Текст книги "Wild Cat (СИ)"

Автор книги: Deserett

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Бездыханным трупом он свалился под ноги прекрасному Владыке, и тот наступил на него, а потом перешагнул, двинувшись к обрыву. Воинство ангелов смешалось, охнув в почтительном ужасе, и рассеялось. Всех, кто не успел сбежать, черти догоняли и делали что-то нелицеприятное.

– Ты пропустил самое начало, – произнес пьяный голос Сайфера на уровне моей груди. Я отогнул наушник, чтоб как-то ловить его слова в общем шуме. – Грозный глас Господа произнес перед битвой, что сторона, одержавшая победу в Апокалипсисе, получит весь мир, будет править им до скончания времен. И в подтверждение этому в океане падут столпы, твердь небесная, которую они держали, задрожит, а со дна океанского поднимется новая раса людей. В знак своей признательности за освобождение они подарят новому властелину мира своего ребенка.

Я слушал и кивал. Люцифер по ту сторону экрана стоял и ждал восхода солнца на Западе, как в первый день творения. Четыре колонны в разных концах океана надломились и рухнули, подняв миллионы брызг, а когда небо на западе окрасилось кровью, вода закипела, и из нее показалась жемчужная раковина, размером с диван, на котором я сидел. На ней постепенно вырастали две фигуры, медленно, чрезвычайно медленно (по задумке режиссера-садиста, надо полагать) выныривая из пены. Они изящно распрямились, откидывая волосы назад, и солнце заиграло в их прозрачных глазах. Их кожа будто покрыта перламутром, а крылья… у них есть крылья?! С них, оперенных, ручьями текла вода. Заметив, что я открыл рот, Сайфер засмеялся и изрек фразу, которую я ожидал услышать меньше всего:

– Перламутровая краска – не роскошь, а средство ретуширования. Суровая необходимость и требование продюсера, чтоб замазать татуировки на их оголенных телах. Тогда они еще были татуированы. Ты что, не узнаешь? Это наши командиры.

Сказать, что я обалдел, я не могу. Но жизнь поспешила распасться на два этапа – до клипа и после него. Я переваривал информацию все десять секунд эфирного эксгибиционизма, пока оператор смаковал детали, исключая самые пошлые (вода змеилась в воздухе красивыми лентами, огибая тела близнецов в точно заданных местах между животом и бедрами), потом камера сдвинулась вверх…

Мать вашу! Просмотр прервался на самом интересном месте. Экран загородил чертовски знакомый мужик. Натаниэль, адвокат и санитар, какими судьбами он здесь? Ужасно досадуя, я снял наушники. Вопросительно ем его тяжелым взглядом и мечтаю пристукнуть чем-то поувесистее.

– Здравствуй, – он хмур и вежлив. Предельно. – Я отлично понимаю, что врываюсь без приглашения, а также вмешиваюсь не в свое дело, но я хотел бы задать один вопрос. Без долгих вступлений и виляний. Конечно, если ты позволишь.

– Позволяю.

– Там, на Мауна-Кеа, где бойцы ELSSAD проходят посвящение, ты услышал имя Бальтазара?

– Нет, – я был неотразим в бесстрастности. И знал, что любые слова, произнесенные мной сейчас, будут переданы Бэлу. – Оракул назвал мне другое имя.

– Ясно. Извини, что потревожил. Я просто счел своим долгом предупредить тебя о том, что… когда ты придешь домой, Бэла там не будет. Потому что Бэл был с утра в больнице, попал в реанимацию с тяжелым никотиновым отравлением. Его успешно откачали и отправили на 344-й этаж, в реабилитационный центр. Сектор два, он должен быть там – это сектор для новоприбывших. И если ты вдруг захочешь его навестить…

– Да. Если возникнет желание. Обязательно. Навещу, – я цедил слова, скупо нанизывал слоги. Я злой? Я справедливый.

Нейтан покачал головой, развернулся и ушел. А я еле дождался, пока он свалит, чтобы снять с себя лапы дремавшего Сайфера и выбежать следом. Помчаться что было силы к лифтам.

Разумеется, я проклинаю себя и умираю от беспокойства. Разумеется, хочу увидеть Бальтазара, и как можно скорее. Я добрался до сто сорок девятого этажа с помощью универсального технического кода, а выше, памятуя наставления Хэлла, дождался монорельсового транспорта – странного поезда из одного вагончика. В нем размещалось всего четыре человека на полукруглых сиденьях, но я был один. Вместо кнопок встроена целая приборная панель с картой и названиями местности. Этажей не имелось, только сектора, разделенные красными границами, и догадаться, куда мне надо, я не сумел. Тогда я вызвал голосовое меню и громко назвал:

– Центр реабилитации, стартовый пункт! – и рванул вертикально вверх с такой скоростью, чтоб под ложечкой засосало. Однако я выполз из «жука» до того, как пожалел, что появился на свет.

Где я? В небоскребе с перегородками офисов и конференц-залов? В параллельном мире? В сюрреальности всего выпитого и съеденного? Ха-ха.

Я попал в настоящие тропические джунгли с домиками на деревянных сваях. Композиция напоминала тайскую деревушку, но без назойливого сервиса с цветочными ожерельями и шеренгой проституток неопределенного пола. При ближайшем рассмотрении деревня оказалась клоном фешенебельного spa-отеля, на регистратуре никто не сидел, но на улице меня поджидал метрдотель в плавках, с мокрыми волосами и тонким блокнотом. Он записал мою фамилию, галантно улыбнулся и проводил к красивому, отдельно стоящему коттеджу на берегу… моря?! Нет, но очень похоже – огромный бассейн, наполненный океанической водой, его дальнего края я не разглядел.

Если бригада чертей способна соорудить такое великолепие за одну ночь, то лучше мыть полы в аду, чем заседать в священном синоде при райских кущах.

– Ваш ключ, – он вручил мне пластиковую карту со сложным рисунком микросхем. – Завтраки подают в номер в 8:00, по желанию вы можете сдвинуть их на более позднее время. Обеды и ужины – в любых ресторанах на территории сектора, бесплатно за исключением спиртных напитков крепче сорока градусов. Купальные принадлежности принесут через час. Массажистка ждет Вас внутри, во все последующие дни она будет приходить по вечерам между 19:00 и 20:00. Срок Вашего пребывания – неделя, выселение из отеля производится до полудня, после чего Вас попросят переехать в сектор семь, для дальнейшего оздоровления на горнолыжном курорте. Приятного отдыха, – метрдотель откланялся и пошел к деревянному мостику, перекинутому через небольшой сад камней, а за ним еще фонтанчики, мне не хватает глаз, чтоб все как следует рассмотреть.

– А мой… эм… товарищ? – опомнился. Но надо было сказать «любовник». Проклятая стеснительность.

– Мистер Локхорст в коттедже, заселился двумя часами ранее. Если возникнут какие-то проблемы – звоните, телефон на кухне, список внутренних номеров прикреплен к мини-бару.

Я кивнул и тут же забыл все напутствия. В коттедже было полутемно и навязчиво пахло какими-то восточными благовониями. Маленькая узкоглазая девушка в коротком платье вышла из-за бамбуковой перегородки и приветственно сложила передо мной руки. Я жестом попросил ее не следовать за мной и перемахнул через перегородку, не потрудившись обойти. Слишком торопился и нервничал.

Там была большая круглая джакузи и два ложа, накрытые черными вышитыми простынями. Все густо усыпано розовыми лепестками. Первое ложе пустовало, на втором я обнаружил Бэла. Он лежал на животе, полностью обнаженный. Массажистка бесцеремонно трогала его за поясницу и ниже… правда, она стояла с завязанными глазами.

Я схватил ее за плечи и вывел. Возможно, грубо. Возможно, очень.

– Вы обе можете идти. И не приходите завтра. Или приходите… в общем, я перезвоню на ресепшн и уточню, – я говорил быстро, не заботясь, понимают ли они мой английский. Едва дотерпел, пока они раскланялись по всем своим правилам, запер дверь и тщательно проверил, что она действительно не открывается. Коттедж сделан из соломы и мусора, но буду надеяться, к нам никто не вломится.

Вернулся за перегородку и лег на тело, ждавшее меня там. Бальтазар вздрогнул и дернулся, я вцепился в него, чтоб не упасть: он был скользким после каких-то ароматических масел.

– Стю? – тихий-тихий голос. Я с беспокойством подумал, что он таки последовал моему злому совету и умер. Внутренне. Словно погас.

– Я.

Дальше потекло тревожное молчание, ужасное в своей содержательности. Я шумно вздыхал, целуя его прекрасные рельефные плечи, напряженно сведенные лопатки, длинный позвоночный канал… отплевался от масла и обвил его за задницу, с трудом перевернув на спину. Прикрыл глаза, глядя на него, великолепного, сквозь ресницы. Сердце подточил тоскливый голодный червь. И я кормлю его лишь тогда, когда Бэл рядом… насыщаюсь его нагой красотой.

Я опустился на него, как был, одетый, и обнял так, чтоб мышцы заныли, а ребра в его груди сдвинулись, сдавив легкие. Он не поморщился, хотя это было очень больно, и от моих страстных объятий останутся синяки. Прикоснулся к его мрачно сжатым губам, легонько провел языком. Бэл в ответ не шелохнулся, и я впился в его рот, сразу потеряв терпение, впился глубоко и жадно, в безумной горячке чувств стараясь вобрать в себя побольше его горечи, отнять черную меланхолию и отчаяние, поселившиеся в уголках его губ. Мне казалось, я высасываю смертельный яд, цианид, с привлекательным запахом и вкусом боли, но он не кончается, Бэл успел принять слишком много отравы после того, как я безрассудно покинул его. И я резко оторвался от него, выгнувшись и стараясь вдохнуть как можно больше воздуха, а затем продолжить, ведь я должен, я хочу.

– Ты позволишь вернуть себя к жизни? – я терся о его небритые щеки, мой голос охрип, но пониженным понравился мне больше. Звучал тверже и убедительнее. Я облизал его нос, медленно и сладострастно, как диктовал мне сильный звериный инстинкт. Родство и обожание, вот что означает этот жест. В сухих воспаленных глазах Бэла заблестели слезы. Я облизал и их, после чего приложил руки любимого к замку молнии на своей новой форме. – Конечно позволишь, куда ты денешься, – его пальцами я потянул за молнию, расстегиваясь и обнажаясь.

– Зачем тебе лицемер? Зачем прощать…

Я заткнул ему рот ладонью, и он продолжил раздевать меня молча.

– А после секса я хочу с тобой на дебош. Разнести коттедж и уплыть в море. Может быть, разбить дно бассейна. Или найти там затычку и вынуть, чтобы полюбоваться, как туда смоется вся вода. Связать метрдотеля, закопать в песок. А потом можно и в сектор 7 махнуть с неофициальным визитом от налоговой.

Бэл поцеловал мои пальцы, взяв один в рот.

– После секса ты будешь спать. Ляжешь рядом, тесно прижавшись, сонный и довольный. Поведаешь мне дальше взахлеб о наших диких кошачьих планах и уснешь на полуслове. Потому что устал. Потому что долго шел. Мы оба шли. Только я споткнулся на последнем шаге.

– Я поразмыслил об этом на вечеринке, устроенной в мою честь. Как сильно, безотчетно и бесконтрольно ты должен был бояться потерять меня, чтобы выкинуть такой опрометчивый финт. Наделать страшных глупостей… но они поправимы, Бэл. Поправимы.

Наконец, я раздет догола. Расшвырял ботинки под кровать и лег, задирая ноги и закидывая ему на плечи. Улыбнулся поднятым бровям. Не удивляйся… В такой позе меня хотел на полу Демон, изображая тебя. Вряд ли он ошибся в выборе. Вряд ли командиры вообще ошибаются.

Вслух я ничего не сказал. Однако на лбу у Бальтазара метались тени каких-то сомнений.

– Стю, а что открыл тебе наш покровитель на посвящении?

– Он не пришел, знаешь ли. Заболел, напился пьяный, улетел в Камбоджу. Бэл, поверь в меня и мою благосклонность без каких-либо пророчеств и волшебных пенделей со стороны. Не полагайся ни на кого и ни на что. Кроме себя. Кроме меня. Я же люблю тебя, потому что люблю, а не потому что покровитель продал мне за монгольские тугрики чье-то имя. И я вернулся бы, даже если бы он наколдовал мне обручиться с принцем датским и воспитывать сорок восемь африканских детей-сирот. Да мало ли что он там бормочет, обкурившись священным дымом от останков жертвенных агнцев и девственниц…

Вот и всё, победа и здесь за Люцифером. Бэл подавился от смеха, не выдержав околесицы, которую я нес. Я схватил его за член, не давая опомниться, заставив подавиться еще больше и замереть… он расправился в моей ладони, мгновенно налившись кровью и отвердев. Я наклонил его пониже, направляя в себя. Закусил губу, сдерживая глубокий стон… Бэл начал входить, обхватив мои напряженные, широко раздвинутые бедра. Я ненормальный и хочу поцеловать его в этой неудобной позе. Видя сумасбродную просьбу в моих глазах, он опускается всей тяжестью и целует, хотя я хочу кричать и плакать. Но даже в борьбе с болью, похожей на сладкий сон насильника, я не смог удержаться от последнего дурачества и прошептал:

– Бэл, оракул открыл мне страшную тайну. У принца датского – слишком короткий.

Комментарий к Эпилог

¹ Энди ЛаПлегуа – диджей, продюсер, ремиксер, лидер групп Icon of Coil, Combichrist, Scandy, Panzer AG.

² Астарот – демон смертного греха (гордыни), мастер-стратег, покровитель войны.

========== Вырезанная сцена ==========

…или месяц спустя

Я сижу на диване в обнимку с Бальтазаром и смотрю по ovhell-TV клип «The Insight & the Catharsis». В восьмой или девятый раз. Если кто-то хочет пройти мимо экрана, то делает это ползком. Я знаю о своем любимом апокалиптичном шедевре всё, а что не нашел в базе – досочинил на ходу, воспользовавшись подсказками.

В съемках было задействовано более пяти тысяч персон, большинство из которых играли сами себя, двести шесть видеокамер, из них двадцать четыре стратосферные с линзами от телескопов для панорамных кадров битвы. Специалистов по компьютерным спецэффектам не подпустили на расстояние выстрела, чтоб не испачкали живую картину пиксельной размазней. Клип снят в Норвегии, с первого дубля, за исключением сцены поднятия из Северного моря раскрытой раковины тридакны, поскольку командиров нужно было снимать навыворот (обратная перемотка кадров, превращавших вход в воду в выход), подкрашивать перламутром после каждого неудачного погружения и сушить крылья феном, спасая от холода и сырости. А также потому, что на руках они держали сладко спящего годовалого ребенка. Владыка Ада никому не запрещал приближаться к себе, но операторы попеременно то ломали дорогое оборудование, то тупо боялись подойти, то ссали кипятком от его невинных вопросов и срывались со скал. Поэтому максимальную фокусировку его лица сделала двенадцатиметровая астрокамера из космоса, опущенная на высоту двух километров над землей. Съемочные часы in real time длились с 23:00 по 04:46 утра (восход солнца), а монтаж и дополнительная верстка заняли три недели. Восемнадцать дублей понадобилось для выныривания близнецов из вспененной воды, еще столько же – для полного услаждения глаз их телами в течение тех пресловутых десяти секунд, когда рот наполняется вязкой слюной и я невольно думаю об измене.

Вот и сейчас Бальтазар сжимает меня за ноги, наблюдая за беспорядочным мельканием пошлых чувств на моем честном лице. Тяжело обманывать, да и незачем. В конце концов, такая реакция возникает не у меня одного.

– Ребята! – воскликнул боец, сидевший на единственной форточке и лениво обозревавший окрестности через бинокль. – «Angelblood» подъехала!

«Кошки» бросили пьянство, карты и пикантные разговоры и забегали, приводя помещение в приличный вид, пряча бутылки и вынося каких-то девушек в кружевных передничках через черный ход. Одетые быстро переодевались, а раздетые облачались в выходную форму и передавали товарищам, появлявшимся из других комнат, одну и ту же фразу, как забавный пароль:

– Командир идет! Шухер!

– Командир идет!

– Командир!

– Винсент, сиди, – успокоил Сайфер, когда я тоже засуетился. – Эта шуточная боевая тревога только для нас. Мы любим встречать командира как генерала, выстроившись с безупречной выправкой и отдавая честь. Если хочешь, займи место в начале шеренги, но подожди, пока мы закончим построение.

– Хорошо. Бэл? – я просительно уткнулся в его нос. – Ты не идешь со всеми? Скажи уже что-нибудь. Обругай хоть…

Он мягко улыбнулся кончиками губ:

– Иду, конечно. Никак не могу налюбоваться твоей виноватой мордахой. Не бойся. Он нравится тебе, но этого маловато для ревности. Через минуту, максимум – две, ты увидишь его наяву, днем, без краски и бутафорских перьев. Не голым, правда, но поверь мне, одетым он стоит намного дороже.

Я густо покраснел. «Дикие кошки» закончили экстренную уборку, последняя упаковка из-под чипсов отправилась под диван, поскольку не влезла в мусорное ведро. Я тихонько похихикал, отряхнул воротник от воображаемых пылинок и юркнул в строй. Как раз вовремя.

Командир заходил. Открывал дверь, немного наклонив голову и подавшись вперед. Волосы доходили ему до середины бедра, волнистые и блестящие, как зеркальные нити. Они слепили, я еле подавил искушение заслониться. На глазах очки, о боги, а в левой руке – кипа каких-то бумаг, сшитых в канцелярии в большой журнал…

Но в следующую секунду все посланные куда подальше боги вернулись в мой пантеон: он снял очки, отбрасывая их на полочку для шляп, туда же полетел и журнал. Широко улыбнулся, и бойцы хором прогремели приветствие. Командир идет, с конца шеренги к началу, рукопожатие за рукопожатием, все ближе ко мне. Мое бешено колотящееся сердце сейчас выпрыгнет и поскачет в окно. Или смоется в унитаз. Или завоет волчью серенаду… о Господи, Господи!

– Здравствуй, Винсент, – я забыл переписать завещание. Полить цветы и вымыть посуду. Ангел стоит напротив. Нужно протянуть ему руку… Я не могу, одеревенев от счастья пополам с ужасом, он сам ее взял и пожал. Сам… теперь я не могу отпустить его ладонь. Ем его глубочайшие синие глаза и сгораю от смущения. – Добро пожаловать на сборы. С этой минуты ты полноценный боец и имеешь право пить водку, спать под столами, водить в наш притон шлюх и проигрывать их в блэкджэк. Осторожнее, не прожги меня насквозь. Демон передавал тебе привет. А теперь глубоко вдохни и выдохни. Ты перейдешь под его шефство только через год.

И он неожиданно прижал мою ослабевшую руку к своим губам. Я уже всякого повидал и натерпелся, но в тот момент чуть не стал заикой. «Кошки» тихо ржут, попадав друг на друга. Неужели через какое-то время я стану таким, как они? Неужели к этому можно привыкнуть?

– Эм…

– Ангел, – подсказал командир, улыбаясь.

– Да, – я страдальчески икнул. – Ангел, можно попросить вас…

– Тебя.

– …попросить тебя тоже передать ему кое-что?

– Можно.

– Я хочу попросить прощения. Я нагрубил ему при встрече. После компрометирующей сцены в прихожей… я очень сожалею о каждом слове. Моя совесть нечиста.

– Он прощает.

– Почему?! Вот так сразу?

– Я прощаю. А я – это он, лайт-версия с сахаром и корицей. Совесть заберешь из химчистки завтра. На сегодня у тебя запланирован выгул на свежем воздухе и крепкий послеобеденный сон. Не забудь вырвать из журнала страницу «3» со своим именем. Кстати, это твоя лицензия на убийство. Бэл? Надень пару перчаток и покажи своему лису, где склад. И постарайся не избить охранника, как в прошлый раз, – Ангел щелкнул пальцами и развернулся к отряду. – Ребята – на выход, вы нужны мне в Чайнатауне.

~~~~ End ~~~~