Текст книги "Закон молчания (СИ)"
Автор книги: dzen_moroz
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Нет, так не пойдет…
– Давай. – Тед подтолкнул его в плечо, отодвигая, и пересел ближе к спинке. Облокотился на нее, забравшись на кровать целиком. – Иди сюда.
Сталкиваясь пальцами, они выпутались из джинсов с трусами, бросив их на пол, носки отправились следом. Дэн перекинул ногу через его бедра, переступил коленями по постели, уселся верхом и потянулся за поцелуем, ахнув, когда член скользнул вдоль члена, и притираясь сильнее. Горячего скольжения было мало обоим, и он протестующе замычал, когда Тед оттолкнул его руку, потянувшуюся вниз, задвигался быстрее и упрямо потянулся снова.
– Сейчас, – хрипнул Тед, поймал приоткрытые губы, провел ладонью по расцвеченному пятнами синяков боку и поджарому животу, сам обхватил оба ствола, быстро и сильно работая кулаком. Так, как всегда нравилось ему и как явно требовалось сейчас Дэну.
Дэн застонал в голос, зажмурился, крепко вцепился в спинку кровати рядом с его головой, и Теда снова обожгло жарким сожалением, что не выйдет сейчас притянуть его теснее, сжать, выглаживая ходящие под кожей мышцы, и перекатиться, всем весом вдавливая в постель крепкое тело. Пришлось потянуться выше, задевая губами губы, подсказывая наклониться и убыстряя темп, потому что дальше сдерживаться стало уже совсем невозможно.
Еще несколько движений, крепких и жестких до выкручивающего нервы удовольствия, и уже самым краем сознания уловилось, как Дэн застыл, проглотил очередной глухой возглас и уронил голову, занавесив волосами лицо.
Несколько секунд протянулись в тишине, нарушаемой только шумным дыханием обоих, по телу растекалась блаженная истома, во рту пересохло. Затем Дэн шевельнулся, ткнулся лбом в лоб, ответил на неторопливый поцелуй и выпрямился, убирая за уши рыжие пряди.
– Пить не хочешь? – спросил он, сползая с Тедовых бедер и усаживаясь на край постели.
Лицо, обращенное к нему, было расслабленным и довольным, ни следа упрямого напряжения или сожаления не прослеживалось в нем – только спокойное принятие общего на двоих. Краска на щеках медленно гасла, как будто остуженная веявшей из открытой форточки прохладой, от которой высыхала испарина, выступившая вдоль линии роста волос.
– Давай. – Тед поднялся следом за ним, вытер руку о бедро и вместе с Дэном отправился в кухню.
Комментарий к Глава 4
1. ит.груб.: кусок дерьма
2. ит.груб. восклицание
========== Глава 5 ==========
Когда Тед распахнул глаза, было светло. Только это и давало понять, что в действительности он проспал несколько часов кряду, а не просто ненадолго опустил и поднял веки. Под одеяло они с Дэном забрались совсем ранним утром, сперва перехватив по бутерброду – прямо так, стоя у холодильника и не позаботившись о том, чтобы одеться, а затем по очереди наведавшись в душ, где Теду пришлось приноравливаться из-за руки, которую нельзя было мочить и от которой не было никакого проку. В постели Дэн вытянулся рядом на боку и водил пальцами по его грудной клетке. Вроде бы рассеянно, но прикрывший глаза Тед знал, что они очерчивают видимую из-под ремней фиксирующей косынки часть темных линий, замысловато переплетающихся между собой, складываясь в стилизованную, но легко узнаваемую фигуру. Морда, уши, глаза, лапы с когтями… Во вползающем в квартиру утреннем свете их с трудом, но все-таки можно было различить.
– Прозвище из-за нее или наоборот? – сонно полюбопытствовал Дэн.
– Второе. Набил, еще когда учился. – Тед негромко хмыкнул. – Предки бы по два инфаркта на брата схватили, если б узнали.
Пальцы чуть замерли и продолжили движение.
– Что, настолько?
– Ну да. Мало того что сбежал заниматься черт-те чем, так еще и пустился во все тяжкие. – Фраза получилась горьковатой на вкус и тон, так что Теодор усмехнулся, продолжив: – И все такое прочее. Татуировки – на всю жизнь, их только всякие отморозки делают, потом будешь жалеть…
– А еще – подумай, как это будет выглядеть в старости, – дополнил Дэн цепочку избитых аргументов, еще раз погладил выбитого на груди зверя, зевнул и устроился поудобнее.
Тед забросил руку за голову.
– И это тоже. Но знаешь, если мне в старости будет до того, как там смотрится татуировка, то это офигенная старость.
Согласное «м-гм» затерялось в очередном зевке. Дэн чуть поерзал, задев ступнями по ноге, сунул руку под подушку и затих. Хотелось спросить, как он планировал их разместить до того, как одной кровати на двоих стало вполне достаточно, но размеренное сонное дыхание рядом оказалось страшно заразным, а у Теда и без того слипались глаза. К тому же никто не сказал, что в шкафу у Дэна не может заваляться надувной матрас. Нашлась же у него вторая подушка.
Переход от яви ко сну был почти мгновенным, и сам сон показался таким же. Несколько секунд черноты – и вместо серенького утра в комнате вовсю хозяйничает дождливый день. Дэна рядом не обнаружилось, в квартире стояла тишина. Ни шагов, ни шума воды, ни стука посуды. Ни ответа на оклик.
В глухо нывшей руке чуть что проворачивалась раскаленная пружина – не пошевелить, так что первым делом Тед выковырял из пакета таблетки, проглотил их, запив водой из-под крана, а уже после кое-как натянул вчерашние джинсы. По уму их следовало швырнуть в стирку, но между вариантами «походить немного с кровавым пятном на штанине» и «шататься с голой задницей» Тед все же выбрал первое.
Тронутый ладонью чайник был холодным, капельная кофеварка успела отключиться, и кофе в ней остыл. Выходит, Дэн ушел давно. Сдернули по делу? Смутно вспомнилось, что в какой-то момент тот, извинившись, перелезал через него и вроде бы очень коротко ответил на звонок, но точно ли это было или лишь пригрезилось в полудреме, Тед бы не поручился.
Взгляд на экран телефона показал, что продрых он знатно. Уже перевалило за полдень, и внутри коротко шевельнулось сожаление, что уж теперь-то уж точно не выйдет присоединиться к мотоколонне, провожающей Козыря с невестой в семейную жизнь, а затем Тед обратил внимание на мигающий зеленым индикатор.
Дэн оказался краток до невозможности: «Скоро буду. Заодно захвачу одежду», – гласило сообщение. Отправлено оно было три часа назад. Выходит, и правда вызвали. Рядом с пепельницей на тумбочке обнаружилось два ключа от входной двери, побольше и поменьше. Без брелока, который Тед вчера увидел мельком и успел запомнить, просто на кольце. Не то чтобы он собирался и мог в нынешнем виде выйти на улицу, но сам жест вызвал улыбку.
Инструкция к антибиотикам предписывала принимать их после еды, но есть не сильно хотелось, так что Теодор всухомятку, пока подогревался кофе, сжевал кусок хлеба, а потом устроился за кухонным столом с чашкой, пепельницей и сигаретой.
Вытяжка мерно гудела, не торопясь собирать вьющийся дымок, и тот поднимался к потолку, таял там и уплывал в форточку. Неторопливо, под стать кружащим в голове мыслям. Вдвоем, в постели, когда оба уплывали в сон, было не до того. Все прочее – дела дона и война, вчерашняя драка и ранение, собственное положение и планы – тогда отодвинулось в сторону, как будто происходило совсем с другими людьми совсем в другом месте, и сделалось временно неважным. Неспособным проникнуть в крохотную квартиру, где царил почти спартанский порядок, и затронуть хоть кого-то из них. Теперь же, при свете дождливого дня, реальность проступила ярко и выпукло.
Чем больше он узнавал рыжего, тем больше понимал, что сможет, но уже не захочет действовать в одиночку и только для себя, оставив его в стороне. Сегодня это понимание, прежде маячившее на периферии, сформировалось окончательно.
Есть только одна причина покинуть семью – смерть.
Верно. Но все-таки не совсем.
Быть членом мафиозного клана Дэну явно нравилось не больше, чем ему самому. Достаточно рациональный, чтобы понимать, чем грозит неисполнение приказов, достаточно умный, чтобы подняться вверх в иерархии, пусть и на какое-то время, тот, как оказалось, в то же время был и достаточно рисковым, чтобы поступаться неписаным кодексом в определенных случаях. Но настолько ли, чтобы захотеть и вовсе вырваться из петли омерты? Это ведь не свозить к опальному врачу. Близко к тому, чтобы смолчать об ослушании друга – в плане последствий, по крайней мере, но все равно совершенно не то. Другой уровень. Выше. Гораздо выше.
Скрип ключа в замке заставил вскинуть голову и затушить едва дотлевшую до середины вторую сигарету. Вернувшийся Дэн сбросил с плеча спортивную сумку и повесил ветровку. Волосы и брови у него были мокрые, а щеки розовели от быстрой ходьбы.
– Там джинсы, рубашка и еще по мелочи, – махнул рукой в сторону сумки он, кивая подошедшему Теодору. – И тебе привет от Луиджи с пожеланиями поправляться.
– Ага, спасибо.
Дверь ванной легонько щелкнула замком. Под шум воды в раковине Тед достал одежду и прошел в комнату. К выбору Дэн подошел с самой что ни на есть практичной стороны, схватив не первое подвернувшееся, а то, что проще будет надеть. Те же футболки сейчас, когда руку не разогнешь, считай, отпадали. А вот рубашка с коротким рукавом – самое то. Даже снимать полностью косынку не надо. Только отстегнуть ремни, аккуратно натянуть рукав на больную конечность, потом просунуть здоровую и снова подвесить локоть как было.
Разобравшись с джинсами, он повернулся к двери, где обнаружился Дэн. Прислонившись к косяку, тот наблюдал, как Тед застегивает молнию и пуговицу. Воспоминание о нем, прижатом к этому же косяку не далее как этой ночью, обдало жаром, и веселое:
– Засмотрелся? – само скакнуло с языка, прежде чем сознание ухватило тот факт, что вид у Дэна то ли мрачноватый, то ли измотанный.
Дэн шевельнул краешками губ и пожал плечами:
– Тебе повязку надо сменить.
– Угу. – Это Теодор помнил и сам, но откладывал неприятное дело, справедливо полагая, что ювелирная точность тут без надобности, и уж за лишних полчасика-час ничего страшного не произойдет.
– Доставай тогда все, садись и рукав закатай.
Дэн указал взглядом на так и оставшийся вчера у стола табурет, и только сейчас Тед обратил внимание, что руки рыжий вымыл едва не докрасна и держит на весу. Так вот чего он так долго в ванной торчал.
Он хотел было отмахнуться от помощи – сам справится, – но прикинул, сколько провозится с пластырем и всем прочим одной рукой, и кивнул.
– Решил вспомнить молодость? – выкладывая на стол кучу упаковок и упаковочек из удерживаемого коленями пакета, поинтересовался он.
– М? – Дэн неопределенно хмыкнул и почти тут же улыбнулся. – Ну, я очень надеюсь, что тебя не придется фиксировать.
– А тебе бы хотелось? – не удержался Тед.
В ответ над плечом раздалось тихое «м-хм», и рыжий, не поворачивая головы, изогнул бровь. То ли ирония, то ли обещание поразмыслить над перспективой – понимай как хочешь. Ловкие пальцы аккуратно отлепили пластырь, бросили старую повязку на стол. Шов предсказуемо ныл, несмотря на таблетки, лишь притупившие боль, вокруг стежков проступили синяки, но гноя не было ни на марлевом квадрате, ни на коже. Только засохшая кровь и сукровица. Тед старался не морщиться, пока по ним аккуратно двигалась, стирая, бактерицидная салфетка, и пытался прикинуть, как бы завязать разговор. А главное – что делать, если Дэн откажется. Как уговаривать? Сам-то он отступаться не собирался.
Тот, нахмурившись, склонился над его плечом, работая осторожно и четко, стараясь не причинить лишней боли, а в голову, как назло, лезла какая-то чушь вместо нужного. К примеру, почему Козырю всем баром регулярно желают поберечь яйца. Притом что историю эту, получившую статус легенды «Карнавала», Дэн знал. Ее охотно рассказывали каждому новоприбывшему, получившему статус своего. Сама будущая семейная пара и рассказывала, как один из них решил повыделываться и загремел, как после на топливном баке кто-то обнаружил характерную или напоминавшую таковую вмятину в характерном же месте и как изложенные события свели двух людей крепче некуда. Теодор аж хмыкнул, представив себе диалог уровня: «А помнишь, как Козырь свою «Барракуду» помял? Кстати, как насчет того, чтобы нарушить омерту?»
Дэн бросил на него вопросительный взгляд, отматывая полоску пластыря, и Тед помотал головой. Он придержал наложенную на шов марлю, давая ловчее и быстрее ее закрепить, а после опустил рукав, глядя, как Дэн собирает все разложенное, восстанавливая на столе прежний порядок. Снова возникло чувство, что к тому вернулось угрюмое настроение, ненадолго изгнанное парой шуток, которые тот подхватил с охотой, свойственной людям, желающим о чем-то хоть на время забыть. И что он таскает в себе что-то, какую-то тяжесть. Таскает и затягивает со словами, точно так же, как Тед, не в силах их подобрать.
– Спасибо.
От прикосновения Дэн не отдернулся. Напротив – подался навстречу, когда поднявшийся Тед притянул его к себе, и на поцелуй ответил с удовольствием, гладя по затылку одной рукой. Во второй осталась зажата старая повязка и использованные салфетки.
– Пойду выброшу. – Он скомкал белый квадрат со следами подсохшей крови. – И кофе заодно налью. Ты будешь?
Тед помотал головой, прошел на кухню за ним следом.
– Что-то случилось? – негромко спросил он и, когда хлопнувший дверцей рыжий вскинул на него взгляд, пояснил: – У тебя вид такой, как будто… – здесь Теодор замялся, нащупывая нужную аналогию, – …как будто в школе пару хватанул, а теперь еще и дома ждет нагоняй.
Сравнение вызвало тусклую улыбку. Внутри нехорошо кольнуло, заставив на время отодвинуть в сторону все прочие размышления. Подождет он, в самом деле, со своим разговором, никуда ничего не убежит!
Наполненная до краев чашка глухо стукнула о столешницу. Молчание длилось, наверное, еще полсекунды – секунду максимум, но за эту секунду воздух успел сгуститься и потяжелеть, в сознании вихрем пронеслись десятки разрозненных, толком не оформившихся предположений, а затем Дэн опустился на табурет и проговорил:
– Я хотел кое-что с тобой обсудить. – Он отпил кофе, покатал его во рту, дожидаясь, пока Тед сядет. – Ты ведь не в восторге от работы у Маранцано и того, что вообще ввязался в это дело.
– Ну, от тебя скрывать было бы глупо, – признал Тед, глядя, как рыжий делает еще глоток, будто собираясь с мыслями, прежде чем продолжить:
– То есть если бы у тебя, предположим, появился шанс, ты бы воспользовался им, чтобы завязать?
Лишь едва заметное изменение тона в конце подсказало, что прозвучал все-таки вопрос, а не утверждение. И еще – внимательный, очень внимательный взгляд.
А Тед так и застыл, прикованный к табурету, не в силах поверить услышанному.
Все как тогда, после угона грузовика: двое на кухне и разговор, от которого внутри разливается дрожь. Будто зеркальное отражение того же дня и, как положено отражению, – иное. Другая квартира. Другое время. И дрожь – тоже другая. Не предощущение угрозы, а облегчение и предвкушение.
– Знаешь… – В горле пересохло, и Тед кашлянул. Повторил: – Знаешь? Я хотел то же самое спросить у тебя.
На бледном лице мелькнуло удивление, Дэн приоткрыл рот, чуть слышно втянув воздух.
– Вот как, – выронил он и тут же быстро продолжил: – Это – это хорошо.
– А ты думал, меня уламывать придется? – Из горла вырвался короткий смешок.
– Надеялся, что нет. Но все же тут большой риск, сам понимаешь…
– Еще бы я не понимал, – перебил Теодор. – Я ведь не дурак и знаю, к чему ты ведешь. Из семьи просто так не уходят, верно? Единственный надежный вариант – программа защиты свидетелей. И я о ней же.
Дэн изогнул бровь. Обычно жест придавал ему выражение ироничное либо ехидное, что только подчеркивалось идущим наискось шрамом, но не в этот раз. Сейчас казалось, он едва не вибрирует каждым нервом от переполнившего напряжения.
– Значит, ты об этом уже думал, – подытожил тот; Тед кивнул.
– Я не собираюсь здесь торчать всю жизнь. Если честно, я боялся – придется уговаривать тебя. – Здесь он хмыкнул. – И очень рад, что не надо. Ты, кстати, давно решил?
Рыжая голова мотнулась вправо-влево: нет.
– Не очень, – сказал Дэн вслух, и Теодор спешно вскинул руку, понимая, что от него вопрос прозвучал резковато и мог видеться почти обвинением. Мол, ну чего же ты? Терпел, пока совсем тошно не стало? Трусил?
Решиться на такое – он по себе знал – действительно нелегко. Озвучить – и того сложнее. И уж точно не ему было судить Дэна хоть за что-то: как ни крути, а жизнь поставила их на одну доску. Начнешь обвинять его, выйдет, что обеляешь себя. А не говоря о том, что Тед в принципе меньше всего хотел что одного, что другого, их беседа, и без того напряженная, уж точно не нуждалась во взаимных выяснениях, кто тут кого святее и кто что имел в виду.
– Я не наезжаю и не собираюсь мериться. Просто спросил, – внес ясность он, глядя, как Дэн достает сигарету из пачки на столе и подносит к лицу зажигалку с пляшущим огненным язычком. – Сам хорош.
С тонких губ сорвалась и растаяла в воздухе дымная струйка.
– И не думал даже, – открестился Дэн чуть хрипловато, кашлянул и пододвинул к себе пепельницу. – Какая разница, кто когда решил. Главное – сейчас мы, ты и я, можем связаться с полицией. У меня найдется, что рассказать о Уайтере, у тебя – о Сколетта. Два капореджиме и их команды – хороший улов, с нами должны пойти на сотрудничество.
Он явно собирался продолжить, но замолк, напоровшись на Тедов взгляд, и наклонил голову набок, а в глазах, едва уловимое, тлело беспокойство: «Я что-то не так понял? Мы же оба этого хотим, разве нет?»
Теодор мотнул головой. От желания затянуться сохло во рту, но он просто покрутил в пальцах зажигалку и легонько стукнул ею об стол.
– Думаешь, я все это время просто сопли жевал? – риторически спросил он. Теперь, когда не нужно было сдерживаться, можно стало рассказать, не таясь; все носимое в себе глубоко внутри месяц за месяцем вырвалось наружу единым потоком, и дальше Тед говорил, все больше распаляясь. – Я могу заложить Джо в любой момент, я это знаю. Но это… не то. Дону будет ни жарко ни холодно. Эта сволочь останется при деле, найдет новых людей. А еще – будет разбираться, кто мог сдать. Такое – такое не прощают. Защита защитой, но ты можешь поручиться, что за середняк она будет полной, а не просто приставленной охраной? – Тед хмыкнул коротко и зло. – Я-то ладно. Если на то пошло, я все про себя понимаю. Если копам чего-то там от меня не хватит – плевать, вполне готов и отсидеть. Лишь бы не вместе с остальными. Но дело-то не только во мне. Ты же сам знаешь, что положено за предательство. Мне, тебе, родственникам. А мать с отцом у меня, конечно, не сахар, но я не хочу, чтобы им и малой досталось из-за моей дурости.
– И что ты предлагаешь? – спросил Дэн тихо и напряженно. – Сидеть ровно? Условия можно обговорить.
– Можно, – не стал спорить он. – Попробовать торговаться и надеяться, что выгорит. Или нет. Я понятия не имею, как там все устроено у копов, это им виднее, но одно я понимаю точно: если предложить им Маранцано, обсуждать ничего не потребуется.
Одну долгую секунду висела мертвая тишина. Настолько полная, что казалось – еще чуть, и станет слышно, как тлеет кончик забытой сигареты у Дэна в руках.
– Что-что? – выдавил Дэн тихо, как будто самому себе, тут же опомнился и тряхнул головой, глядя едва ли не с вызовом. – Как ты себе это представляешь? – потребовал он, и в негромком голосе отчетливо слышались устало-безнадежные, злые нотки. – Ты же сам сказал, что можешь сдать Сколетта, а дона это не затронет. И затронуть не может. Вся иерархия так выстроена. Он не отдает приказов исполнителям. На то есть капо. Чем доказывать, кроме собственного знания, что главный – он? Правдоподобное отрицание, и все дела. Или ты предлагаешь пойти к Джо или Максу и предложить им нацепить на себя прослушку? Так они это и сделали. Это нам здесь не нравится, а им – прекрасно. – Столбик пепла упал в пепельницу, за ним последовала смятая сигарета. – Солдат, – четко, как будто зачитывая по учебнику, произнес Дэн, – дона сдать не может.
От того, чтобы потянуть паузу, Тед сдержался. Но не от эффектного объяснения.
– Верно, не может. Обычно. – Он подтянул к себе пачку, но лезть в нее не стал. – Но ты же помнишь: Маранцано суеверен.
– Помню. Из тех, кто пнет черную кошку, лишь бы не перебегала ему дорогу. Но при чем здесь это?
– Скорее, из тех, кто, увидев ту кошку, пинком отправит кого-нибудь вперед себя, но не суть. Главное – после того, как я вытащил его парней из-под огня на задрипанном такси, ну и еще было по мелочи, он вбил себе в голову, что я приношу удачу или что-то вроде. – Тед скривился, вспомнив исковерканное на итальянский лад имя и его значение. – А еще ты знаешь, что я его катаю. Не всегда, но порядочно. Особенно когда у него важные дела. Вроде той же встречи с Комиссией. Именно из-за этого его пунктика. А часто – и не его одного.
На бледном лице забрезжило понимание. Оно проступало в чуть шире приоткрывшихся глазах, во вскинутой голове, в том, как Дэн подобрался, подавшись вперед и затаив дыхание.
– Погоди, – вытолкнул он. – Ты хочешь сказать…
Тед тоже наклонился к нему, зашипев, когда от резкого движения дернуло руку.
– Да, – ответил он, не отрывая взгляд от светлой радужки. – До меня тоже не сразу дошло, иначе торчал бы я тут два года. Я хочу его засадить. Не только потому, что… – Он не договорил. – Просто так будет правильно. А правда в том, что на водителя всем плевать. Он как пустое место. А уж тем более – когда водитель из своих, когда он исправно трудится, связан омертой и никуда не денется.
Дэн молчал. Только в глазах все ярче проступало неверие с облегчением напополам, столь сильные, что самый воздух вокруг просветлел, лишившись горького привкуса. Или это просто снаружи распогодилось? Он встал, и на миг показалось, сейчас сделает шаг и крепко притиснется, но этого не произошло. Рыжий просто выплеснул в мойку остывший кофе, подернувшийся мутной пленочкой, и повернулся к Теду.
– И ты до сих пор при таких перспективах этим не воспользовался?
Тед с сожалением повел плечом.
– У меня есть не так уж много, – неохотно признал он. – То, что запомнил, пара разговоров, которые получилось записать на телефон. Как я с ним в первый раз трясся – отдельная история. Но тут же надо сначала набрать багаж побольше, чтобы Маранцано получил по максимуму и наверняка, а уже потом идти к копам.
Признаться, это было самой слабой частью плана. Являться в полицию с пустыми руками и предложением «а давайте я вам попробую сдать мафиозного босса, быть может – получится» Теодор не желал, полагая, что его попросту пошлют подальше с полным на то правом. Мало ли психов донимают участки каждый день! Однако и как выйти на нужного человека, он представлял весьма смутно, решив сперва накопить доказательств, а там думать дальше. Тем более, в процессе вполне может всплыть имя особо принципиального служащего доблестных сил правопорядка, который, в отличие от парочки вышестоящих, не играет в выходные в гольф с кем не надо.
Но, похоже, здесь он допустил ошибку.
– Так нельзя. – Вернувшийся за стол Дэн потер виски. – Нельзя просто слушать, записывать на телефон и надеяться, что этого хватит. Не говоря о том, что с телефоном легко попасться, хороший адвокат от таких записей камня на камне не оставит, выставит как подделку, а если они будут единственным доказательством, дело и вовсе может развалиться из-за ненадежного источника. Именно поэтому надо сперва начать сотрудничать с полицией. Ведь все эти устройства – не просто так. Там какие-то свои системы, позволяющие однозначно сказать, что запись – оригинал, а не обработка на коленке. Потому нас всех и проверяют перед посвящением, заставляя раздеться. Именно чтобы понять – на нас нет ничего по-настоящему опасного.
Возразить Теду было нечего. Разве только порадоваться, что не успел наглупить, а Дэн тем временем слегка хлопнул ладонью по столу.
– В общем, давай так. Поиск нормального копа я беру на себя. Бывшему помощнику капо это немного проще. А дальше мы с тобой пробуем сдать всю семью и надеемся, что выгорит.
На его лице было все то же выражение, как будто Дэн до сих пор толком не мог поверить в услышанное и все пытается уместить это в голове. А Теда медленно накрывало пониманием, что весь его план, как выяснилось – весьма дырявый, не просто избавился от солидной прорехи, а замер на пороге того, чтобы стать реальностью. К нему, этому чувству, оказалось невозможно подготовиться, настолько против ожиданий резкой оказалась разница между «решил» и «решился».
Решились.
Оба. Вместе.
Черт, они действительно собираются это сделать!
Внутри кружила гремучая взвесь: лихорадочное нетерпение и страх. Слишком много было поставлено на кон: рыжий, родители и Лика, он сам. И если только они оступятся, если только… Эту мысль Тед старательно гнал прочь, но все равно оставалось чувство, будто он внаглую смолит у заправки, а то и на нефтеперерабатывающем заводе с твердым намерением докурить сигарету до фильтра и уйти на своих двоих. Давать задний ход Тед не собирался. Еще чего! Для начала – он не трус, а кроме того, здесь и варианта другого не было. Либо рискуешь всем и сразу, зная, чем грозит провал, либо оставляешь все как есть, забываешь, что хотел завязать, исправить все хоть отчасти, и не высовываешься. Так и сидишь, пока не погоришь на невыполнении какого-нибудь очередного мерзкого приказа или не превратишься в конченого ублюдка.
В светлых глазах забрезжил вопрос, и Тед мотнул головой, понимая, что крепче всех прочих чувств становится радость от того, что в этом деле Дэн с ним.
– А что я скажу, кроме «договорились»? – хмыкнул он. – Или ты рассчитывал поуламывать?
В долгу Дэн не остался.
– Если я правильно понял, уламывать входило как раз в твои планы.
На губы сама полезла широкая ухмылка, а не улегшееся нервное возбуждение только добавляло перчику раунду взаимного поддразнивания.
– Да уж. Столько аргументов теперь зря пропадает, – с деланным сожалением протянул Тед. – Придется уламывать на что-нибудь другое. К примеру, я очень рассчитываю сегодня выспаться на своем диване, который, когда разложен, пошире твоей полуторки. Что скажешь?
***
Кем бы ни был владелец заведения в восточной части города, куда они направлялись, он либо не имел фантазии в принципе, либо, напротив, отпускал ее погулять в неведомые дали, откуда та приносила идеи совершенно непонятные, но кажущиеся их генератору гениальным рекламным ходом. Ничем иным объяснить название «Кафе» Теодору не удавалось.
На поиски нужного контакта и организацию встречи у Дэна ушло чуть больше недели. За это время Тед успел избавиться если не от повязки, так хоть от чертовой косынки, надоевшей по самое не могу, а заодно многое пропустить. Не то чтобы он жалел о последнем. Вынужденный беречь свежий шов, да и попросту все равно что лишенный возможности нормально пользоваться левой рукой, он оказался не у дел, и дни после ранения, стремительные и вместе с тем долгие, воспринимались передышкой перед забегом.
Заскочившим проведать приятелям-байкерам Теодор скормил байку про штырь, на который неудачно напоролся. Получил пожелания оклемываться побыстрее, а заодно ворох последних известий о завсегдатаях бара вкупе с подробным описанием свадебной гулянки. Едва не начавшейся с визита молодоженов в гараж, потому что «движок стучит, надо глянуть, и нет, мне не кажется», и закончившейся торжественными пожеланиями испытать на прочность известную деталь Козырева организма уже не топливным баком, а как положено.
Поставщиком «новостей семейных» стал Дэн. Так и не давший вволю порасписывать преимущества розового дивана, он добрался с Тедом до его квартиры сразу после предложения, отлучился по делам и явился в тот же вечер, усталый, но довольный, а с утра сдержанно признал спальное место «вполне неплохим, для разнообразия». Глаза у него при этом хитро поблескивали, и если бы не шов, напомнивший о себе крайне не вовремя и испоганивший весь настрой, Тед бы незамедлительно воспользовался ситуацией. Сперва словесно, а затем – молча. А так – пришлось отложить.
На третий день руку можно – точнее, нужно – было начать потихоньку разрабатывать, пока с фиксацией и очень осторожно, не давая мышцам простаивать. Именно тогда Дэн сообщил, что Комиссия вынесла решение. Ему это сообщил Сколетта, а тому – сам дон, заодно же передавший Теду очередные пожелания здоровья и скорейшего возвращения в строй.
План Маранцано оправдался на все сто. Тед даже мог представить, как гласит примерный вердикт: «Гамбино зарвался. Ему не место во главе семьи». Дав добро, Комиссия умыла руки, предоставив все дальнейшее дону Сальваторе. Единственным условием стало тихое устранение опального конкурента. О дальнейшем Дэн был не особо в курсе. По слухам, Карло Гамбино предпочел благоразумно исчезнуть из города, если не из страны.
Сегодня, однако, вернувшийся Дэн сперва сообщил, что они идут на встречу, а затем – что Чеко, один из боевиков группы Уайтера, в срочном порядке направился в Бостаун.
– В общем, здесь скоро все закончится, – резюмировал он, зашнуровав кроссовки и поднимаясь. – Пошли.
Коп, с которым они отправлялись на встречу, был, по словам Дэна, как раз из тех, что нужно. А именно – принципиальный, но из тех, кто готов идти на сотрудничество, если то сулит мафиози решетку, точно не сидящий на зарплате у дона и имеющий опыт и нужные связи внутри своей структуры, чтобы организовать всю операцию.
– Хорошо постарался, – заметил Тед, когда они подходили к дверям «Кафе». Дэн в ответ пожал плечами и сбросил ветровку, перекинув ее через руку.
Внутри оказалось малолюдно. Обеденный перерыв еще не наступил, так что крохотные столики, выстроившиеся вдоль окон с занавесками в веселый цветочек, пустовали, а за изогнутой темного дерева барной стойкой щебетала лишь пара девиц да уныло надирался мужик в расстегнутой куртке, на вид весьма побитый жизнью.
«Он, что ли?» – безмолвно указал глазами Тед, уже готовясь оценить маскировку. Дэн мотнул головой, ведя его дальше вглубь зала, где в кабинках стояли столы покрупнее, а сидеть предлагалось на мягких диванчиках. Подскочившая было официантка, сжимавшая в руках две пухлых папки меню, попыталась предложить гостям место, получила ответ, что их уже ждут, и последовала за ними.
Нужное место оказалось в самом углу, отдельно от всех прочих. Справа – глухая стена, слева – дверь в подсобные помещения, а чуть дальше – лестница вниз с недвусмысленным указателем, что именно там находятся туалетные комнаты. Дожидавшийся их в кабинке человек коротко кивнул, глядя, как Тед с Дэном занимают диванчик напротив.
– Будете заказывать сразу или сначала посмотрите меню? – дежурно поинтересовалась официантка, кладя перед ними обе папки и распахивая их на первой странице. – Ланч, к сожалению, еще готовится, но…
