Текст книги "Охота (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
Мужчины: Кирилл и Эрик – обменялись с дедом рукопожатием.
– Надеюсь, моя внучка сообщила вам, Кирилл, что ваше дело будет заслушано в ближайшем будущем? – пророкотал дед. – Все материалы готовы.
– Да.
Дед выждал немного, вглядываясь в бесстрастное лицо моего жениха, но больше ничего от него не добился. После чего ухмыльнулся и спросил:
– Ингрид, ты добавить ничего не хочешь?
– Хочу. К вечеру мы с Кириллом улетаем. Поэтому, будь добр сообщить нам конкретную дату его появления в суде.
Кирилл удивился – заметно лишь для меня, которая уже умела определять движения его эмоций по малейшему признаку. Но привычно промолчал. Для него поездка куда-то – тоже неожиданность. И всё-таки показывать на людях, что чего-то не знает, – не будет ни за что. Но за время нашего полёта я поняла, почему он так вял и равнодушен. Навалилась усталость, оттого что больше не надо держаться постоянно настороже, из-за того что расслабился. И взвыли все раны и ожоги. А от обезболивающего теперь уже отказывался наотрез. Понял, что именно я ему вкалываю.
Так что в отеле мы пробыли недолго. Я взяла наш личный, логановский катер из личных ангаров и вечером свалила вместе с Кириллом с Сангри на Островное Ожерелье. О самом полёте рассказывать не буду. Ничего интересного. Главная идея, с которой я летела на Островное Ожерелье, – дать Кириллу время и возможность прийти в себя. А это встреча с двумя людьми, которые ему сейчас необходимы больше всего, – с братом и со Скальным Ключом.
Кирилл держался из последних сил. Ожоги, которые мне раньше казались довольно сильными, оказались ещё и опасными. Врачеватель из меня никудышный. Да и много ли хороших и тем более необходимых лекарств было на хантеровском катере?
До прилёта на Островное Ожерелье я связалась с домом и попросила предупредить Скального Ключа, чтобы был готов немедленно приступить к лечению.
Приземлились уже привычно – близко от виллы. Вышли из катера – и Кирилл вдруг улыбнулся, вдохнув всей грудью.
– Если бы не Хантер, я бы, наверное, никуда бы не уезжал отсюда.
– Тебе здесь правда нравится? – обрадовалась я, шагая по полупесчаной дорожке, едва-едва заросшей травами.
– Здесь дышать легко.
– Ага, а ещё я тебя познакомлю с «глорией». Ты любишь подводное плавание?
– Когда-то молодым я часто ездил на море, да и когда служил на планетах с хорошими водными мирами… В общем, было дело.
Он шёл рядом – спокойно. Сразу трудно сообразить, глядя на него, что он испытывает боль. Разве что, если приглядеться к походке, слишком ровной, как будто он идёт, держа в руках ведро, доверху наполненное водой, отчего приходится идти очень осторожно. Я знала, что всех своих ребят Эрик сразу по приезде разместил в стационарной больнице, где их начали лечить. Я же хотела для моего Кирилла роскоши – немедленного излечения. В чём и должен был помочь Скальный Ключ.
Тонкий и ликующий вопль раздался от виллы – и Кирилл сразу выпрямился, как будто до этого шёл не слишком прямо. К нам мчался Рольф.
Я еле успела перехватить его чуть не в прыжке на брата.
– Рольф! Погоди! Пока нельзя!
– Почему? Что случилось? Ты ранен? – мальчишка засыпал брата вопросами, а я сама смотрела на младшего братишку Кирилла с чувством, весьма самодовольным: Рольф у меня здесь совсем недавно, а вон как отъелся! И выглядит обычным мальчишкой!
Многого объяснять не пришлось.
Уже на вилле Рольф ворвался в комнату брата в тот момент, когда я помогала Кириллу снимать одежду, прилипшую к коже из-за мокнущих ран, оставшихся на месте многих волдырей, а Скальный Ключ готовил свои снадобья.
– Рольф, мы уходим, – скомандовала я.
И, схватив ошеломлённого и даже испуганного видом брата мальчишку за руку, увела его из комнаты.
… Для полного восстановления моего Кирилла понадобилось три дня из пяти выговоренных у деда. Из них дневное время Кирилл проводил с Рольфом, а ночное – со мной. Я возблагодарила Скального Ключа, который начал занятия с мальчишкой, поэтому от дневного времени нам с Кириллом тоже причиталось немного свободного – на двоих.
Это счастье – быть с ним!
Мы исследовали все места, которые мне нравятся. Я выяснила, что он тоже увлекался подводным плаванием, и уволокла его на свои любимые места. А в последний день нашего здесь пребывания уговорила его на мою самую обожаемую авантюру – спрыгнуть со скалы! О Хантере в тот миг я даже не вспоминала – нафиг он мне в этом полёте! Я выполнила то, о чём мечтала, – и счастлива, счастлива!.. Когда уже вышли на берег, безумно хохочущие от сумасшедшего полёта в океан, я вдруг вспомнила, как прыгала с криком «Кирилл!» в прошлый раз. И мне подумалось: а если я этим криком совершила колдовство? И мой крик, полный желания быть рядом с Кириллом, стал чем-то вроде выплеснутого в громадный океан отчаянного требования? А вовсе не вскриком одинокой чайки?
Рольфа не было, когда мы вместе, всё ещё смеясь, шлёпали по мелководью, разбрызгивая воду и нагибаясь ко дну, чтобы рассмотреть, как прыскают во все стороны стайки мелкой рыбки… Кирилл вдруг схватил меня за плечи и развернул меня к себе, вгляделся в мои глаза.
– Нет! Я должен это сделать сам! – сказал он сильно. – Ингрид, я люблю тебя! Согласна ли ты быть моей женой?
Проникшись моментом: вздыхающий океан, шелест песка и легкий всплеск волн, – я кивнула и сказала:
– Кирилл, я люблю тебя и согласна стать твоей женой! – А потом выговорила на Островном, глядя в насторожённо выжидающие карие глаза Кирилла, который каким-то образом понял, что я не договорила: – Мужчина мой, любимый и единственный, в жизни и в смерти собираюсь подчиняться тебе во всём, будучи всегда твоей, как и ты будешь навсегда моим!
Переводить этого я ему не собиралась. Он не Островной, чтобы знать досконально женскую клятву Островного Ожерелья.
Но и он не стал ожидать, пока я переведу. Едва по первым секундам моего молчания он понял, что перевода ожидать нечего, он немедленно приник к моим губам. Мы долго стояли так неподалёку от виллы, словно понимая, что скоро нам придётся пережидать время суеты и нервотрёпки, усталости и воспоминаний о не самом лучшем времени прошлого.
А вечером простились с Рольфом и Скальным Ключом и через сутки вернулись на Сангри. Здесь Кириллу пришлось познакомиться с моим отцом и Мартеном, а также он смог наконец навестить своего деда, перевезённого сюда с планеты, на которой его прятали до сих пор. Деду я была представлена как невеста старшего внука. Старик – уже настоящий, не то что мой старый Логан, покрутил слегка немощной, почти высохшей головой и тихо и безэмоционально сказал, что рад видеть меня в качестве будущей жены внука. Правда, взглянул на меня при этих словах так, что я сразу вспомнила…
– Твой дед, случаем, не боится, что я выхожу за тебя, желая обладать вашим сокровищем? – насмешливо спросила я в машине, когда мы уезжали от нового пристанища старика.
– Кто его знает? – пожал плечами Кирилл. – С него, упёртого, станется на этом колье зациклиться. Меня оно, в общем-то, не очень волнует. Да и ты можешь не волноваться. Ты его всё равно получишь. Причём из рук деда.
– Как это?
– По старинке мы будем венчаться в церкви. Надеюсь, такая найдётся в столице Сангри. И вот тогда, по обычаю Эйденов, колье переходит к тебе. В конце ритуала венчания дед должен будет подойти к тебе с поздравлениями и наденет тебе его самолично. Я старший. У меня теперь оно будет храниться, пока не появится мой сын и не вырастет до того времени, как поведёт к венчанию собственную невесту.
– Стоп-стоп! – перебила я, несколько обескураженная. – А если у нас будут дочки?
– Тогда колье переходит к Рольфу. Сокровище, – он усмехнулся при этом слове, – передаётся только по мужской линии.
– Но почему?
– Потому что полностью так и называется – колье Виктории из рода Эйденов, – обстоятельно объяснил Кирилл, заглушая смешинку в глазах.
… А потом я сидела у дверей в зал, где шло закрытое судебное заседание. Сидела несколько часов, пока двери не открылись. Первыми вышли судьи. Затем появился непроницаемо спокойный Кирилл в окружении коллег из военной разведки, поздравляющих его. Я поняла: обвинения сняты. Сердце замерло. Нет, я знала, что дед и Эрик сделают всё, чтобы Кирилл ни в чём не был обвинён. Но одно дело – знать. Другое – понять это всей душой. Понять, что он сам освобождённо вздохнул.
Из здания суда мы вышли под руку. Доехали до ресторана, где остались вчетвером: Кирилл, я, дед и Эрик. А потом, спустя совсем короткое время, мы обнаружили, что нас оставили наедине. И тогда я решила, что нечего нам в этом ресторане делать.
– Ну что, мой телохранитель? – нагло спросила я. – Не собираешься ли ты мне компенсировать то время, которое мне пришлось пережить в одиночестве, да ещё лёжа в своей холодной постели – без тебя?
– Собираюсь! – отозвался он.
И на руках вынес меня из ресторана.
28
Полгода спустя.
Мужчины сидели у бассейна, словно размякнув в плетёных креслах и держа в руках высокие бокалы с коктейлями. Спокойные, цивилизованные. И чувствительно напряжённые так, будто ещё секунда – и бросятся друг на друга. Если ухмыляющийся в пространство Хантер похож на тигра, благожелательно разглядывающего наивную жертву, приползшую к его логову, то Кирилл смотрел чуть исподлобья – насторожённым волком, готовым вот-вот обнажить клыки.
Кирилл всё никак не мог поверить, что человек, почти сломавший судьбу его самого и его близких, с трудом вспомнил его сейчас. Да и вспомнил так, словно его дела давно минувших дней не волнуют. Для него всё в прошлом. Причём в очень далёком.
Хантер же разглядывал Кирилла, как разглядывает хозяин гостя, который вдруг, ни с того ни с сего, воспылал к нему злобой, отчего и приходится его остерегаться. Но остерегаться как сильному человеку – чудачеств человека более слабого. То есть приподняв бровь и с еле уловимой усмешкой. Он уже снова спокойно признался – лично Кириллу, что смутно припоминает события, когда-то столкнувшие их обоих, но для него эти события не более чем перевёрнутая и почти забытая страница прошлого.
Двадцать лет. Леда сказала – Хантер вспомнит Кирилла как будто с высоты пройденных двадцати лет. Мне смешно и в то же время жутко, что Рольф, привыкший к довольно частым посещениям Хантера, уже принимает его спокойней. Для Кирилла – не смешно. Он не может сразу принять такое положение вещей. И неизвестно, примет ли.
Прямо сейчас я пожалела, что плетёные кресла не очень широкие. Было бы намного легче, сиди я рядом с мужем, как и Леда со своим. Но мы с Ледой хозяйничали у столика с напитками, изредка вставая с места, чтобы обнести свежеприготовленными коктейлями наших мужей. Мужчины по большей части молчали, так как Кирилл до сих пор хмурился, а Хантер всё так же чуть свысока поглядывал на него, но философски, вроде как: что ж поделать? Жизнь такая…
Мы уже побеседовали на темы, достаточно интересные для всех, кто хотя бы мало-мальски следит за событиями в мире. Хантер знал, что его считают убитым, но относился к настоящему положению вещей спокойно. Кирилл было пробовал его слегка поддеть, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не переключиться на прямые обвинения. Вмешалась Леда: одним словом заставила его вспомнить, что он разговаривает с правителем этой части Островного Ожерелья. После чего Кирилл в кажущемся спокойствии откинулся на спинку кресла. И я поняла, что теперь беседу придётся поддерживать мне. За полгода нашего растянувшегося медового месяца я узнала, что у Кирилла есть одна особенность: если он чего-то не хочет, он отстраняется. Без объяснений. Если кому-то от этого неловко, его опять-таки ситуация не смущает. Он мне напоминает при том высокомерного мальчишку. Или дворянина (я чуть не подавилась смешком), который не желает вынужденно беседовать с кем-то ниже его.
Но пока молчать – можно. Можно лениво смотреть на воды близкого океана, слушать неумолчный лепет мелких волн, с шепотком набегающих на песчаный берег…
Кирилл мягко поднялся – судя по всему, зайти в дом. Его движение было так бесшумно и неожиданно, что Хантер, задумавшийся и смотревший в этот миг на воду, кажется, только краем глаза уловил его. Возможно, из-за того что оно оказалось для него внезапным, он и вылетел из своего кресла – мгновенно встать в боевую стойку.
Кирилл резко развернулся к нему, ссутулившись в той же стойке – только явно оборонительной. Они стояли так долгие мгновения. Оба потрясающе красивые: высокие, сильные – два зверя. Разве что Хантер выглядит более диким, а Кирилл – обтёсанным игровыми правилами светского общества, к которому принадлежит.
Мы с Ледой довольно нервно переглянулись. Подойти – не подойти? А вдруг наше движение заставит их перейти к делу мордобития?
Кажется, мужчинам не хватает лишь намёка на агрессию со стороны противника, чтобы перейти к действию. Глаза у обоих холодные, изучающие.
Леда встала первой. Изящной лёгкой бабочкой, как могут вставать только островитянки. Проплыла-прошелестела мимо меня лёгкими одеждами и остановилась спиной к Кириллу, не глядя на него, – лицом к мужу, взяла Хантера под руку. Запрокинув лицо, всмотрелась в его глаза, постепенно теплеющие. Всё молча и уверенно. Я поднялась следом за ней и приблизилась к Кириллу, переплела его твёрдые пальцы со своими и тоже заглянула в его жёсткие глаза. Обернулась к Солнечному Шторму: заштормит ли? Но Хантер уже смягчился. И выглядел почти таким, каким я его увидела впервые: в глазах горела свирепая радость пополам с насмешкой над собой, оттого что его, огромного и сильного, стреножила маленькая грациозная женщина – его жена. Наконец он расхохотался вслух: сообразил, что именно его напугало.
– Прости, Кирилл! Ты ж просто встал, а мне показалось…
– Показалось – что-то из прошлого? – не выдержал Кирилл, и я предупреждающе дёрнула его за руку: ну не надо!
– А как она меня… – уже не обращая внимания на нас, ласково сказал Хантер и неожиданно нежно погладил Леду по голове.
Мой муж надменно вздёрнул подбородок и, вырвав ладонь из моей руки и не оборачиваясь, ушёл в дом. Меня этим не смутил. Ничего страшного. Сейчас провожу гостей, а потом разберёмся, что именно произошло.
– Малышка, – позвал меня Хантер, слегка смущённый, когда понял, что мой муж чем-то обижен, но всё ещё добродушно посмеивающийся, – мы уж пойдём. Ну не может меня твой муж принять. Что уж тут поделаешь. Нет – так нет. Ты… зови нас как-нибудь, когда его не будет. Мы тут без него такую вечеринку закатим – по всем волнам прозвенит!
Леда, стоящая бок о бок с мужем, хладнокровно сказала ему:
– Вам подраться надо. Мужчины всегда свои проблемы решают легко, если дерутся. Только будет ли Кирилл драться?
– Я спрошу! – пообещала я, удерживая смех.
– Он проиграет, – снисходительно заметил Солнечный Шторм. – Он ещё слишком много злится, а личная злость часто ведёт к поражению. Эй, Рольф! – крикнул Хантер, завидев мальчишку. – Мы уходим! Проводишь?
– Ты обещал покатать на яхте! – крикнул Рольф на бегу к нам и, остановившись рядом со мной, прижался ко мне, обняв за талию. Впечатление, что за последние несколько месяцев он сильно вытянулся. Похудел при этом! Ростом-то точно стал выше меня. Но обычно, испытывая обиду или злость – на старшего брата, по привычке многое запрещающего ему – чаще из боязни за него, продолжал обнимать меня или прижиматься ко мне, будто в поисках защиты. Впрочем, её-то он у меня всегда находил.
– В следующий раз, когда твоего старшего брата не будет! – смеясь, отозвался Хантер и помахал рукой мне, прежде чем снова зашагать к моему личному причалу.
Обернувшись ко мне, Рольф обескураженно сказал:
– Вот так легко – отказался. А мне так хотелось…
– Скальный Ключ, – сказала я и подняла бровь. – Если он согласится быть на яхте с тобой, я не возражаю против вашей прогулки.
Солнечный Шторм остановился, как будто услышал. Хотя каким образом – с такого-то расстояния, если он уже отошёл к причалу?
В воздухе как будто щёлкнули зажигалкой, и лёгкий огонь взвился на берегу. Так неожиданно возник на песке Скальный Ключ. С радостным воплем Рольф изо всех сил помчался к старику. Шаман взял счастливого мальчишку за руку и повёл к захохотавшему Солнечному Шторму и улыбающейся Леде…
Я вошла в дом и в тёмных коридорных переходах при входе увидела Кирилла. Стоял спиной. Всё слышал? Как расслышал, что и я вошла?
Мягко ступая, я подошла ближе, улыбаясь. Ну, ты сейчас получишь…
– Почему ты ему разрешила?.. Я ему не доверяю… – недовольно начал он, не оборачиваясь. Расслышал.
Приблизившись к нему, приласкалась носом к его спине, словно кошка, только сцепив руки на его животе – чтобы не сбежал раньше времени. Мальчишка мой большой. Обидчивый. Но мальчишка мой любимый…
– Потому что Рольфу хочется. А что Рольфу хочется, я разрешаю, потому он этого недополучил в своё время. Мне нравится его баловать. И потом… Там Леда. Проследит. Она мальчика тоже любит.
Сунула ладони под его лёгкую тенниску, подержала немного на животе, погладила сухую тёплую кожу, вдыхая её терпкий аромат со спины и чувствуя, как сжимаются мышцы под моими пальцами.
– Зато я не хочу… – И зашипел сквозь зубы, прогнувшись от лёгкой ласки.
– Мало ли чего ты не хочешь, – пробормотала я, отнимая ухо от его спины и приподнимая тенниску, чтобы щекой приложиться к его тёплой спине. Ровная – кожа-то. Скальный Ключ постарался все шрамы заживить. – Мало ли чего мы не хотим.
– Ты знаешь, что он с Ледой прыгал с наших скал? – хмуро спросил Кирилл.
– Попробовал бы он прыгать без моего разрешения, – снова пробормотала я, изучая чуткими пальцами его позвоночник и улыбаясь при слове «наших». – Пристрелила бы сразу. Обоих. А потом сказала бы, что так и было.
– Что ты… делаешь? – осевшим голосом спросил Кирилл, всё ещё не оборачиваясь, но напряжённый, лихорадочно ловя мою ладонь на собственном животе.
– Мне нравится трогать твою кожу. Она стала такой мягкой, такой гладкой. Я и трогаю, – промурлыкала я и в подтверждение, что мне нравится прикасаться к нему, снова скользнула кончиками пальцев по спине – от пояса до лопаток.
– Не… надо. Увидят… – почти задохнувшимся голосом попросил он. Но неубедительно. Потому что стоял всё ещё спиной.
– Кирилл, как ты думаешь, почему ни одной девушки в доме нет? Почему я их загодя отослала? – поинтересовалась я и присела, чтобы прикоснуться губами к его спине, постепенно поднимая тенниску до самых подмышек и ведя чувственную линию кверху же. – И как ты думаешь, долго ли Рольф будет отсутствовать? Успеем ли мы за время его отсутствия присвоить этот дом – пометив его собой? Представь только: начнём с этого коридора…
Кирилл замер, осмысляя сказанное. Потом медленно повернулся. Резкая подсечка. Я начала падать, взлетела и оказалась на его руках. Блин… Слишком уж он зашоренный, слишком цивилизованный! Увы, я так и не смогла его, привыкшего к этикетным ограничениям, вернуть к дикости! Даже сообщением, что в доме никого!.. Он уволок меня в нашу спальню!
… Мы уже не впервые разговаривали на эту тему, единственную, которая нас ссорила и заставляла дуться друг на друга, но сейчас Кирилл, придя в себя, начал первым:
– Может, попросить Леду не приезжать так часто?
– Она жена правителя. Выполняет все прихоти своего господина и повелителя. А Хантеру нравится бывать у нас.
– Как ты его терпишь, зная, что он собой представляет!
– Я помню о другом: только благодаря ему, мы с тобой встретились!
– Ну… Это – да… Но простить его всё равно трудно.
– Необязательно его прощать, – легкомысленно сказала я. – Просто вспоминай, что Хантер многое сделал для Островного Ожерелья. Привёл сюда своих бандитов и осчастливил девушек.
– Ну, мы сделали ничуть не хуже, когда Эрик привёз сюда несколько команд нелегальных наёмников, – смущённо сказал Кирилл. – Я всё ждал, что хоть один возмутится… Но неужели магия островов действует?
– Ты её не ощущаешь, потому что над тобой островитянки не производили ритуала. Кстати, не хочешь такого испытать? Заодно и с Хантером подружишься!
– Нет, – с содроганием ответил Кирилл. – Это, конечно, всё интересно, но… Одного не понимаю. Если здесь главенствуют женщины, почему они так покорны своим мужчинам?
– Они любят, – немного удивлённо сказала я. – Вот и вся разгадка. Кирилл, тебе так хочется говорить о Хантере? Я эгоистка: мне хочется говорить о нас с тобой!
Час спустя мы всё ещё говорили о Хантере, но на этот раз Кирилл самодовольно улыбался. Лодка покачивалась у моего любимого кораллового рифа – кресла с отбитым левым подлокотником. Мы здесь не впервые. Кириллу нравится представлять в красках, как я наставила на Хантера арбалет для подводной охоты и как только мысль о том, что Кирилл и Рольф в заложниках, не дала мне выстрелить. А ещё нравится, что Хантер не знает о «глории», которая теперь наша общая знакомая.
– Ну, Кирилл! – не выдержала я. – Сколько можно?! Забудь о Хантере! Давай поговорим о тебе! Ты интересней! Итак… Ты решился?
Не далее как вчера дед и Эрик прозвонились к нам почти одновременно. Пришлось разговаривать толпой. Сначала они нас ошарашили так, что пришлось просмотреть вместе с ними, чуть не ликующими, новости по Сэфа, потом долго вслух размышляли обо всех сторонах странного дела, но решать проблему оставили Кириллу.
А потом с нами связались представители Содружества.
Все наши медовые полгода на Сэфа работал военный губернатор – тот самый, которого изображал Кирилл, оттягивая на себя потенциальное покушение. Теперь на Сэфа решили провести первые демократические губернаторские выборы – и федераты наткнулись на яркое удивление сэфианского народа: а где сэфианский герой? Тот самый, который сразу и предназначался в губернаторы? Тот самый, которого все считали мёртвым, а он воскрес и не ушёл почивать на лаврах в отставку, а мужественно и благородно исполнял обязанности временного губернатора?
СМИ сделали своё чёрное (для правительства Содружества) дело. В свете той самой войны с бандитами Хантера образ Кирилла Эйдена, пострадавшего от рук самого Хантера, но не сдавшегося и готового в любой момент приступить к своим служебным обязанностям, с подачи журналистов нарисовался чуть не героически ангельским. Естественно, что сэфианцы потребовали внести в список будущих губернаторских выборов имя Эйдена. И на данный момент обозреватели выборов считают победу Кирилла несомненной.
За эти полгода на Сэфе тоже многое изменилось. Дед сам организовал восстановление купленных им заводов Хантера, посадил на руководящие места опытных мастеров экстрим-восстановления, которые заставили предприятия заработать, а горожан успокоиться. И работа деда тоже в глазах верхушки Сэфа оказалась плюсом к портрету Кирилла, когда было выяснено, что Эйден женат на его внучке. Сэфианская знать, не желавшая брать на себя ответственность за приведение планеты в порядок (деньги требовались на это немалые), тоже ратовала за Кирилла, который, как оказалось, имел такие связи – с такими богатейшими родами, как наш.
И сейчас Кирилл сидел в коралловом «кресле», держа меня на коленях и обнимая, и раздумывал о предложении Содружества. Я – не хотела. Сэфа для меня – это сплошные светские общества, где вся жизнь руководящего состава – на виду. Не побегаешь, не покатаешься, например, на байках, как хочется и как того желает душа. Здесь, на Островном Ожерелье, – свободней.
Единственное утешение – пустыня. Вот уж где только и устраивать экстремальные гонки – правда, уже не на байках, а например, на небольших дельтапланах. Над валунами и мелким камнем дельтапланы будут поактуальней. Зато и веселей!
Но Кирилл… При всей своей симпатии к моей любимой планете он всё-таки человек светский. Захочет ли он остаться здесь? Да и не только здесь… Кажется, нет. Он, ко всему прочему, ещё и человек деятельный. Просто так жить, наслаждаясь самой жизнью, он не сможет. Ну же, Кирилл. Не молчи. Решай сам, чего ты хочешь. Я-то пойду за тобой везде и повсюду.
– Губернаторша…
Я подняла голову. Сидела на его коленях, удобно устроившись: боком и головой прислонившись к его широкому плечу, благо что он обнимал меня.
– Это ты мне? – Я попробовала слово на язык: – Кхм… Губернаторша. Неплохо, губернатор Эйден.
– Ингрид, если честно… Это не твой дед расстарался?
– Понятия не имею. А ты подозреваешь его?
– Никаких оснований, но, теперь представляя вашу семейку…
– Но-но-но!.. Хотя ты прав. Семейка у нас та ещё. – Я задумалась, снова опустив голову, пока мне её не подняли насильно за подбородок. – Что?
Он поцеловал меня, но как-то задумчиво.
– Как ты думаешь, стоит ли пробовать?
– Почему – пробовать? – удивилась я. – Я, например, нисколько не сомневаюсь, что ты справишься с этой работой. Меня саму единственное, что удерживает, – это отсутствие той свободы, к которой я привыкла. А ты-то что? Тебе не очень нравится Островное Ожерелье из-за присутствия здесь Хантера. Так что тебе предложили другое место, да ещё с работой – и ты сомневаешься? Я бы – ничуть не раздумывала.
– Ну, если судить твоими привычными категориями, – усмехнулся Кирилл, – с Хантером проблему разрешить легко: пристрелить – и все дела. А вот…
– Увы, любимый мой, – потянулась я у него на коленях. – С моими методами ты опоздал. Солнечный Шторм останется неприкосновенной персоной.
– Почему?
– Леда беременна. Ты же не захочешь осиротить бедную женщину в её положении? И вообще… Тебе не кажется, что мы отошли от темы? Что ты думаешь? Будешь участвовать в выборах сэфианских губернаторов?
– Я не уверен, что они состоятся.
Теперь удивилась я. Потрогала его мокрые волосы, скользнула пальцами по любимому лицу… О чём он думает? Дошло…
– Боишься, что дед и Эрик сделают всё за тебя? Тогда вот тебе состояние по последним данным: ни дед, ни Эрик не сделали ни малейшего шага изменить твоё положение на Сэфа. Это не они придумали выдвинуть тебя в губернаторы.
– А кто?
– СМИ, конечно.
– Ты уверена?
– На сто процентов. И вот почему. Если бы дед задумал такое дело, он бы сейчас выглядел таинственным до чёртиков. Но он сильно взволнован открывающимися возможностями, которые засветились, едва появился шанс, что губернатором станешь ты. И это первый и главный признак того, что дед не принимал участия в твоём выдвижении в кандидаты.
– Значит сами выборы будут, – задумчиво сказал он.
– Будут! – легкомысленно сказала я, снова поуютней располагаясь в его объятиях. – Это будет красиво: будущий губернатор Эйден со своей молодой женой! М-м… Ты только представь эту душещипательную картинку: ты, весь такой подтянутый и красивый (он хмыкнул), и рядом – я, вся такая нежная (он чуть не поперхнулся), воздушная, с ладонью на умилительно выпуклом животике.
Кирилл подскочил так, что вместе со мной съехал в воду.
– Что?!
– В смысле – что? – хладнокровно сказала я, пытаясь удержаться на воде. – Леде можно, а мне нельзя, что ли? Да и ты вполне здоров и вполне дееспособен. И ты же не хочешь уступить Хантеру в этом отношении? Вы ж, я так поняла, теперь во всём будете соревноваться, кто лучше, а кто и первый… Слушай, ты вытащишь меня из воды, или тебе просто нравится бултыхаться в ней вместе со мной?
Он усадил меня в коралловое «кресло», а сам остался на плаву, вцепившись обеими руками в края «сиденья».
– И ты мне такое сообщаешь именно сейчас?
– И что тебе не нравится? – высокомерно сказала я. А потом, смеясь, призналась: – Я сама узнала только сегодня – утром, перед поездкой сюда. Скальный Ключ прибегал к Рольфу – посмотреть, как у него дела, а заодно и мне сказал.
– А что он ещё сказал? – встревоженно спросил муж.
Я сделала суровое лицо и сурово сказала:
– Тебе придётся смириться с тем, что колье Виктории остаётся у нас.
– Сын! – выдохнул Кирилл и уткнулся в мои колени.
Когда мы вернулись от любимого кораллового «кресла» домой, я отдала распоряжения насчёт сборов в дальнюю дорогу. Пока муж разговаривал по вирту с членами выборного комитета на Сэфа, я успела многое. Не только уложила вещи, которые пригодятся на первый случай на Сэфе, но и Рольфа предупредила, что мы уезжаем. Тот, слегка ошарашенный новостью, в общем-то, не слишком переживал. А что ему переживать? Он остаётся на солнечной планете, с людьми, которые относятся к нему более чем доброжелательно.
Да и мы довольно часто будем возвращаться сюда, насколько понимаю я Кирилла. Тот чаще молчит, но здесь ему точно всё по душе. Даже Хантер – который теперь для него кажется настоящей загадкой. Хотя Кирилл вряд ли в этом признается… Жизнь на Сэфа (для меня) похожа на одну из страниц, которую я ещё не опробовала в полной мере. Тоже своего рода риск и экстрим. Но рядом будет человек, который поможет этот экстрим пережить. Так что улетаю на Сэфу совершенно спокойной.
