Текст книги "Гарри Поттер и Теория Вероятности (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Присядь пока, – он отодвинул ей стул, а сам быстро достал из сейфа оставшиеся ингредиенты, составил их в небольшой чемоданчик, быстро наложил чары узнавания, чтобы открыть мог только Северус, и только потом отставил чемодан в сторону. Снял с себя куртку, помог Флер с верхней одеждой, и повел ее прочь из кабинета.

– Куда мы идем? – нерешительно спросила Флер.

– Увидишь, – улыбнулся ей в ответ Сириус.

Перемена в его поведении немного пугала девушку, она не понимала, что он задумал. Привел ее в комнату, оформленную в розовых тонах. Заклинанием зажег свечи и огонь в камине, потребовал у домовика шампанское и сладости.

– Что вы делаете? – вновь спросила Флер.

– Создаю воспоминания, – ответил Сириус, вывел Флер вплотную к столику у камина, внезапно для самой Флер встал на одно колено и достал из кармана тот самый бархатный футляр. Флер ахнула, прижав ладони к лицу.

Розовая гостиная, свечи, шампанское. В бархатном футляре старинное обручальное кольцо с крупным бриллиантом.

– Мисс Делакур, согласитесь ли вы стать моей женой? – Сириус постарался, чтобы в его голосе не был того веселья, которое он сейчас испытывал.

Его мотивы были просты: даже если для него это предложение не имеет столь огромного значения, пусть у его будущей жены оно сохранится в памяти в достойном виде.

– Да, – дрогнувшим голосом произнесла Флер и протянула ладонь.

Старинный магический перстень был тяжелым, Флер никогда не носила таких украшений, а Сириус уже поднялся, уверенно притянул к себе девушку и поцеловал.

– Еще, – потребовала Флер, стоило только Сириусу прервать поцелуй.

– М-м-м… а ты требовательная, оказывается, – засмеялся Сириус, но ответить ей не дал.

***

Была почти полночь, когда Флер вернулась в карету Шармбатона. Ей казалось, что она уже спит, но при этом как раз ложиться спать она не хотела – а вдруг на утро все исчезнет? Мадам Максим, в тяжелом шелковом халате, встречала ее.

– Мисс Делакур! – жестко произнесла она.

Но Флер подняла на нее мечтательный взгляд, и женщина утратила всю свою директорскую строгость: Флер была ее любимицей.

– Что с тобой? – с тревогой спросила женщина. – Где ты была так долго?

– Я… на свидании с Сириусом… – Флер снова улыбнулась. Она может называть его просто по имени. Она ведь теперь – его невеста. И на пасхальных каникулах будет официальная помолвка. И она будет жить в этом огромном доме…

– Флер? – Мадам Максим легонько тряхнула девушку за плечо, уж слишком у той был мечтательный вид. – Чем вы занимались?

– Гуляли в мире маглов, – все так же мечтательно улыбалась Флер. – А потом пили шампанское у него дома.

– Флер! – ахнула директриса.

Девушка посмотрела на свою наставницу, не понимая: почему та волнуется, если все настолько замечательно?

– Я летом выхожу замуж. Он сделал мне предложение.

Мадам Максим ахнула от неожиданности, внимательно осматривая Флер. Если так подумать, то ее ученица выглядит слишком аккуратно одетой для той, кто бы собирался в спешке.

– Ничего не было? – уточнила она.

– Что? – удивилась Флер. – А, вы об этом… нет. Мы только целовались.

Мадам Максим успокоено вздохнула: следить за моральным поведением девушек тоже было ее обязанностью, просто она никак не ожидала чего-то подобного от Флер, которая столь отчаянно сражается с вейловской природой.

– Иди спать. Завтра с утра зайди ко мне, нужно поговорить о твоем поведении.

– Да, мадам, – Флер присела в реверансе, и поспешила к своей комнате. Массивное обручальное кольцо Блэков и правда бросалось в глаза.

* В традиционных танцах, в том числе старинном вальсе, мужчина держал руку чуть выше талии своей партнерши (мне подсказали: было неприлично, если ладонь опускалась ниже линии талии). Когда мы танцуем медляки, у нас парни обнимают за талию, то есть держат руки примерно на уровне пупка. И еще уточню: талия находится в самой узкой части туловища, чуть выше пупка. То есть во время вальса на Рождественском балу Сириус держал руку чуть ниже лопаток Флер. Для нас опустить ладонь ниже на десять сантиметров – невинный жест, но Флер с магловской сексуальной революцией пока не сталкивалась.

Комментарий к Глава 21. Кто ты есть

Если действия Сириуса кажутся вам поспешными, то чуть больше его личного обоснуя будет в следующих главах. Ну вот так я пишу, размазывая обоснуй по тексту.

Но вообще, Сириус именно такой. Порывистый, принимающий решения быстро, сразу начинающий воплощать задуманное в жизнь. Даже необходимость отвечать за род не смогла убить в нем некоторую долю юношеского максимализма, пусть он и обладает железной волей и стремлением быть лучшим. Если Блэк что-то решил, то Блэк сделает это. Прямо сейчас.

========== Глава 22. Дела обыденные и не очень ==========

Вряд ли даже Сириус предполагал, с какой скоростью распространится информация о помолвке. В чем-то причиной послужила Нарцисса, которая имела неосторожность пригласить Флер к себе на чай сразу после завтрака, но и без этого события утаить факт помолвки бы не удалось.

Андромеда, пришедшая с традиционного ужина у дочери, была ошеломлена неожиданным заявлением Сириуса. Ему, видите ли, требуется смотаться во Францию, чтобы официально просить руки Флер у ее отца. Андромеда схватилась за сердце, развела настолько кипучую деятельность, что даже Тед предпочел спрятаться от жены. Утром Нарцисса, зараженная энтузиазмом сестры, схватила Флер для обсуждения очень важных вещей. Блэки в честь помолвки вынуждены устроить первый полноценный прием в их доме, а это большое событие. По крайней мере, для сестер, ведь раньше Сириус не давал им разрешения на домашние балы.

Сопоставить интерес Нарциссы Блэк, вчерашнюю сцену в Хогсмиде и огромный перстень на руке у Флер было не сложно. Старшие слизеринки оперативно нашли фотографии Вальбурги в старых газетах, колечко сверили и опознали. К вечеру о помолвке последнего Блэка и французской ведьмы знали во всех уголках Великобритании все заинтересованные сплетники. В тот же вечер мсье Делакур дал разрешение на свадьбу своей старшей дочери.

Назначили день приема, Андромеда с Беллатрикс принялись готовить дом к появлению высокородных гостей, Нарцисса взялась обучать будущую миссис Блэк. Турнир, подготовка к экзаменам – Флер ведь выпускалась в этом году, горы литературы от Нарциссы, у девушки было немного свободного времени. Но она была счастлива. Ей казалось, что она вот-вот взлетит. Все ей легко давалось, быстро запоминалось, а окружающий хаос словно не касался ее.

Флер, в целом, привыкла к непониманию окружающих, к сплетням и даже прямым оскорблениям. Ее не любили. Но отношение к ней было скорее ровным, обостряясь лишь в том случае, если Флер по неосторожности привлекала внимание чьего-то парня, или снова становилась лучшей ученицей. Последнее обычно считали нечестным: все предпочитали думать, что профессора-мужчины завышают ей баллы. Но то, с чем сталкивалась Флер в Шармбатоне, не шло ни в какое сравнение с происходящим в Хогвартсе. Ей не могли простить факт помолвки.

Род Делакур считался аристократическим родом во Франции. Но сама Флер принадлежала к побочной линии, так давно отошедшей от главной ветви семьи, что их уже даже родственниками назвать нельзя. Ее отец работал в Министерстве, мама занималась домом и помогала отцу с небольшим семейным бизнесом. Они жили обеспеченно, но к высшему свету Франции не имели никакого отношения. Конечно, в Шармбатоне этикет является обязательной дисциплиной, а дедушка, отец ее мамы, с удовольствием объяснял внучке некоторые особенности аристократов – он был из побочной линии темного рода. Но все же Флер была не из круга Блэков. Так считали окружающие. Нарцисса смеялась, услышав подобное. Она говорила Флер, что Блэки двадцать лет назад и Блэки сейчас – это совершенно разные семьи.

Но как-то после обеда Флер облили супом. Блюда появлялись на столах сами, ходить с тарелками между проходов не было нужно, поэтому слизеринка сделала это специально. Ставили подножки. Громко обсуждали каким именно образом Флер удалось получить обручальное колечко.

– Знаешь, что меня реально бесит? – говорила Бланш, надевая шляпку перед зеркалом в их комнате. – Многие из них не только бы в кровать к нему залезли, они бы и прилюдно этим занялись, если бы наверняка знали, что сработает.

Флер смотрела на Бланш с долей удивления.

– Знаешь, мы общаемся много лет, но я все равно удивлена, что тебя это волнует больше, чем меня.

Бланш в ответ пожала плечами:

– Не могу сказать, что мы с тобой похожи на типичных девочек-подружек… мы никогда не плели друг другу косичек, не обсуждали парней, не делились секретами… но я недавно поняла, что ты – моя подруга. Просто потому что именно ты утешала меня в прошлом году, когда погибла тетя. По-настоящему переживала за меня, а не пыталась чего-то добиться. И сейчас я поймала себя на том, что переживаю за тебя. И тоже не потому что мне что-то от тебя нужно.

– Но плести косички мы ведь не будем? – уточнила Флер с притворным испугом в голосе, прекрасно понимая, о чем говорит Бланш.

– Не стоит, – она коснулась своих идеально уложенных волос. – Мы явно не относимся к среднестатистическим ведьмам. Но я имею право злиться на всех этих лицемерок, потому что ты – моя подруга. Как же они меня бесят!

Флер чувствовала нечто подобное. Их нельзя было назвать подругами в привычном смысле этого слова. Но они столько лет общаются, столько лет вместе пытались отдалиться от сплетен и пересудов, столько лет учились, пока другие развлекались… Наверное, у них просто другая дружба.

***

Нарцисса впервые за долгое время чувствовала себя счастливой. Это было незнакомое ей чувство: раньше она никогда не просыпалась с улыбкой. А сейчас каждый день словно обещал ей нечто прекрасное и ни разу не обманул. Даже если случалось что-то плохое, нечто замечательное тоже происходило.

Она планировала первый светский прием в доме, обустройством которого занималась сама. Ну и пусть совсем скоро она больше не будет в нем жить: зато все знают, кто контролировал оформление бальной комнаты, общей столовой и гостиных. Сириус вообще хотел часть комнат на первом этаже переделать в спальни, но Нарцисса тогда отстояла свое видение большого дома.

А сразу после помолвки состоится и ее свадьба. По мнению самой Нарциссы – скромная церемония. По мнению Северуса – огромное событие. В апреле прохладно для бракосочетания под открытым небом, поэтому домовикам придется постараться и оформить одну из гостиных для нужд свадьбы. И гости будут: и коллеги по работе, и знакомые Северусу зельевары, и некоторые родственники и друзья. Даже Люциуса пригласила, хотя эта идея до сих пор кажется сомнительной.

И единственное, что омрачало мысли Нарциссы, это метка пожирателя на руке Северуса. Она становилась все заметнее с каждым днем, а недавно змея на статичном рисунке едва заметно вильнула хвостом. День, когда Темный лорд наберет достаточно сил, все ближе.

– С апреля должно пройти два месяца, а потом еще семь… Они могут успеть к Рождеству? – задумчиво спрашивала Нарцисса, смотря как Северус заклинанием разглаживает черную рубашку.

– Ты о чем? – удивился он.

– О ритуале очищения, – немного недовольно пояснила Нарцисса. – После Беллы нужно и тебя избавить от этого украшения.

Северус горько усмехнулся, отложил в сторону рубашку, подошел к ней вплотную и обнял. Ему все еще было непривычно вот так запросто касаться ее. Иногда все же казалось, что он спит. Уж слишком идеальной казалась картинка его пробуждения.

– Мне не будут проводить ритуал. Я решился на кое-что другое.

– Что? – Нарцисса испуганно отстранилась. Когда Сириус искал способы снять метку, он оставил только Ритуал Очищения, признав все остальное невозможным к выполнению.

– Ты удивишься, – с горечью и даже болью произнес Северус. – Я стану магическим вассалом рода Блэк. Принесу клятву Сириусу. Мы уже подготовили формулировку, чтобы клятва на метке оказалась недопустимой при исполнении клятвы вассалитета.

Нарцисса замерла. Она даже не находила подходящих слов, чтобы описать свое удивление и восхищение решительностью Северуса. Вассалитет накладывал обязательства как на вассала, так и на сюзерена. Но последний все же имел больше власти, фактически обладая возможностью управлять своим подчиненным. Все зависело от клятвы, которую дает вассал во время ритуала.

– Для снятий метки, – осторожно произнесла Нарцисса, – тебе ведь придется стать сильно зависимым от Сириуса. Так?

– Да, – признался Северус. – И все, что я могу, это надеяться на его доброту. Хотя мне очень сложно на это надеяться.

Он вновь обнял Нарциссу, не давая ей возможности продолжить этот разговор. У него не было слов, способных описать его нежелание приносить эту клятву. Но даже при самых оптимистичных вариантах, следующий ритуал дети смогут провести только на Рождество, а это слишком долго. За это время Северус может умереть. Кроме того, это опасно и для Нарциссы: при всем своем слизеринском поведении, она невероятно предана своим решениям и не согласится жить отдельно все это время. Он уже достаточно хорошо ее знает, чтобы сказать наверняка.

Магический вассалитет сейчас заключают редко, отпала надобность в подобных клятвах, но раньше это было широко распространено. Вот Крэбб и Гойл – вассальные рода Малфоев, чуть ли не единственный широко известный случай. Но это потому что любой Малфой – тот еще хвастунишка, а уж не похвастаться наличием вассальных родов… это выше их сил. У Сириуса тоже есть официальный вассал – Ремус Люпин. Вассалитет дает возможность получать благословение родового камня, если нет своего артефакта, поэтому Андромеда и настояла на подобном событии.

Брак с женщиной из рода сюзерена – лучший способ сделать клятвы вассалитета особенно сильными. А им нужна сильная клятва, подтвержденная чем-то значимым, иначе метка не уйдет. Это ведь практически равноценные клятвы, если нет каких-то дополнительных условий. И поэтому Северус произнесет клятву только после официальной свадьбы. Из-за Нарциссы, Блэк от рождения, его клятва роду будет принята, магия родового камня сможет снять с Северуса обещание, которое перечит словам вассальной клятвы. Не самое изящное решение, ведь Северус, по сути, просто сменит господина. Но зато Темный Лорд уже не сможет найти беглеца. Это лучший из доступных вариантов.

И Северус сам его предложил. Умирать ему не хотелось: он только начал нормально жить. Выбирая между гордостью и жизнью, о которой он всегда мечтал, Северусу пришлось вновь отступить от своих убеждений.

***

На удивление, Нарцисса и Андромеда не пытались четвертовать Сириуса, когда узнали о маленькой тайне Краучей. Даже не возмущались. Только старшая наступила младшей на ногу, напоминая о том, что бесить Сириуса все же не стоит, и начала методично спрашивать о мерах безопасности. Доводы кузена вполне устроили Андромеду, хотя она и признавала возможные риски. Нарцисса, сидевшая рядом, все еще желала высказать Сириусу все, что думает об опасности и детях, но молчала. Уж если даже Андромеда признает возможность нападения минимальной, то его не переубедить.

Опасность, впрочем, совершенно не ощущалась в Хогвартсе, так как лже-Грюм почти не выходил из своего кабинета. И Нарцисса даже знала, почему: Крауч-младший знал о небольшом секрете Нарциссы. Блэки ведь не распространялись, что младшая из сестер обладает врожденным даром легилимента. Но Регулус как-то разболтал Краучу-младшему, в чем потом младший Блэк признался и за что извинился. Ничего не поделать, Регулус обладал по-блэковски своеобразным характером, что сделало его яростным защитником истины. Они с Барти-младшим начали спорить о легилиментах, и вот Регулуса уже не остановить.

Далеко не все легилименты блокируют свой дар. Это Нарцисса такая. Брезгливая. Ей проще не знать, что люди думают о ней, чем постоянно слышать отголоски чужой ненависти. Тетушка Вальбурга когда-то ругала за эту слабость. Говорила: со временем привыкнешь, перестанешь обращать внимание. Но Нарцисса была любимицей мамы, так что тетушка не смогла взять воспитание племянницы в свои руки. А хотела: Нарцисса тоже была достаточно сдержанна, чтобы суметь сохранять рассудок в качестве темной ведьмы.

Но, из-за присутствия в Хогвартсе Пожирателя смерти, Нарцисса перестала сдерживать свой дар. Легкое гудение сопровождало ее повсюду, но отдельные мысли можно распознать, лишь сосредоточившись на определенном человеке, так что было вполне терпимо. Если, конечно, не встречаться взглядом, тогда и сосредотачиваться особо не нужно: все “громкие” мысли, которые маг проговаривает про себя, звучат и у нее в голове.

В этот раз Нарцисса буквально ощутила какое-то волнение в коридоре, еще до того, как вышла из Большого зала. И сначала испугалась – вдруг что случилось. Но все оказалось гораздо проще. В школу пришел Сириус, уже успел найти Флер и вручил ей милый букетик фиалок. Яркий румянец на щеках француженки явно говорил о том, насколько она удивлена внезапному появлению жениха. Целомудренно поцеловав кончики пальцев Флер, Сириус направился к Нарциссе.

– Ты прибыл в Хогвартс, чтобы подарить невесте букет фиалок? Это так мило, что даже на тебя не похоже, – улыбнулась она.

Сириус подцепил кузину под локоток и повел к лестнице:

– Мерлин с тобой, Нарцисса! Я захватил букетик, потому что меня сюда Дамблдор позвал. Как она, кстати? Держится? Не сильно ее сплетнями достают?

– О, так букетик был в качестве моральной поддержки, – догадалась Нарцисса. – Тогда она продержится до официальной помолвки. Наверное. Да не смотри так на меня! Она сильная девочка. Кажется, даже не замечает всеобщей ненависти. Недавно на нее суп вылили… Она так посмотрела… я прям горжусь ею. Не каждая аристократка сможет настолько унизить взглядом, будучи испачканной в еде.

Сириус хмыкнул. Флер действительно кажется гордой и сильной. Но он-то уже успел понять, что девушка просто привыкла к сплетням.

– Это внешне. А я говорю про саму Флер, а не ее маску безразличия.

Нарцисса махнула рукой, словно говоря о чем-то незначительном:

– Она так в тебя влюблена, что ее сейчас мало что заботит.

Сириус кивнул. По крайней мере, Флер не выглядела расстроенной, скорее удивленной. Сириус помнил слова одной своей бывшей девушки. Она говорила, что иногда в отношениях все решают воспоминания. Если вам было хорошо, то вам есть за что бороться. И Сириус считал, что вполне в его силах создать воспоминания для Флер.

– Тебя позвал Дамблдор? – продолжила разговор Нарцисса.

– Срочное дело. Срочное. Требуется мое присутствие. Без меня просто никак.

Насмехается. Как всегда. Нарцисса с удивлением обнаружила, что они уже стоят в коридоре, что ведет к кабинету директора.

– Мне идти с тобой? – удивилась она.

– Позаботишься о том, чтобы мы не подрались, – предложил Сириус. – Я немного выхожу из себя, когда при мне так много врут. Не хотелось бы устроить одну разрушительную магическую дуэль прямо в школе.

Дорога до кабинета директора не заняла много времени, Сириус назвал пароль – “сахарные перья”, и они вместе медленно поднялись до двери. Дамблдор сидел во главе стола, возле него стоял Омут памяти, а сам директор выглядел донельзя мрачным.

– Что-то случилось? – Сириус как обычно устроился в кресле без приглашения, а вот Нарцисса дождалась разрешающего жеста директора, все же она была его подчиненной.

– Я так понимаю, леди Блэк осведомлена о крестражах? – уточнил Дамблдор.

– Полностью, – кивнул Сириус.

– Тогда сразу перейду к сути проблемы. Я начал задаваться вопросом: когда именно Волдеморт стал одержим идеей крестражей? Я начал собирать информацию о его детстве и юности, разговаривал с теми, кто был профессорами в то время и наткнулся на одно затертое воспоминание.

Дамблдор взял флакончик с серебристой субстанцией внутри и неспешно перелил содержимое в Омут памяти.

– Я решил спросить Горация, и он все же проговорился, а затем отдал мне плохо затертый кусочек своих воспоминаний. Прошу, – директор приглашающе махнул рукой в сторону артефакта.

Сириус вздохнул, но с кресла поднялся. Отрывки памяти можно показывать и на поверхности Омута, но иногда важны не только слова, но и обстановка. Он глубоко вздохнул и провалился в чужие воспоминания.

Сначала все было вполне знакомо. Старый кабинет Слагхорна, разговоры об учебе, любимые лакомства профессора. Сириус не мог сказать: знает ли он кого из этих слизеринцев, но потом рядом появился Дамблдор и указал на высокого темноволосого парня:

– Узнаете? Это Том Реддл, будущий Лорд Волдеморт.

Сириус кивнул. Он видел фотографии, но не запомнил его настолько, чтобы легко узнавать. Внезапно атмосфера в комнате изменилась, их окутал плотный туман и неестественно громкий голос Слагхорна заглушил все посторонние звуки:

– … и пойдете по дурной дорожке, юноша, попомните мои слова!

Туман развеялся так же внезапно, как и появился, а Сириус не сдержался, удивленно спросил:

– Он даже нормально затереть воспоминания не смог?

– Он и эти-то мне отдал после двух бутылок медовухи, так что ничего удивительного, что изменение столь заметно, – объяснил Дамблдор.

Люди в комнате, между тем, начали собираться, и вскоре остался только Том Реддл. Слагхорн поторопил ученика, но тот не стал уходить:

– Профессор, я бы хотел спросить у вас кое-что.

– Спрашивайте, мой мальчик, спрашивайте, – доброжелательно улыбнулся профессор зельеварения.

– Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о крестражах?

И тут снова комнату заполнил густой дым и голос Слагхорна так же заполнил все пространство:

– Я не знаю о крестражах ничего, а если бы и знал, вам не сказал бы! А теперь убирайтесь отсюда!

Туман так же внезапно развеялся и Том Реддл уже покидал кабинет.

– Не могу поверить, что он настолько грубо изменил воспоминания, – признался Сириус, вновь усаживаясь в кресло, когда воспоминание оборвалось.

– Из тех, кто знал Волдеморта школьником, лишь немногие согласились рассказать что-то о нем, – признался Дамблдор. – Но я недавно говорил с Горацием, и понял, что ему что-то известно.

– От медовухи он никогда не отказывался, – кивнул Сириус, понимая как именно Дамблдор выудил измененные воспоминания.

Профессор Слагхорн тщеславен, но он умен и обладает по-настоящему энциклопедическими знаниями во многих сферах магических наук. И редко когда он скрывает свои знания. Но, если это он рассказал Тому Реддлу о крестражах, то профессор явно стыдится своего добродушного отношения к Тому.

– Я так понимаю, что нужно получить настоящее воспоминание? – хмыкнул Сириус.

– Да. У меня есть подозрения, что крестражей может быть больше четырех. И появилось это ощущение после разговора с Горацием. Возможно, он знает чуть больше, чем показал в своем измененном воспоминании.

Сириус вздохнул, вызвал домовика и затребовал выдержанный огневиски и коробку засахаренных ананасов, кисло улыбнулся и направился “в гости” к тому, кто давно посылает ему письма. С точки зрения профессора Слагхорна, Сириус – прекрасный экземпляр в коллекции клуба слизней. Но обычно Сириус избегал подобных встреч, а сейчас придется немного удивить профессора лестью и доброжелательностью.

Сириус вернулся в кабинет директора поздно ночью, несколько пьяным, по-хозяйски вылил воспоминания в Омут, а затем долго и витиевато ругался, поминая всю родню Тома Реддла, а также всех тех идиотов, что оставляют темные заклинания в общедоступных книгах. Семь крестражей. Семь. Где искать остальные?

========== Глава 23. Беглец ==========

Незадолго до начала пасхальных каникул Сириусу вновь пришлось вернуться в Хогвартс. Нужно было объяснить правила третьего тура, так что Блэк появился в кабинете Снейпа с букетом гортензий. В ответ на насмешки Северуса посоветовал тому почаще заглядывать в цветочный – уж Нарцисса-то особенно падка на любые проявления романтики, а сам пошел по пустым коридорам школы. Сейчас шел один из уроков, но вот четыре чемпиона уже ждали судий у главного входа в замок.

Подойдя к чемпионам и Бегмэну, Сириус вежливо поздоровался со всеми, не удержался и взъерошил волосы Гарри, а затем вежливо предложил Флер опереться на его руку, предварительно вручив девушке букет. Крестник шел рядом с ними, спокойно обсуждая список освоенных заклинаний. Ему приходилось заниматься самостоятельно, при пассивной помощи друзей, но он не жаловался. Большинство упражнений были скучны и неинтересны, а уж попытки научиться приманивать предмет без палочки и вовсе выводили Гарри из себя: гораздо проще управлять магией без заклинаний во время каких-то эмоциональных порывов, а в спокойном состоянии это сложно.

Магия часто откликается на эмоции мага. Испуг может стать причиной появления простейшего щита, или внезапной аппарации, а злость может отбросить обидчика на большое расстояние. Это происходит само собой и часто маг не может контролировать магию, из-за чего последствия бывают неожиданными. Хотел оказаться подальше отсюда – ты становишься легким, и тебя уносит ветер.

Гарри же приходится учиться контролировать эти возможности. Даже при том, что в детстве ему это давалось относительно легко, приманить к себе что-то вроде книги удавалось не всегда. Гораздо проще что-то поймать, или подкинуть, а вот аккуратно перенести…

– А с практикой высших заклинаний как? – любопытствовал Сириус под пораженным взглядом Флер.

– Те три, что ты мне дал для изучения, чаще получаются, чем нет, – улыбнулся Гарри.

Разучить заклинания с оттенком силы было не сложно. Сложнее было раз за разом вызывать у себя подходящее эмоциональное состояние, чтобы заклинание получилось. Гарри освоил несколько простых и уже почувствовал на себе “прелесть” последствий высшей магии. Ему внезапно начало казаться, что он-то все знает лучше всех, что только он может судить, что есть хорошо. Это и был главный соблазн светлой магии. Темные эгоистичны, они практически отрекаются от общества, зато становятся главными ценителями любых удовольствий и развлечений: от еды до секса. А основное последствие – агрессия, с которой каждый темный расправляется по-своему. Светлые же начинают считать себя способными управлять людьми, направлять их и выступать оценщиками их поступков. Желание защитить и оградить, не дать навредить, или свернуть с “нужного” пути, все это перерастает практически в манию, доводя эти качества иногда до абсурда. Гарри приходилось себя останавливать. Иногда ему казалось, что темным проще: всего-то хочется кого-то убить.

Сириус постепенно защищал дом Блэков темными заклинаниями, и после каждого витка защиты отправлялся рубить мечом манекены. А потом уходил “гулять” на всю ночь. А что делать светлому? Гарри читал, а Гермиона тщательно следила, чтобы ее друга в это время не трогали. Ну мало ли. Вдруг в нем проснется любитель нотаций, или он решит помочь всем и сразу. Пусть лучше читает.

И вот сейчас парень делился не только своими успехами, но и веселыми случаями из школьной жизни. Сириус слушал крестника внимательно, иногда комментируя рассказ Гарри беззлобными шутками и подначками. Когда он только встретился с ним после Азкабана, их общение мало походило на разговор старшего с младшим. Скорее бы так общались братья с небольшой разницей в возрасте. Это было потому, что Сириус не мог перестать видеть в Гарри Джеймса. Но чем больше они общались, тем заметнее становились черты Лили. И это словно напоминало Сириусу, что его крестнику нужен не столько друг, сколько отец.

– Догадываетесь, что это? – весело спросил Бэгмен, как только все собрались на квиддичном поле.

Чемпионы несколько затравленно оглядывались по сторонам. Квиддичное поле не просто стало больше – его явно расширили чарами, вся поверхность поля еще и была засажена низкими кустами, которые рисовали на земле ломаные линии.

– Лабиринт? – догадался Крам.

– Именно, – подтвердил Сириус. – Вам предстоит пройти его и попасть в центр, где и будет находиться Кубок Огня. Некоторые пути будут тупиковыми, но, в целом, попасть в центр сможет каждый, вопрос лишь во времени.

– Просто пройти лабиринт? – скептически поморщившись, спросил Седрик.

– Не просто, – смеясь уточнил Людо. – Вам предстоит столкнуться с ловушками и опасностями.

Сириус объяснил подробнее:

– Здесь будет несколько магических существ, от достаточно безобидных до опасных. И мы наложим заклинания, которые вам предстоит обойти. Здесь будет лишь одно разумное существо, и вряд ли кто из вас рискнет на него напасть, но вот всех остальных можно уничтожать. С заклинаниями действует тот же принцип. Артефакты, которые и отвечают за эти заклинания, есть разной степени прочности. Одни вы легко сможете уничтожить, и за это мы вас не будем призывать к материальной ответственности, а другие не сможете даже все вместе.

Бэгмен посмеивался, словно в лабиринте будет скрываться что-то особенно гадостное, и это нервировало чемпионов. Те косились в его сторону с подозрениями во взгляде, словно опасались чего-то особенно мерзкого в исполнении бывшего загонщика.

– Входить будете по очереди, – с прежней ухмылкой заговорил Бегмэн. – В соответствии с вашими баллами. Первыми зайдут мистер Поттер и мистер Крам, затем – мистер Диггори, и последней будет мадемуазель Делакур. Входы будут открываться в разных коридорах, чтобы минимизировать возможность вашей встречи на первых минутах.

– Задание всем понятно? – несколько лениво спросил Сириус, и, дождавшись кивка ото всех присутствующих, предложил чемпионам расходиться по своим делам.

Виктор попросил Гарри отойти в сторонку, поговорить без лишних ушей, которых всегда полно в Хогвартсе, а Людо Бегмэн поспешил уйти подальше от Сириуса, в этот раз спрятав свой страх за необходимостью пообщаться с Седриком по дороге к школе. Сириус и Флер остались на поле одни.

– Прогуляемся? – спросил Блэк, уже зная ответ.

На щеках Флер тут же вспыхнул яркий румянец: она теперь постоянно смущалась его, словно статус невесты изменил что-то и в их общении. Флер каждый раз надеялась и страшилась, что произойдет что-то. И “что-то” не имело ни название, ни объяснения.

Проводя много времени с родственницами-вейлами, Флер прекрасно знала, чем занимаются мужчина и женщина, оставшись наедине. Знала в подробностях, ведь ее кузины разговаривали на такие темы без стеснения. Да и старшие считали необходимым показать молодым девушкам все как минимум на картинках. Опасались, что однажды вейловская сущность пересилит строгое чистокровное воспитание, и к этому старались подготовить. А еще вейлы много говорили о мужчинах. И в характерах Флер тоже хорошо разбиралась.

Именно поэтому она знала, что ничего между ней и Сириусом не произойдет как минимум до приема в честь помолвки. И уж тем более не произойдет в Хогвартсе, где за каждым углом скрываются сплетники. Но все равно Флер продолжала опасаться “чего-то”. Прикосновений, бережного поцелуя, того, как внимательно он ее слушает. И она знала, что он так внимателен ко многим… но все равно словно плавилась от того, что он – тот, кого она так любит – столь внимателен к ее словам.