Текст книги "The last of the real ones (СИ)"

Автор книги: CoconutNut

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Кайла!

– Тетя Анка! – по лестнице к ней бежала перепуганная Лейла. Они тут же обнялись, и Анка вздохнула с облегчением. – Быстлее! Маме плохо, помогите ей!

Лейла не дала девушке опомниться и тут же повела ее наверх. Анка заметила про себя, что у нее очень холодные руки, а лицо было опухшее от слез. Девочка, не уставая, вела спасительницу в свою комнату.

– Лейла, у тебя что, кровь на ногах?

Не успела Анка испугаться, как Лейла ввела ее в комнату. Лицо солдата подозрительно скривилось, она вгляделась и вдруг раскрыла рот. Когда же лужа крови хлюпнула под ее сапогом, она шарахнулась назад и вскрикнула:

– Что-что это?! Это… это.

– Все верно, – из темного угла донесся хриплый, еле слышимый голос. Анка с бессвязным восклицанием уставилась на неподвижное тело Кайлы. Лицо ее задергалось еще сильнее, язык не слушался. Ее руку схватила Лейла и нетерпеливо задергала:

– Тетя Анка, помогите! Маме плохо!

– Ах, ч-что случилось? Ладно, ладно, это потом. Сейчас… – Анка подбежала к Кайле, стараясь не слушать брызги крови под ее ногами. Она упала перед ней на колени.– Кайла! Ты меня видишь?

– Не кричи. Голова б-болит, – еле-еле прохрипела Кайла. Анка энергично помотала головой и принялась осматривать подругу. Кайла была белая и ужасно худая. Рана на животе зияла огромным пятном на этом изможденном теле, а кровь настолько въелась в ткань, что отдавала металлическим запахом. Руки и ноги были невредимы. Закончив свой беглый осмотр, Анка принялась копаться в сумке, ища нужные лекарства. За всем этим с огромным вниманием наблюдала Лейла, которая тут же подбежала к маме и села рядом.

– Что это? – девочка вопросительно указала на маленький бутылек с прозрачной жидкостью. Анка набрала нужную дозу в шприц и ввела Кайле в руку. – Что вы делаете?

– Это поможет маме, потому что ей придется чуть-чуть потерпеть, – бутылочку с морфием аккуратно поставила рядом. – Нужно еще?

– Пока хватит, – Кайла потерла уколотую руку. Ей стало спокойнее, что скоро станет легче. Сердце, уже уставшее биться так сильно, успокоилось.

– Вот, Лейла, накинь, – Анка надела на плечи девочки теплый платок и снова потянулась к сумке. – Убирай руку.

Кайла безмолвно повиновалась. Пока девушка разматывала уже насквозь пропитанный шарф, Кайла заговорила:

– На нас напал. Тот мужчина.

– Как давно?

– Что?

– Как давно ты так лежишь? – сняв всю ткань, Анка мигом разорвала ночнушку на животе. Ножевая рана была небольшая по площади, видимо, нож вошел не во всю длину. Вооружившись ниткой и иголкой, Анка скользнула взглядом по лицу Кайлы. – Ну, ответишь?

– Скажу только одно. Если не поторопишься, то мой внутренний мир выйдет наружу, – на полном серьезе сказала Кайла, но в глазах сверкнула искорка игривости. Анка эту шутку не оценила.

– Тц, нашла время. Твоя раздражительная самоуверенность тут явно не к месту. Теперь терпи, буду зашивать.

***

– Все!

Слегка неаккуратный шов красовался на месте раны. Вытерев живот от крови и пота, Анка принялась накладывать бинты. Кайла наблюдала за ней из-под полуприкрытых век. Она целых три раза чуть не потеряла сознание от стресса и боли, но ее смогла отвлечь беседа с Анкой, в ходе которой она рассказала той все подробности нападения. Лейла все это время сидела рядом и гладила ее по голове, зная, что мама это любит. Пару раз она заплакала, когда Кайла кричала от боли, и утешала, что скоро это закончится. Так, общими усилиями, Анка и Лейла спасли Кайлу от смерти.

– Спасибо. Если бы не ты…

– Не продолжай, тебе молчать надо, – строго приказала Анка. Закутав Кайлу в платок, она с облегчением взглянула на онемевшие пальцы. Сгибать и разгибать их было невыносимо больно после такой нервной операции.

– Анка…

– А?

– Осмотри труп.

Анка уставилась на подругу с явным непониманием. Она только что была в лапах смерти, потеряла много крови, замерзла, а просьба и ее эмоции выдавали полное спокойствие. Или это только внешне.

– Хорошо, – девушка подошла к лежачему на полу мужчине. Когда до нее дошло, что вместо глаз у него зияют две пустые кровавые глазницы, к горлу поступил ком. Его лицо искривила гримаса агонии и такого дикого ужаса, что Анка поежилась.

«Осмотреть, но что? – солдат похлопала его по бокам. – Пистолет?»

– А верно ведь, – в руки девушки приятно лег небольшой черный пистолет. Он не выделялся чем-то необычным. Анка покрутила его в руках, рассматривая со всех сторон. Кое-где виднелись мелкие царапины и герб, но больше ничего необычного Анка не заметила. Она снова пошарила по карманам убитого, но больше ничего не нашла.

– Это все?

– А ты думала, что убийца будет с сумками бегать? – Анка протянула Кайле пистолет. Та принялась его осматривать. – Я уже осмотрела его. Там кроме герба ничего нет.

Пальцы аккуратно коснулись гравировки на рукояти. В центре круга из завитых лент виднелась голова волка. Над гербом была корона, с большим камнем на конце. Кайле этот герб показался знакомым, но не настолько, чтобы могла вспомнить, где она его видела. Кайла уделила этому еще пару минут, но безуспешно. Сейчас она слишком устала, чтобы что-то вспоминать. К ней тихонько подползла Лейла и уткнулась личиком в плечо.

– Ты не замерзла? – Кайла погладила дочку по головке. Ей вдруг стало ужасно тоскливо, когда девочка звонко и весело ответила на ее вопрос. Она только что пережила такой ужас, но видимо не совсем понимала этого. Кайле хотелось упасть перед ней на колени и молить, молить дочку простить ее. За то, что ей пришлось увидеть свою маму в роли убийцы, видеть кровь и трупы. Кайла проклинала тот момент, когда вонзила нож в человека, хотя понимала, что в этой же комнате сидит ее дочка. С содроганием подняла она глаза выше и, как слепая, посмотрела в окно. В это время Анка осторожно коснулась ее руки, приводя в чувства.

– Все в порядке?

– Да… Анка…

– Что?

– Ты столько сделала для меня… – начала Кайла. Грудь сдавил поток слез, и она не смогла закончить свою речь. Глаза вмиг стали влажными, Кайла понимала, что вот-вот расплачется. – Спасибо, Анка. Спасибо тебе огромное. Тебе я стольким обязана, что и жизни не хватит, чтобы вернуть столь большой долг…

– Кайла!

– Увези… Увези Лейлу с собой, пожалуйста.

– Совсем из ума выжила, Кайла! Ты тоже поедешь! Мама уже знает и поможет, потом мы расскажем офицеру Пиксису. Будете жить у нас, пока все не утихнет.

– Оно не утихнет! – завизжала Кайла, от чего даже Лейла вздрогнула. – Посмотри, до чего довела моя неосторожность! Он чуть не убил мою дочь! Как я могу где-то прятаться с мыслью, что везде моего ребенка поджидает опасность!

Кайла схватилась за голову. Снова перед ней всплывали образы Джека, Марты, Линды, безмолвно качающейся посреди комнаты. Анка смотрела на нее, на это бледное лицо, убитое горем и животным страхом, думая о прошлом, о ее новом несчастье, о серой безнадежности ее будущего. И, глядя в глаза, полные слез, чувствовала, как поднимается в ней волна сострадания и нежности. Сердце ее болело за Кайлу, и, охваченная внезапной мыслью, сказала тихо:

– Я обещаю, я помогу Лейле. Я отвезу ее к себе. Только вот… – она замялась. – Как проехать через посты? Меня уже навряд ли пропустят.

– Катакомбы, – пробурчала Кайла. – Езжай через катакомбы. Так ты проедешь через пост Сины. Заодно, – она покосилась на труп, – кинешь там его.

– Думаешь, это хорошая идея? И что за катакомбы?

– Напротив главной торговой гильдии города есть заброшенный дом. В доме есть опечатанный подвал. Это и есть вход. Коридоры там соединяются в единый главный проход, вам туда. Едешь до конца, и там будет выход за стену.

Анка очень удивилась. Откуда у Кайлы информация о таких нелегальных ходах, да еще и с такими подробностями? Но расспрашивать времени не было.

– Труп кинешь там, крысы сожрут его быстрее. Если останется тут, то будут проблемы. А так нет тела – нет улик. Навряд ли заведут дело на такое-то происшествие. Пистолет я оставлю у себя.

– А что будешь делать ты?

Кайла замолчала. Об этом она еще не думала. На данный момент самое главное для нее было обеспечить безопасность дочери. О себе она не думала. Анка глубоко вздохнула.

– Ты же понимаешь, что оставить тебя вот так я не могу? Но и вернуться за тобой будет проблематично.

– Со мной вы далеко не уедете. Мне нужны будут частые передышки, а это время. Его-то у нас и нету. Еще меня будут искать, и мое присутствие рядом с вами опасно прежде всего для вас. Я… кое-что придумала.

– Звучит очень уверенно и безопасно, – съязвила Анка. – Но как ты собралась говорить об этом Лейле?

Лейла за это время уснула. Ночное потрясение совсем ее вымотало. Закутанная в теплый платок, она лежала на плече у мамы и что-то бормотала во сне. Сейчас она выглядела как самый обычный ребенок, словно и не было всего того ужаса. Кайле стоило много разбудить дочку. А ведь так хотелось полюбоваться ей еще пору минут.

– Лейла, солнышко.

– М-м-м. Мама? Мама, ты как себя чувствуешь?!

– Уже лучше, – заулыбалась Кайла. – Мне надо сказать тебе кое-что важное.

***

Пиксис проводил разведчиков в казармы гарнизона. Все солдаты с громкими стонами упали на кровать, даже не раздеваясь.

– Наконец-то посплю-ю.

– Не верещи, Конни!

– Тише, спать хочу, – взмолил Эрен.

У Йэна дергался глаз, глядя на столь внезапный подарок судьбы в виде беглых разведчиков. Он обеспокоенно покосился на Дота, но тот лишь улыбнулся.

– Что, волнуешься? Понимаю. Трепещущая ситуация.

– Но если их найдут?

– Казармы гарнизона пока пустуют, а это вообще комнаты офицеров. Сюда никто не сунется. К тому же, они тут засиживаться точно не будут.

Хоть это ответ показался солдату ну очень размытым и неточным, он, на удивление, разделял спокойство Пиксиса. Это всегда работало, когда офицер был уверен в дальнейших событиях. В комнату тихо, почти неслышно зашел Леви. Не обращая внимания на приветствия Йэна, вопросы разведчиков и обеспокоенное лицо Дота, он подошел к своей кровати, снял плащ и УПМ, и так же безмолвно вышел. Солдаты удивленно переглянулись, а Дот подавил вздох сожаления.

«Зря я сказал ему сейчас. Теперь у него и задание-то отошло на второй план. Вот бе…»

– Офицер!

– Ха?

– Что-то за окном!

В окно с неумолимой силой билось что-то маленькое. Оно кричало и царапало стекло. Микаса спокойно подошла к окну и отворила его. Ловким маневром в комнату влетел Денеб.

– Птица?

– Это сокол! – воскликнула Саша.

– Денеб? – птица приземлилась на плечо офицера и громко крикнула. Дот краем глаза уловил белую бумажку на его лапе.

– Он что, Ваш, офицер? – Йэн с удивлением рассматривал столь необычное для него явление. Да и не только он. Все разведчики, как один, уставились на Дота и ждали от него хоть каких-то слов. Тот спокойно развязал бумажку и читал умеренно, потом быстрее и быстрее, пока его глаза не начали судорожно скакать по строчкам.

– Ч-что-то случилось, офицер?

– Йэн!

– Да сэр?!

– Готовь койку в госпитале и зови дежурных врачей. Я скоро вернусь.

***

Кайла сидела одна в темной комнате и дремала. Уже столь противный запах крови стал настолько привычен, что она даже не замечала. Временами ее выразительные губы складывались в улыбку, затем она тихонько, бессознательно мотала головой. Зеленые глаза бегали под складкой века, значит сон ее был неспокоен. Вдруг ее голова резко упала, потеряв опору, и Кайла проснулась.

– А ты так и не ушла…

Смерть все так же вальяжно расселась перед Кайлой, все так же сверля ее пустыми глазами. Опять в комнате наступила могильная тишина, от чего девушке стало неуютно. Письмо уже должно быть дошло до отца, значит и ждать осталось чуть-чуть. Кайла усмехнулась. Ей так надоело дрожать и плакать, что сил на это просто не осталось. Да и любая другая эмоция выходила как оскал, сопровождаясь болью.

Когда на Кайлу снова накатывала дремота, она услышала внизу торопливые шаги. Дот вломился в комнату как ураган. Запах крови и пота ударил в ноздри, отчего из глаз брызнули слезы. В ночном мраке он уловил силуэт своей дочери, лежавшей на полу. В комнате было неестественно холодно, а дышать было тяжело.

– Кайла! – вздрогнул, шагнул вперед. – Что… Кайла! Ты меня слышишь?!

– Отлично, пап, – прошептала она из темноты. – Только прошу, не кричи.

Ошеломленный увиденным и странной неподвижностью лежавшего перед ним тела, он пробормотал:

– Ч-что случилось, Кайла? Что с Лейлой. Где она?!

– Лейла в безопасности с Анкой. Они уехали десять минут назад в Каранес. Я за нее уверена. А что произошло…

– Анка? Что она тут делала? Почему везде кровь?

– На нас совершили покушение ночью. Лейла не пострадала, а мне пришлось убить ворвавшегося. И, кха. – Кайла закашлялась, отчего в животе резко стало больно и она скрутилась калачиком. Она боялась, что швы сейчас разойдутся и кровь хлынет с новой силой. Тяжелый стон вырвался из ее груди.

– Кайла! – Пиксис подхватил девушку под голову. – Дочка, держись! Продержишься еще немного.

– Куда ж я денусь, – выдавила из себя через кашель Кайла. – Придержи меня.

– Я запрягу лошадь, и мы поедем в госпиталь гарнизона.

***

Тихо, чтобы не разбудить разведчиков, Пиксис и Кайла зашли в госпиталь гарнизона. Это было отдельное помещение с множеством коек и окон. Тут сильно воняло лекарствами, повсюду стояли банки с цветными растворами и цветными порошками. Бинты, вата, иглы и шприцы лежали в аккуратных пакетах на каждой койке. Пиксис довел Кайлу до приготовленной для нее койки и помог лечь. Медсестра проворно засуетилась вокруг девушки, проверяя пульс, температуру, глаза. Стоило голове Кайлы коснуться подушки, как она тут же уснула.

– Выйдете! Быстро! – толкала в бока Пиксиса медсестра. – Вы меня отвлекаете!

– С ней все будет в порядке?

– Ей уже зашили рану, так что хуже не станет, – злилась миниатюрная женщина. – Ей нужен покой, так что уходите!

И громко захлопнула перед ним дверь.

Смерть и тут наблюдала за девушкой, но уже не так внимательно. Она словно куда-то торопилась. И правда. Ее костлявые пальцы обхватили огромную острую косу, перекинув через плечо. Обернувшись, она еще раз взглянула на уснувшего солдата и растворилась.

Она за ней еще придет, но точно не сегодня.

========== Я обниму тебя так сильно, насколько только хватит сил ==========

Леви сидел на каменных ступеньках в гордом, как ему казалось, одиночестве. Руку неприятным холодом колола бутылка с виски. Медная жидкость звонко билась о стенки бутылки каждый раз, когда Леви подносил к губам горлышко, делая очередной глоток. Горло приятно обволакивало терпким алкоголем, согревая изнутри. Хоть и сидел он тут от силы минут пятнадцать, пальцы неприятно зудели от холода ночи. Раздраженно пошкрябав ногтями по ладони, Леви тщетно пытался их согреть. Возвращаться в бараки ему совсем не хотелось. С тяжелым вздохом он закрыл глаза, представляя их завтрашний день. Леви даже не был уверен, находится ли он сейчас в безопасности, как и его подчиненные. Он взглянул в окна бараков. Свет уже не горел.

Проводя по черному зданию беглым взглядом, Леви сделал еще один глоток. Его губы почти незримо улыбнулись, глаза заблестели, может быть, от выпитого вина. И все же лицо его оставалось довольно мрачным, голова, неслыханно тяжелая, покоилась на руках. Те уже вовсю раскраснелись от холода. Но, несмотря на это, он продолжал безмолвно сидеть и думать. А думать ему было о чем. Мысли о солдатах и шаткости их положения сейчас уплыли далеко-далеко. Перед глазами, словно кистью, вырисовывался давно утерянный силуэт родного человека. Леви замер, затаив дыхание, чтобы отчетливее представить его себе, оставаясь для него, увы, невидимым! Вот он сидит в маленькой кухне, в руках газета, а рядом дымится в чашке свежий чай. Вот в кухню вошла Кайла. На ней ее привычное черное платье с новой белой манишкой и маленькой брошью в виде яблока. Волосы наскоро заколоты, из-за этого кое-где выпали пряди волос и теперь спадали на плечи. У нее не было никаких особых талантов, никаких резко выраженных черт характера или своеобразных чувств и вкусов, благодаря которым она стояла бы выше обычного уровня женщин – не было у нее и недостатков или пороков, которые ставили бы ее ниже этого уровня. Вот она беспокойно расхаживает по кухне из угла в угол. Точеный маленький носик слегка скривился, губы сжались в тонкую полоску. В зеленых глазах горел какой-то болезненный для ее бледного лица огонек. Руки без устали теребили ткань платья. Кайла иногда всхлипывала, вытирая скопившиеся слезы рукой.

Леви не понимал, почему она плачет. Не понимал он и почему она волнуется. Но почему-то именно такой образ «невесты» вырисовался перед ним сейчас. С презрением посмотрев на бутылку, Леви небрежно поставил ее на ступеньку и встал. От долгой неподвижности ноги онемели, и капитану пришлось постоять еще пару секунд, чтобы они не дрожали. Откашлявшись, он направился в здание.

***

Леви поднялся по лестнице, прошел длинный коридор. Из-за плохой освещенности и массивных стен он казался бесконечным. В полной тишине заснувшего этажа капитан уловил чьи-то шаги. Свечи горели плохо, и он не сразу узнал в скрытом мраком лице офицера Пиксиса. Он, скорее всего, тоже не сразу заметил Леви, от чего искренне удивился:

– Капитан, так вот Вы где! Ваши солдаты волновались.

– Да… Настолько сильно, что уснули, – хмуро ответил Леви, – а Вы что делаете тут в такое время?

Ему показалось, что офицер Пиксис услышал его вопрос, но, может быть, не хотел это обнаружить, ибо не повернул головы. Его взор был устремлен куда-то далеко, он был полностью поглощен мыслями. Леви, не привыкший к излишнему общению, собирался уже попрощаться с офицером и уйти, как тот окликнул его:

– Капитан Леви. Есть у меня для Вас новость. Думаю, она Вам будет приятна.

– У Вас уже была такая. И она-то не дает мне уснуть, как видите.

Пиксис горько усмехнулся. Атмосфера была очень своеобразная. Они обсуждали такую важную для них обоих тему стоя посреди темного коридора! Толстая стена в виде недосказанности, чувства легкой неловкости и отдаленности вставала между мужчинами каждый раз, когда они начинали говорить. А ведь раньше они были как семья. Так говорила Кайла каждый раз, когда они собирались за столом. Леви постоянно отнекивался, мол, он у них гость, на что Дот лукаво улыбался.

– Да, была, – пробормотал Пиксис, тяжело вздыхая, – но я не могу уснуть из-за мысли схожей…

Он выдержал паузу, переваривая только что сказанное. Леви терпеливо ждал и, сам не замечая, затаил дыхание.

– Кайла сейчас тут, в этом здании.

Леви вздрогнул, словно перед ним был призрак. Новость была неожиданна, он совсем растерялся. Сердце его бешено заколотилось, кончики пальцев слегка задергались от волны эмоций. Пиксис лишь успел сказать, где сейчас девушка, как Леви быстрым шагом направился туда, даже не прощаясь со старым офицером.

Ему надо было пройти в другой конец корпуса. Леви спустился по лестнице, прошел, даже почти пробежал, длинный коридор. Лишь у полуоткрытой двери госпиталя Леви сбавил шаг. Вероятно, для того, чтобы пропустить хоть немного свежего воздуха в эту обитель болезней, дверь и оставили открытой. Полный решимости и нетерпения, внешне спокойный, но взволнованный до глубины души, капитан открыл дверь. В нос тут же ударил противный запах непонятных ему лекарств и настоек, что кучками стояли на тумбочках.

Дежурный пост врача пустовал. Лишь одна кровать освещалась тусклой, почти догорающей свечкой. Лунный свет почти не проникал через затемненные окна, отчего просторная комната была похода на подвал. Леви увидел под простыней очертания человека. Он осторожно подошел и остановился возле кровати.

Кайла спала. Сон охватил ее сразу, стоило ее головы коснуться подушки. Сквозь дремоту она чувствовала, как на лоб ей кладут что-то теплое и мокрое, а потом накрывают одеялом, предварительно осмотрев рану. В другой момент она бы возмутилась от такого своеволия, но сейчас ей хотелось только поспать. Она даже не услышала, как маленькая полная медсестра почти крича выгоняла Дота из госпиталя.

Не почувствовала она и того, как кто-то взял ее за руку и сжал ее.

– Когда-то ты обещала, что никогда не покинешь меня. Значит, ты вернулась, – Леви присел рядом с кроватью. Он жадно всматривался в знакомые черты, как бы боясь, что вот-вот она растворится, как пьяное видение, что он увидел на улице. Бледная, маленькая, она казалась ему очень измотанной и истощенной. Вены, подобно ручьям на снегу, сильно выступали на мертвенно-бледных руках. Со стороны и правда казалось, что Кайла не жива, но едва заметные вздохи иногда приподнимали ее грудь. Леви осмотрел ее с ног до головы еще раз.

Да, это Кайла. Она не лежит мертвая в какой-нибудь канаве, ее не сожрал титан или дикие звери. Несмотря на усталость и свойственную его натуре холодность, лицо Леви озарила легкая улыбка: на нем вспыхнул почти незаметный, но значимый отблеск счастья, его черты как бы смягчились и потеплело.

Медсестра спешно шагала по сонным коридорам Гарнизона. Именно сейчас она вспомнила об утренних бинтах, которые должна предоставить больной. Этот неожиданный инцидент совсем сбил ее с толку! Ей даже пришлось оставить девушку одной, ведь послать было некого. Когда она наконец нашла нужные бинты и лекарства, попутно перерыв весь склад и пару раз выругнувшись, неспешно пошла назад. Потом в голову пришла идея заварить чай. Все таки сидеть всю ночь над девушкой одной, да еще ночью, на голодный желудок было немыслимо.

Медсестра сразу заметила, что дверь открыта настежь. Она запаниковала и поспешила поскорее удостовериться, что с пациенткой все нормально. Неужели она проснулась и вышла из комнаты? С такой раной! Но когда она добежала до кровати девушки, ее волнение сменилось огромным возмущением.

Рядом с кроватью, держа девушку за руку, сидел мужчина. Видимо, он уснул, ведь никак не отреагировал на вошедшую. Кайла тоже спала.

– Даже за чаем отойти не дают! – тихонько прошипела женщина.

Но картина вызвала у ее простодушной натуры прилив нежности и легкой женской ревности. Она не стала будить неожиданного ночного гостя и, проклиная себя за мягкотелость, направилась к столу.

***

Дот за всю ночь не сомкнул глаз. Вечно виделась ему его дочь в луже то ли своей, то ли чужой крови. Вся дряблая, бледная и беззащитная лежала она на полу, точь-в-точь как тогда, когда он вбежал в дом. По телу солдата пошли мурашки. После той встречи в коридоре он вернулся в свой кабинет. Просторная комната встретила хозяина распахнутыми настежь окнами и холодным ветром. На стуле, ссутулившись, спал Денеб. Пиксис понаблюдал за ним какое-то время, приходя в себя. Отцовское сердце разрывалось от волнения и страха за своего ребенка, но он успокаивал себя тем, что она тут, рядом, в безопасности. И теперь не одна.

Волнение за Лейлу было больше. Кайла хоть и сказала, что внучка в безопасности с Анкой, но как она тут очутилась и где они сейчас? Добрались ли они в такую темноту? Все эти мысли даже не давали Доту возможности почувствовать усталость. Так, в водовороте беспокойных мыслей, он проходил до самой зари. Тело уже молило солдата об отдыхе, ноги дрожали, а глаза слипались. Так бы он и дальше игнорировал свою слабость, если б ноги его не подкосились и он не рухнул на диван. Сил на подъем уже не осталось, и в мучительно сложных размышлениях он уснул.

***

Кайла просыпалась. Ей слышались детские крики и пронзительный женский визг. Перед ней рдело жуткое багряное сияние, перечеркнутое широкими черными полосами, с которых со звоном капали капли. Волнение, неизвестность и всепоглощающий страх как бы сковали все ее ощущения.

Еще пять минут, и туман забытья окончательно рассеялся. Теперь Кайла прекрасно понимала, что находится в госпитале Гарнизона, и что ослепляющий свет перед глазами – всего-навсего луч встающего солнца. Она попыталась встать, но тело лишь легонько дернулось. Ноги девушки ужасно болели и горели, спина заныла от длительной неподвижности. На глазах все еще была легкая туманная пленка, и Кайла не сразу заметила своего незваного гостя. Она смогла лишь почувствовать тяжесть на одной руке и непроизвольно посмотрела на нее. Взгляд скользнул по силуэту, остановился на лице. Даже плохой свет и легкая туманность не дали ей спутать этого человека ни с кем другим.

– Леви.

Мужчина слегка дернулся и открыл глаза. Кайле казалось, что она сейчас потеряет сознание от той бури эмоций, что вызвали у нее эти коротенькие движения. Она попыталась подняться, но из-за слабости и боли в животе, лишь судорожно дернулась и скривилась в лице.

– Лежи же, вон как тебя скривило, – Кайла почувствовала, как Леви прикасается к ней, приподнимает и придерживает в полусидячем положении – так бережно, словно держал в руках настоящее сокровище. Кайла тут же обвила его шею кольцом рук и заплакала. Искренне, от самого большого счастья.

– Леви!.. Леви! – повторяла она.

– Да, Кайла, это я. Я наконец увидел тебя, – он бережно, чтобы не навредить, прижал девушку к себе, поглаживая по голове. – Ты жива.

– Жива, я жива!

Кайла, казалось, выплакала целое озеро слез. Она всем телом прижалась к груди Леви, зарываясь рукой в черные волосы. Ей хотелось вцепиться в него со всей силы и никогда не отпускать. Позабылась боль, как физическая, так и душевная. Она была так счастлива, что раз за разом, как мантру, повторяла имя любимого человека.

Какая это роскошь – в любой момент иметь возможность обнять любимого человека!

Комментарий к Я обниму тебя так сильно, насколько только хватит сил

Ну да, маловато, знаю))

Оставляйте комментарии и делитесь впечатлениями (автору будет приятно:)

========== Пища для тела и размышлений ==========

Медсестра резко проснулась от громкого плача. Женщина даже не заметила, как уснула, рассматривая своих гостей. Чай остался недопитым.

– Что тут происходит?

Вид плачущей навзрыд девушки и мужчины, слегка ее обнимающего, вызывал в сонной голове слишком много вопросов. Она еще с полминуты тупо сверлила их взглядом, ведь ее вопрос утонул в новой волне рыданий. Когда самообладание вернулось к женщине, она встала со своего уютного кресла и, громко шаркая ногами, направилась к паре.

– Я повторю свой вопрос еще раз. Что тут происходит?

Леви сидел к даме спиной, поэтому единственное, что разглядела медсестра – красное и опухшее от слез лицо Кайлы. Девушка заметила медсестру и… улыбнулась. Совсем по-детски, наивно и легко. По ее щекам текли слезы, но она этого не замечала. Лишь потом медсестра поняла, что это были слезы счастья.

– Простите, пожалуйста, мне столь громкий крик, просто… Я просто очень счастлива, – в подтверждение своих слов она крепче сжала и без того обездвиженного Леви, утыкаясь лицом в плечо. Тот, видимо, хотел обернуться, но просто не смог. Он что-то пробурчал девушке на ухо, но та надулась, как маленькая, и только сильнее прижала к себе мужчину.

Медсестра стояла как завороженная. Ее потрясли не столько наглость и своеволие девушки, сколько ее эмоции. Она в прямом смысле плакала от счастья.Еще и так наивно улыбнулась, что женщина уже и забыла, зачем она так целеустремлённо к ним бежала. Она стала свидетелем желанного воссоединения спустя несколько лет. Услышав легкое оправдание от обезумевшей от счастья девушки, она не могла сдержать слез. Однако она не собиралась плакать; стерла с лица соленые капли и тихонько направилась к своему столу за бинтами для больной.

Когда медсестра отошла достаточно далеко, чтобы не слышать их, Кайла наконец таки отпустила Леви.

– Своим криком всех испугала, даже меня, – сказал Леви, осматривая девушку, – голос не сорвала хоть?

Кайла быстро-быстро помотала головой, продолжая глупо улыбаться. Она сейчас была, как это принято называть, «на седьмом небе от счастья». Удрученное от вечных волнений и забот лицо сейчас раскраснелось от эмоций и слез. В глазах спустя столько лет засиял огонек. В присутствии Леви она жила всей ненапряженной полнотой жизни, так же и он – в ее.

– Я уже и не надеялась тебя снова увидеть.

– Я же вообще лишился этой мысли, – взгляд капитана снова стал колючим, – все думали… Нет, были уверены, что ты умерла.

Кайла легонько, с улыбкой, провела рукой по щеке Леви.

– Я же касаюсь тебя, ты держишь меня довольно крепко; и я не холодная, как покойница, и не расплываюсь в воздухе, как привидение, не правда ли?

– Но почему ты не сказала? Почему мы увиделись только сейчас, еще и случайно?

Кайла виновато опустила глаза и слегка закусила губу. С чего же ей начать? Столько моментов было упущено и столько важного не сказано. Она хотела сразу рассказать про Дота, про Анку и про Лейлу, но.

– Все началось с отчета.

***

– Дочка.

Леви это слово было в диковинку. Он не сильно любил детей; они были шумные, недисциплинированные и требовали слишком много внимания. Порой он ловил себя на мысли, что его эмоции настолько скудны, а сердце черство, что даже детский смех на улице не вызывал у него даже намека на эмоцию. Да и дети при виде угрюмого капитана сразу затихали и провожали испуганным и заинтересованным взглядом. Мысль о том, что теперь и у него есть ребенок, да еще и девочка, слегка пошатнули железную натуру капитана. Глаза беспокойно бегали по руке Кайлы, и он не мог поднять их на девушку.

– Похожи.

– Что?

– Когда Лейла сосредоточена, или задумалась, у нее такое же лицо. Внешне спокойна, но глаза бегают, – она улыбнулась от столь удивительного сходства.

– Сколько ей лет?

– Три года. Она большая молодец, – материнское счастье захлестнуло девушку с головой, когда она, бурно жестикулируя и красочно описывая, принялась рассказывать Леви об их дочери. Ее первые слова, первые шаги, любимые игры, блюда, увлечения, характер – Кайла вспоминала все подряд. На полуслове она запнулась, боясь, что Леви никак не реагирует на ее импульсивную речь. Но Леви, придвинув стул, слушал ее очень внимательно. Кайле даже показалось, что она увидела дочку, слушающую очередную историю дедушки, так внимательно слушал ее капитан.

Когда Кайла закончила, наступила тишина. Кайла отдыхала от бурного монолога – Леви его переваривал. Тишина не казалась какой-нибудь неловкой, даже наоборот, целительной.

– А где она теперь?

– Она у Анки, – Леви это имя мало что говорило, и девушка поспешила объяснить. – Адъютант отца. Офицера Пиксиса.

– Артур Фойл, – лицо капитана непроизвольно скривилось. Он не раз слышал это имя, да еще и успел возненавидеть еще больше, чем раньше. Имена богатых феодалов всегда на слуху, но этот был любимцем различных слухов. Шесть лет назад он открыл у себя залежи золота, и теперь его капитал может соревноваться только лишь с казной короля. Он быстро пробрался к самой верхушке власти и прочно там устроился, окружая себя доверенными людьми. Ни один королевский указ не выходил в свет, если на нем не было подписи Артура Фойла. Его жена всегда была известна как первая красавица в высших кругах. А сын…