Текст книги "Пламя нашей жизни (СИ)"
Автор книги: Дневная Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 67 страниц)
– Мукуро, верни меня, пожалуйста, обратно, – сказала, скомкав записку за ненадобностью.
– Зачем? – в голосе Рокудо послышалось неудовольствие и напряжение. – Мне казалось, ты хочешь проучить Кёю-куна. Или это потому, что он напал на них?
Верно, разноглазый сделал то же самое, но Хибари раз за разом подрывал мое к нему расположение. В принципе, они даже одинаково отреагировали бы на новость, что Конрад и Фальк позволили мне уйти из базы – поубивали бы всех вокруг. Мукуро может понять, что так делать не следует, и послушается. Уверена, он уже меня услышал и будет осторожен в своих действиях. Но не Кёя – тот с ослиным упрямством будет делать по-своему, пока ему силой не сделать внушение. Редко, когда он понимает не на языке силы, и через десять лет мало что поменялось.
– Поэтому тоже, – согласно кивнула, посмотрев в разные глаза. – Кёя считает, что я-из-прошлого его собственность. Он раз за разом ломал мое к нему хорошее отношение. Я захотела уйти и, если бы Конрад с Фальком не пошли со мной, я бы ушла в одиночку.
Надеюсь, Мукуро не разучился учиться на чужих ошибках и повторять путь Хибари не будет.
– Значит, ты злишься на него, – Рокудо неожиданно растянул губы в широкой улыбке.
– Тебя это радует? – уточнила я.
– Конечно, – я почувствовала, как он нащупал мою руку и погладил пальцами по запястью. – Это значит, что я на шаг впереди к номеру один.
Все снова повернуло не туда. Надеюсь, я смогу адаптироваться к этому будущему хоть когда-нибудь или на крайний случай, скорей бы вернуться обратно. Там двое подростков дурели, а я с ними через раз справлялась, тут же…
– Возвращаемся? – сменив тему, уточнила я.
– Давай не будем портить воспитательный момент, – предложил Мукуро, забирая у меня скомканную записку. – Уйдем на несколько часов, только и всего. А затем вернемся, – подумав, он добавил: – Если захочешь, конечно.
Чувствую себя в компании змея-искусителя, но не могу сопротивляться такому предложению. Мне нужно отдохнуть, иначе я точно сорвусь от этого зоопарка, что сидит на подземной базе.
Мы сделали, как и планировалось, но люди покидали лабораторию медленно и неспешно.
Я обратила внимание, что Реборн что-то сказал всем, после чего забрал с собой Тсуну, Гокудеру и Ямамото. Гамма с чернокожим здоровяком и длинноволосым подростком свалил тихо, пользуясь общей суматохой. Лар Милч и Хром все еще были без сознания, их увезли на больничных тележках. Шоичи вместе с Ламбо и Спаннером занялись оборудованием.
Звуки в подреальность, тонущую во тьме, не долетали. Я могла лишь догадываться о том, что происходит по ту сторону. Кёя и Рехей пытались что-то сделать. Оставив в покое жутко паникующего Шоичи, не знающего, за что хвататься, они ходили туда-сюда, периодически переругиваясь. Конрад, хоть и выглядел очень плохо, тоже вставлял свои злые пять копеек. Фальк их пытался разнять и успокоить, и, на удивление, получалось неплохо. По крайней мере, едва обстановка накалялась до предела, все фыркали и расходились в стороны, чтобы снова сойтись чуть позже.
– Мукуро, а как долго ты можешь поддерживать эту иллюзию? – уточнила я, когда по ощущениям прошло около часа.
– Столько, сколько потребуется, – мягко ответил он, погладив мои волосы.
Я сидела перед ним на кресле, и по ощущениям иллюзионист находился в крайне добродушном настроении, переплетая мне косу.
– Брось, – неожиданно для себя зевнула. Видимо, сбавившая накаленность обстановка давала о себе знать. – Это ведь совсем не просто. Раньше ты так не умел. Я не видела, чтобы ты использовал такую иллюзию.
– Да, она сложнее, чем кажется, – не стал отрицать Рокудо и заверил меня: – Не волнуйся, если все слишком затянется, я найду способ нам незаметно выбраться.
– Как она работает? – полюбопытствовала я, припомнив, что у каждой иллюзии существует свой закон, а то и не один.
Иллюзорная птица, кружащая по моей комнате, летала по заданной траектории – она была очень простой иллюзией. Таких Мукуро мог создавать пачками, ведь непосредственного контроля они почти не требовали. Огненные столбы, извергающиеся из-под земли, оказались сложней. Требовалось не только контролировать точки их выхода, но и поддерживать именно такую форму и передавать жар, который они источали. Если, например, закон формы огненных столбов нарушить, можно самому неожиданно оказаться внутри огня, поэтому правила иллюзий создавались неспроста.
– Это точка в пространстве, – ответил Мукуро. – То место, где мы стояли в момент перехода. Сюда можно попасть только через нее, но для этого, как я и сказал, нужен иллюзионист классом повыше. В твоем времени даже я этого не умел.
– А еще?
– Здесь ничего нет, только темнота, в которой удобно создавать иллюзии. Я могу создать любое правило, например, правило поверхности, чтобы на ней стоять. Или правило, превращающее пространство в воду, в которой можно дышать.
Повинуясь взмаху его руки, воздух действительно потяжелел. Я чувствовала сопротивление, и дышать стало сложнее, но я все еще могла вдохнуть воздух.
– Смотри, – указал Мукуро в сторону, выпустив ртом пузырьки воздуха.
По воздуху, как в воде, плыл косяк пестрых рыбок. Поблескивая чешуей, они шустро закружились вокруг, взмахивая плавниками и беззвучно хлопая ртами. Рокудо как ни в чем не бывало продолжил рассказ, а я слушала его, рассматривая рыбок, к которым присоединились другие – мелкие и крупные.
***
Открыв глаза, я обнаружила себя в объятьях, уткнувшись в мужскую грудь, и хотела уже было возмутиться, какого это Хибари опять на меня навалился, но… это оказался не он. По сути, Мукуро не навалился, просто сильно прижал к себе. И он спал.
Во сне у него было такое умиротворенное, расслабленное выражение холеного лица, что поневоле засмотришься. Он все еще бледный, будто солнца не видит, но эта бледность не выглядит болезненной, как раньше. Нет ни высокомерия, ни бравады, просто безмятежность, отдающая чем-то мягким и теплым. Правда, сейчас я заметила синяки под глазами и усталые морщинки. Наверное, он слишком выматывал себя и скрывал это за иллюзиями.
Но… главный вопрос. Почему я проснулась в его объятиях, лежа на широкой кровати в явно светлой комнате? По ощущениям, еще раннее утро, но не это важно. Я помню, что расслабилась под мерный мягкий голос и мельтешение пестрых рыб, а затем, кажется, заснула. Мы покинули базу Мелоне? Где мы? Моя одежда все еще на мне, только обувь снята – уже радует. Надеюсь, не получится, как с Мегуми. Она помешанная, и что-то мне подсказывает, у меня с ней точно ничего не было. А с кем было? Хм… Могла ли взрослая Акира быть с кем-то из хранителей? Я не знаю, какой она стала, но я сейчас не рискнула бы так сделать. Чувствую, будет жестокая и кровопролитная война в отдельно взятой семье и «избранного» просто порвут на клочки. Допустим, Кёя или Мукуро смогли бы выдержать напор, они оба сильные, в этом и проблема. Хибари очень воспитанный, даже если что-то было, он бы и намека не дал. Мукуро очень тактильный, даже если ничего не было, он просто может так проявлять симпатию и привязанность. Конрад? Да если бы было, он был бы уже мертв. Рехей? Не смешно, он мне как младший брат. Тогда кто-то со стороны… Ну… Эм… Скуало мне нравится. Когда не орет. Но, что-то мне подсказывает, такие отношения Занзас воспримет, как попытку украсть у него хранителя Дождя. Блин, пусть с этим разбирается взрослая Акира. Ей хотя бы восемнадцать есть.
– Доброе утро, – Рокудо неожиданно зашевелился, придвинул голову и выдохнул мне в макушку. – Как спалось?
– Хорошо, – удивленно ответила, сообразив, что не было никаких странных сновидений от пережитого ранее. – Где мы?
Сев на кровати, обвела взглядом просторное помещение, выглядевшее, как картинка с рекламы гостиницы – та же самая чистота и порядок, но никаких лишних вещей.
Он был одет в ту же футболку и брюки, а его плащ висел на стуле. Его сапоги и мои кеды стояли у кровати.
– Небольшое временное убежище, – ответил Мукуро, следом за мной поднимаясь с кровати. – Ванная за той дверью слева. Позже сходим куда-то позавтракать, не задерживайся.
Неожиданно схватив меня и развернув, поцеловал в лоб и, если мне не послышалось, назвал, дословно, «маленьким сокровищем». Все еще слегка очумевшая, отправилась выполнять утренний моцион и приводить себя в порядок. Это будущее иногда полностью выбивает землю из-под ног, скажу я вам.
Как оказалось, едва мы вышли на улицу, вокруг все еще знакомый и родной Намимори. Мы находились в центре города, где с раннего утра уже кипела жизнь.
Солдаты Мельфиоре действительно исчезли из окрестностей, ни одного ни я, ни Мукуро не заметили. Сложно поверить, что буквально вчера все было совершенно иначе. Нельзя было просто так пройтись по улице и зайти в кафе.
Десять дней… Много это или мало – как посмотреть. Пытаться стать сильнее за этот срок – все равно что учить билеты за полчаса до сдачи экзамена. Расслабиться и отдохнуть, слегка подтянув по возможности навыки, с учетом прошедших боев – вполне реально. К тому же, требовалось подготовиться к той игре, которая в переводе называется «Выбор». Правила, пожалуй, стоит уточнить у Шоичи, но с этим можно повременить.
– Акира-чан, скажи «ам», – Мукуро растянув губы в широкой и довольной улыбке, держал перед лицом ложку с кусочком мороженого.
Мы, конечно, оба любили сладкое – кто бы еще на завтрак согласился взять пирожные и большую вазочку посыпанного шоколадом мороженного, которую тоже с радостью уплетал? И да, он, похоже, тоже относился ко мне, как к чему-то маленькому, милому и пушистому, но за такими уже знакомыми шуточками я могла не придавать этому особого значения. Да я и так уже перестала напрягаться от мысли поехавшей крыши Рокудо.
– Отправимся подальше от Намимори, – предложил Мукуро, продолжая мягко улыбаться и жмурить глаза в улыбке. – Кёя-кун уже наверняка вышел на след. Акаге тоже умеет быть надоедливой ищейкой, поэтому у нас, скорей всего, меньше суток.
Рокудо был прав, пусть мне все же чуть-чуть, но хотелось вернуться. Потому что есть люди, которые будут волноваться, и если Кёю можно так проучить, то Рехей и Конрад такого не заслужили. Да и Тсуна, Хром, Ямамото, Ламбо, Киоко, Шоичи… Они ведь пережили этот бой на базе Мелоне, и требовалось время, чтобы перевести дух и начать доверять друг другу. Понимаю, что несколько дней они тоже будут бездельничать – слишком это все было непривычно для них, не готовы, особенно подростки, к таким событиям, да и техникам надо привести в порядок остатки базы Мелоне.
Мукуро перебирал пальцы моей руки своими и рассматривал мое лицо с легкой улыбкой. Кажется, ему будет все равно, куда дальше. Но боюсь, это ему не понравится.
– Мукуро, – привлекла внимание, заглядывая ему в глаза, – я хочу связаться с Вендиче.
Это оказалось единственным моим желанием, против которого был Мукуро. Ни логические доводы, ни уговоры на него не действовали, так как тюремщики были самым опасным, что известно мафии. Они даже, наверное, смогли бы остановить Мельфиоре, но просто не делали этого. Они были теми личностями, даже упоминание о которых заставляло вздрогнуть сильных и бывалых убийц, поэтому они предпочитали не подходить к той грани, когда на них обращала внимание темная и загадочная тюрьма Вендикарре. Никому не подчиняются и вершат суд над каждым, каким бы сильным или влиятельным он ни был.
Но натренированная на Хибари, я смогла пронять Рокудо. Он долго сидел, обнимая меня и вдыхая запах моих волос, а затем все же согласился при одном условии.
И это условие уже не понравилось мне.
Комментарий к Глава 14
Ни на что не намекаю, просто говорю, что в моем профиле есть ссылка для доната :3
========== Глава 15 ==========
Думаю, Кёя не ожидал, что двери его особняка откроются и внутрь зайду я. Хибари был завален вокруг стопками бумаг; он поднял голову, рассматривая меня и будто не видя. Бедняга Кусакабе выглядел просто изнеможённым, а ведь всего сутки назад, перед отправлением на базу Мелоне, мужчина выглядел собранным и серьезным.
Кёя подскочил, мгновенно вспыхнув угрожающей аурой ненависти, едва за моей спиной появился Мукуро. Иллюзионист в долгу не остался и ядовито улыбнулся, распространяя свою ауру пламени – обволакивающую и душащую похуже самых ядреных духов.
Впервые в жизни мне хотелось тихонько пропищать: «Спасите!». Или даже очень не тихонько.
– Хохлатый, – процедил Хибари, доставая оружие.
– Кёя-кун, – кивнул Рокудо, перехватывая поудобнее свой трезубец.
– Ну вы тут пообщайтесь, а я пойду на соседнюю базу, – нашлась я, решив ретироваться, и обернулась, чтобы смыться.
Мукуро перегородил путь, кивнув на Хибари:
– Ты хотела кое-что сказать Кёе-куну, Акира-чан.
– Он не согласится, – покачала я головой, осознав, что зря согласилась на условие иллюзиониста.
Вначале я подумала, он специально его поставил, чтобы я отказалась от этой затеи, но, прикинув, сообразила, что толика здравомыслия тут есть. Но сейчас я понимаю тщетность идеи явиться и попытаться уговорить Хибари.
– Я с тобой, моя прелесть, – улыбнулся он, наклонился и поцеловал в макушку. – Он тебя не обидит.
– Не то чтобы я боялась, что он меня обидит… – сразу же принялась отрицать, хотя если подумать, то как раз поэтому я и не хотела обращаться к нему. – Кёя меня даже слушать не станет.
– Я слушаю, Акира, – донесся до меня ледяной тон Хибари, как оказалось, скрестившего руки перед собой в ожидании.
Взглядом он все еще сверлил разноглазого, но, кажется, Кёя понял, что я задумала нечто опасное, раз даже Мукуро решил обратиться к нему за помощью. Конечно, я не подвела:
– Я хочу наведаться к Вендиче, – быстро выпалила и стала ожидать реакции.
Кёя сверлил меня нечитаемым взглядом, а затем сказал категоричное:
– Нет.
Я протянула руки и посмотрела на Мукуро взглядом: «Я же говорила!».
– Хм… – задумчиво и как-то слишком наигранно-печально протянул он. – Но даже если мы оба против этой идеи, ты, моя прелесть, ведь не успокоишься и полезешь к ним, пусть и в одиночку. Даже несмотря на то, что каждый из нас так или иначе пытался с них что-то вытянуть. Даже несмотря на всю опасность и риск. Да еще и без своей коробочки, как отправилась на базу Мелоне. Такая уж ты есть. Кёя-кун сделал большую ошибку и потерял твое доверие, – разноглазый посмотрел на Хибари, говоря уже для него, но все еще будто не с ним, – Кроме того, еще и подверг риску, забрав оружие, хотя вовсе не имел права. Тебе оставалось сражаться с пусть поддельным Погребальным Венком, но все равно бойцом А-ранга лишь с помощью своих сил. Если бы ты там погибла, вероятно, не я один пожелал ему смерти. Ведь он должен был защищать тебя. Не удивительно, что ты готова разорвать с ним все связи.
Ох, как он играл на нервах Хибари! Я повернула голову, посмотрев на Кёю, и увидела ходящие желваки на мраморно-белом лице. Мукуро его выводил из себя, удивительно, что Хибари все еще держит себя в руках и просто испепеляет его взглядом.
– Все закончилось хорошо, – продолжил Рокудо вкрадчиво. – Ты, Акира-чан, цела благодаря моим усилиям и, что не может меня не радовать, я теперь твой любимчик и тот, кому ты больше всех доверяешь.
– Достаточно, – мне показалось, что это не Кёя сказал, а лед откололся со скрежетом.
– Почему же? – расплылся Мукуро в улыбке, наслаждаясь ситуацией. Наверное, только ради этого мы и пришли сюда вдвоем. – Пожалуйста, не делай так больше, мое маленькое Небо, – наклонившись он прикоснулся ладонью к моей щеке, смотря таким взглядом, что мне стало стыдно от того переживания, что я там видела. – Второй раз заставлять нас проходить через подобное слишком жестоко.
– Я очень хочу пойти к Вендиче. Мне нужно это сделать, прежде чем я вернусь, – растерявшись, все же нахмурилась. – Ты ведь и так со мной идешь, как всегда, так что это большее, что можно сделать ради уменьшения риска.
– Если ты думаешь, что я отпущу тебя одну, то ты сильно ошибаешься, – все тем же строгим и холодным тоном вернул меня в реальность Хибари. – Я подобного не допущу.
Посмотрев на Кёю, я поняла, что и у него слова Мукуро засели в сердце. А еще он, наверное, хотел реабилитироваться за свою ошибку ранее, ведь как только я вернусь в прошлое, у того Кёи начнутся проблемы.
– Хотя без Тумана вполне можно было бы обойтись, – добавил он.
– Сомневаюсь, – мило улыбнулся ему Мукуро на эту колючку.
Или же мне снова лишь кажется, что это правда, и Хибари не изменится. Не хочу больше идти на уступки, чтобы потом оказаться запертой и на цепи.
– Надеюсь, хохлатый наказал тебя за то, что ты полезла в гущу боя, – отчитал меня Кёя, оставаясь бледным, строгим и желающим превратить все вокруг в отбивные. – Но это не единственная вещь, от которой тебя стоит отучить. Я научился терпеть этот Туман, – Хибари наградил недобрым взглядом Мукуро, – но два Тумана это уже слишком, Акира.
– Два? – все еще мило улыбаясь, повторил Мукуро, неуловимо темнея лицом.
Краем глаза увидела Кусакабе – здорового, тренированного мужика, в данный момент все же не выдержавшего, выползающего из помещения предельно тихо и на четвереньках. Конечно, слиться с окружающей средой у него не получилось, но смотрели-то не на него, и у меня тоже нервы сдавали.
Спасите!
– Ну, ну, – неожиданно развернул меня к себе Мукуро, схватив за плечи. – Не бойся. Нет смысла пугаться, уж не меня так точно, – он присел, приблизившись, и почти невесомо прикоснулся губами ко лбу.
Его пламя и вправду будто спряталось. Наверное, он почувствовал мои эмоции, он ведь может. Не то, чтобы я расслабилась, но все же перестала себя чувствовать мишенью двух взрослых и смертоносных убийц. Оказывается, все же есть разница между тем, как стоять под недовольными взглядами подростков, и вот этих вот великовозрастных чудовищ.
– Я, конечно, не рад, но тебя не обижу, – тепло и спокойно улыбнулся разноглазый. – А с Туманом сам разберусь. Он будет знать свое место.
– Акира, подойди сюда, – требовательно позвал Хибари.
Я обернулась, посмотрев на него с сомнением. Хибари держал в руке оранжевую коробочку, которую протягивал в мою сторону. Нет уж, в его поле досягаемости только зайди – и все, не выберешься. Так-то он стоит, потому что Мукуро в любой момент может скрыть нас в подреальности.
– Не так быстро, Кёя-кун, – выпрямился Рокудо. – Мы оба знаем, что Акиру ты не отпустишь. Хотя я был бы не против понаблюдать за тем, как ты окончательно перестанешь быть хранителем, мне ее душевное спокойствие и присутствие дороже.
Они долгое мгновение мерились взглядами, будто ведя бесшумный диалог. Мукуро, как всегда, кружил словами, но все же я не могла не оценить, что он поставил мое душевное равновесие выше собственной неприязни или соперничества. Значит, не безнадежный.
– Я не буду удерживать ее против воли, – твердо ответил Хибари с нечитаемым выражением лица.
– Иди, – отпустил меня разноглазый, ободряюще улыбаясь. – Если что, я здесь.
Вновь недоверчиво посмотрев в сторону Хибари, заманчиво протягивающего оранжевую коробочку, я все же решилась. Медленно и осторожно приблизилась, внимательно высматривая любые реакции Хибари, на удивление застывшего в полной неподвижности. При том еще и смотрел как-то странно, но не испепеляюще.
Протянула руку, быстро схватила коробочку… и дернулась, почувствовав, как была схвачена за свое же запястье. Знала же!
– Если есть хоть малейший шанс, что я верну твое доверие, я им воспользуюсь, – сказал Хибари, смотря на меня пронзительным взглядом. – Я ни за что не позволю тебе навредить, поэтому, пожалуйста, доверься мне.
«Пожалуйста», скорее, дань вежливости, не стоит надеяться на это слово. Кёя все так же стремится получить желаемое и упрямо идет к своей цели. Я ему не ровня, он все так же расценивает меня как приз, который перешел к Мукуро.
– Ты хотел сказать: «Я не переживу, если ты бросишь меня, Акира-чан», – разноглазый засмеялся, заставив Хибари задеревенеть и перевести на Рокудо убийственный взгляд.
– Я ведь говорил тебе не связываться с ним, – ледяным тоном процедил Кёя, непроизвольно сжав пальцы чуть сильнее.
Зашипев сквозь зубы, с трудом вырвала свою руку из его цепких пальцев, благо он позволил это сделать.
– Я могу сама решить, кому доверять, а кому не стоит, – померившись взглядами с Хибари, добавила: – Может, хватит терять время и пора позвать остальных?
***
– Не оставляй меня на них, – закончив рассказ, натурально взмолилась я, ощущая за спиной две недобрые ауры, пылающие раздражением.
Главным образом, конечно, Рокудо и Хибари бесило присутствие друг друга, но по ощущениям било знатно. Это же не два подростка, это двое мужчин с уже изрядно потекшими крышами, а психологом и плотником должна быть я! Хорошо хоть не на меня их внимание направлено, поэтому еще как-то можно терпеть.
Рехей, скрестивший руки перед собой, покивал, а затем закричал так, что заложило уши:
– Так, поговорим теперь по-мужски! – пылая решительностью, завопил боксер. – Я тебе, Хибари, Киру-чан доверил! Я на тебя положился! А Рокудо тут как тут! Что все это значит?!
– Нет-нет-нет, – быстро заговорила я. – Мукуро ни при чем. Он нормальный.
– Если вы ей навредили, я хочу вам обоим морды набить! – Рехей воспылал энтузиазмом, праведным гневом и пламенем Солнца, сгребая всех под одну гребенку. – Вы ее обидели! С девочками так нельзя обращаться! Тем более она маленькая и беззащитная! Надо было все взять на себя! Я уж ее точно не позволю ранить!
– Сасагава, – схватил его за подмышки Фальк, удерживая и повторяя: – Сасагава.
Обычно флегматичный Штромберг демонстрировал просто море эмоций, с опаской посматривая на иллюзиониста.
– Так, значит, Хибари накосячил, – вынес вердикт Конрад, задумчиво покусывая папироску, а затем неожиданно расплылся в довольном оскале и выдал: – Хе! Похоже, оба оказались неудачниками и выбыли!
Хибари и Рокудо, смотревшие на попытки набить им рожу от Рехея спокойно, перевели одинаково снисходительные взгляды на рыжего.
– Не зазнавайся, – высокомерно одернул его Кёя.
– Нет, нет, нет, – покачал пальцем Мукуро, не прекращая улыбаться. – Это все потому, что здесь Кёя-кун. Меня Акира-чан любит и ценит, и ни на кого не променяет, – разноглазый подошел ко мне и, наклонившись, чтобы убрать разницу в росте, прижался щекой к левой щеке, другой рукой погладив правую щеку. – Не переживай, Кира-чан, мы, конечно, с трудом терпим друг друга, но за эти годы наши взаимоотношения даже можно назвать дружбой. Мы сделаем все, как следует.
– Иди-ка сюда, хохлатый, – голос Кёи упал ниже нуля, приближаясь к абсолютному минусу. – Нам есть, что обсудить один на один.
– Оя-оя, – прикрыл глаза Мукуро и усмехнулся, выпрямляясь. – Не хочешь усугубить свое положение, Кёя-кун? Но я не против. Мне тоже не нравится, когда у моей коробочки ломают крыло.
– Я тебе и руки не прочь сломать, – ответил Кёя с опасной усмешкой.
– Смотрите за Акирой-чан очень внимательно, – обернулся к остальным Рокудо. – Я скоро вернусь.
Мукуро сказал это вежливо и довольно дружелюбным тоном, но Конрад и Фальк побледнели. Едва Кёя и Мукуро удалились, Штромберг сказал, с сомнением посмотрев на меня:
– Я бы этому Туману не доверял. Впервые вижу его таким.
– Каким? – не поняла я.
Мужчина задумался, пытаясь подобрать подходящее слово.
– Милым? – подсказала я.
– Приторным, – скривился он, передернув плечами.
– Ей, успокойся, Сасагава! – повысил голос рыжий. – Они и так друг другу морды успешно помнут, даже без твоего участия!
– Но я тоже хочу! – заорал громче него Рехей.– Мы должны решить наши разногласия экстремально! С помощью кулаков!
– Да забей на них, – посоветовал вновь флегматичным тоном Фальк, источая пламя Дождя. – Они уже все решили, осталось нам сказать свое слово.
– Да тут и вопроса никакого нет, – фыркнул Конрад и оскалился: – Пусть между собой собачатся, все равно первый помощник босса – я. Вендикарре так Вендикарре. Ей, уж мы с боссом точно выбьем ответы!
– Ты в курсе, что это тюрьма мафии считается неприступной, а тюремщики – почти богами возмездия? – с недоверием поинтересовался Штромберг.
– Каждый из нас обращался к ним, – посмотрел на него собравшийся Рехей. – Мы писали письма, использовали разные способы, но даже с их главным встретиться не удалось. Будь хоть они самими богами, никого это не остановит! А теперь, все вместе…
– И Хибари, – добавил Конрад.
– Мы все и Хибари, – повторил Рехей, продолжая мысль, и воодушевленно поднял кулак, смотря перед собой. – Мы получим ответы и не позволим Акире-чан умереть!
До того боксер стал выглядеть одухотворённо, что во мне пронеслась волна ностальгии по тем дням перед соревнованиями, когда Сасагава Рехей – глава боксерского клуба – воодушевлял его участников, и хор голосов ревел согласное «да!».
– Ей! Конечно! – оскалился Конрад, напомнив мне вновь того несгибаемого и упрямого парня, идущего к своей цели, несмотря на все удары судьбы. – Мы же не зря столько лет шли к тому, чтобы наша семья стала сильнейшей!
– Тогда… – протянул Фальк, смотря на этих двоих, переполненных энтузиазмом. – Что делаем дальше?
– Надо собрать снаряжение, – решил рыжий, судя по глазу, задумавшись над вопросом. – Силы Феникса обеспечат нас транспортом, и мы быстро туда долетим. Сколько нас, босс?
– Только я и вы, – пожала плечами, а затем мелькнула мысль, о которой я не подумала. – Сколько времени это займет? Мы успеем к началу «Чойса»? Мне хотелось бы поговорить с Вендиче до Бьякурана, чтобы понять, что он знает или где врет.
– Дорога туда и обратно займет пару дней, если ничего нам не помешает, – нахмурился Рехей, восхитив меня тем, что он подумал об этом. – Тюрьма находится в горах, будет холодно. Но если мы все сделаем быстро, то успеем намного раньше.
– Значит, давайте сделаем все как можно быстрей, – решила я. – Схожу, предупрежу остальных.
– Ей, я с тобой! – мгновенно среагировал рыжий, молниеносно оказываясь передо мной.
– Нет, я схожу с Кирой-чан, – возразил Рехей. – А ты с Фальком свяжешься с Фениксом наверху. Все-таки в последнее время я работал с Тсуной и от имени Вонголы.
Конрад надулся, но все же дернул Фалька с собой. А мы с Рехеем отправились на общую базу с новостями. Сперва мы заглянули в зал совещаний, где обитали Джанини и Реборн. Механик был чем-то занят, обложившись ноутбуком, планшетом и кучей чертежей. Перед Реборном тоже были разбросаны бумаги. Подойдя ближе, я рассмотрела, что это схемы записей, испещрённые стрелками, кружочками и сокращениями. Навскидку, я могла опознать только инициалы всех, кто был на этой базе. Похоже, Реборн, несмотря на перерыв, решил воспользоваться возможностью и еще раз собрать всю информацию, что он получил.
– Все в порядке, Акира? – буднично поинтересовался он, заметив наше появление, будто и не похищали меня вовсе.
– В полном, – кивнула спокойно. – Как все обстоит на общей базе?
– Кроме того, что Хибари психует и рискует убить любого подвернувшегося под руку? – уточнил аркобалено.
– С ним я уже виделась, – ответила, сообразив, к чему он.
– Остальные где-то на базе. После вчерашнего боя они совершенно вымотаны и сейчас либо едят в столовой, либо отдыхают в комнатах.
Что это за странный взгляд у Джанини? Что его удивляет? На базе не так уж много адекватных личностей, которые сидят с ним в штабе, неужели еще не привык к стилю общения Реборна? Или же все дело в том, что наше с ним общение тоже несколько своеобразное?
– Я собираюсь отправиться по делам на пару дней со своими хранителями. Передашь остальным? – уточнила я.
– Бьянки собиралась после обеда отправиться с девочками в город на прогулку. Думаю, остальные детишки тоже захотят развеяться.
– Они заслужили, – согласилась я, еще не понимая, зачем он мне это говорит. Реборн обычно никогда не говорит ничего просто так, ради поддержания разговора. – Уверен, что стоит им позволять?
– В городе безопасно, – подозрительно охотно ответил Реборн, – на радаре больше никого, но на всякий случай было бы неплохо отправить с ними кого-то из взрослых. Сможешь выделить кого-то?
Я посмотрела на Рехея, который, вопреки обыкновению, помалкивал. Хотя, может, через десять лет он стал больше понимать в том, что говорить, и сейчас как раз пытался это сделать. Правда, смотрел на меня с ожиданием, и я понимала, почему.
– Думаю, Рехей будет не против отправиться с ними… – начала я.
– Конечно, я экстремально согласен! – гаркнул Рехей, вспыхнув энтузиазмом, и расплылся в радостной улыбке.
– Остальные все пока заняты, – продолжила с сомнением. – Думаю, у меня будет пара часов.
– Замечательно, – неожиданно улыбнулся Реборн, что было явственным сигналом о его личном интересе. – Значит, ты тоже можешь отправиться со всеми.
– Тебе что, нравится смотреть, как психуют мои хранители? – хмыкнула, вопросительно приподняв бровь.
– А ты разве не можешь с ними справиться? – повторил мой жест аркобалено. – Боишься, что твоя попка будет красная?
Я почувствовала, как поднимается гнев изнутри, но старательно задавила его. Его пробудил стыд, и я не хотела, чтобы Реборн видел это. Только не он. Не стоит вестись на его невинные подначки. Стоит только представить то, чего он хотел этим добиться. Например, что не только Кёя будет трястись надо мной и бегать в поисках, высунув язык. Фактически, сейчас я очень удобная мишень для манипуляций, и если я сама все не возьму под свой контроль, то это сделает кто-то другой.
– Зачем мне отправляться со всеми? – проигнорировав его высказывания, уточнила я, пытаясь сохранить нейтральный тон.
Глаза, чувствую, меня выдавали, так как Реборн выглядел уж очень довольным.
– Развеешься, отдохнешь, – перечислил Реборн и добавил: – Тсуна на тебя обижен. Начиная с переноса в это время, вы с ним толком не виделись.
Тут уж я задумалась, сообразив, что после тех сражений за кольца и финального боя с Девятым, где Тсуну просто пришлось нейтрализовать, мы с ним поговорили, но закончили на не слишком приятной ноте. Уже через день-два разговор был бы более разумным, Тсуна смог бы подумать над всем этим и, может быть, меня услышал. Я думаю, братец все же переварил всю ситуацию, но тут нам на головы свалилось это будущее, и, под ворохом новых проблем, пришлось на время отложить все остальное в сторону. У него наверняка были еще вопросы ко мне, но из-за обстоятельств в лице Хибари я не могла даже выйти на соседнюю подземную базу. А если приходила, то, в основном, когда Кёя, приводивший меня, тренировал Тсуну. На базе Мелоне мы, опять же, увиделись почти мельком. И вот сейчас Реборн мне говорит остаться. Только вряд ли из-за того, что осталось в прошлом, сейчас у нас другие проблемы. Лар Милч считала, что Кёя меня слишком балует, и отнесла меня к категории «защищаемых, которые должны оставаться в тылу». Тсуна, Гокудера и Ямамото из прошлого помнят еще, что в прошлом я безобидной тоже не была, но ничего по этому поводу не сказали. Будто соглашались с ней, мда. Неужто подумали, что, приобретя оружие из этой эры, теперь превзошли всех остальных? А тут я в секунду обезвреживаю противников. Не силой, а умением, но в их глазах все выглядит проще, и объяснить, опять же, я ничего не успела. Затем еще и выяснилось, что я знала – Шоичи на нашей стороне. Нехорошо получилось. Кёя как бы тоже знал, но и сам молчал, и мне ни слова не позволил сказать. Но Тсуна вряд ли обратил внимание на подобные тонкости и отсутствие удивления у Кёи. В глазах Тсуны я – все еще предатель, после конфликта за кольца, и отщепенец, что, по законам японского коллектива, едва ли не худшее преступление. Ох ё… А я все еще относилась к нему, как прежде, пропустив все эти эмоциональные горки.
