Текст книги "The fall (ЛП)"
Автор книги: dalightiscomin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
–…Внимание всем подразделениям… на восток по Бойл-Стрит…за рулем серебристого «Хендай».…
Райан наклоняется, чтобы выключить сканер и снова поднять баскетбольный мяч. – С меня хватит этого места, – говорит он таким же усталым голосом, как и я. – Пора домой.
Моя нога давит на акселератор, когда мы выезжаем на автостраду, огни города исчезают вдали позади нас.
Восемь часов спустя, встав на светофоре, я опускаю стекло, пытаясь вдохнуть прохладный воздух. Делаю все, что в моих силах, чтобы не заснуть. Вечерний воздух пахнет чистотой и свежестью, и я почти чувствую приближение дождя.
Прямо перед собой вижу темно-серые очертания моего дома на фоне неба. Это всего в квартале отсюда, но кажется, что миллион миль. Я прижимаю ладони к глазам, пока перед глазами не появляются красные точки, и тру, пока не проходит зудящее чувство усталости.
Это были долгие дни.
Мысль о горячем душе и, по крайней мере, двенадцати часах сна-единственное, что толкает меня домой. Каким-то чудом я добираюсь до парковки своего дома, и едва машина отъезжает, как я хватаю рюкзак на сиденье рядом и вытаскиваю свою усталую задницу. Одежда давит на кожу, ботинки налиты свинцом. Внезапно мне кажется, что на каждом плече сидит по двадцать фунтов, прикрепленных к каждому веку, привязанных к нижней части моих ног. Мои ботинки шаркают по тротуару, когда я ставлю одну ногу перед другой, медленно тащась к многоквартирному дому.
В нескольких футах от машины я останавливаюсь, вспоминая кофейную чашку, которая стоит в подстаканнике в моей машине.
Моя рука тянется к волосам, но я останавливаюсь, постоянные насмешки Райана над моей нервной привычкой эхом отдаются в ушах.
Вздохнув, я опускаю руку. Я лучше посплю сегодня, чем буду лежать в постели, беспокоясь о протекающей чашке кофе. Я оборачиваюсь, почти срывая дверцу машины с петель, прежде чем схватить чертову чашку.
Я так стараюсь, что даже не могу оценить идеальный прицел, когда бросаю чашку в ближайшую мусорную корзину.
Вытаскиваю наушники из кармана и собираюсь вставить их в уши, чтобы заставить мир замолчать на несколько часов, когда мое внимание привлекает шум. Это просто смех-достаточно безобидный, но громкий и безбашенный, что заставляет меня нервничать.
Их четверо. Я видел их раньше; они любят болтаться снаружи здания, как стая собак, слюнявя и мочась повсюду. Они обычные заурядные придурки, с которыми я имею дело ежедневно, и в любой другой день я бы опустил голову, проходя мимо.
Но не сегодня.
Потому что кто-то где-то либо сильно ненавидит меня, либо любит. Я не могу решить.
Это девушка из клуба, та, которую я видел в подъезде, вместе с ребенком.
Она стоит ко мне спиной, расправив плечи и застыв в напряженной позе. Один из парней наклоняется, и каждый мускул в моем теле напрягается, когда я вижу, как она вздрагивает от его близости. Я жду, что она набросится на них – она не из тех, кто терпит подобное дерьмо, – но когда я вижу маленькую белокурую головку рядом с ней, я понимаю ее нежелание. Она защищает его.
Эта свора выродков загнала ее и сына в угол.
Краешек моего зрения исчезает, и кровь так сильно стучит по венам, что я слышу ее в ушах. С поразительной быстротой тяжесть в моих конечностях исчезает. Исчезла усталость в глазах и мягкость мышц. Это так мгновенно, что застает меня врасплох, сила почти выбивает из меня дух.
Она не беззащитна, я знаю это. Но с сыном рядом, ее руки связаны.
Мои, однако, нет.
У меня зудит от желания почувствовать, как под ними прогибаются кости его лица. Они умоляют меня показать ему, что такое настоящий страх, каково это-быть побежденным кем-то большим и подлым.
Мои ноги двигаются прежде, чем мозг успевает догнать, и я вхожу в пространство между ними, стараясь не напугать малыша ещё сильнее. Я ни в коем случае не большой парень, но я делаю все возможное, чтобы защитить их обоих.
– Она сказала отвали.
От него пахнет дешевым спиртным и сигаретами. Краска заливает его щеки, и я практически вижу, как он оценивает меня. Я немного приподнимаю голову и сжимаю руки по бокам – посмотри хорошенько. Мышцы на моих руках дергаются от необходимости выпустить гнев. Если бы не парнишка за моей спиной, я бы вмиг набросился на него.
Он делает какое-то глупое замечание, называя ее шлюхой, и мне требуется вся выдержка, чтобы не ударить его.
– Отойди. Назад. – мой голос дрожит от гнева.
Что-то щелкнуло в его крошечном мозгу, и он принял мудрое решение сделать шаг назад. Когда он это делает, его друзья следуют за ним, и мне даже не нужно говорить с ней, умная девочка, она уже на полпути к подъезду. Двери закрываются с громким хлопком, и я делаю шаг вперед, мои кулаки уже сжаты.
Но один из его друзей уже там, его руки подняты в знак капитуляции.
– Мы уходим, – протягивает он. – Нам не нужны неприятности.
Они проходят мимо меня все сразу, и мой живот сжимается.
Слишком поздно.
– Эта шалава вся в твоем распоряжении, – выплевывает один, когда они проходят, и мое тело дрожит от сдерживаемого гнева. Единственное, что удерживает меня от того, чтобы пойти за ним, – это мысль о том, что она может спуститься в любой момент. Крошечная часть моего мозга, все еще управляемая логикой, не хочет, чтобы она видела то, что я скрываю под этой осторожной внешностью. Ей не нужно видеть, как я избиваю этого парня до полусмерти.
Когда они исчезают из виду, я возвращаюсь к машине и бросаю сумку на заднее сиденье. Колеса хрустят, вращаясь подо мной, и дрожащей рукой я вытаскиваю мобильник из кармана и выезжаю на дорогу.
Мне нужно пройти десять кварталов, прежде чем я успокоюсь, чтобы достать телефон, не говоря уже о том, чтобы вести гребаный разговор.
Через две минуты я подъезжаю к заправке и выключаю машину.
Мои руки все еще дрожат. Я держу их перед собой, желая, чтобы эта дрожь утихла. Я кладу их на колени и делаю долгие глубокие вдохи, положив голову на руль и пытаясь набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы остановить стук крови в голове. Но с закрытыми глазами я вижу только крошечную ручку малыша на бедре девушки, то, как она вздрогнула, когда этот подонок приблизился, и, что еще хуже, то, как мое искаженное воображение показывает мне, что могло бы произойти, если бы меня там не было.
Я не гребаный святоша, я знаю. Я делаю вещи, которые не считаются хорошими. Я причиняю людям боль и зарабатываю этим на жизнь. И поверьте мне, жить хорошо. Но как бы далеко я ни провалился в кроличью нору, какими бы грязными ни были мои руки, женщины и дети там, где я провожу черту. Возможно, я не лучший пример хорошего парня, но что-то в причинении вреда женщинам попахивает трусостью, и я этого не потерплю.
Серебристый БМВ заезжает на заправку, и Райан выходит через минуту. Он молча садится на пассажирское сиденье моей машины.
Он закуривает сигарету, и мы сидим молча.
Когда я убеждаюсь, что мой голос в норме, я передаю ему события последнего получаса, и вместо того, чтобы спросить, почему, черт возьми, я так злюсь на какую-то цыпочку, которая живет в моем доме, которую я едва знаю, он просто открывает свой телефон и делает несколько звонков.
Что касается того, чтобы быть боссом, Райан довольно приличный. Как друг, нет никакого сравнения.
Час спустя он все еще сидит, ссутулившись, рядом со мной, рукава закатаны до локтей, сигарета болтается в руке, которая свисает из окна. Он всегда спокойный и собранный. Он не задает вопросов – в этом нет необходимости. Плюс, парень всегда за плохое поведение. Он может выглядеть так, будто собрал все воедино, будто он настоящий гребаный джентльмен, но он живет ради этого дерьма.
Поэтому я доверяю ему свою жизнь, и он мне свою.
С другой стороны, Райли, который сейчас сидит на заднем сиденье, совершенно безразлично, куда мы едем. Он просто хочет по дороге заскочить в магазин за жвачкой, и если возникнут проблемы, то ладно.
Потребовалось всего два звонка, чтобы выяснить, кто этот ублюдок в многоквартирном доме. Оказывается, он никто. Что делает это еще проще, так как это означает, что никто не будет скучать по нему.
Мы паркуемся через дорогу от дерьмового бара в центре города.
– Это он? – спрашивает Райан, указывая на бар и выбрасывая окурок в окно.
Я киваю, мои руки так сильно сжимают руль, что побелели костяшки пальцев.
Райли наклоняется вперед с заднего сиденья, положив руки на спинки наших сидений. – Только он?
– Надеюсь, что нет, – говорит Райан. Он снимает с шеи галстук и бросает его на пол у своих ног. – Я в настроении для танцев.
– Только он, – отвечаю я. – Мне нужен он.
Я поворачиваюсь к Райану и Райли, и они оба кивают в знак согласия. Я выхожу из машины, и они следом.
Райли встает с заднего сиденья, бросает куртку на подголовник и закрывает дверь. – Принести что-нибудь? – спрашивает он, указывая на багажник и инструменты, которые я держу там.
Я качаю головой.
В бильярдной темно и пахнет несвежим пивом. Бармен кивает мне, когда я прохожу мимо, едва замечая наше присутствие, прежде чем вернуться к телевизору. Я чувствую Райана и Райли за спиной, слышу, как итальянские кожаные ботинки Райана стучат по грязному кафельному полу. Вот почему я позвонил им. Что бы ни случилось, я знаю без тени сомнения, что эти парни прикроют меня, несмотря ни на что.
Я осматриваю комнату и нахожу его спрятанным в глубине, склонившимся над войлочным столом, готовящимся к выстрелу.
Мой темп увеличивается, пульс начинает ускоряться.
Райан передает мне через плечо бильярдный кий, и я поворачиваю его, крепко сжимая ручку. Это не ключ, который я так люблю, но сгодиться. Я чувствую, как мышцы освобождаются от напряжения, и меня охватывает спокойствие, пока я не слышу только собственное дыхание.
Парень едва успевает заметить мое присутствие, как деревянный кий трескается у него за спиной, ломаясь пополам от удара. Райан и Райли на моей стороне, готовые сразиться с любым, кто достаточно глуп, чтобы вмешаться.
К сожалению для Райана, никто не поднимается.
Рука парня взлетает к пояснице, и он с воем взлетает вверх. Я использую шанс сломать ему нос сломанной палкой в руке.
Крича, он прижимает руку к окровавленному лицу. – Какого хрена?
Когда он поднимает глаза от своих рук и смотрит на меня, я вижу, как в его глазах загорается узнавание, и не могу не улыбнуться, когда его непонимание сменяется страхом.
– Стой, стой, стой, – говорит он, поднимая руку в свою защиту. – Я не собирался её трогать, клянусь.
Я сжимаю его рубашку в кулак и чувствую, как пульс на его шее стучит по костяшкам моих пальцев, когда притягиваю его к себе.
– Мы просто угарали, чувак. Ничего страшного, – говорит он.
Кровь из носа капает на верхнюю губу, окрашивая зубы в красный цвет.
– Ничего страшного? – повторяю. Я слегка наклоняю голову набок. – С чего ты взял?
– С ней все в порядке, да? – он почти улыбается, его губы складываются в кривую гримасу. – Я бы и близко не подошел ни к одной из сук Маркуса.
Райан тихо хихикает, качая головой. – Неправильный ответ.
Я хватаю со стола бильярдный шар и сжимаю его в кулаке. Он высвобождается из моей хватки и делает шаг назад, но я отвечаю двумя своими, и, наконец, мои кулаки получают то, что хотят. Я снова и снова бью его, руки дрожат, и я чувствую, как Райан тянет меня за футболку. Я отмахиваюсь от него, делаю шаг к парню, лежащему на полу. Тяжело дыша, я наклоняю голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Он вздрагивает, когда я наклоняюсь к его уху.
– Если ты еще раз приблизишься к ее дому, я убью тебя, – шепчу я, наблюдая, как кровь капает с его подбородка на пол. – Ты понял?
Он слегка кивает, и я киваю в ответ, вытирая кровь с руки его футболкой.
– Хорошо.
========== Outtake 2: Dead Man ==========
В этой главе вы узнаете, кто именно напал на Маркуса и его любимый Порше. (Как будто вы знали)
Джастин
Я держу телефон в руке еще до того, как выхожу со стоянки.
Это плохая идея эпических масштабов. Я не должен был так вмешиваться в жизнь Скарлет, но во второй раз с тех пор, как я встретил ее, я не могу думать ни о чем, кроме как о ее защите. Сделать ее жизнь лучше.
Поэтому я еду.
Это воскресный вечер, Райан будет ужинать со своей семьей, но Райли отвечает после первого звонка и ждет снаружи гаража уже через десять минут.
Я оставляю свою машину внутри, решив взять машину Райли. Даже в четыре часа дня он выглядит так, будто только что проснулся. В одной руке у него гамбургер, в другой-руль.
– Что между тобой и этой девушкой? – спрашивает он, когда я сажусь на пассажирское сиденье, отбрасывая в сторону обертки от бургеров и прочее дерьмо, разбросанное по сиденью. Я игнорирую его вопрос, вопрос, который, кажется, задаю себе каждый гребаный день, но говорю ему все, что она сказала мне в закусочной.
Я рассказываю ему о синяках, которые Маркус оставляет на ее коже. Что её заставляют продавать своё тело. Или наркотики. О бывшем парне-неудачнике в тюрьме. Все это.
Я опускаю те части, которые ему не нужно знать – те части, которые я знаю, были только для меня.
Эти детали я держу при себе, как кусочки головоломки, которую я медленно начинаю собирать. Я запираю их вместе с другими вещами, которые узнаю о ней. Что она очаровательна в своей вязаной шапочке, и она никогда не пользуется духами, но все равно пахнет потрясающе, и что когда она смотрит на своего сына, в ее глазах появляется такое выражение, ради которого я бы сделал что угодно.
– Маркусу нужно преподать урок, – говорю я, сжимая кулаки на коленях. – Мы ждали достаточно веской причины, и вот она.
– Да, я понимаю, – осторожно отвечает Райли. – И не пойми меня неправильно, Маркус-мудак эпических размеров, который заслуживает всего, что получает, но почему она? Почему сейчас?
Я не отвечаю, потому что не знаю.
– Из-за ребенка?
Что – то горячее вспыхивает глубоко в моем животе, что-то, что я не могу проглотить-что-то, что сопровождается желанием ударить Райли несколько раз по его гребанному рту. Коди здесь не место. Он хороший парень, который абсолютно невиновен во всем этом дерьме, и только звук его имени из уст Райли заставляет мои мышцы напрягаться с безумным желанием защитить его.
– Дело не только в ребенке, – отвечаю я, сжимая пальцами кожаное сиденье под ногами. – Дело не только в ней.
Вздохнув, Райли снова сосредотачивается на дороге. – Тогда в чем дело, Бибер? Я никогда не видел тебя таким.
Он прав, обычно я могу держать себя в руках. Я не из тех, кто позволяет людям лезть к себе под кожу. Но есть что-то в Скарлет. Она не просто у меня под кожей, она повсюду, и как бы я ни старался держать ее на безопасном расстоянии, я не могу выключить то, что она включила внутри меня.
Когда я думаю о том, как она сидела в том ресторане, как ее лицо исказилось, а глаза стали пустыми, когда она рассказала мне о Маркусе, это посылает огонь через меня, как ничто, что я испытывал раньше. – Ей просто нужен кто-то, кто присматривал бы за ней, – наконец говорю я, стиснув зубы. – У нее нет никого, кроме ребенка. Ни семьи, ни друзей, никто не защищает её, пока Маркус портит ей жизнь.
– И ты думаешь, что этим человеком можешь быть ты?
Я не могу описать, как отчаянно я хочу, чтобы этот человек был мной. Но я также не могу описать, как страшно мне думать о Скарлет и Коди рядом со мной.
Такое чувство, что я несусь сломя голову в то, что не в силах остановить. А может и не хочу.
– Просто езжай, Райли.
Через несколько минут он останавливается в паре кварталов от клуба, и мы оба выпрыгиваем. Он открывает багажник и машет рукой, как ведущий игрового шоу.
Я даже не думаю об этом.
– Всегда с гаечным ключом, – хихикает Райли, который тянется за куском стальной трубы, пока я прячу инструмент в рукав. Он тихо закрывает багажник, мы оба натягиваем капюшоны на головы, и черные кожаные перчатки, чтобы скрыть тату на тыльной стороне ладоней.
Мы идем тихо, и я чувствую, как холодная сталь гаечного ключа в рукаве прижимается к моей руке, его вес успокаивает кожу. Парковка пуста, если не считать ярко-желтой херни, стоящего под фонарем.
Солнце зашло, чтобы скрыть любой грех. И это хорошо, потому что я живу в тени.
Можно сказать, что Маркус заботится о своей машине; краска безупречна, сама машина оснащена всеми дополнительными функциями, а ободья настолько блестят, что я вижу свои ботинки, когда мы с Райли незаметно проскальзываем рядом с ней. Райли широким жестом указывает на машину, и я обхожу ее спереди, пытаясь решить, с чего начать.
Гаечный ключ скользит по моей руке в ладонь, и я чувствую, как кожа на костяшках пальцев натягивается, когда я крепко сжимаю ручку. Стоя у водительской двери, я смотрю на свое отражение в окне, капюшон моей куртки и шарф вокруг рта, пряча лицо.
Мои мышцы расслабляются, кожа на лбу смягчается, когда я делаю глубокий вдох холодного воздуха.
Вот оно.
Это момент, который изменит все.
Накатывает на меня, как волна жара, прокатываясь по позвоночнику и погружаясь глубоко в мышцы.
Я закрываю глаза, наслаждаясь глубинным чувством перемен, ощущением, что после этого пути назад нет. Все, что я скрывал от нее, все, что я так тщательно скрывал, будет открыто для нее.
Но я больше не могу прятаться.
Ударная волна, когда гаечный ключ ударяется о дверцу «Порше», пробегает по моей руке, посылая толчок боли в плечо, но удовлетворяющего хруста металла о металл достаточно, чтобы притупить боль. Дверь и окно дрожит, и я не могу не улыбнуться красивой вмятине размером с кулак.
Как будто выстрелил стартовый пистолет, Райли повторяет мое движение своим собственным.
Боковые окна.
Дверь.
Заднее стекло и кричащий спойлер. Металл и стекло гнутся и разбиваются под безжалостным ударом, звук отражается от стен клуба и исчезает на пустой парковке.
Ярость, беспрепятственная и грубая, ревет во мне. Я так ослеплен воспоминанием о глазах Скарлет-таких больших и таких чертовски невинных-что я на полпути к машине, прежде чем понимаю, что делаю. Стоя на капоте, я снова и снова разбиваю гаечный ключ о стекло, задыхаясь так сильно, что воздух под капотом кажется теплым и душным. Но это приятно. Боже, как хорошо.
Я так переполнен адреналином и яростью, что едва слышу, как открывается боковая дверь клуба.
– Какого хрена?!
Но Райли уже там. Он наносит сильный удар сбоку по лицу Маркуса и, тот, ослепленный, падает на асфальт, прижимая руку к челюсти.
Капот машины прогибается под ногами, когда я смотрю, как Маркус, освещенный единственной лампочкой над боковой дверью, поднимается с влажной земли. Как что-то темное и мстительное, Райли стоит над ним, его кулак все еще сжат, кусок стальной трубы в другой руке.
Шасси качается, когда я спрыгиваю с капота, разбитое стекло звякает о землю, когда автомобиль выпрямляется. Я почти останавливаюсь на полпути через парковку. Чувствую, как гнев закручивается внутри моих мышц, и чувствую, как пульс в горле колотится о кожу. Я не знаю, смогу ли контролировать себя, если подойду ближе.
Но это необходимо сделать. Это должно произойти.
Если не для нее, то для меня. Потому что Маркус заслуживает этого не только за то, что он делает со Скарлет, он заслуживает этого за то, что просто дышит. Если бы Райан прямо не запретил мне выбивать из него дерьмо, я бы так и сделал. Вместо этого я заберу у него то, о чем он больше всего волнуется.
Сжав челюсти и подавляя желание ударить его головой, я останавливаюсь в нескольких футах от Маркуса. Его темные глаза оценивающе смотрят на меня со своего места на земле, и даже с синяком под глазом и двумя парнями, стоящими над ним, он не издает ни звука. Он не зовет на помощь, не умоляет. Его глаза напряжены, а верхняя губа скривилась в оскале, которого было достаточно, чтобы мне захотелось ударить по ней кулаком.
Я сажусь на корточки, положив руки на колени, гаечный ключ болтается в моих руках в перчатках.
– Ты знаешь, кто я? – говорит он твердым голосом.
– Мне все равно, кто ты.
Он наклоняется вперед, его глаза тверды, как сталь в моей руке. – А следовало бы.
Райли смеется, а Маркус плюет мне под ноги, едва не задев мои ботинки. – Я найду тебя, – шипит он, рычание превращается во что-то похожее на насмешку. – Я найду тебя и убью.
Хотя он не видит моего лица, я не могу не улыбнуться. – Можешь попробовать.
Я встаю, и Райли толкает Маркуса так сильно, что он падает на бок. – Он весь твой, – говорит он, исчезая, оставляя меня с Маркусом.
Кожа моих перчаток скрипит, когда я сжимаю кулак. Мне нужно сделать глубокий вдох, чтобы сдержать жажду крови. Дело не в том, чтобы причинить ему боль, а в том, чтобы преподать ему урок.
Его время придет.
– Ты понятия не имеешь, с кем связался, – выплевывает он, глядя на меня.
Меня захлестывает волна ярости, и я поднимаю гаечный ключ над головой, как будто собираюсь ударить его по голове. Боже, как я хочу. Он съеживается, поднимая руку, чтобы защититься, но я опускаю ее.
– Ты тоже, – тихо говорю я, отталкивая его ногой от асфальта. – Но ты должен знать, – я засовываю гаечный ключ за пояс джинсов, – Я знаю, что ты за подонок. Я точно знаю, что ты делаешь, и кого ты уничтожишь, чтобы заполучить то, что хочешь, – я подхожу на шаг ближе и стою прямо над ним. – Но я твой худший кошмар, Маркус. И если ты думаешь, что это конец, то ты глупее, чем кажешься.
Я делаю шаг в сторону и вижу это в его глазах – в тот момент, когда он замечает свою машину на стоянке.
– Ты покойник, – шипит он. – Мертвец, ты слышишь меня?
Я начинаю пятиться, пока гнев не взял надо мной верх.
– Спокойной ночи.
Райли появляется из темноты, и я слышу щелчок, когда он убирает свой перочинный нож. Мне не нужно заглядывать под шарф, чтобы понять, что он улыбается от уха до уха. Шипение воздуха от шин «Порше» эхом разносится по пустырю, преследуя нас, пока мы растворяемся в темной ночи.
*
Она открывает дверь, и оттуда доносится запах чего-то готовящегося. Мне приходится крепко сжать кулаки в карманах куртки, чтобы не потянуться к ней.
– Ты в порядке? – спрашивает она, одаривая меня нежной улыбкой.
Я киваю, откидываю капюшон и вхожу в ее квартиру. – Я в порядке.
Меня пугает, что я делаю для этой девушки и для Коди. Ложь, обман, воровство, синяки, кровь, разрушение.
Она суетится на кухне, тихонько напевая под какую-то передачу Коди по телевизору, и все, что я хочу сделать, это поцеловать ее: ее губы, длинную шею, маленькое пятнышко прямо над скулами, где покоятся ее ресницы – я хочу попробовать все это. Я хочу ее так сильно, что едва могу думать, дышать или вспоминать собственное имя.
Но она другая. Она не из тех девушек, которых можно просто взять. Она заслуживает лучшего, чем тот, кто берет то, что хочет, независимо от того, насколько физически больно не иметь возможности просто поцеловать ее. Она заслуживает кого-то, кому она может доверять, кого-то, кто может показать ей, что она стоит того, чтобы ждать и бороться.
Действительно ли я тот?
========== Outtake 3: Monster ==========
Если вам интересно, где был Джастин, когда он исчезал раз за разом.
Джастин
– Я буду внизу через пять минут, – закинув телефон на плечо, я застегиваю сумку и бросаю сверху кепку. – Я подожду тебя снаружи.
Райан хмыкает в знак согласия, и я вешаю трубку, засовывая телефон в задний карман.
Я чувствую, как холодный воздух прижимается к окну, просачивается сквозь щели. Я надеваю кепку и набрасываю на голову капюшон куртки, чтобы согреться.
У двери я поворачиваюсь, чтобы в последний раз проверить свою квартиру. Чем больше времени я провожу у Скарлет, тем больше понимаю, что это не дом – это место, где я храню свои вещи. Там я ем и сплю. Ни комфорта, ни тепла, ничего, что могло бы кого-то заинтересовать, а несколько месяцев назад это было все, что мне нужно. Квартира соответствовала тому, как я веду свою жизнь – просто, чисто, эффективно.
А потом она вошла в мою жизнь, и все вышло из-под контроля, и я думаю о вещах, о которых никогда не думал. Будущее. Мое будущее. Он морочит мне голову.
И из-за этого, оставить ее – даже если всего на две ночи – это пытка.
Она открывает дверь через минуту после моего стука. Подсвеченная теплым светом ее дома, Скарлет-это все, что заставляет мое сердце биться чаще, и просто увидев её, я получаю дозу комфорта.
– Привет, – выдыхает она, ее лицо светится.
Я не могу не потянуться к ней. Притягиваю ее к себе за ткань футболки, прижимая к себе. – Привет, – шепчу я в ее волосы, пахнущие шампунем, мое тело реагирует так же, как и каждый раз, когда я прикасаюсь к ней.
– Я не могу остаться, – говорю я, откидываясь назад, чтобы посмотреть как она отреагирует. Она прижимается своими губами к моим, и я все еще не могу поверить, что могу целовать ее. Наконец-то.
Я говорю ей, что вернусь, что позвоню, как только вернусь. Но не говорю ей, что, вероятно, буду думать о ней каждую чертову секунду. Что каждую секунду, пока мои мысли заняты чем-то другим, я буду думать о том, чтобы вернуться к ней домой.
Домой.
Не по соседству, где мои вещи, а этот. Её.
Звук игристого хихиканья Коди сопровождается всплеском из коридора. Скарлет вздыхает, прижимаясь головой к моей груди, где я знаю, что она слышит биение моего сердца только для нее. – Окей.
Я отчаянно хочу притянуть ее к себе для последнего поцелуя, но мне нужно идти, и ей тоже.
– Пока.
Засунув нижнюю губу в рот, она машет рукой, и, Господи Иисусе, девочка понятия не имеет, что она делает со мной.
Я прохожу мимо квартиры Эйзади внизу как раз в тот момент, когда мужчина, вроде Амон, выносит мусор. Он смотрит на меня из-под густых бровей, оценивая темными глазами.
Мой живот скручивает от беспокойства, но я все равно улыбаюсь, странное желание понравиться ему проходит через меня.
Судя по выражению его морщинистого лица, мне предстоит долгий путь.
На следующее утро, после ночи, проведенной у Райана, мы с ним подъезжаем к дому Райли, выхлопные газы моей машины испаряются в утреннем воздухе. Райли все еще наполовину спит, когда падает на заднее сиденье, бросая свою сумку.
– От тебя пахнет потом и пивом, – говорит Райан через плечо.
Взглянув в зеркало заднего вида, я вижу, как Райли закатывает куртку и заправляет ее под голову. – Да, – хмыкает он.
Райан фыркает. – И ещё от тебя воняет вчерашней пиздой. Ты спал в стрип-клубе? – он поворачивается ко мне, его глаза широко раскрыты, смех пытается вырваться. – О. Прости, чувак.
Качая головой, я резко переключаю передачу. – Ты придурок.
Райли и Райан смеются, поэтому я включаю радио, уже слишком нетерпелив, чтобы развернуть машину. Прикусываю нижнюю губу, стараясь не думать о том, чтобы ударить Райана по голове.
Райли надвигает кепку на глаза и скрещивает руки на груди. – Разбудите меня, когда приедем.
Поездка из штата длинная. Еще дольше храпел Райли с заднего сиденья. К тому времени, когда мы добираемся до окраины города, моя задница кричит, и я готов ударить что-нибудь, если я не выйду из машины в ближайшее время.
– Остановись, – говорит Райан, указывая на заправку. – Мне нужно покурить.
Он роется в карманах куртки, ищет зажигалку. Я могу сказать, что он так же сильно хочет выйти из машины, как и я.
Райли потягивается, грубо почесывая живот. – Пойду помочусь. Хотите еды?
Мы с Райаном качаем головами, и Райли пожимает плечами.
Огни бензоколонки мерцают над головой, когда цифры тикают на баузере. Перед глазами клубится дым.
– Ты правда будешь здесь курить? – спрашиваю я, указывая на бензоколонку.
Райан ухмыляется. – Что, черт возьми, с тобой сегодня не так?
Держась одной рукой за насос, я расправляю плечи, пытаясь снять напряжение. – Ничего.
Я чувствую, как Райан молча наблюдает за мной, курит сигарету, думает, знает меня лучше, чем я сам.
– С твоей девушкой все в порядке?
– Она не моя девушка… – качаю головой, мой рот не в состоянии подобрать слова, чтобы закончить предложение. – Но да, Скарлет в порядке.
Райан тихо смеется. – Ты встречаешься с кем-нибудь еще? – я достаточно хорошо отвечаю ему взглядом. Он улыбается сквозь окурок сигареты, дым вырывается из его носа, когда он тихо смеется. – Значит, она твоя девушка.
– Маркус тихий в последнее время, – признаю я, и вижу, что Райан беспокоится об этом так же, как и я.
– Маркус никогда не молчит.
– Она продолжает задавать вопросы об этом, – я снимаю насос с баузера и завинчиваю крышку. – О том, чем я занимаюсь.
Вздохнув, Райан прислоняется к машине рядом со мной. – Что ты ей сказал?
– Ничего.
– Это хорошо.
Воздух пустыни теплый, но тем не менее, я скрещиваю руки на груди, как будто я могу держать давление, растущее внутри моей груди. – Я должен ей рассказать. Когда-нибудь.
Райан кивает. – Когда-нибудь. До тех пор, я думаю, лучше тебе сохранить ее подальше от этого. Если Маркус узнает, что она связана с тобой или со мной, ты знаешь, что он попытается добраться до семьи через нее.
– Да, я знаю.
– У тебя сейчас всё хорошо, – говорит он, поворачиваясь, чтобы сжать руку на моем плече. – Наслаждайся, пока можешь.
Пока она не узнала, что ты монстр. Что Маркус – ничто по сравнению с тобой.
Появляется Райли с чипсами и конфетами под мышкой и огромной бутылкой содовой в руке.
Мои глаза напрягаются, когда он приближается. – Если хоть одна крошка будет…
– Да, да, – говорит он, поднимая пачку салфеток. – Я понял.
– Здесь слева, – указывает Райан на улицу.
Мы трое сидим прямо, внезапно широко раскрыв глаза и насторожившись.
– Четыре-двадцать-семь.
– Что за чертова дыра, – говорит Райли, качая головой, когда мы подъезжаем к дому. Передний двор занимает ржавый кусок Тойоты, детали двигателя и инструменты разбросаны вокруг него. Сломанные стулья и пустые бутылки, разбитые велосипеды и мешки для мусора, полные неизвестно чего, валяются вокруг, загромождая переднюю дорожку.
Мы паркуемся через дорогу, несколькими домами ниже и вне поля зрения.
Я ожидаю, что это будет быстрая остановка. Прежде, чем мы вернемся в отель на ночь. Если бы это зависело от меня, мы бы ехали всю ночь и вернулись к тому времени, когда Скарлет закончит работу.
Но это не от меня зависит.
Я не босс.
Серебряная летучая мышь болтается в левой руке Райли, и когда мы переходим улицу, он размахивает ею, как ложкой, собирающееся подойти к тарелке.
– Давай побыстрее закончим, – говорит Райан, поправляя галстук. – У меня в «Crazy Horse» девушка забронирована, – его глаза расширяются. – Не обижайся, Джас.
Я вздыхаю, стискивая зубы. – Заткнись, Райан.
Он смеется и стучит в дверь. Натянув кепку, я качаю головой. Не время думать о Скарлет. Ну вот, теперь я могу думать только о Скарлет. Нетерпение ревет во мне, в доме тихо.
Райли наклоняется, чтобы постучать снова, на этот раз концом своей биты. – Тук, тук!
– Я просто говорю, вот и все, – говорит Райли, как будто продолжает разговор, которого, я уверен, у нас никогда не было. – Я знаю, что Скарлет-хорошая девушка, и, честно говоря, любой, кто может заставить тебя хоть на минуту расслабиться, – это гребаная богиня из книги. Для меня это звучит как целая драма.