Текст книги "Азбука любви (СИ)"

Автор книги: Dziina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Почему? – прошептала Усаги, завороженно глядя на него.

Сердце замирало и сладко ныло от сказанных слов. Усаги казалось, что она снова спит. Но была готова продлить этот миг на целую вечность.

– Потому что… – он запнулся и внимательно посмотрел на неё. Потом улыбнулся и осторожно коснулся ладонью её щеки. – Потому что это ты.

Мамору ласково погладил нежную кожу, и Усаги зажмурилась. Обхватила руками его ладонь и замерла, наслаждаясь приятными ощущениями.

– Я… Тоже рада, что сейчас здесь с тобой, – она открыла глаза и улыбнулась ему.

Мамору тяжело сглотнул и несмело второй рукой притянул её к себе за талию. Крепко прижал и заглянул в её светящиеся в свете звёзд глаза. Усаги не оттолкнула его, сама подалась навстречу, ладонями касаясь его груди.

– Спасибо, – прошептал Мамору и медленно наклонился, губами прижимаясь к её губам.

Он дал ей секундную возможность оттолкнуть его, но Усаги, выдохнув его имя, сама потянулась к нему. Глаза её закрылись, и девушка осторожно отвечала на его поцелуи.

Ночное небо окрасилось первым залпом фейерверка, но самозабвенно целующаяся парочка не обратила на него ни малейшего внимания. Ласковые руки, тёплые влажные губы и замирание сердец – это всё, что волновало их сейчас, и ни Усаги, ни Мамору не собирались прерываться ни на секунду.

Следующий залп фейерверка они отметили очередным поцелуем.

========== В – «Водный утёнок» ==========

Выходные – это круто. Каникулы – ещё лучше! А если ещё ты отдыхаешь и веселишься в компании друзей… Похоже на рай, да? Однако вечно найдётся какой-нибудь мелкий изъян или недочёт, который испортит всё настроение от хорошей погоды, весёлого хохота подруг и вкусного мороженого. А ещё – заставит почувствовать себя ужасной уродиной в новой белой блузке и любимой розовой мини-юбке. И зачем только Мотоки взял с собой это ходячее недоразумение?

– Чтобы не дать Оданго слопать всю сладкую вату здесь, видимо, – усмехнулись сбоку.

Усаги, вздрогнув, поняла, что сказала последнюю подуманную фразу вслух. Повернувшись к рядом идущему Мамору, она скривила страшную рожицу:

– Я ещё даже и кусочка не попробовала, противный ты мальчишка, – оттянув пальцем нижнее веко, Усаги показала ему язык. – Разве дождёшься от кого, чтобы угостил? – нахально заявила она и хитро поглядела на Мамору.

Усаги отчаянно старалась не смотреть ниже его лица: сегодня Мамору был в белой рубашке с коротким рукавом, расстёгнутой на несколько пуговиц. А ещё она впервые увидела его в шортах и не была уверена, что сможет адекватно парировать в их ссорах. Ведь этот засранец сейчас ей казался таким умопомрачительно симпатичным. Положение аховое, и его срочно нужно было исправлять.

– Не дождёшься, Оданго. Уже вон, какие жирочки отпустила, – весело отозвался он и попытался ущипнуть Усаги за бок. Она увернулась и возмущённо что-то запищала, краснея от злости. – Не трудись, а не то сейчас пар из ушей пойдёт, – Мамору добродушно потрепал Усаги по голове, но она вдруг бросилась на него с кулачками:

– Вечно тебе все не то: то я плохо готовлю, то плохо учусь. Теперь к внешнему виду опять прикопался! Да пошёл ты к чёрту! И не смей даже трогать мою причёску! – слегка истерично воскликнула Усаги.

Шедшие впереди них друзья обернулись и недоуменно на них посмотрели. Однако что-то отвлекло их внимание от ругающейся парочки, и ребята отвернулись.

– Как будто я нехорошее что-то сделал, – фыркнул Мамору.

Усаги резко остановилась и хмуро на него посмотрела. Мамору тоже притормозил и отвечал ей не менее грозным взглядом инквизитора. Их друзья пошли дальше, не замечая, что кое-кого потеряли по дороге.

– Ты мог растрепать её! – недовольно воскликнула Усаги, складывая руки под грудью. Мамору усмехнулся и, стараясь не рассмеяться, отвернулся, прикрывая рот ладонью. – И какого, скажите, пожалуйста, вы соизволили тут ржать? – с издёвкой поинтересовалась Усаги, скептически глядя на то, как этот противный мальчишка пытается не расхохотаться во весь голос.

Подобное случалось редко, и она в самом деле бы посмотрела, как он умеет смеяться. Широко и открыто, а не с ухмылкой и издевательствами. Но, видимо, даже сегодня не судьба ей это увидеть.

– Тебе идёт, кстати, – наконец выдавил Мамору, прокашлявшись и наконец взглянув на Усаги.

Она сразу же напряглась и принялась ощупывать свою голову. Наконец пальчиками она смогла почувствовать, как в левое оданго было что-то воткнуто. Нахмурившись, Усаги резко выдернула это «что-то» и поднесла к глазам. Мамору затаил дыхание.

– МАМОРУ! – зырачала Усаги, сжимая в руке несчастный леденец. – Ты совсем умом тронулся? Как дитё малое! – размахивая руками, она громко возмущалась, пытаясь скрыть смущение. Это было что-то экстраординарное со стороны Мамору, и она не знала, как по-другому реагировать.

А вот Чиба усмехнулся и, прекратив смеяться, немного обиженно на неё посмотрел. Хотя, скорее всего, Усаги просто это показалось – как мимолётное явление. Но голос у Мамору звучал уже строже, не проскальзывало даже намёка на смех.

– То тебе не нравится, что ваты сахарной не покупают, то теперь ты недовольна леденцом. Оданго, радуйся, что хоть что-то подарили.

Щёки Усаги покрылись румянцем. Закусив губу, она напряжённо думала, как отомстить Мамору за такие обидные слова. Скажите, пожалуйста, как будто ей вообще никогда ничего не дарят, и сейчас это было жестом снисхождения с его стороны! Ещё чего!

Усаги огляделась по сторонам и вдруг коварно усмехнулась. Позади Мамору как раз находился аттракцион «Водный утёнок»: заключённый в деревянный бассейн большой искусственный водоем, по поверхности которого плавали уточки-кораблики для совместного плавания. Высота бассейна не была очень уж высокой, и в голове Усаги вспыхнула одна замечательная идея.

– Ты просто дурак, и ничего не понимаешь! – не найдя, что ещё сказать, заявила она и вдруг резко толкнула Мамору.

Из-за коварного неожиданного нападения он не смог удержать равновесие и упал назад себя, прямиком в бассейн. Как и планировала Усаги. Вверх поднялась куча брызг, и девушка заливисто рассмеялась.

Мамору вынырнул, отплевываясь. Не сказать, что вода была слишком уж чистой для купания. Однако терпимо.

– Ну что, как купается? – с издёвкой поинтересовалась Усаги, подходя к заграждению.

Она и не думала, что у Мамору появился не менее коварный план.

– А ты иди сюда да узнаешь! – усмехнулся он и, резко схватив Усаги за руку, потянул на себя.

Она ойкнула и, не устояв на ногах, тоже бултыхнулась в бассейн, поднимая волны на поверхности воды. Вынырнув, Усаги зло уставилась на смеющегося Мамору:

– Думаешь, это смешно, дурья ты башка? – закричала она не своим голосом и вскочила на ноги. Вода ручьями стекала по её волосам, одежде, коже, и это было ужасно неприятно.

– Это мстя, моя дорогая, – довольно заявил Мамору.

Подняв на неё голову, он вдруг замер, понимая, что он сделал. Возвышающаяся над ним злобной бестией Усаги и не подозревала, в каком компрометирующем виде она сейчас была. Мокрая из-за воды одежда соблазнительно облепила тело Усаги. Мамору отчётливо видел подтянутый напряженный животик, белый бюстгальтер и просвечивающие через него небольшие округлые холмики женской груди. Он поперхнулся и снова схватил Усаги за руку, притягивая к себе.

– Да что ты творишь, ненормальный! – завозмущалась Усаги, ударяя рукой по воде так, чтобы брызги попали прямо на Мамору.

Но он успел отвернуться и, прокашлявшись, пояснил свои действия:

– Как бы это сказать… Из-за воды ты… Эм… – он судорожно хватал воздух ртом, пытаясь подобрать слова.

Однако образ промокшей насквозь Усаги упрямо не выходил в него из головы. Щёки его слегка покраснели, и Мамору умолк, не зная, как правильно озвучить свои мысли.

– Да что?

– Одежда у тебя мокрая, а ты стоишь перед людьми и сверкаешь всеми своими прелестями, – на одном дыхании недовольно выпалил Мамору, не глядя на неё.

Но корил он сейчас, по большей части, лишь себя. Усаги-то ни в чем не была виновата. Только в том, что пихнула его в этот чёртов бассейн.

– Кому видно – тому стыдно! – Усаги стремительно покраснела.

Она снова вскочила на ноги и, бормоча ругательства, вылезла из бассейна. Пытаясь выжать воду из волос, Усаги заковыляла прочь от Мамору. Ей было всё равно на свой внешний вид, только бы оказаться подальше от ненавистного Чиба. Однако тот не собирался просто так её отпускать. Чтобы кто-то видел её такой? Ещё чего!

Перемахнув через ограждение, он быстрым шагом нагнал Усаги.

– А ну-ка постой! – Мамору схватил её за плечо, но девушка вырвалась и хмуро на него посмотрела. В уголках её глаз стояли слёзы, а губы еле заметно дрожали.

– Чего тебе?

Чиба поскорее снял свою рубашку, выжал так сильно, как мог и заставил недоумевающую Усаги надеть её.

– Зачем это? – осторожно спросила она, стараясь не глядеть на Мамору, который терпеливо застегивал каждую пуговицу. Он пытался сосредоточиться на рубашке, а не на том, в каком соблазнительном виде сейчас была Усаги.

– Чтобы не замёрзла, – ляпнул Мамору первое пришедшее в голову.

Усаги фыркнула и слегка оттолкнула его от себя. Она отчаянно старалась не краснеть, когда кожей ладоней ощутила напряжённые мышцы его груди. Неожиданно захотелось провести руками ниже и узнать, насколько хорошо Мамору был подтянут. Но она смогла пересилить желание и отстранилась, не глядя на него.

– Сейчас лето, дурак, – буркнула Усаги и пошла прочь.

Неважно куда – лишь бы подальше от этого противного мальчишки, который соблазнял её одним своим видом. Хотя Усаги понимала, что виновата во всём произошедшем только лишь она, всё равно корила Мамору за то, что он был так хорошо сложен.

Несмотря на всё её желание оказаться подальше, Чиба всё равно пошёл следом. Во-первых, на ней была его рубашка. Во-вторых, мало ли ей взбредет голову снять её – вредная же! – и пойти дальше в таком виде. А подобного он допустить никак не мог.

– Ну и что, что лето, – Мамору снова догнал её и пошёл рядом, загораживая от слишком любопытных мужских взглядов. – Ветер подует – и замёрзнешь ещё.

– Тебе бы не замерзнуть, – Усаги покосилась на него и поскорее отвернулась. Только бы он не заметил её смущения. А не то – пиши-пропало: от новых обидных прозвищ будет не отвертеться.

– А я закалённый, – спокойно парировал Мамору, однако взгляд его был злым, когда кто-либо осмеливался посмотреть в сторону Усаги.

Сжав зубы, он хмуро оглядывал всех парней в округе, и те предпочитали ретироваться прочь. Не дай бог, что ему ещё в голову взбредёт, если они как-нибудь не так посмотрят на его спутницу.

– Ты хвастун, вот ты кто, – усмехнулась Усаги.

Она резко остановилась и попыталась стянуть его рубашку с себя. Когда Усаги расстегнула пару пуговиц, Мамору опомнился и схватил её за руку:

– Вот и что ты делаешь?

– Не хочу таскать вещи хвастунишки, – заявила она, подняв на него голову.

Усаги бесстрашно смотрела в глаза Мамору. Мол, и что ты мне сделаешь? Свяжешь этой самой рубашкой да так и поведёшь дальше, как пленницу? Не на ту напал, простите. Усаги не собиралась идти у него на поводу.

– Вот когда просохнешь – тогда пожалуйста, снимай рубашку, сколько влезет, – нравоучительно сказал Мамору, снова застёгивая пуговицы. Усаги надулась и отвернулась от него. – А не то собралась тут ходить вся мокрая, – он взял её за руку и повёл за собой. Мамору прекрасно знал, что просто так она не пойдёт за ним, а потому пришлось тащить её самому на буксире.

– Сам виноват! – Усаги показала Мамору язык, но послушно шла следом.

Она не вырывалась и даже не предпринимала попыток сбежать. Мамору посчитал это хорошим знаком и ослабил хватку.

Дальше они уже просто шли за руки, весело переругиваясь. Про друзей парочка уже напрочь забыла. А вот те – наоборот – неожиданно вспомнили про своих потеряшек и теперь не могли их никак найти. А Усаги и Мамору медленно уходили в прямо противоположную сторону и продолжали ругать друг друга, на чем только свет стоял. Однако и одной, и другому это занятие приносило небывалое удовольствие.

========== Г – Готовка ==========

– …а теперь в конце солим, добавляем приправу и выключаем, – бодрый голос преподавательницы по домоводству доносился до Усаги как сквозь бочку. Она, конечно, следовала всем инструкциям, но делала это вяло и неохотно. Готовка никогда не была у неё в списке тех дел, которые получались бы более-менее сносно. А вот одноклассницы кашеварили очень даже бодренько, чуть ли не со звёздочками в глазах.

– …пока наш карри доходит до конца, можно оформить бенто первыми блюдами, которые мы сделали в начале урока!

Усаги притянула к себе коробочку и кое-как наложила туда зелени, риса и слегка подгоревшего мяса. Ей было абсолютно всё равно, как это выглядело бы – в итоге все старания пойдут в мусорку, и особо переусердствовать Усаги не хотела. У неё ничего и никогда не получалось сделать так, как надо. Вот учиться шить она любила. Хоть и не всегда получалось идеально, но по крайней мере это было лучше стряпни. Вот Макото – да, она ас в этом деле. Но не Цукино, нет.

Вздохнув, Усаги покосилась на подруг, надеясь, что не она одна не была профи в готовке.

Ами сосредоточенно выполняла все инструкции преподавателя, и её бенто получалось идеальным, но строгим. Ломтик к ломтику, сыр порезан на ровные квадратики, а зелень аккуратно сложена в уголке самого маленького отсека. Никаких тебе милых и изящных зверушек или забавных звездочек или полумесяцев.

А вот Макото сегодня превзошла саму себя. У неё и так обычно самые шикарные бенто выходят, что Усаги никогда не может устоять и не выклянчить парочку маленьких осьминожков-колбасок или рисовых шариков, а сейчас – это был в самом деле шедевр кулинарии по мнению Цукино. Из обычного набора продуктов соорудить что-то потрясающее – в этом была вся Мако. Недаром получала одни только отличные оценки по домоводству.

Нару справа трудилась в поте лица, даже закусив щеку. Получалось у неё средненько, но сколько сил и стараний она вкладывала в это бенто.

– Нару-чааан, – протянула Усаги, когда преподавательница отвернулась от них, отвлекаясь на других девочек. – А почему ты так сильно стараешься? Ты же всё равно сама съешь это бенто. Ради оценки? Так ведь нам всегда очень хорошие ставят…

Покачав головой, Нару строго посмотрела на подругу:

– Ничего-то ты не понимаешь, Усаги-чан. Ведь это отличная возможность самой сделать бенто, не потерять время дома и подарить его какому-нибудь хорошенькому юноше, – девушка широко улыбнулась, а в глазах у неё, казалось, тоже засверкали звёздочки. Усаги надула губки и продолжала расспрос:

– А зачем?

– Как это зачем? – вклинилась в их разговор Юмико, тоже активно украшающая своё бенто звездочками из сыра, которые она заранее вырезала дома. – Ты что, никогда не дарила мальчикам бенто? Это же отличный способ показать, что кто-то тебе неравнодушен, раз уж ты даже решилась приготовить для него самую лучшую еду на свете – домашнюю еду! – сложив ручки на груди, Юмико возвела глаза к небу, и со стороны можно было подумать, что она сейчас растает от переполнявших её эмоций от одной только мысли, что кто-нибудь согласится съесть её бенто.

Усаги на это фыркнула и уныло посмотрела на своё невесть что, творящееся в коробочке.

– Что-то как-то не, – она высунула язычок, презрительно глядя на свои криво порезанные овощи. – Мне никто не нравится так сильно, чтобы я училась ради него готовить. Ну уж нет. Нет, нет, нет, – Усаги яростно покачала головой. Длинные хвостики взметнулись вверх и пребольно ударили по ногам.

– Ну и дурёха, – отозвалась Юмико и показала подруге язык. – Всё равно твоим бенто если и угостить кого-то – он воспримет это как знак того, что ты его терпеть не можешь.

– Чего это так? – насупилась Цукино. Даже если она и не старалась, но разве может кто оскорблять её способности в кулинарии? Правду по отношению к себе Усаги хоть и знала, но очень остро реагировала, когда об этом говорил кто-то другой, не она сама.

– А потому, что оно у тебя просто ужасно! – Юмико тыкнула в недоваренный до конца рис. – Я бы выкинула это, если бы я была парнем, а мне подарили эту ерунду.

Усаги вспыхнула и оттолкнула одноклассницу от себя:

– Не нравится – не смотри! – несколько истерично воскликнула она, но Юмико только добродушно рассмеялась. Однако всё же оставила подругу в покое и вернулась к своему бенто. А вот Усаги крепко призадумалась.

С помощью бенто можно не только сказать, что нравится человек, но и показать, как сильно ты его терпеть не можешь? Ах, а если ещё насыпать туда кучу остреньких приправ, чтобы жизнь маслом да мёдом не казалась? Вот это был бы номер. Когда кое-кто возьмёт и попробует её ужасно перчёный или пересоленный бенто… Какие крики негодования будут стоять – заслушаешься!

Усаги в предвкушении потёрла ладошки. Она уже хотела это услышать.

– Эхехехе, ты у меня за всё полу-учишь, – злорадно хихикала она, хватаясь за перечницу. Рис даже потемнел от огромного количества высыпанных на него крупинок чёрного молотого перца… Макото и Ами наблюдали за действиями подруги, качая головами. Они догадывались, кому предназначалось это бенто и уже жалели несчастного парня.

После звонка, получив заслуженную оценку за свои «старания», недовольная Цукино быстренько собрала вещи и поскорее выскочила из кабинета. Урок домоводства был последним, а она ещё должна была успеть добраться до университета до окончания последней пары. Усаги прекрасно знала расписание занятий Мотоки, с которым в одной группе учился и тот, ради кого, собственно, она и затевала своё коварство.

«Только бы он не успел уйти, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», – мысленно просила она невесть какие силы, недовольно глядя на водителя автобуса, который и не думал спешить.

– А вы побыстрее не можете? – недовольно засопела Усаги. Она была вне себя от злости и нетерпеливости – прямо как тогда, когда демоны крали у Токио время. Вот только сейчас был кардинально другой случай.

– Если вам так не терпится – можете идти пешком, – лениво отозвался водитель, а Усаги закатила глаза.

– Езжайте уже!

Спустя добрых двадцать минут Усаги уже стояла на остановке у университета. До половины четвертого ещё оставалось время, так что она могла спокойно дойти до здания университета.

– А тут красиво, – улыбалась она, когда медленно шла по главной дорожке, по краям которой росли высокие деревья с раскидистой кроной. Между ними стояли деревянные скамейки, и Усаги решила на одной из них и подождать конца занятий.

Вскоре из университета к воротам потянулись студенты: одни шли домой, другие в общежитие, третьи же в компании друзей решили погулять да подышать свежим воздухом. Одну из таких стаек и заприметила Усаги, увидев знакомую черноволосую макушку. Девушка поднялась с места и медленно пошла за ними, стараясь быть незамеченной.

– Ещё увидимся, Мамору-сан, – попрощались с приятелем однокурсники. Мамору махнул им рукой и тоже уже собирался ускорить шаг, как вдруг резко повернулся, чуть не сбив с ног Усаги.

– Ай-яй, бака ты противная какая! – заголосила девушка, делая назад себя шаг. Нога в туфельке подвернулась, и Усаги уже попрощалась было с равновесием, как её резко поймали за талию и вернули в вертикальное положение. Жар от его ладоней обжёг оголившуюся кожу талии, и внутри всё замерло, словно от предвкушения.

– Оданго? – раздался над ухом удивлённый голос её злейшего врага. – Что ты тут забыла? Разве ты учишься не в школе? Или захотела наконец-то подтянуть свои знания на факультативах, – усмехнулся Мамору. Он изначально хотел пойти в библиотеку, поскольку забыл там учебник по физике, но, повстречав Оданго, решил повременить с такими пустяками. Нудная книга никому не понадобится, а вот миленькую забавную школьницу могут и утянуть куда-нибудь.

– Ты ужасно напугал меня, – шмыгнула носом Усаги, не удосужившись ответить ни на один вопрос. – И из-за тебя я подвернула ногу, – она неуклюже взмахнула руками. И только сейчас вспомнила, что в руках всё ещё крепко держала портфель и завёрнутый в платочек злосчастный бенто.

Мамору сразу же переменился в лице и внимательно оглядел Усаги.

– Очень больно? Давай пойдём присядем, – он аккуратно разжал ей руки, забрал тяжелую ношу и помог добраться до ближайшей скамейки. Усаги забавно проскакала до неё, крепко опираясь о руку Мамору, и неожиданно подумала, что у него очень тёплые ладони. Почему-то она всегда думала, что холодные – только тронь, и будет как прикосновение ледяных лап смерти. Но Чиба оказался непредсказуемым.

Он усадил Усаги на скамью, а сам присел на корточки перед ней и очень внимательно оглядел поврежденную ногу.

– Я не врач, конечно, но жить будешь. Всего лишь небольшой вывих или растяжение. Ничего страшного, – лукаво отозвался Мамору после всех своих манипуляций, всё ещё глядя снизу вверх на Усаги. Та отчаянно покраснела и слегка отвернула голову. Вся ситуация вышла слишком смущающей для неё.

– Ну спасибочки, – буркнула она. Мамору же тем временем встал на ноги и присел рядом, задумчиво разглядывая Оданго.

– Так ты не ответила насчёт того, что ты здесь делаешь.

Закатив глаза, Усаги тяжело вздохнула. Слишком долго пришлось бы объяснять Мамору свои логические цепочки, которые в конечном счёте привели её сюда, к университету. А началось всё с урока домоводства и злосчастного бенто… Кстати, вот, ради чего она сюда шла!

– В общем, я тут подумала, что… – она закусила губу, пальчиками неосознанно водя по узорам на платке. – Наверное, мне стоило бы извиниться перед тобой… Ну, за всё такое, что было, – Усаги подняла на него взгляд и чуть не рассмеялась от ошарашенного выражения лица Мамору. Юноша был крайне поражён, до глубины души, сказанными словами.

– Прости… Ты – что? – переспросил он, явно ничего не понимая. Усаги, сжав зубы, вытащила коробочку из платка и сунула ему в руки:

– Вот, это тебе, – и отвернулась, лишь бы не видеть его реакции.

Несколько секунд за спиной поражённо молчали.

– Это что… бенто? – негромко спросил Мамору, переводя взгляд с Усаги на коробочку и обратно. – Зачем это?

– В качестве примирения, – буркнула девушка, не глядя на Мамору. Ей стало внезапно то ли стыдно, то ли она просто не знала, что сказать ещё. Краем глаза она вдруг заметила, как Чиба осторожно, бросая на неё косые взгляды, открыл коробочку и скептически оглядел содержимое.

Усаги готова была рвать и метать, а ещё – придушить кое-кого за молчание. В самом деле, что Мамору там такого делал, что не сказал даже ничего такого в её сторону.

– Знаешь, – проговорил он. Усаги вскинула на Мамору голову и удивлённо отметила, что он уже съел половину – целую половину! – бенто. Она вытаращила на него глаза. Он сейчас шутит над ней, да? Разве можно в адекватном состоянии есть то, что она сегодня – да и вообще – приготовила?

– Что «знаю»? – протянула она, во все глаза глядя, как Чиба довольно уминал её отвратительные результаты сегодняшних «стараний».

– Очень вкусно даже получилось, – кивнул Мамору, принимаясь за остатки салата. – Только очень-очень перчёное всё. Или солёное. Никак понять не могу, – он языком покатал во рту кусочек огурца. – Оданго, ты влюбилась, что ли, в кого-то? – он хитро на неё посмотрел. Усаги покраснела, закусив губу.

– Нет, дурак ты, – недовольно буркнула девушка и, отметив, что бенто было безжалостно уничтожено голодным студентом, выхватила пустую коробочку из рук Мамору и наскоро перевязала её платком. – Всё пошло совсем не так, как надо! – она показала ему язык и осторожно встала на ноги. – Вот вечно ты мои планы портишь! – запричитала она. Взяла портфель и с высоко поднятой головой поскорее – как могла – удалилась прочь.

А Мамору несколько долгих секунд смотрел ей вслед, размышляя о чём-то приземленном. А потом грациозно вскочил на ноги и поспешил за Оданго – с вывихом долго и далеко не ускакать. К тому же грех упускать такой шанс беспалевно прикоснуться к Усаги, а не только когда она спит на балконах разморённая вином и сладким сном…

Через пять лет

– Не понимаю, чего тебе ещё надо?

– Нет, всё прекрасно, что ты. Просто дай мне во-от тот наборчик.

– Этот?

– Он самый.

– …Нет, я всё-таки не понимаю, куда тебе ещё-то перца, дорогой мой? Эх, желудок свой не жалко, что ли.

– Уж прости, дорогая, сама приучила.

– Ох, на беду только.

Усаги вздохнула и пошуршала жениху волосы. Тот что-то буркнул в ответ набитым ртом и одним резким движением притянул к себе на колени. Не ожидав такого коварного нападения, Усаги взвизгнула, вцепившись руками в его рубашку.

– Ты зануда, – недовольно буркнула она и положила голову Мамору на плечо.

– Я знаю, – хмыкнул тот и, проглотив очередную порцию острого карри, поцеловал невесту в лоб. – Но кормила меня перченым до отвала ты. И кто ещё из нас зануда?

– Я просто хотела посмотреть, на сколько тебя хватит – есть эту ужасную соленую-перчёную еду. Я думала, от силы дня три-четыре. А у тебя, наоборот, привычка выработалась. Эх, поменяла я тебе вкусы, дорогой… – Усаги погладила его по щеке и нежно клюнула куда-то в ухо.

Чмокнув невесту в лоб, Мамору негромко рассмеялся:

– Похоже, ещё и на всю жизнь останется!

========== Д – Дом ==========

Вечерний Токио завораживал. Множество фонарей, светящихся квадратиков окон, гудение машин. Яркие цветные вывески над магазинами мигали, завлекая прохожих к себе. Мамору даже на одну из них соблазнился по пути домой – скидка в пятьдесят процентов в небольшом книжном магазинчике, в который он частенько любил заглядывать.

– Добрый вечер, мистер Чиба, – поклонился старичок лет шестидесяти, стоило Мамору только зайти внутрь. – Нам недавно завезли новые справочники по минералогии, не хотите ли взглянуть?

– Здравствуйте, мистер Тахакаси, – Чиба тоже поклонился в ответ. – Спасибо, я пока что просто осмотрюсь.

– Те книги, на которые скидка, чуть правее от вас, в разделе «Европа», – улыбнулся старичок и ушёл вглубь магазина расставлять последний заказ.

Мамору, оглядевшись, медленно побрёл между стеллажами, разглядывая каждую книгу. Иногда он брал какой-нибудь томик с полки и пролистывал содержимое, вспоминая, есть ли у него такое или раздумывая, брать ему конкретно эту книгу или можно повременить.

После получаса такого брожения между шкафами в домашней библиотеке Мамору прибавилось две новеньких книги, денег поубавилось, а вот настроение забралось на пару ступенек вверх. Что ни говори, а книги Мамору любил. Наверное, гораздо больше предпочитал держать в руках именно их, а не электронные – «неживые», как Чиба любил говорить про них.

Он снова вышел на гудящую как пчелиный рой улицу. Мысленно пробежавшись по воображаемому списку дел, Мамору оценил, что на сегодня не планировался поход ни в какой другой магазин, а потому он мог спокойно идти домой.

Когда Мамору прошёл пару кварталов, и на горизонте замаячила родная высотка, неожиданная мысль прошила его сознание. Спохватившись, Мамору лихорадочно ощупал все карманы и неудовлетворённо выдохнул.

– Вот чёрт! – он хлопнул себя по лбу, в срочном порядке пытаясь вспомнить, где мог оставить свои ключи.

Мамору частенько забывал их в «Короне», когда искал мелочь в карманах, чтобы заплатить за кофе, и выворачивал их все подчистую. На следующий день Мотоки всучал ему связку с недоумением: как же приятель попадал домой? Мамору же с завидным постоянством отшучивался запасными ключами под огнетушителем. Вот только это было правдой лишь наполовину.

Ключи запасные в наличие существовали, это правда. Вот только они преспокойненько лежали в верхнем ящике комода в прихожей, а огнетушителя на лестничной клетке и в помине не было.

В общем и целом, Мамору в очередной раз придётся попадать в квартиру очень экзотическим способом.

– Опять двадцать пять, – недовольно пробурчал он и, оглянувшись, пошёл искать переулок потемнее или хотя бы небольшой сквер с кустами и деревьями с широкой кроной, где можно было временно спрятаться.

Из небольшого парка Мамору выскользнул уже тенью Такседо Маска. Пакет с книгами пришлось на время сунуть в подпространственный карман, где и дожидались они своего часа. По крышам, конечно, добираться было в разы быстрее, но в тоже время несколько неудобно. Конечно, дождя, слава Аматерасу, не было, и крыши не блестели от сырости. Но Мамору всё-таки предпочитал возвращаться домой по улицам, вдыхая загазованный воздух родного города и оглядываясь по сторонам. Вдруг – нет, нет – да встретит Оданго. Несмотря на увещевания Усаги, что, мол, он её терпеть не может, на самом же деле Мамору получал огромное удовольствие от их внезапных встреч и разговоров. На повышенных тонах, конечно, но что есть – то есть.

Всякий раз уходя на улицу, Мамору предусмотрительно приоткрывал балконную дверь, дабы при случае можно было хотя бы домой попасть. И вот, он снова потерял ключи и опять придётся лезть в собственную квартиру, как заядлому воришке. Жутко хотелось спать, и возвращаться в «Корону», искать ключи настроения не было. Утро вечера мудренее, как говорится.

Такседо мягко приземлился на крышу родной высотки. Несколько мгновений постоял, поглядел на город. Но начавшийся мелкий дождик вынудил поскорее найти свой балкон и неслышно спрыгнуть вниз. Одно время у Мамору мелькала мысль поставить стёкла, но он своевременно вспомнил об отвратительной привычке терять ключи, и потому так прогнал эту мысль, что она даже не возвращалась.

В квартире было темно, как и полагалось нормальной квартире, которая спокойно дожидалась возвращения блудного хозяина. Такседо подошёл к балконной двери и просунул руку в щёлку между стеной, нащупал замок. Наконец, тот с тихим щелчком поддался. Дверь с шорохом распахнулась шире, словно приглашая хозяина в дом.

– Ну, наконец-то, – тихо выдохнул Такседо и шагнул внутрь.

Он кое-как выпутался из шторы и повернулся, чтобы закрыть дверь: квартира за день выстудилась основательно. Нащупал выключатель около окна и громко щёлкнул им, зажмурившись от света. Резко повернулся и поскорее сбросил обличье Такседо Маска, снова становясь Мамору. И тут же замер на месте, как громом поражённый.

С дивана на него глядела не менее ошарашенная Оданго. Голубые глаза были широко распахнуты, а рот приоткрыт в немом крике. Она шевелила губами, пытаясь выдавить из себя хоть один звук, но получалось плохо. Вернее, совсем никак.

– Эээ… – выдал Мамору, не зная, что придумать получше.

Мысли понеслись с бешеной скоростью. Почему Усаги сидела на диване в его квартире? Как она попала сюда? Много ли она видела и видела ли вообще?

– Ну… Ээээ, – добавил он и умолк, усиленно моргая. Может, это ему сейчас приснилось или показалось?

Но даже когда он потёр кулаками глаза, Оданго никуда не делась. Только судорожно хваталась пальчиками за обивку дивана и продолжала на него глазеть. Кажется, не приснилось.