Текст книги "Демон тринадцатого месяца (СИ)"

Автор книги: Cofe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Ли Мин, разглядывавшая напольный светильник в виде журавля, поклонилась вошедшему Главе. Он прошел мимо и сел на кан, не отнимая платок от губ.

– Простите, – проговорила, вновь поклонившись, ученица лекаря. – Мне нужно было прийти пораньше, чтобы не отрывать вас от дел.

– Очень сильно донимает кашель, – сухо проговорил Глава и велел: – Прослушай-ка меня.

Держа в руках громоздкий медицинский ящик, Ли Мин оглянувшись на закрытую дверь, неуверенно произнесла:

– Но у меня нет с собой стетоскопа.

– Разве нельзя послушать без этой… штуки, – проговорил он, через прижатый к губам платок.

– Я не умею слушать без этой штуки, – буркнула Ли Мин.

Подойдя к столу, она поставила ящичек и открыв его, приготовила все необходимое для забора крови. Ее начала беспокоить подозрение, что он намерен отыграться он за недавнее унижение на последнем осмотре, уж очень вид у него стервозный. Нет такой необходимости прослушивать его грудную клетку, по кашлю и так все ясно, но когда повернулась, то чуть не подскочила от неожиданности. Глава уже распахнул на себе парадные одежды, обнажив твердую грудь. Ой! Так что же… придется слушать без стетоскопа? Тогда пусть не возмущается ее непристойным поведением, когда ей придется прикоснуться к нему. Потерев враз взмокшие ладони о линялые штаны, Ли Мин подошла и присела рядом с ним.

– Где болит? – спросила она.

– Здесь, – тихо произнес он, приложив ладонь к сердцу.

– Вы позволите? – спросила ученица лекаря, вынужденно придвинувшись к нему еще ближе, ожидая, что вот сейчас раздадутся его возмущенные вопли. Но наклонившись, что бы прижаться ухом к его груди, заметила, что Глава подался ей навстречу.

– Вдохните поглубже, – попросила девушка, прижавшись ухом к его телу с бьющимся гулко и часто сердцем. – Теперь медленно выдохните.

– Вы что-нибудь услышали? – спросил он, когда она, выпрямившись, отодвинулась.

– Из-за сильного сердцебиения нельзя что-то уверенно сказать, – покачала она головой. – Я дам вам успокаивающие капли.

Вскочив с кана, она подошла к своему медицинскому ящичку, испытывая невероятное облегчение. Сегодняшний осмотр, без лекаря Бина, невероятно напрягал ее. Вернувшись, она дала Главе пилюлю и, махом поклонившись, торопливо попрощалась:

– Я пойду.

– Разве я отпускал тебя, ученица лекаря? – остановил ее Глава и напомнил: – Ты же хотела взять мою кровь.

– Э-м… да… конечно… – чуть не хлопнула себя по лбу Ли Мин и, вернув ящичек на стол и вновь раскрыв его, взялась за глиняный пузырек и иглу.

Дафу сидел в распахнутых одеждах и не думая приводить их в порядок, так что Ли Мин вынуждена была напомнить:

– Вам лучше поправить одежды, иначе ваш кашель усилится.

– Господин, – позвали за дверью, словно уловив ее беспокойство. – Гость и Хранители спрашивают о вас.

Во время этого короткого сообщения, Глава успел одним махом запахнуться, завязать и расправить на себе одежды. По его скупым, точным движениям и не скажешь, что он не способен был одеваться самостоятельно.

– Сейчас буду, – громко объявил он и протянул Ли Мин руку.

Пока она обтирала иглу специальным раствором и нагнетала кровь к подушечке пальца, он спросил:

– Как собираешься лечить меня?

Ли Мин ответила так, что бы вызвать у пациента доверие и ослабить его подозрительность.

– Я отказалась от преступного метода лечения за который меня ругает лекарь и не подведу учителя, – сказала она и точным выверенным ударом иглы, проколола ему палец.

– Верно, больше ты не подведешь учителя Бина. Ты подведешь лишь меня, но я не только разрешу применять к себе твои преступные методы, я настаиваю на этом. Твой метод, пусть и рискованный, превосходит традиционный, может потому что он преступный. Это понимает не только лекарь Бин, но и я.

Сказать, что Ли Мин была удивлена, не сказать ничего. Закупорив глиняный пузырек со взятой пробой крови, аккуратно пристроив в ящик и закрыв его, она лишь сказала:

– Да, Глава.

– Гость и советники беспокоятся о самочувствии Главы, – вновь обозначился за дверью слуга.

– Я пойду, – схватилась за свой чемоданчик Ли Мин, не чая поскорее выбраться отсюда.

– Подожди, – остановил ее Глава. Ну, что опять⁈ – Посмотри, все ли в порядке с моей одеждой.

Поднявшись с кана, он встал перед ней, преградив путь к дверям так, что ей пришлось бы обходить его, чтобы уйти, а это было бы проявлением неуважения.

– Почему одеваешься в мужские одежды? – спросил он, пока она придирчиво осматривала и оправляла его ханьфу.

– Ну, мне в них удобно и не жалко испачкать, когда готовлю лекарства. Не сковывают, когда бегу к больному и ухаживаю за ним. Да и по горам в юбке не полазаешь, когда учитель посылает искать нужные травы, – говорила она, разглаживая на нем пояс.

– Но это опасно!

– Ну да, – согласилась Ли Мин, – потому и не ношу юбок.

– Господин, – нетерпеливо напомнили из-за двери.

– Все безупречно, – отступила от него Ли Мин и повернулась к двери. – Вам пора.

– Скажи-ка, – остановил он ее. – Что мне, как твоему пациенту, делать дальше?

– А да… Нужно поголодать три дня, – остановилась Ли Мин. – Как мы уже вам с лекарем Бином говорили, после последует курс лечения. Справитесь?

– Этот… курс… – начал Глава.

– Господин! – тревожно позвали за дверью.

– Мы вам все расскажем, когда попоститесь. Мне пора, – скороговоркой выпалила девушка и выскочила за двери, чуть не сбив слугу-«напоминалку».

Глава 16

Змеиная жемчужина

Через четыре дня маг ругался во дворе с лекарем Бином. Вообще, как только маг входил во двор, лекарю надо было смотреть в оба, чтобы тот, что-нибудь по рассеянности не схватил, не сдвинул, не уронил и не разбил, зная его привычку брать все без спросу и без разбора. Но на этот раз причина их ссоры была в другом.

– Где наша девочка? – с беспокойством поинтересовался маг, присаживаясь на прогретые солнцем доски веранды, где лекарь Бин усердно толок в каменной ступке лист шисо. – Она ведь приготовила лекарство для Главы? Хотя уверяла, что лекарство будет сделано в эти три дня, но думаю, что Глава не придет, ведь он не обязан начать поститься в тот же день, который вы ему назначили, ибо принимал родственника нареченной, а значит сия процедура произойдет дней через пять, если не десять.

– Что вы все относитесь к Главе как к здоровому человеку⁈ – рявкнул лекарь, швырнув в ступку каменную толокушку. – Полмесяца нужно дать Главе на сей бесполезный пост, полмесяца! – раздельно как неразумному, выговаривал магу возмущенный лекарь.

– Доброе утро, почтенные, – раздался позади них очень знакомый голос.

Маг и лекарь поднялись, чтобы как следует поприветствовать Главу. К нему вдруг кинулась Ленточка, но, против обыкновения не облаяла незнакомца, а повиляв хвостом, села у его ног.

– Ленточка? – укоризненно покачал головой, перепугавшийся было маг, нет, чтобы предупредить своим лаем его и лекаря Бина о неожиданном госте. Глупая собака!

– Так тебя зовут Ленточка? – поинтересовался дафу, доброжелательно глянув на собачку.

Вильнув хвостом, та тявкнула в ответ.

– Где ваша ученица? – спросил Глава. – Я выдержал четырехдневный пост и готов пройти то… лечение, которое вы называете «курсом».

– В деревне, принимает роды, – нехотя признался лекарь, садясь на свое место.

– Вы послали молодую, незамужнюю девицу принимать роды? – неприятно поразился Глава и в недоумении оглядел двор, заросший вдоль изгороди камышом и прохладными ирисами.

– Ну уж… – разворчался лекарь, взявшись за ступку. – В первый раз она и впрямь брякнулась в обморок, принимая роды у почтенной Ту Мэн. Пусть привыкает, раз хочет быть годной на что-то повитухой.

– А я тебе, что говорил, старый дуралей! – принялся тихо выговаривать лекарю маг, вновь заводясь от этого старого спора. – Подвергнуть девочку таким-то испытаниям?

– Она невинна, таковой и останется, но как лекарь должна знать все, – строго припечатал учитель Ли Мин.

– Вы подвергаете опасности ее будущее супружество, – мрачно заметил Глава, до того внимательно слушавший перебранку стариков. – Если так пойдет дальше, мне придется забрать ее в Поместье. Четвертый день моего поста уже заканчивается и нам с ней необходимо обсудить мое дальнейшее лечение.

– Пойдемте к ней, – вежливо пригласил маг, не без мстительности добавив в сторону насупившегося лекаря: – А этого вздорного старика оставим здесь.

– К ней? – невозмутимо повторил Глава. – Разве она живет не здесь?

– Вот же дурень! – сердито посмотрел на мага лекарь.

А у проговорившегося Фэй Я стал такой вид, будто его вот-вот хватит удар.

– У нее своя обитель… что тут такого, – промямлил он. – Она часто проводит всяческие опыты с лекарствами и чтобы никого не побеспокоить запахами, лишним шумом и ночными бдениями, предпочла жить отдельно. Однако все дни проводит здесь и только на ночь возвращается к себе, – принялся пространно оправдываться он.

Дафу слушал внимательно, а лекарь с ироничным интересом наблюдал за тем, как старательно отговаривается маг, но выходило только хуже. Фэй Я подался к воротам, торопливо заявив:

– Я приведу ее.

– Не нужно. Просто проводите меня к ней, – поднял руку Глава, останавливая его.

Пришлось подчиниться. Мрачный лекарь, конечно же, увязался с ними. Маг беспомощно взглянул на него, и лекарь ответил разъяренным взглядом, укоризненно покачав головой. Оба понятия не имели, что теперь делать. Как воспримет этот визит их девочка? Ведь она специально уединилась, чтобы не выдать себя чем-нибудь неосторожным и чтобы к ней самой поменьше ходили. А тут, такой гость… Надо бы предупредить ее, но как на грех, никого из деревенских рядом не оказалось, чтобы можно было послать в Снежные Листопады. Старики, плетущиеся позади Главы, едва поспевали за ним, то охали, то ахали, то стенали и жаловались на боли в суставах и в пояснице, слезно прося господина остановиться и дать им немного отдышаться. А когда Глава, пусть даже и хворый, без труда преодолевающий крутую тропу, ведущую к пещере, останавливался, старики недоумевали, почему они не могут подождать внизу, а надо тащиться к пещере? Но дафу терпеливо пережидал вынужденные остановки, и упрямо шагал дальше. Наконец, появился темный зев пещеры и Глава остановился, недоверчиво глядя на зияющий проем откуда тянуло прохладой и запахом сырой земли. Оглянулся на едва переводящих дух, притащившихся за ним и топчущихся рядом стариков и шагнул в пещеру. Там внимательно огляделся при свете двух коптящих светильников.

Пещера оказалась на удивление сухой с растянутыми по стенам старыми циновками. В потухшем, открытом очаге стоял остывший бронзовый сосуд. Но пентаграмма, на которую старики в панике взглянули в первую очередь, была задвинута массивным сундуком. Чем дольше Глава осматривался, тем суровей сходились его четко очерченные брови и сурово поджимались в сдерживаемом гневе полные губы.

– Разве вы, почтенные, не предлагали ей своего крова? – выговорил он, кашлянув.

– Каждый из нас предлагал девочке приют, но она упрямо желает оставаться здесь. Что мы тут можем поделать? – отозвался лекарь.

– Разве пригодна эта звериная нора для жилья? – брезгливо поморщился Глава.

В пещеру вбежала возбужденная Ли Мин, с блестевшими глазами, в перепачканных штанах, с выбившимися из высокого хвоста длинными прядями волос, что падали на спину, и остановилась непонимающе уставившись на Главу. Потом перевела недоуменный взгляд на виновато глядевшего мага и сердито дергавшего себя за бороду лекаря.

– Что? – огрызнулся он и тут же требовательно осведомился: – Как все прошло?

Ли Мин шмыгнула носом.

– Снова хлопнулась в обморок? – сочувственно вздохнул маг, покачав головой.

– Но я же приняла роды, – разулыбалась Ли Мин. – Мальчик!

– Ся Чу родила мальчика? – воскликнул лекарь с радостным недоверием и сразу же озаботился: – Как она себя чувствует? А дитя?

– Она утомлена и ослабла. Бутуз же все никак не может насытиться материнским молоком.

– Но ты сделала все для нее и младенца? – не унимался лекарь, своими придирками выведя мага из терпения.

– Что ты привязался к ней? Разве не слышал, что она сделала все как полагается, а ты все ворчишь на нее. Оставь девочку в покое, старый зануда! – напустился он на лекаря Бина.

Вот так всегда! Оба старика дружно опекали ее, воспитывали, но, так же дружно ругаться на нее у них не получалось. Причем если на Ли Мин начинал браниться один, то второй непременно кидался защищать ее. Ли Мин даже стала нравиться жизнь здесь. Старички тоже, время от времени, начинали сокрушаться, что будут делать без своей подопечной. Они не давали ей чувствовать себя одиноко, она же придавала их жизни смысл. Все это время Глава, молча, наблюдал за ними и вдруг заявил:

– Я забираю вашу ученицу в Поместье.

– Полагаете, я не имею права сделать замечание своей ученице, господин? – как старший вежливо возразил ему лекарь Бин. – Не стоит забирать ее в Поместье, она вам там ни к чему?

– Не желаете отпускать? – нахмурился Глава, глядя надменно.

Оба кивнули, озадачив дафу своим открытым неповиновением. Они в чем-то покрывают свою ученицу? Почему потакают ее капризу жить в подобной норе?

– Я здесь, чтобы поговорить о своем… курсе, – напомнил Глава, решив на время отступить в этом вопросе.

– Садитесь, прошу вас, – вспомнила Ли Мин про обязанности гостеприимной хозяйки, указав на единственную потемневшую и продавленную циновку у столика.

Подобрав жемчужный плащ, Глава не чинясь воспользовался приглашением. Лекарь и маг почтительно стояли перед ним. Они уже и не скрывали своего беспокойства и желания поскорей выпроводить из пещеры непрошеного гостя.

– Я хотел поговорить о скрытности моего «курса». Никто не должен знать, что я прохожу очищение организма. Даже, если лечение пройдет благополучно, мне придется какое-то время продолжать притворяться немощным.

Старики закивали, соглашаясь с Главой. Ли Мин помалкивала в стороне.

– Но для этого самого «курса» необходимо найти надежное, укромное убежище, которое никому неведомо, такое, где никому не придет в голову, искать меня.

– Вы уже нашли таковое, господин? – вежливо поинтересовался маг.

– Господин, – решительно выступил вперед лекарь Бин, – вы же понимаете, что я должен следовать за вами всюду, дабы помочь вашему исцелению.

– Вы объявили Хранителям, куда собираетесь отбыть? – не унимался любопытный маг.

– Разумеется. Я объявил, что еду в дальний буддийский монастырь, помолиться об исцелении. И отъезжаю завтра поутру.

– Тогда… я немедленно иду собираться, чтобы вовремя отъехать с вами. Но, как далеко мы на самом деле отправляемся? – повернулся к выходу из пещеры взволнованный лекарь Бин.

– На самом деле, почтенный лекарь, мы никуда не отправляемся, – спокойно заявил Глава, своими словами останавливая его.

– Что? Как? – разом воскликнули старики.

В ожидании, когда старшие договорятся, Ли Мин беспечно задремала, прислонившись к холодной стене. Нелегкие роды вымотали ее и морально и физически. Эйфория от удачно прошедших родов спала, отняв у нее последние силы.

– Я останусь здесь, в этой вот пещере, на все дни своего… «курса», – заявил вдруг Глава, заставив Ли Мин живо стряхнуть дремотное оцепенение, а стариков испуганно переглянуться.

– Согласитесь, – нарушил гнетущее молчание Глава, последовавшее за его заявлением, поднимаясь со своего места. – Об этом, – обвел он пещеру рукой, – кроме нас никто не знает, а если даже и знает, то в голову никому не придет, что я мог укрыться в подобном месте. Вы же удивились тому, что я остановлюсь здесь? Посудите сами: мне не придется уезжать далеко от Поместья и все, что будет происходить в клане, не пройдет мимо моего внимания. К тому же я буду под вашим неусыпным наблюдением, лекарь Бин, как и вашей ученицы. Кажется, лучше и придумать нельзя.

Ли Мин выразительно смотрела на учителя круглыми от паники глазами. Что бы в ее пещере толкался посторонний, да еще такой капризный как Глава, от которого непонятно, что ждать!

– Д-да… но тут имеется одно немаловажное обстоятельство, – от неуверенности начал велеречиво лекарь Бин, пытаясь как-то спасти положение. – Невозможно молодой незамужней девице находиться под одним кровом с мужчиной.

– Не мужчина и женщина, а лекарь и больной, – строго поправил Глава. – К тому же все под вашим присмотром и вашей ученице не обязательно дневать и ночевать подле меня, она может на время перебраться к одному из вас.

Ли Мин возмущенно фыркнула – ее нахально выставляли из собственной пещеры! Не, ну нормально, а? И Ли Мин решила взять дело в свои руки. Известно, чем больше давление, тем сильнее сопротивление. Лучше уж, не противиться, а поддакнуть.

– О, я-то понимаю ваш выбор. Здесь ведь довольно уютно, до отхожего места всего-то десять минут, это если бегом. Я вот всегда успеваю добежать, особенно если рядом ошивается Горный дух, что придает ускорение. И вода за пещерой, хоть и мутноватая зато далеко ходить не надо, с песочком помыться самое то. Да и Горный дух скучать не дает, то воет по ночам, то рычит ни свет, ни заря. Это он так волков пугает, что рыскают вокруг, вот и шатается возле пещеры по ночам. От того по утрам, не удивляйтесь, если увидите перед входом чьи-то огромные следы. Потому и чужаки не рискуют сюда соваться, а вы как думали? В дождливые дни, здесь особенно уютно, ну натекает иногда лужа, зато свежо. Единственно, что из-за тумана, порой, ничего не видно, но на этот случай фонарь есть. Ну, а то что тропа раскисает и тогда грязи по колено, так в такие дни лучше не высовываться из пещеры, правда?

Впечатлительный маг забеспокоился было, приняв все за чистую монету, пока не получил ощутимый толчок локтем в бок от лекаря, так, что поперхнувшись на полуслове, закашлялся. Лекарь же про себя молил всех небесных богов, чтобы у девочки вышло припугнуть Главу.

Дафу иронично смотрел на Ли Мин, отлично поняв ее издевку. Старики испуганно переглянулись: неужели, девчонка опять нажила неприятности.

– Я остаюсь, – ровно сказал он. – К тому же, вам известна моя немощность и в этом смысле не о чем беспокоится, – напомнил он лекарю Бину.

– А я всегда говорил, что ваша болезненность от отсутствия в вашем организме энергии ян, – как всегда вовремя встрял маг, так эмоционально, будто ему наступили на больную мозоль.

– Друг мой, – тотчас остановил мага лекарь, многозначительно глянув на него, с нажимом произнеся: – Думаю, лучше всего спросить у хозяйки этого места, – «перекинул он подачу» Ли Мин.

– Ваш план, конечно, безупречен, – поклонилась она в сторону Главы. – Но я обязана была вас предупредить, что не так уж это место удобно и подходит для вас.

– Тогда тем более вам не стоит находиться в пещере одной, а перебраться после моего э-э… «курса» в Поместье, – проговорил Глава.

Все средства, чтобы отвадить дафу от пещеры, были исчерпаны, пришлось подчиниться.

Утром Ли Мин умчалась в деревню, чтобы проверить роженицу и новорожденного. Оба, и мать и сын, чувствовали себя неплохо. У Ся Чу это первые роды, бедняжка выглядела изможденной и ошеломленной, а малыш вечно голодным крепышом. Проверив их и накупив на деревенском рынке продуктов, Ли Мин вдруг столкнулась у Яблоневых ворот с Лай. Девушки обрадовались встрече и Ли Мин не без ревности отметила, что Лай похорошела и принарядилась, даже печальный взгляд красил ее.

– Ой, так здорово увидеть тебя, – радовалась как игривый щеночек Ли Мин. – Но почему ты не в Поместье?

– Решила, навестит родных, – сдержанно ответила девушка, едва улыбнувшись.

– На сколько тебя отпустили погостить в Снежные Листопады? – допытывалась воодушевлённая Ли Мин, рассчитывая побыть с подружкой подольше.

– Навсегда. Я больше не вернусь в Поместье.

– Погоди, – опешила Ли Мин, перехватив съехавшую со сгиба локтя корзинку с овощами, – а как же твоя мечта служить Главе и жить в Поместье?

– Она так и останется мечтой, – вздохнула Лай, опустив ресницы, чтобы скрыть набежавшие слезы. – Все это бесполезно и… глупо. Глава любезен на людях, а так и словечка не скажет. Всё молчит и никого вокруг не замечает, ни до кого ему нет дела. Ладно бы только это, а то ведь рядом с ним постоянно то Третий мастер, то барышня Ло, где уж мне тягаться с ней по уму и красоте и то Глава кисло смотрит на нее.

– Не переживай из-за него. Он, конечно, умный и красивый, но… немножечко противный, – как можно деликатнее высказала Ли Мин свое мнение по поводу Главы.

– А уж когда приходит Третий мастер, вообще, раздражается, – продолжала жаловаться Лай, отводя душу. – Третий мастер на всех девиц, кто только приблизиться к Главе, нагоняет страху. Ну, кроме тебя, конечно, – чуть улыбнулась она и девушки не без удовольствия вспомнили как Ли Мин оттаскала наглую Ся Гэ за волосы.

Поболтав еще немного и договорившись встретиться вновь, подруги распрощались. К обеду Ли Мин успела к лекарю и магу. Выслушав ее отчет о роженице, лекарь спросил о целебном отваре, который она готовила три дня. Получив ответ, что он готов, начал наставлять:

– Держи его наготове. Глава уже покинул Поместье, думаю, что завтра будет у тебя в пещере.

– Он уехал один? – спросила Ли Мин.

– Со своим слугой, – ответил, обмахиваясь веером, сидевший за чайным столиком, маг. – В Поместье говорят, что он отбыл в монастырь за сутрой изгоняющей болезни и исцеляющей хвори.

После, слушая привычные препирательства своих старичков по какому-то незначащему пустяку, Ли Мин прикрыв глаза, наслаждалась солнечным полднем, звенящей августовской жарой с играющими в зное фруктово-сладкими ароматами, что доносились из сада, разделяющего дворы мага и лекаря.

А лекарь, когда доведенный им Фэй Я насупившись отвернулся, вздохнул, посмотрел на смятый свиток в своей руке, который передала ему добродетельная и нежная Ли Ло, когда он уходил этим утром из Поместья, наведавшись к старому счетоводу Ца И.

– Прослышала, что вы будете сопровождать Главу до монастыря. Прошу вас, отдайте этот список его настоятелю с моим нижайшим поклоном и смиренной просьбой, – попросила девушка.

– Для меня честь, барышня Ли, выполнить любую вашу просьбу, но что в этом письме?

– Всего лишь перечень вещей, которые могут сделать пребывание Главы в обители удобным и те блюда к которым он привык. У господина слабое здоровье и важно, чтобы он не нуждался в том к чему так привычен.

Лекарь Бин почувствовал себя последним мошенником, но это не поколебало его твердого решения свято хранить тайну дафу. Он знал, что Хоу тайком уехал в монастырь, чтобы привезти оттуда нужные талисманы, дабы подтвердить после пребывание Главы в монастыре.

Ли Мин, видя молчаливое беспокойство и терзание учителя не приставала к нему с разговорами, как и к дувшемуся Фэй Я, демонстративно, сидящего в стороне. Пообедали в молчании и Ли Мин отправилась к себе. Не очень-то хотелось встревать между рассорившимися стариками, сами помирятся. Поднималась к пещере бодрым шагом, твердо решив, что и не подумает прибираться в ней, как велел ей напоследок лекарь. Вот еще! Но остановилась на пороге своего жилища с упавшим сердцем наблюдая, как двое крестьян под строгим присмотром Хао, выметают из пещеры стружку, а у боковой стены высится только что сколоченный кан.

– Вы разве не должны были уехать в монастырь? – неприятно удивилась Ли Мин, заглядывая в пещеру через его плечо.

– Уеду, когда подготовлю здесь все для хозяина.

– Понятно… – приуныла она, – а где сам босс?

– Кто? Если вы говорите о господине, то он со свитой остановится на первом же постоялом дворе за Сяофеном, и завтра, под покровом ночи, прибудет сюда.

Говоря это, Хао застелил кан стегаными одеялами и меховой полостью. В пещере появились роскошные вещи: пушистый персидский ковер, расписная лаковая ширма, бронзовая курильница в виде бутона лотоса и жаровня. Потом внесли сундук и лакированный короб. Хао сказал, что с ними нужно быть аккуратным, в коробе документы и книги, которыми будет заниматься Глава, а в сундуке его гардероб. Сдержанно попрощавшись с Ли Мин, он ушел, а крайне озадаченная девушка осталась, не узнавая своего прежнего пристанища.

Не торопясь она приготовила лечебные снадобья для Главы, а после с тоской смотрела на зажегшуюся в небе первую звезду, тихо печалясь, что осталась ей всего лишь ночь свободы и блаженного одиночества, когда на пороге, закрыв в проеме звезды, возник призрак в светлых свободных одеяниях с длинной белой лентой в распущенных волосах и лицом капризной изнеженной красавицы. Прижав ко роту ладони, с ужасом смотрела Ли Мин на бледного призрака, что вплыл в ее пещеру.

– А… а разве вы не завтра должны прибыть? – заикаясь, спросила она, глядя растерянно и недоверчиво. Глава, перепугал ее до смерти.

– Чем скорее мы начнем, тем быстрее закончим… курс, – резонно проговорил он, подходя к кану.

Ну, бли-ин! Пропал ее последний вечер свободы! Глава зябко кутаясь в жемчужный плащ, показав глазами на кан, тихо спросил:

– Позволишь? – и когда она вскочила, уселся, вежливо осведомившись: – У вас же все готово, ученица лекаря?

– Конечно, – фыркнула Ли Мин, все еще не отошедшая от страха. – Не нужно было так беспокоиться и приходить раньше обговоренного, – подхватила она небольшой чугунный котелок, поставив его на столик.

«Что ж, в одном он прав, чем быстрее начнем, тем быстрее закончим» – примирилась она с собой, отчего-то чувствуя неловкость. Но стоило припомнить, как выставила его на императорском судилище при всем честном народе, почувствовала скованность. До сих пор неловко. Если она не может этого позабыть, то уж Глава тем более.

Подняв деревянную крышку, девушка аккуратно слила целебный настой из чугунка в глиняную чашу, которую и подала Главе. Не удостоив ученицу лекаря даже подозрительным взглядом, Глава без колебаний осушил чашу, удивив Ли Мин своей беспечностью.

– Вам лучше сразу подготовиться ко сну. Это сильное средство и неизвестно как вы, с вашим самочувствием, перенесете его действие, – посоветовала она. – Очищение пройдет тяжело и болезненно. Будьте готовы ко всему.

– Я понял, – кивнул Глава, скидывал плащ и снимал верхнее ханьфу, а после сухо велел. – Теперь оставьте пещеру, вернетесь сюда утром.

Оставшись в нижней кофте и штанах он, откинув медвежью шкуру, лег под нее и закрыл глаза. Лекарство подействовало через четверть часа. Судя по блуждающему взгляду, у него началось головокружение, поднялась температура, так что он скинул с себя медвежью шкуру, мечась в жару. Нижняя кофта вымокла от обильного пота, а потом его начало выворачивать. К счастью Глава подошел к очищению голодом серьезно и, судя по одной желчи, что выходила с рвотой, он действительно голодал. Пульс зашкаливал, его тело крутила судорога. Ему было настолько плохо, что он как одержимый демоном метался по кану и Ли Мин серьезно боялась, что его сердце не выдержит тяжелой нагрузки столь интенсивного очищения.

Ей едва хватало сил, чтобы удерживать его мечущееся тело на ложе, то и дело приходилось перехватывать и удерживать на краю, не позволяя свалиться на пол. Он стонал и выл в голос, так его корежило от боли. Длинные пряди волос спутались, сбившись в колтун, липли к влажному лбу, упав на мертвенно бледное лицо. Глаза запали, губы посинели. Простыня под ним намокла от пота и мочи. Он содрогался от рвотных позывов, и девушке было важно вовремя наклонять его голову к медному тазу. Последний раз, ближе к рассвету, его вырвало кровью и в этой кровавой массе Ли Мин разглядела странный зеленый сгусток. Выловив его деревянной лопаткой и обмыв в воде, она поняла, что это какая-то не переваренная пилюля.

А обессиленный Глава, исторгнув зеленую гадость, затих, то ли провалившись в глубокий сон, то ли потеряв сознание. Во всяком случае, пульс его вошел в норму, сердце билось спокойно, температура спала, да и лихорадить его перестало. Отойдя подальше от пещеры, Ли Мин, вымотанная бессонницей и напряжением, выплеснула на сырую траву и лежалую листву таз с содержимым желудка Главы, вздрагивая и молясь про себя, чтобы ее не учуял Горный дух.

Быстренько ополоснув таз в ручье, бегом вернулась в пещеру и занялась странным сгустком. Странным, потому что он не растворился в желудке Главы, а если и растворился, то самую малость. Пилюля замедленного действия?

Выглядела эта дрянь глянцевою и, решив, что она плохо прополоскала ее в воде, Ли Мин снова погрузила ее в миску с водой. Спрессованный темно зеленый шарик, немного больше горошины, даже когда Ли Мин обсушила его тонкой от ветхости тряпицей, оставался глянцевым, словно его обволакивала восковая оболочка. Эксперимента ради, Ли Мин опустила пилюлю в плошку с молоком. И тут спрессованный в шарик яд дал странную, но вполне ожидаемую реакцию, пустив в молоке темные разводы, словно миазмы. Вынув пилюлю Ли Мин, на этот раз, опустила ее в лекарственный отвар, который, чуть ли не забурлил, как при кипячении и Ли Мин поспешила вынуть из него странный шарик.

Изучая ее при дрожащем пламени светильника, Ли Мин все время прислушивалась к мерному дыханию дафу. Значит, его не травили систематически, подливая яд в пищу, а просто закинули в него пилюлю, что медленно, но верно, убивала его, потихоньку, отравляя кровь.

Сцедив в чашу только что приготовленный настой, напоила им бесчувственного дафу, вливая в его рот ложку за ложкой. Она бы и дальше продолжала экспериментировать с пилюлей, если бы ни свет ни заря, возле пещеры не появился обеспокоенный, раздраженный от бессонницы лекарь Бин.

– Как господин? – сразу же прошел он к Главе.

Не успела Ли Мин ответить, как следом появился запыхавшийся маг. Было заметно, что и он спал в эту ночь неважно, если спал вообще. По тому, с какой тревогой они вглядывались в нее, когда она рассказывали о состоянии дафу и о том, что обнаружилось в его желудке, не трудно было догадаться, что сама она выглядела не лучшим образом. Пока лекарь Бин рассматривал злополучный шарик, который она им тут же показала, как маг близоруко щурясь на пилюлю красными от бессонницы глазами, сразу определил:

– Змеиная жемчужина?

– Похоже на то, – сразу согласился лекарь, хотя всегда отличался осторожностью в суждениях. – Подумать не мог, что она действительно существует.

– И что это за фигня такая? – деловито осведомилась Ли Мин, зевнув.

– Это сокровище лесных змей, которое взращивается ими раз в столетие, – принялся пояснять маг. – Когда они в зимний спячке свиваются в клубок, то своими скользким телами загребают траву, которая сперва преет под ними, потом прессуется. А поскольку их ядовитые тела и в спячке находятся в движении, то получается вот такая жемчужина, которую они скатывают собой. Найти ее мудрено и редкостная удача если ее вообще находят, потому что кто заполучит ее, то в один миг разбогатеет.

– Она считается совершеннейшим и редким ядом, – тихо добавил лекарь, рассматривая ее так, словно любовался настоящей драгоценностью. – Отравляя организм человека, она, тем не менее, излечивает многие хвори.