Текст книги "Льдом и мечом (СИ)"

Автор книги: Egord

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Но это уж слишком, взять и убить наших парней! Хотя... Шипохвост последнее время всех раздражал, там ему и место.

– Нет, правда, Ледяной Рог, ты чересчур вжился в роль.

– Мы аж все на иголках, заинтригованы. Неужто от этого... эээ... перевоплощения так бешено сносит голову? Пурпурная Бестия не верит, вот, пришла убедиться. Может, и мне попробовать?

Демонесса оплетает Эгорда гибкими конечностями, кожа скользит по стальной чешуе, пышет жаром, к спине прижимаются твердые груди, алое, как малина, лицо выплывает из-за плеча воина-мага, от запаха горячего дыхания мурашки.

– Ну что с тобой, милый, – постанывает Пурпурная Бестия, ее черты и впрямь женственные, манящие, совсем не похожа на уродцев, что напротив. – Возвращайся ко мне, прошу... Я так... скучаю... На что только не исхитряешься ради новых ощущений, понимаю, эта игра в человека так тебя увлекает, не хочется выходить, вспоминать, кто ты на самом деле. Это от тоски, все перепробовал: пить, есть, иметь женщин, убивать... Всепознал, все! А здесь, с выдуманной судьбой, необычной, человеческой... так ново! Но ты должен вернуться, Ледяной Рог, ты демон. Мой любимый демон...

Гости уходят в огонь, Пурпурная Бестия на прощание оглядывается, взгляд молящий:

– Возвращайся, любимый! Мне без тебя плохо...

Эгорд забивается в угол рядом с прутьями, обхватывает голову. Что же это?.. Не может быть, даже здесь, в преисподней, не может. Разорвать, утопить в кислоте, насадить на сто кольев, – это да, но чтобы так, словами...

– Эгорд, – зовет Леарит.

Проваливается глубоко в память, та как муравейник, испещренная, проеденная, любой коридор приводит в любой другой коридор, никакого порядка, только помнит, что одни события были до убийства Витора, а другие – после. Но что из чего следует? Когда Эгорд познакомился с Витором? Милита уже была «младшей сестренкой», когда встретила Витора на холме около Старга?.. Или не Старга? А Камалия... Эгорд помнит ее так слабо... Появилась и исчезла из жизни, как призрак, словно и не было. И весь поход, бесконечные драки с демонами, больше напоминает сон, бессмысленный ночной кошмар.

– Эгорд...

И правда. Леарит так похожа на Наяду... Может, и не было никакой Наяды – только Леарит, а Эгорд выдумал девушку, взяв детали богини? Лицо такое же зыбкое, не запомнить, платье переливается цветами радуги, как глаза Леарит... Да и Камалию почти не помнит, наверное, она была прообразом, тренировкой воображения. И получается, что вся жизнь... игра воображения? Ведь в реальной жизни такая судьба обычному человеку не под силу. Не может крохотное существо из плоти и крови пройти через столько опасностей и остаться живым, нельзя одному победить десятки тысяч таких же. Нет, не таких же – гораздо более сильных: демонов, магов, драконов! Невозможно.

– Эгорд, посмотри на меня...

Верно. Все выдумка. Никакой он не Эгорд, а Ледяной Рог. Демон, добровольно утративший память, придумавший новую. Наверное, Ледяной Рог живет так давно, что надоели до рвоты все радости грешной жизни, мир демонов смертельно скучен, пресытился пирушками, оргиями, изуверствами, убийствами... Захотелось нового, и решил придумать себе прошлое, побыть кем-то другим, да не демоном, это уже известно вдоль и поперек, а человеком. С помощью магии сменил облик, заперся подальше от всех, а приятелям сказал, чтоб подыграли. Ушел в мир мыслей... А пленница Леарит помогла, наверное, что-то присочинила, у нее наверняка свои цели, например, чтобы Ледяной Рог, став добрым Эгордом, освободил... Что ж, Эгорд, точнее, Ледяной Рог, не против, богиня и впрямь стала ему небезразлична. Осталось вспомнить навыки демона, приказать черным змеям разомкнуть кольца.

– Это все ложь, – отчаянно шепчет богиня. – Ты не Ледяной Рог, ты Эгорд! Прошу, не сдавайся...

– Все хорошо. – Ледяной Рог смотрит на девушку, улыбается. – Я тебя выпущу. Скажу своим, чтобы превратили меня обратно, эти змейки слушаются только демона.

На щеке Леарит сверкает слеза.

– Нет...

По улице стройной цепью плывут охотники за душами, как всегда тихо, безмолвно, лишь мягко сверкают косы.

Ледяному Рогу приходит мысль, что и он когда-то был человеком, а потом один из таких вот охотников вонзил косу, увлек сюда. Но так давно... Возможно, теряет память и выдумывает себе историю не первый раз. А который? Сотый? Ему не дали второго шанса, не заслужил. Если демон, значит – человек из него вышел плохой. А Витор, Камалия, Наяда... Все погибли, потому что пошли против зла. Но теперь они с богами, а кому-то даже подарен второй шанс. Хотя... ну да, их не было, Ледяной Рог всех выдумал.

Из тяжких мыслей вытягивает что-то знакомое. Никак не понять, но перед глазами какая-то знакомая деталь, голова мучительно соображает...

Ах, да.

Замыкающий цепочку охотник.

Где-то видел его косу...

====== ЧАСТЬ 4. Глава 27 ======

Глава 27

Охотник резко поворачивает голову к клетке, за черной тканью капюшона – лицо Тимориса. Воин замирает, осторожно смотрит вслед удаляющимся фигурам в черных плащах, охотники исчезают, не заметив отделившегося «собрата». Тиморис крадущимся бегом приближается к прутьям, глаза бешено вращаются, зубы скрипят от нетерпения и злости.

– Наконец-то нашелся! – шипит воин, роется за пазухой. – Ты где пропадал?!

– Тиморис? – бормочет Ледяной Рог.

Или все же Эгорд?

– Нет, смерть твоя! – вскидывает руки Тиморис, черные рукава хлопают как флаги, коса за спиной бренчит. Продолжает что-то усердно искать под плащом, один за другим сыплются ругательства.

– И зачем я только за тобой поперся! Сидел бы сейчас за столом в какой-нить «Потертой кружке», лапал разносчиц за сиськи и горя не знал...

– Как ты здесь оказался? – выкашливает хрупкие слова... Эгорд.

Внутри напряженно немеет, словно боится шелохнуться в логове тысячи спящих львов. Если Тиморис мерещится, Эгорд готов сломать себе шею ударом в челюсть, как только видение начнет таять... Лишь бы застыть навеки, как комар в сосновой смоле, в нахлынувшем чувстве радости. Только бы не разреветься как дитя...

– А кто оставил меня с толпой магов? – заводится Тиморис, от жары и злости красный, корчит гневные рожи. – Ребята нашли способ открыть этот бесов портал, и вот я здесь уже... не знаю, со временем тут какая-то бесовщина, но долго! И в отличие от кое-кого подготовился! На, выпей.

Всучивает Эгорду бутылочки с разноцветными зельями.

– От яда, усталости и тупоумия. Вот Ямор, где же он?.. А, вот!

Извлекает из-за пазухи кинжал с клинком из лавы, оранжевая гуща волнами течет от корня к острию, едва слышно булькает.

– Ты не представляешь, чего я натерпелся, чтобы добыть эту штуку! Что улыбаешься как идиот?! Я неделю ублажал похотливую демонессу, прежде чем выпытал, где, что и как тут можно достать, она чуть не задавила меня в постели, это не смешно! А потом втирался в доверие к охотникам, ну и работенка у них, честное слово, такого насмотрелся, а все из-за тебя, мститель тухлый! Пей, не отвлекай спасителя!

Тиморис пилит прут жидким лезвием, сталь медленно, но поддается, канавку разреза орошает плавленый металл.

Руки сами поят Эгорда, опрокидывают в рот содержимое флаконов, воин-маг не соображает, не может поверить в происходящее...

Линии обретают ясность.

Дышать легче, возвращаются силы.

И память. Нет в ней никакого Ледяного Рога. Есть Эгорд.

Бутылочки со звоном разбиваются о пол, как слезы великана, новообретенный Эгорд стискивает голову, хочется бить ее о стену, каждым ударом вколачивать под череп ярлык за ярлыком: скотина, трус, слабак, негодяй, предатель... Поверил в чушь про Ледяного Рога, предал себя, Витора, младшую сестренку, Тимориса, Камалию, Наяду, Ударага... Всех! Предал Леарит. Презрение сменяется ненавистью. К себе, ко всем демонам.

К Зараху.

Эта мерзость до сих пор жива, наверное, жрет и хохочет сейчас во дворце Ямора!

– Эгорд, – шепчет Леарит.

Воин-маг бросается к девушке, берет за руку.

Отводит с лица локоны, их чистый белый свет ослепительно прекрасен.

– Потерпи чуть-чуть. Сейчас ты будешь свободна.

Леарит улыбается.

– Тот самый друг?

– Да, Тиморис, – подхватывает улыбку Эгорд. – Как догадалась?

– Ты же про него столько рассказывал. Нельзя не узнать.

– Правда? А я забыл... Забыл все, поверил в бредни этих демонов...

– Это лишь очередная преграда, которая позади. Так люди и становятся лучше. Не горюй. Учись на ошибках и продолжай путь.

Прут с противным скрежетом гнется, отламывается, Тиморис втискивается в клетку.

Вытирает со лба пот, осматривается.

– Твоя новая подружка?

– Надо освободить, – требовательно говорит Эгорд. – Перережь оковы.

Тиморис опускается на колени, с сомнительным взглядом чешет подбородок.

– Видел такие штуки, – тычет кинжалом в черных змей. – В них сильная магия, вряд ли получится...

– Попробуй! – настаивает Эгорд. – Без нее не пойду!

– Эгорд... – пробует вмешаться богиня.

– Я те дам не пойду! – грозит Тиморис. – Раскомандовался! Молчал бы в тряпочку, герой, хожу тут, спасаю всяких, а они даже спасибо не... Ладно, сейчас.

Тиморис осторожно подносит кинжал к змее на запястье девушки, стальная рептилия словно чует опасность, вращается быстрее, шипит. Чешуя врезается в лезвие, кинжал отлетает к стене, на полу растекается лавовая лужа.

Плечи Тимориса опускаются.

– Ну вот... Простите, леди.

Эгорд качает головой, сжимает руку богини сильнее.

– Нет, не могу...

Леарит ловит его потерянный взгляд, глаза девушки мерцают разными цветами в каком-то волшебном порядке, словно некое тайное сочетание оттенков, известное лишь богам, способно приводить в себя, прояснять рассудок.

– Эгорд, беги. Возвращайтесь в родной мир и продолжайте бороться. Ты знаешь, за что.

Тиморис тянет к лазейке.

– Пошли, время дорого!

– Дай еще зелий, – говорит Эгорд.

– Зачем?

– Дай!

Эгорд аккуратно, как в чашу с цветком, вливает зелья в губы Леарит.

Девушка выгибается, на выдохе вечно усталый взгляд проясняется, ресницы махают чаще.

– Это все, что могу сделать, – раздавленно бормочет воин-маг.

Леарит ласково улыбается.

– Ты и так сделал больше, чем думаешь. Спасибо за все, Эгорд. А теперь иди...

Тиморис тащит друга к выходу, Эгорд оглядывается, жадно ловит каждое мгновение...

Леарит такая же удивительная, как в первый раз. Доспехи будто живая серебристая ткань, по пластинам струятся солнечные волосы, кожа выпускает облако лучей. Но теперь уголки губ приподняты, Эгорда провожает теплый взгляд.

Выпрыгивают на улицу.

Пусто. Ветер гонит пух из ржавчины, качает висящие, как лианы в джунглях, цепи.

Тиморис срывается влево.Эгорд за ним.

– Знаешь, куда бежать?

– Отправил магам сигнал, что нашел тебя, они откроют портал где-то за городом, но не смогут держать открытым долго. Поспешим!

Сапоги выбивают лязг, в зеркале улицы бегут два перевернутых отражения. Мелькают столбы трескучего пламени, грешники извиваются, просят освободить, но к виселицам их приковывают черные змеи. Беглецы мчатся меж клеток, фонтанов с кислотой и кошмарными рыбами, те догрызают разъеденных людей, мелькают грубые плиточные дома, башни, ограды.

Тиморис на бегу подпрыгивает.

– Есть! Сообщили, что портал открылся!

Срывает с шеи и бросает вверх амулет, синий камень в золотой оправе на золотой цепочке. Артефакт загорается морской синью, летит над головой Тимориса как воздушный змей, кристалл впереди, обрывки цепочки тянутся следом звенящими лентами, амулет похож на стрелку.

– Он приведет к порталу! – кричит Тиморис.

На улицу выворачивают демоны. Вдалеке видна еще компания, и еще... Слишком много, чтобы вступать в бой. Эгорд догоняет Тимориса, окружает обоих большим солнечным щитом, наливает его силой. Свет уменьшает видимость, но демонов, прыгающих на сферу, отбрасывает как щенят. Тиморис предусмотрительно вручает Эгорду горсть флаконов с зельем силы.

Поднимается рев, демоны бьют тревогу, сердце стучит чаще. Красные монстры выскакивают из-за углов, несутся навстречу, крылатые таранят с неба. Щит вздрагивает, беглецов пошатывает, но оболочка света продолжает отпихивать назойливых демонов как мошек.

Сталь под ногами трясется, грохочут копыта преследователей.

Впереди конец улицы, низкое заграждение, за которым что-то сочно оранжево сияет.

Река лавы!

Жидкий металл течет через всю гигантскую лестницу, пересекает улицы-ступени, далеко внизу оранжевая полоса растворяется во мгле. Амулет резко обгоняет хозяина, над рекой поворачивает, летит по течению.

– Прыгаем! – кричит Тиморис.

– Безумие!

– И что?!

– Безумия обычно предлагаю я!

– Не обижайся!

Но прыгать не приходится. Кто-то из демонов плюет вслед огненным шаром, тот вырастает в здоровенное ядро, взрыв бросает сферу вперед, она наполняется ором запертых в ней людей, истончается, становится почти невидимой.

Эгорд успевает зарядить щит прежде, чем он падает в лаву.

Треск борьбы между лавой и светом сливается в шипение, сферу кидает неожиданно мощное течение, щит крутится, Эгорд и Тиморис болтаются, словно из них взбивают масло, ноги одного бьют по шлему другого и наоборот. Щит падает по течению, забрызганный оранжевыми пятнами, расшвыривает летучих демонов, ступени-улицы мелькают ужасающе быстро...

...Постепенно Эгорд осознает, что бежит по твердой поверхности, почти в кромешной тьме, рядом истязает легкие Тиморис. Звериная жажда выжить, убежать от хищника медленно уступает мыслям, воин-маг вспоминает, что лава унесла их из города, выбросила остатки щита на берег, удачно – на нужный берег. Амулет летит на десяток метров впереди, хорошо, не увел на другую сторону реки, пришлось бы скакать по порогам. Камень сияет путеводной звездой, беглецы задыхаются, пытаются не отстать.

Над головой бушует гроза, сети молний вспыхивают каждую секунду, гром давно стал чем-то естественным, как воздух. Кровавые тучи движутся быстро, как толпа бунтовщиков, кажется, что висят низко, будто потолок в пещере.

Кругом дикая бурая степь, ноги тонут в рассыпчатой ржавчине по щиколотки, встречаются целые кусты и рощи, сотканные коррозией. Эгорд запинается, не увязнуть бы, как в болоте или зыбучем песке... Оглядывается назад. До неба, как гора, возвышается ступенчатая пирамида, сияет огнем пылающих грешников, вершина исчезает в тучах. Страшные лавовые потоки отсюда кажутся тонкими жилками.

Тыльную часть ладони что-то жалит, мышцы лица натягиваются от боли. В свете молний Эгорд видит на руке ожог кислоты. Поднимает глаза к небу, на всякий случай прикрывает обожженной конечностью...

Если начнется кислотный ливень...

– Смотри! – обрывает мысль радостный вопль Тимориса.

Эгорд различает вдалеке на фоне тьмы облако более светлой и подвижной темноты. Воронка портала ревет пастью в ожидании добычи. Редкий случай, когда добыча хочет быть съеденной и как можно скорее.

– Домой, домой, к пиву и девочкам, – нервно тараторит Тиморис, бежит, словно на хвосте стая голодных оборотней.

Хотя... по сути верно.

Со всех сторон валят демоны. Эгорд думал, просто сгущаются заросли ржавчины, но когда стали видны когти, зубы, угольки глаз...

Амулет ныряет в портал.

Беглецы не щадят ног, еще капелька!..

Отовсюду слетаются огненные шары. За миг Эгорд успевает отравиться до полусмерти горьким пониманием, что сейчас произойдет, повалить Тимориса и накрыться щитом света.

Взрыв не оставляет от портала и следа. Но разгромлен, наверное, не он сам, а маги по ту сторону. Снаряды телепортировались, убили тех, кто проводил ритуал. Бурый туман оседает неохотно, Эгорду вновь приходится делать проницаемый щит, как тогда, под водой, кокон пропускает лишь ядовитый воздух, Эгорд и Тиморис кашляют, срочно пьют противоядие, пыль умершего железа липнет на купол мутным налетом, но сквозь него хорошо просматривается кольцо горящих глаз.

Прижимаются спина к спине, Тиморис выхватывает косу, осушает три пузырька с зельем силы, Эгорд выпивает пять, в руке появляется меч, другая покрывается льдом.

Демонов сплошная стена, за первым рядом толпится второй, третий, прыгает в нетерпении четвертый, над головами кружат обладатели крыльев, еще более кровожадные, крикливые.

– Ну, хотя бы попытались, – пожимает плечами Тиморис, в голосе пытается не угаснуть веселость.

– Почти удалось, – в тон ему держится Эгорд.

– Да. Ты это... извини, если чего не так...

– Нет, все так...

Демоны открывают пасти, в десятках глоток зарождаются семена огня, комочки крутятся, стреляют язычками пламени, все быстрее, быстрее, подрагивают в желании сорваться. Эгорд усиливает щит, но ясно, что дело дрянь. Сфера едва выдержала один огненный плевок, а уж залп...

– Интересно, куда нас разбросает? – думает вслух Эгорд.

– В смысле?

– Ну, попадем опять сюда или на небо? Или кто куда?

– Сейчас узнаем.

Очередная вспышка молний не гаснет, на красных мускулах и задранных кверху лицах стынет отблеск света, похожего на лунный, только в разы ярче. Демоны захлопывают пасти, разбегаются как тараканы. Копыта, что недавно жаждали растоптать людишек, теперь в панике давят таких же копытных, лишь бы убраться, исчезнуть, раствориться в густых сумерках.

Эгорд и Тиморис поднимают взгляды. Переплетения молний и правда замершие, сияют на багровых буграх туч белоснежными швами. Но не хаотичными трещинами, а внятным узором. Эгорд узнает в белых линиях демонический силуэт. Все в наличии: рога, хвост, крылья, на руках и ногах шипы. Фигура отслаивается от неба, не удается поймать момент перехода, но в следующий миг над людьми кружит настоящий демон, огромный, каждая часть тела устрашена всяческими костяными и мышечными наростами, но лицо, в отличие от прочих демонов-мужчин, вполне человеческое, с черными треугольниками бороды. Конечно, не без брутальности, но терпимо, выражения вполне читаются.

Летающий гигант хохочет раскатистым басом, демоны пришибленно хрипят, визжат, уже далеко, прижимаются к земле, точнее, к стали, будто нагруженные мешками с рудой.В их рядах и воздушные демоны, тем словно отрубили крылья, рабски теснятся со всеми, потускневшие огоньки глаз движутся вязко, боятся сделать лишнее резкое движение.

Небесный демон зависает высоко напротив беглецов, взгляд искоса, надменный, но улыбка вполне радушная.

– Ямор меня дери! – хватается за голову Тиморис.

– Спасибо, не хочется, – весело рычит демон.

– Так ты...

Эгорд теряет дар речи.

Перед ними царь демонов.

– Позабавили вы меня, букашки, давно так не смеялся, – рокочет Ямор. – Наблюдал за вашей суетой и давился со смеху! Редко кто является в мой мир раньше срока, во плоти, да еще по собственной воле. Вот и думаю, раз выжили, как-то жалко, чтоб так все закончилось, может, вернуть вас домой?

Глаза приготовившихся к смерти людей округляются, внутри все замирает... Неужели спасены?

– Хотя... ты, – Ямор бросает страшный взгляд на Эгорда, – так и не исполнил то, за чем приходил. Хочешь крови Зараха, верно?

Эгорд тут же забывает обо всем, из памяти всплывает огромный уродливый скорпион в облаке яда, его мерзкие зеленые языки, свистящий хвост.

– Да, – отвечает твердо.

Тиморис отчаянно мотает головой.

– Нет, нет, нет!

– Могу отпустить вас на все четыре хоть сейчас, а бой с Зарахом может стоить жизни, – с ноткой слащавости предупреждает Ямор, хитро прищуривается. – Точно хочешь?

Тиморис трясет за плечи.

– Эгорд, не дури! Мы же почти спасены!

– Да! – повторяет Эгорд.

Делает шаг вперед, руки Тимориса соскальзывают.

Ямор довольно расплывается в улыбке. Взлетает, широко раскинув руки и крылья.

– Да будет так!!!

От возгласа преисподняя вздрогнула, эхо давит запуганных демонов мордами в ржавчину.

В руках Ямора появился огненный меч, царь демонов выжигает перед Эгордом громадный круг, размером с дно, откуда сбежал Зарах. Слуги вопящей агонизирующей массой убираются с пути огненного луча, невезучие мгновенно превращаются в пепел. Ямор замыкает круг, линия границы шевелит тягучими лентами пламени.

Лицо Тимориса падает в ладонь, разбито бормочет, наверное, припоминает самые заковыристые ругательства в адрес Эгорда.

– Зарах, ко мне, паучье отродье! – бешено хрипит Ямор.

На дальней от Эгорда половине арены вспышкой огня появляется Зарах. Его не узнать. Огромный как скала, хвостов три, ног больше чем у гусеницы, передняя пара – сабли шириной в реку, пасть словно пещера с каменными кольями. Страшнее всего преобразились языки. Они и раньше были сложной сетью, как корни векового дуба, а уж теперь... Самые большие толще Эгорда, а придаткам нет числа, вся эта пропитанная слюной зелень тянет даже не на крону дерева, а на чащу леса. На великане пассивно движется все, от последних ниточек языка до нательных пластин, из-под которых выдыхается ядовитый пар, как на горе обычно шелестит трава, текут ручьи, катятся камни...

– Старые знак-к-к-комые, – стрекочет Зарах многоголосьем.

– Ты изменился в лице, Эгорд, – замечает Ямор. – Испугался? Ну да, я же не сказал, что здесь сила демона возрастает во много раз. Этот проказник без моего согласия сбежал в ваш мир чуть-чуть пошалить, но не знал, что там ослабнет. И тем не менее создал армию, даже успел повеселиться. А тут – вот он, настоящий Зарах!

У Эгорда болит шея, приходится круто задирать голову, чтобы видеть Зараха в полный рост. Этой громадине ничего не стоит расправиться с ним за секунду. Ямор объявит начало дуэли – и Зарах раздавит моментально: хвостом, языком, лапой, без разницы. Ему даже не придется сдвигаться с места. Так же легко, как Эгорду – раздавить муравья.

– Сожру тебя, человеч-ч-чек! – трепещут зеленые хлысты.

Ямор исчезает огненной вспышкой, оказывается за спиной Эгорда размером с человека, на плечо мстителя ложится тяжелая красная рука.

– Понимаю, – говорит с деланным сочувствием, – верный друг рискнул жизнью, преодолел столько испытаний, чтобы вытащить тебя отсюда, а когда почти получилось, ты подписал себе и ему смертный приговор. Ну, не подумал, поддался соблазну, со всеми бывает...

Эгорд в ярости разворачивается ударить, но кулак падает в пустоту, перед ним лишь Тиморис – сидит в ржавой грязи, голова упирается в древко косы, из лица будто вынули мышцы, безучастный померкший взгляд затерян в кучах бурой пыли.

Воин-маг отводит глаза, к щекам приливает краска, чувствует себя в центре толпы, которая отказывается забросать его тухлыми яйцами, на такого даже тухлые переводить жалко.

Ямор снова в небе.

– А теперь правила. Бой один на один. Начнется, когда ты войдешь на арену. Если кто-то из бойцов сбежит или будет выброшен за пределы круга, ему засчитывается поражение. И никаких третьих лиц. Если твой приятель пересечет черту, сам или какой-то магией, это тоже проигрыш.

Ямор отлетает от круга.

– Выше нос, Эгорд. Победишь – и верну вас домой! Ах, совсем забыл... Если проиграешь, позволю Зараху вторгнуться в ваш мир снова.

Эгорд холодеет. Драконы и демоны все еще в подчинении Зараха. Сейчас беспомощны как улитки, можно перебить всех до единого, нокогда Зарах вернется, в их головы опять проникнет его воля, и тогда...

Ямор улыбается во всю ширь.

– Войди в круг!

Зарах внушает ужас величиной, кажется, что это та самая пирамида, откуда чудом удалось сбежать. Демон трясет воздух шипением, струи зеленого пара шумно гонятся из-под громыхающей чешуи, каждая пластина с могильную плиту, лапы перетаптываются, крошат металлическую почву, брюхо в коричневом тумане, хвосты и языки в нетерпении брызжут зелеными каплями.

Эгорд умрет, как только шагнет на арену, без сомнений. Нет смысла рассчитывать на реакцию, скорость, тактику. Это может перевесить могущество врага, когда он силен в два, три, четыре раза. Да хоть просто в разы. Но когда песчинка против горы...

Делает шаг к черте. Огонь плавно расступается, позволяет увидеть раскаленную дужку границы.

Замирает.

Ямор изображает недоумение с явным удовольствием.

– Ну же, грозный мститель, чего медлишь?

– Иди сюда, блоха! – требует Зарах. – Вот он я, слабый, беззащитный, убей меня! Забыл, как я жрал ноги твоего дружка? Он же так орал, звал на помощь, а ты наблюдал как последний трус! Давай, смой с себя позор!

Эгорд закипает, на руках трещит лед. Надо рваться в битву, за Витора, за всех, кого отняла эта жирная тварь. Но что это даст? Эгорд пополнит список жертв, следом убьют Тимориса, а Зарах продолжит атаку на мир людей. И все из-за безрассудной жажды мести.

– Где же твоя храбрость, герой? – хохочет Ямор.

Демоны один за другим присоединяются к повелителю в веселье, сначала шипят, затем смеются, через минуту орда дрожит в диком хохоте, когти тычут в Эгорда, неистово призывают всех, каждую пылинку смотреть на посмешище.

– Ну не хочешь сам, пусть идет твой приятель! – «добродушно» предлагает Ямор. – Хотя у него шансов меньше, но хотя бы хватит решимости.

– Давай, трус, сделай шаг, – шипит Зарах. – Ты же дал слово!

Ямор выжидающе кружит над ареной, словно маячит по комнате из угла в угол.

– Чего тянешь, как болван? Пускай за тебя бьется твой спутник, да хоть кто в преисподней! Если, конечно, согласится.

Пролетает низко над толпой, ручища хватает за горло случайного демона.

– Эй, не хочешь помочь нашему робкому пареньку?

Но демон, похоже, не понимает слов, пасть изрыгает безумный хохот, голова дергается в приступе экстаза, так обычно ведут себя задыхающиеся в курительном дыму завсегдатаи притонов. Смеется, потому что смеются все.

– Не хочет.

Ямор отбрасывает демона, перелетает на другой край толпы, когти цепляют демонессу.

– Может, ты хочешь драться за человека, красавица?

Бестия, судя по ошалевшему взгляду, хочет другого, и не с Эгордом, а с Ямором. Уже закатывает глаза на пике сладострастия от одного лишь понимания, что ее сжимает в объятиях сам царь демонов. Стонет, облизывает, жадно обвивает руку Ямора всеми конечностями.

Ямор стряхивает пылкую девицу.

– Эх, жаль. Никто не желает встать на защиту бедного Эгорда. Придется тебе самому.

Языки Зараха сплетаются в вихревые узоры, зеленые нити вырисовывают в воздухе движущиеся сцены, Эгорд узнает Витора, тот храбро кидается на Зараха, защищает каких-то людей, но Зарах стискивает хвостом, отгрызает ноги, Витор отползает, зовет на помощь, разматываются его кишки... Языки скручиваются в Эгорда, изображают его перепуганное лицо, как он удирает, спотыкается, несется без оглядки...

Эгорд в бешенстве, хватает меч, почти все тело покрывает лед, его ростки касаются висков.

Носки сапог застывают в опасной близи от черты. Грудь мощно вздымается и опускается, из-за чего лед то трескается, то срастается...

– Хватит медлить! – рычит Ямор. – Если сейчас же не...

– Леарит, – обрывает Эгорд.

Царь демонов резко разводит ладони, приказывая толпе умолкнуть, накрывает гудящая тишина.

– Повтори.

Эгорд поднимает острый взор.

– Ты сказал, меня может заменить любой в преисподней. За меня сразится Леарит!

====== ЧАСТЬ 4. Глава 28 ======

Глава 28

Ямор меняется в лице, на нем каменеет суровая задумчивость. Зарах поворачивает голову к царю, громадное тело чуть сжимается, словно черепаха собирается спрятаться в панцирь. Пронимает даже тупую мелюзгу, отовсюду приливы испуганного шепота. Ямор рычаще хмыкает, прищелкивает пальцами.

На арене появляется Леарит.

Грязную мглу рассеивает облако света, Эгорд прищуривается, демоны с недовольным ворчанием отпрыгивают, кольцо зрителей становится шире. Зарах делает шаг назад, хвост приближается к границе арены, сегмент вспыхивает, обугливается, Зарах с шипением отдергивает.

Леарит на коленях, голова опущена, все еще крутятся черные стальные змеи, не дают шевельнуться.

Ямор вновь щелкает пальцами.

Змеи разлетаются дымом.

Фигура в серебристых полужидких доспехах выпрямляется, волосы удлиняются, их белизна становится чище. Леарит медленно озирается, находит Эгорда.

Лицо из линий света, глаза из радуги... Эгорд думал, что никогда их не увидит. Девушка улыбается, кивает. Резко поворачивается к Зараху, тот вздрагивает. Леарит взлетает, изящный силуэт феи увеличивается раз в пять, разгорается копьями лучей, из спины вырастают сотканные из света крылья, сплетаются с волосами в монолит. В руках возникает огромный солнечный меч.

Тиморис поднимается, в больших, как яблоки, глазах зачарованный блеск.

– Ну даешь, дружище... Подцепил такую дамочку, да еще здесь! А я думал, это я орел...

Сейчас Леарит как никогда богиня, во всем великолепии, не из плоти, а какой-то иной, высшей материи. Зарах хрипит, туша по зову шкуры, что отчаянно жаждет уцелеть, жмется назад, но ее обжигает невидимый купол арены. В Зарахе срабатывает механизм загнанной крысы. Страх уступает свирепому вою, демон вскидывает сабельную пару лап, хвосты свистят, сливаются в режущий кокон.

– Нет! – раздирает толпу женский крик.

Эгорд оборачивается.

В гуще демонов кто-то яростно проталкивает коридор, монстры разлетаются как придорожные камни, на открытое пространство вырывается демонесса. Кожа частично окаменелая, местами блестит сталь, по всему телу горят жилы с пульсирующей магмой.

Милита!

Пропорции сильно искажены, в них еще узнается девушка, но в ней много звериного, хищного.

– Не смейте! – ревет Милита. – Зараха убью я!

– Не вмешивайся! – кричит Эгорд. – Ты не справишься!

– Заткнись! Все прочь!!

Милита упруго бросается к арене, плоский зазубренный хвост, словно гибкий клинок, предупреждающе рассекает воздух широкими кривыми полосами.

– Начали! – командует Ямор, взмывает к тучам.

Солнечный меч врезается в скрещенные сабли Зараха, мир вздрагивает, демоны взрываются ором довольства, вырастает лес машущих лап. Милита мчится к кругу, Эгорд с ужасом понимает, что если она коснется арены, Ямор объявит о поражении Леарит.

Тиморис перехватывает косу.

– Ах ты, дохлятина!

Эгорд намораживает позади себя высокую ледяную стену, Милита бежит в обход, но воин-маг продолжает стену с обеих сторон, искривляет ее в полукольцо, ребра больно втыкаются в мясо от ударов сердца, пот застывает ледяными червями, не потерять бы сознание. Энергия страшным потоком выкачивается из тела, замыкает стену, Милита, Тиморис и Эгорд внутри белой парующей холодом крепости.

Воин-маг падает на колени, в глазах шатается болото, где-то далеко громыхают удары сражения между богиней и убийцей Витора, кожа чувствует зудящую дрожь от каждого столкновения меча и сабель.

Тиморис уже рядом, подхватывает, вливает в инеевые губы сразу несколько флаконов зелья.

Два боя на двух аренах – большой огненной и малой ледяной – не уступают друг другу по накалу. Эгорд обрастает толстым льдом, весь в кольях, как элементал, размерами сравнивается с демонессой. Милита превосходит скоростью, когти и хвост разбивают корку, глыбы ледяного стекла с глухим звоном разлетаются в мелкие кубики и пирамидки, выбоина тут же заливается новым...

Эгорд волевым усилием приказывает ледяному забралу расступиться.

– Тебе не победить Зараха! – пытается вразумить. – Если Леарит из-за тебя проиграет, Зарах вернется и уничтожит мир!