Текст книги "Гарри Поттер и Теория Вероятности (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Когда все линии были посыпаны смесью трав, Сириус начал устанавливать на лучах звезды огромные кристаллы, а Андромеда выкладывала на линиях пересечения крупные камни, совершенно обычные на вид. Нарцисса хуже всех разбиралась в ритуалистике, поэтому пока стояла у входа в зал. Ритуал для Беллатрикс планировали еще с тех пор, как дети научились собирать полный круг Ковена. Нужно было снять с нее метку Пожирателя смерти.

Этот сувенир из прошлой жизни беспокоил не только Беллатрикс, но и Сириуса. Он проверял ее сотни раз, использовал разные чары для распознавания заклинаний, посыпал алхимическими составами и даже заставил Нарциссу проверить – есть ли у метки связь с разумом самой Белс. Результат получился неутешительным. То, что метка использовалась для связи, было известно всем. Про то, что Волдеморт может определить местонахождение носителя метки, знали все Пожиратели. Но еще она слабо влияла на разум. Нарцисса не смогла сказать точно, все же у нее не было опыта в таких делах, но это было что-то вроде усиления мыслей. Сириус предполагал, что метка усиливала верность идеалам Пожирателей, преданность Волдеморту, возможно даже фанатичность. Нет способа надолго внушать человеку мысли, которые ему не свойственны. Зелья и заклинания подобного типа обычно действуют не больше пары недель. Но вот усилить то, что маг и так чувствует – это гораздо проще.

На самом деле, последнее Сириуса беспокоило не так сильно, как возможность перемещаться к носителю метки. На большинстве магических особняков стоят антиаппарационные чары, никто не любит неожиданных гостей прямо в своей спальной, но радиус этих чар не велик. А это значит, что Волдеморт сможет найти Белс практически где угодно.

Увы, в магическом мире было не так уж много способов снимать с себя Обеты. А метка Пожирателей была именно разновидностью магических клятв. Сириус нашел несколько способов для расторжения таких обещаний, но большинство из них мало подходили Белс. В итоге решили проводить один из самых известных и самых сложных магических ритуалов. Белс не могла участвовать в подготовке, Нарцисса приходила только по субботам, а сам Сириус мотался по делам большую часть своего времени. В итоге основной груз подготовки к ритуалу лег на плечи Андромеды. Ей помогали Дора, которая пока еще работала в Аврорате, Тед, когда отдыхал между сменами, да иногда Фрэнк. Именно поэтому Андромеда и была слегка раздражена.

– Закончили? – спросила Нарцисса, когда Сириус тоже отошел от нарисованной на полу звезды.

– До новолуния. Потом нужно все это собрать, смесь аккуратно смести в совочек, промыть проточной водой, высушить и в полнолуние заварить Белле настой для ванной с ароматом трав и пыли.

– Она уже знает, что ей предстоит купаться в том, что вы отсюда сметете? – хмыкнула Нарцисса.

Сириус не стал отвечать. Знает. Белс прекрасно знает, что подготовка к подобному ритуалу весьма сложна. Но и избавиться от метки хочет настолько сильно, что исполнила бы и более странные требования. Если метка останется, то ей придется покинуть остров, едва Волдеморт воскреснет. Арабские страны, Азия или Южная Америка – там до сих пор не запретили изучение Темных искусств, Волдеморт не рискнет туда заявиться, если Белс будет в гостях у кого-то из местных. Для Блэков не будет огромной проблемой найти гостеприимную темную семью. Из-за прежних гонений на темных, в итоге эти маги поддерживают друг друга, так что с удовольствием примут в гости иностранку. А пробиться в чужой защищенный дом на территории чужого государства, где половина аврората – практикующие темные… для этого нужна армия, которой у Волдеморта пока нет. Но для Белс это будет означать, что она не сможет принимать участие в предполагаемых сражениях. Не сможет защитить дочь, если будет необходимость. И не сможет просто быть рядом с ней все это время. Поэтому купание в отваре трав, что аккуратненько смели с пола ритуального зала, ее совсем не пугало. Можно подумать, вода в море намного чище.

***

К Сириусу часто приходили деловые гости. Магов попроще принимал Ремус в небольшом офисе в Лондоне, он же поддерживал связь с поставщиками и покупателями, платил за информацию и сплетни. К Сириусу приходили маги другого толка. Со связями, властью, богатством. Перси сам записывал посетителей. По одному на каждый вечер с понедельника по пятницу, за исключением заранее оговоренных дней. Каким-то Сириус лично отправлял письма с подтверждениями, какие-то общались через секретарей.

– К вам посетитель, – бодро отрапортовал Перси, появляясь в дверях кабинета со стопкой бумаг от Ремуса.

– Посетитель? А кто? Я не помню, – немного удивленно откликнулся Сириус.

Обычно он был в курсе, кто к нему приходит, чтобы подготовится к встрече. Но сегодня… неужели забыл?

– Это по семейным делам. Вы внесли его в список тех, кто может приходить в любое свободное время. Он спросил про сегодня, я сказал, что вы работаете.

Сириус нахмурился. Список тех, кто мог пробиваться к нему напролом, был вообще-то невелик. Но эти люди редко приходили к нему.

– Люциус Малфой, – сказал Перси, видя замешательство Блэка. – Когда он придет, я его провожу.

– Он пришел, – высокомерно заявил Люциус, входя в дверь. – У вас что, никакого заклинания на камине не стоит? А если бы я был жестоким убийцей? Маньяком? Вором?

– Ты сам давал каплю крови, – сердито буркнул Сириус.

– Действительно. Совсем забыл. Убери меня из доверенных лиц. Нужна еще одна капля крови? Никогда не интересовался этими варварскими методами защиты.

– Ну да. Верный роду полтергейст, что живет в павлине в саду, более милостив к нежданным гостям, – огрызнулся Блэк. – С чего это мне тебя исключать? Ты же ноешь хуже девчонки, если приходится лишние пятнадцать шагов от аппарационной площадки сделать.

– Мистер Уизли, – брезгливо махнул рукой Люциус, – оставьте нас, будьте любезны.

Перси кивнул и тут же исчез за дверью. За время работы у Сириуса он насмотрелся на самых разных чудаков. Люциус Малфой и его высокомерность не были даже в первой десятке ненавистных посетителей. Этот, по крайней мере, не называл его ни “милым”, ни “эй ты”, ни “слышь, салага”.

– Ты и сам знаешь, почему меня нужно исключить из всех списков доверенных лиц, – вольготно расположился Люциус в кресле, пристроив рядом свою трость, – метка все темнее, его приближение – все ощутимее. Что будешь делать, если я заявлюсь к тебе в дом в маске Пожирателя?

Сириус вздохнул, но все же недовольно признался:

– Если попадешь на Андромеду, то тебя уже никто не спасет. А если на Белс, то и хоронить будет нечего.

– Ты знаешь, о чем я! – сквозь зубы прошипел Люциус. – У тебя живет мой сын. Единственный наследник рода Малфой.

Сириус недовольно закатил глаза. С Люциусом даже пошутить нельзя: у него начисто отсутствует чувство юмора.

– Хорошо. Я заново настрою всю систему безопасности дома. Ты доволен?

– Пока нет. Хочу, чтобы ты взял это.

Люциус достал из внутреннего кармана пиджака конверт и бросил его Сириусу на стол. Бросил не со злости и не презрительно, ему просто не хотелось подниматься с кресла, чтобы отдать конверт нормально. Сириус достал из незапечатанного конверта несколько свернутых листов плотной бумаги, развернул, прочитал верхнее и пораженно уставился на Люциуса.

– Ты серьезно? Полное опекунство?

– Смотри дальше. Там все. Сейф в банке, гоблины будут обязаны выдать дубликат ключа, дома, недвижимость, акции, остатки семейного бизнеса.

Сириус прочел остальные листы. Он назначается опекуном всего имущества Малфоев до совершеннолетия Драко. Хотя Люциус еще вполне себе жив, он уже отказался от всего.

– Он тебя убьет за подобное, – покачал головой Сириус. – Ты спятил. Ты себе вообще хоть что-нибудь оставил?

– Свой гардероб, – спокойно ответил Малфой, словно они говорили не о добровольном отказе от имущества, а о какой-то мелочи.

– Он тебя убьет, – еще раз повторил Сириус.

– Он меня все равно убьет. Он не терпит, когда кто-то ему предан наполовину. А мой сын не будет ему предан. Стало быть…

– Стало быть и ты не будешь предан полностью, – закончил Сириус.

Об этом он как-то не думал. Волдеморт был известен своей жестокостью, полутонов он не принимал. Ты либо с нами, либо против нас. В прошлой войне под раздачу попадали даже те семьи, что старались сохранять нейтралитет.

– Ты же считаешь, что его война была необходимой, – уточнил Сириус, кладя документы на стол.

– Считаю. Мы растеряли свое влияние, хотя имеем полное право руководить этой страной. Мы вынуждены подстраиваться под какие-то средние показатели, скрывать семейные наследия, проводить тайно ритуалы, которые вредят только парочке черных коз. И все ради чего? Чтобы кучка маглорожденных смогли прижиться в нашем мире? Или чтобы все эти слабые маги не чувствовали себя ущербными? Да, я до сих пор считаю, что он был прав, – Люциус почти выплевывал слова, брезгливо морщил лоб и презрительным взглядом сверлил самого Сириуса. – Но проблема не в том, что он был прав. А потом он стал кем-то иным. Я бы хотел, чтобы вернулся тот Лорд, что когда-то говорил здраво и убедительно, но это маловероятно, не так ли? Появится тот человек, что решит убить меня просто потому, что мой сын выбрал другой путь.

Сириус вздохнул. Не то чтобы он считал Люциуса правым, но политическую систему Англии действительно не мешало бы изменить. Бюрократизм, повсеместное взяточничество, пренебрежение старыми законами, которые были не так бесполезны, как принято считать. Но Сириус знал, что и все эти аристократические заморочки порядком устарели. Что, ему обязаны кланяться и называть “милордом”? Вот уж это Сириус точно не хотел возвращать. Да и разрешить свободную продажу темных магических ингредиентов? Упаси Мерлин от подобного!

– Но ты мог написать завещание, – нерешительно коснулся бумаг Сириус. – Почему сразу отказался от всего?

Люциус низко опустил голову. Сейчас он был мало похож на обычного себя. Слишком уж нерешителен.

– Потому что я не уверен, что смогу выдержать пытки. Вдруг, после десятки Круцио, я решу обменять благополучие моего сына на свою быструю смерть? Сейчас мне кажется, что смогу вытерпеть… но я решил перестраховаться. В общем, я оставил себе небольшую сумму, открыл новый сейф, так что на галстуки и костюмы денег просить не буду.

– А все остальное? – хмыкнул Сириус. – Приемы? Кто будет мешаться мне в Министерстве?

– Этот индюк, который министр, любит карибский ром. Редкостное пойло. Зайди с бутылочкой вечерком, поболтайте… Индюком манипулировать сможет даже Драко, а у тебя уж опыта побольше.

Сириус недоверчиво помотал головой. Происходящее казалось сном, ведь Люциус Малфой, добровольно отказывающийся от всего своего богатства, пусть и в пользу сына, уже казался чем-то невероятным, а что уж говорить про Люциуса Малфоя, который отказывается от своего влияния на Министра?

– Что с тобой? Я тебя не понимаю.

– А что меня понимать? Я собираюсь закрыться в своем особняке, надеюсь, ты меня оттуда не выселишь хотя бы до тех пор, пока Темный Лорд не воскреснет, приглашу туда… гостей. Да, особых гостей. И буду кутить. Не только же Блэкам устраивать неприличные вечеринки.

Сириус снова покачал головой. Да, он не понимал Люциуса, но тот был серьезен, как никогда. Он действительно решил так кардинально обезопасить своего сына.

– Хорошо. Тогда поговорим о делах. – Сириус взял документы обратно в руки. – Мы можем пустить деньги в оборот? А вот эти жалкие остатки магического цеха по текстилю, я могу его модернизировать?

– Сам решай, – просто ответил Люциус. – Я знаю, что ты оставишь моему сыну все в лучшем виде. У вас, Блэков, кажется какой-то пунктик в отношении бизнеса. Вы вечно любите все восстанавливать и улучшать. Прибыль пока можешь брать себе. На содержание Ковена. И не смотри так на меня. Денег Ковен берет немерено, все толковые ритуалы спускают полудрагоценные камни чуть ли не килограммами, а уж о всяких травах и говорить нечего. И детишки будут усиливать защиту ваших поместий, это и так понятно. А защита этого поместья – это безопасность моего сына. Так что это просто плата, а не благотворительность.

Люциус замолчал на минуту, нисколько не смущаясь скептического взгляда Сириуса:

– Делай, что хочешь и что можешь. У меня есть подозрения, что до семнадцатилетия Драко я не доживу.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – Сириус недовольно взмахнул рукой. – Сидишь, рассуждаешь о какой-то ерунде.

– А что мне еще делать? Я обдумал множество вариантов, сотни комбинаций, но нормально выхода из данной ситуации попросту нет. Драко не примет метку. И я сам не хочу, чтобы он становился Пожирателем, когда Темный Лорд сошел с ума. Бежать? Прятаться? Какой смысл мотаться по всему миру, если конец все равно один. Найдут и убьют. Так что позаботься о Драко, убедись, что он нормально закончит Хогвартс, отправь в путешествие после выпуска, пусть соблюдает традицию, и пусть женится…

– Вот тут проблемка, – хмыкнул Сириус. – Но ты уже все подписал, так что придется тебе смириться с тем, что твоя невестка будет не такого уж высокого происхождения. Нужно написать Драко, что его не лишат наследства за то, что он встречается с Гермионой.

– Что? Да ты издеваешься? – вспылил Люциус, у которого не было чувства юмора.

– С чего бы это? К тому же ты уже подписал документы.

Видя на лице Люциуса настоящий ужас, Сириус не выдержал, расхохотался. Что за человек? Он только что подписал бумаги о передаче полного опекунства над единственным сыном, хотя Нарцисса после развода не имела на Драко всех прав. Он добровольно готовится к смерти, потому что не хочет прятаться. Он спокоен при этом, словно обсуждает погоду в прошлом месяце. И тут приходит в настоящий ужас, от новости о пока еще лишь предполагаемой женитьбе сына.

– Может они и не захотят жениться, – пожал плечами Сириус. – Но Нарцисса планировала, как бы незаметнее тебя убить до того, как ты подпишешь какой-нибудь контракт о помолвке, так что не сильно переживай. Когда дело касается Драко, Нарцисса способна на все. Даже на то, чтобы воспитать из маглорожденной девчонки некоторое подобие себя самой…

Люциус прикрыл глаза, тяжело вздохнул, а затем резко поднялся с кресла:

– Пусть будет, как будет. Я принял решение. Только обещай, что сделаешь все возможное, чтобы Драко выжил.

– Обещаю, – кивнул Сириус.

Люциус криво улыбнулся:

– И женись уже. Ты – последний Блэк. Ни Драко, ни Одри, ни Дора, никто из них не похож на вас настолько, чтобы говорить о сохранении рода. Женись. Мне вот умирать не страшно. А тебе?

***

Когда за Люциусом закрылась дверь кабинета, Сириус еще долго сидел в тишине. Малфой его удивил. По-настоящему удивил. Самопожертвование было совсем не в стиле этого павлина, как и вообще весь сегодняшний разговор. Словно на краю гибели мира, Люциус решил защитить самое дорогое, что у него было: сына. И это тоже заставляло задуматься.

После Рождественского бала в Хогвартсе, Андромеда оперативно навела справки о Флер Делакур. И не менее оперативно выдала информацию Сириусу вместе со своим заключением: не идеальна, но сойдет. После непродолжительной, но бурной ссоры, после нескольких дней угрюмого молчания, с Сириусом разговор о женитьбе завел Ремус.

Он был чуть ли не единственным, кто не доставал его подобными разговорами ранее. Даже Фрэнк любил шутить на эту тему, а все остальные просто доставали вопросами. Именно поэтому Ремус так удивил.

– Ты не хочешь жениться? – прямо спросил он.

До полнолуния оставалось всего несколько дней, поэтому он выглядел немного усталым. Ремуса всегда мучила бессонница, а зелье сна без сновидений он старался пить лишь в крайних случаях. Вот и сейчас он сидел в глубоком кресле у камина, смотрел на огонь и пил травяной чай вместо алкоголя.

– А должен хотеть? – попытался отшутиться Сириус.

– Не обязательно, – спокойно продолжил Ремус. – Но помнишь, как мы напились после выпускного? Тогда, в твоей новой квартирке в магическом квартале в Дублине.

Сириус улыбнулся, вспоминая те счастливые месяцы после окончания школы. Они еще не вступили в Орден, еще не устроились в аврорат, они грезили великими делами и старались не замечать войну. Последняя попытка оставаться детьми.

– Помню, – кивнул Сириус. – Было весело. Мы тогда побрили Джеймса наголо.

– Не тот раз, – отмахнулся Ремус. – Я понимаю, что ты считаешь лучшей пьянкой то безумие, когда ты пригласил шесть шлюх, бармена и шарманщика, танцевал на столе в одних носках и подарил Питеру запонки с бриллиантами. Это было весело, но отвратительно. Раньше. Когда мы вчетвером сидели на твоем огромном балконе.

Сириус снова улыбнулся. Он тогда только купил ту квартиру. Магический квартал в Дублине был не таким большим, как в Лондоне, зато здесь было спокойнее. И достаточно далеко от Блэков – на другом острове. Первый день в той квартире они провели вместе, праздновали и свой выпускной, и покупку квартиры, и помолвку Джеймса с Лили. Особенно последнее. Только об этом они тогда и говорили. О том, что через год Джеймс женится.

– Помнишь, ты обещал тогда Джеймсу, что тоже женишься? – чуть улыбнувшись, спросил Ремус.

Сириус тихо чертыхнулся. Глупо спорить. В тот момент они еще не успели хорошенько напиться, так что он помнил все прекрасно. Они тогда шутили, что жена Ремуса наверняка силком потащит его под венец, что почти сбылось. Рассуждали, что жена Питера будет хорошо готовить, потому что он очень любит вкусно поесть. И тогда же Сириус сказал, что никогда не влюблялся и вряд ли когда-нибудь сможет полюбить. И Джеймс вытребовал с него обещание.

– Он сказал, что хочет быть крестным моего сына, – вспомнил Сириус. – Говорил, что в мире обязательно должен появиться второй такой Блэк, как я.

Ремус тоже улыбался. Те воспоминания: давние, почти забытые, они и ранили, и исцеляли. Время, когда взбалмошный Поттер заботился обо всех в меру своих сил. Он всегда был таким: он не мог пройти мимо. Не в том смысле, что он всегда поможет нуждающемуся. Он просто был из тех, кто не будет делать вид, будто не заметил.

– Джеймса нет, – продолжил Ремус, – но из Гарри тоже получится хороший крестный.

– Я могу сделать это и потом, – качнул головой Сириус.

– А если нет? Что, если ты погибнешь? Ты и сам знаешь: едва Волдеморт начнет набирать силу, ты будешь в первой тройке людей, которых он попытается убить. Ты, Гарри и Дамблдор.

Сириус тяжело вздохнул. Глупо спорить с очевидным.

– Знаешь, у Доры едва виднеется животик, срок еще совсем маленький, но я уже люблю нашего ребенка. Еще не знаю – будет мальчик, или девочка, но уже люблю. А ты всегда ладил с детьми. Просто представь, как тебя будет обожать твой сын.

Сириус молчал. Ребенок. Блэк не мог сказать, что любит детей, но однозначно умеет с ними ладить. Когда Гарри только родился, он выматывал Джеймса и Лили до полуобморочного состояния. И иногда Сириус приходил спасать их. Играл с непоседливым ребенком, давая Поттерам поспать. Иногда Лили находила Сириуса на диване, где он спал с Гарри. Секрет был прост: играть до тех пор, пока ребенок не начнет клевать носом. Покормить молоком из бутылочки, спеть колыбельную и пристроить Гарри у себя на груди. Сириус дышал глубоко, и эта слабое укачивание обеспечивало Гарри несколько часов сна даже в самое неспокойное время. У Джеймса почему-то этот трюк не срабатывал, что того очень огорчало. Лили склонялась к мнению, что Гарри просто знает, кем в доме можно манипулировать, а кто устойчив к капризам.

– Будешь поражать всех своим умением ладить даже с грудничками, – с теплотой в голосе продолжал Ремус, – покупать своему сыну игрушки, выучишь с десяток колыбельных, будешь играть с ним. Даже если тебе особо не нужна жена – неужели тебе до сих пор не хочется детей? Я не настаиваю, что ты должен жениться непременно на этой… Флер. Но ты ведь ее совсем не знаешь. Быть может, она сможет стать тебе другом?

– Тебя Андромеда просила поговорить? – горько усмехнулся Сириус.

– Да. Но я бы не стал говорить тебе всего этого, если бы не был с ней согласен. А еще я знаю, что дело не в девушках: ты просто не хочешь жениться. Но ничего не изменится ни через год, ни через три. Так почему бы не сейчас? И почему бы не она? По словам Нарциссы, эта тебе как минимум понравилась.

Сириус недовольно признался:

– Ну да. Она интересна. Не врет, не пытается мне понравится, и список ее интересов шире, чем список тем в дамском журнале. Но ей всего семнадцать, она безрассудно влюблена, а я – нет. И никогда не смогу полюбить ее так, как она меня.

– Но будешь любить по-другому, – безразлично пожал плечами Ремус. – Я-то знаю, каким раздражающе заботливым ты бываешь. Быть может, ей этого хватит? Ты ведь не знаешь заранее. А если все будет настолько плохо – разведетесь. Сейчас ведь не средневековье, когда поводом для развода была только смерть.

Сириус затравленно посмотрел на Ремуса. Они дружат столько лет. И Ремус умеет убеждать. Умеет подбирать именно те слова, которые заставляют задуматься.

– И что? Мне ее хватать и тащить под венец? – немного раздраженно спросил Сириус. Как и многие другие, свою неправоту Сириус признавать не любил. Но еще он был честен: одна из неискоренимых Блэковских черт.

– Зачем? Покажи ей себя настоящего. Она ведь влюбилась в английского джентльмена, который носит шикарные костюмы, хорошо танцует и не желает принимать ее чувства. Покажи ей, какой ты на самом деле. Если она готова принять тебя целиком, то не жениться на такой девушке будет огромной ошибкой.

========== Глава 20. Второй Тур ==========

После Рождества общими усилиями был составлен целый список способов дышать под водой. Впрочем, целый список – это слишком амбициозно. Всего-то меньше десятка позиций, из которых несколько абсолютно невыполнимы для Гарри. МакГонагалл наотрез отказалась учить его столь сложной трансфигурации тела, мотивируя недостатком базовых знаний. Гарри ворчал, поминая своего папу и Сириуса, которые справились с частичной трансформацией еще в конце третьего курса, но спорить не стал. Даже они занимались по несколько часов в день, а у Гарри не будет достаточно свободного времени.

Поэтому они выбрали самый простой и скучный способ: заклинание головного пузыря. Пришлось немного потренироваться, но ко второму этапу Гарри был уверен в себе. Заклинание поможет ему не задохнуться, плавать он умеет – научили в магловской школе. Гермиона выяснила, кто водится в Черном озере, и Гарри выучил простейшие заклинания защиты от них. И меньше всего ожидал, что Фред и Джордж принесут ему какой-то сверток накануне второго тура.

– Мы совершенно законно выпросили у Снейпа, – сразу предупредил Фред. – Это жабросли. Недорогие, мало востребованные, но у нашего зельевара были.

– Просто заказывать – ждать не меньше месяца, а Невилл поздно нам сказал про них, – продолжил Джордж.

– Жуешь, – консультировал Фред, – и на полтора часа становишься счастливым обладателем жабр и перепонок между пальцев. Гарантии обратного превращения – сто процентов. У них даже срока годности нет. И условий хранения.

Утром Гарри узнал, что у чемпионов забрали не просто что-то важное. Требовалось достать из воды близких людей. Гермиона и Луна оказались под водой, что отнюдь не сделало утро Гарри счастливее. Завтракая, он яростно втыкал вилку в неповинный омлет. Утро было неправильным, если рядом не было Гермионы, комментирующей утренний Пророк. Выходя из Большого зала, Гарри услышал взволнованный голос Флер.

– С ней точно все будет в порядке? Но ведь в задании сказано, что мы их не увидим! Мадам Максим, это ведь не может быть правдой?

Что было дальше, Гарри уже не услышал. Людской поток нес его к озеру, но слова Флер заставили Гарри по-настоящему испугаться. Задание ведь не сложное, тем более для семикурсников, добраться до своих близких людей, скорее всего, сможет каждый. А что, если нет? Вдруг задания турнира – тоже своеобразный контракт? Гарри хотел уточнить у Сириуса, но тот был высоко на судейской трибуне и обеспокоенно говорил о чем-то с Дамблдором. Из-за сильного ветра нельзя было даже докричаться до него.

Гарри не собирался использовать жабросли. Но они помогали быстрее передвигаться под водой, поэтому Поттер, поморщившись, прожевал склизкие стебли средиземноморской травы, тут же почувствовав, как его буквально выворачивает наружу. Процесс появления жабр оказался не слишком приятным.

А затем Гарри почувствовал, насколько легко ему под водой. Ноги превратились в некоторое подобие ласт, между пальцев на руках выросли перепонки, любое движение в воде словно давалось даже легче, чем на суше. А еще он прекрасно видел, и надобность моргать словно исчезла. Нисколько не боясь глубины, Гарри сразу поплыл вниз. Согласно карте озера, деревня русалок находится почти в самом центре, где довольно глубоко.

Он плыл быстро, мысленно благодаря близнецов и Снейпа за порцию жаброслей. Проплывал над илистыми полями, лесами из огромных водорослей и подводными скалами. Мимо проносились стаи юрких рыбешек, а вот огромного кальмара не было видно. Из книг Гарри знал, что чудище только кажется страшным, на деле оно охраняет учеников, не давая тем утонуть. Наверное, его временно связали, чтобы кальмар не пытался вытолкнуть чемпионов на берег.

И вот перед Гарри начались огромные заросли каких-то светло-зеленых водорослей. В мутной воде видимость была плохой, поэтому казалось, что эти заросли просто бесконечны. Он плыл вперед, к середине озера, когда кто-то схватил его за ногу. Гриндилоу. Гарри едва успел достать палочку, как из зарослей появилось еще двое мерзких созданий. Откинув их одним из дуэльных заклинаний, Гарри всплыл чуть повыше и начал активнее грести, надеясь побыстрее покинуть эти заросли, ставшие домом для гриндилоу.

Еще немного, и Гарри начал слышать обрывки русалочьей песни из яйца. А еще через какое-то время показались первые дома русалочьей деревни. Это были низкие каменные хижины, густо поросшие водорослями. Русалки из окон смотрели на Гарри не слишком дружелюбно, что лишь подгоняло Гарри вперед. Наконец, улица вывела его к площади, на которой высилась статуя огромного тритона. Около него располагался хор русалок, а к хвосту тритона веревками были привязаны пленники. Гарри рванул вперед, к Луне. Длинные светлые волосы в воде казались почти прозрачными, а ее светлая кожа – мертвенно-бледной. Он уже приготовился разрезать веревку заклинанием, как замер. Рядом была Гермиона. А чуть правее – маленькая сестренка Флер. Что, если Виктор или Флер не найдут деревню за час? Что, если они не справились с гриндилоу, заблудились, столкнулись с другими водными монстрами? Что, если они опоздают? Является ли текст песни таким же условным магическим контрактом, как и имя в Кубке Огня?

Приняв решение, Гарри отплыл чуть подальше, опустился пониже, широко размахнулся, планирую разрезать все веревки разом, и тут его за руку схватил один из тритонов:

– Забирай своего пленника и уходи! – грозно рявкнул он.

– Вот еще! – возмутился Гарри, выпустив несколько крупных пузырей.

– Ты можешь забрать только своего друга! – так же грозно продолжил тритон.

– Но она – тоже мой друг, – Гарри ткнул пальцем в Гермиону. – А эти двое – друзья моих друзей. Отойди от меня!

У тритона получалось говорить более грозно, все же он не выпускал изо рта пузыри при разговоре, был заметно крупнее Гарри, да и трезубец в его руках добавлял авторитета, но Гарри не собирался сдаваться. Если рядом нет друзей, которые обычно ему помогают, придется справляться самому.

– Только своего друга! – припечатал тритон, угрожающе тряхнув своим трезубцем.

Гарри направил палочку на своего предполагаемого противника. И в самый напряженный момент сверху к ним выплыл Седрик. Из-за огромного пузыря воздуха его голова казалась непропорционально огромной, но сам Седрик глухо спросил:

– Порядок, Гарри?

– Эта рыбина не разрешает мне всех освободить! – Гарри ткнул пальцем в “рыбину”, отчего тритон злобно прищурился.

– Ты спятил? – недовольно произнес Седрик. – Забирай свою девушку и уплывай!

И Седрик легко отрезал веревку Чжоу, подхватил ее одной рукой и поплыл сразу наверх. Не успел Гарри возмутиться такой вопиющей несправедливости, как появился и Виктор. Тело у него осталось прежним, а вот голова стала акульей. Из-за частичной трансфигурации собственного тела болгарин казался по-настоящему пугающим, но Гарри доверял ему даже больше, чем Седрику.

– Помоги мне! – попросил он.

Кажется, Виктор не мог говорить, так как он просто непонимающе уставился на Гарри.

– Этот не дает мне открепить всех пленников. Помоги мне забрать сестру Флер.

Вместо слов Виктор покрутил пальцем у того места, где у акулы должен был бы находится висок.

– А если задание тура – такой же контракт, как и договор с кубком? – выпустил очередную порцию пузырьков Гарри.

Взгляд у акулы стал задумчивым. А затем Виктор кивнул. Он пошире распахнул пасть и легко перекусил все три веревки. Гарри размахнулся, откидывая ближайшего тритона заклинанием, и тут же запустил следующее. Одной рукой он подхватил Луну, другой взял сестру Флер за руку, вторую руку девочки держал Виктор. Пока обескураженные русалки и тритоны грозно шипели, они вдвоем максимально быстро рванули наверх, а затем потащили трех девчонок, не всплывая: им обоим воздух сейчас был бы губителен. В какой-то момент им пришлось остановиться, посильнее толкнуть девочек наверх, а самим развернуться и дать бой приближающимся гриндилоу.

– С чего ты вообще взял, что задание тура может быть контрактом? – злобно спросил Виктор, едва они всплыли на поверхность.

– А кто-нибудь знал, что можно имя в кубок через третье лицо бросать? – уточнил Гарри.

Их встречали аплодисментами. Флер, еще с мокрыми волосами, оттолкнула медиковедьму и снова бросилась в воду, к сестре. Сириус с трибуны пораженно качал головой. Через секунду прозвучал гонг, обозначающий конец заявленного часа. Блэк помог Гарри выбраться из воды и накинул на плечи плед. Быстро высушив крестника заклинанием, Сириус поинтересовался:

– Ну и что это вы с Виктором устроили?

А потом пораженно качал головой, выслушав доводы мальчика. Но в чем-то он прав: чемпионы ведь не знали наверняка, что текст песни не является текстом задания ко второму туру. Песня была лишь подсказкой, задачкой на сообразительность, возможностью подготовиться заранее.

Но в итоге три парня получили одинаковые баллы за второй тур. Седрик пришел раньше, а Гарри и Виктор получили прибавку за самоотверженность и доброту. Каркаров хмурился и явно не знал: то ли отругать Виктора, то ли наоборот хвалить. Паренек был умным, но не из тех, кто все на лету хватает. Такие скорее упорством берут, чем ярким талантом. Зато и сюрпризов от такого, как Виктор, можно не ждать: выбрав определенный путь, он будет следовать по нему со всей своей решительностью. Каркаров же явно мечтает сделать из парня политического дельца, чтобы Крам лавировал и быстро подстраивался. Дурак этот Каркаров. Не видит главной силы своего ученика.