Текст книги "Гарри Поттер и Теория Вероятности (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Да… – задумчиво произнес Олливандер. – Я не использую волос вейлы в своих палочках, уж слишком они получаются… темпераментными.

Флер едва заметно кивнула и тихо произнесла, гадая: смотрит ли еще на нее Сириус?

– Эту делали специально для меня.

– Главное, что она вам подходит, – благосклонно кивнул Олливандер, тут же взмахнул палочкой и воскликнул: – Орхидеус!

Выскочивший букет орхидей он с легким поклоном вручил Флер. Та благодарно кивнула и направилась к остальным чемпионам. Проходя небольшое расстояние от окна к своему месту, она не удержалась, вновь посмотрела на мужчину, которого успела полюбить, даже не зная близко. Но его уже больше интересовал Седрик. Переводя взгляд на остальных чемпионов, Флер столкнулась с насмешливым прищуром Виктора. Смерив его презрительным взглядом – вот ведь хам – она демонстративно встала возле Гарри. Ну и поближе к Сириусу, что уж скрывать.

Седрик, затем Виктор, последним Олливандер позвал Гарри. Он протянул палочку и порядком удивился тому выражению, что на мгновение возникло на лице Олливандера. Словно резкая зубная боль.

– Помню, – все тем же спокойным тоном продолжил маг. – Я ведь сам продавал ее вам. Акация и перо феникса, очень мощная. У вас нет с ней проблем?

– Нет, все в порядке, – ответил Гарри.

– Это хорошо… Тридцать сантиметров, хлесткая, прекрасно подходит для мощных чар и дуэлей. – Он произнес заклинание, создав фонтан вина, затем передал палочку обратно. – В отличном состоянии.

Стоящая чуть в стороне Рита Скитер, по всей видимости, просто изнывала от нетерпения и все рвалась побеседовать с каждым чемпионом лично, наедине. Едва Олливандер закончил, как женщина попыталась затащить Гарри в кладовку.

– Простите, Рита, – Сириус улыбнулся так, что журналистка сразу почувствовала подвох. – Но Гарри несовершеннолетний, поэтому на вопросы будет отвечать в моем присутствии. И без добавления фактов, ему не нужно еще больше славы.

Та недовольно нахмурилась, но тут же елейно пропела:

– Ну что вы, Сириус. Когда я что-то добавляла? Всегда пишу правду, только правду и ничего кроме правды.

– Вашу правду я готов как-нибудь пережить, но к моему крестнику с ней даже не подходите. Мигом забуду о наших хороших отношениях. Понятно?

Женщина недовольно фыркнула и обиженно произнесла:

– Ну и не надо. Тогда и интервью брать незачем.

Гарри едва сдержал улыбку, потому что мисс Скитер уже успела вцепиться в Седрика и поволокла его прочь от остальных.

–Обычно я с ней не спорю, – тихо признался Сириус. – Я сам как-нибудь справлюсь с последствиями ее пламенных речей, но вот тебе это вряд ли нужно. И так слишком много внимания. Давай-ка отойдем. Кажется, нам нужно поговорить с Олливандером.

Он кивнул в сторону старого мастера и Гарри нерешительно последовал за Крестным. Олливандер все еще стоял у окна, Дамблдор был занят разговором с мадам Максим, он дернулся было подойти к своему другу, но это было бы слишком неприлично.

– Мистер Олливандер? – улыбнулся Сириус. – Мне показалось, или…

Артефактор несколько затравленно посмотрел на Блэка, но все же ответил откровенно и не дожидаясь прямого вопроса:

– Я создал палочку специально для Гарри. Дамблдор просил. Это редко практикуется, но мне стало любопытно, поэтому у меня до сих пор лежит артефакт, который бы подошел Гарри идеально. Вот только когда он пришел покупать палочку, создалась небольшая путаница с мисс Лестрейндж, и в руки Гарри попал этот артефакт.

– Та палочка мощнее? – уточнил Сириус.

– Сложно сказать, – пожал плечами Олливандер. – Но она делалась для определенного мага, поэтому должна была идеально его слушаться, вот я и спрашиваю: нет ли у мистера Поттера проблем с этой? Менять палочки, когда настоящая не сломана и прекрасно слушается – не самый хороший вариант. Они несколько ревнивы…

Сириус кивнул. Если у Дамблдора были планы на Гарри, то вполне логично заранее позаботиться о сильном оружии. Пусть это и не афишируется, но разные палочки дают разную мощь. Это и не заметишь сразу, мало кто вынужден использовать по-настоящему мощные боевые заклинания в обычной жизни. Поэтому была велика вероятность, что в итоге будущий воин получит что-то не особенно мощное и затем будет испытывать проблемы в бою из-за недостаточной силы заклинания.

– Что особенного было в той палочке? – все же уточнил Сириус.

Олливандер тяжело вздохнул, бросил быстрый взгляд в сторону Дамблдора, но ответил:

– Много лет назад Фоукс отдал мне перо для палочки, которую в том же году купил Тот-кого-нельзя-называть. Когда мы высчитывали параметры для палочки Гарри, мы использовали перо Фоукса. Это палочки-сестры. Обычно артефакторы вроде меня стараются избегать подобных совпадений.

– Спасибо, – искренне поблагодарил мага Сириус.

Одинаковые сердцевины? Увы, расспрашивать сейчас Олливандера – не лучшая идея, а вот литературы по тонким нюансам создания палочек почти нет. Это узкое направление в артефакторике, секреты мастерства передаются устно, в книгах можно найти лишь разрозненные факты. Как отреагировала бы палочка-близнец на необходимость сражаться со своей родственницей? Сириус не мог сказать точно. А теперь и не проверишь. Палочки обычно меняли в трех случаях: если прежняя сломалась, если ее у вас выиграли и отобрали, и, что бывает особенно редко, если маг больше не подходит палочке. Последнее случается, пусть и не часто. Джеймсу, помнится, пришлось менять палочку после школы. Вот только следующую он уже не покупал у Олливандера, ему прекрасно подошла палочка его деда.

– Сириус, – Гарри с насмешкой потряс крестного за руку. – О чем задумался? О палочке, которая мне не досталась?

– В некотором роде. Но ты не заморачивайся пока. Раз с этим артефактом проблем нет, то менять его нет смысла.

Гарри кивнул. Но тревога все же не желала уходить.

***

Сириус не очень любил возвращаться в Хогвартс. Знакомые коридоры и комнаты служили напоминанием о том Сириусе, которым ему стать не удалось. Сейчас он уже вполне привык к своей жизни, даже находил свое положение интересным и приятным, но Хогвартс всегда напоминал о неосуществленных желаниях. Когда-то он надеялся отправиться в путешествие после Хогвартса, пожить несколько лет в магловском мире, ходить на рок-концерты, отмечать каждый посещенный город покоренным девичьим сердцем, планировал много пить, играть на гитаре и ездить на мотоцикле. Глупые мечты шестнадцатилетнего парня. Потом началась война и мечты несколько изменились: выжить бы самому и спасти своих близких, а с остальным потом разберемся.

Но все же он никогда не хотел быть главой рода Блэк, работать в Министерстве Магии, готовиться занять пост в Визенгамоте, вести семейный бизнес, все глубже погружаться в темную магию. Это было совсем не то, что он хотел. Но сейчас все больше понимал, что все равно бы к этому пришел. После выживания на войне, кругосветного путешествия и года беспробудного пьянства он бы все равно вернулся в семью, занялся бы делами, быть может, даже хотел бы получить место в Визенгамоте. По своей природе он не умел сидеть без дела, а сейчас он чувствовал себя в своей стихии. Быть занятым все время – это лучшее развлечение, не так ли?

Но пустые коридоры Хогвартса, увы, напоминали ему о том, что далеко не все выжили на войне, он так и не объездил весь мир, а год беспробудного пьянства был совершенно лишен веселья. Интересно, а чем бы сейчас занимались Джеймс и Лили? Наверняка у Гарри был бы брат или сестра. В магическом мире нередки проблемы с рождением даже одного ребенка, но вот у Поттеров магия идеально дополняла друг друга, так что в Мунго им пророчили столько детей, сколько они захотят. Лили, помнится, хотела троих. Она бы наверняка в итоге стала Главой Ковена, погрязла в бумагах и уже бы купила себе пару домовых эльфов. Это точно: Лили ненавидела заниматься домашними делами. А Джеймс? Он хотел приумножить богатство рода, так что сейчас бы тоже погряз в бизнесе по самые уши. Что бы они ни думали в свои пятнадцать, но зарабатывать деньги в чем-то даже интереснее, чем учиться анимагии.

В подземельях было несколько холоднее, чем наверху, да и воздух здесь был сырым. Даже свечи, казалось, светят тусклее. Пару раз ударив в дверь костяшками пальцев, Сириус вошел в кабинет Снейпа. Тот сидел у стола перед грудой свитков – проверял эссе. Пусть учеников и стало меньше, но внимания они требовали даже больше.

– Я не говорил “войдите”, – не поднимая глаз от стола произнес он.

– Заставлять посетителей ждать – крайне невежливо, – парировал Сириус, уже садясь в кресло у стола.

– И сесть не предложил.

– Кресла у тебя, кстати, ужасно жесткие, – поднялся Сириус с кресла, что даже заставило Северуса удивленно на него уставиться.

Но оказалось, что Блэка вовсе не вежливость подняла: он уже трансфигурировал жесткое кресло во что-то вычурное, с кожаной обивкой и высокой спинкой.

– Так-то лучше, – с комфортом расположился в кресле он.

Снейп покачал головой. Возмущаться было бесполезно, Сириуса все же не исправить.

– Я принес подарок на свадьбу, – Блэк достал из внутреннего кармана пиджака пухлый конверт.

– Я еще даже официальное предложение не сделал, – устало вздохнул Северус, даже не спрашивая как Блэк узнал.

– Она, кстати, любит украшения от ювелира из Дублина. У него еще такая простецкая фамилия: О’Нилл. Там все в минималистичном стиле, без изысков, как раз во вкусе Нарциссы.

– Есть вообще что-то тебе не известное? – проворчал Снейп, но все же забрал конверт.

– Если бы я мог и умел все, то мы бы не заказывали у тебя зелья. Кстати об этом: увольняться планируешь? Найти дельного мастера, который хоть что-то понимает в темных зельях, не так-то просто, так что могут появиться еще клиенты.

Но Северус его уже не слышал. В конверте лежал простой лист бумаги, ключ и тонкая деревянная расческа. На листе было написано немного: адрес и перечень чар.

– Что это?

– Дом Альфарда, моего дяди. Тебе нужно смотаться туда заранее, посмотреть какую часть огромной лаборатории разобрать, а что оставить. Там немного места, но за полгода ты не сможешь найти такой дом, чтобы в нем сразу была приличная лаборатория.

– Ты даришь на свадьбу дом с лабораторией? – удивился Снейп.

Сириус безразлично пожал плечами, не находя в этом факте ничего удивительного. Если так подумать, то в их семье более-менее преуспела в зельях только Андромеда, но мастером ей никогда не стать. И кому нужен этот дом?

– Альфард был больше артефактором, но и зелья варил. Там почти половина дома – сплошная лаборатория. Нужно вывезти и продать все, что тебе не будет нужно, на эти деньги сможете переделать комнаты на первом этаже во что-то приличное, а на чердаке потом можно сделать детскую. И не смотри так на меня: это вполне стандартный подарок на замужество.

– Стандартный? – уточнил Северус. – Дом с лабораторией артефактора – стандартный подарок на свадьбу?

Сириус закатил глаза, но уже встал с кресла, отряхнув невидимые пылинки с брюк:

– Быть может, чуть дороже обычного. В любом случае, какой смысл мне искать и покупать что-то подобающей стоимости, если вы все равно в таком доме жить не будете? Тебе будет нужна лаборатория, мне нужен зельевар, вам будут нужны деньги, а ты же у нас гордый, приданное Нарциссы вряд ли согласишься тратить. Вот я и дарю вам дом, который поможет сгладить острые углы. Расческа – портключ. Разумеется, незаконный. Там каминная сеть отключена, с этим тоже тебе разбираться. Дел у тебя до конца года много, поэтому и дарю подарок заранее. Сами приводите эти стены в приличный вид.

Последнюю фразу Сириус говорил уже зачерпывая горсть летучего порошка. Снейп лишь проводил его взглядом, не зная что сказать. Слова благодарности не желали произноситься, да и что-то подталкивало его отказаться от дорогого подарка. Но в чем-то Сириус прав. На зарплату учителя сложно накопить на дом и лабораторию. Даже имея некоторые накопления, он не был уверен, что хватит на все. Здесь он мог свободно пользоваться лабораторией Хогвартса, но что потом? Свадьба с Нарциссой, скорее всего, станет причиной крупной ссоры с Дамблдором.

Не нужно быть гением, чтобы понимать причины снисходительности директора. Да, он никогда не попросит об этом лично, но Снейп точно знал, какую роль ему уготовили в возможной войне. Шпион. И он был бы не против еще год назад: что ему терять? Но не сейчас. Он может не дорожить своей жизнью, но подставлять под удар Нарциссу? И Дамблдор тоже это понимает. Он не всеведущ, поэтому и не знает пока о потере своего шпиона, но долго хранить подобное в тайне не выйдет. Сначала Нарцисса расскажет Драко, что пока боится сделать, а затем лавину уже не сдержать. Скорее всего, в конце этого учебного года Северус Снейп будет вынужден покинуть свой пост профессора Хогвартса. И вот тогда ему будет просто необходима личная лаборатория высокого уровня, чтобы выполнять крайне недешевые заказы. Тогда почему так тяжело просто сказать “спасибо” Сириусу, который уже явно все это просчитал?

***

Андромеда была единственной из сестер, которая никогда не жалела о прошлом. Иногда перед ней возникал образ Вальбурги Блэк, она укоризненно смотрела на нее. И письмо от отца: тетушка так расстроилась, что слегла с нервами. Здоровье у тетушки и правда было не таким крепким, как она демонстрировала на людях, поэтому Андромеда всегда чувствовала себя виноватой именно перед ней. Не перед матерью, светской кокеткой, и не перед отцом, погрязших в делах, а перед тетушкой Вальбургой, которая всегда относилась к ней как к дочери. Но жалеть о том, что позволила себе вырваться из строгих правил дома и быть счастливой? Нет, об этом Андромеда никогда не жалела.

Она любила своего мужа, любила дочь, любила их тихий небольшой дом. Когда Сириус предложил им пожить в поместье во время ремонта, Тед согласился даже раньше, чем Андромеда успела что-то сказать. Они переехали. Но вот ремонт закончен, а Тед не спешит собирать чемоданы. Остаемся. Так он сказал. Сказал, что не видит ничего ужасного в том, что у них теперь не свой дом, а персональные комнаты. Сказал, что его жене нужна ее семья, и он не вправе ей в этом отказывать. Сказал, что она все равно вечно пропадает здесь, а у него работа сменами. Сказал, что их дочь все равно вышла замуж и ужины вдвоем лишены прошлого уюта. И сказал, что уже сдал их только что отремонтированный дом.

Это было странно и удивительно, но Тед вполне прижился в огромном, богато обставленном доме. Пил по утрам кофе в пижаме и халате, играл с Ремусом в шахматы, рыбачил в озере в двух километрах от поместья, с удовольствием разговаривал с Перси, когда мальчишка сюда переехал. Он не изменил своим привычкам, оказавшись в непривычной атмосфере, чем заслужил уважение даже Беллатрикс, вот уж кто действительно настороженно относился к маглорожденным. И Андромеде было здесь хорошо.

Но чем дольше она находилась здесь, тем больше чувствовала свою обязанность взять на себя всю ту работу, к которой ее готовила тетушка Вальбурга. Та, помнится, не сильно-то надеялась на невесту Сириуса, всерьез опасаясь увидеть в невестках глупую красотку, поэтому надеялась выдать Андромеду за кого-то не очень богатого, не наследника, но при этом родовитого, магически одаренного и готового войти в род жены. Тетушка даже рассматривала вариант выдать ее замуж за Регулуса, да вот только у Блэков соблюдалось правило: после близкородственных браков невест детям всегда привозили издалека, чтобы обновить кровь. Защита рода не бесконечна, о чем свидетельствуют выродившиеся Мраксы.

И мысли о том, что она, Андромеда Тонкс, все еще находится под защитой рода Блэк, заставляли женщину много думать во время скучных рабочих дней. Сириус оказался хорошим главой. С магический точки зрения, он выполнял все, что от него требовалось. Соблюдал Кодекс, пусть и трактовал его в свойственной для Блэков вольной манере. Исполнял все ритуалы, благо большая часть из них требовала отнести молоко и пшеницу к месту силы рода, лишь пару раз в год приходилось зарезать животное. Он заботился обо всех, кто был под его защитой. И величие рода демонстрировал даже лучше, чем когда-то его отец. Оставалась одна маленькая деталь. У него не было наследников. Андромеда даже провела поиск по крови, надеясь найти бастарда, все же Сириус по юности был не столь разборчив в связях, но ничего не нашла. И даже пожалела, что ее кузен никого не нагулял. А жену сам он искать не хотел. И, что самое невероятное, Андромеда даже понимала почему. Он не может себе позволить брак с обычной маглорожденной. Да и не каждая ведьма справится с давлением, которое непременно обрушится на ту, что украдет самого желанного холостяка Великобритании. Кроме того, его жена должна уметь вести себя в обществе, принимать гостей, быть как минимум симпатична, образованна и здорова. И при всем этом Сириус видел, каким может быть брак. Брак, где супруги счастливы. Она ведь видит, как он смотрит на Дору и Ремуса, или с каким теплом вспоминает Джеймса и Лили.

Беллатрикс вместе с ней занималась просмотром тонких анкет из магических брачных агентств. Там было много симпатичных чистокровных ведьм, некоторые вполне могли подойти Сириусу. Но как познакомить их?

– Давай устроим соревнование невест, – лениво предложила Беллатрикс. – Соберем здесь с полсотни кандидаток, проверим их знания, навыки…

– Ага. Предложим Сириусу испытать каждую на предмет профпригодности в постели, – хмыкнула Андромеда. – Ты читаешь слишком много дурацких женских романов.

– Тогда давай начнем приглашать их на чай по одной, – так же безразлично продолжила Белла. – Скорее всего, уже к пятой гостье он нас превратит в жаб, но ведь найти ему невесту важнее, не так ли?

========== Глава 12. Как не сгореть ==========

Было уже очень поздно, когда дверь пустого кабинета тихонько распахнулась, и внутрь прошли четыре ученика. На полу у окна, скрестив ноги по-турецки, сидели двое. В руках они держали кости домино, а на пыльном полу растянулась не особенно длинная змея из тех же костей.

– Что вы так долго? Я уже три желания Луне проиграл, – ворчливо произнес Драко.

Нарцисса шутила, что переезд в дом Блэков плохо сказался на ее сыне. Ранее он и в одежде подражал отцу, предпочитая брюки с острыми стрелками и накрахмаленные рубашки, и даже волосы зачесывал назад с помощью геля, а теперь же выглядел скорее как магловский “золотой ребенок”. Джинсы и тонкие блэйзеры, спортивная обувь, бесформенные куртки и странная любовь к головным уборам. Несколько излишняя забота о внешнем виде была характерна для всех Малфоев, недаром ведь их чаще всего сравнивали с павлинами, а Драко просто в своем выборе одежды походил не на отца, а на дядю. В школьные годы Сириус так же предпочитал моду мира маглов.

Вот и сейчас Драко надел светлые джинсы, а под джинсовой же курткой пряталась обычная футболка с огромной змеей на груди. Несмотря на напряженные отношения на факультете, он продолжал гордиться своим выбором, в последнее время он часто подчеркивал свою принадлежность Слизерину.

– А тебя не учили, что нарушать заведенный порядок и не спать ночью нужно в чем-то темном? – недовольно поинтересовалась Одри, уж слишком ярко выделялся Драко в полумраке.

– Я светлокожий блондин, – менторским тоном произнес Драко, выкладывая на пол еще одну костяшку. – Меня все равно легко заметить. А ты вообще на каблуках.

Одри недовольно надулась: туфли ей выбирала мама в магических магазинах, на них стояли особые чары тишины, и Драко прекрасно об этом знал. Туфли, к слову, давно стали слабостью мисс Лестрейндж. Если Гарри возил с собой личную библиотеку, то Одри – обувной магазин. К ее четырнадцати годам это увлечение стало особенно заметно, что умиляло Петунью Дурсль. Теперь бывшая девочка-сорванец выглядела как настоящая юная леди. Что не мешало ей быть главной любительницей розыгрышей и дуэлей. Не считая Гермионы, больше всего Одри общалась с Уизли. Устраивала розыгрыши с близнецами, играла в настольные игры с Роном, болтала с Джинни о дуэльных заклинаниях и квиддиче.

Уже на третьем курсе “мародеры” редко творили что-то незаконное, уж слишком Гарри, Гермиона и Невилл погрязли в учебе. Гермиона стремилась быть лучшей на курсе, да и ей самой нравилось узнавать новое. Гарри, возможно, тоже старался бы выполнять все идеально, но необходимость готовиться к исполнению пророчества отнимала много времени и сил. Невилл во многом ему помогал, тренируя различные дуэльные заклинания до автоматизма, чтобы иметь возможность защитить своих близких. Как и Фрэнк, Невилл считал себя обязанным вступиться за тех, кто сам не мог постоять за себя, вот только карьера аврора его не привлекала. Чуть более спокойный, не столь общительный, он нашел свою страсть в растениях, отдавая своему хобби так много времени, сколько мог позволить. В их гриффиндорской комнате всех мальчишек можно было назвать друзьями, поэтому Невиллу позволили развернуться во всю ширь. Пожалуй, так много магических растений в горшках не было больше ни у кого.

Именно из-за увлеченности своих друзей Одри сейчас была самым осведомленным человеком в Хогвартсе. Она часто выскальзывала из своей постели ночью, брала мантию Гарри и карту, иногда с ней отправлялась Джинни, иногда где-то в пустых коридорах Одри встречала Луну. Луна часто гуляла, но иначе. Для нее не было целью нарушать правила, кого-то разыграть или что-то спрятать. Луна бродила по ночным коридорам так же неспешно, как и днем, невероятным образом избегая Филча, профессоров и дежурных без помощи карты и мантии. Да и тайные переходы она знала хуже, чем мародеры или близнецы. Зато она была знакома почти со всеми портретами, знала самые красивые места и лучшие способы пройти на опушку Запретного Леса. За ночные прогулки ее часто пытались ругать, но спорить с мечтательной, но все же крайне упрямой девочкой было сложно. Луна любила гулять. Иногда после таких прогулок она подолгу спала на уроках, поэтому у нее были самые низкие оценки из всей их компании. И миллион разрозненных знаний и умений, в этом с ней могла соревноваться разве что Гермиона.

– Я встретила Драко еще полчаса назад, – улыбаясь, сказала Луна. – И насчет желаний я пошутила. Никогда не играй в игры с эмпатом.

Гермиона хихикнула, внешняя отрешенность от мира часто обманывала тех, кто хочет пошутить над Луной. Она действительно была самой доброй из всей их компании, казалось, что ее легко обмануть, или заставить что-то сделать, но как же было забавно наблюдать, как люди ошибаются в суждениях. За эти годы Гермиона полюбила даже разговоры о мозгошмыгах и морщерогих кизляках, что уж говорить о невероятной наблюдательности Луны.

– Ты тоже будешь с нами обсуждать окончательный план? – уточнила Гермиона, превращая листы бумаги в небольшие подушки. Подушки она просто сбрасывала на пол, прекрасно зная, что уже к завтраку в кабинете на полу останется только груда чистых листов.

– Возможно, – неопределенно ответила Луна, выкладывая последнюю фишку и оставляя Драко в проигрыше. – Я еще не решила.

Таинственный для других ответ был абсолютно понятен всем присутствующим. Он лишь означал, что Луна пока остается, но может уйти в процессе обсуждения. Гриффиндорцы расселись на трансфигурированных подушках, уже на ходу принявшись обсуждать то, зачем и собрались в столь поздний час здесь, вместе с Драко.

– Я все же считаю, что шанс попасть заклинанием в пасть крайне мал, – Гарри продолжил говорить ровно с того места, где они остановились сегодня днем. – Он же не будет все время с открытой пастью ходить. Да и заклинание поражает цель на ограниченном расстоянии. Вдруг мне достанется крайне дальнобойный дракон, и он будет выжигать землю так, что и не подойти.

– Будешь петлять, видимо. Как в квиддиче, ты же умеешь, – неуверенно произнес Драко.

Он все еще не мог поверить, что они всерьез обсуждают нечто подобное. Сражаться с драконом! Даже в мире магии это казалось тем еще геройством, а Гарри вынужден сам, добровольно, зайти на арену к дракону. И они уже с неделю обсуждают все возможные варианты. Самое сложное в том, что они еще толком не знают цель задания.

– На метле петлять будет удобнее, – заметила Луна.

Пятеро юных магов посмотрели на нее как на настоящего пророка. Метла. Волшебник на ней движется быстрее, чем без нее, уходить от драконьего пламени должно быть легче.

– А я всегда говорила, что на Рейвенкло ее не зря отправили, – хихикнула Одри.

***

Завтрак в день матча был крайне неспокойным. Дети переговаривались, подбадривали своих чемпионов, спорили о том, кто окажется лучшим. Крам и Диггори, казалось, совсем не волновались, даже смеялись за столом. Флер была рассеянна и задумчива, словно окружающий мир ее не интересует. А вот Гарри по-настоящему волновался. Даже казалось, что руки подрагивали от волнения, а на еду даже смотреть не хотелось.

– Выпей хотя бы чаю, – уговаривала его Гермиона. – Ты ведь и вчера почти не ужинал.

– Он еще сегодня почти не спал, – наябедничал Невилл. – Я уже рассказал близнецам, скорая магическая помощь в пути.

Гермиона недовольно поджала губы. Напоить Гарри успокоительным и бодрящим казалось плохой идеей. Пусть и магические зелья редко когда диссонировали друг с другом, но разве эти два не были противоположны в принципе?

– Все нормально, – в сотый раз за утро повторил Гарри. – Со мной все хорошо.

Но на него продолжали смотреть с волнением. Да, они многое знали и умели, старательно готовились к этому испытанию, но как можно быть полностью готовым к сражению с драконом? Гарри больше всего волновался не о том, что дракон может его убить. Об этом он пока даже не задумывался. Он боялся, что растеряется, оцепенеет, выронит палочку, споткнется о камень. Сотня вариантов того, как он по-глупому попадет под драконье пламя, преследовали его всю ночь.

Напряженную атмосферу за столом нарушил Северус Снейп. За ним, низко опустив головы, шли близнецы. Своего зелья у них не было, и они хотели взять по бутылочке из тех запасов, что они варят для школьного госпиталя под присмотром профессора. Но никак не ожидали, что Северус в столь ранний час спустится в лабораторию за успокоительным для Нарциссы. Он был очень удивлен, столкнувшись у котла со своими учениками.

–Настолько все плохо? – с привычным ехидством спросил он.

– Нормально все, – упрямо повторил Гарри, вставая.

– Не переживайте, Поттер, – хмыкнул Снейп. – В вашей семье все падают и спотыкаются исключительно в присутствии симпатичных ведьм. А вот монстры спотыкаются перед Поттерами. И успокоительное на соревнованиях запрещено. Мисс Грейнджер, проследите за тем, чтобы никакое стимулирующее зелье не было выпито перед выступлением.

Гермиона послушно кивнула. Со стороны могло показаться, что Снейп прошелся к столу Гриффиндора исключительно ради последней фразы, но он заметно подбодрил Гарри. Сириус задерживался, Нарцисса волновалась сама, Минерва хваталась за сердце еще с момента объявления четвертого чемпиона. Ну не Флитвика же отправлять к испуганному мальчишке? Да и в свете последних событий Северус уже не столь сильно ненавидел Поттера-старшего. Все еще не прошло желание взять того за волосы и макнуть пару раз лицом в едкое зелье, но вот прежней ненависти уже нет. Наверное, Нарцисса права, и от счастья он попросту добреет.

Вскоре появился Сириус с Бэгменом. С их прибытием зрителям предложили пройти на трибуны, а чемпионам – в их палатку. Но и Гарри уже не столь нуждался в поддержке. Казалось, чем ближе к моменту выхода на арену, тем ему спокойнее. Легче. Словно медленно его покидают все эмоции, мысли, страхи.

– Ну как ты? Сильно нервничаешь? – приобнял крестника за плечи Сириус.

– Уже нормально, – достаточно спокойно ответил Гарри.

– Вот и не волнуйся. Я буду на арене. Скандалили долго, но все же правилами не запрещено, поэтому я и Фрэнк, он уже на поле, будем страховать чемпионов от нечаянной смерти в драконьем пламени.

Гарри рассеянно кивнул. Они уже успели выйти из замка, когда он нахмурился и удивленно обернулся к Сириусу:

– А есть магический способ защититься от магического пламени?

Блэк засмеялся и не выдержал, взлохматил волосы мальчишки. Он уже не был выше своих однокурсников, но макушкой доставал Сириусу до плеча.

– Есть несколько сложных щитов для защиты от магического пламени, – ответил он. – Узкоспециализированные, накладывать их в одиночку практически невозможно. К счастью, мы с Лонгботтомом неплохо работаем вместе, так что сможем продержать такой щит с полминуты. Не дрейфь, погибнуть не дадим. Но ты, скорее всего, и так справишься.

Сириус не стал рассказывать, чего стоило выбить разрешение присутствовать там именно с Фрэнком. Министерство настаивало на паре авроров, аргументируя это хорошей сработанностью магов на службе. У Сириуса же были свои опасения. Во-первых, он не доверял каким-то незнакомым аврорам. Во-вторых, он не может быть уверен в их силе. И в-третьих, в совсем уж экстренном случае они с Фрэнком могут и убить огромную рептилию, а вот пара авроров не может гарантировать подобного исхода. Андромеда, услышав цепочку рассуждений кузена, осуждающе качала головой: Сириус уже добровольно взваливал на себя даже ту работу, с которой могли бы справиться посторонние. Молодые самки драконов были не такими уж грозными противниками. Семнадцатилетний маг вполне способен уйти с такой встречи не только живым, но и полностью здоровым. А Гарри? А Гарри, вполне вероятно, самый сильный маг в своем поколении, и как минимум до семнадцати лет его магия будет защищать его. Так часто бывает у магически одаренных детей, когда их сила защищает без заклинаний.

***

В палатке им предложили вытащить драконов из холщового мешка.

– Кто желает быть первым? – задорно улыбаясь, спросил Сириус.

Виктор уверенно шагнул к нему и смело опустил руку в мешок. За ним, больше смотря на Блэка, чем на свой жребий, вышла Флер. Седрик, а после и Гарри. На ладонях участников сидели крохотные модели драконов, каждый разного вида. Удача была явно не на стороне Гарри – ему досталась венгерская хвосторога, она выдыхала пламя на самое дальнее расстояние.

– Ну что ж! – потер руки Людо. – Номера указаны на спинах ваших драконов, так что готовьтесь. Когда настанет ваша очередь – вас позовут. Ваша цель – отобрать у дракона золотое яйцо. Его поместили к остальным, поэтому дракон не позволит вам так просто добраться до яиц.

– Мы постараемся вас защитить в случае чего, но и вам не стоит расслабляться, – напомнил Сириус. – Договор с кубком предполагает, что задание вы выполните сами. Поэтому уточню. Если кто-то из вас решит поставить ситуацию таким образом, чтобы наше вмешательство помогло в выполнении задания, то это не только снизит балл, но и может обернуться для вас еще и проблемами с магией. Всем понятно?