Текст книги "Азбука любви (СИ)"

Автор книги: Dziina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– Эээ… Привет? – Мамору криво улыбнулся, понимая, что надо было сказать хоть что-нибудь. Иначе они были бы вынуждены молчать до скончания времён.

– Здр-драсти, – пискнула Усаги.

Взгляд её почему-то стал испуганным, а сама девчонка даже побледнела. Прикрыла рот ладошкой, в ужасе глядя куда-то перед собой.

– Ты в порядке? – осторожно осведомился Мамору.

Он сделал пробный шаг вперёд, но Оданго дёрнулась даже от этого небольшого движения, сильнее вжимаясь в диван.

– Ладно, ладно, не хочешь говорить – не надо, – он выставил перед собой руки, от чего Усаги снова вздрогнула. Да что же за пугливый кролик такой? Ах да, он только что разрушил её наивную сказку о прекрасном принце.

– Прости, конечно, но что ты делаешь у меня дома?

– Т-ты… Я-я… – лепетала Оданго, переводя взгляд с Мамору на балконную дверь и обратно.

Он наклонил голову, ожидая, что она сегодня ему ещё поведает, и Усаги снова вздрогнула. Мамору тяжело вздохнул. Да что такое-то?..

– Давай начнём с малого, – он стал пытаться отвлечь её разговорами, а сам медленно продвигался к дивану. – Как ты попала ко мне домой?

Усаги сглотнула комок в горле и, прокашлявшись, пропищала:

– М-Мотоки попросил з-занести тебе твои к-ключи, – она дрожащей рукой показала ему связку. – Ты их з-забыл в «Короне», – продолжала заикаться Усаги. – А М-Мотоки был занят, вот и я– … Эм…

– О’кей, это я понял.

Мамору, продолжавший держать зрительный контакт с перепуганным крольчонком, сделал ещё один шаг вперёд и осторожно присел на край дивана. Оданго повернулась к нему и продолжала затравленно смотреть на него своими широко распахнутыми от страха или недоумения глазами.

– Но почему ты здесь, именно здесь? – он кивнул головой в сторону, намекая на то, почему она находилась в его квартире.

– В-внизу с-собака залаяла, так громко и страшно! Я испугалась и… и вот. Но я не хотела ничего плохого! Просто было так страшно, и я… – она зажмурилась и понуро опустила голову. Но потом вдруг резко встрепенулась и снова уставилась на Мамору: – Н-но… Т-ты… К-как? Я… Эм…

Он тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана. Зажмурил глаза и пальцами надавил на виски, сделал пару круговых движений. От всего произошедшего у него жутко разболелась голова. Сначала проблемы в университете, потом утерянные ключи, эти чертовы крыши, занавеска и… узнавшая его маленькую тайну Оданго. Стоп!

Мамору резко открыл глаза, чем здоровски напугал Усаги. Она. Узнала. Что. Он. Такседо. Чёрт возьми!

Резко схватившись за волосы, Мамору согнулся пополам и еле слышно застонал. Нет, совсем не так он планировал однажды сознаться Сейлор Мун, кто же он такой на самом деле и что он уже давненько знает, что в обычной жизни её звали Усаги Цукино. Вариантов было огромное множество, но сегодняшнее происшествие явно не входило в их число!

Мамору вздрогнул от почти невесомого прикосновения нежных пальчиков к плечу. Резко выпрямившись, он понял, что снова напугал её. Усаги сидела, опять вжавшись в диван и быстро-быстро хлопала ресницами.

– Уса, ты… – Мамору неуверенно взглянул на притихшую Оданго. Со свистом выдохнув, он продолжил: – Послушай, то, что сейчас было, я…

– Ты – Такседо Маск?! – неожиданно в лоб спросила Усаги, перебив юношу.

Конечно, это было и так очевидно: он перевоплотился из Такседо в Мамору прямо у неё на глазах. Но почему-то Усаги требовались ещё доказательства. А вдруг ей показалось, и Мамору просто увлекается альпинизмом на досуге? К тому же он потерял ключи, а домой попасть как-то надо было… Но то были лишь жалкие отговорки.

– Оданго, – он повернулся к ней и серьёзно заглянул в глаза, – я понимаю, ты очень испугана и ошарашена. Не понимаешь, что произошло и как это вообще возможно. Но, пожалуйста, не смотри на меня так, словно я кого-то убил. Пожалуйста.

Говоря всё это, Мамору прекрасно понимал, что она, возможно, не сможет простить его. За то, что разрушил её сказку и разоблачил образ идеального парня, о котором она всегда мечтала. Уничтожил веру в его лучшие качества и предстал не в презентабельном свете. Он в самом деле не хотел этого. Но случившегося не изменишь.

Сжав зубы, Усаги молча смотрела на Мамору, переваривая его слова. Ей всё казалось таким нереальным, фантастическим и зыбким. Может, она и впрямь спала? Но когда Усаги уже в двадцатый раз незаметно ущипнула себя за руку и Мамору не исчез, она с опаской позволила себе думать, что это в самом деле было реальностью.

– Это я во всём виновата, – прошептала Усаги.

Как же глупо было с её стороны: Оданго снова показала себя дурочкой и идиоткой перед Мамору, испугавшись какой-то псины и забежав в чужую квартиру без разрешения. Ну и пусть, что у неё были ключи, самой сути это не меняло. Теперь, всякий раз оказавшись перед глазами Такседо, Сейлор Мун будет ужасно стыдно. Хоть он и не знал, что это та самая Цукино и Оданго, но… Лично сама Усаги будет сгорать от стыда, это уж точно.

Мамору покачал головой:

– Почему это сразу? Я тоже виноват не меньше. Надо было трансформироваться на балконе, чтобы меньше пугать тебя.

– Это не… Не то, – Усаги поджала губы.

Глядя на такого необычайно сконфуженного сложившейся ситуацией Мамору, она вдруг вздрогнула. Усаги по уши была влюблена в Такседо Маска за его замечательные качества: и спасал её каждый раз, и поддерживал постоянно, да и статен был – тут не поспоришь. И голос красивый – словно бархатный; она всякий раз тонула в нём, когда после битвы Такседо сдержанно хвалил её, однако, улыбаясь. Но если Такседо Маск – это тот самый противный мальчишка, а при этом Усаги любила в первого, то… Всё это время она была влюблена в Мамору?!

– О боже мой! – воскликнула она и прижала ладони к губам, замолкая. На сердце вдруг стало нестерпимо больно, так больно, что Усаги казалось, что это конец.

– Что такое? – Мамору обеспокоенно взглянул на Оданго и замер, заметив слёзы в уголках голубых глаз. Внутри неожиданно всё похолодело. – Т-ты чего?

Он повернулся к ней и протянул было руку, но вовремя остановил себя, и она повисла в воздухе. Мамору просто показалось, что если он сейчас коснётся Оданго, она или исчезнет, или навсегда отвернётся от него. Как от Мамору, так и от идеального образа Такседо Маска.

– Я так запуталась, – всхлипнула она, уткнувшись лицом в ладони.

У Мамору сжалось сердце при виде её боли, но он боялся обнять Оданго. Вдруг он сделает ей ещё больнее.

– Прости, я…

– Я так сильно тебя ненавижу!

Усаги резко подняла голову, зло глядя на Мамору. Глаза её покраснели, а по щекам текли хрустальные дорожки слёз. Но даже так она казалась Мамору прекрасной. Или он просто был извращенцем, которому нравились плачущие девушки. В его случае – рыдающая Оданго.

– Я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу, – она задрожала, всхлипнув, и снова спрятала лицо в ладошках.

И Мамору не выдержал. Придвинувшись ближе, он заключил Усаги в объятья, притянул к себе и крепко стиснул руки в замок на её спине. Мамору боялся, что она может убежать прочь и теперь уже навсегда оставит его в темноте, но всё равно сделал это. Усаги нуждалась в утешении.

Но она, вопреки всему, не убежала. Не отстранилась и не накричала. Только тихонечко всхлипнула и вжалась в него, дрожа всем телом.

– Терпеть тебя не могу!..

– Да, да, я знаю, – Мамору осторожно погладил зайчонка по голове, пытаясь утешить и успокоить.

Усаги крепко-крепко зажмурилась и изо всех сил вцепилась в него.

– Я ненавижу тебя за это! – она буквально выталкивала из себя эти слова, отчаянно рыдая.

Мамору гладил её напряжённую спину и просто молчал, давая выговориться. Усаги – такой человек, что ей трудно держать в себе какие-то эмоции столь долго. Пусть ненавидит, пусть кричит об этом. Но ей станет легче, и она наконец успокоится. А Мамору всегда желал для Оданго лишь хорошего. Будь то еда или самочувствие.

– Я ненавижу тебя так сильно, что готова убить! Ненавижу за то, что именно ты оказался Такседо! – рыдала Усаги, а рубашка на груди Мамору становилась мокрой от пролитых слёз. Но то было сущей мелочью. – Я ненавижу тебя за то, что люблю – каждый день, каждый час, каждую секунду! О господи боже мой! – она сжала зубы, уткнулась в его плечо и затихла. Лишь плечи её дрожали от сдавленных рыданий.

Мамору замер от её слов; ошарашенный признанием Усаги он долго не мог собрать мысли в кучу. Они словно разлетелись, кто куда, оставляя в голове блаженную, но невыносимую пустоту. И во всей этой тишине Мамору корил себя, за то, что сам же и был причиной этой истерики. Он никогда не доводил Оданго до такого состояния – никогда не желал чего-то подобного. И готов был прикончить любого, кто заставил бы Усаги рыдать от безысходности. Но сейчас, будучи причиной этих слёз, Мамору не знал, как себя вести. Но понимал, что ужасно виноват.

– Прости, зайка, прости, – прошептал он, губами касаясь золотистой макушки.

Усаги судорожно вздохнула и сильнее вцепилась в него. Плечи её, дрогнув, расслабились, но взведённая пружиной спина продолжала болеть и вздрагивать от неловких, но нежных поглаживаний Мамору.

Пустота затянулась блаженной дымкой щемящей нежности, от которой непривычно ныло сердце. Буря, казалось, прошла, оставляя после себя лишь оголённые нервы. Но поцелуи Мамору, рассыпавшиеся по макушке и плечам, как будто залечивали их, принося странное умиротворение в душу.

Им ещё о многом предстояло поговорить, многое узнать и пережить. Но лишь им самим решать, смогут ли они справиться с этим. А пока – Усаги позволяла себя неуклюже утешать, а Мамору бессовестно пользовался предоставленной ему возможностью и осторожно целовал вздрагивающие девичьи плечи…

========== Е – «Европа» ==========

Двери в гейм-кафе «Корону» с тихим шорохом раскрылись, впуская внутрь очередного посетителя. Мамору, сидящий за барной стойкой, даже не обернулся поглядеть на пришедшего – мало ли кто мог прийти в столь поздний час. Восемь вечера, конечно, не глубокая ночь, но в это время редко кто заходил в игровой центр. Особенно в среду, прямо посередине недели. Все стремились прийти побыстрее домой и отдохнуть от изматывающего рабочего дня. И тем не менее Мамору было просто лень оглядываться.

– Привет, бака-Чиба, – неожиданно раздался голос той, кого юноша даже не надеялся сегодня встретить. Он повернулся к Оданго, которая уже уселась на высокий стул подле него, и на пару секунд завис. – Эй, ты чего? – Усаги помахала ладонью перед глазами Мамору. Тот вздрогнул, словно очнувшись, и посмотрел на Оданго таким взглядом, словно видел её впервые.

– Нормально всё. Привет, – буркнул он и вернулся к своей почти пустой чашке с кофе. Однако сам продолжал коситься на Усаги. Сегодня она умудрилась в очередной раз его поразить.

В чем обычно Оданго приходила в «Корону» или гуляла по городу? Школьная форма, всякие розовые платьица, мини-юбочки да микро-шортики – то, что всегда можно от неё ожидать. Но сейчас… Чёрно-белая ляпистая блузка с открытыми плечами, белые брюки, обтягивающие стройные ножки, туфли на высоком каблуке. Это было чем-то необычным для Усаги, и она казалась взрослее своих лет. Что, однако, не портило общих впечатлений от представшего зрелища. Оданго сейчас выглядела очень… сексуально.

Ошеломлённый собственными мыслями, Мамору не сразу услышал, что его звали.

– Ты глухой или что? – Усаги надула губки и изо всех сил ткнула его в бок. Чиба вздрогнул и взглянул на неё уже более осознанно.

– Эммм… Я… – он глубоко вздохнул и, собравшись с духом, усмехнулся, окинув её оценивающим взглядом. – А куда мы такие красивые собрались, а, Оданго?

Усаги покраснела и смешно нахмурила носик, покосившись на изогнувшиеся в усмешке красивые губы Мамору.

– Вообще-то на день рождения! – важно заявила она и с вызовом поглядела в синие пронизывающие до дрожи глаза.

– Ух ты, и к кому это? – Мамору отставил чашку в сторону и, подперев подбородок кулаком, заинтересованно поглядел на Оданго. – Неужели тебя кто-то соизволил позвать на вечеринку? Не боятся, что ты там им такое устроишь со своей неуклюжестью, что они и света белого не взвидят?

Усаги нехорошо улыбнулась. Она как будто пропустила последние слова мимо ушей, но помнила про самый первый вопрос.

– А если к однокласснику, то что? – медленно проговорила Цукино, растягивая слова. Мамору несколько секунд пристально изучал её лицо.

– Врёшь ведь.

– С чего бы это? – недовольно спросила она, сложив ручки под грудью. Оданго сейчас выглядела так мило и забавно, что Мамору позволил себе немного поумиляться с неё. Краем глаза он видел, как за прозрачной стенкой, в той части заведения, где и располагалось непосредственно кафе, подруги Усаги поторапливали Уназуки, чтобы та поскорее куда-то пошла. Выглядели они все тоже нарядно, словно сошли с обложек модных журналов.

Чиба вновь посмотрел на Усаги.

– Ты идёшь с подружками, и это явно не для всяких шуры-муры с одноклассником. Куда, кстати, они тащат сестру моего друга? – он кивнул в сторону. Оданго поглядела на ругающихся насчёт чего-то подруг и тяжело вздохнула.

– Ладно, логик, – буркнула она. – Но мы и правда идём на день рождения, вот только к однокласснице. И, ну… Её сестра учится вместе с Уназуки, поэтому её тоже пригласили. А Мотоки должен нас всех отвезти туда – мамы нас только с таким условием и отпустили так поздно, – Усаги невинно улыбнулась, кое-как слезла со стула и неровно зашагала к подругам. Правда, на половине пути обернулась и подтрунила задумчивого Мамору: – А ты так и сиди тут, да кофе своё противное пей, – она показала ему язык, пальцем оттянув нижнее веко, хихикнула и поскорее пошла дальше.

– Вообще-то «свой», – на автомате поправил её Чиба. Оданго лишь фыркнула:

– Да какая разница! – и след её простыл.

Мамору подумал, что сегодня Усаги и впрямь была слишком красивой. Причём «слишком» – это ещё мягко сказано. Умопомрачительна. Изящна. Мила. Сексуальна. Да, последнее ни в коем случае нельзя было отметать, поскольку образ Усаги так и излучал неповторимую женственную красоту, присущую только ей. Мамору догадывался, что Оданго может выглядеть, как симпатичная и – он не побоится этого слова – желанная девушка. Нет, она нравилась ему и в своем обычном образе: Мамору уже около полугода молча сходил с ума по её длинным хвостикам и прочим достоинствам, скрытым объёмной школьной формой и напускной глупостью. Спустя достаточное время их знакомства Чиба прекрасно знал, что Усаги не была дурой, какой казалась или хотела бы казаться в глазах других.

За эти полгода он научился видеть её красоту даже в мешковатых свитерах, в которых Усаги приходила зимой, в период экстремального похолодания. Сейчас же она даже переплюнула саму себя, появившись в его глазах в этом умопомрачительном наряде. Вот только изъять её природную неуклюжесть и простоту не так уж просто, однако она и с ними была прекрасна.

– Хэй, приятель! – подошедший Мотоки похлопал Мамору по плечу, выводя его из транса задумчивости. Чиба приподнял одну бровь, словно безмолвно спросил: «Ну, чего тебе?» – Слушай, у тебя же машина неподалёку, так?

– Ну и?

– Боюсь, я не смогу отвезти их всех туда – машина-то не резиновая, – Фурухата рассеянно почесал затылок. – Ну, не мог бы ты…

Мамору вздохнул. Одним залпом допив несчастные капли кофе, он встал с места.

– Куда ехать?

Они вышли из «Короны», и Мотоки закрыл гейм-кафе. Девчонки полукругом собрались около серебристой тойоты и о чём-то с пылом спорили. Видимо, о том, кто пойдёт пешком, а кого довезут. Однако никто не горел желанием топать на своих двоих через почти весь район.

– Девушки, не ссорьтесь! – примирительно отозвался Мотоки, подходя к ним. Уназуки повернулась к брату, увидела рядом с ним Мамору и просияла:

– О, Мамору-сан поможет нам?

– Куда уж денусь, – пожал плечами Чиба. Он вытащил из кармана брюк ключи от машины и пару раз подбросил их в воздухе. – Только быстрее определитесь, кто поедет со мной. Кстати, а куда ехать-то? – спросил он у Мотоки.

– Не думаю, что ты знаешь, – покачал приятель головой. – Просто едь за мной.

– Окей. Ну, так? Девушки?

– Всё, всё, мы идём! – воскликнула Минако и, подхватив Усаги и Рей под руки, приблизилась к Мамору. – Мы готовы к труду и нападению! – она широко улыбнулась. Подруги предприняли вялые попытки высвободиться из железной хватки Айно.

– Вообще-то к «труду и обороне»! – недовольно поправила её Рей, а Усаги активно закивала.

– Да какая разница!

Мамору подошёл к своему спорткару и снял сигнализацию. Открыл боковую дверь и кивнул внутрь салона:

– Давайте уже. Вот только кому-то придётся сесть спереди.

Странно хихикнув, Минако поскорее запихала Рей на заднее сиденье («Я тебе вещь, что ли?» – недовольно рычала Хино) и уже изнутри громко заявила:

– Усочка, солнышко! Придётся тебе! Не тесниться же нам тут втроём.

– Вот же… – Усаги пробормотала что-то непечатное, что даже Мамору скептически хмыкнул. Но она явно была не в восторге от такой перспективы. Ладно ехать с ним… Но рядом? Да уж, спасибо, подруженьки, она же от стыда теперь сгорит прямо на месте. Почему? Уж слишком странно он разглядывал её наряд, наверное, хотел сказануть что-нибудь про чучело огородное или что-то типа этого.

– Ай-яй-яй, Оданго!

– Захлопнись, – огрызнулась она и, обойдя спорткар, поскорее забралась на переднее сиденье. Чиба усмехнулся и тоже сел в автомобиль.

Полчаса они кружили по их району, объезжая пробки, и вскоре наконец добрались до места назначения. Здание клуба поражало своими размерами: большое красивое, не казавшееся уродским, светилось разными цветами. Наверное, по крыше были пущены гирлянды. Через забор даже виднелся бассейн; а двор тоже был украшен фонариками. На улице уже ходили несколько человек, видимо, гости или обслуживающий персонал. Над входом в клуб переливалась огоньками неоновая вывеска «Европа». Видимо, клуб построили недавно, поскольку пару месяцев назад Мамору был тут и ничего подобного не видел.

– Вперёд и с песней! – заголосила Минако, и они с Рей поскорее вышли из машины, присоединившись к подругам. Тойота Мотоки несколько минут постояла на месте, пока Уназуки беседовала с братцем, а потом уехала.

Проводив взглядом серебристую машинку, Мамору повернулся к Усаги, которая почему-то не спешила выходить. Она в свою очередь глядела на юношу и явно хотела что-то спросить, но не решалась.

– Оданго? – позвал наконец её Мамору. Усаги встрепенулась и немного нервно улыбнулась.

– А ты… Не хочешь пойти? – она наклонила голову, ожидая его ответа.

– Меня не приглашали, – он расслабленно откинулся на спинку сидения и заинтересованно поглядел на Усаги. Интересно, с чего бы это такие перемены настроения? То «сиди тут», то «не хочешь ли пойти». Определилась бы уже, Оданго!

– Нууу, я приглашаю, – её щёчки слегка покраснели, но взгляда Усаги так и не отвела, продолжая смотреть прямо в его чуть насмешливые сейчас глаза.

Мамору нахмурился.

– Зачем тебе это?

– Ой, да что такого! Пошли, развеешься. Тем более ты в этой чёрной рубашке выглядишь очень празднично, – весь её вид просто умолял его оторваться от своей машины и пойти с ней – вместе с ней – на эту чёртову вечеринку. Чиба не помнил, когда сам был в подобных заведениях. Может, в школе? Но вот только почему для Усаги его чёрная рубашка показалась праздничной? Почему-то ему казалось совсем наоборот. Но раз дама просит…

Вздохнув, Мамору отстегнул ремень. Усаги радостно взвизгнула и буквально пулей вылетела из машины. Поставив спорткар на сигнализацию, Чиба неторопливо присоединился к ней. Подруг Оданго уже не было видно, видимо, они успели пройти внутрь, пока он беседовал с Усаги.

– Ну и зачем тебе это? – устало выдохнул Мамору и замер, когда она взяла его под руку. – Уса?

Девушка пожала плечами.

– Ну, чтобы следил, – она обворожительно улыбнулась. – Мало ли как я наклюкаюсь, и не смогу потом дойти до дома. А ты довезёшь.

– Маленькая пьяница, – фыркнул он и потрепал Оданго по голове. Та не замедлила возмущённо запищать насчёт того, какой он бака и вообще вредина. – Да-да, знаю, знаю.

В клубе было на редкость прохладно, и музыка даже не била по ушам, приятно вливаясь в голову. Мамору, конечно, не любил все эти популярные направления, но иногда послушать мог. Особенно если она не бьёт по ушам – почему бы и нет? Разок в год можно.

– Ааа, Цукино Усаги, – раздался впереди елейный голос, и Мамору, оторвавшись от созерцания фиолетово-красных воздушных шаров, поглядел на девушку перед ними. Брюнетка, в красном обтягивающем платье, она казалась старше своего возраста, но, видимо, это и была именинница. Поскольку Усаги ей дежурно улыбнулась и произнесла:

– С Днём Рождения, Нацуми. Здоровья и всякого прочего.

Мамору искренне поразился холодностью тона Оданго и её нежеланием обнять Нацуми. Что такого произошло в отношениях этих двоих, если даже Усаги – самая светлая и добрая девчонка из всех, кого он встречал – так отстранённо говорила со своей одноклассницей?

– А это… – Нацуми перевела взор на Мамору.

Усаги коварно улыбнулась и крепче прижалась к нему, потёрлась о плечо.

– Это мой парень, Чиба Мамору, – а сама щипнула его за локоть и не слышно прорычала «Подыграй мне».

– Эмнм, – протянул Мамору и обнял Усаги за плечо, позволив себе скользнуть рукой вниз и обнять за талию. Он почувствовал, как она вздрогнула, задрожав, и краем глаза заметил, как мило покраснели нежные щёчки. Ну, раз она сама захотела поиграть в эту маленькую игру, пускай терпит. – Да, мы встречаемся. Приятно познакомиться, Нацуми. С Днём Рождения.

– Спасибо, – её личико скривилось. Но Нацуми, не теряя самообладания, сделала шаг в сторону: – Проходите, веселитесь.

– Ох, благодарим, – важно отозвалась Усаги и потянула Мамору во двор. Ей сейчас срочно нужен был глоток свежего воздуха, и чем скорее, тем лучше. Иначе она сгорит прямо на месте от стыда и смущения.

На улице было в сто раз лучше показавшегося Усаги душным помещения. Отцепившись от руки Мамору, она подбежала к краю бассейна и умыла пылающее лицо. Потом присела на ближайший шезлонг, пытаясь отдышаться. Чиба приблизился к Усаги и сел рядом.

– Оданго, к чему всё это было? – он заглянул ей в глаза, но она, покраснев, отвела взгляд. Усаги вздохнула и подняла голову, вглядываясь в вечернее небо.

– Нацуми… Она новенькая, перевелась к нам пару месяцев назад. Я пыталась подружиться с ней, но… В итоге оказалось, что она меня ненавидит и терпеть не может. По многим причинами, – Усаги пожала плечами, словно до сих пор недоумевала. Мамору знал, что Оданго могла запросто подружиться даже с самым нелюдимым человеком, и не понимал, почему же новенькая так взъелась на неё. – А потом оказалось, что она мне завидует. Уж не знаю, чему, – скептически хмыкнула Цукино, а Мамору покачал головой. Он мог назвать тысячу и одну причину, но не делал этого. – В общем, мы теперь «воюем». Кто кого переплюнет. И… Прости, что я втянула тебя в это, – она виновато поглядела на своего спутника. Чиба покачал головой и улыбнулся ей.

– Всё… в порядке. Ну, хотя бы это не Мотоки, а то вышло бы неловко.

– Эм, ну да, – Усаги тоже улыбнулась. – Хотя я думала над этим вариантом.

– Тогда тебе пришлось бы говорить Нацуми, что твой парень просто не определился, с кем хочет остаться и встречается с двумя, – пошутил Мамору, веселясь от представленной в голове картины. Оданго запуталась бы в паутине собственной лжи, а Нацуми только посмеялась бы над ней. И… он был даже рад, что Усаги смогла допустить даже хотя бы в шутку, что они могли бы… быть вместе. Возможно.

– Ой, да ну тебя! – Усаги пихнула его локтём в бок, и они оба рассмеялись.

Вечеринка тем временем шла в полном разгаре. Выглянувшая во двор Ами позвала подругу, и Оданго ушла веселиться в здание клуба. Мамору же отказался идти с ними, сославшись на головную боль от громкой музыки, и остался под открытым небом. Некоторое время он просто разглядывал загорающиеся звезды, а потом, заприметив официанта с шампанским, решил, почему бы и нет. Грубо говоря, он тут был на законных основаниях – кавалер Оданго, да, да – а потому мог позволить себе то же, самое что и всякий любой гость.

– Благодарю, – кивнул он официанту и, развернувшись, хотел было вернуться к шезлонгу, как на пути у него появилась Нацуми собственной персоной. В красном платье она казалась какой-то бешеной фурией, с пылающими глазами и облачками пара, вырывающимися из ноздрей. Мамору про себя даже хохотнул над собственным воображением.

Нацуми, покачивая бёдрами, приблизилась к нему.

– Мамору-сан, да? – промурлыкала она, а Чиба закатил глаза и мысленно спросил у неведомо кого, за что ему всё это. – Вы слишком хороши, чтобы быть парнем Цукино, – Нацуми обошла его кругом, что Мамору ужасно не понравилось. Он что, товар на витрине? – Мне кажется, она вас попросила прикинуться её бойфрендом. Нет? Думаю, такой дурочке, как Цукино, ничего никогда ни с кем не светит.

«Прикинуться – это в точку», – мысленно согласился с ней Мамору и уже хотел ответить дежурной фразой, как вдруг увидел стоящую позади Нацуми Усаги, в паре метров от них. Она смотрела на них нечитаемым взглядом затравленного кролика, но даже сейчас… она была прекрасна. И он не мог отвести взора. Усаги перевела взгляд со спины Нацуми на Мамору и покраснела, понимая, что сейчас он смотрел только на неё.

– Я люблю её, – отозвался он, заметив, как вздрогнула Усаги. Потом посмотрел на Нацуми. – И именно поэтому я с ней, – это была чистая правда. Как солгать, не прибегая к ухищрениям? Просто скажи правду, и пусть человек с ней делает, что хочет.

– О, ну, – Нацуми нервно улыбнулась. Она заметила, что Мамору снова смотрит куда-то за неё, обернулась и увидела Усаги. – Поздравляю вас, – коротко хохотнула она и поспешила ретироваться.

Смущённая донельзя, Усаги проводила её взглядом и несмело приблизилась к Мамору.

– Ты… эээ… то, что ты сказал, – она смотрела на него снизу вверх, щёчки её полыхали от сказанных слов и от близости к нему. Было душно, но воздух казался свежим, пропитанный неуловимым ароматом сегодняшнего вечера.

– Я сказал ей правду, Уса, – просто отозвался Мамору, глядя в её неотразимые голубые глаза. Внутри всё сжалось от щемящей нежности к ней, хотелось обнять маленькую Оданго и никуда-никуда не отпускать. Никогда.

– Прав-вду? – заикаясь переспросила Усаги, на что Мамору лишь кивнул, не произнося ни слова. Она покраснела ещё сильнее, чувствуя, как сердце забилось быстрее и куда более неровно, чем за миг до этого. Было невыносимо странно, а в животе словно порхали бабочки, поднимаясь всё выше и выше, к голове, заполняя шелестом крыльев все мысли до единой.

– Я в самом деле тебя люблю, – сейчас сказать это почему-то оказалось сложнее. – Не помню, с какого момента стал любить. Но, Оданго, послушай, я ни к чему тебя не обяз… – он не договорил. Просто потому, что Усаги в один шаг преодолела последние сантиметры расстояния между ними и, обняв за шею, неуклюже поцеловала. Мамору опешил, но быстро сориентировался, притянул её ближе за талию, не забывая про бокал с шампанским в руке, и углубил поцелуй, перехватывая инициативу.

Выглянувшая во двор Рей только скептически хмыкнула и покачала головой. Она прекрасно догадывалась о чувствах обоих и недоумевала, какого чёрта они столько времени ходили вокруг да около. По взгляду Мамору изначально было понятно, что он неравнодушен к этой забавной девчонке. А вот Усаги… Рей поняла, что и Цукино не безразличен этот противный мальчишка, только после того, как осмелилась провести эксперимент и позвать Мамору на чашечку кофе. О, она никогда не забудет взгляд Усаги, полный ревности и непереводимых тяжёлых эмоций.

Что ж, если они наконец во всём разобрались, это ли не настоящий повод для праздника?

Усмехнувшись, Рей скрылась в здании клуба и пошла искать девчонок, чтобы поделиться с ними долгожданными новостями.

========== Ё – Ёкай ==========

Вечер был довольно прохладным, поэтому Усаги немного пожалела, что не надела любимую розовую кофту, когда выходила из дома. А ведь мама советовала… Жаль, не послушалась. Но Усаги была просто увлечена своей небольшой игрой в «Шерлока Холмса», которого начала смотреть на предыдущей неделе. Луна – несостоявшийся доктор Ватсон – встопорщила усы на такое заявление и мяукающе проворчала:

– Ты бы уроки учила, что ли, а не дурью маялась, – и ушла прочь с важным видом.

Усаги не очень долго обижалась на напарницу, всего час или два. А потом неожиданно вспомнила о неотложном деле и, наскоро собравшись, убежала на улицу, позабыв и кофточку, и Луну… О чём, конечно же, ужасно жалела, но поделать теперь ничего не могла.

Цель находилась прямо перед ней, и было бы глупо возвращаться домой ни с чем. Усаги его потом и днём с огнём не сыщет. А следить за ним ей было просто необходимо: для утверждения собственного мнения о том, что человек перед её глазами вовсе не являлся таковым. А был скорее сверхъестественным существом, чем обычным парнем. Потому что разве может среднестатистический студент быть таким ужасным язвой и отвратительной надоедой? И почему же после их перепалок она всегда чувствовала себя опустошенной, морально обделенной? Никак энергию пил, упырь.

Мамору Чиба, который и был объектом преследования, спокойно шёл домой и даже не подозревал, что на него объявлена «Великая Охота имени прекрасной Сейлор Мун, в просторечии известной, как Усаги Цукино». Ну, или просто охоты, и даже не великой.

По пути к родному дому Мамору заглянул в несколько ближайших магазинов, побеседовал с какой-то девушкой (Усаги сгрызла все ногти от негодования, что Саори, как назвал её противный мальчишка, активно строила ему глазки) и даже заглянул в местную библиотеку. И всё это время Усаги была вынуждена скрываться во всевозможных местах, чтобы иметь возможность следить за ним и одновременно – не попасться с поличным.

Наконец, когда Чиба вышел в парк, через который обычно сокращал свой путь, и где не было посторонних глаз, Усаги решила действовать. С криком «Банзай!» она выскочила из соседних кустов и, наставив на явно ошеломленного Мамору туфельку, грозно спросила:

– Ты – демон?

– Ч-Чего?

Мамору недоуменно уставился на Оданго. И что ей в голову взбрело подкрадываться и так пугать людей? Решила поиграть в «Сейлор Мун»?

– Оданго, ты совсем спятила?

Усаги недовольно засопела. Мало того, что Мамору-демон как-то странно себя повёл – не бросил в неё атаку с криком «Агааа!» – так ещё и ноге, с которой пришлось снять туфлю, стало прохладно из-за росы на траве.

– Ты всегда пакостил мне, говорил гадости и высмеивал у всех на глазах! Поэтому я убеждена, что ты демон, – она сделала шаг вперёд. Мамору же, наоборот, попятился. «Всё правильно, – довольно подумала Усаги, – боится. Значит, точно демон».