Текст книги "Льдом и мечом (СИ)"

Автор книги: Egord

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Плевать на мир! На всех вас! Мне нужен только Зарах!!

Милита швыряет себя в Эгорда.

Воин-маг уклоняется, лицо вновь под маской льда.

– А когда-то тебе нужен был только Витор.

Милита взвывает, будто ее смертельно оскорбили, боевой раж демонессы усиливается.

За частоколом сосулек шипят всполохи от меча, Леарит перетекает по воздуху арены как призрак, время для которого движется иначе. Силуэт богини неугасающей вспышкой ускользает из-под кривых топоров Зараха, тот пылает в безумии, лупит всем арсеналом без разбора: обрушивает лапы с клинками, колет жалами, языки сплетаются в ловчие сети, чешуя по всему телу изрыгает зеленый туман отравы, а когда богиня проносится под колоннами ног – давит брюхом, шипы разламывают древние слои гнилого железа, а Леарит снова вверху. Лезвия крыльев ослабляют мелкими порезами, отсекают пучки языков, меч разит глубокими ударами.

Эгорд не дает Милите выскочить из-за стен, бьет редко, но прицельно, гибкость и проворность позволяют демонессе гасить выпады ледяных кулаков, но все же отлетает как пущенный из рогатки камешек, в полете отталкивается от стены и опять в атаку с разинутой пастью. Тиморис бегает по гребню стены, подстраховывает, черный плащ охотника мелькает туда-сюда рваным знаменем. Настает момент, когда его коса все же выручает – отбрасывает Милиту на дно арены.

Стена разбивается извне, из бутона осколков вываливается Зарах, точнее, обрубок – голова и часть груди. Здоровенный кусок мяса пропахивает борозду, оказывается прямо у ног Эгорда. Складки кожи сожжены, теперь это тонкие пленки пепла, словно черная бумага с оранжевой каймой, чешуя мерцает красным накалом, волокна плоти в ранах сварены заживо в горячем пару изжарившейся крови.

В проломе над ареной огня висит Леарит, такая же ослепительная, спокойная. Только аура света ярче.

Но Зарах еще жив!

Эгорд и надеяться не смел на такую удачу. Все-таки случилось то, ради чего шел от самого Старга, вот он – шанс прикончить убийцу Витора своими руками. Мир проваливается далеко-далеко, за горизонт, только Эгорд и корчащийся в муках Зарах.

Где же он?.. А, вот! Эгорд различает на почерневшей морде бугорок, острие меча поддевает ветхие остатки кожи... Да, это он – глаз. Почти слепой, никогда не видевший света из-за сросшегося века. Вряд ли Зарах может рассмотреть лицо, но Эгорду приятно думать, что мразь, лишившая Витора жизни, похитившая у Милиты душу, видит хотя бы человеческий силуэт и понимает, что этот человек сейчас вонзит в его голову меч.

Эгорд заносит клинок, ощущает всем существом каждое мгновение, словно пробует изысканное вино, смакует с наслаждением, запоминает...

За Витора!

За Милиту!

За всех близких, кто погиб в этой войне!

Позади вопль Тимориса, мир болезненно возвращается, Эгорд бросает взгляд за спину. Милита на вершине стены, держит Тимориса над собой за горло, коса под ногами, воин беспомощно барахтается, тщетно пытается разомкнуть хватку демонессы, лицо синее, задыхается, глаза лезут наружу.

Хвост Милиты оттягивается назад, как стрела в тетиве, целится Тиморису в лоб.

Точно так же, как Тиморис сейчас, болтался в объятиях Зараха Витор. А сейчас Зарах здесь, вот-вот подохнет своей смертью, но есть драгоценный миг – возможность убить, отомстить самому!

Бросает меч в Милиту.

Демонесса вскрикивает, с клинком в туловище падает за стену, не выпуская Тимориса.

Невероятная сила дергает Эгорда за ноги, тот валится ничком, изворачивается. Голени стиснуты толстым пупырчатым жгутом, одним из бесчисленных языков Зараха, Эгорд не успевает подумать о том, чтобы метнуть лед, как другие зеленые отростки впиваются в запястья, рычащая вонючая пасть заглатывает черной ямой, Эгорд тонет в тени, со всех сторон плотоядно копошатся языки...

Закрыться пасть не успевает – замирает. Из головы демона возвышается солнечный обелиск – меч Леарит. Зарах испускает последний ядовитый выдох, Эгорд выползает меж скользких зубов, вяло отпихивает обломки замороженных языков.

Тиморис... Что с ним?!

Небо прочерчивает крылатая фигура царя демонов. Мир постепенно выцветает, заполняется белым, словно глаза Эгорда постепенно превращаются в звезды. Сознание становится голым, без мяса, костей, мозга, повисает в белоснежном пространстве, сверху знакомый басовитый хохот.

– Ладно, герои, так и быть, проваливайте, и чтоб духу вашего...

Приходит в себя, спина ощущает под собой землю, перед глазами небо. Солнечное, лазурное, с белыми облаками. Пальцы погружаются в почву: и правда – земля! Эгорд поднимается, все болит, вокруг поле высокой травы, далеко островки лесов, летний день в самом разгаре. Кузнечики, бабочки... В лоб жалит слепень, Эгорд смахивает, но укус отрезвляюще радует. Он действительно дома!

Но...

– Тиморис!

Эгорд видел, как он упал. Разбился? Или Милита успела нанести удар?..

– Тиморис, где ты?

– Не ори, – слабый голос.

Эгорд спешит на звук, Тиморис в зарослях, раскинут на земле навзничь, жмурится, на губах блаженная улыбка.

Рядом на коленях Леарит, водит над ним ладонями, испускающими целительный свет.

– Твое тело снова в порядке, воин, – говорит мягко.

– Точно, – мурлычет Тиморис, вскакивает, бросается на шею онемевшему Эгорду. – Победа, дружище! Да еще с такими трофеями... Эй, ты чего?

Эгорд не может оторвать взгляд от девушки, она поднимает на него глаза, плавно встает.

– Слушай, дружище, – шепчет на ухо Тиморис, – а она кто?

– Богиня...

– Ну, это понятно, – горячо кивает Тиморис, – богиня, красавица, мечта художника. Но кто? Человек?

Эгорд возвращается к реальности, переводит взгляд на друга. Как бы ему втолковать...

– Леарит расскажет сама.

– О да, на это я согласен!

Тиморис подлетает к воительнице.

– Расскажите, леди?

– Расскажу, – просто отвечает Леарит, не переставая смотреть на Эгорда, улыбается. – Спасибо, друзья. Я обязана вам свободой.

– Пустяки! – отмахивается Тиморис. – Вот когда служил в гвардии Дасана Жабоглота, было такое!..

Эгорд оглядывается.

– А где мы?

Тиморис бегает в траве, распугивает стрекоз и шмелей.

– Да какая разница! Главное, дома!

Эгорд подходит к Леарит, одолевает буря чувств, хочет сказать, но не может перевести на язык слов. Богиня понимающе кивает.

Через какое-то время находят валяющегося в траве Тимориса, тот наблюдает за муравейником.

– Надо все же возвращаться, – говорит Эгорд.

– Куда? – усмехается Тиморис.

– Куда-нибудь. Да хоть в Старг. В городах сейчас разруха, а мы даже не знаем, сколько времени прошло.

Тиморис озирается.

– И куда пойдем? Везде все одинаковое.

За спиной Леарит вспыхивают крылья, полотна чистого, но совершенно не щиплющего глаза света.

– С неба вид лучше.

– Ого! Леди, так мы полетим в ваших объятиях?

Тиморис пихает Эгорда локтем в бок, подмигивает.

– Завидую тебе, дружище!

Долго лететь не приходится. С высоты уже виден краешек городской стены, узнаются очертания Старга. Подлетают ближе...

Город полон демонов, красных точек будто калины в урожайный год, у Эгорда от страха замирает сердце: неужели война продолжается?! После убийства Клессы остались тысячи демонов, но без хозяина не должны двигаться!

Точки увеличиваются до вполне различимых горбатых фигур. Странно, демоны движутся медленно, без ярости, бродят туда-сюда, что-то делают руками.

Эгорд не верит глазам. Демоны отстраивают Старг!

– Ямор меня...

Тиморис осекается, опасаясь, что царь демонов вернет к себе, чтобы исполнить просьбу.

Эгорд вглядывается. Ну да, демоны таскают камни, стучат молотками, кирками, обмазывают плиты глиной... Город растет на глазах, как гриб после дождя.

На самой высокой башне центрального дворца за работами наблюдает Клесса.

Быть не может! Милита же его убила!

Троица опускается на крышу, руки Эгорда покрыты льдом.

Клесса оборачивается.

После напряженного молчания раскрывает клюв.

– Эгорд, верно?

Воин-маг кивает, лед впитывается обратно в тело.

– Надо о многом рассказать, – говорит Клесса.

Оказывается, с войны минуло три месяца. Клесса и правда был на грани гибели, но вылечила Камалия. Так и не смогла убить авиана, ставшего демоном поневоле. Там, в его голове, освободила полукровку, боролась за его жизнь, помогали другие авианы – воспоминания Клессы, у него доброе прошлое. Несостоявшаяся смерть позволила Камалии избавить Клессу от воли Зараха. Полудемон не знал, что делать дальше. Жрица приняла решение остаться в его мыслях, поддерживать в трудные минуты. С ее совета Клесса поднял демонов на восстановление городов.

– Значит, Камалия жива!

Эгорд с трудом держит радость. Разговор продолжается в одной из просторных светлых комнат дворца.

– Да, – кивает Клесса, черные крылья обнимают спинку большого кресла, хвосты стелятся по полу. – Жаль, что вы ее не видите. Но она вас видит, чувствую ее счастье, оно передается мне. Можете навестить, если пожелаете, для вас мой разум всегда открыт. Камалия не может выйти – дала клятву оставаться в моих мыслях. Не настаивал, но... не скрою, с ней спокойно. Привык, что всегда рядом и не дает впадать в уныние.

Спустя несколько дней Эгорду удается мысленно докричаться до саффлов. Удараг не обманул, связь и правда держится на любых расстояниях. Выясняется, что бывшие пленные жрецы уничтожили демонов, а также драконов – разум к ним так и не вернулся, хоть и полукровки. Зарах, в отличие от темных архимагов, создавал слуг без малейших зачатков воли. Многие жрецы вернулись в Светлый Орден, но некоторые примкнули к саффлам и другим полудемонам – говорят, что жизнь в плену сильно их изменила. Не станут служить злу, но и свет для них навеки превратился в сумерки. Вместе с полудемонами основали новый народ, так и назвались – Сумеречные.

Восстановление Старга идет полным ходом. Эгорд и Тиморис возвращаются в отремонтированные дома. Родная обстановка, вроде бы и впрямь спокойно, уютно... Но нет радости заоблачной, а ведь должна быть. Пережить такие приключения...

Даже Тиморис в тоске. Всю дорогу грозился загулять по тавернам, а теперь грустит. Расспрашивает горожан, о жене, но Ивисса так и не нашлась. Бродит хмурый, отшучивается вяло, а если выпивает, то в одиночестве.

Эгорд наблюдает из окна, как демоны заканчивают мостить улицу.

– Что тебя беспокоит? – спрашивает Леарит.

– Не знаю. Нет удовлетворения, которое ждал. Наверное, так и должно быть. В самом деле, не рассчитывал же всерьез, что гибель Зараха вернет Витора и Милиту...

– Жалеешь о мести?

– Нет, разумеется. Зарах погиб, и это превосходно. Просто... грызет какая-то вина. Перед Витором. Глупо, конечно...

– Винишь себя, что шел убивать Зараха... не только ради Витора?

Молчание.

– Иногда меня и правда вели в бой мысли о нем, о том, что Зарах должен заплатить именно за его смерть, за смерть Милиты, – сбивчиво говорит Эгорд. – Но порой забывал о них надолго. Сердце было занято другими людьми, шел мстить за них. Предал Витора!

– Почему?

– Он по-прежнему мне дорог, мы вместе росли, сражались бок о бок. Витор столько раз спасал мне жизнь, столько лет провели за историями, спорами, шутками... Благодаря Витору я такой, какой есть. Но оказалось... есть те, кто дорог сильнее. Я предал лучшего друга. Предал того, кто меня сделал.

Леарит берет за руку.

– Просто жизнь идет дальше. Думаешь, Витор был бы рад, останься ты в этом мире в полном одиночестве? Уверена, он рад, что у тебя новые друзья. К тому же...

Эгорд поворачивает на Леарит глаза.

– Что?

– Ты чувствуешь, что эта история закончена? Чувствуешь, что сделал ради Витора все, что только мог сделать, и можно забыть?

– Нет! – вздрагивает Эгорд. – Конечно, нет! Должен делать что-то еще, срочно! Не знаю, что, но должен!

– Значит, Витор все еще в тебе жив. Его смерть по-прежнему не напрасна.

Входит Тиморис. Подавленный, глядит умоляюще.

– Ребята, больше не могу!

– Я тоже, – говорит Эгорд.

После окончания строительных работ Клесса приказывает демонам утопиться в океане.

Спустя неделю ноги Эгорда ступают на берег острова. В груди холодеет, просыпаются тяжкие воспоминания. Все как раньше: обгоревшие руины селения, разрушенная крыша крепости на вершине горы, опустевшая мельница. Будто было вчера.

– Почему именно здесь? – сомневается Тиморис. – Вряд ли сможем тут забыть весь этот кошмар... Это место будет всегда напоминать...

– Именно поэтому, – говорит Эгорд. – Помнишь, где обосновались Сумеречные?

– В логове Зараха.

– Зачем?

Тиморис опускает голову.

– Чтобы не забывать.

– Верно.

– Нельзя забывать тяжкие испытания, – говорит Леарит, делает шаг на траву, блеклую, но живую. – Иначе утрата близких станет напрасной. Уроки пройдут зря.

– Не знаю, что делать дальше, какие ставить цели.

Эгорд оглядывает остров.

– Но знаю, с чего начинать.

– С чего? – спрашивает Тиморис.

– Помнить.

Ветер, шум волн. Остров мрачен, не обещает беспечной жизни. Но Эгорду и не нужна беспечная.

Тиморис вздыхает.

– Здесь все разрушено.

– Построим заново, – отвечает Клесса.

Осень 2012 г. – Лето 2013 г.