Текст книги "The last of the real ones (СИ)"

Автор книги: CoconutNut

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Один?

Верно, гость был один. Когда он остановился, то снова наступила могильная тишина. Даже кроны деревьев не шумели, наблюдая за столь необычной встречей. Саша слегка выглянула из-за ствола, желая рассмотреть гостя. Ружье было наготове.

В тени кроны большого дуба стоял человек. Он был высокого роста, в черном пальто и кожаных сапогах. Его лица не было видно. Саша тихо, чтобы он не услышал, направило на него дуло ружья, понемногу выходя из укрытия.

– Шевельнешься – пристрелю! Кто такой? – крикнула в темноту солдат. Силуэт не шевельнулся, лишь послышалось, как он откашлялся.

– Какая теплая встреча. Хорошо, что хоть спросили, а не сразу застрелили, – с легкой усмешкой сказал человек. – Дот Пиксис.

– Офицер Пиксис? – Саша тут же опустила оружие и подбежала к мужчине.– Капитан Леви ждет Вас в доме. Мне было приказано Вас проводить, когда увижу.

Не теряя времени, они направились к временному пристанищу разведчиков.

***

Распростертая на полу Кайла учащенно дышала. Кровь с ужасающей скоростью орошала рубашку и деревянные доски, которые уже впитали ее и стали темно-бардового цвета. Кайла была так слаба и так страдала от острой жгучей боли, что слезы из глаз лились рекой, а мир темнел с каждой минутой. Она лежала и боялась пошевелиться; рядом лежало уже бездыханное тело убитого наемника. Ее кровь смешалась с кровью убитого, сливаясь в одно, казалось, бездонное кровавое озеро, что заполняло комнату.

– Лейла?..

Лейла, услышав голос мамы, открыла уши и повернулась. В испуганных детских глазах застыли слезы, тело дрожало, как от холода, а губы скривились в немом крике. Эта ужасная кровавая картина настолько отпечаталась в ее сознании, что она смотрела на нее непрерывно, боясь отвести взгляд.

– Мама, что случилось? Почему везде кловь? – голос маленькой Аккерман очень дрожал. Ей стоило огромных усилий нарушить эту тишину, в которой уже чувствовалось присутствие смерти.

Кайла зашипела от боли. Кровь все не останавливалась, потоком сочась из раны вместе с жизненными силами. Голос дочки показался ей ужасно громким и звонким, от чего в ушах стоял шум. Прикрывая рану, она рыскала взглядом в поиске какой-нибудь ткани. Но волна страха окатила ее с новой силой, когда в глазах начало плыть. Мутные силуэты мебели сливались в темноте в одно черное пятно, и разглядеть что-либо было невозможно.

– Лейла, – сказала как можно громче Кайла. – Послушай, доченька, кха-кха, – фраза оборвалась из-за кровавого кашля, дарившего новую волну и без того ужасной боли.

– Мама! Что с тобой?! Мама! – Лейла потянулась к маме, но покинуть свой угол побоялась. Вытянув руку, она с мольбой наблюдала за страданиями Кайлы.

– Если ты мне поможешь, то все будет хорошо, – сжав зубы, чтобы не кричать, Кайла переждала боль и продолжила. – Найди мне ткань. Любую, но чистую. Что угодно. Быстрее.

Лейла сначала испугалась. До нее не сразу доходило, что хочет мама и почему она плачет. Отрешенно поморгав, она сидела и с ужасающей силой сжимала куклу. Потом, когда сознание поняло масштаб трагедии, а обессилившая Кайла упала на пол, Лейла тут же подбежала к шкафу. Кровь испачкала ее ноги и края рубашки, но девочка этого даже не заметила. Она судорожно выбрасывала вещи из шкафа. Куча вещей нарастала с ужасающей скоростью, пока Лейла не вытащила длинный белый шарф.

– Мама! Шалфик! – белая, как этот шарф, Лейла тормошила Кайлу, которая, как тряпичная кукла, лежала на полу. Кайла улыбнулась дочери уголками потрескавшихся губ и окровавленной рукой приняла спасительную ткань. Нужно было как можно туже затянуть рану и остановить кровь.

– Лейла. Платок.

Девочка тут же подбежала к кровати и достала из-под подушки маленький квадратик ткани. Рядом с красиво вышитым цветочком виднелись маленькие следы от слез. Лейла быстро всучила Кайле платочек и с ужасом наблюдала за искривленным от боли лицом мамы. Ей казалось, что если мама отправит ее в другой конец города, то столь большое расстояние она осилит за минуту – так она хотела ей помочь. Руки и ноги ее были в крови, одежда пропиталась проклятой алой жидкостью, а противный запах настолько въелся в волосы, что попади они в рот, тут же почувствуешь металлический привкус.

Пока Лейла с большими глазами смотрела на Кайлу, приоткрыв рот в немом крике, она уже завернула шарф вокруг талии так сильно, как могла позволить ткань. Тут же белый шарф вспыхнул алыми пятнами, больше и больше впитывая кровь. Руки дрожали от страха и режущей боли, все сильнее пачкаясь в крови. Зубы вот-вот могли треснуть от столь сильного давления, и девушка зажмурилась. Огромное множество разноцветных кругов всплывали перед ней, сливаясь в эфемерный рисунок. Болезненные стоны вырывались из-за стиснутых зубов: капли пота усеяли лоб и медленно стекали на закрытые веки. Тело ее слабо корчилось на полу, кровь смешалась с потом. Ей оставалось совсем немного.

Когда талия была полностью затянута шарфом, словно корсетом, Кайла выдохнула. Этот выдох был подобен рыку животного, что сумел вырваться из капкана. Кровь не остановилась полностью, но больше не лилась фонтаном. Дышать было невыносимо сложно не только из-за боли. Ткань впивалась в кожу так сильно, что каждое неосторожное движение приносило ужасную боль. Так, белая как сама смерть, Кайла сидела на полу, опираясь спиной о стену. Руки и ноги все еще дрожали от пережитого ужаса, то и дело колотясь в мелких судорогах. Голова гудела от нескончаемых приступов, и пошевелить ей казалось самой страшной пыткой.

– Мама?

Лейла, увидев, что Кайла замерла, тихонько подползла к маме. Та была холодная, вся в крови и почти без сознания. Когда до ее ушей долетел детский лепет, она через силу повернулась к дочери. В ее больших зеленых глазах читались растерянность и неподдельный ужас. Лейла не смогла больше сдерживаться и громко заплакала. Зарываясь тоненькими пальцами в волосы Кайлы, она прижалась к ней так сильно, словно хотела слиться в единое целое. Ее тело содрогалось от всхлипов, руки сильнее обвивали шею мамы. Кайла уже хотела погладить малышку по головке, но рука остановилась в сантиметре от ее макушки.

«Не могу», – она не посмеет прикоснуться к своему ребенку окровавленными руками. Даже сама мысль о том, что она ответит на вопрос дочери о ночном инциденте, заставляла волосы подниматься дыбом. Она буквально убила человека перед ребенком! Осознание этого момента дошло до нее только тогда, когда Лейла вытерла рукой слезы, оставляя на белом лице кровавую полосу. Она, наверное, еще не до конца понимала весь ужас их положения. Для нее самым главным было то, что ее мама жива.

– Мама! Я так лада, что ты в полядке! – ее взгляд опустился на туго затянутый живот.– Сильно болит?

– Когда ты вот так спрашиваешь, то не сильно, – на одном дыхании проговорила Кайла, со всей силы сжимая в руках край ночной сорочки. Она чувствовала, как от каждого ее слова кровь быстрее покидает тело. Мысли криво-косо, но все же собрались в единственную на тот момент мысль. Она подняла пустой взгляд на дочь и со всей серьезностью попросила:

– Листик и карандаш.

***

Убежище, найденное разведчиками, представляло собой убогий домик в лесу. Он был сложен из толстого кирпича, и щели плотно заткнуты мхом, так что внутри было тепло, а холодный ветер проносился над низеньким строением, не задевая его.

Внутри дом представлял собой самый обычный заброшенный дом лесника. Кухня состояла из ветхого стола и обшарпанной плиты, на которой уже не один год ничего не готовили. Пол был скрипуч, местами из-за гниения доски проваливались, образовывая дыры, в которых можно даже ногу сломать.

В одну из таких дыр уже угодил Дот, стоило ему только переступить порог. Эрен успел подхватить офицера, не давая возможности распластаться на полу.

– Тут у нас много таких, будьте осторожны, – предупредил Жан.

За столом уже собрались все члены отряда. Леви сидел в центре, выслушивая отчет Конни, и машинально кивал. Когда Пиксис зашел в комнату, их взгляды встретились. Кивок с его стороны и слегка небрежный жест приглашения. Дот сел напротив Леви, незаметно наблюдая за капитаном.

За эти годы он не сильно изменился. Только взгляд стал еще более колючий, а движения резкие. Серо-голубые глаза все так же смотрели, казалось, в душу солдата, не давая расслабиться. Измотанный от столь быстротечных событий Леви был, мягко говоря, плох. Вечно каменное лицо осунулось, точеные скулы сильно выделялись, морщин на лбу стало в разы больше. Черноту под глазами было видно даже при столь слабом освещении. Дот с грустью понял, что Леви так же не обращает внимания на свое здоровье, как и его дочь.

– Ясно. Жан, заменяешь Сашу, Микаса вместо Конни, – под четкие «есть» Леви сел за стол. Стул жалобно заскрипел под телом солдата. Когда дверь за солдатами захлопнулась, Армин обратился к офицеру:

– Вы ведь сильно рискуете, но согласились нам помочь… Спасибо, – Дот улыбнулся через усы, приветливо кивая юному солдату головой. Леви тоже слегка склонился в благодарственном жесте, закрывая глаза. Он был рад, что офицер Пиксис так быстро отреагировал на письмо Эрвина и пришел помочь. На иной же случай им бы пришлось рискнуть головой Эрена, чтобы выманить преступника из норы. Их положение было плохо; они даже не знали, кому конкретно так сильно понадобилось устранить Эрена, что взбудоражилась вся верхушка, отчего даже в лесу скрываться стало ненадежно.

Стоило Эрвину переступить порог своего кабинета, как тут же был отдан приказ о скорейшей операции по сокрытию Эрена. После событий в Тросте скрывать его в городе, кишащем военной полицией, было невозможно. Разведкорпус признали недееспособным по приказу парламента, замораживая их экспедиции за стену и лишая солдат свободы передвижения. Леви и Ханджи было приказано скрывать отряд так долго, как это возможно, пока Эрвин не придумает выход из ситуации.

Выход из ситуации сейчас сидел перед ними за одним столом и внимательно выслушивал рассказ Эрена, временами уточняя и переспрашивая. После диалога на его лицо упала тень и он, сложив руки в замок, задумался. Так он сидел пару минут не двигаясь. Тишина в комнате въедалась в уши, был слышен лишь шум ветра за окном. Когда Армин уже хотел задать вопрос, Дот выпрямился и уверенно сказал:

– Хорошо, я помогу вам. Сейчас в районе Стохеса военная полиция почти отсутствует. Весь ее состав перекинули на крайние районы. Я смогу незаметно перевезти вас в центр и спрятать. Так вы будете ближе к потенциальным врагам и сможете добыть нужную информацию. Пара моих людей обладает привилегиями во дворце, они помогут, – он в ожидании посмотрел на Леви. Тот думал, приложив палец к губам. Идея Пиксиса была хороша, если отбросить тысячу и одну проблем, которые могут возникнуть при их перемещении. Но возможность подобраться ближе была и впрямь соблазнительна, и он решился.

– Хорошо, когда выходим?

– Сейчас.

========== Неожиданное приходит часто ==========

Ночь существует для того, чтобы сказать то, что не сможешь повторить утром.

Ночь плотным полотном накрывала город. На улицах не было ни души, ни в одном окне не горел свет. Одна сплошная мгла. Луна, скрывавшаяся за облаками, дарила земле свой ничтожно слабый свет, как бы боясь быть поглощенной пеленой темных туч. Ветер подгонял все новые и новые облака, от чего маленькие звезды одна за другой исчезали под их грозным мраком. Так, Стохес накрыло чернильным куполом непроглядной тьмы.

Из одного дома с шумным хлопаньем крыльев вылетела птица и тут же растворилась в темноте. С каждым взмахом она поднималась все выше, кутаясь в пушистой вате облаков. Крылья, как лезвия, разрезали воздух. Крик птицы волной разлетелся над городом перед тем, как она вылетела за пределы стены.

Я прошу, не сбейся с пути…

Загребающими взмахами Денеб летел против усиливающегося осеннего ветра. Лапа с молитвенным письмом плотно прижималась к пушистому животу птицы. В черных бусинках глаз, так похожих по цвету с небом, волнами накатывала неслыханная для этого существа целеустремленность. Хоть он и не обладал полным спектром человеческих эмоций, но Денеб точно уловил, с какой надеждой Кайла привязывала к его лапе письмо.

Лети, так быстро, как можешь…

Ветер начал усиливаться, а времени для Денеба становилось все меньше. Под ним уже расстелилась равнина, такая же пустая и черная, как небо над его головой. Рассекая воздух могучими крыльями, Денеб несгибаемой стелой летел в Каранес.

Возвращайтесь скорее.

Город беспорядочной мозаикой раскрылся под летящим силуэтом. Сверху он казался таким маленьким, словно игрушечный. В темных улочках тут и там горели фонари, хоть как-то разгоняя эту смольную черноту. Все люди мирно спали, убаюканные ночным ветерком, что казался легкой песенкой в их теплых и крепких домах. Денеб, не сбавляя скорости, круто повернул на главную улицу. Его тень молниеносно следовала за ним, в несколько раз увеличиваясь рядом с фонарями, а потом снова исчезала. Когда перед глазами птицы начал вырисовываться силуэт знакомого дома, он звонко крикнул.

***

Сон Анки был глубокий. Девушка шумно сопела, иногда причмокивая губами. В наглухо закрытой комнате было тепло. Свет проникал сквозь резьбу ставней, пронзая паркет серебряным лучом. Накрахмаленное одеяло светлым свертком скрывало девушку с головой. Лишь рука свисала с кровати вниз, слегка касаясь паркета. Анке резко понадобилось перевернуться, ведь рука уже начала тяжелеть, как вдруг.

Тут-тут

«Ветер?» – Анка с громким мычанием закинула себе подушку на голову и продолжила спать. Противный стук хоть и стал значительно тише, но не исчез. Наоборот, тот, кто хотел достучаться до девушки, стал делать это более настойчиво.

Тук-тук-тук

– Да кто это? – Анка с раздражением скинула с себя одеяло. После теплого одеяла воздух в комнате холодным потоком охватил тело девушки, от чего она пару раз вздрогнула. Босиком она дошла до закрытого окна. Стук прекратился. Анка резко распахнула ставни. Черный силуэт перед окном беспокойно заерзал. Послышался шум трепещущихся крыльев и царапанья стекла. Девушка усердно потерла еще заспанные глаза. Ночной гость начал принимать знакомые ей очертания.

– Денеб?

Сокол резво мотал головой, то и дело фокусируя взгляд на девушке. Ему уже знатно надоело привлекать внимание спящего солдата своими стуками. Он уже собирался кричать, когда Анка, наконец, соизволила открыть ставни и впустить его.

– Что ты тут делаешь? – Анка подошла к тумбе и зажгла свечи. Вмиг чернота растворилась, и Анка смогла окончательно проснуться. Сейчас ей было очень интересно, что пернатый друг Кайлы забыл у нее в столь поздний час. Птица вальяжно уселась на спинку стула и, не обращая внимания на вопросительный взгляд со стороны девушки, начала чистить перья. Не то, чтобы Анка сильно удивилась такому, но сейчас ей меньше всего хотелось стоять и наблюдать за этим процессом. Поэтому она, без лишних колебаний, подошла к соколу и схватила его за лапу. Пернатый точно не ожидал такой наглости и громко крикнул.

– Тш-ш, – зашипела Анка, – маму разбудишь!

Заметив на лапе птицы письмо, Анка осторожно развязали нитки на лапе. Маленький кусочек бумаги был сильно помят и.

«Это что, кровь?!» – руки девушки покрылись маленькими красными пятнышками, которые были на бумажке. Судорожно дергаясь, Анка старалась как можно быстрее развернуть маленькое письмо. Руки задрожали от плохого предчувствия. Когда бумажка окончательно развернулась, Анка подбежала к свече, чтобы прочесть содержимое. Линии букв были ломаными и местами дрожали. Слова косило вниз, к краю бумажки.

Прошу, приезжай сейчас. Возьми аптечку, нитки и иголку. На тебя вся надежда.

Последнее слово расплылось из-за багрового пятна крови. Анка с ужасом перечитала письмо еще раз. Ни подписи, ни причины. Ничего. Страшные картины мелькали перед глазами, когда она вновь и вновь пересматривала письмо, словно боялась, что она что-то упустит.

– Анка, что случилось?

Госпожа Мэри тихонько зашла в комнату. Ее разбудили громкие шаги дочери, и она решила проверить, не случилась ли чего. Зайдя в комнату, она увидела Анку в одной ночной сорочке, с испугом читающую какую-то бумажку. Где-то в тени мелькнул силуэт птицы, в котором старушка узнала Денеба.

– М-мама? – Анка шарахнулась в сторону от неожиданности. Госпожа Мэри, еще не совсем проснувшаяся, подошла к дочери. Вид Анки заставил ее забеспокоиться. Та была бледная, испуганная, сжимая в руке клочок бумаги.

– Что случилось? Что это? – она указала на письмо Кайлы. Анка смяла письмо в руке и резко схватила маму за плечи. Ее глаза были мокрые от слез, но взгляд был полон решимости. Сжимая двумя руками плечи матери, она сверлила ее этим решительным взглядом.

– Послушай меня внимательно, мама! Очень! Сейчас спустись и запряги мою лошадь! Положи ей в сумку два теплых платка и аптечку! Все, что помогает от кровотечения. И побольше бинтов! – госпожа Мэри так опешила от криков Анки, что не могла пошевелиться. – Быстрее!

– Ч-что случилось? Ты куда собралась в такое время?! – лишь и смогла спросить она у дочери. Та носилась по комнате в поисках ниток, попутно одеваясь. – Анка!

– Что?! – крикнула в ответ солдат, затягивая потуже ремень сумки.

– Что происходит, ответь уже мне? – перед ней, на тумбу приземлился Денеб. – Неужели у Кайлы беда?

– Еще какая! Так что молю, давай поторопимся.

***

Анка в паническом страхе, преодолевая усталость, летела по дороге. Ей казалось, что за эти пару минут неконтролируемой тряски она проскакала несколько миль. Железный лязг подков громко раздавался в тишине спящего города. Конь громко дышал, сгоняя сонную усталость. Он и проснуться толком не успел, как хозяйка снарядила его в поездку, накинув на спину две тяжелые сумки. И только крик «но!» вывел животное из гипноза.

Приближаясь к стене, Анка сильнее сжала поводья в руке. На ней виднелись слабые блики от факелов. Дежурный отряд гарнизона патрулировал стену Роза. Бормоча что-то себе под нос, Анка соскочила с коня и подбежала к стене. Трос выскочил из УПМ, впиваясь крючьями в стену. Солдат надавила на кнопку и взмыла в воздух. Мигом звуки бега и скрип троса привлек внимание дежурных солдат.

– На стене посторонний! – один из часовых снял с плеч ружье и направил на приземлившегося солдата. Вмиг его остановил другой.

– Не стреляй! Это Анка Райнбергер! Одна из сопровождающих офицера Пиксиса!

Оба солдата тут же подбежали к девушке. Анка встала с колена и резко повернулась к солдатам. Те, не медля, отдали честь, все еще с любопытством и легким испугом смотря на солдата.

– Переправьте мою лошадь через стену! – скомандовала девушка. Ей нужно было держаться как можно увереннее, чтобы солдаты не задали слишком большое количество вопросов. Но и долго придумывать правдоподобную историю не было времени. Поэтому у нее была надежда только на ее авторитет.

Солдаты испуганно переглянулись. К ним в такое позднее время заявилась заместитель офицера с просьбой, казалось, бредовой. Было видно, что она очень спешит. Но куда?

– А? В такой-то час? Но…

– Это приказ! Приказ офицера Пиксиса! Мое присутствие необходимо в столице прямо сейчас! – рявкнула солдат. Как ей было неприятно обманывать и давить своим чином на солдат нижнего ранга. Но если она сейчас не поторопится, то может не успеть.

– Так точно! – в унисон прокричали солдаты и без лишних вопросов побежали к лифту. Анка с волнением наблюдала, как они разматывали веревки. В голове болезненно гудело от потрясения, которое дало о себе знать лишь сейчас. Стена словно уходила из-под ног, когда лифт со скрипом начал спускаться по стене.

«Потерпи еще немного, Кайла».

***

Подземные коридоры, путь по которым был доселе неизвестен разведчикам, помог им пройти незаметно, избегая ненужных глаз. Пиксис уверенной походкой шел по катакомбам, ведя за собой весь отряд. Капли звонко разбивались о сырые плитки пола, кое-где крикнула летучая мышь.

Конни от испуга подпрыгнул и случайно наступил на ногу Жана.

– Смотри куда идешь! – крикнул на него тот.

– Прости, Жан, – ответил Конни смущенно. Проходя еще пару метров в тишине, он не выдержал и спросил. – Офицер Пиксис, что это вообще за место?

В эти мгновения, когда весь отряд ждал ответа, Пиксис хитро прищурился. Он знал, что кто-то точно спросит об этом, но не думал что так скоро. Офицер слегка замедлил шаг и сровнялся с отрядом.

– Это подземные коридоры. Военная полиция, во главе со знатью, не оглашают об их существовании, от чего о них мало кому известно. А зря. Они соединяют между собой такие города как Стохес, Гермина, Яркел, Митра и Орвуд. Правда, последний затрагивается лишь на треть. Их истинное назначение – эвакуация людей в подземный город, если стена падет. Это крайняя мера предосторожности, которая есть только в пределах стены Сина.

– Значит, при разрушении стены Сина, люди могут спрятаться от титанов в подземном городе? – резко перебил Эрен. Он был очень раздражен, – То есть в других районах люди могут спастись только бегством?!

– Не забывай, кто здесь живет, – колко заметил Леви. Его тоже задело столь вычурное замечание насчет бегства. – Знать, парламент, король. Думаю, мне не нужно продолжать.

Возникшая тишина подтвердила его слова. Каждый согласился с очевидностью этих слов, но каждый держал в себе недосказанное возмущение. Микаса вспомнила, как толпа горожан животным стадом пробивалась к выходу из Троста, буквально идя по головам. Как был глух к мольбам тот богач, что загородил единственный выход из города перегруженной телегой. Не обращая никакого внимания на крики и плач женщин, ругательства мужчин и мольбы стариков, он вновь и вновь, до крови в боках, хлестал лошадь. Лишь диким усилием воли она не лишила его головы.

– А почему почти никто не знает об этих коридорах? – прервал томную тишину Армин. Пиксис поощрительно кивнул ему головой:

– Военная полиция иногда использует его для перевозки оружия. Многие контрабандисты перевозят свой товар из города в город, чтобы не попасться на глаза «законопослушным военным».

– Проще говоря, черный рынок?

– Да. Поэтому-то они и молчат, – развел руки офицер.

– Какая протяженность у этих коридоров? – спросил Леви. По его подсчетам они идут тут уже не меньше получаса.

– Я их не строил, – усмехнулся Пиксис. – Да и узнал о них не из первых уст.

Снова тишина. Пиксис достал карманные часы. 3:50. Успевают. Леви, казалось, почувствовал недосказанность в словах Пиксиса и исподлобья посмотрел на него. В тени факела он уловил столь знакомую многозначную улыбку. Дот был полностью спокоен. Об этом говорила его уверенная твердая походка, сжатые за спиной в замок руки и слегка полуприкрытые глаза. Его непринужденность и удивительная в данной ситуации легкость передалась всем присутствующим, от чего столь опасный поход казался обычной прогулкой. Он точно знал, куда шел, и что будет делать потом. Ни у кого не возникало вопросов, и отряд полностью доверил свою судьбу в руки офицера.

Пиксис боковым зрением уловил изучающий взгляд Леви. Что-то в нем противно сжалось, когда их взгляды встретились. Леви, уловив себя за весьма дерзком поступком, поспешил перевести взгляд в темноту.

– Ты, видимо, хотел что-то спросить?

Со стороны казалось, что Пиксис, подобно родителю, заставшего своего ребенка за шалостью, заставлял того посмотреть на него.

– Нет, – кратко и лаконично ответил Леви. – Прикидываю, кто может быть причиной того, что мы шастаем по этим коридорам как крысы.

– О-о, и как, у тебя есть идеи?

Леви нахмурился. Эрвин сказал, что это было решение всей верхушки, но заниматься этим будет отдельный человек, так же приближенный к короне. Но вот кто конкретно, так же не знал. От Найла он узнал, что приказ отдал один из палаты лордов, их непосредственные начальники. Но их было около пяти человек, а узнать конкретного они не могли.

– Паршиво, однако…

На такие темы диалог заходил в тупик. Леви был не сильно разговорчив сейчас. Но Пиксис явно хотел донести одну очень важную новость до капитана. Намотав ус на палец, он вздохнул. С чего начать?

– Что-то случилось? – спросил Леви, сразу заметив замешательство на лице офицера.

Он покачал головой. Обводя взглядом весь отряд, он шепнул:

– Отойдем на минуту.

Слегка удивленный, Леви последовал за офицером вперед, оставив отряд позади. Когда они отошли достаточно, капитан уже громче спросил:

– Так в чем проблема?

– Есть одна новость, которую тебе стоит знать. Я не говорил ее по просьбе того самого человека, кого эта новость касается, – он слегка запнулся. – В общем, Леви. Кайла выжила и смогла вернуться домой. Она вот уже как два года живет у меня вместе с вашей дочерью. О ней знают только я и Анка Рейнбергер. Та нашла ее и спасла. Кайла стала жертвой наемного убийцы, которым оказался ее приближенный Джек Фипс. По приказу одного из членов парламента он должен был убить ее за пределами стен, как бы инициируя естественную смерть. Но что-то пошло не так, и она выжила и вернулась.

Откровение Пиксиса осталась без скорейшего ответа.

========== Ещё не время ==========

Кайла боялась смерти. Чувства, когда ты покидаешь этот мир, казались ей самыми ужасными и непередаваемо отчаянными. Она трепетала всем телом, когда по венам прошелся разряд, по силе схожий с судорогой. Затуманенное сознание поддавалось накатившей панике, и воображение рисовало самые худшие исходы.

Во всех сказках, что она читала, смерть приходила неожиданно. Она, словно тень, подкрадывалась к ничего не подозревающим людям. С холодным равнодушием глядела она на них пустыми глазницами, на то, как все ее дети покидают этот мир. Ее черный шлейф – последнее, что видит человек перед вечным покоем. Потом она уходит, все так же спокойно закинув на плечо старую косу, которая освобождает души от их телесных оков.

И сейчас она была тут, в этой самой комнате, где из последних сил держалась Кайла. Могильный холод пробирал девушку до костей, тело судорожно дрожало, стараясь хоть как-то согреться. Кайла боялась лишний раз вздохнуть, чтобы не вызвать удушающую волну кашля. Белый шарф давно стал алым и уже не мог сдерживать кровь, которая хоть и не сильно, но вытекала из раны. Вся белая, как снег, Кайла подняла тяжелый взгляд. Сейчас она и правда смотрела в глаза смерти. Как загипнотизированная, Кайла утопала в чернильной пустоте. Взгляд устало скользнул по темному силуэту. Флюиды от черной мантии игриво скользили по воздуху, то появляясь, то исчезая. Капюшон плотным куполом навис над бестелесным скелетом и слегка трепыхался на мнимом ветру.

Смерть ждала. Она умела ждать. Много людей умирает долго и мучительно, много умирают быстро и безболезненно. Некоторые даже жаждут увидеть ее побыстрее. Как будет ее встречать эта девушка? Сложив костлявые руки на косе, она наблюдала. От нее исходила такая странная энергия, что комната превращалась в вакуум: звуки исчезали, ветер словно обходил ее стороной, воздух становился тяжелее, холоднее. Когда Кайла подняла на нее глаза, Смерть не пошевелилась. По взгляду стало понятно – она не хочет умирать. Неудивительно. В потухших зеленых глазах читался животный ужас и безвыходность. Ее губы пытались что-то прошептать, но слова так и не вылетели изо рта. Глаза еще больше затуманились болью, голову перестало давить. Кайла стиснула зубы, но взгляда не опустила. Ей казалось, что если она отвернется, то острая коса пронзит ее нутро насквозь. Она не смотрела никуда, только в два черных омута. Они завладели ее взглядом настолько, что Кайла не сразу услышала голос дочери.

– Мама! Мама!

Кайла боялась переводить взгляд и продолжала смотреть на только ей видимого гостя. Она не посмеет допустить худшего исхода. Отчаяние и страх настолько ее замучили, что в голове звенело, а вздохи стали отчетливее.

– Уходи.

Ее гость не пошевелился. Лишь тонкий костлявый палец, на котором ошметками висели остатки сгнившей кожи, приблизился к ряду грязно-серых зубов, приказывая замолчать. Кайла шарахнулась и с бессвязным восклицанием взглянула на дочь. Та с явной усталостью сидела рядом, поглаживая маму по бледно-зеленой руке.

– Почему мне надо уйти, мам? – девочка очень испугалась, когда мама начала говорить со стеной.

– Не тебе, не тебе, – Кайла слегка улыбнулась, чтобы дочка хоть немного успокоилась. – Маме просто нехорошо.

– К нам сколо плиедет тетя Анка и вылечит тебя! – подскочила к ней Лейла, – а я пока буду тут и буду обнимать, чтобы ты не длозала, – и девочка с удвоенным воодушевлением обняла маму, поглаживая слегка красными от крови ладонями по спине. Пара маленьких слезок скопились в уголках глаз, но она грубо смахнула их. И, как бы это банально не звучало, но Кайле и правда стало теплее. В груди приятно заныло, и она даже усмехнулась. Кайла потерлась щекой о щеку дочери.

– Спасибо, солнышко.

***

– Но!

Звонкий скрежет подков о каменную кладку дороги гремел по ночным улицам Стохеса. Черная, как смоль, лошадь неустанно неслась вперед, мелькая поворот за поворотом в ночной темноте. Где-то рядом крикнула птица.

Анке повезло быстро миновать пост гарнизона на стене Сина и теперь она, сломя голову, скакала к дому Пиксисов. В горле уже пересохло от учащенного дыхания, глаза накрывала пелена слез, которые она быстро смахнула. Она скакала почти наугад, круто поворачивая лошадь. Силуэты одинаково темных домов слились в аркаду из черных линейных столбов. Жадно вглядываясь вперед, Анка выискивала впереди силуэт знакомого дома. Взволнованная видом этих мест, так хорошо ей знакомых, она наконец увидела очертания нужного дома.

– Стой! – Анка мигом спрыгнула с лошади и, не мешкая ни минуты, ринулась к двери. Все это время ее сердце бешено колотилось, руки и ноги била мелкая дрожь. Она лишь усилилась, когда на ее громкие и частые стуки никто не откликнулся. – Кайла! Лейла! Офицер Пиксис!

Никто не ответил, никто не спустился. До Анки долетели еле уловимые шумы на втором этаже, но к двери никто не приблизился. Она всмотрелась в окно и заметила, что оно открыто. В это окно стремительно залетел Денеб, громко крича. Анка принялась стучать по дверям с новой силой, пока руки не стали красными и не начали пульсировать.

«Черт, почему не открывают?!» – ей уже стало настолько страшно, что она отошла от двери на пару шагов и, замахнувшись, ударила по ней ногой. Дверь жалобно треснула под мощным ударом. Кое-где появились маленькие трещины. Анка не стала медлить и еще раз ударила дверь. В доме стали слышатся тихие шуршания. Спустя еще два удара дверь с треском упала на пол, разлетаясь в мелкие щепки. Волна свежего воздуха влетела в комнату. Шторы в гостиной взлетели до потолка, скатерть на кухне волнами заструилась на столе.