Текст книги "Демон тринадцатого месяца (СИ)"

Автор книги: Cofe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

– Как хочешь, – пробормотал маг. – Но наступит зима и тебе придется перебраться в мой дом.

Первое дни пребывания в пещере были трудными. К тому же именно на эти три дня зарядил дождь. Прохладный ветер, помимо дождевых брызг, заносил в пещеру терпкие запахи листвы, лесной свежести, влажной земли и мха, мокрого хвойного аромата. Ли Мин постоянно мерзла в каменном жилище, в конце концов ее нос заложило и она засопливила.

– Сколько еще раз тебе повторять, что бы перебиралась к кому нибудь из нас! – сердито выговаривал ей лекарь Бин, отпаивая упрямицу согревающими отварами.

– Да все в порядке, – гудносила Ли Мин. – Просто я адаптируюсь.

– Придут холода, будет хуже, – ворчал лекарь, предпочитая не обращать внимание на замысловатое словцо. – Перебирайся жить ко мне, будешь помогать мне с больными. Один я не справляюсь, толкового помощника все не найду. А будет кто спрашивать, говори, что моя ученица.

Ли Мин же, когда на нее находила острая тоска по дому и по своему миру, носилась по пещере, бесилась или танцевала, пела во весь голос и шумела так, что похоже распугала всех горных духов в округе. Лекарь и маг все больше беспокоились о ней. Как-то навестив Ли Мин, маг, после покинув пещеру, посеменил к дому лекаря, торопясь рассказать ему последние впечатления об их общей подопечной. Тот на галерее перебирал мокрые травы для просушки, время от времени с кряхтением ерзая на циновке.

– Недужиться тебе, сосед? – участливо поинтересовался маг, заходя на открытую галерею, что шла вдоль дома.

– Ногу вот крутит от непогоды, – ворчливо ответил лекарь. – А ты не от нашей ли подопечной возвращаешься? Как она? Пришла в себя или все чудит?

– Да уж поняла, что дело это бесполезное и толку от пустых переживаний не будет. А все же не дает мне покоя сомнения, друг мой. Демоны хитры и изворотливы. Принять облик беспомощной девицы им ничего не стоит, уж больно она жалость вызывает.

Опустив пучок душицы, лекарь внимательно посмотрел на мага.

– Пришло мне в голову вот что, – продолжал маг, подсаживаясь к лекарю. – Безлицые ведь уже призывали нечисть, которую засылали к нам…

– …и которую ты вовремя обнаружив, изничтожил, – кивнул лекарь.

Маг поднял руку, призывая друга оставить похвалы. Не до них сейчас было.

– А если безлицым на этот раз и впрямь это удалось? – задал он, беспокоивший его вопрос. – Вот, что меня тревожит.

– Ты подозреваешь, что эта девчонка, якобы прибывшая из будущего, и есть засланный безлицыми демон? – догадался лекарь. Маг кивнул, поняв, что и у друга возникали подобные подозрения.

– Но способны ли подлые убийцы придумать столь невиданную одежду в которой явилась сюда эта девушка? – задал маг встречный вопрос. – Безлицые лишь на то годны, чтобы жестоко убивать.

– Это правда, когда речь идет о простых воинах безлицых, – согласился лекарь. – Но их глава – адепт зла, изворотлив и изобретателен. Он уже раз подстроил ловушку, разве не может устроить еще одну?

– Тут мне нечего тебе возразить, друг мой. Только как можно проверить это дитя и отчего к тебя пришли подобные сомнения?

– Сам рассуди, кто не согласиться поменять сумрачную холодную пещеру в безлюдной глуши на уютную хижину? А наша пришелица, больше похожая на изнеженную барышню, заявила, что и зиму останется зимовать в том скудном и суровом месте, лишь бы быть ближе к магическому кругу.

– Положение ее не из завидных, – покачал головой лекарь. – Но ты прав: сомнения наши желательно развеять окончательно, потому что рискуем мы жизнями людей нашего клана. Я буду не я, если не задумал ты что-то на сей счет.

– Ты прав. Хочу испытать ее Ледяным озером.

Охнув, лекарь резко сменил позу, застонав от стрельнувшей в ноге боли.

– Опасно совершать такое. Если это дитя демон, то с ней ничего не станется, а если человек… Подумай крепко, каково ей придется после этого? Ей и так худо и тут единственный кому она доверилась, поступит с ней столь бесчеловечно.

– Это так, но что если она все-таки шпионка безлицых? Вдруг она не так наивна и беззащитна как выглядит?

– Так-то оно так, только бы нам не ошибиться…

На следующее утро оба мудреца явились в пещеру – новое обиталище невероятной девушки из будущих времён, вдруг обнаружив, что какой-то юнец в штанах из домотканого сукна и такой же серой запашной кофте, подпоясанной синим обтрепанным кушаком, старательно метет земляной пол прутяным веником. Лекарь воззрился на мягкие кожаные тапочки юнца, надетые на босу ногу, а маг на густые волосы паренька, собранные в высокий хвост бархатной стягивающей ленточкой. Увидев вошедших, юнец бросил веник и поклонился.

– Доброе утро.

Лекарь укоризненно взглянул на мага, но тот оставался непреклонным. «Никакой жалости!» – это лекарь. «И почему она выбрала мужскую одежду?» – это маг.

– Пойдем-ка с нами, – велел он Ли Мин, не отвлекаясь на пустячные вопросы донимавшие его, и она послушно пошла за ним.

Лекарь же задержался на пороге пещеры. Девушка из будущего не была белоручкой, постаравшись устроить свой быт. Пещера тщательно выметена, грубо сколоченный столик вычищен от воска, что горкой натек от свечей и жира с глиняного светильника. На столике даже красовался букет полевых цветов в глиняной бутылочке из-под рисового вина, позабытой здесь магом. На циновке, что служила девушке постелью разложены для мягкости и тепла все одежды, что принес ей маг. Покачав головой лекарь поспешил нагнать Фэй Я и девушку.

Спустившись с горы по пологой тропинке, троица углубилась в лесную чащу. Ли Мин шла за магом, позади держался лекарь. «Как под конвоем», – подумалось ей. Наконец, продравшись через нескончаемы заросли, они вышли к небольшому идеально круглому озерцу, ровному как донышко кувшина. Ли Мин не верила своим глазам. Несмотря на то, что стоял разгар лета, это озерцо было покрыто искристым льдом. Интересное явление природы. Она посмотрела на мага, ожидая объяснений.

– Видишь этот лед? – спросил он. – На самом деле это магическая соль, она никогда не тает. Вот тебе корзина, набери в нее соли столько, сколько сможешь.

– Легко, – беспечно пожала плечами Ли Мин и, взяв корзину, спустилась к кромке ледяной соли. В чем проблема-то?

Поставив корзину на землю и, нагнувшись с невысокого, но крутого бережка, двумя руками загребла столько прозрачной ледяной крупы, сколько смогла. Только руки неожиданно обожгло так, что девушка подскочив, начала приплясывать, тряся обожженными кистями, как вдруг навернулась в это адское озерцо.

– А-а! – завопила она с головой уходя под проломившейся под ней «лёд».

Лекарь заметался вдоль берега, в поисках какой-нибудь палки. А маг, схватившись за сердце, осел на земь, хватая ртом воздух. Наконец, лекарь выдернул из кустов суковатую ветку и кинул разлапистым концом барахтающейся в ледяном крошеве девушке. Она быстро схватилась за ветки и лекарь с кряхтением выволок ее на берег, глянув на ее покрасневшую с намечающимися язвами кожу.

– Больно… чешется… – приплясывала на месте девчонка, стуча зубами от холода и зуда, сдирая с себя мокрую заиндевевшую одежду.

– Не смей чесаться! – прикрикнул лекарь, поливая ее лицо и руки из тыквенной фляги, а после кинул ей свое верхнее темно синее ханьфу, чтобы накинула его.

– Вот же лужа! – ругалась Ли Мин, плеская остатки воды из фляжки на плечи.

Когда сорванная задубевшая одежда валялась на земле, а девушка куталась в свободное длинное ханфу лекаря, тут-то оба и обратили внимание на лежащего на земле мага и кинулись к нему. По частому поверхностному дыханию Фэй Я, его бледности и холодной испарине, Ли Мин определила прединфарктное состояние. Лекарь Бин прослушивавший пульс своими чуткими пальцами, подтвердил ее диагноз, сказав:

– Сердце бьется часто с перебоями. Пульс едва слышен.

Ли Мин, повернув бесчувственного мага на спину, развязала кушак на его животе, принявшись ритмично давить на грудную клетку, вдувая воздух в открытый рот старика. Лекарь куда-то исчез и не видел всего этого безобразия, но через некоторое время появился с какой-то древесной корой, которую с помощью двух камней перетер в труху и залив водой из запотевшей тыквенной фляги, начал размешивать пальцем образовавшуюся кашицу в своей горсти, подходя с ней к девушке, хлопотавшей над магом.

– Что это? – подозрительно спросила Ли Мин.

– Это растертая в порошок кора ивы, она снимает сердечную боль.

– Но где вы взяли воду?

– Через десять шагов отсюда ручей. Иди и омойся от ледяной соли, а я позабочусь о Фэй Я. Когда вернешься, присмотришь за ним, а я схожу в деревню за помощью. Туда будет ближе, чем до Поместья.

Ли Мин не говоря ни слова, кинулась в указанном направлении, к спасительной воде лесного ручья. После омовения в нем, стало намного легче и Ли Мин вернулась обратно к магу. Он все так же пребывал без сознания, но дышал ровно, его сердечный ритм восстановился. Лекарь переложил в ладонь девушке ивовую кашицу, дал необходимые наставления и поспешил в деревню. А Ли Мин, время от времени, разводя ивовую кашицу из тыквенной фляги, вкладывала ее в рот магу. Наконец, появился лекарь с двумя худосочными, плохо одетыми мужчинами. Они положили мага на носилки из двух палок и закрепленной меж ними циновки и отнесли в хижину лекаря, не обратив на Ли Мин никакого внимания. А она собрав свою одежду, вернулась в пещеру.

В те два дня, что маг лежал у лекаря, девушка, простирав и просушив одежду от ледяной соли, все же сходила к Ледяному озеру, а после сменив, дежурившего возле мага лекаря, сидела возле больного, пока лекарь навещал других своих пациентов. Так что когда маг пришел в себя и увидел рядом Ли Мин, даже прослезился, расчувствовавшись. Он все гладил ее по руке и пытался оправдаться за свои подозрения на ее счет. Ли Мин, смеясь сказала, что зато теперь он будет уверен, что она человек, а не злая сущность.

– Я, конечно, не демон, – говорила Ли Мин, счастливая от того, что Фэй Я очнулся, – но корзину ледяной соли все же набрала.

Вечером второго дня, после того как маг очнулся и начал требовать, чтобы его подняли и усадили, лекарь Бин, отчитал упрямца, а потом предложил Ли Мин все же стать его ученицей, на что она тут же согласилась. На следующее утро лекарь Бин дал ей первое задание: собрать три вида трав и принести ему, вручив для этого корзинку на которую Ли Мин опасливо взглянула. Снова какой-то подвох? Но на этот раз обошлось.

Так Ли Мин стала ученицей лекаря, не чураясь никакой работы. Ведь за делом, не важно каким, время проходило быстрее.

Она убирала в доме и лекаря и мага, готовила им немудрящие блюда, научившись стряпать на открытом очаге, собирала по указанию лекаря ягоды и травы, блуждая в здешнем лесу, четыре раза заблудившись в нем, а вечерами слушала «лекции» лекаря Бина, делившегося с ней своими знаниями о медицине или невероятные истории Фэй Я. Так Ли Мин узнала о придворной медицинской школе где двум медицинским светилам и их помощникам подчинялись четыре класса лекарей, а именно: «и ши» – наставники медицины; «чжэнь ши» – наставники иглоукалывания; «ань мо ши» – наставники, успокавающие и регулирующие дыхание; двое «чжоу цзинь ши» – наставники, пресекающие зло заклинаниями. Под этими двумя работали два «чжоу цзинь гун» – специалисты по заклинаниям.

Порой, что случалось очень редко, сама рассказывала о будущем: про высокие дома, летающие и ездящие без лошадей повозки, про механизмы, делающих за слуг всю работу по дому. Старики слушали все это со скептическим интересом, не веря ни единому ее слову и оба просвещали ее о клане Северного Ветра, членом которого, она невольно стала. Только ее мало волновали дела клана, ведь она здесь ненадолго. И все же слушала мага, когда он рассказывал ей о важных и значимых адептах Северного Ветра. Разговоры же лекаря сводились к тому, кого и от чего он лечил, кто чем хворал и кому в этот день нездоровилось. А нездоровилось чаще всего дафу – главе клана, именно для него составляла Ли Мин большинство лечебных сборов, и лекарь голову сломал, что за недуг его одолевает. Маг же все напоминал лекарю дрожащим голосом, что жить дафу осталось недолго, что приводило стариков в отчаяние, потому что именно ему клан был обязан тем, что успешно отбивал нападки недругов. В Мире Цзянху (мир боевых искусств), Северный Ветер занимал, пусть не явное, но привилегированное положение, что не нравилось очень многим. К Северному Ветру обращались в щекотливых и непростых ситуациях с которыми клан всегда справлялся. К тому же имел он имел четкую организацию.

Вместе с Главой кланом правили три советника – Хранителя. Первый Хранитель ведал внутренними делами, второй – внешними, третий отвечал за сбор и хранение необходимой информации, что собирали шпионы и доверенные люди клана, как и те добровольные соглядатаи, кто был чем-то обязан клану. Маг утверждал, что существовал некий тайный архив к которому прибегал даже сын Неба. Хранителям подчинялись трое мастеров боевых искусств, оттачивающих особую манеру боя Северного Ветра. Освоить эту манеру желали многие, но не каждый допускался к ее изучению. В подчинении каждого мастера находился отряд учеников-воинов. Мастеру и его отряду вменялись свои обязанности. Отряд Первого мастера охранял Поместье, на нем была и безопасность дафу. Отряд Второго мастера снимался туда, куда его призывали, будь то просто разборки или непростые поручения. Отряд Третьего мастера охранял деревню, защищая ее жителей от бродяг и разбойников.

Отряд Первого мастера считался элитным, потому как владел секретными навыками боя Северного Ветра.

И все же, как ни стремилась Ли Мин ограничить свое общение с местным людом, не могла избежать этого, помогая лекарю лечить заболевших жителей деревни Снежные Листопады. В Поместье же сопровождать лекаря отказывалась наотрез, а лекарь Бин и не настаивал.

Глава 3

Трактир «Горный лотос»

Ли Мин возвращалась с городской ярмарки, куда учитель послал ее присмотреть специи, прикупить продукты и зайти в аптекарскую лавку, забрать готовые лекарства. Городок раскинулся у подножия горы Доуфэн, что означало Борьба Листьев, и отличался от деревни лишь тем, что имел немало ремесленных и мастеровых лавок, которые составили аж три коротких улицы: Гончарную, Плотницкую и Ткацкую, в начале этих улочек висели вывески с иероглифами обозначающие эти ремесла, так что найти аптекарскую лавку в небольшом Сюэфэне было немудрено. Помимо них в городе работали лавка скорняка, обувщика, котельщика, черепичных дел мастера, ювелира и, разумеется, ростовщика. Имел Сюэфэн и свою мрачную судебную управу на рыночной площади, куда сходились все улочки города. В эти три дня площадь перед ней была занята торговыми рядами, выставлявшими товары на любой вкус, от того и многолюдной от такого средневекового изобилия.

Неся за спиной целый короб покупок Ли Мин, прежде чем подниматься по пологой утоптанной дороге на гору Доуфэн к Поместью, зашла в придорожный трактир «Горный лотос», что стоял на развилке двух путей и, несмотря на здешнее захолустье, дела у заведения шли неплохо.

Добродушный хозяин вмиг подхватился, когда в зашедшем пареньке узнал ученицу лекаря. Они поздоровалась и он поспешил провести гостью к спокойному местечку, усадил за столик, спросил о здоровье лекаря Бина и как у того идут дела. В свою очередь ученица лекаря поинтересовалась здоровьем самого хозяина, его жены и дочери, которая страдала желудком и непереносимостью к некоторым продуктам. Трактирщик присев напротив, принялся жаловаться на боли в боку. Ли Мин поняв, что его, любителя поесть и выпить, беспокоит поджелудочная, посоветовала воздержаться от пряного и острого, а так же жареного и месяц посидеть на каше из клейкого риса. Хозяин расстроенно засопел и Ли Мин напомнила ему, что речь идет всего лишь о месяце воздержания. Хозяин сам взялся обслужить ее и принес сверх того, что заказала Ли Мин: булочки на пару, завернутые в рисовую бумагу, велев передать их лекарю Бину с его нижайшем поклоном. Ли Мин поблагодарила, с улыбкой предвидя, что все булочки, в конце концов, достанутся магу.

Она уже доедала суп из красной фасоли, когда в трактир вошла группа путников, державшихся неуверенно и незаметно. Старший группы попросил поспешившего к ним трактирщика, посадить их всех за один стол и подать общее дешевое блюдо. Судя по их утомленному, даже изможденному виду и пропыленной одежде, эти люди шли издалека. Хозяин захлопотал вокруг них, усадил за освободившийся стол и метнулся на кухню, чтобы распорядиться о заказе.

Предупредительный расторопный служка поставил для них кувшин с водой и чаши для питья, чтобы путники могли утолить жажду с дороги. Ли Мин сразу обратила внимание на молодую женщину на сносях, что была среди них. Бедняжке можно было только посочувствовать, хотя мужчина держащийся рядом с будущей мамочкой, как мог заботился о ней. Усадил на лавку, налил в чашу воды из кувшина и подал ей.

Разнося им похлебку, трактирщик участливо спрашивал откуда они держать путь, который судя по всему, был долгим. Нехотя, но Старший группы все же вежливо отвечал на его расспросы. Из его бессвязных скупых ответов, стало ясно, что они бежали из мест разоренных войной и мародерами. Они хотели осесть под защитой сильного клана, который не позволяет бесчинствовать на своих землях, следит за порядком и соблюдением закона. Увлеченно прислушиваясь к разговору крепыша трактирщика с беженцами, ученица лекаря не сразу отвлеклась на стрелу, что вжикнув над ее головой, засела в столбе дрожа оперением. «Откуда это?» – удивилась она, выронив от неожиданности палочки.

И тут, словно отвечая на ее вопрос, из окон и распахнутой двери посыпался град стрел, убивая, еще не успевших ничего толком сообразить, обедавших за столами людей.

От страха Ли Мин мигом забилась под стол, загородившись лавкой, которую опрокинула мимоходом. Град стрел поредел, когда со второго этажа, где обедала состоятельная публика, начали, по-видимому, отстреливаться из окон. После того как Ли Мин немного отдышалась за своим надежным укрытием, она, услышав, что свист стрел поутих, рискнула высунуться из-за баррикады и перепуганным зверьком настороженно огляделась. Все столы, лавки, пол и стены были щедро усажаны стрелами. Среди погибших утыканных ими словно подушечки для иголок, стонали раненные и таких пострадавших оказалось немало.

Осторожно выбравшись из-за лавки, чутко прислушиваясь, не раздастся ли вновь противное вжиканье стрел, Ли Мин преодолевая тошнотворную панику и пробираясь через частокол стрел, занялась сперва теми раненными, что были к ней ближе всего, а после уже перестав думать об опасности, спокойно принялась за привычное для нее дело. Перевязочным материалом шла часть одежды самих пострадавших, да пузырек с лечебной мазью, который она постоянно держала при себе. Ли Мин тихо просила легкораненых укрыть за столиками и лавками тех кто не был способен двигаться из-за тяжелых ран или был без сознания, вдруг это затишье лишь временная передышка и их снова примутся расстреливать. И как в воду глядела.

Снова полетели стрелы, хотя и не так часто, что нервировало не меньше. Неприятно слышать вжикавшую вокруг смерть и ждать что вот-вот твое тело пробьет холодный наконечник безжалостной стрелы. Но еще не все раненные были укрыты, потому девушка, отбросив свои страхи, поползла к женщине у которой в ноге и в спине засели по стреле. Женщина, что называется в теле и в летах, охала, стонала и ворочалась, но сдвинуться не могла, потому Ли Мин быстренько на коленях двигалась к ней. Мимо вжикнули одна за другой две стрелы и ученица лекаря шустро юркнула под ближайшую лавку, где нос к носу столкнулась с щуплым мужичком, который до этого в Горном лотосе не столько ел, сколько пил вино, сидя за столом в полном одиночестве. Был он до невозможности костлявым с выпирающими вперед зубами, одет как мастеровой и Ли Мин сразу же определила его в неудачники. Сейчас перед ним лежала охапка стрел, которую он толкал вперед, пробираясь ползком к лестнице на второй этаж.

– Собираешь? – спросила запыхавшаяся девушка.

– Ага, – кивнул он и оба быстро прижались друг к дружке, когда над ними просвистела стрела. – Господа, что трапезничали наверху, отстреливаются от напавших… велели стрелы подносить, – торопливо сообщил он.

– А, что случилось-то? – спросила Ли Мин то, что тревожило сейчас каждого выжившего в Горном лотосе.

– Кто бы знал, – мрачно буркнул мужчина. Несмотря на количество выпитого вина, выглядел он трезвее трезвого. – Только вот из выкриков и ругани господ наверху, понятно, что на кого-то из них устроено покушение.

– Чудненько, устраивают на одного, а расстреливают всех, сволочи, – фыркнула Ли Мин, скрывая за бравадой тошнотворный страх. – Ладно, удачи тебе со сбором «урожая», – пожелала она ему.

– Тьфу на этот «урожай», – в сердцах плюнул храбрец, чуть не попав на отползавшую от него Ли Мин. – Эй, паренек, послушай, – окликнул он ее.

И когда Ли Мин замерла и, прижавшись щекой к полу, оглянулась на него, негромко посоветовал:

– Ты, когда переползаешь с места на место, пониже держи свой зад, а то по нему видно где ты находишься.

– Ага… благодарю, добрый человек, – прошептала девушка, едва ворочая языком от заморозившего ее ужаса, когда прямо перед ее носом в пол вонзилась стрела опасно дрожа оперением.

– Давай осторожнее… – напоследок посоветовал храбрец и оба расползлись в разные стороны.

Едва она оттащила громоздкую тетушку, – что помогала ей, отталкиваясь здоровой ногой, – под лестницу, как со второго этажа с топотом сбежали по ступеням несколько человек с криками: «Где стрелы⁈» и есть ли среди выживших лучники. Уже знакомый мужичок-не красавец бегом понес наверх охапку стрел, за ним с такими же охапками двинулись еще двое, спрашивая на ходу дадут ли им луки, потому что стрелами их в избытке снабдили напавшие. Перевязав женщину на чьи повязки ушел подол ее же юбки, Ли Мин принялась перевязывать круглый живот стонущему трактирщику из которого одним махом, ловко извлекла стрелу отшвырнув ее подальше. Может, подберут.

Двое мужчин ушедшие на верх со стрелами, спустились с луками. Сверху им громко велели держать двери и окна, стреляя по тем, кто попытается в них сунуться.

Ли Мин забилась под лестницу вместе с ранеными и видела, как убили лучника, что прикрывал дверь изрешеченную стрелами. Тот, кто стоял у окна, продержался дольше своего товарища. У этих двоих просто не было шансов выжить, но, зная об этом, храбрецы продолжали обороняться до последнего.

– Господин Цуй, а, господин Цуй… – затормошила Ли Мин трактирщика и когда тот со стоном разлепил глаза, страдальчески взглянув на нее, спросила:

– Отсюда можно выбраться?

– Через кухню… – хрипло выдохнул он и потерял сознание от боли.

– Может, попытаемся? – спросила она испугано жавшихся под лестницей товарищей по несчастью.

– Мы умрем… нас всех перестреляют, – с тихой истерикой выкрикнул толстый торговец.

– А под лестницей тебя не убьют? – нарочито грубо заметила Ли Мин, давя панику остальных на корню.

Трое мужчин, кроме толстого торговца и четыре женщины, что умудрились потесниться под лестницей, молча закивали ей.

– Кто может, поддержите раненных, – попросила Ли Мин.

– Давайте, пока затишье, – скомандовал один из мужчин. – Начнут вновь стрелять, не выберемся.

Тогда двое мужчин подхватив с двух сторон полную тетушку, двинулись в сторону кухни. Грузного трактирщика поддерживали женщины и мужчина. Ли Мин взяла на руки девочку из чьей спины до этого выдернула две стрелы и, конечно, следуя ее везению, от всех треволнений, начались схватки у молоденькой женщины на сносях, что пряталась где-то в стороне. Ее высокий вопль родовых схваток не заглушили даже яростные крики ворвавшихся в трактир и сбегавших им навстречу со второго этажа защищавшихся. Ли Мин передала девочку все собиравшемуся с духом торговцу, и когда тот ошалело уставился на нее темными на выкате глазами, она, пользуясь тем, что руки у него теперь заняты, придала ему ускорение добрым пинком, вложив в него всю свою силу и отчаяние, так что торговца вынесло чуть ли не на середину зала. А там, страх придал ему не меньшую скорость и проворства, если не большую, когда он увидел себя в гуще дерущихся. Но надо отдать ему должное, ребенка вверенного в его руки, он не выпустил и держал крепко. Но Ли Мин все же решила закрепить успех, крикнув ему вдогонку:

– Посмеешь бросить ее, найду и оскоплю!

Но толстяк уже благополучно скрылся в кухонном проеме. Зато двое дерущихся вдруг обернулись к Ли Мин и она юркнув под лестницу, уже оттуда по стенке, да под столами, пробралась в угол, к роженице. Возле бедняжки оставались женщина, должно быть ее матушка или близкая родственница, державшая ее за руку и, потерявший голову, от страха за молодую жену, муж. Хуже нет, когда при родах присутствует бестолково мечущийся, не знающий, что делать и куда себя деть, мужчина. Поэтому Ли Мин поспешила занять его делом.

– Огороди место родов и смотри, чтобы к нам никто не совался.

Миг и угол, где лежала рожавшая, был отгорожен сооружением из опрокинутого стола и лавки. Баррикада хлипкая и ненадежная, но яростный бой ведь когда-нибудь закончиться? Должен же кто-то победить?

За спиной Ли Мин послышался шум ожесточенной драки и она обернулась. Муж роженицы яростно защищал вверенный ему «бастион», никого не подпуская к углу где рожала его жена. А роды проходили сложно. Ребенок шел плечиком. Ли Мин спокойно и собрано, будто за спиной не бушевал смертельный бой, успокаивала измученную неимоверной болью и страхом роженицу, прося ее, когда нужно тужиться, помогая появлению ребенка на свет, а когда размеренно дышать, замедляя схватку.

– Смотри на меня, – говорила ей Ли Мин, ловя ее блуждающий взгляд. – Сейчас для тебя важнее всего слушать мои слова. Хочешь, что бы ты и твой ребенок выжили? Отлично! – обрадовалась Ли Мин, когда та чуть кивнула. – Для тебя важно родить, а не то, что происходит за моей спиной. Это нас с тобой не касается.

Роженица слушала ее, часто дыша, потому что эта странная молодая повитуха уверенно сказала, что такое дыхание облегчает родовую боль.

– А теперь задержи дыхание, я попробую направить ребенка, тогда он родиться быстрее, – деловито попросила Ли Мин. – Так что помоги мне, хорошо?

Молодая женщина снова кивнула и послушно задержала дыхание, давая Ли Мин возможность выправить ребенка в ее влагалище. Над ними вжикнула стрела.

– Ничего, ничего… – пробормотала Ли Мин у которой душа ушла в пятки. – Ты настоящий боец. Полейте мне на руки, – попросила она притихшую рядом женщину, но та не торопилась с этим, хотя возле нее стоял чудом уцелевший в месиве боя кувшин с водой.

Ли Мин бросила на нее сердитый нетерпеливый взгляд. Зачем усложнять своей нерешительностью положение той, у кого оно и без того нелегкое? Но тут же прикусив губу, склонилась к разведенным коленям роженицы. Женщину пригвоздило стрелой к стене, теперь было важно, чтобы этого не увидела рожавшая, и Ли Мин прикрикнула:

– Смотри на меня!

Прекратив выть, та послушно кивнула, сдерживаясь от боли. К ее потному лбу прилипли разметавшиеся пряди волос. Только длилось ее самообладание не долго, и Ли Мин под ее душераздирающий вой аккуратно выправила, наконец, ребенка, вновь потребовав тужиться, хотя у бедняжки уже не осталось на это сил. И вот показалась темная головка младенца.

– Ты просто умница! – подбодрила ее, обрадовавшаяся Ли Мин. – Осталось совсем чуть-чуть.

Над их головами градом просыпался частый перезвон клинков.

– А теперь со всей силы! – скомандовала Ли Мин увлеченно.

И вот, наконец, появилось второе плечико и тельце ребенка. Изможденная болью роженица поднатужилась из последних, взвыв сквозь стиснутые зубы.

– Вот и все… – пробормотала измотанная не меньше ее Ли Мин, и перерезала пуповину ножом, что был при ней. Стоя на коленях перед молодой мамочкой, она осторожно гладила грудку ребенка, только что появившегося на свет. Он должен был закричать. Почему не кричит, волновалась Ли Мин. Вот он, слабо пискнув, запищал, протестующе подергивая крохотными ручками и ножками и Ли Мин засмеялась. Одной рукой стянув с себя безрукавку, бережно укутала в нее младенца, прижимая его к себе.

– Мальчик, – объявила она торжественно, бессильно плакавшей от всего пережитого измученной мамочке.

– Сын, – прошептала, та счастливо.

И тут Ли Мин толкнули в плечо.

– Полегче! – крикнула она, оглянувшись, испугано прижав ребенка к себе.

– Ой больно! Почему снова так больно⁈ – выгнулась в очередном приступе схватки молодая женщина.

– Все нормально, пошел послед.

Нужно было принять его, но Ли Мин не решилась выпустить кряхтевшего новорожденного из рук.

К счастью подоспел новоиспеченный папаша, слава всем богам, живой и даже не ранен, и Ли Мин деловито передала ребенка в его трясущиеся от волнения руки.

– Не урони и не сжимай так сильно, просто согрей его пока… – велела Ли Мин чувствуя странную слабость.

Мужчина с удивлением глянув на козявку шевелящуюся на его руках, склонился к Ли Мин, шепнув:

– Сестренка, у тебя стрела в плече.

– И чё? – огрызнулась та. Не до этого…

Важно было принять послед. Плечо, конечно, адски болело и дергало и одежду пропитало горячей липкой кровью, но это не важно, нужно было закончить с роженицей. Муж молодец, сел рядом с исстрадавшейся женой, аккуратно пододвинув погибшую женщину, загородил ее собой и, прислонясь к стене, гладил жену по голове, положив сына ей на грудь. Послед благополучно вышел и пока молодые родители ворковали над своим малышом, Ли Мин укрыла мамочку плащом.

Сзади поднимали, ставили столы, убирали с пути лавки. Ли Мин поднялась пошатываясь, чувствуя головокружение и слабость. Пофиг!

Она приняла сложные роды в экстремальных условиях и приняла их удачно. Ли Мин довольно улыбалась пока какой-то гад, подошедший сзади, резко не выдернул из ее плеча стрелу…

Очнулась она в доме мага.

– Пришла в себя? – мрачно проговорил у ее постели лекарь Бин.

Дал ей выпить настой, осмотрел подживавшую рану, сменил повязку. И все это с мрачным, осуждающим молчанием.

– Что вы мне сейчас дали? – поинтересовалась Ли Мин, отдавая пустую чашу из-под отвара, стараясь разговорить учителя.

– Кровоостанавливающий и укрепляющий настой с женьшенем, – буркнул лекарь.

– Учитель я… – начала было объясняться Ли Мин, но лекарь хмуро перебил:

– После поговорим, – встал и вышел.

Маг, столкнувшийся с ним в дверях, поглядел ему вслед, покачал головой и поспешив к Ли Мин, сказал:

– Мы за тебя ужасно перепугались, девочка, когда тебя принесли люди Первого мастера всю в крови, бесчувственную. Говорят, ты под стрелами роды принимала и одна угодила в тебя.

– А что с раной?