Текст книги "Exciter (СИ)"
Автор книги: Deserett
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
– Что ж, давайте приступим.
Он открыл записную книжку, сделал какие-то пометки… и в комнату ввалился, не поздоровавшись и ни слова не сказав даже, какой-то парень, прошел мимо стола, за которым мы сидели с господином Руфусом, прошествовал к кровати и упал в неё.
– Эм… – не таращиться на него не получилось, Клайд тоже свернул башку. – Прошу прощения?
– Это и есть мой клиент, – успокаивающе сказал Руфус, найдя в толстой кипе бумаг нужную и протянув мне дорогую перьевую ручку. – Он немного устал с дороги, вы познакомитесь с ним позже, синьор ди Фраммио.
Я очень не люблю слышать свою фамилию, поэтому сжал губы и подписал десять листов своего договора субаренды. Я не прочитал из него ни единой строчки, желая поскорее избавиться от формальностей. Клайд неприятно скрипел в тишине своими огромными уродливыми ботинками и истекал потом. Мне самому уже становилось дискомфортно сидеть, изнемогая от жары и любопытства, но господин Руфус никуда не торопился. Он тщательно вычитывал документ за документом, сверяясь с печатями, и ставил все новые и новые пометки в органайзере. Прошло полчаса, и он достал две новые печати, угловую и круглую, поставил в четырех местах и поднялся. Тихо приблизился к кровати и ещё тише позвал:
– Демон.
У меня побежал холодок по спине. Не может быть, я не ослышался? Это его имя?
Темная фигура, развалившаяся в постели, шевельнулась, и Джонатан присел на полу у изголовья, с выражением почтения и даже раболепия протянув ему в обеих вытянутых руках договор. Демон черкнул что-то не глядя. После чего я снова услышал тихий-тихий просящий голос юриста:
– Ещё не все. На второй странице. И под реквизитами… – шелест бумаги, скрип пера. – И вторые экземпляры. Пожалуйста. Это важно.
Нет, он не просил. Он умолял. Я не выдержал и развернулся к кровати, чтобы увидеть лицо лежащего на ней мужчины. Его полностью закрывала спина юриста, только на пол свешивалась стена блестящих волос. Холодок по спине повторился. Наконец, скрип пера утих. Руфус вернулся за стол, а я впился в его непроницаемо вежливое лицо. Несмотря на все старания, он не сумел скрыть испуг. Но я не осмелился повернуться ещё раз и посмотреть на того, кто вогнал его в такое состояние. И еле досидел до конца процедуры по улаживанию формальностей. Когда Руфус закончил проверку и сложил бумаги в чемоданчик, даже Клайд с шумом выдохнул.
– Джентльмены, мне было очень приятно работать с вами. До встречи, – он ушел, унося пиджак в руках. Жара усиливалась. Я уверен, что здесь есть кондиционер. Только нужно найти и включить его.
– Ла, я думаю, мне тоже пора, – голос Клайда звучал обеспокоенно, примерно как «очень не хочется оставлять тебя наедине с черт знает кем, но выбора нет». – Увидимся завтра, расскажешь, как спалось на новом месте.
Едва он хлопнул дверью, я понял, какая глупость случилась. Мои вещи стояли в прихожей, а я все ещё не знал, какая из четырех комнат – моя. Может, эта? Нужно заговорить с…
– Демон, – я запнулся и вздрогнул – на плечо легла большая и тяжелая рука. Мы все-таки не одни в пентхаузе?
– Малый, твоя спаленка направо. Хочешь, провожу? – в говорившем со мной было не менее двух метров роста и не менее двух литров алкоголя. Кислотно-красные волосы, неровная походка, безумный взгляд… Как он зашел сюда без единого звука, в толк взять не могу. Я послушно проследовал за ним в просторную студию, разделенную стеклянной перегородкой на жилую и кухонную часть. Похоже, я буду автономен от своего сожителя, невольный повод для радости. Остается узнать только одно.
– Когда мне внести свою часть квартплаты?
– Никогда. Я перекантуюсь у вас одну ночку и поеду восвояси, – он вышел, но тут же зашел обратно. – Кстати, дам бесплатный совет. С Демоном постарайся не общаться. Вообще. То есть это значит – совсем никак. Здороваться не нужно, прощаться тоже. Деньги можешь оставлять, если хочешь, но Ди в них не нуждается. Он… как бы это доходчивее объяснить… короче, сам увидишь. Смотреть на него не запрещено. Но разговаривать – ни-ни. Понял меня? Всё, отдыхай.
Я быстро разделся и улегся в (пока еще) прохладную постель. Безуспешно пытаюсь ни о чем не думать. Что за человек спит за стеной? Кто он, почему от него у всех мурашки под кожей? Он так и не сказал ни слова. Может, он немой? Бред собачий. Странный провожатый, странный отказ от денег, странный юрист… значит, я тоже странный? Если он выбрал меня в сожители.
Я незаметно провалился в сон, а когда проснулся, была уже глубокая ночь. По комнате носились струи холодного воздуха. Я догадался, что кондиционеров несколько, мой был умело замаскирован под картину, чтоб не портить изысканный интерьер, и кто-то включил его. Кто-то?
Выскочив из студии, я обнаружил, что в доме никого. На столе, за которым я подписывал договор, лежала открытая пицца, судя по коробке – заказанная в одной из самых дорогих пиццерий города. Я съел половину и лег обратно спать. Какой смысл гадать об этой, в сущности, никчемной проблеме. Нужно думать об учебе, до начала семестра осталось десять дней. Я не ходил в библиотеку за учебниками, не познакомился с группой, не узнал, кто староста, не посмотрел расписание, не купил канцелярию, тетради, альбомы, карандаши, кисти…
Меня бросило в холодный пот. Я вдруг понял, что сделал множество вещей и потратил кучу денег абсолютно зря. Я приехал из маленького городка в столицу региона как бомж. Какие кисти, какие, в задницу, карандаши? У меня нет ни ноутбука, ни графического планшета… ни средств на то, чтоб купить их.
Остаток ночи я провел без сна, перебирая все возможные варианты выхода из положения. Теоретически выкрутиться можно было с помощью кредита и приработки в уик-энд. Но все это реализуется не сразу, в течение месяца. А планшет мне нужен прямо сейчас! Черт.
*
Я зашел в его комнату дважды. В первый раз – включил климат-контроль, во второй – вернулся удостовериться, что не заморозил мальчишку к хренам. Он не похож на итальянца. Худой и рослый, светлокожий, густые льняные волосы, слишком крепко сжатые губы во сне… Я ощутил желание, но быстро подавил его, напомнив себе, что нахожусь на работе. Дома меня ждет Ману. А ещё мне просто нельзя. Нельзя и всё тут.
– Он славный, не правда ли? – огромные лапы Дэза мяли мне плечи и спину, расслабляя и вводя в легкий транс. – Сладкий, едва созревший. Так бы и съел его, но вижу, что ты сам хочешь.
– Заткнись, – я лежал нагишом, приводя низкую температуру тела в соответствие с царившей кругом жарой, и больше всего хотел, чтобы серафим сгинул. Но он не собирался пропадать, целуя и водя ладонями по моим ногам. Я знаю, что однажды поддамся его ласкам, и он займется со мной сексом. Но случится это ещё очень нескоро. И он тоже об этом знает. Тяжелые вздохи указывают на его сокрушенную надежду лучше всяких слов. Прижимаюсь к нему с улыбкой. Мучайся, Дэз, мучайся, мой проклятый наркоман. Ещё никто не находился рядом со мной дольше минуты, избежав удушливых объятий боли.
Комментарий к Capitolo quattro. Виа Граццио
¹ Оружие – небольшие пистолеты, винтовки и пулеметы, не включая гранато– и огнеметы. (слэнг корпорации).
² Автомобиль и боеприпасы, под последними обычно имеются в виду не смертельные иглозаряды (слэнг корпорации).
³ Командир «диких кошек», отсутствующий в штабе. В текущий момент это Демон (слэнг корпорации).
========== Capitolo quinto. Студио ==========
Я искал работу два дня. На третий меня согласились взять официантом вечерней смены в довольно приличный ресторан. Я возлагал большие надежды на свою ловкость и хорошие чаевые. Действительно, с горами чашек и тарелок на подносе проблем не возникло. Но я убежал оттуда, не доработав даже до конца смены. После того, как мою задницу облапал какой-то пьяный урод. То есть клиент. То есть… не важно. Мне не заплатили, на это тоже было срать.
В расстроенных чувствах я позвонил Клайду, но он почему-то не проявил ко мне ни капли сострадания.
– А чего ты ожидал, Ла? Ты длинноногая блондинка с девчачьими губами и призывно хлопающими ресницами. Ладно, ладно, не бесись.
– Может, ты хотя бы приедешь и выслушаешь мое нытье? Мне нужны деньги на ноутбук и графический планшет. Соланж отказалась помогать наотрез. Я умираю с голоду. И у меня никого нет, кроме тебя, скотина ты бесчувственная.
Клайд приехал через два часа со свертком хлеба и копченого мяса, молча отдал мне все это богатство и развернулся к выходу.
– Какого черта? Останься, – я жадно лопал его презент, не успевая жевать, желудок был полностью счастлив и, в принципе, я предложил остаться из вежливости.
– Три часа пополуночи, Ла. Я проделал этот путь ради тебя, и теперь я зверски хочу спать. Пообещай мне больше не ходить на собеседования, а носить свою аппетитную задницу только в университет и обратно.
– А там, значит, подонков, которые захотят её облапать, не предвидится?
– Искренне надеюсь, что ты не будешь ею призывно вилять и привлекать похотливых студентов. Или преподавателей.
Возразить было нечего. Остаток ночи я провел, подсчитывая свои скудные финансы, а рано утром за этим занятием меня застал сожитель. Раздеваясь, он сбросил свой блестящий черный плащ посреди комнаты, и я едва успел прикрыться от брызг – странно, на улице сухо и жарко, дождя не предвидится ещё неделю, он что, купался где-то в одежде? Бог мой, да это же кровь!
– Поаккуратнее нельзя? – пробурчал я, потирая запачканные рукава. О предупреждении не разговаривать с ним я благополучно забыл. – Ты бы ещё шубу надел, в такую знойную погоду…
В ответ в меня полетели ещё рубашка и брюки. Не успев как следует возмутиться и заорать, я проводил охреневшим взглядом его фигуру в ванную. Ну и ну. Я посчитал делом чести дождаться окончания его омовения, чтобы высказаться по поводу его манер. И дождался. Через полтора часа, изрядно злой, совершенно не выспавшийся и уставший подпирать дверь.
– Мистер, как тебя там величают, не хочешь извиниться? – клянусь, он прошел бы мимо, не обратив ни малейшего внимания на мои слова, но я успел встать прямо перед ним, преградив дорогу в спальню. – Эй, я к тебе обращаюсь!
Он впервые соизволил посмотреть на меня. Смерил ледяным взглядом, снизу вверх, начиная с моих пыльных ботинок и заканчивая плохо уложенными волосами. Верно, я почувствовал каждую микротрещинку на своей коже, нечаянно разошедшиеся стежки на ткани, неровный маникюр… словом, каждый изъян! И это было чрезвычайно унизительно. Я стиснул зубы, он же чуть покривил рот в насмешке. Я будто был грязью под его ногами. И так и не дождался ни слова. Безвольно опустил руки и посторонился, пропуская его вперед. Он закрылся в своей комнате. Что же это такое, а? Какую власть он имеет в мире, в Америке или в Италии, чтобы проделывать такое с людьми? Беспардонная манипуляция и издевательство. А ведь я не последний червяк на этой земле…
Я придушил злые слезы и прилег на часик перед первой парой. Что мне делать, что делать?! Как учиться без всего… и как жить тут, под одной крышей с дьяволом. Может, он хоть пиццу опять закажет?
*
В Милане сел грузовой самолет с моей машиной и оружием. Дэз хотел забрать её сам, чтобы выслужиться передо мной, но я выгнал его домой, а за Феррари послал специально нанятого водителя. Достали уже родственники и друзья родственников, с незнакомыми людьми вести бизнес намного приятнее и спокойнее.
Пока автомобиль добирался до Флоренции, я без особой спешки изучил дом макаронника, которого взялся защищать. Охранную сигнализацию он выключил, чтобы мне было удобнее, но внутрь я не торопился входить. Посмотрел, как запираются окна, сфотографировал замки на воротах и калитке. У черного хода меня насторожили два полных бака с мусором и отсутствие живности, кошек или собак. Стеклянная дверь вела на кухню, свет там не горел, но что-то мне ужасно не понравилось в конфигурации ручки этой самой двери. Провалиться мне сквозь землю, или замок в ней взломан. Трогать руками её лучше не стоит.
Я натянул перчатки и маску, толкнул открытую дверь и начал осматриваться. Три нанокамеры я заметил на холодильнике, ещё две – на тостере и одну – закрепленную под рабочей поверхностью кухонного стола. Микрофоны, стало быть, вмонтированы в стены, доставать их у меня нет ни малейшего желания. Я просто вытащил из рабочего кейса генератор ультразвуковых частот и включил, чтобы вывести подслушивающее оборудование из строя, собрал все найденные камеры, уложив рядком в карман, и отправился в подвал. Клиент грешит продажей редких металлов, это я уже знал. Предметом текущей сделки был калифорний, это мне открыл серафим. Но вот то, что у нечистого на руку итальянского лавочника целых десять граммов самого дорогого вещества на планете – это новость. Мне даже стало немного не по себе. Я забрал колбу с ворованным металлом и мимоходом подумал, что мог бы сделать шикарный подарок Солнечному Мальчику. Он бы оценил по достоинству и размах, и эксклюзивность. Вот только куда бы он применил калифорний? Он никому не нужен, за исключением бородатых ученых силиконовых лабораторий да парочки богатых и эксцентричных психов.
Выбравшись из подвала, я быстро сделал круг по комнатам, выдернув из интерьера ещё два десятка микроскопических камер, оставил генератор глушить микрофоны и убрался восвояси. Дело сделано и сделано без свидетелей. Жертвы будут завтра. А сегодня можно долго спать.
По дороге домой я ощутил голод и перекусил таксистом. Получилось немного неаккуратно, я залил салон кровью и запачкал свой антимаскировочный плащ, но это настоящая ерунда. Бестолковый белокурый сожитель пытался сделать мне замечание и внести хаос в утро. Его лицо не пострадало от моего кулака только по причине безукоризненной красоты и очарования. Руфус специально подбирал его, что ли? Лег отдыхать с чувством какой-то незавершенности. Поспал недолго, проснувшись от рыданий в соседней комнате. Ну что опять? Сожитель размазывает слезы по худым скулам и кусает пухлые губы. Его зеленые глаза полны тоски и отчаяния. Я широко зевнул, перебирая возможные причины такого поведения (начиная со сломанного ногтя и заканчивая неизлечимыми хворями), а потом сдался и нарушил обет своего молчания:
– Твой плач мешает мне спать. В моих интересах прекратить это. Что стряслось?
– Выгнали с пары. Мне не на чем рисовать. У меня нет денег. Я неудачник. Все отвернулись… – он зарыдал с новой силой, вызвав у меня приступ скуки и раздражения. – Я пытался работать, я просил помощи друга, просил мать, просил кредит, я не знаю, что делать!
– Чего ты мечешься? Иди на панель. За одну ночь ты заработаешь на несколько ноутбуков.
– Что…
– Что слышал. Хорошие данные у тебя, мальчик. Торгаши телом передерутся за право крышевать тебя и подбирать клиентов.
– Большое спасибо.
Он быстро вытер слезы и заперся в своей студио. Я довольно потер руки, поняв, что надолго обеспечен тишиной. Но через минуту парень вышел. Его заплаканные глаза горели:
– А ты… ТЫ бы заплатил за интим со мной?
– Конечно.
Он понурился, не зная, что ответить на такое. Потом медленно повернулся и пошел обратно в комнату. Я решил немного подлить масла в огонь и бросил ему вдогонку:
– Ты даже не спросишь, сколько?
– Пошел ты! Я не продаюсь.
– Дверь прикрой за собой, – я подавил желание рассмеяться. Какой же он предсказуемый. Как все, как все… я развалился на кровати, впервые за многие недели расслабленно вытянувшись во всю длину тела, и закурил. Энджи, мне не хватает твоего лучистого тепла, чтобы справиться с голодом. Моя тьма, неуемная и могучая, требует выхода наружу. Всего один звонок через Атлантику вызволит меня, ты прилетишь. Но это будет моей полной и безоговорочной капитуляцией. Доказательством, что я не могу без тебя.
А я могу. То есть – я должен. Ошейник надет шипами внутрь, услужливо впивается под кожу все глубже… нащупать бы его и сорвать к чертовой матери. Но на моей шее ничего нет. Как и не было, в общем-то. Наш союз закреплен на небесах с самого рождения и обрекает на муки, не сравнимые с муками моих жертв. Что они могут знать о боли? Чувствуют лишь снаружи свои тела, мелкие противные раны, язвы и синяки. Они не способны уловить сигнал о помощи, исходящий из собственных гниющих внутренностей, они не слышат, они не видят. Они грязны и противны мне. Кроме сожителя, разве что. Он прозрачный насквозь, почти хрустальный. Только кончики пальцев слегка помутнели. Ещё не поздно промыть, очистить… но зачем я об этом думаю?
Я щедро рассыпал по простыне героин, оставшийся после обильного прощального ужина серафима, и в очередной раз попытался уснуть. Моя мертвая кровь застыла в жилах, и воскресить её смогут разве что сладкие сны о прошлом… о твоей наркозависимости, Андж.
========== Capitolo sei. Карабинерия ==========
Прошел ещё один день в университете. Я украдкой рисовал на бумаге. Преподаватель все равно увидел и сделал мне замечание. В этот раз, правда, обошлось без позорного изгнания из аудитории, но мной завладели отчаянные мысли украсть ноутбук из магазина. А что? Не так уж это и сложно. На стенде стоит работающая модель, под стендом – полки с коробкой и полной комплектацией. Если прийти в разгаре дня, когда там много народу, и основательно загрузить продавца, попросив его принести что-нибудь ещё со склада, например, посмотреть сумку или чехол, что угодно… и он отлучится. А на выходе найти кассу с кассиром-девушкой. Достаточно будет ослепительно ей улыбнуться, она даже не заметит, что я держу что-то в руках.
А как же видеонаблюдение? Черт, это слабое место моего плана. Но попробовать можно. Что мне терять?
Я ушел с последней пары, переоделся в неприметную серую майку, надвинул кепку пониже на глаза и отправился в MediaMarkt. Когда через пять минут меня повязала охрана, а быстро прибывшие карабинеры надели наручники и потащили в участок, я флегматично подумал, что закончить жизнь в тюрьме – это именно то, о чем мечтала Соланж для своего сына.
Меня усадили на обыкновенный стул в темную комнату с одной зеркальной стеной. Я видел такое сто раз в фильмах, сообразил, что за зеркалом следователь, и он наблюдает за мной в данный момент. Я постарался сделать лицо попроще и приготовился к допросу с пристрастием.
Допроса не было. Никто не заходил, ничего не происходило. Долго, уже очень долго я сижу на одном месте, начинаю нервничать и ерзать, хотя встать не решаюсь. Гадаю, в чем задержка, не натворил ли я ещё что-нибудь. Испуг давно прошел, о матери и грядущем скандале с ней я забыл… только жутко хотелось в туалет по-маленькому. Черт, ну виноват я, виноват, воришка неудачливый, ну придите уже кто-нибудь!
За дверью загремели ключи. Чей-то приглушенный голос оправдывался и спорил, ответных реплик почему-то не было. Сил усидеть на месте уже не осталось, я вскочил, переминаясь с ноги на ногу. В замок вожделенной двери, наконец, вставили нужный ключ, и она открылась.
– …рай, если хочешь, но я решительно против, – лейтенант карабинеров развел руками в стороны. – Методы работы вашего хваленого бюро ставят меня в тупик. Имя этого молодчика вы мне тоже не скажете? Государственная тайна?
Я едва устоял, опершись на спинку стула. Вслед за лейтенантом в комнату вошел Демон. Его ужасные глаза скрывали темные очки, но меня тем не менее обдало нестерпимым холодом. Какого черта и какими судьбами?! Неужели он сотрудничает с итальянской полицией? Должен ли я быть рад или радоваться рано?
Он подошел ко мне вплотную, наклонился к лицу и процедил сквозь зубы чуть слышно:
– Тебя шмонали?
– Что?..
– Личные вещи отбирали?
– Н-нет.
– Тогда отмерзай и пошли, – он схватил меня за руку, почти выволакивая оттуда, провел мимо очумевшего карабинера, – до свидания, Эммануэль, – и быстро повел по коридору. Я видел плохо, не то перешагнул, не то перелетел пару лестничных пролетов, преодолел ещё один коридор с бесчисленными дверьми и еле вписался в финальный поворот. Демон сунул на КПП какую-то бумажку (мне показалось, что это были деньги), и мы очутились на парковке. Голова у меня закружилась от свежего воздуха, а мочевой пузырь навязчиво напомнил о себе, кольнув в пах.
– Демон, подожди, – я споткнулся, невольно хватаясь за промежность и падая носом вперед. Рандеву с асфальтом не произошло, зато я почувствовал на себе его руки. Он держал меня под талией и за плечи, заставив выпрямиться. Черные стекла очков были так близко, что сквозь них я рассмотрел его глаза. Они пронизывали меня, не мигая. Молниеносность его реакции удивила, но слабо. – У меня проблема.
– И не одна. Конкретнее.
– Я сейчас обоссусь, – надеялся увидеть хоть тень его улыбки от этого признания. Где там. Он резко развернул меня обратно к полицейскому управлению, слишком резко. Я застонал от боли. – Нет, только не туда. К тому же я, наверно, не успею. Сколько я просидел в ожидании тебя? Черт, я боюсь, что взорвусь. Прямо… прямо сейчас.
Послышался треск расстегиваемой ширинки и стук маленькой пуговицы-кнопки. Я находился в таком «отъехавшем» состоянии, что оглох от этих звуков. Потом содрогнулся. От холодных-прехолодных пальцев, тронувших меня за… зараза!
– Отливай.
– Посреди парковки?! – я в ужасе прикусил губу, сдерживаясь из последних сил. Его рука тесно обхватила мой член. Почти обняла.
– У меня нет времени на детский сад, – второй рукой Демон достал пистолет и поднес… все туда же. – Отливай, или я отстрелю тебе яйца.
Я задохнулся в полуобмороке и послушно пометил переднее колесо чьей-то машины. Как выяснилось уже через тридцать секунд – его машины. Господи, доживу ли я теперь до завтра?
Он невозмутимо спрятал оружие и заставил меня сесть на переднее сиденье. Пока он обходил Феррари и садился за руль, я считал до десяти. Все молитвы почему-то забыл. Демон вставил карту-ключ в зажигание и бросил мне насмешливо:
– Штаны застегни.
Я залился румянцем до ушей. Мы выехали со злополучной парковки, он включил какую-то воинственную музыку, опустил боковое стекло и зажег сигарету.
– Почему ты вступился за меня?
Ответа пришлось ждать долго. Демон курил и вел машину, небрежно, не держась за руль, а… едва касаясь его одной, полностью распрямленной ладонью. Особенно красиво это смотрелось на поворотах. Я ни разу не видел такого стиля вождения. Когда он привез меня домой, я все ещё был под впечатлением. И неожиданный, сухой и жесткий голос воспринял как оплеуху.
– Сегодня я был в полиции и без труда тебя вытащил. В следующий раз такая удача может не привалить. Непростой ты парень. Но тугодум. Больше не делай так, ты же совсем неопытный.
– А ты, что ли, разбираешься в кражах?! Так укради для меня что-нибудь! Или научи.
– Я тебя лучше другому научу.
Я покраснел и убежал. Снова заперся в студио, снова думаю о выражении лица, с которым он предлагает мне это. Демон увильнул от ответа и не признался, почему защитил меня. И вряд ли повторно заданный вопрос поможет мне узнать правду. Понемногу меня начинает разбирать любопытство о моем сожителе. Мы сталкивались нос к носу дважды, а я ведь даже как следует не рассмотрел его. Сплошная стена волос и солнцезащитные очки. В просветах мелькала черная одежда и бледная до синевы кожа. Пистолет дополняет его высокомерие и отвратительные манеры. А еще. Хотел ли он на самом деле выстрелить? Да, он груб и неприветлив, но, по крайней мере, уже не так страшен, как в начале. И разговаривает!
Когда я взвесил все за и против и осмелился выползти из своего убежища, он провожал посыльного. В гостевую пентхауза выгрузили, по-моему, целый вагон еды. Штабеля пиццы, пакеты с салатами, гамбургерами и вакуумные упаковки картошки фри. Заметив, что я стою, разинув рот, и гляжу на это варварское великолепие, он ухмыльнулся и сказал:
– Разложишь в холодильнике. Что не влезет – съешь.
*
Навестил клиента в мотеле. Он трясся от страха, но в целом держался сносно. Я показал ему нанокамеры и велел подождать ещё день-два. В его доме устроена засада, предположительно, негодяи наведаются за товаром сегодня к ночи. Там их встречу я. В детали плана я его не посвящал, только позвонил серафиму и уточнил, что мне делать с предметом сделки. И мой напарник здорово удивил меня, предложив отнести металл в полицию.
– На кой хрен им сдался калифорний, Дэз? Они им даже задницу не подотрут, сломают капсулу или потеряют код к ней.
– Металл принадлежит государству.
– Он краденый, проснись! И синтезирован был не в Италии. Скорее всего, в США. И туда же должен быть возвращен.
– Юлиус, я не обкурен. Согласно регламенту ты не имеешь права просто взять и положить калифорний в карман или провезти домой в багаже. Тебе придется его отдать полиции, дождаться эксперта, который подтвердит, что это действительно калифорний, получить бумагу о том, что найденный металл не является уликой и не проходит ни по какому уголовному делу. Затем, в течение нескольких дней, ты получишь сертификат соответствия продукта, его переложат из капсулы в более безопасный контейнер. Не забывай, что он радиоактивен, и если тебе как дьяволу это по барабану, то окружающие люди рискуют облучиться. Наконец, тебе торжественно вручат его вместе с целым сопровождающим конвоем и назначат дату и время отправки на родину. Все это займет, по разным оценкам, не менее двух недель. Поэтому расслабься и наслаждайся Италией и итальянской кухней. Смакуй! Торопиться тебе все равно некуда, – Дэз ехидно захихикал. – Кстати, ты того аппетитного мальца, подброшенного Руфусом, ещё не попробовал?
Я повесил трубку, скатался домой за капсулой и нанес официальный визит Эммануэлю Сантису. Лейтенант карабинеров запомнил меня так хорошо, что кофе не предлагал. «Подарку» особо не удивился, выслушал фэйк-историю о конфискованном товаре с постной физиономией и обещал посодействовать. Выходил куда-то, надолго оставив меня в своем кабинете, а когда вернулся, был мрачнее тучи.
– Синьор Инститорис, эксперт из лаборатории химического синтеза сможет прибыть не раньше завтра. Он в Милане, как вы понимаете. Простите, я должен отлучиться, день какой-то… неудачный. Все люди заняты, а тут ещё мелкого вора привели, некого к нему направить для составления протокола.
– Хотите, я пригляжу за ним?
– Что вы! Я ни в коем случае не стал бы унижать ваше достоинство подобной просьбой.
– Да мне скучно, Сантис. Хоть покажите вашего воришку.
– Что ж. Он ждет допроса, – лейтенант отвел меня туда.
Итальянцы не отличились оригинальностью. Темная клеть три на три метра, и луч света одиноко падает на деревянный стул, освещая сутулую фигурку преступника. Бросив на него один взгляд, я медленно повернулся к Эммануэлю. Набрал ненужного воздуха в мертвые легкие, оттягивая время. Решение никак не приходило в голову, ни один из стандартных вариантов не годился. Закрыл глаза и вымолвил:
– Лейтенант, я знаю этого человека. Он не вор. Вы можете его отпустить?
– Ни в коем случае. Я в курсе вашей компетенции, синьор, но задержанный – коренной итальянец, вы не сможете взять его под свою эгиду. Извините.
– А если мне это очень нужно? – я придвинулся к лейтенанту, нехотя включая Анджело в игру. Открыл глаза. И улыбнулся. – Что вы хотите взамен?
Выражение лица Сантиса тут же сменилось с рассеянно-постного на шокированное, а я отстраненно подумал, что в его имени зашито имя моего Ману. Случайное совпадение? Вряд ли.
– Синьор… у вас будут проблемы. У нас обоих.
– Что в его деле?
– Кража электронной техники. Поймали на горячем. Есть несколько свидетелей. Охрана гипермаркета также имеет короткую видеозапись с места задержания.
– Сколько свидетелей?
– Трое. Охранников было двое. Моих ребят – пятеро… – он запнулся. Я считал купюры. Отсчитал по шесть сотен на рыло и вручил ему. Спрятал кошелек и придвинулся ещё ближе.
– Что вы хотите лично для себя, Эммануэль? Деньги? Что-то другое? Вы никогда не видели человека, сидящего там, за стеклом.
– С него уже сняли отпечатки пальцев…
– Уничтожьте.
– …и внесли в базу управления, – лейтенант снова запнулся, обводя взглядом контуры моих губ. Наверное, зубы уже показались. Не спорю, я страшен, когда мне что-то нужно. – Синьор… вы что, хотите меня запугать?
– Разумеется, нет, я хочу вас поцеловать, Сантис, – едко ответил я, отстраняясь. – Я уберу своего молодчика из общей базы полиции и Интерпола, а вы позаботьтесь обо всем остальном. И дайте ключи.
– Нет, я сам открою, – мы пошли к двери.
– Вы не озвучили цену, лейтенант.
– Я не продаюсь, синьор. Достаточно будет, если вы мне объясните – почему?
– Такой роскоши я вас лишу.
– Тогда я лишу вас вашего парня. Выбирайте.
Фраза, произнесенная им по-итальянски, прозвучала достаточно двусмысленно. Мне ничего не оставалось, кроме как припереть Эммануэля к стенке и доходчиво объяснить другим способом. Минуту спустя он выбирал из связки нужный ключ, поправлял ворот рубашки и ругался.
– Мог бы сразу сказать! – он возмущенно отплевывался. Я молчал.
– Черт, да вы там все сдурели! – он трогал себя за шею снова и снова, но прокол был невидим. – А в церковь мне теперь можно?
Я все ещё молчал, терпеливо ожидая, когда он поборет ключи трясущимися руками.
– Никогда так больше не делай, ясно? Никогда! Все, забирай, если хочешь, но я решительно против.
Я заткнул дальнейший поток красноречия и обратил все свое внимание на Ла Нуи. Стоил ли он моего времени? Определенно, стоил. Инцидент на парковке высвободил во мне ещё немного тепла и добавил вязкости в кровь.
========== Capitolo settimo. Три «B» ==========
Впервые в жизни я наелся до отвала. Не хотелось признаваться себе в причине, почему же я жру без остановки. Заедаю полицейское управление, свой нервный срыв, часы сидения в темном ящике, мучительный стыд, потому что… лучше б я обмочился. Ем и ем, пытаясь вытеснить все это из головы, хотя набивается только желудок.
Я откинулся от стола, когда уже с трудом мог шевелиться. Взял откупоренную бутылку вина, поболтал в руке и поставил обратно. Для того чтобы залить колючие глаза Демона и дремлющее в них желание, мне понадобится что-то покрепче. Но я не могу напиться. Завтра снова на учебу, в позор и унижение. Моя бедность представляется уже чем-то вроде смертного греха. А видение планшетного компьютера и ноутбука кажется слаще эдемских яблок. Почему я начал думать о религии? Я всегда считал, что слишком умен, чтоб быть религиозным. А тут демон. Демон? демон… или нет, не так.
– Демон, – я прошептал имя в темноту, растягивая слоги. Я знаю, что сижу в пентхаузе один, но все равно мне чудятся его шаги. Я разомлел в прохладе кондиционеров, я устал бояться и устал бороться, я не хочу никуда. Зачем-то вставать, что-то делать. Ползти в постель, смотреть кошмары по личному Nightmare TV, просыпаться с неприятным привкусом во рту, тащиться в ванную, приводить в порядок свою жалкую персону и проделывать весь путь от дома к альма-матер. Скучный? Такой же, как и у всех, путь. В то время как Демон, растворенный в ночи, соберется обратно, выльется из мрака в свою привычную форму. Придет с суперсекретной операции (моя фантазия бессильна представить, кого он там убивает), скинет с себя заляпанный кровью плащ, как вчера… бросит в меня и, сверкая умопомрачительной бледностью тела, скроется в спальне. Мне кажется, я сойду с ума от зависти. Или…
