Текст книги "Пламя нашей жизни (СИ)"
Автор книги: Дневная Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 67 страниц)
– Я смирился с тем, что ты его прощаешь. Но я с тобой не согласен. С этого момента я буду следить за всем, что он делает, особенно если это касается вас двоих. Кроме того, по поводу твоих отношений в будущем. Ты ведь помнишь, что я говорил? Не раньше двадцати одного.
– Ну да, – закатила я глаза. – Бьякуран вряд ли лоликонщик, просто любит развлекаться. Стоп, – припомнила я кое-что. – Было же не раньше восемнадцати? Кёя!
– Не хочу ничего слышать по поводу таких «развлечений» – нахмурив брови, ответил он. – Двадцать один – и точка. Это возраст совершеннолетия во многих странах.
Я выдохнула, оставшись при своем. Спорить бесполезно, захочется смыться к Бьякурану – смоюсь. А пока не хочется и Кёя, похоже, не злится, можно пойти в класс.
– Постой, – остановил меня Хибари. – После твоих слов я решил дать тебе пост главы студсовета.
Несмотря на мою отвисшую челюсть, Кёя и бровью не повел, продолжив:
– Ты ведь хотела равных взаимоотношений, в будущем я нарушил их. У тебя будет такая же власть в школе, как и у меня.
Кроме «чего?!» в голове других вопросов не было. Мне понадобилась долгая пара минут, чтобы прийти в себя и осознать сказанное.
– Ты хочешь проверить, как мы уживемся вдвоем на одном месте? – уточнила я.
– Именно, – сказал он. – Я прослежу, как ты будешь справляться со своими обязанностями. Считай, что это тренировка будущего, а не проверка. Я не позволю тебе отказаться.
– В смысле – не позволишь отказаться? – возмутилась я. – Ты меня хотя бы спросил? Я последняя кандидатура, годящаяся на эту роль. У тебя будет уйма желающих занять место главы и без меня.
– Ты была бы в первой десятке общего рейтинга школы, если бы не прогуливала, – сказал он, казалось, проигнорировав мои слова. – Поэтому, прежде чем занять пост, ты должна начать вести себя более ответственно. Глава – это пример для остальных. И я имел в виду не пост главы, а то, что ты не откажешься от меня. А теперь иди, чтобы успеть до звонка.
Мозги с утра, видимо, совсем не соображали. Вроде бы только что нотации читал, а потом почти сказал, что, что бы я ни ляпнула, это не поменяет его отношения. В таком же состоянии я вышла и, только закрыв дверь, кое-что поняла. Так ведь и от поста главы я отказаться, получается, не могу!
Возмущение не сказать
чтобы совсем поутихло, но спустя пару уроков стушевалось. Действительно, если я хотела создать Феникс таким, каким он был в будущем, то будет неплохо проверить, как себя поведет тот же Хибари. Если мы наделаем ошибок сейчас, то большой катастрофы не случится, зато позже приступим к делу в уже устоявшихся позициях. А главное, к тому моменту уже не должно быть этих препирательств с попытками контролировать. Но получать за это новую кучу проблем? Нет уж, у меня хватает проблем боксерского клуба. Если я не буду организовывать агитационную программу, то и в выборах проиграю, верно? Мне просто ничего не надо делать, и Кёя останется ни с чем. Он будет пытаться наладить отношения другим путем, а у меня не появится новой кучи обязанностей и останется свободное время. Идеально!
Во время обеденного перерыва меня ждал новый сюрприз. Мы с рыжим вышли в коридор, и я буквально застыла на месте от неожиданности. Наверное, если бы на меня вылили ведро холодной воды, оно бы и в сравнение не пошлó с тем, что я испытала в этот момент.
Весь коридор был увешан листовками с моей фотографией, именем и призывом голосовать!
Некоторые ученики уже рассматривали эти листовки. Это катастрофа! Я ведь не собиралась этого делать! Кто мог мне подложить такую свинью?! Погодите-ка. Объявление было сделано буквально утром! О новых выборах едва узнали, никто бы не успел подготовиться… кроме Дисциплинарного комитета. Убью сволочь! Но сначала:
– Быстро снимай! – дала команду рыжему. – Чем меньше людей это увидят, тем лучше.
Мы бегом помчались по коридору, срывая все листовки на своем пути, а их было действительно много. Облазив все уголки школы, мы обзавелись полуметровой стопкой на двоих. Сгрузив их в подсобке клуба бокса на время, я отправилась на разбирательства. Конрад вызвался вместе со мной, и я не стала отказываться от поддержки. Рыжий тоже пылал праведным негодованием, желая дать парочку тумаков наглецу, что делает что-то вопреки моему желанию. Этот урок он уже усвоил, и желал дать его другому… радостный от того, что это его соперник.
На этот раз я хотела отказаться от этой радости наверняка. Постучав в дверь и в тот же миг услышав разрешение войти, нетерпеливо повернула ручку. Хибари невозмутимо сидел на диване в своем кабинете, держа в руках журнал. Увидев, что это я, как-то понятливо изогнул кончики губ в улыбке, будто знал, что я приду. Ну еще бы. Я была возмущена до глубины души.
– Какого черта?! – сразу же решила узнать.
– Что именно? – спокойно поинтересовался.
– Какого черта мои листовки развешаны по всей школе?! – возмутилась я, повысив голос. – Никто кроме тебя и твоих парней не мог этого сделать!
– Тебя удивляет лишь это? – Хибари слегка приподнял брови. – Или ты думала, что сделаешь все по-своему, но ничего не вышло?
– Да, это! Мне без разницы, если ты решил сбагрить на кого-то часть обязанностей, но если только не на меня. Мне не нужна эта должность, и баллотироваться я не хотела.
– Ей! – добавил Конрад, который на этот раз был со мной. – Кроме того, ты решил вместо босса, не спросив ее мнения и вопреки. В нашем деле за такое полагается платить кровью!
Кёя нахмурился, глянув на зло оскалившегося рыжего, смотрящего на него с торжеством.
– Значит, не судьба тебе занять место ее зама, – спокойно заметил и вернулся к журналу, наверняка лишь делая вид, что прочитать его очень важно.
Рыжий не сказать, что опешил, но растерянность на лице появилась. Он скосил на меня глаз украдкой, подумал, повернулся и, подбирая слова, выдал:
– Я, конечно, согласен с тобой, босс, что Хибари нужно проучить, но идея-то дельная. Кто, как не ты, заслуживает быть главным в этой школе? Не Хибари-то уж точно!
В банде Азазеля рыжему места не нашлось. Там было прочно все занято. Ребята распределили между собой обязанности уже давно, знали всю местность и людей и не желали принимать к себе своевольного рыжего, выскочившего, как черт из табакерки. Это я уже умолчу о том, что Конрад угрожал им оружием. Но быть полезным именно мне рыжему все же хотелось. Кёя тоже, видимо, своим умом «хищника» понял: Конрад желал занять место моей правой руки как можно раньше, чтобы этого не сделал кто-то другой. Наверное, просто сомневался, что он – лучшая кандидатура для этого.
По-хорошему, Конраду надо дать шанс. У него есть рвение – все остальное приложится, уж я-то его воспитаю. Но теперь их двое против одного! Отступать же, чувствую, что нельзя.
– Я сказала, что не хочу становиться главой студсовета, – довольно резко ответила. – Мне уже достаточно власти, в которой я не хотела принимать участия. Хватит. Все равно пользы с меня не будет. Мы с тобой и так вполне уживаемся, деля город между моей бандой и твоим комитетом. Поэтому я отказываюсь, – глянула на Хибари, но тот все так же делал вид, что увлечен своим журналом. – Кёя, не смей больше расклеивать листовки с моей фотографией, ты меня понял?
– Хорошо, не буду, – отозвался он буднично.
Вот чувствовала же какой-то подвох. Не мог такой упрямый осел, как Хибари, так просто отступиться. Но все равно – он меня слышал, а за явное противодействие после моих слов я уже не прощу.
На следующий день я увидела, как почетный караул из Дисциплинарного комитета раздает прямо у входа школы листовки, и поняла: я была права. Школьники листовки брали с опаской и нехотя, но все равно брали все поголовно. Я подошла к Кусакабе, взяв одну… Отдаю Кёе должное – листовки не содержат моей фотографии и не развешаны по всем стенам.
Я направилась с возмущением к кабинету главы Дисциплинарного комитета, но его там не застала. На крыше тоже было пусто. То ли он чем-то жутко занят, то ли прячется. Но Хибари не прячется, значит, рано или поздно появится.
Весь день меня преследовали шепотки. Везде: в классе, в коридорах, на лестницах, даже в женском туалете! Уловив кое-что из разговоров, я вынесла вердикт. Первое: меня знают не все. Слышали, видели, но особого значения не придавали. Второе: листовки от Дисциплинарного комитета получились антирекламой. Дисциплинарный комитет уважали и побаивались, а эти же чувства к главе можно было умножить на пять. Школьники не зря подозревали, что раз Хибари выдвигает своего кандидата, то у него есть свой план. Они опасались того, что власть снова будет у Дисциплинарного комитета, пусть и лицо другое, поэтому, уверена, за меня не будут голосовать.
Осознав это, вздохнула спокойней. Кёю больше не трогала, а тот, когда мы пересекались, тоже ничего не говорил. Надеюсь, он сам поймет, что эта затея провальная. Мое имя магическим образом появилось в списке кандидатов, который вывесили на доске объявлений перед входом в школу. Этот список был очень мал. Всего-то четверо, включая меня.
– Четыре, число смерти, – сглотнул какой-то школьник среди столпившихся перед доской.
Атмосфера в школе нагнеталась, Тсуна сделал мне жест, отгоняющий злых духов, и сказал, что помог, чем смог. Ямамото «поддержал», сказав, что будет голосовать за меня. Не знаю, каково им сидеть в одном классе, но похоже, что легкий характер Такеши сгладил ситуацию. Опять.
Гокудера заскрипел зубами и пошел в учительскую разбираться, чтобы Тсуну тоже выдвинули кандидатом, но там сказали, что для этого кандидат должен лично явиться. Братец упирался ногами и руками, поэтому подрывник быстро сдулся. Конрад сиял, как золотой слиток, отчего вокруг него стала частенько обитать группка школьниц. Ну, а что? Он старше, высокий, мускулистый, только вечно хмурый, мрачный и зубастый. Когда я спросила, не признавались ли ему девочки с предложением встречаться, тот только пожал плечами, мол, сдались они ему. Реборн почему-то бездействовал, хотя обычно любой кипиш поддерживал и даже подливал масла в огонь, что выглядело очень подозрительно. Ну не мог он пропустить возможность выдвинуть Тсуну, которого готовил к управляющей должности, на выборы главы студсовета!
И неделя быстро закончилась. Пришло время произнести речь, но я к ней даже не готовилась. Да я вообще не собиралась участвовать, поэтому и в школу не собиралась идти. Отпираться от идеи стать главой студсовета при таких плюсах со всех сторон и одной моей лени в минусе слишком рьяно было бы не очень правильно. Но если затея Хибари сама собой провалится, то и дело решено. А кто за меня будет голосовать? Тогда и смысла нет напрягаться.
Если не пришел на линейку, то ставится прогул на весь день, поэтому смысла идти в школу я не видела. День был прохладный, все-таки не лето уже, поэтому надела куртку поверх домашней одежды и вышла во двор встретить торчавшего у калитки высокого рыжего.
Конрад на вопрос, не хочет ли он до сих пор, чтобы я все-таки стала главой, пожал плечами и необычно спокойно сказал:
– Ты же все равно делаешь, что хочешь. Я только могу давать советы и поддержать твое решение.
– Резонно, – не смогла не согласиться, быстро придя в себя, так как уже слышала нечто подобное. Наверное, подобные советы были в его письме. – Зайдешь в гости?
– Если можно, – оживился он.
Не успел рыжий и шагу сделать, как заскрипели шины по асфальту. Черное авто, которое я уже как-то видела, остановилось ровненько у моего дома. Открыл дверцу и вышел Хибари, скрестив руки на груди:
– Почему ты не в актовом зале?
– Я опоздала и решила не приходить, – сказала, не поддавшись на этот грозный вид.
– Ты прогуливаешь, – утвердительно произнес, на что я пожала плечами, а он нехорошо прищурился. – Как глава Дисциплинарного комитета, я должен позаботиться о том, чтобы все ученики приходили в школу вовремя.
Тут уже и рыжий почувствовал что-то не то и даже успел уклониться от двух замахов тонфа – растет, умничка! Достал оружие, да выронил от удара тонфа.
– Хибари, ты что творишь?! – заорал он и упал наземь, потеряв сознание от следующего удара.
– Не смей! – возмутилась я.
Кёя схватил Конрада за пиджак и потащил за собой к автомобилю, закинув его на заднее сиденье.
– Хибари, чтобы тебя! – я подошла к нему, остановив, когда он уже хотел захлопнуть дверь. – Ты вообще думаешь, что делаешь только хуже?
– И что я, по-твоему, должен делать, когда ты даже со мной разговаривать не хочешь? – Кёя повернулся ко мне.
Придумать ответ оказалось сложно. Ведь я действительно после всего, что произошло в будущем, хотела хотя бы на некоторое время увеличить дистанцию. А тут еще эти выборы, что вновь не знаешь, злиться на его действия или же они к лучшему.
Воспользовавшись моей заминкой, Хибари вдруг втолкнул меня внутрь машины и, прежде чем я успела выбраться обратно, спихнул меня на соседнее сиденье, сам усевшись на водительское, и стартовал с места. Интересно, нас остановит хоть один полицейский? Тут вообще-то похищение посреди улицы и нанесение тяжких телесных!
Возле школы мы оказались минут за пять. Выбираться из автомобиля на большой скорости я не рискнула, но уж тут выскочила первой. Кёя перепрыгнул через капот, схватив меня за предплечье.
– Я не говорю, что ты должна стать главой студсовета, – сказал он, потащив меня за собой. – Но ты должна прийти и выйти на сцену. Можешь даже ничего не говорить.
– Да ты вообще обнаглел! – возмутилась я, пытаясь его ударить.
К сожалению, до актового зала было недалеко. Хибари все-таки дотащил дотуда, успевая отбиваться от меня. После чего открыл какую-то дверь и попробовал было впихнуть в проем, но я смогла схватиться рукой за косяк двери. Кёя дернул мою руку, но я держалась крепко. Тогда он взял и так же быстро прикоснулся губами к моему лбу. Я, честно говоря, ничего не поняла, но, задаваясь вопросом, что же произошло, потеряла бдительность. Он впихнул меня в комнату и закрыл дверь. Я пнула ее ногой в домашнем тапочке, та жалобно скрипнула, но не поддалась. Нужно было ударить сильнее, но за спиной я вдруг услышала:
– Ты ведь заместитель главы клуба бокса, Савада?
Говорил капитан клуба дзюдо. Мы уже были знакомы раньше, но парень явно был слегка удивлен моему появлению.
– Я думал, что это чья-то шутка, – поправил очки глава математического клуба.
– Это Хибари там был? – спросил капитан клуба игры в шахматы, не знаю уж, что он тут вообще делал.
– Да и да, – неловко улыбнулась серьезным парням в школьной форме.
Я, в отличие от них, была в домашних растянутых штанах, футболке, кофте, ветровке и, конечно же, тапочках. В общем, в чем была, в том и пришла.
– Парни, – собралась я с духом. – Скажу честно, я не хочу быть главой студсовета. Меня подставили! Поэтому я даже не выйду к микрофону.
Парни пожали плечами, едва не покрутив пальцем у виска.
– Спортивные клубы все равно уступают аналитическим, – с умным видом сказал глава математического клуба. – На этой должности должен быть кто-то с мозгами.
– Ага, и тебе эти мозги Хибари вышибет, – ответил ему слегка раздраженный глава клуба дзюдо. – Глава студсовета должен быть сильным, чтобы сопротивляться этому тирану.
– Да, полностью согласна, – горячо закивала я. – Тиран и деспот!
– Сила и ум бесполезны в противостоянии с таким сильным противником, – сказал глава шахматного клуба, который выглядел довольно слабым физически. – Нужна гибкость и умение просчитывать шаги оппонента.
– Тоже верно, – не смогла отрицать. – Он упрямый, как осел!
– Вот он тебя и прогнет, – насмешливо улыбнулся глава клуба дзюдо. – Такие, как он, понимают только язык грубой силы, – в подтверждение своих слов он показал свои бицепсы.
Вообще-то у Ямады побольше будут, но и тут я была готова поддержать:
– Согласна, ему раз по роже дать – и уже слушать немного начинает.
– Простите, – привлекло наше внимание покашливание.
Какой-то паренек стоял с блокнотом и ручкой. Никто не заметил, когда он вошел. Хотя он появился со стороны сцены, дверь наружу ведь Хибари закрыл.
– Я из клуба журналистики. Пока настраивают микрофон, можно пару слов для школьной газеты?
Парни все представились, толкнув каждый гордую хвалебную речь своим навыкам. Об обещаниях будут говорить перед публикой. Ну, а я…
– Мое имя Савада Акира, и я тут случайно.
– В смысле? – парень даже оторвался от блокнота, где все записывал.
– Меня втолкнули в эту дверь силовым методом, – пояснила я. –Дисциплинарный комитет похитил меня из дому и доставил сюда, раз уж мое имя по нелепой случайности в списке кандидатов.
– Понятно, – растерянно отозвался журналист и откланялся, посматривая на меня странным взглядом.
А тут может быть не так уж скучно, как я думала.
Пришло время, и кандидаты один за другим выходили на сцену. Я продолжала сидеть на месте, сгорая от скуки, но выходить не собиралась. Это уже было дело принципа – сопротивляться до последнего. Не вытащит же Хибари меня силой и на сцену?
Но я ошибалась.
Кёя явился прямо со стороны сцены. Очевидно, он стоял рядом с директором во время выступления.
– Ты почему сидишь здесь? – недовольно и строго поинтересовался он. – Осталась только ты.
– Но если я не выйду, все и так разойдутся, – безмятежно пожала плечами.
– Достаточно будет и того, что ты просто назовешь свое имя, – позволил он себе тяжелый вздох. – Все результаты я сделаю, как требуется.
– Ты не можешь, – сказала я, но судя по его спокойному взгляду в ответ, еще как может. – Ты не можешь подделывать результаты выборов, даже если это школьные выборы! Тем более, я уже ясно сказала, что не собираюсь идти у тебя на поводу. Если ты устроил авторитарную систему правления у нас в школе, это не значит, что все будут делать так, как ты сказал. Если надо будет – буду и прогуливать, и в рейтинге ниже пятидесятого места упаду по оценкам, чтобы не подходить под описание примера для подражания. Это ты у нас примерный мальчик.
– Достаточно. Я тебя услышал, а теперь иди на сцену.
– Ты меня вообще не слышал, – во мне росло праведное негодование. – Не подходи!
Кёя попытался было схватить меня за руку, но я оказалась ловчее и разорвала расстояние. К сожалению, помещение было очень маленьким, поэтому развернуться негде.
– Опусти стул, – потребовал Хибари. – Я не хочу портить школьное имущество.
Держа в руках стул, на котором ранее сидела, поинтересовалась:
– То есть когда ты ломаешь стол – это не порча школьного имущества, а когда я хочу сломать стул об тебя – порча?
Кёя постоял, подумал, но время шло. Толпа снаружи все еще ждала, и до нас доходил ее нетерпеливый шум.
– Я не хочу сейчас с тобой драться, – признался он. – Но еще немного, и я тебя вынесу прямо туда, донесу до микрофона и буду держать у него все положенные пять минут.
– А я даже дышать в него не буду, – мстительно улыбнулась в ответ.
– Хибари! – влетел в комнату рыжий, видимо, пробежавший через сцену. – Что ты себе позволяешь?!
Он едва не зацепился за что-то у занавеси, закрывавшей дверь наружу. Это был провод, заканчивавшийся выкатившимся микрофоном. Рыжий же за шкирку втащил с собой давешнего парня. Журналист. Он в ужасе застыл, глядя на Хибари снизу-вверх, и боялся даже пошевелиться, не то что встать.
– Вот почему вас слышно снаружи на весь зал, – пояснил рыжий мрачно, отчего я ошеломленно на него уставилась.
То есть эту перепалку слышала вся школа?! Но я ведь не сказала ничего такого, верно? Мы ведь даже не подрались, да? Ха-ха, надеюсь, это еще можно свернуть в шутку.
– Я ничуть не раскаиваюсь в содеянном! – взволнованным, но твердым голосом выкрикнул парень. – Школа должна знать правду! Журналистика вывела на чистую воду школьного тирана! То, о чем все молчат, было сказано! Весь зал в восторге, Савада-сан!
А вот, похоже, и революционер… Или террорист-смертник, судя по тому, как потемнело лицо Хибари. Вряд ли Кёе это принесет какие-то проблемы, разве что временные неудобства. Но надо как-то объяснить все происходившее, а Кёе к микрофону лучше не выходить, зал шумит действительно громко. Блин, как проблемно.
– Кирпич из молочного шоколада – и мы договорились, – предложила я Кёе.
– Так бы сразу, – процедил тот.
Когда я вышла на сцену, от разговоров и выкриков болели уши. Причем каждый был громче другого и разобрать что-то при всем желании не выйдет.
– Простите, все, за это представление, – толпа чуть притихла, позволяя мне говорить, – я подумала, что будет весело сделать такую сценку с членом клуба чревовещания, который копировал голос главы Дисциплинарного комитета.
– У нас в школе есть клуб чревовещания? – услышала я ближайшие ряды.
Новая волна шепотков покатилась по толпе. Даже учителя за моей спиной переговаривались. Блин, я думала, что не одна не знаю всего списка школьных клубов.
– Надеюсь, всем было весело, – из моих уст вырвался смешок. – Мое имя появилось в список кандидатов только ради шутки. На самом деле я действительно не лучший пример для остальных: прогуливаю, забываю сделать домашку, опаздываю на уроки и перепрыгиваю через забор после первого звонка.
Ну все, моя работа выполнена. Никто меня всерьез не будет воспринимать. Можно дальше не волноваться по поводу прогулов и опозданий.
– УАААА! – заорал кто-то с одного конца.
С другого конца засвистели.
– Таким и должен быть наш глава! – кричали, конечно же, школьные хулиганы, которые были со мной знакомы как минимум шапочно.
Они не были в курсе личности Азазеля (по крайней мере, я все еще надеюсь на это), но знали, что я каким-то боком причастна к противостоянию Азазеля и Хибари.
– Если кто-то и может противостоять Хибари Кёе, так это она! – крикнула какая-то девочка.
– Она в десятке лучших в рейтинге школы, несмотря на прогулы! – крикнул какой-то школьник из старших классов.
– Она состоит в клубе бокса! Вступайте в клуб бокса! – заорал Рехей, не упустив возможности агитации.
– Она самоотверженно жертвует собой, чтобы противостоять Демону Намимори!
Выкрики переставали быть редкими и набирали численность. Вскоре их уже не было возможности разобрать. Я различала только агитацию Рехея, но в целом толпа была явно рада за меня.
Как так получилось-то?
Я обернулась назад, взглянув на Кёю, который слегка изогнул кончики губ в улыбке, отчего ближайшие учителя скосили на него глаза, будто увидели нечто ужасное.
Признаю, я все воспринимала как игру. Спор, чья возьмет. Может быть, после Хибари взрослого, которому невозможно сопротивляться, мне просто хотелось перечить Кёе во всем. В любом случае я ощущала азарт, и Хибари его чувствовал. Я хотела победить в этой игре во что бы то ни стало. Но…
Глава студсовета должен быть не только хорош в учебе и спорте, иметь лидерские качества и уметь управлять людьми, он должен еще пользоваться всеобщим уважением. Проще говоря – быть популярным. Из-за этого большинство голосов на выборах были в мою пользу.
– Мне даже не пришлось ничего подтасовывать, – гораздо позже, когда все разошлись и мы остались вдвоем в его кабинете, хмыкнул Хибари, передав мне статистику.
Теперь в школе меня знала каждая собака. Со мной здоровались и знакомились – только в первый день я пожала, наверное, сотню рук. Несмотря на то, что Кёя продолжал требовать, чтобы я училась еще лучше (потому что он будет контролировать), не прогуливала без серьезной причины, не опаздывала и добросовестно выполняла свои обязанности, у меня был статус «Почетной хулиганки школы» или же «Первой хулиганки школы» – вариации разнились. Честно говоря, не так я желала прославиться. Даже если я не стану выполнять всех обязанностей главы, вряд ли меня сместят в скором времени.
Я все еще не понимала, как так получилось, и не верила, что это все реальность. Но уже нужно было работать. Люди предлагали свои кандидатуры мне в помощники, из-за чего Конрад на них чуть ли не плевался. Его пристрастие к курению удивительным образом играло в плюс к моему имиджу. Даже его ярко-рыжие волосы вместе с моими блондинистыми будто были актом протеста. Нужно было вливаться в дела школы и, конечно, ходить на собрания. Причем и там, когда начинали ходить по кругу, стоило мне повторить интонации Хибари, чтобы привести школьников в чувство, меня слушались с радостью, ведь у меня не было с собой тонфа.
Чтобы сбросить пар, я позвала Хибари на спарринг прямо после такого первого же собрания. В результате кто-то увидел наш спарринг в закрытом спортивном зале, и большую его часть пара десятков школьников наблюдала через окна. Которые, между прочим, были на уровне второго этажа. Думаю, не надо объяснять, к чему это привело. Хорошо хоть пламя не использовали.
Ясное дело, моя репутация примерной, ничем особо не примечательной школьницы трещала по швам давно, но никогда настолько быстро. Одно хорошо: про Азазеля еще никто не узнал.
Как я поняла, нашим школьникам лишь бы кто, только не Хибари. Мне оставалось только смириться, ведь плохого, на самом-то деле, для меня ничего не было… и, конечно же, найти людей, на которых можно перераспределить обязанности, потому что, несмотря на репутацию, Кёя требовал по всей строгости. А нужно было еще и перед администрацией школы отвечать.
И еще. Кирпич из молочного шоколада был отнюдь не хуже, чем из белого.
========== Глава 23 ==========
Прошло уже столько времени. Я сама сидела дома, потому что мне нужна передышка, чтобы осознать все; поэтому я понимала, что и Мукуро нужно время, чтобы переварить послание из будущего. Но я уже всерьез начинаю волноваться.
Миновали всего четыре дня, а новый студенческий совет переполнен энтузиазмом. Конрад взялся вникать с таким рвением, что понимает в происходящем даже побольше меня и помогает мне. У меня даже личный кабинет появился, а это ого-го какая роскошь в школе. К сожалению, эта комната рядом с кабинетом Хибари, поэтому он часто приходит проверить, как дела. Вот и сейчас зашел без предупреждения, застав живописную картину.
Бес, с которым мы договорились работать по очереди, сидел за моим рабочим столом главы студенческого совета и шлепал лапой, испачканной в чернилах, по документам. Вместо печати.
Кёя замер от такого зрелища, и Бес невозмутимо прошлепал еще пару документов. Все отобранное и просмотренное, просто куча лишней мороки. Хибари перевел взгляд на меня, лежащую на диванчике – копии дивана для посетителей в его кабинете, – и спросил:
– Это что еще такое?
– Бва-а-а.
Бес издал непонятное ворчание, объясняющее, как его достала эта скучная работа, и поерзал на моем стуле.
– Надо же его хоть иногда выпускать, – пожала я плечами, не желая подниматься.
Так хорошо было распрямить спину. Тем более что учебный день окончен. Школьные клубы уже закрываются, скоро школа вообще опустеет, если уже этого не сделала. С одной стороны, не хочется оставаться в школе допоздна, но с другой… домой тоже не хочется. Даже рыжего отправила восвояси, хотя тот упирался всеми силами и забрал работу домой. А я даже если и освобожусь раньше, то найду себе другое занятие, чтобы прийти, когда уже все ложатся спать.
– Тебе необходимо проявлять больше ответственности, – заметил Хибари, неодобрительно посматривая на Беса.
Дракончик беззвучно зашевелил ртом, открывая и закрывая его, при этом закатив глаза. Кёя прищурился, расшифровав его речь без моей помощи.
– Безответственность – это семейная черта, – ответила я, не желая выходить из блаженного чувства расслабленности и полного спокойствия.
Почти полного. Где-то в глубине сидел червячок слабой тревоги, затаптываемый мною изо всех сил. Ранее издавший тревожный звонок при выборах главы студсовета, которые Реборн благополучно проигнорировал, этот червячок продолжал слабо зудеть.
«Шлеп, шлеп». Бес вернулся к работе.
Кёя прикрыл глаза и выдохнул, но самообладание не потерял и серьезно сказал:
– Послезавтра тот день. Нас ждет клан.
Так он не просто так зашел проверить. Да, я совершенно потерялась в числах, Кёя ведь сразу сказал дату. Вся эта чехарда с выборами, а затем дни полетели практически незаметно за новыми заботами. Но я решила сходить.
Вздох вырвался против воли.
– Что мне нужно знать? – собралась и прямо спросила, взглянув на него.
«Шлеп». Бес смахнул в сторону еще один лист.
– Утром начнем собираться. Предупреди, что ты будешь отсутствовать. Лучше, если ты останешься ночевать у меня и мне не придется забираться к тебе через окно, – сказал все совершенно обычным тоном.
– Ладно, – легко согласилась.
Нана восприняла новость о моем очередном переезде на неопределенное время с энтузиазмом. Она посчитала, что у нас с Кёей все снова стало хорошо, и опять запорхала по дому, давая мне на ходу наставления, как должна вести себя хорошая жена. Несмотря на то, что я в основном не слушала и собиралась, ее это не волновало. Тсуна философски пожал плечами – для него в этом не было ничего нового. Реборн тоже не заподозрил неладного, боюсь, вопросы у него могут появиться потом, но я все равно не собираюсь отвечать.
Рыжего я предупредила, и он поддержит порядок. Он рвался тоже отправиться с нами, ему совершенно не нравилось то, что я иду в клан Хибари с Хибари Кёей, но я дала ему важное задание.
– Мы будем там не больше одного дня, плюс дорога туда и обратно. Так что, – я внимательно взглянула в зеленый глаз Конрада, – если мы не вернемся через двое суток, твоей задачей будет поднять тревогу.
Рыжий сглотнул, будто предчувствуя худший вариант.
– Ей, босс, – начал он хрипло. – Может, ну их, пусть сами приходят.
– Они к нам приходили, и если я предложу главе их клана явиться в Намимори лично, боюсь, нас воспримут за трусов и на всякие союзные отношения можно не рассчитывать, – вздохнула я, ведь у меня тоже не было большого желания куда-то идти.
– А ты уверена, что союзные взаимоотношения вообще возможны с ними? – с сомнением скривился Конрад.
На это я только пожала плечами. Сказать ничего конкретно без личной встречи нельзя. Я им дала ту запись, показав добрую волю, а уж как они на нее ответят, будет видно.
– Посмотрим.
В кабинет руководства студсовета постучал и зашел Кёя:
– Нам пора.
Время было позднее, а мне еще требовалось собраться с мыслями, прежде чем лечь спать. Дела на этот вечер я решила отложить.
– Минуту, – ответила я Хибари и повернулась обратно к рыжему. – Через два дня ты должен будешь взять с собой Такеши, а затем вместе с ним пойти и рассказать все Реборну.
Конрад замешкался с вопросом, открыл было рот, да так и застыл, хмуро смотря на меня. Наверное, все понял. Мне тоже не нравилась идея рассказывать все Реборну, но на него одна надежда в случае чего. Уж лучше иметь дело с ним, чем не иметь возможности оттуда выбраться, а там и Емитсу подключится. Как-нибудь да выберемся.
– Почему этот Ямамото? – только и спросил рыжий.
– Он Реборну нравится почему-то, – пожала плечами. – Спокойный, рассудительный, или, может, потому, что может быть упорным при таком легком характере. Если с тобой будет Такеши, шанс удачных переговоров с Реборном, как по мне, вырастет.
