Текст книги "Гарри Поттер и Теория Вероятности (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

– Почему ты ее позвала к нам? – недовольно произнесла Мишель.

– Моим мозгошмыгам лучше знать, не так ли? – хихикнула Луна. – Она милая… если вы не будете ее оскорблять прямо со входа.

Представители Шармбатона уже ушли, мадам Максим позволила Флер чуть задержаться, так что теперь ей пришлось идти к карете в одиночестве. Накинув на плечи тонкий шарф, она вышла из Большого зала. По большой парадной лестнице наверх поднимались трое, Флер легко их узнала. Сириус Блэк и два профессора Хогвартса. Красивая блондинка носила фамилию Блэк и была неуловимо похожа на Сириуса. Идущий с ними мужчина совершенно не запомнился Флер. В строгой мантии, болезненно бледный и явно не слишком-то следящий за внешностью, он не представлял для Флер никакого интереса. Но, быть может, он друг Сириуса? Или дальний родственник? Они так тихо разговаривают, что нет никакого шанса услышать даже случайной фразы. Едва сдержав горестный вздох, Флер вышла из замка. Холод мигом привел ее в чувства. Размечталась. И надо же было так влюбиться… как девочка-фанатка, даже не зная: какой он на самом деле.

***

Тонкий стук каблучков Нарциссы словно создавал ритм разговора. Сириус и Северус общались несколько отчужденно, им все еще было непросто разговаривать друг с другом. Нарцисса хихикнула, заметив стоящую у входа в большой зал девчонку в форме Шармбатона. Она, наверное, считает этих двоих друзьями. А они только учатся не обзывать друг друга при встрече.

– Эти француженки с тебя глаз не сводили, – хихикнула Нарцисса. – Мне кажется, они готовы на любые глупости, лишь бы ты обратил на них внимание.

– У меня нет на них времени, – пожал плечами Сириус.

Снейп все же не смог сдержать ехидства:

– Помнится, когда-то ты бы непременно испытал, на что именно они готовы пойти ради тебя.

Сириус ответил весело, слова Северуса его совсем не задели:

– У студентов много свободного времени. А сейчас у меня даже поход к любовнице официально указан в расписании. На интриги с симпатичными француженками времени нет. А потом еще утешай их, они же совсем девчонки.

Он ответил с ноткой показного высокомерия, но его слова были чистейшей правдой. Играть в кошки-мышки с наивными девчонками? И все ради того, чтобы затащить их в постель? Если бы у него появилось достаточно свободного времени для такой сомнительной авантюры, он бы с большим удовольствием на своем мотоцикле покатался. Или в магловское кино сходил. На крайний случай – даже книга по темной магии интереснее, чем терпеть капризы маленьких принцесс. Ему уже и самому не верилось, что когда-то он считал интересным сам процесс соблазнения.

– Может одна из них тебе бы понравилась, ты бы женился, – осторожно произнесла Нарцисса.

Сириус не любил эту тему. Всегда говорил, что женится, когда разберется с основными проблемами. И сестры Блэк прекрасно понимали, что этот срок может никогда не наступить. Сириусу было удобно оставить все так, как есть. Любовница, подписавшая контракт, полностью устраивала последнего Блэка. Не нужно было за ней ухаживать, она не пилила его дурацкими требованиями, не закатывала истерики, если он у нее так и не появился. Андромеда зло бурчала, что для продления рода Блэк ей, возможно, придется отравить любовницу Сириуса. А потом еще придумать способ как его женить.

– Иногда мне кажется, что проще из Люциуса сделать маглолюбца, чем тебя женить, – сказала Нарцисса.

Сириус радостно расхохотался, находя шутку вполне забавной. Нарцисса же могла лишь устало вздохнуть. Спорить с ним она больше не решалась.

========== Глава 8. Самые достойные ==========

Утром в Большом зале было мало народа. Многие наделали себе бутербродов и уже сторожили Кубок Огня, подбадривая или оскорбляя тех, кто бросает туда свое имя. За столом Гриффиндора же было особенно много людей. Воспользовавшись отсутствием внимания и общей суматохой, со слизеринского стола сбежал Драко со своими верными спутниками в виде Крэбба и Гойла, а Луна и Мишель незаметно присели около Джинни, обсуждая новых для себя профессоров. Третьекурсницы выбрали практически идентичные предметы, так что теперь виделись даже чаще, чем в прошлом году.

Гермиона разложила на столе утренний Пророк и неспешно пила крепкий несладкий чай, заедая его яблочным пирогом. Она была единственной, кто по утрам отказывался от нормального завтрака. Даже шутила, что восполняет строгий режим питания в семье стоматологов. Девушка уже пролистала большую часть газеты, пропуская неинтересные ей новости, и добралась до страниц со светской хроникой. Кроме традиционных заметок из жизни известных и богатых, по одной странице было посвящено главным событиям вчерашнего дня: открытие Турнира Трех Волшебников и прием у Огдена. Первая статья была скорее ознакомительной, где описали школы, учителей, небольшое интервью от каждого директора, к ним приходили журналисты поздно ночью, несколько фотографий.

Другое дело – соседняя статья. Здесь было мало текста, зато фотографий в избытке. Прием у производителя самого известного виски в магическом мире был почти традиционным для осени. В этом году Сириус не смог посетить его сам, но он нашел кем себя заменить. Экстравагантный выбор Лорда Блэка танцевал на большой фотографии. Фрэнк Лонгботтом вел в вальсе Беллатрикс Блэк. Пара выглядела настолько эффектно, что непременно попала бы в газету, даже не будь у этих двоих такой любопытной истории в прошлом. Высокий и неуклюжий на вид Фрэнк, а рядом с ним Беллатрикс, обладающая самой вызывающей красотой из всех трех сестер.

– Невилл, Одри, хотите удивиться? – улыбнулась Гермиона и вытащила из газеты лист со статьей.

Одри приняла из рук подруги протянутую страницу и несколько нервно хихикнула, у нее интуитивно вырвалось:

– Да ладно.

– Что там опять? – Невилл протянул руку за газетой и так же хихикнул, увидев фотографию.

Мужчина в строгом фраке и женщина в темном платье с глубоким декольте. Их засняли в танце, поэтому было видно, как они экспрессивно о чем-то разговаривают.

– Мне даже любопытно, как ему удалось вытащить мою маму в место, где ее могут сфотографировать, – улыбнулась Одри. – Наверное сейчас она придумывает очередной способ убийства.

– У папы, наверное, иммунитет к магии Беллатрикс Блэк, – с улыбкой ответил Невилл, возвращая газету Гермионе. – Потому что лично я бы испугался, если бы меня так взглядом прожигали.

Фрэнк был из того типа людей, которые могли подшучивать над всеми. Дети его любили. Беллатрикс, которая могла нестись за близнецами по коридору, кидая им вслед туфли, всегда считалась тем человеком, с которым лучше бы не ссориться. Не все ведь умеют так ловко уклоняться от летящих туфель. Но то, как бесстрашно Фрэнк злил Беллатрикс, было воистину любимой темой для шуток. Легко было представить, что Белла от момента выхода из дома и вплоть до возвращения с приема, пылала праведным гневом.

– Сколько там у тебя частей крови Блэков? – участливо поинтересовался Драко у Невилла. – Хочу посчитать процент сумасбродства в зависимости от родственной связи.

Невилл спокойно парировал:

– У тебя все равно больше, так что не переживай: тебя мне не переплюнуть.

За столом вновь засмеялись. Несмотря на привычность данных подколок, дети все еще находили их веселыми.

***

В холле с часами, где поставили Кубок Огня, до сих пор было много студентов. Здесь всегда было людно, многие болтали тут с друзьями или просто сидели на ступенях лестницы. Но сегодня был настоящий аншлаг. Некоторые старшекурсники даже создали себе стулья, которые заметно отличались друг от друга. Огромный диван с изумрудной обивкой явно намекал, что среди семикурсников больше всего в трансфигурации преуспел кто-то из слизеринцев.

Гермиона с сомнением осматривала эти творения. Сама она пока не могла ни создавать предметы из воздуха, ни превращать что-то маленькое в более крупное. МакГонагалл была очень горда своей ученицей, но к четвертому курсу сложно обогнать в знаниях семикурсников, особенно если у девочки очень насыщенный график.

Они остановились тесной толпой неподалеку от лестницы. Сразу уходить не хотелось, уж слишком необычной была атмосфера, что царила сейчас в холле. Когда кто-то понес из Большого зала длинную скамейку, Драко тут же направился руководить главной физической силой их группы, и спустя пару минут Крэбб и Гойл, натруженно пыхтя, вынесли скамейку для девочек. Девочки, весело перешучиваясь, тут же устроились рядком, Гермиона и Сьюзанн почти синхронно достали из сумок книжки, что вызвало волну осуждения со стороны их друзей.

– Сегодня же суббота! – возмутился Эрни. – Уберите книги уже! Смотреть на вас стыдно.

– Как всегда честен, даже с самим собой, – улыбнулась ему Сью, но книгу все же оставила.

Уроков у них теперь действительно было немало, а ведь дети еще и имели собственные увлечения. У большинства эти увлечения имели вполне академический характер. Сью любила разбираться в каббалистике и той части древних рун, что с этим связана. Невилл мог часами говорить о растениях. Драко с удовольствием варил зелья. Джинни обожала чары, Мишель – ритуалистику, Эрни с удовольствием копался в схемах создания сложных артефактов. Гермиона просто любила читать и учиться. А Гарри и вовсе хватался за все подряд. Самые милые увлечения были у Луны и Ханны. Первая рисовала, вторая пекла кексики. Поэтому каждого из них можно было часто застать с книгой в руках.

– Это не для учебы, – Гермиона приподняла книгу, показывая обложку.

– Магические школы мира? – нахмурился Джастин. – На французском?

– Купила на каникулах, чтобы практиковаться в чтении. Тут много интересного про Шармбатон. Я только начала, но жутко любопытно: что написано про Хогвартс во французской книжке.

Словно в ответ на ее слова в зал ровной шеренгой вошли представители Шармбатона с мадам Максим во главе. Они кидали свои записки друг за другом, несколько высокомерно посматривая в сторону Хогвартских зевак.

– Знаете, будет очень забавно, если от Дурмстранга выберут Крама, а от Шармбатона – ту блондинку, – с хитрой улыбкой начала Гермиона, – тогда мы все сможем увидеть, как Рон не может определиться с любимчиком.

Окружающие рассмеялись, а Рон недовольно насупился. Он уже заранее знал, что его вчерашнее восхищение той француженкой станет темой для шуток на ближайший месяц. А если она действительно станет чемпионом Шармбатона, то и до конца года.

– Интересно, кто будет от Хогвартса? – спросил Эрни. – У нас на факультете в любых опросах лидирует Седрик Диггори. Семикурсник.

– Я его знаю, – кивнула Гермиона. – Если бы барсуки любили соревноваться, то Седрик точно создал бы что-нибудь еще более вычурное, чем тот слизеринский диван. Он лучший в трансфигурации. МакГонагалл его обожает.

Гарри согласно кивнул. Они были весьма поверхностно знакомы с Седриком, но не знать его было невозможно. Староста, один из любимых учеников МакГонагалл, ловец в хаффлпаффской квиддичной команде, даже девчонки в дуэльном кружке часто вздыхали о красавце-семикурснике. Но сам Седрик мало общался со студентами с других факультетов.

– Ничуть не хуже любого другого, – пожал плечами Гарри.

– Я надеюсь, что чемпионом станет Анджелина, – уверенно произнес Рон. – Она гриффиндорка.

– Я просто надеюсь, что чемпионом станет самый достойный, – в ответ улыбнулся Гарри. – Просто представь, что мы могли бы принимать участие в Турнире. Если бы кубок выбрал Драко, ты бы был одним из самых ярых болельщиков.

Рон невозмутимо ответил:

– Так его я знаю лично, а этот Седрик просто невнятный парень.

Окружающие снова тихо засмеялись. У Рона был какой-то особенный взгляд на вещи, который никак нельзя было исправить. Но одно было незыблемо: своих друзей он был готов защищать даже в самых безнадежных ситуациях. Именно поэтому ему прощали некоторую узость взглядов.

– Мы будем тут целый день торчать? – вздохнул Невилл. – Давайте в клубную комнату пойдем.

Ему не успели ответить, как по лестнице вниз сбежали близнецы Уизли: из всей их компании только они не давали обещания не принимать участие в отборе. К всеобщему изумлению, Фред нес в руках удочку, которую чудом не отобрали у них еще три года назад.

– Мы полночи просидели у этой линии, – вздохнул Джордж. – Возрастная линия явно отсчитывает не телесные годы. Кто-нибудь знает способ добавить несколько месяцев своему разуму?

Гарри сдержанно хмыкнул: он был с самого начала уверен, что директор сделает по-настоящему сложную защиту, которую не пройдешь зельем старения.

– В общем, – грустно вздохнул Фред. – Наша единственная надежда – простые и действенные магловские методы. Я попробую опустить листок с помощью этой штуки, а Джордж кинет самолетик.

***

За ужином Фред морщился, держа в руках вилку. Директор позаботился и о простых магловских методах. Самолетик Джорджа просто сгорел, а удочка Фреда геройски погибла, вспыхнув прямо у него в руках. Мадам Помпфри залечила обожженные ладони, но кожа немного зудела.

Ужин длился невероятно долго. Даже Невилл, который не особенно-то интересовался Турниром, и тот уже гонял по тарелке одинокую вишенку, ожидая начала церемонии. Наконец тарелки опустели, Дамблдор поднялся со своего места, лучезарно улыбаясь всем вокруг.

– Кубок огня вот-вот примет решение, – заговорил директор. – Когда я назову имя, чемпион должен пройти в комнату за этим залом, где он получит дальнейшие указания.

Дамблдор взмахнул палочкой, потушив почти все свечи в зале, теперь пламя Кубка казалось особенно волшебным. Вот огонь из синего стал красным, и уже в следующую секунду кусочек пергамента вылетел из пламени. Дамблдор громко прочел написанное на листке:

– Чемпион Дурмстранга – Виктор Крам!

Зал разразился аплодисментами, и на лицах большинства было написано, что они совсем не удивлены такому выбору. Пламя вновь покраснело, выплевывая следующий клочок пергамента.

– Чемпион Шармбатона – Флер Делакур! – вновь объявил Дамблдор.

Большинство ее однокурсников выглядели крайне расстроенно, многие смотрели на красивую девушку с явной ненавистью. Одри не сдержалась, участливо спросила у Рона:

– Бедненький, за кого же ты теперь болеть будешь?

Гарри же больше внимания обращал на стол Рейвенкло: несколько девушек из Шармбатона даже плакали, а многие подчеркнуто не смотрели в сторону Флер. Кажется, она не особенно-то популярна в своей школе. Поттер так увлекся мыслями о французской школе магии, что даже пропустил момент, когда из кубка вылетел последний клочок пергамента.

– Чемпион Хогвартса – Седрик Диггори!

Стол хаффлпаффцев разом взревел, вскакивая на ноги и громко хлопая. Седрик польщенно улыбался и немного зажато шел по проходу к столу преподавателей. По дороге ему пришлось даже пожать руки некоторым гриффиндорцам, все же эти два факультета никогда не враждовали.

– Ну почему не Анджелина? – раздался недовольный возглас Фреда.

Аплодисменты не смолкали долго. Больше всех радовались хаффлпаффцы, но и остальные факультеты в удовольствием поддерживали Седрика. Все же он имел определенную популярность в школе. Дамблдор так же улыбался, ожидая, пока зал успокоится.

– Замечательно! Теперь мы знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг – оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад…

Внезапно Дамблдор остановился, непонимающе уставившись на кубок. Пламя в нем снова стало красным, а затем в воздух взлетел еще один пергамент. Директор поймал его и в полной тишине всматривался в написанное на пергаменте. Все в зале молчали. Дамблдор несколько сконфуженно обернулся к преподавательскому столу, столкнувшись взглядом с Сириусом, кашлянул и прочел:

– Гарри Поттер.

В зале многие искали взглядом Гарри, который был удивлен больше всех. Он не пытался обмануть магию Дамблдора, даже близнецам помогать отказался: свои обещания он старался сдерживать. И теперь каким-то образом его имя попало в кубок.

В тишине раздались поспешные шаги Сириуса. Он быстро вышел к Дамблдору, взял из его рук записку и еще сильнее нахмурился. Даже если это и не Гарри написал свое имя на пергаменте, то почерк весьма похож.

– Гарри Поттер, пройди в комнату к чемпионам, – опустошенно произнес Дамблдор.

– Ему нет семнадцати, – безжизненным голосом напомнил Сириус.

– Ты ведь знаешь, мы не вправе спорить с магией кубка, – достаточно громко произнес Дамблдор.

Сириус кивнул, глядя как его крестник по проходу направляется к нему, а не к указанной двери.

– Я не бросал свое имя в кубок, – решительно произнес Гарри. – Я ведь обещал этого не делать.

– Я знаю, – кивком ответил Сириус и продолжил чуть громче, чтобы слышали ученики в зале. – Но ты не можешь теперь отказаться от участия. Магия кубка – своеобразный контракт. Это твоя записка?

Гарри взял в руки клочок обгорелого пергамента и поморщился:

– Наверное, – произнес он. – Клочок вырван, могли взять с любого моего эссе.

Сириус вздохнул и кивком указал на дверь для чемпионов. Он уже ничего не мог поделать.

– Если позволите, директор, я бы лично проверил кубок на посторонние вмешательства. – Блэк уже доставал палочку из кармана пиджака.

Директор ответил тихим голосом:

– Сириус, прямо здесь? Нужно хотя бы вынести его из зала. Ты же не собираешься демонстрировать свои широкие познания в том, что знать не должен, прямо при иностранных гостях?

– Мерлина ради, директор! – возмутился Сириус.

Он уже опутывал кубок сетью сканирующих заклинаний, все из разряда нейтральной магии. Нет нужды демонстрировать темные заклинания, если нужно проверить артефакт. Дамблдор вслух предложил детям покинуть Большой зал, а директорам школ и представителям министерства – пройти к чемпионам. В центре зала остался только Сириус, к которому немедленно подошли Нарцисса и Флитвик. Северус тихо прошел в комнату к чемпионам вслед за Дамблдором.

Гарри несколько неуютно ежился под взглядами разгневанных директоров и возмущенных чемпионов. Мадам Максим бурно выражала свое несогласие, Каркаров требовал добавить от Дурмстранга еще одного чемпиона, МакГонагалл злобно смотрела на обоих, стоя за спиной Гарри. Через пару минут в комнату вошел Сириус Блэк и одним взглядом заткнул всех спорщиков.

– Кубок – очень древний артефакт, – он говорил, будто выплевывал слова, – поэтому в его магии есть небольшая погрешность, которую мы скрывали от учеников. Не обязательно лично бросать свое имя в кубок. Это во-первых. Во-вторых, на кубке сильнейший Конфундус. Артефакт уверен, что в Чемпионате участвуют четыре школы, и от четвертой школы, судя по всему, участвовал только Гарри. В-третьих! – тут Сириус повысил голос, не давая Мадам Максим его прервать. – Возмущаться здесь должен только он. Это ему придется соревноваться в опасном конкурсе наравне с совершеннолетними магами. Есть возражения? Кто-то хочет на следующем турнире ввести правило шести школ и отправить на соревнование по одному четырнадцатилетнему ученику?

В комнате все замолчали. Было видно, что Сириус не переубедил директоров, но спорить с ним не решались. Каркаров откровенно побаивался Блэка, а Мадам Максим не видела смысла в спорах.

– Он будет принимать участие в турнире? – тихим голосом спросила МакГонагалл.

– Я не могу отменить решение кубка, – вздохнул Сириус. – Поэтому мой крестник будет вынужден сражаться вместе со всеми.

Теперь Мадам Максим не выдержала:

– Крестник? Вы участвовали в создании этапов соревнования, у вашего крестника преимущества!

Теперь уже и выбранные чемпионы с долей недовольства уставились на Сириуса. Но на помощь неожиданно и для самого Сириуса пришел Людо Бэгмен.

– Да бросьте вы! Мы клялись не разглашать информацию. Все же у любого работника Министерства есть родственники и друзья в Хогвартсе, поэтому с нас взяли клятву как раз для таких случаев.

Несмотря на слова отставного спортсмена, взгляды Каркарова и Мадам Максим все еще выражали крайний скептицизм. Их беспокоила не столько помощь Сириуса в плане подготовке к этапам конкурса. Они гадали – многому ли он научил своего крестника и насколько способным учеником был Гарри.

***

Когда Поттер вернулся в гостиную Гриффиндора, его встречали овациями. Его поздравляли, хлопали по плечу так часто, что оно даже начало ныть от боли, к тому же все вокруг желали ему удачи. Он с трудом пробрался к столу, где его ждали близкие друзья. За широкой спиной Невилла прятался Драко, он натянул шапку ниже бровей и укутался в гриффиндорский шарф, отчего казался особенно комичным.

– Мы пытались остановить это безобразие, но Уизли нас не поддержали, – с сожалением произнесла Гермиона. – А без Фреда с Джорджем мы не смогли остановить спонтанный праздник.

Гарри кивнул и устало опустился на кресло. Печальным взглядом обведя своих друзей, он облокотился на стол и произнес:

– Я сплю. Мне это приснилось.

– Кто мог положить твое имя в кубок? – из-за шарфа голос Драко был несколько приглушенным.

– Не знаю. Сириус зол, но обнаружить, кто именно огрел конфундусом Кубок просто невозможно. И даже если проверят палочки, то Конфундус обнаружится у каждого второго, им же часто пользуются.

На него смотрели с сочувствием. Наконец Одри потребовала:

– Рассказывай про испытание. Нам же нужно тебя подготовить.

– А что рассказывать? Сказали дату, в руках только палочка, остальное узнаю на стадионе. Освободили от годовых экзаменов. Дали право не писать эссе за неделю до первого тура.

Последнее правило было новым, введенным исключительно из-за занятости учеников Хогвартса. При условии, что на многих предметах эссе было необходимо в первую очередь самим ученикам, правило было так себе. Представить, что он сможет нормально варить зелья, не подготовившись к уроку, Гарри просто не мог.

– На первом туре обычно значится сражение или полоса препятствий, – произнесла Гермиона. – Обычно требовалось либо отнять какой-то предмет у магического существа, либо сразиться с магом, либо пройти через магические препятствия в духе магловской армейской подготовки. Ну знаете, когда всякие бревна, рвы и сетки? Только тут будут летящие заклинания, рвы с ядовитыми жабами и необходимость попасть в цель.

Гарри кивнул. Он не собирал информацию про Турнир, а вот Гермиона любила читать о подобном, поэтому никого не удивило ее знание.

– А что второй и третий тур? – спросил Драко.

– Мне бы в первом выжить, – вздохнул Гарри.

Зло тряхнула кудряшками Одри:

– Не говори ерунды. В крайнем случае будешь разбрасываться голой силой. Но ты же Гарри Поттер. Неужели боишься какого-то турнира?

Гарри слабо улыбнулся:

– Спасибо, Одри.

========== Глава 9. Чемпионы ==========

Утром Гарри не захотел идти в Большой зал на завтрак. Драко нагрузил верных Крэбба и Гойла корзинками, эльфы были рады помочь. И вот уже шумная компания детей с разных факультетов расположилась у самого озера. День выдался холодным, небольшие лужицы у берега покрылись тонким льдом, который ломался от малейшего прикосновения. Пока мальчишки сообща накладывали согревающие чары, пока Гермиона и Сьюзан увеличивали пледы в размерах, пока равномерно распределяли тарелки с бутербродами, кусками пирога и пахучими яблоками, во время всех этих приготовлений утро перестало быть ранним. Проходящие к замку ученики Дурмстранга и Шармбатона с любопытством рассматривали большую толпу на берегу.

Сесть все смогли не сразу. Кроме тех, кто официально считался членом Ковена, здесь были еще их друзья и просто знакомые. Крэбб и Гойл – жутко неразговорчивые, Рон, Симус и Дин – шумные и болтливые, верный соратник близнецов Ли Джордан, всеобщая любимица Джинни. Все эти люди сейчас громко делились своим мнением. Кто-то переживал, что Гарри оказался в такой опасности. Кто-то восхищался тем, как ему повезло. Кто-то был недоволен нежеланием школьников поддержать второго чемпиона Хогвартса.

– У нас на факультете вчера было непривычно громко. – Ханна сидела рядом с девочками. – Все возмущались наглостью Гарри.

– Наглостью? – удивилась Джинни. – Они думают, что он специально?

Ханна печально вздохнула, словно ей было стыдно за свой факультет, и продолжила:

– Джастин так возмущался, что едва не подрался. Но Седрик сказал, что верит Гарри, так что особых проблем, надеюсь, не будет.

Мишель кивнула, сразу догадавшись, что имеет в виду Ханна: пусть Седрик и заступился за малознакомого ему парня, это вовсе не значит, что весь факультет барсуков вдруг резко изменит свое отношение к Гарри. Да и что говорить о Хаффлпаффе, если даже рейвенкловцы были возмущены тем, что какой-то четверокурсник, пусть это и сам Гарри Поттер, смог стать чемпионом.

– А еще у нас сегодня несколько раз спросили: за кого мы будем болеть, – тихо вздохнула Ханна. – Седрик, конечно, наш однофакультетник, но Гарри-то друг. Неужели они этого понять не могут?

Мишель улыбнулась и нерешительно поделилась:

– Говард часто говорит, что в Хогвартсе межфакультетские соревнования переходят границы обычного желания выиграть. Кажется, я только что поняла, о чем он.

Девочки на какое-то время замолчали, обдумывая ее слова, но потом Джинни все же уточнила, она не любила недоговорок:

– Он имел ввиду, что мы настолько горды принадлежать своему факультету, что это становится причиной вражды? Просто так часто говорит тетушка Мюриэль.

– Согласись, что это так, – кивнула Мишель. – Мы-то не замечаем, у нас в компании представители всех факультетов. Но сейчас… Никто даже не обратил внимание на то, что Гарри не собирался принимать участие в Турнире, бумагу с именем в кубок подбросил кто-то посторонний, а он еще и является чемпионом от школы с одним учеником. И при этом у нас на факультете его не любят, потому что он гриффиндорец и все же стал чемпионом, а у вас – потому что этим он сравнялся с Седриком. Мне даже представить страшно, о чем болтают на Слизерине.

– Не нужно быть мною, чтобы угадать настроение слизеринцев, – тихо произнесла Луна, а когда девочки непонимающе уставились на нее, она спокойно продолжила: – Просто посмотрите на Драко. Он редко бывает настолько недоволен происходящим.

Малфой, в нахлобученной на самые брови шапке и с покрасневшим на холоде носом, был мало похож на самого себя. Он действительно был крайне недоволен. Ему еще повезло, что с ним в комнате только Крэбб и Гойл, иначе бы он попросту с ума сошел, если бы еще и его соседи обсуждали его лучшего друга, активно сравнивая его с грязью.

В эту ночь многие отзывались о Гарри не самым лучшим образом. Гадали, как он обманул кубок, ругали за нечестный поступок, даже делали из него любителя экстрима и внимания. Поттер, конечно, любил и то, и другое, но предпочитал наверняка знать, что все останутся живы.

Внимание, столь докучавшее ему на первом курсе, сейчас снова раздражало парня. Ему даже казалось, что у него постоянно чешется затылок: будто кто-то сверлит его взглядом. Недоверие, некоторая враждебность, чрезмерная опека друзей, все это не делало характер Поттера приятнее. Он всегда был достаточно порывистым в поступках, пусть многолетние нотации тети Пэт и научили его считать до пяти, прежде чем говорить, что он думает. Но сейчас привитая выдержка давала сбой. Боясь кого-то обидеть, все же свою вспыльчивость он старался не показывать, Гарри боролся с желанием сбежать как можно дальше ото всех. В общем галдеже прозвучал голосок Луны:

– А давайте вы все тут решите, кто чем будет помогать Гарри, а мы с ним на опушке леса погуляем.

Пару секунд в их многочисленной компании висела тишина, а потом все почти одинаково закивали, соглашаясь с девочкой. Большинство здесь быстро просчитали, что неспроста Луна, прирожденный эмпат, предлагает Гарри погулять в одиночестве. Кто-то даже поставил себя на место Поттера. Для Луны такие люди вспыхнули кратковременными аурами: жалости, испуга, сочувствия. А Гарри уже поднимался с пледа и благодарно кивал Луне. Ее способность не только чувствовать эмоции, но и помогать с ними справиться, была по-настоящему волшебной.

***

Гермиона достаточно быстро определила основные направления для тренировок Гарри. Его основное слабое место – почти полное незнание волшебных существ, ведь от этого предмета мальчику пришлось отказаться ради других, более интересных. Кроме того, опасные растения так же могли вызвать затруднения: они пока не проходили ничего страшнее Дьявольских силков. Близнецы Уизли вызвались искать интересные заклинания, которые в теории могут пригодиться в таком соревновании, Невилл взял в помощницы Ханну и они буквально исчезли в учебниках по гербологии, а позже Луна с удовольствием взялась составлять список опасных волшебных существ. В Луне Гермиона особенно сильно сомневалась, все же девочка часто увлекалась, но вряд ли Лавгуд будет ходить в библиотеку без Мишель, а та сможет приостановить энтузиазм подруги.

Все остальные радостно взялись за охрану Гарри. Не то чтобы кто-то действительно угрожал здоровью их друга, но этой частью операции “Турнир” руководили Уизли, поэтому не нашлось желающих их остановить. Джинни к своему третьему курсу стала опасным противником, что поражало даже старшекурсников из их дуэльного клуба. За это лето она сильно вытянулась, поэтому казалась особенно хрупкой, что мало вязалось со славой девочки, чьи сглазы всегда находят свою цель. Но боялись ее даже больше, чем Крэбба и Гойла вместе взятых. Ее часто хвалили как на занятиях по Защите от Темных искусств, так и на Чарах, что явно благосклонно сказывалось на уверенности любимицы семьи. Она уже не пряталась за спинами подруг, не стеснялась разговаривать с незнакомыми, зато много шутила и часто участвовала в крайне забавных пикировках с близнецами.

– Гарри, – после первого урока близнецы буквально подхватили его под руки и отвели в сторонку.

У четвертого курса был урок зельеварения, так что в сборе были все.

– Мы знаем, что будет заданием первого тура, – сказал Фред после того, как Гермиона произнесла простенькое заклинание против прослушки.

– Да? Откуда? – удивился Драко. – Даже Сириус не имеет права ему рассказывать, только посоветовал подналечь на волшебных существ.

Близнецы переглянулись, и Фред начал говорить с явным самодовольством:

– На самом деле, нам тоже не сказали прямо… просто… Ну, наша семья считает себя обязанными Сириусу. Вот Чарли и отправил подсказку.

– Чарли? – удивился Рон. – Неужели драконы?

– Именно! – кивнул Джордж. – Чарли написал, что приедет в Англию по работе с коллегами.

– И что он не может сказать, зачем в Англию прибудет несколько драконологов с питомцами, – продолжил Фред.

– Зато они будут жить неподалеку от Хогвартса и поэтому он будет рад с нами встретиться в Хогсмиде, – закончил Джордж.