Текст книги "Псионикум (СИ)"

Автор книги: EDE

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Да? Тогда сегодня?

– Если ты готова.

– Я готова. Пойдем.

– Тебе помочь?

– Нет, спасибо. Я сама, – закинула рюкзак и схватила трость.

На выходе из палаты я почувствовала неладное. Вокруг стояло несколько людей, и они чего-то ожидали, застыв посреди коридора. А затем раздался радостный голос доктора Шарри.

– С успешной реабилитацией! Надеемся, что ты сюда больше не вернешься и достойно встретишь новую жизнь!

Боги…

– Эм… Спасибо. Вам. Всем, – невпопад пропела я от неожиданности.

– Анна, вот держи, подарок от меня как моему самому упорному и не ноющему пациенту.

– Что это? – ощупала небольшую коробку.

– Угадай.

– Ну, нет. Гм… А как же ваши слова, что они будут мешать?

– Угадала? Тогда, просто скажи «спасибо».

– Ой, гм… да, спасибо за всё доктор Шарри, сестра Пэлтон, доктор Эймс. И за эти наушники гм… тоже.

– Всего хорошего, Анна, – обняли меня крепкие руки.

– И вам, – попрощалась с докторами.

Действительно хорошие люди…

Спустя час на такси вместе с миссис Кимберли мы прибыли в Зал Разума в нашем районе. По всей видимости, Институт уже вовсю погружен в учебный процесс, так как людей в здании было много. По словам миссис Кимберли, нас должны были встретить, а пока мы стояли у регистрационной.

Парадная Зала Разума ощущалась очень необычно, как будто здание наглухо герметично и с идеальной звукоизоляцией. В ушах ощущалось давление от замкнутости. А каждый шум раздавался слишком отчетливо, что я даже могла с точностью сказать, откуда и куда идет тот или иной человек по его шагу.

– Анна Рейн?

– Здесь, – подняла руку.

– Пройдемте со мной, а вы, миссис Кимберли, можете подождать её в зале ожидания, – кратко бросил строгий женский голос.

Каблуки женщины передо мной раздавались монотонным звуком по холодному мрамору. По пути мы пересекались с некоторыми людьми, которые здоровались с женщиной, и, поднявшись на лифте, вскоре пришли в кабинет, который пропах лимонами. В помещении сидела дюжина силуэтов.

– Можно вашу карточку? – я без вопросов протянула ей ИК*. Раздался щелчок и мне вернули обратно. – Подождите здесь.

Отыскав стул, устроилась на нем и украдкой присматривалась к остальным. Ну, как присматривалась… Оценивала их очертания и вслушивалась: кто-то слушал музыку, кто-то общался между собой, кто-то играл на телефоне. Все они явно молодого возраста – может, студенты.

Из всех двенадцати образов один почему-то горел ярче остальных. Внутри него словно кружились тысячи светлячков, играя изумрудным светом. Честно, такое я «увидела» впервые, и зрелище завораживало. Потом раздался топот и шаги человека с ярким образом остановились на расстоянии вытянутой руки слева от меня. Человек с ярким образом очертания сел на соседнее место. Я сразу уловила запах сигарет и медового шампуня.

– Что-то не так? – услышав её хмык, на всякий случай, поинтересовалась у соседа, но меня окликнули со стороны.

– Мисс Рейн, можете войти.

Женщина придержала дверь и захлопнула за мной. В кабинете я также «увидела» человека с ярким образом. Но у него он пылал холодным серебристым светом.

– Мисс Рейн, пожалуйста, садитесь.

– Я сама, – сказала ей, когда женщина хотела помочь, и уселась на предложенное мягкое кресло.

– Мисс Рейн… – заговорил мужской поставленный голос и на удивление смутно знакомый.

– Можно просто Анна, – попросила я на автомате.

– Хорошо, Анна. Меня зовут Джеймс Уильям. И сегодня я проведу вашу проверку. Но перед этим я хотел бы обсудить… – откашлялся мужчина и некоторое время просто молчал. Слышались лишь клики мышки и стуки клавиш.

Похоже, просматривает мои личные данные.

– Ваше положение, – наконец закончил он свою мысль.

– Что-то не так?

– Нет-нет. Просто ваши данные из больницы очень… Любопытные.

Любопытные? Не поняла я и ощутила нечто странное, будто я внезапно предстала перед софитами прожекторов и не понимала, что меня оценивают.

– Любопытные?

– Да. Очень любопытные. Что вы ощущаете прямо сейчас?

Чего? Это уже проверка?

– Гм… Не знаю, легкое недоумение?

– А ещё что-нибудь?

– Это уже проверка такая?

– Прошу прощения, доктор Ким, можете позвать мою дочь?

Происходило что-то очень странное. Или это их новомодные проверки?

Женщина ушла и спустя несколько секунд вместе с ней в кабинет зашел другой яркий образ.

– Ну что ещё, оте… – раздался звонкий девичий голос, но быстро осекся, – …ц?

– Кэссиди, садись. Мисс Рейн, могу я попросить вас рассказать о человеке рядом с вами?

– Это что, новый метод такой? Раньше такого не было. Я точно пришла куда надо?

– Мисс Рейн… Анна, прошу.

– Ладно. От неё пахнет сигаретами и мёдом, – сказала я и тут же вновь услышала фырканье. Вот-вот, глупость какая происходит. – А можно я уже получу заветную ноль? Я, знаете ли, должна готовиться к университету.

– Не торопитесь, Анна.

– Да скажи ты ей уже! Даже я ощущаю, что… – вновь раздался девичий голос.

– Кэссиди, помолчи, – но девушку резко перебил её отец. – Вы правы, Анна, что ж, тогда не будем медлить. Доктор Ким, прошу.

– Позвольте?

– Ладно, – с меня сняли кепку и очки. Вместо них надели странный прибор.

– Удобно? – спросила женщина.

– Да, пойдет.

– А теперь расслабьтесь.

Я откинулась на мягкую спинку и тут же ощутила, как разливается тепло в районе висков, а потом волнами растекается по всему телу. В таком состоянии прошла минута, а за ней другая… Как ни странно мне было легко и спокойно. Легко… И комфортно…

– Опишите, что вы видите?

– Это шутка? – спросили у слепого, что видно… Ученые… Мотнула я головой.

– Анна.

– Ничего не вижу.

– Хорошо, а теперь, что вы видите? – вдруг в ушах прозвенел неприятный белый шум.

Да вы издеваетесь, что ли?

– Ничего. Я ничего не вижу.

– А что вы услышали?

– Шум. И только.

– Вы уверены? – я только потом поняла, что слышу его голос в своей голове. Не ушами, а в самом сознании.

– Что… Что это? Что происходит?

– Могу вас поздравить, Анна, вы – псионик.

Эм…

– Простите?! – вмиг застыла я, думая, что ослышалась. Ведь этого… Этого просто не может быть.

– Вы – псионик, – спокойно повторил мужчина.

– Это… Это должна быть ошибка. Ведь две предыдущие тесты…

– Да, я видел те данные, Анна. Но сейчас, это факт. У вас явный потенциал, и вы можете его развить.

– Явный… Такой явный, что я сама это не ощущаю.

– Уверен, вы сами понимаете, о чем я.

– Гм… Нет, не понимаю… А могу я отказаться?

– Почему?

– Потому что, думаю, это просто ошибка. Не хотелось бы тратить время на ошибку.

– Вот как. А вы не думаете, что ошибаетесь вы? Кто знает, вдруг в один прекрасный день вы сможете вновь видеть мир.

– Такое возможно?! – не думая, спросила я, услышав про видение.

– Разуму под силу всё, Анна. Возможно, именно сила разума сможет заменить вам глаза. Я могу вас уверить, что у нас имеются подобные прецеденты.

Разуму под силу всё… Заменить глаза… Возможность снова видеть… Многократно повторялись в уме слова доктора Уильяма. В это хотелось верить. Черт возьми, очень хотелось!

ИК* – идентификационная карта (паспорт гражданина Эдем)

========== 1.3 ==========

2010 год 4 Октября Независимое и свободное государство Эдем

Не успела я привыкнуть к одним изменениям, как нежданно нагрянули ещё одни. И мне волей-неволей хочется спросить: «Вселенная, ты что, ненавидишь меня за что-то?». Или пытаешься поквитаться за все года покоя до сегодняшнего дня? Всё же было хорошо, мы взаимно игнорировали друг друга, не беспокоили лишними проблемами. А теперь что? Подумать только, я – псионик… Вернее, возможный псионик. Не стоит спешить и верить всем попало. И собственно, кто такие псионики?

Псионики, эсперы, медиумы, экстрасенсы, называйте, как хотите – люди с экстрасенсорными способностями – пусть мир и знает об их существовании, для простого обывателя вроде меня, они все равно подобно выдумке, фантастики.

Подумайте сами, многое ведь крутят по ТВ о том, что ученые каждый год открывают что-то там невероятное: стволовые клетки, космическая плесень, нейросеть, искусственный интеллект или ещё какая-нибудь заумная мега сложная вещь, которая ранее была только в фантазиях. И тут же все СМИ пестрят об этом уникальном открытии – настоящем научном прорыве, который в скором времени перевернёт мир с ног на голову. И все сразу такие восторженные и радостные от предвкушения перемен. Но для тебя, простого человека незнакомого со всем этим и далекого от науки в целом, всё это вряд ли будет казаться чем-то настоящим. Вот и я, в свою очередь, не была готова к известию, что этим самым чудо открытием с какой-то стати являюсь я сама. Просто супер…

Звучит как первостатейный бред. И вообще, как злая шутка. Но что, мне остаётся? Принять это, не зная, что это вообще такое, понадеяться, что когда-нибудь прозрею? Каков шанс?

– Я не понимаю.

– Что именно? Разве это не отличные вести, Анна? Отчего такой скепсис? – в голосе ученого слышались нотки удивления. Видимо, он ожидал от меня иной реакции.

– Я просто боюсь, вдруг это роковая ошибка. Может же быть такое. А ложная надежда – это не то, что я хотела бы. Я же ничего такого в себе не ощущаю и никогда не ощущала.

– О, как, – с интересом протянул доктор Уильям. – И что же псионики должны ощущать? На ваш взгляд.

– Я не интересовалась этой темой, доктор Уильям.

– Ну, а всё же? Почему ты настолько уверена в том, что у тебя нет псионического потенциала?

– Гм… Ну, раз псионики – люди у которых экстраординарные способности восприятия, то они вряд ли попадут в аварию, причем на не самой оживленной улице средь бела дня.

– Думаешь, будь у тебя такие способности, ты бы избежала трагического случая?

– Как минимум, знала бы наверняка.

– Может, именно эта авария и последующая травма пробудили в вас потенциал?

– Гм… Такое возможно?

– Стрессовые ситуации и пережитые тяготы могут служить триггерами и привнести изменения во всем организме и психике в частности. Бывают случаи, что после травм, люди меняются до неузнаваемости и открывают в себе ранее невиданные грани.

– И вы хотите это исследовать? Воспроизвести мой случай? Не думаю, что такое понравится вашим студентам, где первое условие – покалечить себя до критического состояния и лишиться зрения.

– Естественно, такого не будет, – уверил меня учёный.

В общем-то, если немного подумать, у меня нет особых причин отказываться. Ничего ведь не потеряю, разве что год жизни, наверное, пока они не убедятся в том, что это была всего лишь ошибка, погрешность.

– Но, ладно, доктор, это я так, просто интересуюсь. И… Что мне теперь делать?

– Значит, вы согласны?

– Конечно, – пожала плечами.

– Подпишитесь здесь, это ваше заявление на поступление.

– Думаю, то, что вы мне даете, написано не на Брайле, доктор, а обычный бумажный лист.

– Кхм-кхм… Это так… Но могу прочесть вслух.

– Нет нужды. Просто шучу. Где подписаться? Просто укажите точное место. Ничего, если подпись будет немного кривоватой, да?

Пальцами одной руки ощупала место подписи на бумаге и поставила свой корявый почерк.

– Конечно, – любезно ответил доктор. – Хорошо. Сейчас вас отвезут в ПсиИнститут, там есть интернат и всё нужное. Как только прибудете туда, с вами свяжется куратор первокурсников и объяснит, как будет проходить ваше обучение и проживание в кампусе.

– Я могу поинтересоваться, а что будет, если выяснится совершенно обратное вашим ожиданиям?

– А что касается ожиданий: поживем – увидим.

Блеск… Что это за обнадеживающий ответ, – слегка мотнула я головой, не получив подробности.

– Тогда, на этом всё? Я уже могу идти учиться в ПсиИнститут?

– Остался один нюанс, – раздалось несколько постукиваний по клавишам и звуки некоего аппарата. – Вот, возьмите, по прибытии вам выдадут новую карточку псионика-студента в обмен на старую.

– Спасибо.

– Подожди. Отец, можно я пойду с ней? Покажу там всё, введу в курс дел. Мы же в одном кампусе будем, а может и… соседями, кто знает.

Последнее она произнесла с особым акцентом.

– Если мисс Рейн не против.

– Почему бы и нет. Ты там учишься, мисс Уильям?

– Ага. Кстати, можешь звать меня просто Кэс.

– Тогда, веди, Кэс.

– Кэссиди, не думай, что я забыл о жалобах профессоров. Но поговорим об этом позже, – остался позади голос доктора Уильяма, когда мы покидали его кабинет.

Дочь профессора… Занятно.

– Так… Для начала надо будет взять твою новую карточку. Кстати, там нужно будет новое фото, открепление от прежнего места жительства и… Ну, это уже там разберемся.

– Я думала, что будем учиться здесь.

– Неа. Здесь обычный университет информационных технологий. Настоящий Институт, он же Псионикум в народе, хотя это совершенно разные организации, расположен в маленьком полуострове на окраине города. Государство раскошелилось, строя то место, вот увидишь.

– Да… Увижу, Кэс. Я всё прекрасно увижу.

– А? Ой, прости. А ты… и вправду, ну… слепая?

– А что, очки и трость уже не признак?

– Прости-прости, поняла. Просто не представляю, каково это.

– Не так уж и страшно, в самом деле. По началу – конечно, а потом привыкаешь жить в этой тьме.

– Зато у тебя есть клёвая трость.

– А то! Самой нравится.

С моей новой яркой знакомой мы встретились с миссис Кимберли у регистрационной. Едва услышав сенсационные вести из моих уст, воспитательница была обескуражена больше меня. Она не знала, что и сказать. Её образ весь замерцал, соответствуя её состоянию.

Любопытно. Кажется, то, что я «вижу», и есть моя экстрасенсорика, да? И именно это имел в виду доктор Уильям. Если это так, то как-то не впечатляет. Вообще не впечатляет. Я бы лучше научилась гм… видеть будущее, читать мысли, например. Хотя нет, читать стрёмные мысли что-то мне совсем не улыбается. Лучше телекинез, во! Сидела бы на диване, а тут к тебе сами приплывают по воздуху чашка кофе и вкусняшки – это было бы идеально, просто рай для лентяя, как я.

– Я сама в шоке, миссис Кимберли. Но ради стипендии… Кхм-кхм, я хотела сказать, ради возможности развить свой потенциал разума и ради науки, – подчеркнула я последнее слово, – я согласилась.

– Это… Это прекрасные новости, Анна! – воскликнула женщина и на радостях заключила меня в крепкие объятия.

Что-что, а моя жизнь в последние дни превратилась в какую-то череду объятий: сначала с машиной, потом со смертью и болью, потом с тьмой, с доктором Шарри, и вот с миссис Кимберли. И как полагается после объятий закономерно настает пора расставаний.

– Вы так радуетесь, что я больше не буду доставлять вам проблем?

– Конечно, нет! А-а… Поняла. Иногда твой сарказм трудно уловить.

– Может, это был не сарказм?

– Ну, хватит.

– Да, простите… Значит, пора прощаться?

– Береги себя, Анна.

– Вы тоже. И спасибо, что заботились обо мне.

– Это моя работа, – скромно, но с достоинством ответила миссис Кимберли.

– Работу можно выполнять как угодно.

– Вы сейчас куда? – она пропустила мой комментарий сквозь уши.

– В кампус, – ответила за меня моя спутница и представилась. – Кэссиди Уильям.

– Кимберли Мариан, а вы… Тоже?

– Ага. Я тоже, – просто ответила моя знакомая.

– Ясно… Ну, ещё раз удачи, Анна. Уверена, мы все будем гордиться тобой. И не забывай нас.

С этими словами моя прошлая жизнь захлопнула передо мной дверью и ушла, оставив запах лаванды. По приюту я точно не буду скучать. Может быть, только по ней. И я искренне желаю вам всего хорошего, миссис Кимберли.

– Какая приятная женщина.

– Да… Ты права, Кэс.

Ты права.

– Ну, пойдем?

На улице нас уже поджидала служебная машина института. Весь путь до кампуса занял около часа. Нашим водителем был тот ещё неразговорчивый тип. Он мигом уехал обратно, высадив нас возле входа в главное здание, при этом за весь путь не проронил ни звука. Ладно.

Как и говорила Кэссиди, кампус располагался в самом океане и соединялся с сушей через, скажем так, небольшой мост. На выходе из машины я сразу ощутила на лице бриз океана, соленый вкус во рту, услышала шум волн издали и брызги фонтана где-то рядом. Довольно гармоничное место, скажу я вам. Наверняка не зря оно выбрано для обучения псиоников.

– Пришли! – огласила очевидное Кэссиди, явно указывая вдаль. – Мы прошли через огромную арку, ты бы видела эту эпичную гравировку на нем: «РАЗУМ ПРЕВЫШЕ МАТЕРИИ» и символ в виде треугольника с глазом внутри. Эм… Что-то у тебя мало вещей, Анна.

– Всё своё – ношу с собой.

– Ну, зато на стипендии закупишься чем-нибудь. Мажорить, конечно, не получится, но жить можно. А если будешь показывать хорошие результаты, добавят прибавку.

– Результаты чего?

– В институте действует рейтинговая система. Войдешь в ТОП 3, будут начислять всякие награды.

– В ТОП 3?

– Там объяснят. Если вкратце, каждый день ставятся определенные оценки. А в конце недели на главном экране оглашаются имена студентов, набравших хорошие рейтинги. Честно, то оно редко сходится с настоящим уровнем пси сил. Наверное, работает просто как мотивация.

– Занятно. А если окажешься на дне списка?

– Накидывают штрафы, дают дополнительные занятия, всячески порицают, а также ябедничают родителям.

– Мило. Но от одного пункта я уже освободилась. Им некому будет ябедничать на меня.

– Тогда будут порицать с удвоенной силой.

– Боже мой, только не это.

– Вот-вот, бойся.

Спереди раздались приближающиеся шаги. Как и у Кэссиди, у человека образ светился ярким светом, но как-то обрывисто. Затем раздался уставший мужской голос, судя по которому можно было дать ему лет тридцать-тридцать пять:

– Мисс Рейн, мисс Уильям, меня зовут Карл Зенер, я куратор первокурсников, ваш куратор. Мне уже сообщили о вас. Пройдемте за мной.

По-моему наш куратор слегка прихрамывает, иначе объяснить странный шаркающий шаг я не могла.

– Можно задать вопрос, профессор Зенер?

– Конечно, мисс Рейн.

– Сколько курсов в вашем институте?

– Четыре основных и два специализированных. После базовых предоставляется выбор в какой сфере продолжать свою деятельность.

– Например?

– Узнаете, когда доучитесь до этого.

– Секретная информация? Гм, значит, замешаны военные, что, кстати, вообще не удивительно. Ну, кому ещё в первую очередь будут интересны люди с такими способностями, верно?

– Ага, иногда я представляю себе, как гоняюсь за шпионами-экстрасенсами, – согласилась со мной Кэс. – Левитирую по воздуху и силой мысли кидаюсь во вражину всякой всячиной, а плащ за спиной так и развевается эпично.

– Или можешь управлять толпой, во имя государства, конечно. Можно будет устраивать революции и бунты в нужных странах по заказу нашего славного автократического правительства.

– Точно! Или давать предсказания биржи или в выборах. Да нас должны на руках носить!

– Или запирать в камерах и заставлять силой.

– Тише, Анна, а то наш куратор услышит и передаст начальству твою идею.

– Думаю, они и так уже занимаются чем-то подобным.

Я отчетливо услышала тяжелый вздох куратора.

– Вижу, вы нашли себе близнеца по разуму, мисс Уильям. И теперь вместо одной головной боли, у меня их две. Что ж, хотя бы так, я надеюсь, вы будете прилагать усилия в учебе.

– Я стараюсь изо всех сил, профессор. Но сил иногда банально не хватает. А моральная поддержка только приветствуется, – профессор ещё раз тяжело вздохнул.

Спустя длинный и полупустой коридор первого этажа мы поднялись по лестнице, свернули налево и вскоре оказались в его кабинете, где слышался гул устройств и аквариума.

– Раз уж ты так любезно вызвалась помочь мисс Рейн, покажи ей аудитории, столовую и её комнату. Доступ возьмете у коменданта. Она в курсе.

– Разве это не ваша обязанность?

– Отказываешься помогать ей, Кэссиди?

– Да, нет. Просто не хочу делать за кого-то его работу.

– Я и сама могу дойти, просто скажите куда идти, – вклинилась я в их разговор.

– Не волнуйся, я покажу. Пойдем.

– Подождите, – остановил нас профессор Зенер. – Вы забыли карточку. Отдайте мне старую.

Вряд ли я узнаю, чем именно моя новая ИК* отличается от старой. Наверное, только цифрой в графе пси статуса.

– Профессор Зенер, – неожиданно серьезным голосом спросила Кэссиди. – Здесь не опечатка?

– Что ещё, мисс Уильям? – устало спросил профессор.

– В карточке Анны. Смотрите на её уровень.

– Никак нет. Всё правильно. В системе указан этот уровень.

– Что там? – поинтересовалась я, не понимая удивление Кэс.

– У тебя второй уровень, – произнесла она, будто это должно что-то значит.

– И… что?

– А то, что этот уровень присуждается после подтверждения псионических способностей. Неоспоримого подтверждения, Анна. Тебе должны были дать «1», а уже потом после контрольных тестов, если подтвердится: «2». Как-то это странно.

– Гм… И верно. А у тебя какая?

– У меня-то как раз вторая. Но меня с шести лет гоняют по всяким тренингам, полигонам, в общем, заставляют пахать.

– А я сразу с «0» перескочила… Да, действительно странно, – согласилась с ней и уставилась в сторону профессора.

– Профессор Зенер.

– Я уже проверяю, мисс Уильям. А что значит, что вы были «0»? Это же шутка, верно? Нельзя так просто перейти с нулевой до первой, а тут до второй…

Если бы у меня были нормальные глаза, мы бы обменялись с Кэс взглядами. Да уж, ясно, что ничего не ясно.

– Посмотрите на данные с моей старой карточки.

Судя по тому, как он резко замолк, он наглядно уверился в правдивости моих слов.

– Нет, никакой ошибки. Будете учиться в группе первокурсников со вторым уровнем.

– Круто! – радостно воскликнула Кэссиди.

– Но, мисс Рейн, вы должны будете нагнать отставание.

– Много пропустила?

– Достаточно много.

– Оу… Ну, постараюсь.

Еще бы неплохо узнать, чему тут вообще учат.

– Жду вас завтра на занятиях. Вовремя, – особенно четко выделил последнее слово мистер Зенер, явно обращаясь к моей спутнице.

– До свидания, профессор, – попрощались с ним.

– Кэс, если у тебя подтвержденный потенциал, то ты можешь продемонстрировать свои экстрасенсорные умения в любое время, ведь так?

– Самые базовые, разве что. Но, да.

– Базовые?

– Допустим, могу двигать вещи.

– Так… Я весь внимание.

– Но, Анна, как ты оценишь?

– И верно. Гм… Можешь покрутить мою трость, когда я положу её на свою ладонь?

– Че, да без проблем.

Я нашла баланс посередине трости и протянула руку вперёд в ожидании чуда. Прежде чем почувствовать некое воздействие, я увидела, как к трости от образа Кэс протягиваются нити, тонкие, едва заметные, но все же «реальные». А когда они достигли её, моя трость повернулась на несколько градусов и от неё повеяло теплотой. У меня не нашлось подходящих слов, чтобы описать собственное изумление. Меня поразило не то, что произошедшее само по себе невероятно, а то, как именно она это сделала. Для Кэссиди это было, как нечто само собой разумеющееся, обыденность.

– Ладно… – протянула я, тупо уставившись в образ трости. – Теперь верю. Как ты это сделала?

– Просто представила в уме, как двигаю предмет и воспроизвела это с помощью псионики.

– Просто? Просто представила? Немыслимо…

– Ага, и ты тоже должна этому научиться, Анна. Знаю, сначала вообще непонятно, с какой стороны взяться за это дело. Но всё начинается с покалывания, сопротивления и тепла. Ты ощутишь этот момент, когда попытаешься. Если хочешь, могу помочь.

– Гм… Буду благодарна.

– Тогда, заметано! Пошли, – весело хлопнув меня по плечу, потопала впереди Кэс.

Здания двух общежитий для юношей и девушек располагались по обе стороны от главного корпуса. Всего же в кампусе проживало около полторы сотни студентов и тридцать человек из числа персонала.

– Столовая расположена на первом этаже учебного корпуса, а позади главного корпуса тренировочное поле, под которым полигон.

– Полигон?

– Для опасных тренировок: с огнем, электричеством, ну и так далее.

– Любопытно.

– Ага. Но нас пока туда не пускают. Нам хотя бы шарики сначала двигать и поднимать без риска для себя и окружающих.

– Ну, это логично. Вроде бы.

Возле общежития со стороны доносились короткие выкрики – проходили тренировки других групп. В самом общежитии комендант обнаружился сразу. Она сидела в своей «будке» и смотрела телевизор. Судя по странному диалогу, шёл один из тупых дневных шоу.

– Эта адская машина открывается по карточке вот здесь, – после слов Кэс раздался писк турникета. – Попробуй.

Я сначала ощупала металлическую конструкцию, потом сделала так, как она сказала – провела карточкой и после короткого сигнала металлические ставни опустились, освобождая проход.

– Эй, вы! Почему не на лекциях?! – раздался раскатистый женский голос из будки.

– У нас тут новенькая прибыла, миссис Хендлер.

– А? Что?! Сейчас посмотрим… Так-так, мисс Уильям и мисс Рейн? Да… Вижу ваши имена и дату посещения.

– Ей бы комнату, миссис Хендлер.

– Я это и смотрю, милочка. Так, свободные комнаты… Комната №32. Дайте ваш ИК, добавлю вам доступ.

– Миссис Хендлер, а кто её сосед?

– А тебе зачем?

– Ну, вы же видите её… положение.

– И что?

– Ну…

– Если честно, у меня очень паршивый характер.

– Да, просто кошмарный. Одному бедолагу она сломала нос своей тростью, представляете? И только я смогла бы с ней ужиться, – продолжила за меня Кэссиди.

– Но это не точно, – прервала я тактичный намек Кэссиди.

– А? Да?! – несколько секунд присматривалась к нам женщина. – Ладно, будете соседями тогда. Комнаты №21 и №22. Что-то ещё?!

– Нет. На этом всё и спасибо вам огромное, миссис Хендлер. Я не говорила, что вам идёт ваш пиджак?

Звонкий голос Кэсси изменился на томный и мягкий.

– Идите уже. Я смотрю шоу.

Так как все жители сейчас находились на лекциях, общежитие пустовало. Наши комнаты располагались за одной дверью, которая разделялась надвое с общим коридорчиком посередине. В комнате не было лишнего запаха, умеренная теплота и влажность, всё по минимуму из мебели: одна кровать, тумбочка, шкаф, и учебный столик.

– Немного тесновато, зато чисто и аккуратно. В шкафу найдешь три вида формы, если не подойдут, нужно будет сообщить миссис Хендлер. Их ношение не обязательно, но приветствуется, за это дают дополнительные баллы. Розетки вон там, интернет потом покажу. Ну, вроде бы всё, ты пока располагайся, потом пойдем в учебный корпус. И, Анна, добро пожаловать в Псионикум!

– Спасибо, Кэс. А что точно означает Псионикум?

– Наверняка ты уже слышала, что в народе так называют всё, что связано с псиониками, то есть, с нами. Вот оттуда и пошло в массы это слово. Но на деле это всего лишь название здания нашей головной организации.

– Эта та, которая треугольник?

– Та самая. Ну, обустраивайся, можешь не торопиться, если что, обращайся, – бросив, ушла к себе Кэссиди.

Повесив рюкзак на спинку мягкого стула в углу, села на кровать. Запах белья приятно отдавался в ноздрях морозной свежестью. Вытащив из рюкзака свои вещи, аккуратно складировала их на столик. Их не так уж и много: зарядник, наушники, диктофон, зубная щетка, мелочи для гигиены. Надо будет ещё докупить полотенце и запасную одежду. А пока осмотрела формы, но все же оставила свою повседневную. Мило.

Ну что, Анна, твоя жизнь сделала крутой поворот, снова, – обратилась самой к себе. Но нам ведь не привыкать, верно? Привыкнем и к этому.

Я была благодарна Кэссиди. Интересно, с чего она так дружелюбно со мной… Хотя, это даже хорошо, я не ощутила от неё никакой фальши. Да и как человек она вроде как хорошая.

Ну, что можно сказать, начинается моя новая жизнь…

========== 1.4 ==========

– По всей видимости, здесь не предусмотрено инклюзивное образование, ну или там «доступная среда».

– Ну… видать, до тебя в этом не было нужды. Зато к тебе на помощь придут информационные технологии.

– Это да. Только так и спасаться. А возможно, что я тут только на время.

– Не говори так, лучше проверь. Я авторизовала тебя в систему института и установила голосовое управление. Хотя, график занятий не сильно меняется, но будешь получать уведомления.

– Сейчас, – прочистила я горло и чётко проговорила в телефон. – Запрос: «график занятий».

– Выберите курс, – раздался женский голос электронного помощника.

– Первый.

– Выберите дату.

– 5 октября.

– В девять ноль ноль. Сенсорика. В десять тридцать. Телекинетика. В тринадцать ноль ноль. Метафизика. В четырнадцать тридцать. Витасентира. В шестнадцать ноль ноль. Интета. Внеучебные мероприятия. Отсутствуют, – членораздельно отчитался голосовой помощник.

– С утра до вечера. И так каждый день?

– А как ты хотела. Государство желает получить к себе на службу высококвалифицированных псиоников. Обеденный перерыв на час в полдень, небольшой перерыв к четырём, ужин в семь вечера, потом немного свободного времени до отбоя в десять часов. Суббота – день самоподготовки. Выходной – воскресенье.

– Понятно. А что это за предметы такие? Не представляю даже, что там изучают. Только физика прозвучало более-менее знакомо.

– Да там всё запутанно, кроме последнего – это военная физподготовка. С какого фига они так изгалялись над простыми словами – не пойму. Наверное, хотели, чтобы прозвучало более таинственно. Мы же в Храме Разума, а не где-нибудь! Ну, а остальные дисциплины вбирают в себя кучу ото всего понемногу. Например, в метафизике проходим почти все точные науки. Основной смысл состоит в том, чтобы дать нам подробные знания о материальном мире вокруг, которые мы могли бы использовать для понимания и улучшения своих способностей.

– Понятно.

– Всего дисциплин только пять и они неизменны все четыре года, но постепенно переходят на узкие специализации после выбора дальнейшей сферы деятельности. Теории, конечно, тоже хватает, однако от псиоников вряд ли требуется только «бумажные» знания, а не эффективное применение знаний на «поле».

– В общем, я попала, да? Придётся изрядно поднатужиться, чтобы нагнать. А если учесть, что все здесь учились и тренировались до поступления, то вообще.

– Зато можешь не париться насчёт письменных заданий. От тебя не будут требовать столь строго. Наверное.

– Гм… Не знаю, радоваться этому или оскорбиться.

– А тебе это надо?

– Пожалуй, нет.

– Так… Обед давно пропущен, а сейчас идёт занятие у профессора Мида. Идём, она строгая, но, думаю, поймёт наше отсутствие и впустит.

– Кстати, а почему ты сегодня находилась вне кампуса?

– Это… Заработала себе в наказание пояснительную беседу с «родителем», – неохотно ответила Кэссиди и сразу сменила тему. – Профессор Маргарет Мид ведёт витасентиру.

– Ну и название. И что же там постигают?

Как она объяснила дальше, эта дисциплина включает в себя области «жизни» – ну, из биологии, медицины, химии во всех их ипостасях и щепотку физики.

– Ясно. Вроде бы.

От общежития до учебного корпуса долго пройтись не пришлось. Здания в кампусе соединялись идеальными дорожками. Трость говорила мне о её ровности и даже гладкости – не встречая ни единой трещины на пути. Сначала Кэс напугала меня отсутствием лифта в здании. Но тут же успокоила, что там всего три этажа. Из-за малочисленности обучающихся, здания, естественно, не были столь большими. А я же в свою очередь за два месяца реабилитации всей душой возненавидела ступеньки и лестницы в целом.