Текст книги "The fall (ЛП)"

Автор книги: dalightiscomin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

К тому времени, как он ложится спать, уже полдень, и я не могу не быть благодарна за то, что у меня есть немного времени, чтобы помыть голову. Я люблю своего сына больше всего на свете, но иногда девушке нужно принять душ без зрителей. Тем не менее, я держу дверь приоткрытой на всякий случай.

Горячая вода немного снимает напряжение в мышцах, и я почти чувствую, как они расслабляются под кожей. Трубы протестуют и скулят, а напор воды практически отсутствует, но с Коди, спящим, по крайней мере, еще полчаса, я расслабляюсь в брызгах, наслаждаясь ощущением тепла на коже. Я не тороплюсь, отшелушиваю кожу, бреюсь и мою голову.

Конечно, первое, о чем я думаю сегодня, это Джастин.

Я изо всех сил стараюсь думать о нем как о взрослом человеке, но румянец, бабочки, вспышка влечения, пронизывающая меня всякий раз, когда он рядом, – все это заставляет меня чувствовать себя семнадцатилетней девочкой. Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовала что-то подобное, что это почти чуждо, как будто мое тело должно заново научиться справляться с этим.

С отцом Коди, Эриком, все было по-другому – другое время, другая жизнь. Я была так молода, и все в наших отношениях было всепоглощающим, как обычно бывает в подростковой любви. Весь мой мир вращался вокруг него, вокруг нас. Пока не появился Коди. К тому времени наши с Эриком отношения изменились. Я никогда не думала, что полюблю кого-то так сильно.

Теперь, почти четыре года спустя, такие чувства, как вожделение и влечение, которые, я была уверена, были похоронены в день отъезда Эрика, начинают всплывать, и я понятия не имею, что с ними делать.

Я вздыхаю, выключая кран. Может быть, я забегаю вперед. Это всего лишь мимолетная влюбленность. Это просто чертовы гамбургеры, ради Бога!

Коди крепко спит, когда я сушу волосы, но просыпается, когда я заканчиваю одеваться. Он трет кулаком сонные глаза, его светлые волосы торчат во все стороны. – Теперь гамбургеры?

Я смеюсь, приглаживая его волосы. – Попозже, малыш.

Ровно в шесть, когда я нарезаю начинку для гамбургеров, раздается стук в дверь. Каждая часть меня встает по стойке «смирно», и мне приходится прилагать усилия, чтобы не побежать к нему. Коди, однако, появляется в дверях раньше меня.

– Можно открыть дверь?

Остановившись перед дверью, я заправляю волосы за уши и выдыхаю, чтобы успокоиться.

– Конечно, давай.

Я снимаю цепочку, и Коди протягивает руку, чтобы открыть дверь. Она распахивается, и я сразу понимаю, что совершенно не готова к этому.

При виде Джастина, стоящего в дверях, у меня внутри все переворачивается. Темно-синий свитер с длинными рукавами, делает его кожу яркой, почти светящейся. Он так хорошо выглядит, что это почти пугает. Я не знаю, куда смотреть; от поношенных джинсов до его карих глаз, всего слишком много. Я отступаю в сторону, чтобы впустить его, пытаясь унять дрожь в коленях, когда он проходит мимо, принося с собой запах мыла и чистой, теплой кожи. Образы его и горячей мыльной воды мелькают перед глазами, и мне приходится скрывать румянец, который ползет по моей шее.

Успокойся.

– Поздоровайся с Джастином, Коди.

Коди выползает из-за моей спины, его голубые глаза широко раскрыты. – Привет, – тихо говорит он.

– Привет, – отвечает Джастин.

Я провожаю его, он входит, я вижу, как он осматривает все, от моего комковатого коричневого дивана до груды детских игрушек перед телевизором. Он ни в малейшей степени не скрывает своего любопытства, и, наблюдая за всем этим, мне хочется забраться в его привлекательную голову, просто чтобы увидеть, о чем он думает.

Но потом он смотрит на меня.

Он смотрит на меня, и тяжесть его взгляда делает меня счастливой, что я не могу читать его мысли. Я не знаю, переживу ли я, услышав, что он думает.

Я нервно тереблю пальцами челку, пытаясь проглотить внезапное беспокойство. – Хочешь выпить? У меня есть вода или сок.

– Вода подойдет, – отвечает он, и я занята поисками чистого стакана.

– Ты любишь гамбургеры? – спрашивает Коди, склонив голову набок и следуя за нами на кухню.

Джастин кивает. – Очень люблю.

Коди в восторге. – Я тоже! – он немного подпрыгивает на месте, прежде чем подойти ко мне. – Они готовы?

– Почти, – отвечаю я. – Пожалуйста, вымой руки, – он уходит в ванную, оставив нас с Джастином одних.

– А как насчет тебя? – спрашиваю я, указывая на руки Джастина, засунутые в карманы джинсов. – У тебя чистые руки?

Я хотела пошутить – уверена, Джастин моет руки, – но когда Джастин смотрит на свои руки, что-то темное вспыхивает в его глазах и исчезает почти так же быстро, как и появилось. Я смотрю, как он сжимает руки в кулаки и отпускает их, его глаза проясняются, когда он снова смотрит на меня. – Наверное, недостаточно чистые.

Я смотрю на его руки и снова на него. В наступившей тишине я отчетливо чувствую, что мы с Джастином говорим о разных видах грязи. Воспоминания о ссоре между ним и мужчинами возле подъезда вспыхивают в моей голове, и я задаюсь вопросом, не был ли это единственный раз, когда Джастин был вовлечен в что-то подобное.

Я бросаю взгляд на крошечный порез на его нижней губе и синяк, который все еще темнеет под правым глазом.

Когда я снова встречаюсь с ним взглядом, его напряженность заставляет мои щеки пылать, а грудь сжиматься. Такое чувство, что он видит все. Как будто каждая мелочь, которую я прячу, открыта ему. Одного этого достаточно, чтобы зазвенел сигнал тревоги.

– Все чисто! – говорит Коди, пугая меня своим появлением.

– Тебе лучше сесть, – говорю я, указывая на стол и отрывая взгляд от Джастина. – Коди украдет твой ужин, если ты не будешь осторожен.

Коди хихикает, не обращая внимания на тяжесть в воздухе вокруг него, когда садится на свое место. – Я украду твой бургер, Джастин!

Джастин садится рядом с Коди, подложив длинные ноги под маленький столик. Он выглядит совершенно неуместно в моей крошечной кухне, его колено нервно подрагивает, как будто он готов взлететь в любой момент. Тем временем я изо всех сил стараюсь вспомнить, как нормально дышать.

Ужин тихий, но приятный. Хотя, честно говоря, еда могла быть на вкус как опилки, и я бы и не заметила.

Я перевожу взгляд с Джастина на Коди, задерживаюсь на его длинных пальцах и кончике языка, которым он смахивает кетчуп с нижней губы. Коди тем временем превратился в болтуна, что в новинку. Обычно он болтает со мной в двух словах, я не ожидала этого в присутствии Джастина. Он сидит в кресле напротив Джастина, его короткие ноги болтаются, он разговаривает, осматривает каждую деталь нашего гостя.

Я едва могу вставить свое слово, когда Коди задает миллион и один вопрос, застенчивый маленький мальчик, которого я так хорошо знала, давно забыт.

– Где твоя мама?

Джастин сглатывает, выпрямляясь в кресле. – Она у себя дома, – отвечает он. – Наверное, готовит ужин, как и твоя мама.

– А как же твой папа? У тебя есть папа?

Джастин кивает, и я смотрю, как он длинными пальцами выковыривает ломтики помидора из гамбургера и откладывает их в сторону. – Он дома с моей мамой.

– У меня есть папа, – говорит Коди, и я клянусь, что все мое тело напрягается при упоминании отца Коди. – Мама сказала, что он плохой, и ему пришлось уйти.

– Коди. Хватит, – это тихое предупреждение, но, к счастью, он его слушает.

Коди продолжает почти без паузы. – Есть только я и мама.

Джастин встречается со мной взглядом через стол, его взгляд короткий и извиняющийся.

– Это круто, – говорит он, играя с последним кусочком булочки. – Твоя мама хорошая.

Мои уши так горят, что я удивляюсь, как они не светятся.

– Ну да, она нормальная, – отвечает Коди, пожимая плечами, и я не могу удержаться от смеха. Джастин тоже сдерживает смех, прячась за рукой и нежно проводя ею по губам.

– Мама сказала, что ты умеешь пускать молнии, как в кино, – говорит Коди с набитым гамбургером ртом.

Я подношу руку ко рту, чтобы не выплюнуть еду, и смеюсь. – Нет, милый, я сказала, что он чинит машины, как Молния Маккуин.

– Да? – спрашивает Коди.

Джастин кивает. – Ты любишь машины?

Коди пожимает плечами, ковыряясь в остатках своего обеда так же, как и Джастин. – Мне больше всего нравятся динозавры. Но и машины иногда.

Брови Джастина с интересном поднимаются, и я понимаю, что он, кажется, так же очарован Коди, как и Коди им. Он наблюдает с почти улыбкой, как Коди слизывает остатки кетчупа со своей тарелки.

– Коди, – предупреждаю я, поднимая бровь. – Этикет.

Он ставит тарелку. – Извини.

– Может быть, я как-нибудь покатаю тебя на своей машине, – предлагает Джастин.

– Она летит так же быстро, как молния?

Джастин слегка ухмыляется, привлекательная кривая улыбка высасывает весь воздух из моих легких. – Быстрее.

Глаза Коди расширяются, и он переводит взгляд с Джастина на меня. – Можно сейчас? Можно, Мама? Пожалуйста?

– Малыш..

– Пожалуйста? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста?

– Ну спасибо, – говорю я Джастину, который опускает голову, пряча улыбку. – В другой раз, ладно? – он дуется.

– Обещаешь?

– В другой раз, Коди, – я встаю, убирая тарелку со стола. – Иди посмотри телевизор?

Успокоившись, Коди соскальзывает со стула и бежит к телевизору.

Не знаю, чего я ожидала от Джастина. Но я определенно не ожидала, что он засучит рукава и поможет мне с посудой.

Его руки тонкие, но сильные, покрытые татуировками, на которые можно смотреть часами, пытаясь найти, где заканчивается одно и начинается другое. Наблюдая, как его рука появляется и исчезает в мыльной воде, я на мгновение задаюсь вопросом, какая часть его тела покрыта этими картинами, а какие части кожи под одеждой свободны от чернил.

– Скарлет?

– Хм?

Я поднимаю глаза и вижу, что Джастин протягивает руки. Он показывает на тарелки в моих руках.

Я краснею от того, что меня поймали за этим занятием, но если он и заметил это, то ничего не говорит. Я шагаю за ним, закатывая глаза от своей глупости. Я устраиваюсь рядом с ним, прислонившись к раковине, с салфеткой в руке. Он методично накрывает посуду салфеткой, его руки розовеют в горячей воде.

– Как давно ты работаешь на Маркуса? – спрашивает он ужасно тихим голосом для человека, который полностью заполняет кухню.

– Около шести месяцев. Откуда ты его знаешь?

Он опускает глаза. – Не лично. Я знаю только о нем.

– О.

Какое-то время мы молчим, слышно только, как лопаются пузырьки в раковине.

– Хочешь, подвезу тебя на работу?

Тепло разливается в моей груди, просачиваясь в вены, как мед. Я не привыкла, чтобы кто-то делал для меня хорошие вещи. – Нет. Но спасибо, – я беру тарелку с сушилки. – Я с удовольствием поймаю такси.

Джастин кивает, но не поднимает головы, его взгляд слишком напряжен для простого мытья посуды. Он ставит другую тарелку на стойку, его рука касается моей.

– У тебя нет машины? – он спрашивает.

– Есть, но она сломана.

Он поднимает одну бровь, его голова все еще повернута к наполненной пузырями воде. – Сломана?

– Да. Сломана, – отвечаю я, мягко подталкивая его в бок, дразня. – Думаю, это ГРМ.

– Почему ты так решила?

Я подумываю сказать ему, что мой бывший и его друзья всю жизнь работали над автомобилями. Что в подростковом возрасте я провела так много времени, болтаясь вокруг них, что каким-то образом собрала самое малое количество знаний – достаточно, чтобы знать, что это ремень ГРМ. Но Эрику и мыслям о том времени в моей жизни сегодня не здесь место.

– Ну, она все время глохнет, и двигатель издает этот громкий скулящий звук.

На этот раз его брови поднимаются. Он выглядит немного впечатленным. – Похоже, ты права.

Я не могу удержаться от смеха. – Ну да, конечно. Не слишком впечатляйся, я просто погуглила.

– Знаешь, я могу все исправить.

– Понимаю. Но если бы я могла себе это позволить, уже бы давно ее починила.

Джастин вытаскивает пробку из раковины, и пузырьки закручиваются, пока вода не исчезает полностью. – Я бы не стал брать с тебя деньги, Скарлет.

Я складываю пластиковую тарелку Коди в шкаф рядом с раковиной. – И я не позволю тебе сделать это бесплатно, Джастин. Это хороший жест, но это уже слишком, – внутренне я съеживаюсь от своего упрямого тона.

– Это будет не бесплатно, – тихо говорит он, поворачиваясь и прислоняясь к раковине рядом со мной.

– О? – откидываюсь назад, положив руки на столешницу.

Легкая улыбка тронула уголки рта Джастина. – Я бы взял еще немного лазаньи в качестве оплаты.

Я смеюсь, улыбка Джастина становится еще шире. Именно тогда я решаю, что хочу поцеловать его. Что-то в его губах и в том, как он ими пользуется, заставляет меня хотеть прижаться своими губами к его. Эта мысль вызывает вспышку желания, она обжигает мою кровь, как огонь, и заставляет голову кружиться.

Если это то, что происходит, когда я лишь мыслю об этом, какого будет чувствовать это на самом деле.

Как будто почувствовав внезапный всплеск жара во мне, взгляд Джастина смягчается, задерживаясь на мгновение на моих губах, прежде чем он снова отворачивается. Это новое чувство желания заставляет меня нервничать, и я не могу не задаться вопросом, что он видит, когда смотрит на меня так.

– Спасибо за ужин, – говорит он, скрестив руки на груди. – Не знаю, когда в последний раз я ел такие вкусные гамбургеры.

Я смеюсь. – Это были просто гамбургеры. И все в порядке. Не знаю, когда в последний раз у нас была компания. Это было мило.

Когда Джастин снова смотрит на меня, его руки сжимаются показывая бицепсы. – Это было мило.

Никогда в жизни я так не ненавидела слово «мило».

Звук телефона нарушает тишину между нами, и, как бы мне ни хотелось остаться в тихом маленьком пузыре с Джастином, я должна вырваться.

Я провожу пальцем по экрану, чтобы ответить на звонок. – Алло?

– Мисс Скарлет?

Я смотрю на дисплей своего телефона, хмурясь на незнакомый номер, прежде чем прижать его к уху.

– Неда?

– Мне очень жаль. Очень жаль, – говорит она, – Сегодня я не смогу присмотреть за Коди. Амун в больнице. Он заболел.

– О нет. С ним все будет в порядке?

Боковым зрением я вижу приближение Джастина.

– Доктор сейчас проводит анализы. Тупой доктор, они проверяют, проверяют, но ничего не говорят.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спрашиваю, мое сердце болит за нее. Я знаю, что она часто играет сварливую домохозяйку, но они с Амуном женаты уже более сорока лет, и я не могу представить, как она себя чувствует.

Она бормочет что-то на смеси персидского и английского, и я представляю, как она грозит узловатым кулаком проходящему мимо персоналу больницы. – Нет, Мисс Скарлет, у тебя Коди, я не смогу, мне так жаль.

– Не говорите глупостей, – отвечаю я. – Все в порядке. Позвоните мне, когда узнаете больше, хорошо?

– Окей. Поцелуй Коди за меня.

– Обязательно.

Я вешаю трубку, глядя на свой телефон, когда последствия телефонного звонка начинают доходить до меня.

– Все в порядке?

Я не ожидала, что Джастин будет так близко, поэтому, когда я поворачиваюсь и нахожу его рядом, мои щеки заливает жар. Он так близко. Его брови слегка сдвинуты, губы чуть опущены, и я так близко, что, наверное, могла бы пересчитать его длинные темные ресницы.

– Да. Я с трудом сглатываю, пытаясь найти голос, застрявший где-то в горле. – Хм… Не знаю. Муж миссис Эйзади в больнице.

– Парочка снизу?

– Да. Они присматривают за Коди по выходным, пока я на работе.

На лице Джастина появляется понимание. Он засовывает руки в передний карман джинсов.

Без Неды и Амона некому присматривать за Коди, пока я на работе. Опасно иметь только одну няню, но это все, что у меня есть. Особенно в восемь тридцать вечера в воскресенье.

– Ты можешь позвонить кому-нибудь еще? – спрашивает Джастин. – Родственники?

Моя ответная улыбка в лучшем случае слаба. – Нет. Здесь только мы, – я изо всех сил стараюсь улыбаться. – Все в порядке. Я просто позвоню на работу. Маркус поймет.

Мысль о том, чтобы позвонить Маркусу, заставляет мой желудок сжиматься от беспокойства. Он определенно не поймет. Но что еще остается делать? Я не могу взять Коди с собой на работу.

– Я могу остаться и присмотреть за ним.

– Нет, Джастин, я не могу.

– Не возражай.

Я смотрю на Коди. Он лежит на животе с грудой кубиков. – Не знаю, Джастин.

Он снова близко, рядом со мной. – Тебе решать, – тихо говорит он. – Но я с радостью уложу его в постель и посижу с ним, пока ты не вернешься домой.

Я терзаю внутреннюю сторону щеки зубами. Я не могу позволить себе потерять ночную зарплату. Это всего лишь несколько часов, и Джастин прав; Коди будет спать всё это время.

Но могу ли я ему доверять?

Я чувствую, как его теплые пальцы прижимаются к моей руке. Это всего лишь легкое прикосновение, легкое, как перышко, прикосновение к моей коже, но я чувствую его до кончиков пальцев ног.

– Ты можешь доверять мне, Скарлет.

========== Chapter Eight ==========

Скарлет

«Ты можешь мне доверять.»

Слова Джастина эхом отдаются в моих ушах всю дорогу до работы.

»…доверять мне.»

Слово «доверие» прыгает вокруг моей головы, как пинбол.

Я привыкла полагаться на себя, на свою способность быть самодостаточной, которая до сих пор работала просто отлично. Только вот этот парень – этот незнакомец – бросает меня в петлю. Он заботливый и добрый, он нежный и милый, и совершенно неотразимый. Но в то же время, он незнакомец. Я знаю его всего несколько недель, и я только что оставила своего сына с ним в моей квартире, и Боже мой, что я сделала?!

Я хочу попросить такси развернуться по крайней мере три раза, но не могу выдавить из себя ни слова. К тому времени, как я приступаю к работе, грудь сдавливает, а желудок сжимается так сильно, что меня может стошнить.

– Ты рано.

Лия покрыта легким блеском пота, и ее темная кожа блестит под флуоресцентным освещением гардеробной. Она плюхается в кресло и, пыхтя, бросает на туалетный столик пачку банкнот. С тех пор как она несколько недель работала в одном из клубов Маркуса, я давно ее не видела. Она громкая, немного грубая, и очень свирепая, и я не понимала, как сильно скучала по ней до сих пор.

– И тебе привет.

Я запихиваю сумку в шкафчик, но достаю телефон из бокового кармана.

– Маркус здесь?

– Нет, – говорит она, снова нанося пудру на лицо. – Хотя Бекка там.

Я оглядываюсь и вижу тонкую полоску света под дверью кабинета Маркуса. Я надеялась застать его пораньше, может, мне удастся выкрутиться из половины смены, чтобы вернуться к Коди. Это не похоже на него – не быть здесь, просто это первая ночь, когда я действительно хотела, чтобы он был здесь.

Я поворачиваюсь, глядя на темный экран телефона.

– А Сэм здесь?

Она улыбается, сортируя чаевые по кучкам: одна для нее, одна для Маркуса, одна для вышибал и, скорее всего, одна для Сэма.

– Он снаружи.

Единственная проблема Лии – ее парень, наш диджей. Сэм – это неполный рабочий день с полной зависимостью от наркотиков, а Лия – просто последняя в череде краткосрочных подружек. Она сильная, независимая и будет счастлива набить кому-нибудь морду, но когда дело доходит до Сэма, она просто молчит. Она полностью ослеплена своей любовью к нему. Это как смотреть на крушение поезда в замедленной съемке, и я ничего не могу поделать, кроме как смотреть, как это происходит, и надеяться, что это не уничтожит ее.

Я нажимаю кнопку «Домой» на телефоне, надеясь увидеть сообщение или пропущенный звонок, но ничего нет.

Прошло всего сорок пять минут, говорю я себе. Они в порядке. Коди в порядке.

Боковая дверь с громким стуком захлопывается, и мы с Лией оборачиваемся, чтобы посмотреть, как Тиа, вернувшаяся из клуба Вегаса, неторопливо входит в раздевалку. Она высокая, светловолосая, с загорелой кожей, и у нее самая большая грудь, которую я когда-либо видела. Если бы я ее не знала, то подумал бы, что она просто дурочка. Но я знаю. Она милая и умная, и у нее есть мальчик примерно возраста Коди. Это просто клеймо, которое приходит вместе с тем, чтобы быть стриптизершей. Женщины думают, что мы шлюхи, а мужчины думают, что с нами легко, хотя на самом деле мы обычные женщины с семьями, жизнью, ипотеками, кредитами и счетами, которые нужно платить.

– Добрый вечер, дамы, – говорит она, бросая сумку к ногам, прежде, чем броситься в объятия.

Ее появление немного смягчает напряжение в моем животе, и когда она идет за мной в раздевалку, я позволяю нашему простому разговору отвлечь мои мысли от Коди. На мгновение мы просто две девушки, сплетничающие о макияже и одежде, причесывающиеся и одевающиеся Именно в такие моменты я понимаю, как мне не хватало другой девушки, с которой можно поговорить. Тиа зашнуровывает ярко-красный корсет, поднимая грудь так высоко, что она практически под подбородком.

– Итак. Кто он?

Моя голова поворачивается так быстро, что я удивляюсь, как она не отваливается.

– В смысле?

Она показывает на телефон в моих руках.

– За последние пять минут ты проверяла его восемь раз.

Я чувствую, как румянец ползет по моей груди. Я бросаю телефон обратно в шкафчик и прикрываю его джинсами. С глаз долой, из сердца вон.

– Ты бредишь, – отвечаю я, поправляя чулки и пытаясь выглядеть рассеянной.

Тиа смотрит на меня понимающе, с кривой улыбкой, которая говорит, что она видит меня насквозь.

– Угу.

Закрыв шкафчик, я надеваю туфли. Хотя приятно сплетничать, как обычные девушки, я не хочу быть темой сплетен в раздевалке; особенно здесь, где я так стараюсь сохранить свою личную жизнь в тайне.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

Смех Тии следует за мной из раздевалки.

– Все еще нет Маркуса? – спрашиваю я Лию, которая сейчас сидит, положив длинные ноги на туалетный столик, и листает журнал.

– У тебя сегодня девичий стояк для Маркуса, Скар?

Я морщу нос.

– Нет. Мне просто нужно с ним поговорить.

Она вздыхает.

– Когда-нибудь притащит сюда свою мерзкую задницу.

Я обожаю Лию, правда. Но как бы сильно я ее ни любила, я очень надеюсь, что меня не будет рядом, когда Маркус решит, что с него хватит ее поведения.

Почти в девять часов в клубе все еще относительно тихо. Некоторые столики наполовину заняты, и в баре околачиваются несколько парней, но сейчас слишком рано для приватных танцев, и, судя по стаканам дешевого пива в их руках, половина из них все равно не стоит моего времени.

Я чувствую на себе взгляды, когда иду к бару, чувствую тепло похотливых взглядов. Сегодня Роуз-темная соблазнительница в черных кружевах и чулках до бедер, с темными глазами, губами цвета крови и короткими светлыми волосами, которые касаются моей челюсти. Сегодня она смелая и соблазнительная, и она все, что они хотят. Все, что нужно, пусть даже всего на десять минут.

Даже с Розой, сидящей деликатно на месте, скрывая настоящую меня от оценивающих глаз, я все еще умираю от беспокойства.

– Привет, Сэм.

Сэм снимает наушники.

– Эй! – говорит он, сверкнув ослепительной улыбкой. – В чем дело, красавица?

Его глаза темные и блестящие, ох и эти красивые ямочки на двух щеках. Я понимаю, почему Лия к нему тянется, но если бы он не просил у нас «взаймы» каждую вторую смену, и если бы я не видела, как он постоянно втягивает порошок на любой плоской поверхности, он бы мне нравился.

– Включи что-нибудь, чтобы я попотела, ладно? – я кричу сквозь музыку.

Ямочки на его щеках становятся глубже, а глаза так химически блестят, что просто ослепляют.

– Конечно! У меня есть идеальная! – он поворачивается к вертушкам, а я проскальзываю за сцену.

Я немного потягиваюсь, чтобы согреть плечи, но на самом деле мне не терпится выйти на сцену и начать двигаться. И оказывается, у Сэма правда есть идеальная песня. Она начинается, и кажется, что весь мир ускользает, все место пустеет, и только я, сцена и музыка. Я выливаю все, что у меня есть, в танец, и к тому времени, как мои три с половиной минуты истекают, я задыхаюсь так сильно, что чувствую, как мое сердце бьется во рту. Ноги болят от шеста, и я думаю, что случайно оторвала застежку от своего топа, пока снимала его, но когда Джеймс находит меня сзади с огромной улыбкой на лице, все это того стоит.

– Ты убила их! – он говорит, давая мне пять. – Клянусь, я думал, что этот парень разнесет всё рядом с собой.

Я смеюсь, когда он протягивает мне скомканную ткань моего топа и пригоршню банкнот. Я возвращаю ему несколько долларов и добавляю еще пару баксов за то, что он забрал мой топ. Застежку легко исправить, тем более, у меня нет денег на новый.

Джеймс немного отодвигает занавеску и высовывает голову, прежде чем быстро закрыть ее.

– Упс, похоже, хозяин в доме; мне лучше вернуться к работе, – он протягивает руку, и я беру ее, удерживая равновесие и борясь с каблуками. – Не забудь предупредить меня в следующий раз, – шутит он. – Не могу допустить, чтобы ты подняла здесь бунт.

Улыбаясь, я закатываю глаза от его неуклюжих попыток польстить. Джеймс-полный дурак, но серьезно относится к своей работе.

– Я обязательно дам тебе знать.

– Я плачу вам не за то, чтобы вы разговаривали, – огрызается Маркус, проходя мимо.

Мы с Джеймсом разбегаемся в разные стороны, подальше от Маркуса. Я подумываю повернуться и пойти за ним в кабинет, поговорить о том, чтобы уйти пораньше, но, услышав, как что-то за дверью ударилось о стену, передумываю. Вместо этого я прокрадываюсь мимо Кристен и Тии и проверяю свой телефон, убедиться, что не пропустила звонок или сообщение.

Ничего нет.

Телефон со стуком падает на дно моего шкафчика, когда я отбрасываю его с большей силой, чем следовало. Теперь я не могу решить, то ли я нервничаю, потому что Джастин не позвонил мне, как обещал, то ли я нервничаю, потому что мне неловко оставлять его наедине с Коди.

Я имею в виду, я даже не знаю, сколько ему лет, или откуда он. Действительно ли он чинит машины. Что-то в порезах и синяках на его лице говорит, что нет.

Но он предложил починить мой грузовик, так что он не врет, да?

Черт, я даже не знаю, есть у него девушка или нет.

От этой мысли у меня сжимается грудь и болит живот, и я не могу не думать о нашем маленьком моменте на кухне. Было это все лишь в моей голове? Я была уверена, что между нами что-то произошло, но теперь, когда между нами расстояние, я сомневаюсь в этом. Видела ли я что-то, чего не было? Он никогда не упоминал о девушке, но Джастин не особо разговорчивый парень.

Боже. Что, если он встречается с кем-то? А у меня всплывают всякие… похотливые… мысли о парне, у которого есть девушка.

Девушка!

– Привет, красавчик, – пою я, подмигивая, когда мистер женатик позволяет мне скользнуть к нему на колени.

Я изо всех сил стараюсь вернуться к работе, но не могу перестать представлять, как она выглядит. Она красивая? Такой красивый, как Джастин, не будет иметь плохую девушку. У нее есть татуировки, как у него? Я смотрю вниз на свою кожу, где единственные отметины, которые я могу видеть, это слабые белые линии на нижней части моего живота. Не совсем то, что мужчины ищут на женщинах.

– Что твой папа думает о тебе? – шепчет мистер женатик, все время глядя на мою грудь.

Я улыбаюсь, покачиваясь в такт музыке.

– У меня нет папы, – шепчу я в ответ, оставляя ту часть, что он мертв.

– А как же твоя мама? – он давит, все еще глядя на мою грудь. – Что она думает о том, что ты здесь?

Стиснув зубы, я соскальзываю с его колен и кладу ногу рядом с ним, улыбаясь, когда он засовывает купюру мне за пояс.

– Не знаю, милый, – говорю я, наклоняясь ближе. – Как ваша жена относится к тому, что вы здесь? – он побледнел, и я оттолкнулась от сиденья, оставив его разбираться со своим эгоизмом.

Мудак.

Тем не менее, мысли о девушке Джастина роятся в моих мыслях. Она заставляет его улыбаться? Видит ли она эту улыбку, которая морщит его глаза? Ту, от которого светится все его лицо? Ту, которую я так отчаянно хочу увидеть?

Я больше не могу.

Через несколько секунд я возвращаюсь в раздевалку с телефоном наготове и набираю его номер, прежде чем мой мозг успевает меня догнать. К счастью, он отвечает после второго гудка.

– Алло?

– Эм, привет, это Скарлет, – мне хочется дать себе пощечину за робость в голосе.

– Привет.

Наступает пауза, и даже в тишине мне вдруг кажется, что расстояние между нами не так велико. Я слышу звук телевизора на заднем плане, и что-то в нем сразу успокаивает, и я практически чувствую, как стресс вытекает из моей кожи и испаряется в воздухе вокруг.

– Все в порядке?

– Да. Все в порядке. Мы смотрим телевизор.

Я смотрю на часы. Уже половина десятого, Коди давно пора спать. Утром он будет вредничать.

– Он здесь, если хочешь поговорить.

– Да? – я оглядываюсь, прежде чем забиться в тихий уголок. – Позови его.

Раздается какой-то шорох, а потом самый сладкий звук на свете.

– Мама?

Его голос заставляет меня улыбнуться.

– Привет, детка. Почему ты все еще не спишь?

– Джастин включил мне «Тачки».

– Опять?

– Он не смотрел его, мама!

– Ты хорошо себя ведешь? Ты чистил зубы?

Коди раздраженно вздыхает, что превращается в зевок.

– Да.

– Не забудь сходить в ванную перед сном, ладно?

– Да, Мам. Ладно, пока.

– Можешь передать труб-

Он завершает звонок, и я тупо смотрю на экран.

Мой четырехлетний сын только что сбросил трубку?

Я думаю о том, чтобы перезвонить, так как мы с Джастином не договорили, но вероятно, лучше вернуться к работе. Однако, прокручивая разговор в голове, я понимаю, что не хочу быть здесь всю ночь. Не сегодня, что-то внутри меня кричит, чтобы я была дома.

Стук моих каблуков эхом разносится по коридору перед кабинетом Маркуса. Его дверь открыта, и я вижу Бекку внутри, сидящую на его кожаном диване. На столе десятки крошечных пакетиков, в которые он засовывает с полдюжины таблеток, прежде чем запечатать. Тут должно быть не меньше тысячи таблеток. Хотя Маркус никогда не делал секрет из своих сделок с наркотиками, но он также никогда не был настолько наглым.

– Чего ты хочешь? – нетерпеливо спрашивает он.

– Оу, – я тяжело сглатываю. Такие моменты как ведро холодной воды. – Э-э… могу я сегодня уйти пораньше?

– Нет.

Я делаю шаг вперед, стараясь выглядеть уверенной, решительной, но ничего не чувствую.

– Мне бы очень хотелось вернуться домой к Коди. Моя нянька слилась в последнюю минуту, и я.

– Ты оставила сына дома одного?

Гнев, густой и мгновенный, проходит через меня, и я чувствую, как мои щеки краснеют.

– За кого ты меня принимаешь? – рявкаю я, скрестив руки на груди, чтобы не перегнуться через стол и не придушить его. – Он с соседом.

– Так пусть сосед присматривает за ним, – говорит он, почти не обращая внимания. – Ты можешь закончить смену, как и все остальные.

Я смотрю на Бекку, которая отвечает мне сочувственным взглядом. Она немного приподнимается, красное платье задралось ей на бедро.

– Знаешь, девочкам сегодня будет хорошо без нее. Ты можешь отпустить ее.

Маркус поднимает глаза.

– Кто здесь хозяин, ты или я? – рявкает он, глядя на Бекку. – Я пытаюсь вести тут бизнес.

– Я знаю, – говорит она успокаивающим голосом. – Я просто хочу сказать, что сегодня в клубе спокойно, и если ты позволишь ей уйти, все будет в порядке. Вот и все.