Текст книги "В их руках (ЛП)"

Автор книги: Desert_Sea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Гермиона уже была в бреду. Если так будет продолжаться еще долго, она знала, что он доведет ее до безумия.

– Просто трахни меня им жестко. Пожалуйста, – прошептала она, все еще уткнувшись лицом в руку.

Она услышала, как он глубоко вдохнул через нос. Похоже, он не нуждался в дальнейших пояснениях.

Вес его тела покинул ее, и она почувствовала, как рука Снейпа надавила на внутреннюю часть бедра, заставив ноги раздвинуться, а затем вибрирующая головка основного фаллоса скользнула по складкам половых губ и уперлась в узкое отверстие, которое подрагивало, отчаянно желая ощутить в себе хоть что-нибудь.

– Как пожелаешь, – Снейп протянул последнее слово, проникая в нее.

Он трасфигурировал оригинальный ствол игрушки в гораздо более широкий, и поэтому, а также из-за бугристой поверхности, она растягивала и стимулировала каждый миллиметр влагалища. Не находя слов, Гермиона просто качнула головой, невнятно постанывая, когда его большой палец, погруженный в меньший стержень, опустился на клитор одновременно с бешено вибрирующими дополнительными отростками.

Когда он глубоко вошел в нее, она дернулась от ощущения двойной вибрации внутри и снаружи. Прижав одну из ее ног своим телом, Снейп лег сверху, так что его опытные пальцы управлялись с устройством только на ощупь. Свободной рукой он схватил ее за волосы и мягко отвел голову назад, чтобы обнажить шею и провести языком по бледной коже, продолжая при этом двигать внутри игрушкой.

Контраст между медленным скольжением его языка и резкими движениями во влагалище заставил ее чувства разделиться, и Гермиона не могла привести их к согласованию. Ее мозг не знал, на чем сосредоточиться, как оценить происходящее, и поэтому она просто сдалась, позволив ощущениям неумолимо накапливаться внутри нее, без вмешательства и осуждения разума.

– Ты кончишь для меня? – пробормотал Снейп, продвигаясь вверх по ее шее и укусив мочку уха.

Гермиона хотела сказать да, но не смогла, потому что ее клитор вот-вот готов был взорваться, а сжимающееся влагалище пыталось втянуть глубоко внутрь погружающийся в него ствол.

– Ты такая тугая, – выдохнул он. – Если бы мой член был внутри тебя сейчас, то кровоток в нем перекрылся бы, и он бы разбух. Ты чувствуешь это?

Она чувствовала. Он с помощью беспалочковой магии расширял ствол внутри нее, увеличивая давление на стенки, так что влагалище почти взорвалось, подергиваясь с каждым толчком и пытаясь приспособиться к размеру.

Затем его большой палец, властелин аккордов и нот, стал властелином ее клитора, постукивая, потирая и массируя пульсирующую головку, пока ее не захлестнуло восхитительная комбинация удовольствия и боли.

– Боги, Северус! – закричала Гермиона, когда оргазм охватил все ее тело, заставляя дергаться и неудержимо выгибаться под ним. Она судорожно вздыхала, прижимаясь к его щеке, пока сокращения охватывали ее влагалище волна за волной, сжимая огромный стержень внутри тела и выталкивая большим давлением поток жидкости, который невозможно было удержать.

– О-о-о, о-о-ох, – простонала она, когда вторичные сокращения охватили ее отверстия. Он медленно вытащил из нее фаллос, отчего она почувствовала себя растянутой и пустой, будто внутри было что-то огромное.

– Мне показалось, ты сказал, что у тебя в планах кое-что «полегче», – выдохнула она ему в ухо.

– Легче, чем все остальное, что я хочу сделать с тобой, – ответил он, и его голос пророкотал у ее груди.

Она судорожно вздохнула.

– Черт!

========== 18. В ее руках ==========

– Что ты имела в виду, когда сказала, что я тебе очень дорог? – спросил Снейп, нежно втирая прохладный крем в ее запястья, пока она лежала обнаженная на кровати рядом с ним.

Гермиона повернулась к нему лицом. Он не смотрел на нее, сосредоточившись на ее раздраженной коже, которая уже выглядела лучше после крема.

– Мне не все равно, что с тобой будет. Я хочу, чтобы у тебя была хорошая жизнь.

Услышав ее, он нахмурился, скорее сосредоточенно, чем неодобрительно.

– Ты был прав, когда говорил, что есть вещи, которых ты не заслуживаешь. Чего ты определенно не заслуживаешь, так это продолжать наказывать себя за действия других, особенно таких психопатов, как Волдеморт.

– Уверен, что ты и ему бы попыталась помочь, если бы тебе предоставилась такая возможность, – лицо Снейпа было мрачным, он продолжал растирать ее кожу пальцами.

Гермиона внимательно посмотрела на него, гадая, что именно он пытается сказать.

– Ты спрашиваешь, забочусь ли я о тебе из сострадания?

Его взгляд метнулся к ней, а затем вернулся к запястью. О чем бы он ни думал, сказать об этом было либо слишком тяжело, либо болезненно.

Гермиона глубоко вздохнула. Она знала, что этот разговор рано или поздно должен был состояться.

– Я не знаю, как ты отреагируешь на то, что я собираюсь сказать, но думаю, мне лучше быть честной, как ради себя самой, так и ради тебя. Я не собираюсь притворяться, что все это просто. В каждом аспекте того, что произошло между нами, так много слоев, что я могла бы потратить всю жизнь на их анализ. Но я не буду это делать. Вместо этого я расскажу, что чувствую.

Она села прямо перед ним, чтобы он больше не мог избегать ее взгляда.

– Должна признаться, что еще до твоего приезда я подумывала отказаться тебя лечить. Уже тогда я боялась, что ты будешь доминировать в моих мыслях. И так оно и вышло. Северус, ты очень притягательный человек, тебя нелегко игнорировать. Ты загадочный, интригующий и умный, но, в то же время, сложный и, скажем прямо, израненный. Это головокружительный микс для кого-то вроде меня.

Она взяла его руку в свою.

– Ты столькому меня научил, когда был моим профессором, и даже за то короткое время, что ты здесь, я чувствую, что ты помог мне вырасти больше, чем я смогла за все эти годы. Я знаю, что у нас “соглашение”, и ты сказал, что помогаешь мне исключительно из академического интереса. Может быть, все до сих пор так и есть для тебя. Но не для меня. У меня есть чувства к тебе. В некотором роде, мне бы хотелось, чтобы их не было. Это не особенно удобно для тебя и меня. Но оказалось, что я мало что могу сделать. Поверь, я перерыла свои книги в поисках решения проблемы нездоровых привязанностей, и ни одна из техник не сработала.

– Регулярный секс со мной, наверно, тоже не способствует решению, – прокомментировал Снейп.

Гермиона смущенно улыбнулась и склонила голову.

– Это вполне может быть одним из факторов, – она сделала еще один глубокий вздох. – В любом случае, просто знай, что я ничего от тебя не ожидаю. Я буду работать над своими чувствами, как смогу. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы ты жалел меня или ощущал вину из-за моих чувств. Я просто поделилась этим с тобой, чтобы быть честной и ответить на твой вопрос, – она пристально посмотрела на него и слегка сжала его руку. – И я действительно не хочу, чтобы это изменило наше соглашение.

Его черные глаза не отрывались от ее глаз, а ноздри раздувались из-за проносящихся в голове мыслей и эмоций.

– Гермиона, – в его устах ее имя звучало восхитительно. – Ты должна знать, что я более замороченный, чем ты можешь себе представить.

– Я понимаю, – она нежно сжала его руку.

– А я правда не думаю, что понимаешь, – Снейп закрыл глаза и потер переносицу таким знакомым жестом, что Гермиона мгновенно перенеслась почти на десять лет назад в его класс.

– А я, думаешь, не замороченная? – воскликнула она. – Ты всего через пару часов после прибытия указал мне на это – на все явные признаки моей психопатологии.

Он вздохнул.

– Мне не следовало этого делать.

– Что ты имеешь в виду?

– Я… выпендривался… мне не следовало так поступать.

– Выпендривался?

– Я… – он покачал головой. – Меня пугала мысль о том, что ты, моя бывшая ученица, будешь меня лечить. И меня так потрясло… твое явное сопереживание, что я, если быть честным, в некоторой степени увлекся тобой. Мне немедленно нужно было установить дистанцию. Чтобы утвердить свое доминирование.

Гермиона с трудом могла уследить за течением его мыслей. Он открыл глаза и увидел растерянность у нее на лице.

– Разве ты не понимаешь? Я хотел трахнуть тебя с самого начала. Эти уроки были способом добиться своего. Я манипулировал и обманывал тебя. Такой вот я человек, Гермиона, – эгоистичный ублюдок.

Слушая его, Гермиона покачала головой.

– Это неправда. Ты все время был сосредоточен на моем удовлетворении. Если бы ты просто хотел трахнуть меня, ты бы это сделал. Ты говоришь мне это, потому что хочешь, чтобы я тебя возненавидела. Прости, Северус, но этого не произойдет.

Он нахмурился, и на его лице были написаны боль и отчаяние.

– Должен же быть кто-то еще, кого ты хочешь? Линч?

Гермиона саркастически усмехнулась.

– Линч? Он мой босс. И он женат. Я испытываю к нему огромное уважение, но он меня нисколько не привлекает.

– Мне показалось, вы отлично ладили, когда ты летала почти голая на его метле.

– Ох, да черт возьми! – Гермиона сама удивилась своей незамедлительной реакции. – Я не хочу Линча. Мерлиновы яйца! Да он старше тебя.

Снейп выглядел озадаченным.

– Очевидно, в этом вся проблема?

– Нет, это не проблема. Просто он меня совсем не интересует. Не в этом смысле.

– Значит, ты предпочитаешь бледного сальноволосого старого профессора с горбатым носом?

Гермиона улыбнулась.

– Как оказалось, да.

Он недоверчиво поднял бровь, но ничего не ответил.

Пока Гермиона молча наблюдала за ним, их разговор крутился у нее в голове. И несколько фактов вдруг соединились в общую картину. Ей тут же захотелось узнать подробнее.

– Ты его проинформируешь?

– Кого?

– Линча. Ты расскажешь ему об этом разговоре?

Снейп сделал глубокий вдох, его глаза медленно скользнули по ее лицу, а затем он выдохнул:

– Да.

Гермиона выпустила его руку.

– Что за дурацкую игру вы оба затеяли?

Он провел рукой по волосам, явно чувствуя себя неловко.

– Расскажи мне! – потребовала она.

Снейп долго молчал.

– Линч знает о нас. Он явно не одобрил мои методы касательно тебя, как я думал вначале. Он пригрозил убрать меня из лечебницы, опасаясь, что ты можешь привязаться ко мне из-за отсутствия других кандидатов вследствие изолированности этого места.

– Бессмыслица какая-то, – Гермиона растерянно покачала головой.

– Он хотел, чтобы я предложил в качестве альтернативы его, чтобы оценить твой прогресс.

Гермиона перекатилась и встала на колени, ее руки упали на обнаженные бедра, когда она склонилась над ним.

– Ты, черт возьми, серьезно?

Снейп нерешительно пожал плечами.

– Вы оба думаете, что я настолько отчаялась? Что я сижу здесь как какая-то несчастная старая дева и жду, когда появится мужчина моей мечты? Хотите верьте, хотите нет, но я не истосковалась по отношениям. Я вообще могу уехать отсюда. У меня бывает отпуск. И я действительно спала с другими людьми. Мерлинова задница! Это самое грубое мужское шовинистское дерьмо, с каким я когда-либо сталкивалась! Я в шоке от вас обоих.

Глядя на него, она заметила, как уголки его губ едва заметно дрогнули.

– Ты думаешь, это смешно? – она приподнялась повыше, стоя на коленях. Возмущение стало еще более явным, и Снейп поднял руку.

– Я согласен, что это было грубо. Я сделал так, как просил Линч, чтобы иметь возможность остаться на время моего лечения. Но… Я давно уже не видел тебя такой. Страстной и злой. Это… это серьезные перемены.

– Все равно это унизительно, – Гермиона нахмурилась, глядя на него сверху вниз и раздраженно поджав губы, но затем ее внезапно осенила идея, и тень улыбки появилась на ее губах. – Возможно, мы могли бы выяснить, насколько на самом деле серьезны перемены.

Схватив с кровати красную веревку, она бросила ее Снейпу.

– Ты знаешь, что делать.

Он посмотрел на нее со смесью опасения и предвкушения, затем сделал из веревки две петли, просунул в них запястья и поднял руки над головой. Веревка тут же натянулась, фиксируя их.

Гермиона окинула его взглядом и поняла, что ее сердце бешено колотится. У нее было ощущение, что ей это понравится. Потянувшись к прикроватному столику, она взяла палочку.

– Пока ты в настроении раскрывать карты, меня интересует еще кое-что, – она угрожающе постукивала палочкой по своей ладони. – Почему в твоем личном деле так мало данных?

– Ах это? – он задумчиво потерся щекой о поднятое предплечье. – Я трахнул менеджера, ответственного за мое дело, и мне пришлось стереть ее воспоминания. И возможно, я стер еще кое-что, пока была возможность. Я люблю конфиденциальность.

Гермиона неодобрительно фыркнула.

– И почему я не удивлена?

Он еще раз невинно пожал плечами, что должно было бы разозлить ее, но она просто захотела его трахнуть.

– Где у тебя лежит смазка?

Снейп откровенно ухмыльнулся.

– А это еще что за вопрос?

– Именно такой вопрос надо задавать тому, кто приходит к тебе спальню с веревкой для бондажа и целебной мазью, а также явно припас и другие приборы в своем «инструментарии».

Он усмехнулся, оглядывая ее с внезапным уважением.

– Левый передний карман.

Наклонившись, Гермиона потянулась к карману его пиджака, который задрался из-за поднятых рук. Сначала она вытащила цепочку с зажимами на концах, затем еще две веревки, повязку на глаза, что-то, похожее на кляп, и наконец, маленькую баночку, в которой, как она поняла, была смазка.

– Из тебя вышел бы отличный бойскаут, – пробормотала она, засовывая остальные вещи обратно в карман. – Без сомнения, ты бы легко получил нашивку за достижения в бондаже.

– Видела бы ты, что у меня в других карманах, – вкрадчиво пробормотал он.

– Нет, спасибо, – ответила Гермиона. – Пока у меня есть все необходимое. А сейчас, – выдохнула она, перекатываясь обратно на пятки, – давай-ка взглянем, что творится под всеми… этими… пуговицами.

Взмахом волшебной палочки она наколдовала Левиосу и подняла его над кроватью. Вторым взмахом она наложила заклинание, заставившее швы на одежде разойтись, отчего та повисла на нем тряпками, которые отлетели в сторону со следующим движением палочки, и его эрекция закачалась из стороны в сторону, как маятник. Затем Гермиона не слишком мягко опустила его обратно на кровать, и член подпрыгнул на животе от столкновения.

– Мне кажется, ты слишком наслаждаешься этим, – сухо сказал он, заметив довольную ухмылку на ее лице.

– Возможно, – Гермиона взяла черную секс-игрушку. Держа оба фаллоса в руках, она многозначительно посмотрела на Снейпа, прежде чем оторвать их друг от друга.

Он поморщился.

– Зачем ты это сделала?

– Не волнуйся, я починю секс-клешню, когда закончу.

– Починишь что?

– Ничего. Я все исправлю.

Она приложила свою палочку к маленькому отростку и сформировала из него более узкий, удлинив основание. Она оставила пупырышки на головке, но слегка изогнула их, пользуясь своими знаниями внутренней и внешней анатомии.

Отвинтив крышку баночки со смазкой, она окунула в нее маленький фаллос и покрутила его, покрывая всю конструкцию скользким гелем, после чего закрыла крышку и отставила баночку в сторону.

Скользнув указательным пальцем внутрь цилиндра, она заставила его вибрировать прикосновением волшебной палочки.

– Не сомневаюсь, что ты уже понял, что сейчас произойдет, – она взглянула на Снейпа поверх дрожащего черного ствола. – Если тебе не по душе мои планы, скажи прямо сейчас, иначе я продолжу задуманное.

Темный огонь горел в его глазах. Она уже знала, каким будет ответ.

– Продолжай, – его голос был низким и хриплым.

Гермиона не производила ректальный осмотр с интернатуры, но была уверена, что не забыла, как это делается, даже с учетом дополнения в виде фаллоса.

Навалившись на его колено, она подтянула его таз вперед. Затем, одной рукой раздвинув ягодицы, она приставила головку вибратора к сморщенному отверстию, которое в предвкушении сжалось.

– Сделай вдох, задержи дыхание и потерпи, – велела Гермиона.

Он послушался, и она, почувствовав, как сфинктер слегка расслабился, мягко надавила, на ощупь оценивая степень сопротивления. Постепенно она продвигала головку вперед, останавливаясь и выжидая, пока сжимающиеся мышцы не расслабятся, прежде чем продолжить.

Его лицо исказилось от напряжения, когда она скользнула фаллосом глубже, пока не почувствовала, как он упирается в стенку прямой кишки, рядом с простатой. Вырвавшийся у Снейпа гортанный стон и то, как его член дернулся, когда она толкнула вибрирующий палец вперед, подсказали ей, что она отыскала правильное место.

Склонившись над ним, Гермиона обхватила твердый как камень ствол члена, легко скользя рукой по атласной коже, а другой рукой продолжая двигать фаллос в прямой кишке. Задев простату, она ощутила, как запульсировал член, и порадовалась, что решила добавить к фаллосу изогнутое основание, за которое было удобно цепляться большим пальцем, чтобы вытаскивать игрушку из тесного заднего прохода. Его бедра уже раскачивались ей навстречу, и член толкался в ладонь, а при движении вниз Снейп сам насаживался на ее палец.

Продолжая ритмичные ласки, Гермиона лизнула его яички и скользнула языком вверх по нижней стороне члена, пока не добралась до уздечки и не начала дразнить чувствительную головку. Услышав резкое шипение, она подняла глаза и увидела, что Снейп наблюдает за ее действиями: его бицепсы напряглись, натянув веревку, а губы искривились, как она надеялась, от подступающей чувственной перегрузки. Она хотела довести его до того же состояния, до какого он довел ее: когда мысли исчезают, а тело отдается чувствам и ощущениям.

Проведя кончиком языка по розовой головке, она собрала губами прозрачное предсемя и услышала, как он снова громко выдыхает, постепенно теряя над собой контроль.

Плоским языком она скользнула по гладкой головке и полностью вобрала ее в рот, обхватив губами. С этого ракурса она не очень хорошо могла видеть Снейпа, но отлично слышала его рычание и чувствовала, как он извивается под ней.

Скользнув рукой вверх по его животу, Гермиона сжала и ущипнула сосок, толкнувшись пальцем в простату.

– Мерлин, трахни меня! – воскликнул он. Такого она еще не слышала. Возможно, это хороший знак.

Кажется, от ее действий даже заработали его голосовые связки, потому что стоны Снейпа вошли в ритм с толчками ей в рот. Проведя рукой по стволу, Гермиона сжала основание члена, и теперь он двигался сквозь ее пальцы, пока она посасывала головку.

Стоны становились все громче и громче с каждым рывком его бедер над кроватью, позволявших проникнуть все дальше ей в горло. Гермионе пришлось отстраниться, чтобы перевести дыхание, но она продолжала погружать вибратор в тесный проход.

– О боги, Гермиона… – выдохнул Снейп. – Я… о-о-о… я конча-а-аю, – напряженно прохрипел он, и его живот сжался, а бедра неудержимо задергались.

Гермиона отстранилась и задвигала рукой по стволу, позволяя ему наблюдать, как молочно-белое семя струится в жадно открытый рот. Подставив кончик языка под пульсирующую щель на головке, она подхватила последующие потоки спермы, уже медленнее вырывающиеся оттуда, а затем, слизав последнюю жемчужную каплю, закрыла рот и проглотила.

Медленно вытащив палец из прямой кишки, Гермиона подняла взгляд на Снейпа. Его рот был приоткрыт: казалось, он пребывает в настоящем шоке.

– Тебе будет что поместить в свой мастурбанк воспоминаний, – сказала она с легкой усмешкой.

Он нахмурился, а затем ухмыльнулся.

– Мастурбанк воспоминаний? – а затем он рассмеялся. – О черт! – последнее слово раскатистой волной сорвалось с его губ.

Теперь была очередь Гермионы удивляться. Снейп все смеялся, и смеялся, и смеялся, будто ждал этого момента целую вечность и теперь, начав, не мог остановиться. Гермиона, довольная собой как никогда, поджала колени к груди и просто с благоговением смотрела на него, радуясь, что стала свидетелем момента, когда Северус отпустил себя.

========== 19. Голыми руками ==========

Гермиона сидела с Шоном на берегу реки, в тишине наблюдая, как мимо течет серая вода. Он молчал на протяжении всей их прогулки по лесу. Она изредка показывала ему попадающиеся необычные грибы и животных, прячущихся недалеко от лесной тропинки, но в целом тоже не была против тишины.

– Хорошо, что вам за это платят, – потершись подбородком о колено, сказал Шон и посмотрел вдаль, прищурив глаза.

По опыту Гермионы, пациенты часто считали, что проявление доброты со стороны их терапевтов вызвано финансовыми причинами. И это предположение не было лишено оснований: парадокс таких отношений заключается в том, что они, базируясь на близости, по сути являются предоставляемыми услугами, но Гермиона подозревала, что Шон просто пытается оттолкнуть ее. Это не было плохим знаком, так как означало, что ее присутствие для него все же что-то значит.

– Вы помните, что у вас была назначена встреча с мистером Линчем сегодня утром? – спросила она.

Шон помолчал, а затем коротко кивнул.

– Я попросила вместо этого провести время с вами.

Он усмехнулся без особой радости.

– Вы заставляете меня думать, что я неотразим. В чем дело? В моей блистательной личности или невероятном остроумии?

Гермиона не ответила. Он не был настроен выслушивать то, что хотя бы отдаленно будет похоже на лесть и прозвучит неискренне. Правда заключалась в том, что она находилась здесь, чтобы помочь ему. Но помимо этого у них не было никаких взаимоотношений, и притворяться, что это не так, будет бесполезно, потому что любая попытка убедить его в этом только подтвердит его мысли о собственной никчемности.

– О чем вы думаете?

Он едва заметно покачнулся, глядя на воду.

Самоуспокоение.

– Я думал, что, если прыгну в реку, вы никогда не сможете меня найти.

Гермиона задумалась над его словами.

– И почему же?

– Потому что не раздалось бы ни звука. Рябь не поднялась бы из-за меня. И мне этого и не хотелось бы. Я желал бы исчезнуть без следа.

Гермиона почувствовала, как печаль тяжелым камнем ложится на сердце, но постаралась не реагировать. Он больше не желал производить ни малейшего воздействия на мир, явно считая, что уже принес в него достаточно разрушений. Он даже не был достоин того, чтобы мир считался с его присутствием.

Наклонившись вперед, Гермиона подняла с земли маленький камешек и протянула Шону.

– Бросьте его в реку.

Он некоторое время смотрел на нее, после чего взял камень и резким движением своей тощей руки бросил его в воду. Послышался тихий всплеск.

– Шон, вы продолжаете влиять на окружающий вас мир, нравится вам это или нет. Влияние может быть прямым или косвенным, а иногда вы даже не осознаете его. Но вы должны понимать, что, если вы исчезнете, это принесет серьезные негативные последствия для многих, включая меня. Сейчас у вас есть возможность сделать выбор и оказать позитивное воздействие на мир и конструктивное влияние на события и людей вокруг вас.

Гермиона строго посмотрела на него, хотя он по-прежнему не глядел на нее.

– И вы можете начать с моей руки, потому что она чертовски замерзла, и я никак не могу согреть ее.

Она протянула ему свою холодную бледную руку. Он нерешительно сжал ее своими узкими ладонями и энергично потер.

– Вам нужно стараться лучше. Она ледяная.

Уголок его рта приподнялся, и Шон приложил больше усилий. Он уже пыхтел, когда Гермиона наконец сообщила, что наконец может чувствовать руку.

– Я хочу, чтобы вы запомнили этот момент. Это свидетельство вашего положительного воздействия. Видите мою руку? Она теперь розовая, теплая, и я ее чувствую. Вы будете продолжать в том же духе. Хорошо?

Его грудь тяжело вздымалась и опускалась от переполняющих его эмоций, но в конце концов Шон кивнул.

– Я хочу, чтобы вы сделали кое-что еще, – Гермиона поднялась и протянула ему руку, чтобы помочь встать. – Когда мы вернемся, вы подпишете со мной договор и пообещаете, что, если когда-нибудь у вас снова возникнет мысль причинить себе вред, вы придете и сначала поговорите со мной. Я чрезвычайно серьезно отношусь к такого рода договорам и хочу, чтобы вы относились так же. Вы подпишете его?

Шон выглядел встревоженным, но снова коротко кивнул.

– Да.

***

Деревья, окружающие купальню, были почти полностью голыми, а листья, усыпавшие землю, размякли от недавнего дождя. Джордж уже сидел на одной из скамеек, когда подошла Гермиона.

Не успев сесть, она уже поняла, что он все еще сам не свой.

– Эй, – Гермиона легонько шлепнула его по бедру, выражая дружескую заботу.

– Эй, – кивнул Джордж с невеселой улыбкой.

– Как оно?

– Ничего. У тебя?

– Та же фигня.

Это было короткое глупое приветствие, которым они часто обменивались, обычно когда нужно было обсудить что-то тяжелое.

– Как дела у Луны?

Гермиона тут же пожалела о своих словах, вспомнив, как он отреагировал, когда Линч затронул эту тему. Но на этот раз Джордж лишь устало поднял бровь.

– Ей еще предстоит долгая реабилитация, как физическая, как и психологическая. Мы по-прежнему не упоминаем об этом, чтобы остальные ничего не узнали, но правда заключается в том, что нам нужно быть очень осторожными. Мы оба прекрасно понимаем, насколько серьезны ее травмы: я не смог справиться, и ее прогресс все-таки был отброшен назад.

Гермиона мысленно обругала себя. Она настолько была поглощена своими сексуальными интрижками, что абсурдно предполагала, будто Джордж и Луна заняты тем же самым. Ей следовало понимать, что их разговоры были полны бравады, скорее всего, чтобы помочь Луне ощущать себя нормальной и желанной. Гермиона почувствовала себя эгоцентричной идиоткой.

– И реальность такова, что она уедет через пару недель, и я не хочу создавать ситуацию, в которой она будет думать, что ее отвергли, и ощутит потерю, – не после всего, через что она прошла.

И снова Гермиона задумалась о своих действиях в отношении Снейпа и насколько недальновидными они теперь казались. Черт!

– Луна действительно замечательная. Вы оба, – сказала она, глядя на него с искренней симпатией.

Джордж холодно усмехнулся и покачал головой. Его беспокоило что-то еще.

– Сегодня я провела утро с Шоном, – Гермиона задумалась, не в этом ли причина его недовольства. – Ты уже виделся с ним?

– Нет еще, – Джордж скрестил руки на груди и посмотрел на птичью купальню, полную листьев.

– В чем дело, Джордж?

Он тяжело вздохнул. Гермиона никогда не видела его таким встревоженным.

– Ты никогда не задумывалась, почему люди, так отчаянно желающие жить, умирают, и почему люди, так жаждущие умереть, продолжают жить? – спросил он странным отстраненным голосом.

Гермиона глубоко вздохнула и посмотрела на пепельно-серое небо.

– Перси сказал, что Фред отчаянно цеплялся за жизнь. После взрыва. Он умер не сразу. Он был очень тяжело ранен, но боролся, Гермиона. Ты знаешь, как сильно он любил жизнь. Больше, чем кто-либо из моих знакомых.

У обоих потекли слезы.

– Ты это имел в виду, говоря, что близость относительна? – голос Гермионы дрогнул, и она накрыла его руку своей.

– Он был моим близнецом, Гермиона, – Джордж судорожно вздохнул. – Мы были как один человек в двух телах. Это все равно что потерять часть себя. Я просто… Вся эта история с Шоном… Я знаю, это неправильно. Я не могу перестать думать, что стало бы с Луной, со всеми, если бы Снейпа там не было. И я пытаюсь примирить у себя в голове душу, которая хочет уйти, с той, что хочет остаться. Оба не получают то, что хотят, и это ужасно.

Гермиона еще крепче сжала его руку, и слезы продолжали течь. Ей было нечего сказать.

***

Гермиона понимала, что сейчас не самое подходящее время для встречи с Линчем. Не сразу после беседы с Джорджем. Но ее дискуссия с Северусом постоянно крутилась в голове, и ей надо было прекратить это, найти какой-то выход, неважно, насколько неприятным он был бы.

Постучав, она повернула ручку и распахнула дверь его кабинета.

– Линч?

Ответа не последовало, но она заметила, что дверь его спальни приоткрыта. За все время, что она провела в лечебнице, у нее не было причин заходить туда, но сейчас она гадала, где он может быть: там или в ванной.

– Линч? – она распахнула дверь спальни. Та оказалась пустой. И было видно, что в ванной его тоже нет.

Повернувшись, чтобы уйти, Гермиона обратила внимание на ряд колдографий на книжной полке. Ближе всего стояла та, что ему прислали на день рождения. На ней была его жена, посылающая воздушные поцелуи и машущая рукой. Очень красивая женщина. Гермиона удивлялась, почему она почти никогда не навещает его и почему Линч вот так спокойно подвергает риску их отношения. Это было странно.

Затем Гермиона оглядела другие колдографии, стоящие рядом с первой. На одной из них женщина сидела на корточках рядом с маленькой девочкой. Ее волосы были почти белыми, а глаза такими же ярко-голубыми, как у Линча. Она смеялась и прыгала, и к ее руке был привязан воздушный шарик. А женщина… Гермиона моргнула. Взяв колдографию, она вгляделась повнимательнее. Затем она взяла колдографию женщины, которая посылала воздушные поцелуи и махала рукой. Они были так похожи. Гермиона могла поклясться, что это один и тот же человек. Но это было невозможно. Разве она не…

– Она красивая, правда?

Гермиона резко обернулась и увидела Линча, стоящего в дверях. Он не выглядел рассерженным, но Гермиона была на пределе. В обычной ситуации стоило бы вернуть колдографию, коротко извинившись, но она все еще была расстроена тем, что рассказал Снейп, и сейчас начала еще больше беспокоиться. Ей нужно было знать, что происходит.

– Это та же самая женщина? – она настороженно посмотрела на него, повернув к нему колдографии.

Линч тяжело вздохнул и скрестил руки на груди, отчего под рубашкой четко проступили мускулы.

– В некоторой степени.

Сердце Гермионы грохотало в ушах.

– Я хочу знать, что происходит, – ее голос был тихим и ровным, несмотря на растущую панику.

Линч сделал шаг вперед, так пристально взглянув на нее своими голубыми глазами, что она почувствовала, как кожу начало покалывать.

– Гермиона, я никогда никому не рассказывал. И если я скажу тебе, это изменит твое отношение ко мне, – его певучая манера разговаривать, которая всегда казалась немного забавной, сейчас звучала как насмешка из-за своей неестественной легкомысленности.

Дыхание Гермионы тяжело вырывалось изо рта. Может, ей просто уйти отсюда? Сбежать, пока она не услышала то, что не сможет потом забыть.

Но она неспроста была гриффиндоркой. Храбрость жила у нее в крови, и она решила твердо стоять на своем.

– Расскажи мне.

Казалось, его тело было выковано из железа: оно неподвижно замерло, и каждый мускул тревожно напрягся.

– Не хочешь сесть?

– Нет.

Линч нервно облизал нижнюю губу.

– Как ты знаешь, мои жена и дочь были убиты во время войны. Это они на колдографии, – он кивнул на изображение в руках Гермионы. – И я больше так и не женился.

– Так кто же это? – Гермиона подняла другую колдографию. – Это прислали в день твоего рождения. Я видела, как ты открывал конверт. Я узнаю эту женщину, она приезжала в лечебницу.