Текст книги "Планета цветов (СИ)"

Автор книги: Джин Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– То есть?

– Насильственной смертью.

– Может быть, на его корабле были неисправности… – предположил я, не поспевая за Оркидом (он как ищейка метался по станции, заглядывая то в один, то в другой отсек).

– Нет, это другое…

– «Другое»? – недоумевал я.

– Он… просто он другого рода.

– Эй! – Я схватил Флара за руку и остановил. – Объясни мне, что это за «род» такой? Ты всё время об этом твердишь… Ничего не понимаю.

– Потом объясню. Сейчас нет времени! – Юноша выдернул руку. – Нужно скорее найти их! Уверен, они где-то здесь…

– Да зачем вообще их искать? Мертвы и всё.

– Не всё. Я должен увидеть их своими глазами!

Как одержимость, честное слово! Не свихнулся ли ненароком? Потому что логического объяснения я найти не мог. Он уверен, что Спауза убили. Но кто и зачем? И почему нужно непременно взглянуть на трупы? Не был ли этот Спауз болен чем-нибудь?..

Оркид вдруг остановился перед одним из холодильных отсеков, я невольно налетел на него.

– Это здесь, – прошептал он, положив ладонь на дверь. – Холод идёт отсюда.

– Это же холодильник, конечно отсюда холод идёт, – пробормотал я.

– Нет! – раздражённо прервал меня инопланетянин. – Другой холод. Я чувствую его. Давай проверим здесь!

Я пожал плечами и постучал по кнопкам. Дверь отодвинулась, изнутри дохнуло холодком, пополз туман… Флар попятился, боязливо смотря себе под ноги.

– Холодно… – прошептал он.

– Как бы ты снова не потерял сознание! – встревожился я, но сейчас это юношу совсем не волновало.

– Давай ты проверишь, – подтолкнул он меня. – Я… я не могу сам, ты же знаешь.

Я поёжился. Это ведь холодильник. А если дверь захлопнется? Но я всё-таки зашёл в него (свет включился автоматически) и…

– Ох! – сдавленно воскликнул я, закрывая рот рукой.

– Что там? – Оркид взволнованно заметался за дверью. – Скажи мне!

Холодильник был битком набит трупами. Десятки трупов, сложенных штабелями. Изуродованных трупов. Зияющие раны на животах или груди, у некоторых на горле, вывороченные внутренности… Я выскочил из холодильника и захлопнул за собой дверь. Сердце колотилось, в голове был какой-то морок.

– Что ты видел? – Флар потряс меня за плечо.

– Там… все они… они… – выдохнул я, едва шевеля помертвелыми от ужаса губами. – И… изуродованы…

– Значит, я был прав. – Оркид побледнел.

Я не выдержал, схватил его за плечи и пригвоздил к стене:

– Что ты знаешь? Ты ведь что-то знаешь обо всём этом! Говори!

Инопланетянин съёжился. Меня охватило странное чувство. Будто потерял голову на мгновение и… впился в губы юноши жадным поцелуем. Его присутствие будило во мне инстинкты, о которых я раньше и не подозревал. Оркид не сопротивлялся. Я очнулся через пару минут, отпрянул:

– Прости, не знаю, что на меня нашло…

Флар накрыл рот ладонью, внимательно смотря на меня своими тёмными глазами. Может быть, он догадался о том, что со мной происходит?

Я был растерян и смущён. Как вести себя дальше? Взял и накинулся на него.

Или он не понимает, что я сделал? Ведь он использовал поцелуй всего лишь для сканирования памяти.

– Что ты видел?

– Они… тела… изуродованы… – поморщился я.

– Раны на груди? – тихо спросил Оркид.

– Откуда ты знаешь?! – поразился я. Впрочем, он мог увидеть это через поцелуй.

Инопланетянин отвернулся, положил ладонь на стену и выдохнул:

– Это сделал Спауз. Поэтому его убили.

– Как это? – растерялся я.

– Он… он паразит, использующий тела других для воспроизводства, – нервно кусая губы, ответил Флар. – Но их тела оказались непригодны. Должно быть.

– Как это «паразит»? – сдавленно спросил я. – В каком смысле… «паразит»?

– В прямом. Он может продолжить род, только убивая других…

Я невольно отшатнулся:

– Так и ты тоже?

– Нет! – в страхе вскрикнул Флар. – Нет, я не такой! Я из другого рода.

Я сполз по стене, сжал лоб:

– Слушай, в голове не укладывается. Так он… насекомое? Я читал о паразитах…

– Нет, он паразитирующее растение. – Оркид присел на корточки рядом со мной.

– «Растение»? – тупо переспросил я. – Как это «растение»?

– Очень просто. Симбиоз органического и неорганического тела.

– Ничего не понимаю, кажется бредом… Растение?

Флар обвил мою шею руками и прижался ко мне всем телом:

– Это хорошо, что его больше нет. Я боялся его… очень…

– Но… – Я нерешительно дотронулся до его макушки, погладил по волосам. – Вы же того… парой были?

– …но теперь всё кончено. – Флар прижался ко мне ещё теснее. – Ты даже не представляешь, как мне легко стало!

«Может, и представляю», – подумалось мне, и я на всякий случай уточнил:

– Но разве тебя не пугает перспектива… остаться одному… ведь кроме тебя других не осталось?

– Нет. Я же встретил тебя. – Оркид вновь взял моё лицо в ладони.

– Но… я ведь… другой… не как ты… – смущённо забормотал я, чувствуя, что попадаю под власть этих тёмных глаз и готов снова потерять голову.

– Но ты любишь цветы. Это самое главное. – Его губы приблизились к моим.

– Почему?

– Потому что и я тоже…

Инопланетянин вдруг стал необыкновенно тяжёлым и соскользнул на пол, слабо прочертив пальцами по моей груди: здесь было слишком холодно, он снова потерял сознание.

«И я тоже»… Что он имел в виду?

Комментарий к .file02//Инопланетянин симбиоз – сожительство особей двух видов, возникает в процессе эволюции как одна из форм приспособления к условиям существования; симбионт – одна из этих особей

====== .file03//Цветок ======

Уже неделя как корабль Оркида совершил аварийную посадку на станции. За это время я к инопланетянину присмотрелся, но не могу сказать, что узнал его получше: вопросов всегда было больше, чем ответов.

Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Смотреть без содрогания на то, как Флар кладёт в воду сахар и пьёт это до одури приторное месиво, было просто невозможно, а уж если представить, каково это на вкус… Но кроме этого инопланетянин ничего не ел и не пил, а впрочем, и отлично себя чувствовал: после такого «завтрака» он долго лежал в спальном отсеке под лампами дневного света, а проснувшись – был очень энергичен. Очевидно, глюкоза и тепло – всё, что нужно представителям его рода для существования.

Вот с теплом-то и были проблемы.

Температура на станции не поднималась выше +10, а иногда опускалась и до +4, если происходил какой-нибудь сбой в системах. Мне это не доставляло особого неудобства: я надевал поверх защитного костюма ещё и куртку и чувствовал себя вполне сносно. Оркид – другое дело. Инопланетянин реагировал на изменения температуры очень остро: он вдруг выпрямлялся и падал навзничь или ничком (смотря что он в этот момент делал) без признаков жизни: ни пульса, ни сердцебиения! Как будто во время этих обмороков отключалось не только сознание, но и весь организм. Немалых трудов стоило потом привести его обратно в чувства! Приходилось тащить его в спальный отсек и расставлять вокруг него все обогреватели и лампы, которые удалось найти на складах. Тогда его тело, холодное и едва ли не застывшее, разогревалось, и инопланетянин приходил в себя. Чтобы через каких-нибудь полчаса снова отключиться.

Одной ночью Оркид забрался в мою постель. Его руки обвились вокруг моей талии, колено прижалось к моему бедру. Я подскочил:

– Ты что?

– Я побуду так.

Это не было просьбой, он просто поставил меня перед фактом.

Я, казалось, превратился в деревяшку. Жутко неудобно, не знаю, как реагировать… К тому же его близость приводила меня в какое-то странное возбуждение: тело вдруг заныло, разгорячилось, всколыхнулось кровью в венах…

– Саймон, – пробормотал Оркид, прижимаясь ко мне ещё плотнее, – от меня одни проблемы, да?

– Пустяки, – промямлил я, стараясь поднять колени, чтобы он ничего не заметил.

Вряд ли. Ему просто нужно было согреться, никакой двусмысленности даже в такой откровенной позе… Скоро инопланетянин потеплел и крепко заснул, не выпуская меня из объятий.

Я заснуть никак не мог: мешали мысли, копошащиеся в голове. И даже не о нём, а обо мне самом и о том, что происходило со мной в последнее время. Я потрогал грудь, сердце билось всё так же неровно и гулко отзывалось в висках. Может, это какая-то неизвестная болезнь?

Я скосил глаза на Оркида. Видно, ему снилось что-то хорошее, он даже улыбался во сне.

Нет, никакая это не болезнь! Это что-то такое, чего я никогда прежде не испытывал. Что-то, у чего есть вполне конкретное название. Жаль, я забыл, как оно называется.

Нужно было что-то делать с этими перепадами температуры, и как можно скорее. Настроить климат-контроль, скорее всего. Но я понятия не имел, как это делается! В куполах подобные проблемы решали инженеры, обыватели технической стороны никогда не касались и вообще над этим не задумывались, воспринимая исправность систем как должное.

В рулевом отсеке нашёлся толстенный справочник с кучей схем и таблиц, но и в схемах я не разбирался! Если бы знал, что всё так обернётся, не бездельничал бы, а засел за учебники, но кто ж знал?

Я уже готов был сдаться, как Оркид неожиданно пришёл мне на помощь. Он наклонился, заглянул в справочник, едва ли не касаясь подбородком моего плеча, а я вздрогнул, поскольку не ожидал этого.

– О! Это ведь схемы станции, да? – моментально догадался он.

Я кивнул:

– Хочу повысить температуру, но не могу найти, как это делается.

– Хм… – Инопланетянин изогнул бровь, протянул руку, чтобы перевернуть страницу; его кисть задела мою шею, по коже опять побежали приятные мурашки от этого тёплого прикосновения. – Структурно эти схемы похожи на наши… Можно?

Он забрал справочник, залез с ногами на кресло и погрузился в чтение. Судя по его сосредоточенному взгляду, делал он это с пониманием.

– Ты разбираешься в технике? – полюбопытствовал я.

– Полагаю, если я смог посадить корабль, то и с этим разберусь, – пробормотал юноша (то ли в ответ на мои слова, то ли просто мыслил вслух).

Так это он управлял кораблём, а не тот погибший пилот? Ещё одна загадка.

Я искоса поглядывал на Флара, потом и вовсе стал смотреть не отрываясь. Он наклонялся над справочником, приглядываясь к схемам, золотистые пряди падали ему на лицо, мешая читать, и тогда он заправлял их обратно за уши изящным движением.

В горле появился какой-то тёплый комок. На Земле у меня были друзья моего возраста, но Оркид был первым, кто вызывал во мне такие странные ощущения и заставлял моё сердце биться так… Флар шумно захлопнул справочник, а я вздрогнул, потому что настолько погрузился в созерцание, что позабыл обо всём на свете.

– Думаю, я с этим справлюсь, – уверенно заявил юноша.

– С чем? – переспросил я, пытаясь вспомнить, что мы делали до этого момента.

Инопланетянин обеспокоенно взглянул на меня, подъехал ко мне вместе с креслом и положил ладонь на мой лоб:

– Ты себя плохо чувствуешь? У тебя реакция заторможенная.

– Задумался просто.

Оркид сунул справочник под мышку и потянул меня за собой в коридор:

– Пойдём. Покажи мне, где здесь крыло А-43. Если я правильно понял, управление системами климат-контроля осуществляется именно оттуда.

Мы отправились блуждать по станции в поисках нужного отсека. Флар шёл быстро, почти летел, очевидно опасаясь, что может отключиться из-за температуры, которая всё понижалась. Отсеки и шлюзы в этой части станции были необжитые, практически заброшенные. Наверное, не использовались и при бодрствовании экипажа. Повсюду торчали провода, дымились трубы, слышалось потрескивание каркаса…

– Сюда, – уверенно сказал Флар, показывая на одну из дверей.

С замком пришлось повозиться: панель заклинило, кнопки не реагировали на нажатие. В итоге я вышиб плечом дверь.

– Ты такой сильный! – восхитился Оркид.

– Да ладно… – Я покраснел и постарался ничем не показывать, что плечо болит.

В отсеке действительно оказался управляющий температурой на станции компьютер, но кнопки не нажимались и здесь: была запущена программа блокировки клавиатуры, нужно было её как-то отключить. Мы обшарили всё вокруг в поисках заветной кнопки, нажали-таки, и на экране появилась зелёная таблица с тремя столбцами цифр и других символов. Флар долго изучал её, то и дело сверяясь со справочником, потом решительно протянул руку и нажал на одну из кнопок.

Раздался глухой щелчок, мерный рокот систем станции вдруг взвизгнул и оборвался. Наступила полная тишина и… темнота: всё отключилось.

– Ох, чёрт! – вырвалось у меня. – Сломалось!

Оркида в темноте не было видно, но я почувствовал его дыхание возле своего лица.

– Всё нормально, система должна перезагрузиться.

Свет зажёгся, снова заворковали приборы, где-то засвистело (будто воздух выпускали из баллона), и я ясно ощутил всей кожей тёплые волны, хлынувшие в отсек из воздуховодов. Инопланетянин довольно посмотрел на меня:

– Я же говорил, что справлюсь!

Вскоре воздух прогрелся везде, и Флар уже не терял сознание, но… по-прежнему проскальзывал ночами ко мне в кровать. Могло ли это означать…

За несколько дней Оркид исследовал всю станцию, и я вместе с ним: не хотелось больше оставаться одному даже ненадолго.

Особенно его заинтересовала теплица. Он провёл в ней порядочно времени, игнорируя (или просто не чувствуя?) резкий запах химикатов, от которого у меня перехватывало дыхание.

– Сколько здесь всего интересного! – воскликнул он, роясь в склянках с высохшими образцами.

– Да всё это хлам бесполезный, – возразил я.

– И вовсе нет. Если удастся найти благоприятную среду, я мог бы клонировать все эти растения.

– Кло… чего?

– Клонировать. Только вряд ли здесь найдётся подходящее оборудование. А впрочем, можно собрать что-нибудь из имеющейся аппаратуры… – Казалось, это были мысли вслух.

– Ты что, серьёзно? – поразился я. – Неужели на твоей планете проводили эксперименты такого уровня?!

– Какого уровня? Всего-то воссоздать живой организм, – пожал плечами Флар.

– Но тогда, – заволновался я, – получается, ты можешь любой живой организм воссоздать?

– Что ты имеешь в виду? – Он прищурился.

– Ну… другого человека… людей… для дальнейшего воспроизводства? Тут же нет женщин, как я и говорил…

– Не могу, – отрезал инопланетянин и едва ли не сердито посмотрел на меня своими тёмными глазами. – А если бы и мог, всё равно бы не стал.

– Почему? – удивился я.

– Потому что, – буркнул Флар и весь день меня почему-то сторонился.

Может быть, не стоило заводить этот разговор?

Вечером того же дня инопланетянин выкинул ещё один номер.

Я сидел возле иллюминатора и смотрел на звёзды, как вдруг услышал грохот и скрежет, идущий откуда-то со стороны ангаров. Я, разумеется, отправился туда и обнаружил у шлюза, через который в космос сбрасывались отходы, Оркида. Он умудрился перетащить сюда останки пилота и капсулу со Спаузом.

– Ты что делаешь? – воскликнул я.

Флар распрямился, отмахнул со лба свои сияющие волосы:

– От них нужно избавиться.

– Зачем?!

– Чтобы никто не смог их клонировать. Если кому-то удастся воссоздать Спауза… конец всему живому во Вселенной!

– Но…

– И от тех трупов тоже надо избавиться. – Он явно говорил о холодильнике.

– Не будем мы от них избавляться! Во-первых, у нас нет на это права. А во-вторых…

– А если в них остались гены Спауза?

– Не будь параноиком. Даже если и так, люди всё равно не умеют клонировать… И вообще, это не по-человечески – вот так просто выкидывать их… словно они мусор.

– А я и не человек. – Юноша закинул в отсек шлем погибшего пилота.

Я машинально проводил шлем взглядом, и тут невольно задался вопросом: на шлеме видимых повреждений нет – не значило ли это, что удар был нанесён не по шлему, а непосредственно по голове? И может быть, и не в аварии дело. Сопоставив факты, можно предположить…

Оркид за руку вытащил меня из отсека и нажал кнопку сброса. Шлюз открылся, останки двух инопланетян улетели куда-то в бескрайние просторы Вселенной.

– Вот и всё. – Оркид поёжился, заглядывая в иллюминатор. – Ты точно уверен, что не последуешь моему совету?

– Уверен.

Флар пожал плечами и больше не возвращался к этой теме.

А я невольно продолжал думать об этом. Клонирование, глобальные катастрофы, враждебные инопланетные виды – слишком многое свалилось на род человеческий в последнее время. Вернее, на меня как его представителя.

Остаток дня Оркид неприкаянно бродил по комнате управления, ни на чём долго не задерживая взгляд, как будто что-то не давало ему покоя. Может быть, хотел о чём-то поговорить, но не решался. Но в этот день инопланетянин так ничего и не сказал.

Ночью я проснулся от его бормотания. Он разговаривал во сне, несколько раз повторялись имена погибших инопланетян, прочего было не разобрать. Не хочу я, чтобы они ему снились! Особенно этот Спауз.

Я переложил руку Флара с себя на кровать и перевернулся, устремляя взгляд в потолок. Перед глазами стояло мёртвое лицо Спауза, каким я видел его в той капсуле. Неужели он настолько опасен? Настолько, что нужно было уничтожать всё, с чем он соприкасался? Этот «род», о котором твердил Оркид, – что это? И всё такое прочее.

Следующий день оказался прямым продолжением дня предыдущего.

Инопланетянин выглядел подавленным. Я сделал вид, что не замечаю этого: не буду навязываться с расспросами, пусть сам скажет, если захочет. Почти уверен, что это из-за нашей вчерашней стычки насчёт мёртвых членов станции. Вряд ли бы он успокоился так быстро.

– Саймон, – вдруг сказал Оркид.

– Да? – отозвался я, поёжившись: уж слишком серьёзным было его лицо.

– Нам нужно поговорить, – решительно заявил инопланетянин и дёрнул кресло, ставя его напротив моего.

– Это я уже понял. О чём поговорить?

– О том, что происходит. – Оркид сплёл пальцы в замысловатую фигуру.

– «Происходит»? – переспросил я.

– Да… о том, что со мной происходит, – скороговоркой выпалил он.

Я насторожился.

– Даже не знаю, как всё это сказать… – Кончики его ушей порозовели, а лицо покрылось пятнами. – Но со мной происходит что-то… странное такое.

– «Что-то»? – переспросил я.

Инопланетянин кивнул. Ненадолго воцарилось молчание. Оркид сплетал и расплетал пальцы, покачиваясь на кресле, я ждал.

– Понимаешь… я даже сам не понимаю, но… – Он сделал беспомощный жест.

– Ты не заболел? – встревожился я.

– Нет, не думаю… но… – Юноша резко хрустнул пальцами и выдал: – Это всё из-за тебя.

– Из-за меня?! – вполне обоснованно изумился я.

– Нет, не то! Я просто… никогда не чувствовал такого. Я… я странно на тебя реагирую.

Картина, кажется, начала проясняться.

– «Странно» – это как?

– Не знаю. – Он вздохнул и поднял на меня глаза. – Как будто ищу что-то, а сам не знаю что. И сердце! Оно так странно бьётся, когда я к тебе приближаюсь. И я… я не знаю, Саймон, никогда такого не было. Думаешь, со мной что-то не так? Я болен? – Он испуганно ждал ответа.

– Нет, не думаю. – Я сжал лоб, пытаясь подобрать слова. – И я, в общем-то, тоже.

– «Тоже»? – Флар подался вперёд.

– Э-э… странно себя чувствую… как и ты, – промямлил я, заливаясь краской.

Его глаза заблестели.

– Ты серьёзно?

Я кивнул.

– Значит, это «это» («it»). Не иначе.

– «Это» – что? – не понял я.

– Ну, «это», – сияя, повторил Оркид. – Это самое! Ну как ты не понимаешь! Когда так странно, но хорошо. И если у нас обоих… «это», понимаешь?

– Э-э…

– Теперь я точно знаю! – Он весь светился. – Не думал, что это и со мной случится. Я только слышал о таком… но никогда не чувствовал.

– Я тоже… если мы говорим об одном и том же.

Флар быстро подъехал ко мне на кресле и сжал мою руку:

– А давай мы попробуем «это»? Прямо сегодня?

Я подскочил:

– Что?!

– Ты когда-нибудь делал это?

– Нет. А ты?

– Что ты! Если бы я сделал это до свадьбы, меня бы пикировали моментально.

– Чего? – не понял я.

Оркид не ответил. Я подумал, что переводчик просто неправильно перевёл его слова.

– Но… раз я последний из своего рода, думаю, можно, – заключил инопланетянин. – А ты как думаешь?

Я только кивнул. Я вообще смутно представлял что и как, но признаваться не хотелось.

– Значит, сегодня вечером, да?

– Да.

Флар встал, прошёлся по отсеку, поглядывая то в иллюминатор, то на меня, потом остановился и спросил:

– И… ты говорил, что тебе нравятся цветы?

– Ещё бы! – воскликнул я, вспоминая фотографии.

– Тогда… я покажу тебе свой цветок, – понижая голос, добавил Оркид.

– «Цветок»?! – Я обалдело посмотрел на него.

Инопланетянин опять не ответил. Ошибка переводчика?

Я ждал вечера со смешанным чувством нетерпения и страха. Как-то всё это… странно. Вот уж слово прицепилось, но иначе и не скажешь.

Я слышал, конечно, о таких вещах, но не думал, что мне выпадет случай на практике, да ещё и с инопланетянином.

Оркид меня сторонился; когда мы столкнулись в дверях кухни, мы оба покраснели, хотя смущаться причин и не было: мы ведь ещё ничего такого не сделали.

И вот наступил вечер.

Я заглянул в спальный отсек. Оркид сидел на краю кровати, сосредоточенно ковыряя пальцем заклёпку на сапоге, и так был поглощён собственными мыслями, что не заметил меня.

– Флар? – позвал я.

Инопланетянин вздрогнул и посмотрел на меня. Сейчас мне показалось, что его глаза были светлее обычного: в них разливалось что-то янтарное, что-то необычное, но очень притягательное.

– Э-э… – Я чувствовал себя дураком, потому что не знал, что делать дальше. – А ты… как вообще всё это делается?

– Думаю, сначала нужно раздеться, – серьёзно ответил Оркид, обеими руками заправляя свои золотистые волосы за уши.

– А, точно.

Молчание.

– Только давай сначала ты, – искоса взглянув на меня, добавил Флар.

– Хорошо.

Наверное, он стеснялся делать это первым. Как будто я не стеснялся! Но я не подал виду и стал раздеваться, притворяясь, что меня это ничуть не смущает. Защитный костюм почему-то намертво прилипал к телу, отказываясь сниматься (вспотел я, что ли?), но я всё-таки стащил его и остался в одном белье.

– Совсем раздеться, – пробормотал Оркид едва слышно, и кончики его ушей вновь покраснели.

Остаться нагишом под его внимательным взглядом… Инопланетянин разглядывал меня с любопытством, как разглядывают какую-нибудь неизвестную науке букашку. Весь его вид словно бы говорил: «А это что у него там такое?»

Я прокашлялся и, прикрываясь ладонями, сказал:

– Теперь ты.

– Ладно. – Оркид встал и отошёл в угол. – Только я должен предупредить тебя, что у меня… я несколько отличаюсь от тебя… от твоего рода.

– То есть? – Я заморгал.

Флар отвернулся лицом к стене и стал раздеваться. Соскользнул с плеч защитный костюм, открылась спина с ярко выраженным позвоночником. Волосы рассыпались, закрывая лопатки. Ничего такого, вот только кожа необычная – тонкая, почти прозрачная, все венки видны как на ладони. Они пульсировали и окрашивали кожу в матовый цвет. Оркид медленно повернулся и пробормотал:

– Вот.

Я смотрел во все глаза. Юноша сложил руки крест-накрест на груди, закрываясь от моего взгляда. Ничего необычного я поначалу не заметил: такая же матовая кожа, как и на спине, розоватые соски, проглядывающие из-под его ладоней, узкая ямочка пупка, а дальше…

А вот дальше было именно то, о чём он говорил.

Внизу живота, абсолютно лишённого волос, было три округлых бугорка: тот, что в центре, – больше остальных, пересечён несколькими продольными полосами чуть темнее всей кожи, с пульсирующими и окрашивающими его в красноватые тона венками; и два маленьких бугорка телесного цвета.

– Что это? – непроизвольно вырвалось у меня.

Оркид вспыхнул:

– Тебе кажется это уродливым?

– Нет! – поспешно возразил я. – Просто это действительно отличается от моего… э-э… как ты и говорил. Так это…

– Это цветок.

Я воззрился на Флара с ещё бо́льшим удивлением:

– Что ты имеешь в виду?

– Это цветок, – повторил инопланетянин. – На моей планете цветы и мой род образовали симбиоз. Понимаешь? Как микориза.

– Не понимаю, – честно признался я.

– М-м-м… Это мой цветок, и он распускается, когда делаешь «это». Вот что я имел в виду, когда говорил, что покажу тебе сегодня мой цветок, – сказав это, Оркид наклонил голову, поглядывая на меня глазами, которые теперь точно стали янтарно-жёлтыми.

– Ничего себе… – ошеломлённо проговорил я, не отрывая взгляда от «цветка». – Я даже представить не мог… Можно?

Оркид кивнул, и я осторожно коснулся центрального бугорка. Пальцы ощутили непривычный жар: должно быть, температура в этой области была повышена.

– И какой он? – с любопытством спросил я.

Инопланетянин пожал плечами:

– Не знаю. Он никогда не распускался ещё, ты ведь понимаешь: я никогда такого не делал.

– Но он точно распустится, если мы…

– Да, я слышал, что так и бывает. Просто внутри есть такая штука… которая заставляет цветок открыться, если на неё как следует надавить пестиком.

– Чем надавить? – переспросил я, хлопая глазами.

– Пестиком. – Флар быстро дотронулся до моего члена и отдёрнул руку, но этого хватило, чтобы меня охватило возбуждение. – Может быть, у вас он по-другому называется… и выглядит… но, похоже, строение у него такое же. Так что, думаю, всё получится.

– Ох… – Я не знал, что на это сказать.

– Так он не кажется тебе уродливым?

– Ну что ты! Мне нравится.

– Правда? – Инопланетянин просиял. – Мне твой тоже!

Я закашлялся. Не уверен, но о таких вещах вряд ли стоило говорить вслух.

– Э-э… А дальше что?

Оркид сунул палец в рот, как ребёнок, старающийся найти ответ на непростой вопрос:

– Кажется, чтобы цветок раскрылся, нужно под особым углом вставить.

– «Под особым углом»? – воскликнул я.

То, что я слышал о человеческих отношениях, было не таким мудрёным.

– Да, и нам нужно найти его. – Флар залез на кровать, смущённо поманил меня.

– А как ты узнаешь, что это именно он? – поинтересовался я, залезая к нему.

– Почувствую. Говорят, что сразу поймёшь, если всё как надо. Давай попробуем?

Юноша раздвинул колени, опуская голову на подушку. Его волосы распустились вокруг как сияющие лучики.

– Ты красивый, – признался я.

– И ты. – Оркид закрыл глаза ладонью, потом выглянул из-под неё. – Я очень рад, что именно ты поможешь моему цветку распуститься.

«А уж я-то как рад!» – подумал я, и это было правдой. Даже думать не хотелось о том, что кто-то другой стал бы с ним это делать!

Оркид выжидающе посматривал на меня из-под ладошки, нетерпеливо покусывая губы. Я устроился между его колен и попытался просунуть в него член. Инопланетянин поморщился, приподнимая колени:

– Нет… не тот угол. Вытащи… это больно.

Я отодвинулся. Дыхание разом сбилось, в висках застучало – такое непривычное, но приятное ощущение!

Оркид перекатился на бок, приподнимая бёдра:

– Может, так?

Мы перепробовали кучу поз, но ничего не получалось. Я распалился окончательно, весь горел, теряясь в желании… Я не хочу прерываться! Никогда прежде такого не чувствовал, но я точно знаю: хочу, чтобы он слился со мной, стал со мной одним целым, вобрал меня всего в себя и не отпускал. А Оркид… лишь досадливо повторял:

– Не то…

Его кожа блестела в полумраке отсека, губы подрагивали, но он не казался взволнованным или возбуждённым. Видимо, ему действительно нужен был тот самый «угол».

В конце концов, я свалился на спину, закрывая лицо руками:

– Не могу больше! Я с ума сойду, если ничего не произойдёт.

– Он у тебя такой стал… интересный. – Флар коснулся моего члена, я застонал, а инопланетянин испуганно воскликнул: – Я сделал тебе больно?

– Нет… наоборот…

– О, мы так ещё не пробовали… – Флар залез на меня сверху.

Я не ждал, что получится, но – получилось! Лицо Оркида вдруг залилось краской, он сжал низ живота руками, вытянулся как струна и глухо застонал.

– Что? – испугался я.

– Это оно… то, что нужно… я чувствую… – сбивчиво пробормотал он, и довольная улыбка осветила его уставшее лицо.

– В самом деле?

– Да. О, Саймон… это так…

Флар прогнулся назад, почти касаясь моих колен кончиками волос, и его тело напряглось, показывая мне все свои изгибы и впадинки. Дух захватывало, как это было красиво! Я провёл ладонью по его груди до «цветка», чувствуя кончиками пальцев дрожь его кожи.

– Ох… это так… пугающе… – Оркид упёрся руками мне в живот, волосы полностью скрыли от меня его лицо.

– Не больно? – хрипло выдавил я, чувствуя, что меня переполняет это пылающее чувство близости.

– Нет. – Он откинул волосы с лица, поднял руки, с прежним изяществом закусывая пальцы. – Потрясающе… Я словно… заново рождаюсь.

Инопланетянин качнулся из стороны в сторону, я невольно тоже, поскольку его тело очень плотно меня обхватило, и ощутил, что головка касается чего-то бархатистого, кажется даже с ворсинками, судя по приятному щекотанию. Наверное, именно об этом и говорил Флар: «цветок» распустится, если надавить посильнее. Но что это и как привести это в действие? Размышлять о чём-то серьёзном было просто невозможно: юноша томно закрыл глаза, из его губ вылетали лёгкие стоны. Чёрт, как меня это заводило! Инстинкты овладели сознанием и подсказывали, что нужно сделать. Человеческие инстинкты. Но ведь Оркид был «другого рода»…

– Я чувствую его… весь… – Флар приоткрыл глаза, на его щеках заиграл румянец. – Если ты… то он, наверное… Понимаешь?

Я сжал его колени, массируя их, и попытался сделать так, чтобы мой член пришёл в движение, интуитивно догадываясь, почти бессознательно.

– Да, – прошептал он, и его лицо снова засияло улыбкой, – ты даже не представляешь, что я чувствую!

– Ещё как представляю… – выдохнул я, балдея от наслаждения.

Его тело дарило потрясающие ощущения. Головка тёрлась о ворсинки и так наливалась страстью и вожделением, что мне даже казалось: ещё немного – и она просто лопнет. Горячие волны ходили по телу, но одновременно с этим мышцы бёдер сводило прохладной дрожью.

– Если… если ты продолжишь так… – бормотал Флар, задыхаясь, – он точно распустится… Я чувствую, как он… он…

С его «цветком» происходили метаморфозы, видно было и невооружённым глазом. Центральный бугорок пульсировал, набухая. Венки на нём наливались и вспухали, делая его поверхность ярче. Я приложил к нему ладонь и почувствовал биение, словно там было маленькое сердечко, которое стучало всё чаще. Два маленьких бугорка по бокам таяли на глазах, как будто центральный вбирал в себя их силу.

«Цветок» реагировал на каждое моё движение. Флар, похоже, находился в каком-то трансе, покачиваясь и делая руками замысловатые жесты. Янтарные отблески в его глазах становились всё ярче.

– О, Саймон! – воскликнул он, и я понял, что ошибался: инопланетянин полностью осознавал, что происходит. – Сейчас… прямо сейчас…

«Цветок» дрогнул и раскрылся на пять или шесть лепестков, которые завернулись кольцами, встопорщилось несколько тычинок, сердцевина (похожая на вогнутую пуговичку) буквально взорвалась, и в воздух вырвалось янтарное облачко пыльцы. Это было так красиво, что я замер, очарованный. Янтарные пылинки медленно падали вниз, и на меня в том числе, превращаясь в густые капельки. Воздух был полон какой-то неизведанной сладости.

– Боже… – выговорил я, пожирая взглядом всё его существо.

Ресницы Флара дёрнулись, он испуганно посмотрел на меня: