Текст книги "Пламя нашей жизни (СИ)"
Автор книги: Дневная Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 67 страниц)
Конрад же под моим взглядом, очевидно, почувствовал себя неуютно и поежился. Хоть он прилетел со мной на вертолете, все же чуял, видать, вину, что недосмотрел.
– А ты вернись на остров и найди мою панамку, – глядя ему в изумрудно-зеленый глаз, сказала я. – Она мне дорога как память и слишком ценна, чтобы оставлять ее там.
– Ей, панамку?! – недоуменно приподнялись его брови, а лицо удивленно вытянулось.
– Панамку, – повторила я с самым серьезным видом. – Маскировочного цвета. Мне ее по ошибке подарил отец, вместо того, чтобы подарить Тсуне, мне бы он если и презентовал, то наверняка отвратительно-девчачью. Теперь она мне очень дорога и я не хочу ее оставлять здесь.
Рыжий выдержал мой взгляд. Ему понадобилась пара мгновений, чтобы понять, что к чему. Я ни капли нигде не сказала неправды. Эта панамка мне действительно была очень дорога.
– Где ее искать, босс? – по-деловому уточнил Конрад.
– Возможно, где-то в замке, но не уверена. После той общей свалки она может быть где угодно. Как увидишь ее, сразу поймешь. Возьми с собой Расиэля.
Рыжий снова отрывисто кивнул с серьезным лицом:
– Есть, – и отправился на выход.
– Будет сделано, моя королева, – ухмыльнувшись, принц отстранился от стены, изобразив короткий легкий поклон, практически не сгибаясь.
Оставшись один на один с Мукуро в опустевшей каюте, я почувствовала, как на секунду задержала дыхание.
Иллюзионист склонился в неглубоком поклоне, в котором длинная челка закрыла его лицо.
– Для меня заданий не будет? – тихим, но каким-то проникающим шепотом поинтересовался он.
Я посмотрела на потрепанные перчатки, лежавшие рядом со мной на кровати. Перевела взгляд на свои голые ступни, свисавшие вниз и не достававшие до пола. Затем подняла взгляд и осторожно спросила:
– Как ты себя чувствуешь, Мукуро?
– Ты, как всегда, проницательна, моя прелесть, – помедлив, с прерывистым вздохом Рокудо опустился на колено, не поднимая головы. – Я не жду, что ты простишь меня, я и так достаточно бед тебе принес и не смог ничем помочь сейчас. Я готов услышать все, что угодно. Но, что бы ты ни сказала, я буду сохранять тебе верность и приму любое наказание.
Я снова с прищуром внимательно стала рассматривать знакомые черты иллюзиониста. Узкие плечи сведены и слегка опущены, голова тоже повинно наклонена. Руки не сжимались в кулаки: одна висела вдоль тела, вторая – покоилась на колене.
– Я знаю, что не достойный тебя хранитель Тумана, но обещаю, впредь я буду твоим верным мечом и плащом, скрывающим тебя от врагов. Больше не будет неприятеля, который сможет обойти меня и навредить тебе.
Его слова пусть и звучали с повинной, искренне выражавшейся в готовности принять любое решение суда в моем лице, но в них чувствовалась твердость. Он драматизировал как всегда… но оно и понятно – после нашего возвращения из будущего-то с ошеломительными новостями. Одно за другим, оно все накладывалось на него слишком тяжкой ношей.
– А если… – я почувствовала, как дыхание на секунду сорвалось. – Если Деймон Спейд вернется?
– Ни один враг на пути к твоей цели не помешает тебе, – его руки в кожаных перчатках решительно сжались.
Через секунду он медленно потянулся к моей руке, мягко взяв мою ладонь и прикоснулся губами к тыльной стороне. Помедлив, забрала свою руку после такой дани традициям и еще некоторое время рассматривала так и не поднявшего голову иллюзиониста.
Подмывало сильнейшее желание попросить посмотреть в глаза. Но пока было рано.
Находиться в каюте стало неуютно, поэтому я быстро обулась и поднялась на ноги.
– Идем. Нужно переговорить с остальными. Нельзя слишком надеяться на коммуникативные навыки Кёи.
Рокудо поднялся на ноги, не до конца выпрямившись, а согнувшись, будто в полупоклоне. Я прошла мимо него, и только затем он выпрямился, бесшумной тенью скользя за мной.
***
Просторную каюту оборудовали как комнату в старинном японском доме для удобства ее обитателей.
Прислуга и охрана в одном лице стояла, сторожа вход. За закрытой дверью, сидя на подушке, каменной статуей с бесцветным лицом, застыл глава клана.
Цуру Сэтоши пребывал в такой ярости, которой давно не испытывал. Он чувствовал – печенкой и всеми остальными органами, что его надули. Обыграли. Воспользовались! Вонгола… Проклятая Вонгола использовала их как мясо! Они опять оставили их, Торикай, в дураках. После всех понесенных потерь Цуру не мог даже взглянуть на труп побежденного врага, который и поставил их в такое положение!
Главе клана Торикай оставалось лишь бессильно скрипеть зубами от своего поражения. Он ничего не мог сделать Вонголе в отместку за их предателя. По сути, то, что Торикай прибыли на это сражение, было виной лишь Цуру. По его приказу, как главы, его бойцы сражались и полегли здесь. На его глазах. Ни Деймону Спейду, ни Вонголе Торикай не могли отомстить. Вария, избежавшая таких ошеломительных потерь, не просто была военной силой, но также все еще была связана с Вонголой. А уж мелкие отродья – Савады!.. Один – наследник Девятого Вонголы. Вторая – находится под покровительством Варии. И Цуру, несмотря на огромное желание, ничего не мог с этим поделать.
Разве что… позаботиться о том, чтобы мелкие уродцы Шимон сполна заплатили за все, попав при этом именно в его руки. Тогда Торикай не останется не у дел и вернет себе имя хозяев Востока.
***
– Вро-о-ой, босс! – заорал Скуало, захлопнув за собой дверь каюты, отчего пробежался сквозняк, и стремительно прошел к креслу, где сидел Занзас.
Босс смерил его тяжелым взглядом, и капитан не стал медлить, выложив на низкий столик перед боссом шесть колец, одно из которых было черное, как будто все в саже. Тяжелые кольца больше походили на перстни из черненного серебра, увенчанные крупными разноцветными камнями. Окаймлявшая кольца мелкая вязь латиницы говорила о том, что они принадлежали семье Шимон.
– Мы мелких кровососов обыскали и изъяли все, что было. Кольцо Неба осталось на пальце недоДесятого, – доложился Скуало. – Скоро кто-нибудь обязательно припрется их требовать: не Девятый, так Торикай.
– Ясно, – бросил Занзас, как обычно, немногословно и без особого интереса, несколько подзадолбавшимся взглядом уставился на мечника, который хотел еще что-то сказать.
– Босс… – Скуало непривычно для самого себя стал подбирать слова, что делал очень редко. Шаря бесцельно взглядом по столу, все еще вытянувшись перед боссом, он собирался с мыслями.
Было у него на лице такое выражение… Которое на нем настолько редко появлялось, что уже это одно заставляло насторожиться. Бравый, резкий и порывистый капитан Варии редко показывал свою спокойную сторону и так же редко демонстрировал глубокую работу мысли. Хотя человеком он был достаточно умным и с лидерскими качествами, высокая скорость реакции и быстрая адаптация под сменившуюся обстановку с легкостью перекрывались несколько гипертрофированной несдержанностью, что создавало обманчивое впечатление.
Если бы это была не Гордая Акула, Второй Император Мечей, правая рука босса Варии и просто до боли знакомый Занзасу патлатый мусор, можно было бы предположить, что он был растерян от той новости, что принес, и она его не на шутку тревожила.
Но это была та самая Акула, которая, скорее всего, просто никак не может сообщить что-то весьма неоднозначное.
И Занзас напрягся, приготовившись услышать что угодно.
– Босс, аркобалено с желтой пустышкой говорил о том, что Спейд может быть жив. Похоже, чертяка договорилась с ним, чтобы тот ушел спокойно, – проговорил Скуало, наконец взглянув в глаза боссу.
Слова повисли в воздухе, ощутимо его утяжелив своим весом. Сразу целиком осознать их не вышло. Но почему-то руки уже были готовы поползти и нашарить рукояти оружия.
Просто для самоуспокоения.
Босс Варии взглянул в решительное лицо Скуало, считавшего своим долгом передать эту информацию. Незаконченное движение тот прекрасно уловил и тоже был готов к любому повороту, включая любую реакцию босса.
– С хрена ли? – опять же коротко и емко уточнил Занзас, демонстрировавший пока лишь легкое раздражение. – Я лично его сжег дотла. А мелочь бы мне сказала.
– Да чертяка еще даже в себя не до конца пришла, – ответил хрипло Скуало. – Зная ее, возможно, это было единственным приемлемым выходом из ситуации. Этого матерого иллюзиониста, намного старше и нашего Мармона, и Рокудо вместе взятых, судя по всему, не убить, уничтожив тело. Ему, не совсем материальному, побоку было, как мы тут жилы рвали.
«Ведь тела у него нет», – так и осталось неозвученным.
Мужчины оба непроизвольно вспомнили первую схватку.
В которой Спейд не напрягался, в которой основная ударная сила каждой из семей была разметена и обезврежена за считанные секунды. Без особого применения иллюзий. К развлечению всерьез живой мертвец тогда даже не приступал.
– Так что, похоже, единственный, кто действительно помер – это Като Джули, – подвел итог подозрениям аркобалено, а теперь и своим, Скуало.
Да, слова безумца о том, что от тела он отказался, еще следовало бы подтвердить, однако Вария без обсуждения пришла к заключению: так оно и есть. Во многом такому выводу послужила интуиция Мармона и то, что от мелочи, чертяки и гиперинтуиции в одном флаконе опровержения данных слов не последовало. И хотя босс Варии применил свой никогда ему прежде не отказывавший метод – выстрел в упор не сработал.
Как можно было уже уверенно утверждать, перед Деймоном Спейдом весь их опыт пасовал. Зеленые юнцы, которых по непонятным соображениям обошла стороной не знающая промаха боевая коса, вот кем они тогда оказались. И вот о чем они сейчас задумчиво и нерадостно молчали. Пользуясь тем, что их никто не видит.
В каюте стало как будто холоднее и тише, тени стали давать еще больший контраст, яркое солнце за окном стало каким-то белым и холодным. Стало понятнее состояние Суперби Скуало. Какими бы опытными варийцы не были, с подобным они никогда не встречались. Это было за пределами их области знаний и понимания. Жить бок о бок с опасностью и убивать для них стало естественно как дышать так долго, что уже и не вспомнить.
Казалось, Вария в нынешнем составе была всегда. Неубиваемая и неизменно находившая выход из любой западни с помощью верного клинка, огнестрела и такого же верного соратника. А чертовы детские страшилки со всякой призрачной паранормальной дьявольщиной остались где-то так далеко, в такой нереальной, уже прочти прошлой жизни, где еще не было Варии. Вонголы. Было забытое детство, если так можно было это назвать. Со своими глупостями, заблуждениями, надеждами и… страхами. И из каких же глубин они, заворочавшись, теперь восставали.
Сейчас наемники находились на судне, вполне реально изувеченном не в последнюю очередь боевой косой того, что, казалось ранее, не может существовать. Невозможно даже в этом сумашедшем мире.
Давно они забыли это чувство. Давно они не ощущали себя настолько простыми смертными перед лицом неодолимого. И как будто не было всех этих лет подготовки, тренировок и заданий.
Литры крови, что пришлось смывать со всех поверхностей с задействованием атрибута, реальны были ничуть не меньше. Столько потерь, только чтобы понять, что они не сдвинулись ни на шаг, а чертово исчадие Ада осталось при своем, будучи по-прежнему дееспособным.
Впрочем, это не то, что бы могло остановить Варию.
– Тогда найти способ, как его уничтожить наверняка, – нахмурившись еще пуще, поставив цель, приказал Занзас.
У них, Варии, есть самый что ни на есть компетентный специалист по вопросам Туманов и иллюзий. Умело работающий мозгами Ураган. На крайний случай можно было бы подключить и хранителей мелкой и пронырливой заразы, которая могла достать решение задачи прямо из воздуха жестом фокусника в то время, как они ломали головы. Но это уж на совсем крайний случай.
Командный тон немного приободрил Дождь Варии, заставив собраться. Ответить на приказ он не успел.
В дверь тихо поскреблись, разрушив тишину. Спустя полминуты, когда на закрытый вход в каюту уставились пронзительными взглядами двое непроизвольно напрягшихся офицеров Варии, дверь приоткрыл рядовой:
– Босс, мы принесли обед.
Офицеры убрали потянувшиеся к оружию руки.
– Мармона ко мне сразу после обеда, – решил отбросивший приступ паранойи Занзас. Немного подумав, добавил: – И мелочь, как в себя придет.
***
Хибари Хизэши открыл глаза, узрев перед собой низкий потолок. Легкая качка подсказала ему, что он все еще на корабле.
Повернув голову, он увидел сидящего рядом с ним его старшего сына, ожидавшего, когда он проснется.
– Отец, – с тревогой позвал он и махнул рукой прислуге, которая как могла быстро собрала тазики и перевязочные бинты и исчезла с глаз.
– Похоже, тебе придется стать главой Хибари раньше, чем я рассчитывал.
Слова давались Хизэши с трудом, но он игнорировал слабость и деревянность тела. Он скосил глаза на свою правую руку. Она была отсечена выше локтя, оставив замотанную бинтами культю.
– Отец, я не думаю, что я справлюсь с этим, – Даи, так похожий лицом на него, опустил глаза.
– Это неважно, – отрезал Хизэши. – В такое время мы просто не можем оставить ветвь Хибари. Если мы еще хоть немного ослабнем, то наша ветвь тут же пересохнет. Хорошо, что ты остался жив.
Эти слова давались ему непосильным трудом. Не из-за слабости тела – слишком тяжело было ему говорить о том, что его сын единственная надежда их ветви. Оставшись с одной, левой, рукой, Хизэши более не мог обладать той же силой. Его боевые навыки, как минимум, сократились вдвое, а значит, Хизэши более не мог отстоять интересы клана Хибари.
Хотя…
Нынче многие кланы остались без своих глав, погибших, как и положено, в бою, с оружием в руках: Ган, Карасу, Конотори. Не только Хибари оказались в похожем положении. То, насколько крепко останутся стоять на ногах их ветви, зависит лишь от наследников.
***
Энма ощущал себя хуже некуда. Он даже предпочел бы умереть, если бы это что-то стоило и могло что-то изменить. Их приковали к мачте почти по центру судна. И хотя цепь не могла бы их сдержать, с этим бы успешно справились люди в кожаной форме с нашивками Варии, которыми была переполнена палуба.
Сейчас их основное занятие – сторожить Шимон до вынесения приговора, поэтому несколько десятков недобрых глаз следили за каждым движением затекавших рук и каждым тяжким вздохом пленников.
Рядом с Энмой по правому плечу приковали Адельхейд, которая сейчас сидела с закрытыми глазами, прекратив оплакивать Джули. Для нее это было ничуть не меньшим испытанием, но она решила положиться на Энму, который сделал ставку на Тсунаёши… и что, если он ошибся? Несомненно, Тсуна-кун был не злым, а очень добрым парнем. Словно к мафии он не имел никакого отношения и жил обычной жизнью школьника в доме со своими родителями. Теперь, особенно после всего произошедшего, Энма был уверен, что чего-то нехорошего от него ждать не следует… Но и помощи как босса Вонголы тоже не ожидается. Может быть, Тсуна-кун тогда не врал, когда сказал, что он не босс Вонголы, не мафия, и не хочет иметь к этому всему отношения? Это похоже на правду. Но как же он глуп, если хочет от этого всего сбежать. Да, Тсунаёши протянет ему руку помощи, как другу, несмотря на все обиды и разногласия, но эта рука совсем не крепкая и надежная.
Энма, закусив губу, взглянул налево – на Каору, который был весь в ранах, но твердо смотрел на своих надзирателей. Заметив его взгляд, громоздкий и крепкий парень скосил на него глаза в ответ, и, почти не размыкая рта, сказал:
– Не переживай, мы выберемся из этой передряги живыми.
Энма сглотнул сухой комок в давно пересохшем горле. Вшестером? Невозможно. Они едва унесли ноги с церемонии наследования, а сейчас окружены врагами. Если же попытаются сбежать – их тут же без вопросов убьют на месте. Их жизнь сейчас висела на волоске.
– Взгляни туда, – кивнул подбородком Каору куда-то левее.
Приглядевшись, Энма заметил Сасагаву Рёхея и знакомого Каору – Ямамото Такеши. Эти двое сейчас носились по капитанской рубке, играя в догонялки за убегавшим от них и весело смеявшимся Ламбо. И они играли в эти игры сразу после всего произошедшего?..
***
– С чего это, вро-о-ой?! – громко возмутился Скуало.
Он скрестил перед собой руки, непоколебимо взирая на стоящего перед ним Хибари Кёю.
– Сами можете идти хоть на все четыре стороны, – процедил сквозь зубы тот, смотря на него чуть снизу из-за разницы в росте. – Но корабль оставьте.
Заподозрив что-то, капитан Варии, сощурив глаза, всмотрелся в лицо все сильнее раздражавшемуся Облаку и предположил:
– Чертяка это тебе сказала?
– Где ваш босс? – снова задал тот же вопрос Хибари, который уже начал доставать Скуало.
– Я сам ему все передам! – гаркнул капитан. – Ты бы лучше за своей занозой присмотрел, – кивнул он, заметив, что Савада поднялась на палубу.
***
Осмотревшись на палубе, быстро нашла взглядом каюту Занзаса, где дежурил Скуало, судя по виду собиравшийся остановить Хибари любой ценой. Кёя же с присущим ему упрямством стоял на своем. Я поспешила к ним вместе с тенью за своей спиной.
– Вро-о-ой! Чертяка, забери этого осла, иначе я за себя не ручаюсь! – сразу же приветствовал меня капитан Варии, быстро пробежавшись взглядом по мне, как будто проверял все ли у меня на месте.
– А что так? – уточнила я.
– Босс обедает, – раздраженно цыкнул сквозь зубы мечник. – Его в это время нельзя беспокоить.
– А-а-а, – понятливо отозвалась я. – Стресс, злость и перевернутые столы.
– Именно, – не в силах справиться с таким бзиком босса и стыдом за это, Скуало прикрыл глаза, скрестив руки перед собой.
– Но мне все равно надо с ним поговорить.
Скуало снова открыл глаза, вперившись в меня серьезным взглядом:
– Срочно?
– Срочно, – кивнула я.
Выждав долгую паузу, мечник приоткрыл дверь:
– Я тебя предупредил, – стоило мне проскочить, как он тут же закрыл ее перед носом Кёи и Мукуро. Я только и услышала: – Без вас двоих!
Осмотрев просторную каюту, встретилась взглядом с боссом Варии, который замер с вилкой, поднесенной ко рту, и уставился на меня мрачным взглядом.
Пока я подходила к столу, наверняка во мне были просверлены взглядом дырок десять, если не мысленно прострелены.
Занзас вилку опустил и с практически титаническим спокойствием стал наблюдать за тем, как я поглощаю куриную ножку.
– Чего пришла, мелочь? – грубовато и слегка раздраженно спросил, так как я была слегка занята и не могла так сразу начать разговор.
– Давай задержимся немного, – предложила я, прожевав и перехватив вдобавок пару ложек салата. – У меня тут одно небольшое дельце осталось.
– Что за дело? – поинтересовался он, отложив столовые приборы в сторону с готовностью приступать к важнейшим вопросам.
Взглянув в бордовые зенки, сказала:
– Я там панамку на острове забыла.
Бровь Занзаса дернулась и изогнулась, как бы спрашивая «какого черта?». Что ж он такой недогадливый?
– Мою любимую, нежную и такую понимающую панамку, которая не раз меня выручала.
Бордовые глаза стремительно наливались алым цветом.
– Помнишь, я к тебе пришла со своей счастливой панамкой? Именно она меня тогда выручила, – продолжила я.
До того спокойно и неподвижно сидевший босс Варии подскочил на ноги, опрокинув стул и едва не перевернув стол. Его ладони тяжело опустились на столешницу, накрытую скатертью, как будто ударили.
– Какая еще, нахрен, панамка?! – оглушительно рявкнул он. – Ты надо мной издеваешься?! Говори как есть!
Я подскочила, прихватив еще одну куриную ножку, и отошла на всякий случай на пару шагов от стола.
– Просто прими к сведенью, – сдалась я. – И успокойся. Просто я хочу тут немного задержаться.
Говорить всего я не могла. Меня могли слышать.
– Понял, – через паузу фыркнул он, сел обратно и вернулся к прерванному занятию. А затем взглянул на меня так как-то очень уж внимательно и подкинул неожиданный вопрос деловым тоном: – Так, какова вероятность, что Спейд вернется, и может ли он это сделать в ближайшее время?
Тут уж пришла моя очередь чуть не подавиться куриным мясом. Найдя небольшой стакан с водой, сделала несколько глотков и отставила в сторону, думая, что я могу рассказать.
Занзас после всего пережитого от Девятого, видать, стал уж очень недолюбливать недомолвки. По крайней мере, я видела по ожидающему выражению лица, что, если я съеду с темы, чьи-то руки сожмутся на моем горле и будут трясти до конца. Как бы там ни было, как минимум каплю доверия я потеряю. Но и сказать много не могу. Не сейчас.
– Мы сошлись на том, что, как только все заканчивается, он исчезает восвояси и больше не появляется. Насколько этому заявлению можно верить, сложно сказать, но если он нарушит слово и появится, то… мы надерем ему зад, – пожала я плечами со спокойствием.
Занзас прищурился. Кажется, недоверчиво.
Да, в то, что мы сможем одолеть Спейда, слабо верится, но других вариантов не останется в таком случае. Остается уповать на то, что тот все же держит свое слово и, как только все станет явным, – вспомнит о нем.
– И как же ты умудрилась договориться с этим мусором? – спросил Занзас, все еще не слишком веря. – Ты его что, загипнотизировала? Когда умудрилась? На поле боя? Я видел, что ты с ним об этом и словом не обмолвилась.
Вот тут уже становилось опасно. Занзас начинал дотошно допрашивать и, похоже, останавливаться не собирался.
– Он захватил меня в плен и по всем правилам гостеприимства угостил чаем с печеньем, – с самыми честными глазами пояснила я.
– У тебя помутнение не случилось? – изогнул он бровь, сделав какое-то уж очень непонятное выражение лица, как будто разглядывал что-то в лупу и не мог никак увидеть, а затем требовательно поинтересовался: – Как было на самом деле?
– Так и было, – возмутилась я его недоверию. – Я к тебе тоже в гости пришла, а у тебя кроме мяса нечем было меня покормить.
– Хватит дурака валять! – заорал он вдруг, ударив кулаком по столу, который из-за того, что был стальным, это выдержал. Занзас уставился на меня немигающим тяжелым взглядом, и в течение долгой паузы я не отвела глаз. – Я тебя серьезно спрашиваю, Деймон Спейд не то, с чем мы имеем дело каждый день.
Похоже, я тут и впрямь одна, кто валяет дурака. Но у меня тоже нервы на пределе, и только так я спасаюсь от того, чтобы не выглядеть подозрительно.
Что хотел сказать Занзас, я прекрасно поняла. Древний неубиваемый иллюзионист-призрак – это настолько доисторическая проблема-мастодонт, с которой военные конфликты между семьями мафии даже рядом не стояли. Там, поди, все понятно: постреляли друг друга, потыкали колюще-режущим, а если не помогло, решили все политикой. Распространение владения пламенем, конечно, добавляет в эти конфликты огоньку, но обычно даже Вария, специализирующаяся на атаках, проникновениях, убийствах и пытках, не встречала нечто подобное. Это не та проблема, которую босс Варии решает после завтрака сразу с полпинка. Наверняка им было как минимум не по себе. Да у них, наверное, тоже от такого восстания призрака весь мир перевернулся, хотя по бравым варийцам, которые всегда держатся молодцом, так и не скажешь.
Я только сейчас обратила внимание, что Занзас не срывался, когда я присоединилась к столу, да и вообще мой приход встретил как-то даже с ожиданием. Скуало так говорил, как будто его босс убивает за то, что его прервали во время трапезы. А теперь Занзас (ну и ну!) из последних остатков терпения спокойно выговаривает мне, чтобы я восприняла проблему серьезней.
– Если ты не поняла, этот мусор тебе не игрушка, как только в его туманную бошку стрельнет мысль, – а стрельнет – поверь! – он тут же свернет тебе шею, как цыпленку. Все, что я хочу знать – это когда он это будет делать.
Занзас ронял слова так тяжело и внушающе, что даже пробирало. Приподнялся и как будто стал еще больше и шире в плечах. Он даже не спрашивал – нападет ли Спейд еще раз. Варианта «если» тут не было.
Если так подумать, для меня даже Мукуро уже стал чем-то обыденным, а он, между прочим, почти легенда мира мафии, и Вария настойчиво приглашала его в свои ряды.
Хм…
Занзас тоже, видать, догадался, что это представление Спейда было лишь игрой. А теперь… боялся новой неожиданной встречи. Хотя «боялся» кажется к боссу Варии словом неприменимым, но он может и бояться, скажем, техники Прорыва Точки Нуля, и при этом сопротивляться ей изо всех сил. Прямо броситься на нее и шмалять пламенем в надежде, что что-нибудь да поможет.
Поэтому я собралась и с самым серьезным видом сказала:
– Я получила его слово, что он уходит сразу после этой финальной битвы. Больше о нем мы не должны ничего даже слышать.
Занзас перестал пытаться на меня воздействовать методом давления, сел нормально, выпрямившись, слегка даже вроде расслабился, но, зная, как он разваливается в кресле, когда чувствует себя в полной безопасности, скажу, что ни черта он не расслабился.
– Ты веришь слову Тумана? – приподнял он бровь.
Да-да, Туманы скользкие типы. Для них вся жизнь игра. Просто череда иллюзий. И чем сильнее Туман, тем больше он связан со своими иллюзиями, тем больше подвержен их влиянию. Не исключено, что, даже если Спейд говорил честно, у него не перемкнет и он не посчитает, что этот эпизод был лишь в его мыслях. Так-то он вроде вменяемый, но черепную коробку ему не вскроешь, чтобы убедиться наверняка.
Тем более, я догадывалась, в чем тут был подвох.
– Если он его не сдержит, я сражусь с ним и объясню ему, где он ошибся. В любом случае, он не покажется, пока я сама не захочу его увидеть, так он сказал.
Занзас, кажется, мне не верил. Смутное чувство дежавю пронеслось по краю ощущений. Будто я уже когда-то так кому-то рассказывала все, что могла сказать, на полном серьезе, а мне не верили. Просто не верили, что смогу. Точно! Когда я так же собиралась к боссу Варии – признанному кошмару мафиози на деловые переговоры, и Мукуро на меня смотрел точно таким взглядом.
Но… Занзасу тоже стоит поверить в то, что я что-то могу, а не всего лишь помощница героя, которая вовремя подает нужное оружие.
– Сражаться с ним буду я, – сказал Занзас, и только я хотела сказать, как он тут же свел брови к переносице, как будто не желал, чтобы я с ним спорила. – Мелочь, как только все завертится, держись рядом с патлатым мусором.
– Спасибо за заботу, – не смогла я сдержаться и ответила довольно резко, – но не забывай, что после того раза, во время конфликта за кольца, когда мы с тобой провели бой, я стала еще сильнее и быстрее. Не отбрасывай меня в сторону как боевую единицу.
Не знаю, были ли мои слова хотя бы приняты к сведению, кажется, он решил просто проигнорировать меня:
– Мы задержимся ненадолго, – перевел тему Занзас. – У меня тут все равно еще есть дело. Предпочтения к смерти Шимон будут?
Я села обратно, думая о том, что от кого-кого, но от босса Варии не ожидала, что тот меня даже как бойца рассматривать не станет. Может, просто не считает, что я потяну на уровень Деймона? Он и мой небольшой Феникс был против пускать на общее собрание после церемонии.
Глотнув немного красного сока, который оказался вином, откашлялась от неожиданности и спросила:
– А что, уже решено их убивать?
– Вонгола такого не простит никому, – отозвался Занзас, продолжая на меня слегка мрачновато поглядывать. – Но и без того хватает желающих.
Значит, Торикай желают отомстить. Вонгола восстановить свою попранную на церемонии честь, а Вария просто убить гадов… Наверное, по доброте душевной, чтоб не мучились.
– А Тсуна что? – поинтересовалась я.
Занзас снова посмотрел на меня каким-то непонятным взглядом:
– А он сказал, что ты хочешь их оставить в живых.
Я прекратила жевать, хлопнула ладонью по лбу да так и застыла, обмозговывая эту фразу. Во-первых, я Тсуне прямо сказала, что Шимон захотят убивать и даже его слово тут их не спасет. Но Тсуна решил, что я что-то с этим могу сделать и спасу его единственного друга, раз уж я так в этих делах разбираюсь. Во-вторых, Тсуна, кажется, заявил это во всеуслышанье как мое желание и повесил на меня всех собак. Это уже дошло до Варии и Джиг, а может быть, и Торикай с Вонголой в курсе. Слова наследника просто так не пролетают мимо, особенно с моим везением.
Буду отрицать все – получу жутчайшую обиду от Тсуны на всю оставшуюся жизнь, мертвых глупых подростков и останусь тем, кто свои (пусть и не существующие) слова не сдерживает, а это очень подпортит мою только зарождающуюся репутацию, как и моего Феникса. Подтвержу – и получу геморрой в виде глупых подростков, с которыми непонятно, что делать. Шимон-то на расхват. Вроде бы минусов во втором варианте меньше, но уж очень мне не нравится, в какое положение меня поставил родной братец. Которому пора бы получить по морде за такие подставы. К тому же, еще непонятно, как мне подтвердить свои слова. Я же не Девятый Вонгола, чтобы сказать: «Шимон моя добыча», – и все, ни у кого нет вопросов.
Больше всего меня бы устроил вариант несмертельного наказания Шимон, так как реально их вина посредственна. Но даже если мне удастся как-то убедить Вонголу, Торикай, Джиг и Варию, то что мне с ними делать? Все же сомнительная это честь – отстаивать жизни Шимон. Но… не в моих правилах ничего не делать, если я могу. В стороне стоять не научена.
Но что делать?
Опустив руку, задумчиво постучала по столу, пытаясь заставить работать голову.
Начать стоит с того, что мы имеем. А имеем мы подростков, которых уже обобрала Вария на все ценное: оружие и кольца. Бестолковых детишек, из которых можно что-то еще вылепить. Ведь научены с пламенем обращаться – уже хорошо.
Но чисто из злобных соображений на группу Шимон точат зубы еще и Вонгола, и Джиг, и Торикай. Понятное дело, они скоро очнутся, если уже этого не сделали, и придут к Варии. Занзасу предстоит занимательный диалог, где будут, скорей всего, на основании силы и крутизны решать, кто более достоин получить хотя бы такую шкурку суслика, раз медведь улизнул. Мой Феникс с серьезным покушением на мою личность там вряд ли вообще будет котироваться – это я готова признать. Но какой может быть профит от Шимон Варии?
Можно пыжиться от важности, так как, вырвав право распоряжаться жизнями Шимон, можно утереть нос и Вонголе, и Торикай – большим и известным семьям. Сюда же в придачу необычные кольца.
Можно перевоспитать Шимон в вассальную семью. Даже не союзную-условно-подчиненную, как Каваллоне при Вонголе, а в полностью послушную группу, которую можно развить в новую Варию. Короче, в перспективе – лишние боевые единицы.
Маловато…
Деймон хотел уничтожить Шимон подчистую. Можно разыграть, как пинок по якобы умершей тушке Спейда.
Все равно маловато.
Ради такого Варии нет смысла ловить всех собак на себя. Зная характер Занзаса – они могут, но Занзас все же не всегда самодовольный мудак, он подумает и поймет, что нафиг они ему не сдались. Овчинка выделки не стоит. Пушечное мясо он и подешевле наберет.
