Текст книги "Охота (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Джиллиан
Охота
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Ответ на вопрос по характеру героини
Всё началось с того, что я всего лишь хотела поучаствовать в конкурсе нуара, потому что очень люблю этот жанр (этот раздел, вообще-то предназначался только для участия в конкурсах). В основном нуар – это детективы. Это Дэшил Хэммет, Микки Спиллейн, Рэймонд Чандлер. Чтобы снова ощутить атмосферу нуара, решила перечитать Чандлера. И первый же абзац его, горячо мной любимого рассказа «Горячий ветер» меня остановил, и я сразу увидела картинку с нынешним Прологом, а тогдашним рассказом. Вот цитата из рассказа: «С ночи из пустыни задул ветер. Это была сухая горячая Санта Ана, которая врывается вниз через перевалы в горах и от которой закручиваются волосы, зудит кожа, сдают нервы. В такие вечера каждая попойка кончается дракой. Кроткие домохозяйки пробуют лезвия кухонных ножей и поглядывают на шеи своих супругов. Случиться может все что угодно. В баре тебе даже могут налить полный стакан пива».
Вот такой ветер ворвался в номер отеля, когда Ингрид готовилась к тому, что в неё влюбятся или она влюбится сама. Я записала увиденное. А потом, не без помощи некоторых читательниц, заинтересованных в продолжении этой истории, сама заинтересовалась, что же произойдёт с героиней дальше. Вот и всё. Ничего больше не могу сказать об Ингрид. Я сама её не поняла – только следую за нею и её поступками.
ПРОЛОГ
Он сидел в столовой комнате номера люкс, на высоком стуле у барной стойки, и с рассеянной улыбкой, которая постепенно перерастала в ухмылку, кривившую его красивый рот, смотрел на помидор в своей руке. Помидор мягко алел мясистыми боками и даже слегка светился от спелости. Длинные пальцы, расслабленно державшие его, словно зубчатая оправа к драгоценному камню, внезапно пришли в движение, давя мясистый плод. Вскоре вздувшийся между пальцами помидор лопнул. Брызнул оранжеватый сок, а между всё ещё сжимающимися пальцами, на постепенно рвущейся кожице, провисли алые ошметья… А он сидел всё с той же забытой ухмылкой, постукивал по витой ножке стула ботинком и смотрел, выставив руку чуть в сторону.
… Она стояла перед зеркалом и наблюдала за ним по спрятанной в шкафу камере. Дверца шкафа открыта чуть-чуть, чтобы незаметно захлопнуть её, если он войдёт. Но он не входил. Третий день. Три дня, как они вместе. Неужели она ошиблась, и он всё-таки будет соблюдать субординацию, заявленную в соглашении между нею, нанимательницей, и им, наёмным телохранителем? Ни одного жеста, ни одного намёка, что она ему понравилась… Прикрыв дверцу шкафа, она снова взглянула в зеркало. Может, она перестаралась с образом ледяной королевы? Тогда этот образ казался наиболее приемлемым. Рядом с ним – высоким широкоплечим красавцем-брюнетом… Тонкие пальцы скользнули по безупречной бархатистой коже от скул к подбородку. Ледяные синие глаза взглянули в такие же холодные глаза отражения. Что ж… Время есть. Подождём… Пожав плечами, она снова принялась расчёсывать длинные, до пояса, белые, с золотым отливом волосы.
Открывшейся двери в спальню она не услышала – ощутила спиной. Щётка в руках движения не замедлила. Пусть он думает – она не знает, что он здесь.
… Он не сразу увидел её в этой огромной спальне, отделанной в странной палитре – под перламутр морской раковины. Если бы она не шевелилась, он бы решил, что в помещении пусто. Тем более что и оделась она очень близко к цветам спальни. Какие-то явно дорогие штучки – из шёлка голубых и кремово-розовых тонов. Дорогая изящная статуэтка… Он хотел её с того момента, как ему показали нанимательницу. Он знал, из какого списка она выбирала и выбрала его. И знал, что однажды будут вместе. Она не торопилась, но он-то читал все её невольные знаки расположения. Сегодня он пришёл к мысли, что нужно подтолкнуть развитие событий. Кто её знает, может, она любит грубость и ждёт первого движения именно от него…
… Он встал у неё за спиной, и она с облегчением вспомнила, что на ней ночная накидка: гусиной кожи на спине он точно не увидит. Она всё ещё не привыкла за эти три дня, что он такой огромный, отчего костюм для работы на раутах ему шили на заказ.
Она смотрела на него в зеркало и мысленно кивала себе: да, именно так она всё и представляла – сильный мужчина и маленькая ледяная королева. Мощь тёплых мышц и хрупкость прозрачного льда.
Щётка для волос замерла на полпути.
– Что?.. Что случилось? – робко спросила она, не оборачиваясь и встревоженно глядя в его зеркальные глаза. Естественней, естественней…
Громадные ладони сжали её нежные плечи, прохладные губы прижались к её тёплой шее. Она встрепенулась, попыталась вырваться из его объятий, но не слишком решительно. Он сразу откликнулся на эту нерешительность: сильно, так что она ахнула, развернул её к себе и склонился к её губам. Стон, слабый, но протестующий…
Она было ещё замотала головой, но железные руки вынудили её сдаться. Она уже начинала растворяться, гореть в его объятиях и поцелуях, уже с облегчением почувствовала, что он подхватил её на руки, как услышала его шёпот:
– Не надо сопротивляться… Я не сделаю тебе больно… Ты же хотела меня, едва увидев… Я тоже хочу… Никто ничего…
Горячая волна схлынула с неё, сменившись рассудочным льдом…
В постели она была такой, какой он ожидал…
… Он отвалился от неё и раскинулся на подушках. Некоторое время она просто лежала рядом, потом перевернулась набок – лицом к нему. Оперлась на локоть левой руки и стала смотреть ему в лицо. Он усмехнулся ей.
– Тебе было хорошо?
– Да. А как ты догадался, что я хочу тебя?
– Чаще всего богатые леди выбирают телохранителя, основываясь не на его профессионализме, – спокойно объяснил он, – а на его внешности. Нетрудно догадаться почему. Поэтому в последнее время агентства стараются найти телохранителей с определённой внешностью. И, если леди обращается к агентству, ей сразу предлагают не список с рекомендациями, а фотографии.
– А телохранитель получает две платы за одну работу, – задумчиво подсказала она.
– Ну да… Что-то в этом роде, – сонно согласился он.
Он уже не услышал её призрачного шёпота – одними губами – что-то о личной предсказуемости. Последнее, что он увидел: медленно, словно собираясь тоже лечь, она опускает левое плечо, опуская же (видимо, для опоры, а может, чтобы потянуть на себя одеяло) за спину правую руку.
Она выстрелила ему в голову. Выстрела никто не слышал. Глушитель на браунинге, как и сам пистолет, был из последних моделей.
Встала и некоторое время снова смотрела на него – бесстрастно, одновременно свинчивая с пистолета глушитель.
– Я не… предсказуема.
Оружие она оставила в шкафчике с камерой. И пошла в ванную комнату номера, сбрасывая по дороге измятые шёлковые одежды. На тёплом кафеле она простояла недолго. Сначала приняла ванну с душистыми маслами, снимая его запахи, затем, шлёпая мокрыми ногами между брошенными на полу махровыми полотенцами, подошла к зеркалу и потянулась к полочке с косметикой, в число которой входили краска для волос и комплект с линзами.
Через полчаса из ванной вышла худенькая грациозная брюнетка с зелёными глазами. На роскошную кровать с неподвижным телом она не взглянула. Только в столовой комнате, куда зашла за бокалом бакарди, рассредоточенно скользнула взглядом по оранжевым брызгам на белой стенке бара и поморщилась…
Оделась она быстро – в чёрный костюм: классическая прямая юбка-карандаш и кружевной жакетик обтянули фигурку, скорее, не провоцирующе, но деловито. Туфли на высоком каблуке, которого она, кажется, не замечала, и тяжёлый узел скрученных на затылке волос довершили образ стильной женщины из общества…
Ещё полчаса на поиск в космосети…
Уже стоя в вестибюле отеля, большеглазая брюнетка позвонила по вирт-связи.
– Папа, это я. Я на планете Сангри, в твоём отеле… Боюсь, тебе придётся немного побеспокоиться о том, чтобы твои люди прибрали его… Нет, папа. Я продолжу путешествие. Надеюсь на этот раз обойтись без эксцессов… Целую, папочка. Я тебя тоже очень люблю.
Служащие отеля уже перенесли её вещи в машину, у которой брюнетку дожидался новый телохранитель. Она мельком взглянула на его лицо, обезображенное шрамами и пятнами горелой кожи, отметила тяжёлый профессионально-фиксирующий взгляд на неё и на местность вокруг. «Сценарий для двух идеально красивых людей не прошёл. Посмотрим, что получится с сюжетом „Красавица и чудовище“. Хорошо, что в агентствах ещё не отказались от таких типажей. Мне плевать, что он уродлив. Его нелегко добиться, поскольку придётся ломать его представление о том, что такие женщины, как я, ему недоступны. Но такое времяпрепровождение обещает огромный интерес».
Такси рвануло в космопорт. Планета Сангри уже не интересовала брюнетку.
1
Надоело! Всё надоело!
Иногда я думаю: и на какой фиг мне вообще понадобилось узнавать, что такое любовь? У меня есть всё, чтобы разнообразить личную жизнь и находить в ней горячие, обжигающие моменты – то есть развлекаться на полную катушку. Когда мне втемяшилось в голову, что я просто должна узнать, как именно себя чувствует влюблённый человек? Или хотя бы любимый кем-то? Точней – зачем втемяшилось? В конце концов, все люди разные. Может, я лишена всего того, что описывают в книгах или прославляют в песнях и в фильмах? Может, мне просто не дано всего этого узнать? Бывают же люди, не имеющие таланта играть на музыкальных инструментах! Вот и я такая. Просто не умею любить и вызывать к себе любовь. Но ведь это не увечье? Можно же и без этого прожить, так и не узнав того, что именно скрывается под коротким и замкнутым словом «Любовь»?
Новый телохранитель за месяц осточертел до смерти. Если в первые дни я пыталась так и сяк очаровать его, да и сама проникнуться к нему хотя бы симпатией, то усилия с обеих линий надоели быстро. Да и ничего в нём интересного. Даже шрамы на лице не возбуждают. Ничего такого, с чего бы мне его захотелось. Он смотрит на меня, как на пустое место, к которому его зачем-то приставили для охраны. Но выполняет свои обязанности… В общем, надоел до смерти. Он похож на мою тень, которая излишне деликатно растворяется даже в намёке на солнечные лучи. Он с успехом приучил меня к положению, когда я его не замечаю. Профессионал… Ур-род… Да ещё в этом своём вечно мешковатом костюме, в котором он умудряется появляться даже на светских вечерах – и ни один хозяин до сих пор не сделал ему замечания! Тюфяк, блин… Особенно обидно, что я сама выбрала его.
В отличие от Сангри, довольно типовой деловой планеты, Кэссия представляет своим гостям гораздо больше интересностей. Я надеялась забыться, хотя бы развлекаясь, но увы. Пора или возвращаться домой, или перелетать следующим рейсом на следующую планету. Событий, интересных лично для меня, кажется, не намечалось. Особенно рядом с этим безмозглым медведем.
… Я содрала с себя мокрую спортивную майку. В этом отеле тренажёры для желающих поразмяться просто замечательные. Особенно для человека, желающего сбавить адреналин или раздражение. В зеркальной стене спортивного зала попыталась отыскать свою «тень». С трудом нашла. На него глаз постоянно замыливается, взгляд мимо проезжает. У-у… Стоит неподалёку, наблюдает, время от времени окидывая угрожающим взглядом зал и дверь в него… Ну и фиг с тобой.
Сегодня я решила сбавить не только адреналин, но и напряжение, с которым ожидала, пока его величество «тень» соизволит обратить внимание на опекаемую. Не получилось – так не получилось. Хочет остаться телохранителем – пусть остаётся. В любом случае – этот тип не тот проститутка, которого пришлось пристрелить в Сангри. С принципами, блин.
Оставшись в одном бюстье и в коротких шортиках, я немедленно привлекла внимание соседей. Впрочем, немедленно – мягко сказано. Они и раньше перебрасывались лёгкими, чуть поддразнивающими флирт-репликами со мной – единственной женщиной в зале. Майка была на мне, вспотевшей, – в облипочку. Но теперь, когда ажурное бюстье телесного цвета (только кружевные цветы на нём подчёркнуты чёрной нитью) не скрывает линий моей груди, которая не нуждается в поддержке бюстгалтера, а шортики изумительно, даже на мой придирчивый вкус, обтягивают ягодицы… А этот… Короткий взгляд на меня – и тут же взгляд на тех, кто меня окружает. Типа – не обидел бы кто меня. С-собака на сене. Он мне однажды не дал даже пофлиртовать с симпатичным парнишкой. Если испортит и сегодняшний вечер – избавлюсь. Уволю!.. Или прибью. Последнее, кажется, ближе к истине.
Сосед справа закончил выжимать предложенный тренером вес и сел на скамейке своего тренажёра. Наконец, разогнувшись, увидел меня – без спортивной маечки, непроизвольно облизался на мою грудь и откровенно (аж рот раскрыл – слюны бы только не пустил) уставился на мои ноги. Смиренно опустив глаза, я села на край своей «дорожки» – с его стороны, и медленно провела ладонями от бёдер до щиколоток. Массаж – типа. Разминаю мышцы… При склонённой при том голове смогла украдкой метнуть взгляд – проверить его реакцию. Мрмяу… Хор-рошая такая реакция… Да и сам сосед хорош: ручейки пота, прихотливо изгибаясь и поблёскивая на его загорелой (слишком ровный загар – солярий?) коже, мягко обрисовывали его мокрое мускулистое тело. Лицо тяжёлое, почти неподвижное, без эмоций. Но ведь мне не любоваться на него… Я с наслаждением принюхалась к терпкому запаху его пота – он увидел. Снова опустил глаза на мои ноги, но рот уже не просто открыт, а напряжённо ощерился, да и ноздри раздулись… Мррмм… Самец – стопроцентный… В самом расцвете сил. Оторвусь сейчас.
Снова бросила взгляд на него, чтобы увидел мою затаённую улыбку, и уже спокойно пошла в раздевалку.
Телохранитель, знала, встанет у двери. Раздевалку этот делаш (чёрт бы его!..) уже проверил – на предмет опасности, потенциально угрожающей мне.
Женская половина раздевалки пустовала. Мало кто из постоялиц этого отеля приходит сюда, в спортивный зал. Я же предпочитаю держать себя в спортивной форме. Нравится мне – быть лёгкой и пружинисто энергичной. Хищницей… Мельком взгляд в зеркало. Неплохо, неплохо. Даже со скрученными на затылке волосами. Миниатюрная, с формами. Глазастая – при тонком, слегка скуластом лице, с пухлым ротиком, с хорошеньким носиком – стандарт прелестей, и не важно, что давно за тридцать. Перелёты в космосе делают своё дело, превращая меня в если не в вечно молодую, то в искушённую женщину без возраста. Вне возраста.
Постояла, прислушиваясь к полузакрытой двери. Надеюсь, этот самец всё-таки понял меня. Хотя по его лицу не скажешь, что он… ммм… вообще обладает интеллектом.
К чертям собачьим интеллект! В этом деле он мне не нужен!
Стукнула закрывшаяся дверь в раздевалку. Шаги. Тишина. Оглядывается – усмехнулась я. Соображает, где меня искать… Пальцем постучала по пластиковой стенке душа: я здесь! Уверенные шаги в душевую. Появился на пороге… Ах ты ж, мой зверюга… Я кусала губы, еле сдерживая улыбку… Высокий, сильный, желающий взять то, за чем его позвали.
Подошёл, глядя на меня с выражением, которое трудно определить по причине плохо разработанных мышц лица. Ничего – главное, что он меня хочет.
Безликий сосед в секунды сожрал меня взглядом, после чего приблизился вплотную. Ого, как он, оказывается, может!.. Не ожидала от него такого… Как только что в спортивном зале я, так и он обнял мои бёдра широченными ладонями и медленно, пальцами вниз – и глаза в глаза, проехался к коленям, одновременно опускаясь передо мной на корточки. Разница с моим недавним представлением-приманиванием только в том, что таким образом он одновременно мягко стянул с меня шорты. От этого длинного тягучего движения меня пронизала сладкая судорога, заставив чувственно, с еле слышным стоном изогнуться. Он, глядя на меня снизу вверх помутнелыми от желания глазами, поднял ладони, медленно ведя ими по коже, но уже сзади, постепенно обнимая меня.
Понять, что последует далее, нетрудно. Сейчас он поднимет меня, прижмёт к стене и насадит… Но, даже предугадывая последовательность его примитивных действий, я уже ничего не могла с собой сделать. Я хотела! Хотела вот это тело, вонючее от будоражащего пота, эти упругие мышцы, возбуждающие одним видом своего движения!..
И он в самом деле легко поднял меня. Я, опершись о его широченные плечи, нетерпеливо застонала: быстрей же!
В следующий миг я завизжала от ужаса, падая пусть и с небольшой высоты, да ещё слегка развернувшись, потому что мой сосед по тренажёрам куда-то исчез, в последний миг всё ещё пытаясь хвататься за мои бёдра. А спустя секунды раздался грохот врезавшегося в пластик тяжёлого тела. А низкий голос моего телохранителя, подхватившего меня подмышки, не давая упасть полностью, и одним рывком дёрнувшего мои шорты на место, профессионально-заботливо проговорил:
– Леди Ингрид, с вами всё в порядке? Этот (кивок в сторону) вам ничего не успел сделать?
В душе озверело рыча матом-перематом, я, сохраняя лицо – перед наёмным прислугой, чёрт бы его! – невозмутимо сказала:
– Всё нормально.
– Я провожу вас к вашему шкафчику, – сказал телохранитель и угрожающе покосился в сторону, на ворочающегося соседа, который всё никак не мог встать. И – о чёрт! – заботливо подтянул мои шорты повыше! Стыдливо закрыв меня при этом от соседа! Хотя тот и так не то что посмотреть в мою сторону – подняться не мог, оглушённый ударом о стену!
Страх, пронзивший тело и мгновенно прошедший, сразу стёр всё желание, оставив лишь внутреннюю ярость. Одеваясь, я, конкретно злая, думала только об одном: если этот медведь изображает такое служебное рвение, может, стоит ему просто-напросто указать на определённые обязанности по отношению ко мне? Или… Кстати, неплохая идейка. Я замерла. Точно. Чего я стесняюсь? Сказать ему откровенно, к какой он попал хозяйке и чего она хочет. И – нет проблем.
Скандал из-за телохранителя удалось замять быстро – прямо в раздевалке. «Обидчик», не меняя бессмысленного выражения туповатого лица, затребовал за потенциальный ущерб здоровью и жизни немаленькую сумму. Едва он заткнулся, я сухо заметила:
– Обойдёшься тем, что не буду подавать на тебя в суд за попытку изнасилования при свидетеле.
Он, наверное, с минуту переваривал мои слова, пытаясь осознать их смысл. Наконец тяжкий мыслительный процесс привёл к тому, что он пожал плечами и удалился.
Мы же поднялись в апартаменты отеля. Здесь я выждала, пока телохранитель методично обшарит все комнаты, прежде чем удалиться в собственную спецкомнатушку. Этот в столовых комнатах отелей не торчал, рассиживая в баре.
– Кирилл, – бесстрастно сказала я. – Через полчаса жду тебя в гостиной.
Одно из немногих достоинств моего телохранителя (в моих глазах, конечно): он повинуется мне скрупулёзно, словно большой лохматый пёс. Или лохматый медведь. Не знаю, почему я вижу его лохматым. У него тёмные, коротко стриженные волосы, о чём я забываю, едва отвернувшись от него. Может, он кажется лохматым из-за мешковатой, хоть и отнюдь не громоздкой фигуры?
Затянутая в джинсовый брючный комплект, я сидела в кресле, лениво изучая финансовые документы на вирт-связи, когда на пороге показался телохранитель.
– Садись, – кивнула я ему на кресло напротив.
Он огляделся и, упрямец, сделал по-своему: оттащил от письменного стола стук с высокой спинкой, на который и уселся. Скрупулёзен? Если только в служебном плане. Имечко ещё у него… Жаль, я не видела его до той катастрофы, которая так изуродовала его лицо. Неужели славянского происхождения? Впрочем, при нынешнем смешении рас от чисто славянских корней мало что осталось. Ведь даже во мне скандинавские корни мало кто разглядит… Между прочим, он прав. В кресле, так официально выпрямившись, не посидишь. Чёрт, чёрт… Он специально держит меня на расстоянии?
А вот интересно, как он будет выглядеть сидящим в кресле? Такая гора – с жёстким, почти непроницаемым лицом? С карими глазами, странно ледяными, словно припорошёнными пылью. И что при этом чувствует женщина, которая ему нравится? Хм… Пока ни одна ничего не чувствует и не почувствует. Он у меня на службе. Да и вряд ли он будет выглядеть симпатичным, учитывая его фактурность, мягко говоря. Слишком рыхл и мешковат.
– Кирилл, сегодняшний разговор коснётся личного, – жёстко и беспрекословно заявила я. – Тебе не повезло: ты попал на службу к хозяйке, которой нравится развлекаться по-своему. Я не нимфоманка, хотя кто-то меня так и назовёт. Но, если я хочу мужчину, я его получу. И никто не смеет мне в этом что-то указывать. Сегодняшний инцидент я замолчу. Ты меня понял?
– Понял, леди Ингрид, – тоже бесстрастно отозвался он.
– Прекрасно. Сегодня вечером мы едем в клуб известного пошиба. И после представления ты останешься у двери того номера, куда я войду. Ты не зайдёшь туда, пока я не позволю. Ты понял?
– Э… Леди Ингрид, а обыскать номер до вашего входа туда?
– Нет. Я зайду и выйду. Ещё раз: ты меня понял?
– Понял, леди Ингрид.
В лице ничего не дрогнуло. Припорошённо пыльно-карие глаза не изменились. Как я пристально ни вглядывалась в них.
– Можешь идти.
Он встал, кивнул и вышел из гостиной.
А вечером такси от отеля помчало нас обоих в пригородный, не совсем клуб, где можно полюбоваться не только женским стриптизом. Телохранитель молчал, пока сидел со мной за столиком. Молчал, когда к нам присоединился тот парень, которого я пригласила к нам после его номера. Молчал, когда я оглянулась от двери посмотреть на него, не полезет ли он в тесную артистическую уборную этого парня. Взглянула настороже. Но Кирилл уже встал спиной к стене, цепко оглядывая коридор в обе стороны.
Странно… Но почему-то мне показалось… Нет. Это промелькнула моя собственная мысль: ревнует ли он, после моих слов понимая, что именно сейчас произойдёт за этой хлипкой дверью, всего в нескольких метрах от него?
Или я для него всего лишь дорогой, оплативший его услуги предмет?
Несколько озадаченная, я уже вошла к симпатяге, который ожидал меня.
Он оказался не только симпатичным. Тело у него, явно старательно поддерживаемое для непыльной, но неплохо оплачиваемоей работёнки, оказалось шикарным не только при взгляде из зрительного зала. Он меня умело довёл до самого пика, осторожно уложил на кушетку посреди комнатки, перенеся меня на неё ласково и бережно… И чёрт бы всё на свете подрал, если я при этом не напряглась, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью! То есть не собирается ли мой сторож ворваться… Но… Тёплый, влажный язык медленно прошёлся по внутренней, чувствительной стороне моего бедра, заставляя всё-таки забыться и не удержать стонущего вздоха… О, как парень работал!.. Пока только ласки, но ка-акие…
Он замер надо мной, как замерла и я – в предвкушении…
Чьи-то жёсткие ладони крепко вцепились мне в подмышки и сдёрнули с кушетки. Мой крик быстро пришлёпнули ладонью.
– Леди Ингрид! Уходим быстро! Кто-то вызвал полицию нравов!
Телохранитель стремительно замотал меня в какую-то тряпку, подхватил на руки и оглянулся на совершенно перепуганного, всё ещё голого симпатягу:
– Парень, у тебя лицензия на выступления есть? Так чего? Собирайся живо!
Приглушённо за дверью завывали полицейские сирены и доносился шум встревоженных голосов и беготни.
