Текст книги "The last of the real ones (СИ)"

Автор книги: CoconutNut

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Это точно, я слышала, как скрипят доски, – Саша вцепилась в руку Кайлы и испуганно смотрела на капитана. Все переглянулись друг с другом. Леви тут же злобно покосился на Софи.

– Ты же сказала, что никого нету…

– Я тоже не знала, что есть еще, – сказала Кайла. – Видимо, он даже не слышал наш разговор, раз не вышел.

Микаса попыталась заглянуть в щель двери, но ничего кроме черной полоски не разглядела.

– Не видно ничего, – она обратилась к Саше. – Что именно ты слышала?

– Доски скрипели… о! Еще! – все затаили дыхание, пока Саша, закрыв глаза, вслушивалась. – Легкий храп.

– Он спит? – изумилась Кайла. До чего же безответственно и нелепо. Эрен приложил ухо к двери и тоже вслушался.

– Да, я тоже слышу. Уснул.

– Он там один? – спросил Леви.

– Да, точно один.

– Тогда можем убрать его тихо. Микаса, Саша, он ваш.

– Есть! – Микаса аккуратно открыла скрипящую дверь. Саша на цыпочках прошла внутрь, ее шаги были почти не слышны. В комнате еле-еле горел тлеющий факел, слегка освещая большую дыру в полу которая, скорее всего, и была тем самым подвалом. Саша подошла к спавшему солдату, подозвала Микасу. Удар. Ни крика, ни борьбы. Секунда – и солдат уже лежал на руках у Саши. Она опустила его на плешивые доски, завязала веревкой руки и ноги, а потом запихнула что-то в рот.

– Зачем? – поинтересовалась Микаса.

– Чтоб не голосил, если очнется, – улыбнулась та. – Все чисто, капитан.

– Отлично.

В комнате стояла куча деревянных ящиков, местами собираясь в двухэтажные, а то и трехэтажные композиции. На каждом ящике был нарисован герб «серебряного волка», Кайла его тут же узнала. В груди неприятно закололо, а живот скрутило. Девушка откашлялась, чтобы не скривиться в калач.

– Их слишком много, капитан, – сказал Конни, тыкая пальцем по каждому ящику. – Пятнадцать, шестнадцать… еще три на улице. Девятнадцать ящиков. И все заколочены.

– Нехило развернулся этот филантроп сраный. Вон сколько добра перевозит, – Леви взял лежавшую рядом с камином кочергу, подошел к одному из ящиков и резким нажимом вскрыл его. Деревянная крышка жалобно треснула и отлетела, разбиваясь в щепки. – Да тут не только оружие.

– Что там? – Кайла подошла к Леви и заглянула в ящик. Черный порошок почти до краев наполнял ящик, слегка высыпаясь из-за отлетевшей крышки. Кайла неотрывно смотрела на него, словно там лежала отрубленная голова.

– Порох.

– Тут еще, капитан! – Эрен и Жан указали на еще один вскрытый ящик. Армин и Микаса вскрыли еще один, но там уже был не порох.

– Ружья.

Медные стволы горели огненным светом, когда капитан направил на них огонь факела. Серебряный герб так же раздражающе блестел на лакированном прикладе. Леви фыркнул. План начал идти под откос.

– Порох является частью государства. Если увезем – будет еще больше проблем, чем если бы свезли только частный товар, – высказал общую мысль Армин. Команда беспомощно разглядывала ящик за ящиком, гадая, в каком еще из них может оказаться проклятый черный порошок. Кайла уже начала терять терпение. Она подбежала к первому вскрытому ящику и зачерпнула рукой порох. Ладонь полностью утонула в черном песке, а сами песчинки медленно сыпались сквозь пальцы обратно в ящик.

– Полный… до краев, – она схватилась за голову. Страшный вопль разорвал ее мысли. Она стояла среди безмерного мрака. С искаженного лица тупо глядели глаза на черный порошок, который так противно скатывался с горочки вниз, к стенкам ящика. Она могла только стоять так и думать и, корчась от мук гнева и безысходности, представлять себе решетки тюремной камеры. Она очнулась от пьянящих надежд сбросить с себя этот обоз проблем, выведенная из забытья голосом Леви. Он прозвучал грозно и четко, так, что все мигом очнулись от своих мыслей.

– Раз не можем увезти, тогда подорвем.

Комментарий к no face no case

Бух бабах! Как вам? )

========== Осознание ==========

Все солдаты ошарашенно взглянули на капитана. Леви мрачно осматривал ящик с ружьями, не поднимая головы. Он думал, думал судорожно и быстро. Если они подорвут склад, весь подземный карман под гильдией тут же перекроется, оружие будет обнаружено, солдаты полиции, если и придут в себя вовремя, с трудом будут объяснять начальству свое нахождение в такой час рядом с местом взрыва. У них есть повозка, есть куча пороха, есть оружие, есть свидетели против феодала – казалось, звезды сошлись. Леви оперся руками о края ящика и тихо выругался. Если они подорвут даже небольшую часть имеющегося пороха, то от этой рухляди не останется и следа. Взрыв может повториться, а огонь перекинется на другие дома. Другие дома были каменные, но тоже старые и давно заброшенные. Могла возникнуть вероятность повторного возгорания и череды мелких взрывов, а это уже представляло опасность для стоящих на другой стороне улицы новостроек. В особенности зданию гильдии.

– Как это подорвем? – спросила Кайла, медленно поворачиваясь ко всем лицом. Оно стало белым, почти прозрачным из-за шока, а уголок левого глаза легонько дергался от перевозбуждения. – Ты предлагаешь весь район пустить на воздух?!

– Не весь же, а лишь этот дом. Заодно накроет вход в тоннель, – Леви скинул со лба волосы, резко развернувшись к команде. Все стояли разными группками у разных ящиков, готовые слушать приказ. На их лицах было понятное недоумение, которое начало сменяться на тяжелую маску задумчивости. – Привлечем тем самым внимание военной полиции.

– Тебе-то зачем открывать им глаза на их же косяки? – спросила раздраженно Кайла. Ее уверенность в гладком исходе операции догорала так же стремительно, как факела в руках солдат. Ноги била мелкая дрожь, пока она вытирала со лба мелкие капельки пота. – Нам наоборот надо уйти как можно незаметнее, а тут ты решил их прям мордой в это место ткнуть!

– Если за это дело возьмется военная полиция, то вес письма станет еще больше, как и возможность шантажа, – высказался Армин, подходя к ящику с порохом. Он мельком взглянул на Софи, которая, оперевшись о деревянную стену, откровенно скучала. Армин внимательно оглядел ящик, словно вид черного порошка давал ему пищу для размышлений. – Но капитан, ведь тут так много пороха. Правильно заметила майор Кайла – вся улица взорвется.

– Мы можем подорвать не весь, – сказала Саша, подбегая к Армину и слегка отталкивая его в сторону. – Мы можем поджечь только винтовочный порох, а к нему приведем дорожку из нитропороха. Тут, если читать по ящикам, три вида пороха: чёрный дымный порох, бездымный порох и нитропорох. Черный порох почти постоянно используется в охотничьих ружьях, так как он горит быстро, а винтовочные пороха часто тухнут.

– Откуда ты это знаешь? – удивился Конни, услышав от подруги такой поток полезной информации.

– Я вообще-то охотник, – Саша кинула на друга слегка раздраженный взгляд, – а уметь пользоваться ружьем должен каждый охотник.

– И что ты предлагаешь? – прервал их Леви.

– Я предлагаю вынести черный порох из дома, а оставить только бездымный. Мы сядем в повозку, пока один человек поджигает полоску из нитропороха. Огонь так дойдет до дома и бабах! Нитропорох горит спокойно и медленно, в то время как тот со взрывом.

– Насколько большим будет взрыв? – спросила Микаса.

– Не сильно. Можно рассчитать так, что ограничится только этим домом.

Все внимательно выслушали предложение Саши и задумались. Предложение было хорошее, а главное, в рамках дозволенного. Если все и правда пройдет как сказала Саша, то о проблемах и последствиях можно беспокоиться в последнюю очередь. Осталось только самое важное – как рассчитать то самое ограниченное количество? Кайла взглянула на ящик, над которым она склонилась; там большими черными буквами было написано «Черный порох». Еще три ящика вдоль стены, один у двери, три у противоположной стены, три ящика возвышались над подвалом у его правого угла. Их всех было приказано вынести. Жан, Конни, Эрен поочередно вытаскивали из дома ящики, Микаса и Леви осторожно вытащили все еще лежащего в отрубе Генри, а Кайла, Армин и Саша резво вскрывали ящики с бездымным порохом. Софи лишь лениво наблюдала за разведчиками, предпочитая отсиживаться в стороне. Доски громко трещали под натиском лома, щепки летели во все стороны, иногда больно царапая лицо. Когда Кайла подошла к очередному ящику, ее живот резко сжало острой болью. По телу прошлись судороги, пульс напоминал дрожь туго натянутой струны. Она еле успела прикрыть себе рот рукой, прежде чем кровь тоненькой струйкой вылилась на губу. Кайла медленно, как бы боясь взглянуть правде в глаза, уставилась на свою руку. На пальцах виднелись размазанные полосы вишневой жидкости, медленно растекающейся по маленьким морщинкам вниз к ладони.

«Рана… вскрылась, – Кайла тут же принялась осматривать живот. При скудном свете сложно было внимательно оценить степень проблемы, но девушка заметила маленькие красные пятна на белой рубашке. Они были не яркие, их не становилось больше, но она тут же поняла, что нитки лопнули. Пока не сильно, оттого кровь еще не выливалась фонтаном на одежду и пол. Кайле меньше всего хотелось сейчас быть проблемным пунктом В и без того сложной операции, особенно в такой ответственный момент. С отчаянием она глотала подступающую к горлу кровь, мысленно проклиная все, на что только падал взгляд. Если ребята не поторопятся, швы могут лопнуть окончательно. – Черт, давление оказалось слишком большим… Почему именно сейчас, ну почему?!»

– Мы вынесли весь черный порох, – отчитался Жан. Леви осмотрел полупустой дом. На глаза ему попалась Кайла, что как-то неестественно сжалась и усердно вытирала рот рукой.

– Кайла, что случилось? – девушка испуганно посмотрела на капитана и отмахнулась.

– Замерзла.

Саша и Армин также сообщили, что закончили.

– Отлично, теперь осталось только рассчитать нужное количество и можно подрывать.

– Вот только как? – спросил Эрен, входя в дом вместе с Конни. – Мы же не знаем, сколько нужно, – он перевел взгляд на Сашу. – Есть идеи?

Саша почесала голову и осмотрелась. Все ожидали от нее предложений. Но вот проблема: она сама не знала, сколько им понадобится пороха, чтобы не переборщить. Лучше было бы конечно рассчитать золотую середину, но риск просчета был слишком велик. Поэтому девушка последовала другому правилу – чем меньше, тем лучше.

– Один ящик полностью высыпем на пол, а другие два просто оставим открытыми. Нитроглицерин тоже уберем, оставим только дорожку.

– Этого точно хватит? – засомневался Жан.

– Главное улицу на воздух не пустить, – сказал Леви. Он еще минуту стоял и думал, как правильно поступить, но в конце согласился с идеей Саши. – Хорошо, сделаем как ты сказала.

– Тогда Саша и Армин займутся бездымным порохом, а я рассыплю нитропорох, – сказала Кайла. Кровь во рту окрасила зубы в красный цвет и девушка с холодным безразличием проглотила ее. Горло уже прожигало от кислого ощущения вязкой жидкости, медленно стекающей и булькающей где-то прямо в нем. Кайла зачерпнула двумя руками порох и стала медленно, аккуратно рассыпать его от ящиков до крыльца. Частицы пороха звонко бились о деревянные доски, образуя чернильную полосочку, которая должна будет стать главным фитилем. Кайла чувствовала постоянное волнение, ей все время мерещилось, что кровь вот-вот оросит ее рубашку ярко-красным пятном и она снова повалится без сил прямо тут. Одни лишь мысли о таком исходе пугали до дрожи.

– Мы все, – капитан в последний раз осмотрел дом. Ящики с гербом стояли теперь посреди черной пустыни взрывчатого порошка. В нем уже все пропахло порохом, нос неприятно саднило и щипало. Он принял из рук Жана факел и приказал всем двигаться к повозке. Софи обвела весь район опасливым взглядом и молча пошла за толпой. Кайла не послушала его приказа и тихонько подошла к капитану.

– Подрывать будешь ты? – спросила она тихо.

– Да. Гейл может испугаться взрыва и резко встать на дыбы…

– Я с ним не справлюсь, – тут же ответила девушка. Капитан понимающе взглянул на нее.

– Знаю, поэтому попроси Жана.

– А ты успеешь запрыгнуть в повозку?

– Успею, куда ж я денусь, – он развернулся. На лицо Кайлы падали блики факела. Оно было белым с болезненно красными щеками, словно она нарисовала их краской. Глаза блекло светились под светом факела, погруженные в глубокие темные глазницы. Она взволнованно кусала губы, когда Леви сказал ей сесть в повозку, а сам пошел к дому. Кайла пошла в сторону ребят, легонько прихрамывая, пока Леви провожал ее внимательным, но мрачным взглядом.

– Жан, капитан Леви попросил тебя сесть за вожжи. Я не смогу справиться с управлением, если Гейл испугается, – передала ему приказ Кайла. Жан кивнул и с гордостью сел на козлы, наматывая себе на кулаки длинные вожжи. Кайла села в повозку к остальным. Напротив нее сидел Эрен, рядом примостились Саша и Софи. Саша что-то бурно обсуждала с Конни, который оперся на доску, которая частично закрывала повозку. Микаса сидела справа от Кайлы и старательно отряхивала шарф от черной пыли пороха.

– Так разве этого хватит? Там даже доски просвечивались!

– Если насыпем больше, то можем переборщить, как ты не понимаешь!

– А если меньше, то не хватит…

– Не спорьте, пожалуйста, – заныла Кайла, сворачиваясь в клубок от терзающей боли. – Что сделано, то сделано. Саша, как мне показалось, знает об этом больше нас, поэтому мы ей и доверились. И последнее решение тоже приняла она, потому что оно было самым рациональным.

– Согласна с майором, – сказала из темноты Микаса. – Если бы не Саша, то мы там только землю утрамбовывали и головы ломали.

Конни раздраженно фыркнул и сложил руки на груди в знак обиды, пока Саша рассыпалась в благодарностях. Кайла беспокойно вглядывалась туда, где горел огонек факела. Значит, Леви еще не поджег. Девушка громко откашлялась, коря себя за это. На руку тут же брызнули капли крови, а живот, казалось, горел огнем. Она тяжело задышала и откинула голову назад. Перед глазами плыли какие-то круги, резво отталкиваясь друг от друга, плясали длинные завивающиеся полоски, постепенно скручиваясь в различного размера клубочки. Кайлу клонило в сон, несмотря на боль и волнение. Ее веки тяжелели, дыхание становилось редким и прерывистым, руки опускались сами собой. В мыслях витали знакомые лица, обрывки воспоминаний, чьи-то голоса. Все смешалось в бессмысленную кашу, и голова гудела, как вихрь ветра.

Вдруг слева от нее послышались быстрые шаги. Ребята в повозке замельтешили, Микаса выглянула и крикнула Жану:

– Давай!

Повозка резко дернулась вперед, отчего солдат откинуло влево. Кайла внимательно всматривалась в улицу; к дому, где они заложили порох, стремительно шел маленький огонек.

– Леви! – крикнула она в ночную тишину. Конни вытянул руку из набирающей скорость повозки и капитан тут же схватил ее и запрыгнул внутрь. В этот же момент за ними раздался взрыв. Яркий столб пламени выбил стекла и высунулся из окон дома. Пламя стремительно пожирало трухлявую древесину, покрывая ее обугленной золой, пока не раздался второй взрыв. Горящие доски вылетели на дорогу, громко стуча горящими краями о камень. От них отлетали огоньки искр и мгновенно тухли, соприкасаясь с холодным камнем дороги. Гейл испуганно заржал и встал на дыбы.

– Тише, тише! – лошадь бросилась вперед, до предела натягивая вожжи. Они громко щёлкнули друг о друга. Повозка рванула по дороге, сильным напором впечатывая разведчиков в пол. Колеса резали слух громкими скрипами и сильными ударами дерева о камень. Конни отлетел к краю повозки и сильно стукнулся спиной о доску. Вдруг эта доска грозно треснула, и тело Конни нависло над проносящейся дорогой.

– Конни! – Кайла вскочила и поспешила к солдату. Она успела ухватить его за кисть и, с криком, затащила его обратно. Тут же из ее рта хлынула кровь. – Кха!

Рубашка тут же вспыхнула стремительно растущим красным пятном, и девушка с криком повалилась на пол. Ее стало рвать кровью. Губы вытянулись в ниточку, она билась в агонии и дико отпихивала от себя всех, кто старался к ней приблизиться. Ее ужасающие опасения подтвердились. Из глаз неконтролируемым потоком хлынули слёзы. Она даже не могла о чем-либо думать, так больно пульсировала кровь. Ей то хотелось, чтобы это прекратилось, то умереть как можно быстрее и не чувствовать это пекло, что пожирало буквально заживо.

– Кайла! – Леви бросился расстегивать ремни на ее форме. Он с ужасом наблюдал, как кровь растекается по доскам, как судорожно дергаются мышцы на шее девушки. Она мигом побледнела. Леви старался собраться, успокоиться, ведь волнение сбивает с толку, но капитан переживал не менее мучительную агонию, чем Кайла. В нем закипала кровь, руки с ужасающей скоростью срывали пряжки ремней, а в глазах стоял туман. Микаса зажала рукой рану на животе, пока Армин рвал на тряпки плащ и обворачивал вокруг живота.

– Капитан, мы можем не успеть! – крикнул мальчик, вытирая пот со лба окровавленной рукой, – У нас нет бинтов и ниток.

– Скажи Жану, чтобы скакал в Гарнизон, – скомандовал Леви и тут же крикнул: – Живо!

***

В большой светлый кабинет залетал сияющий лунный свет. Сквозь сетчатый тюль проскальзывали маленькие пылинки, приносимые порывами свежего ночного ветра. Окна слегка покачивались то вперед, то назад, нарушая тишину своим противным скрипом.

Было свежо, даже холодно. За столом, сгорбившись, окруженный кипами бумаг сидел мужчина. Шелковая рубашка, расстегнутая у шеи на три пуговицы, легонько ходила волнами от ветра, что дул из окна. Мужчина был высокий, с плешивой, редковолосой головой, идеально выбритыми бакенбардами и пушистыми темными бровями. У него был аккуратный аристократичный нос, но пухлые губы и маленькие на фоне круглых щек глаза делали его лицо скорее отталкивающим. Он криво склонился над бумагой, что его нос почти касался дубового ствола. Ручка жалобно скрипела под напором больших толстых пальцев, мужчина выводил каждую букву, каждую запятую. Он очень гордился своим каллиграфическим подчерком. Каждый раз, расписываясь на важных документах, он внимательно наблюдал за реакцией присутствующих на его размашистую, полную завитков роспись. Ему казалось, что его роспись есть самое красивое украшение на всех королевских документах. Особенно, если они шли ему на пользу.

Артур взглянул на часы. Был десятый час. Он сладко потянулся, вытягиваясь в полный рост, и громко зевнул. В уголках его глаз скопились слезы и он сонно протер их. День сегодня у него был не из приятных: куча каких-то ограничений, указов, досье на новую охрану, которую он лично приобретал для своего нового особняка у стены Роза, наем новых слуг, планы банкетов и много всяких важностей, которые не всегда тешили его самолюбие. Он отхлебнул из фарфоровой чашки молока, еще раз прочел бумаги. Да и зачем ему сейчас изводить себя, если его секретарь все равно все пересчитает и исправит? Артур приподнялся над столом. Его спину ломило от усталости и нагрузки. Хотелось лечь на мягкую кровать у себя в доме, ощутить аромат свежего белья, обхватить руками мягкую подушку и сладострастно погрузиться в сон. Но нет. Ему не хотелось снова слышать бредни Веты по поводу возвращения Мэта, снова видеть ее полоумные глаза даже на минуту. Он уже не раз срывался на Софи за то, что та выпускает ее прогуляться по поместью без присмотра. С того дня как погиб Мэт вся та страсть, что он испытывал к своей жене, умерла вместе с сыном. Ему стала противна та женщина, с которой он делил дом, пищу и постель. Она стала откровенным бельмом на глазу, несмываемым пятном позора на него прекрасной репутации. У самого богатого феодала жена – сумасшедшая!

Артур злобно выдохнул, меряя шагами кабинет. Он еще не придумал, как будет перевозить Вету в новый особняк незаметно. Вдруг его мысли прервал стук в дверь.

– Кто? – спросил он раздраженно. Какой наглец посмел к нему пожаловать в такой-то час?

– Фил Берн, сэр! Могу войти?

– Давай уже, – солдат с порога отдал честь начальнику и вошел, – чего тебе, Фил?

– Вам письмо передали. Сказали, что от ваших кредиторов, – Фил вытащил слегка помятый по дороге конверт и протянул мужчине. Артур взял его, скептически повертел в руках, замечая, какого низкого качества была бумага: где-то в уголках виднелись желтые пятна, говорящие о старости материала. На ней не было герба или хотя бы сургуча.

– Что за клочок туалетной бумаги ты мне принес? Какой, по-твоему, из моих спонсоров и кредиторов пишет на грязной салфетке?

– Это передала Софи, Ваша служанка, – тут же испугался Фил. Артур на секунду опешил.

– Почему она передает письма моих кредиторов? И что ты, мать твою, делал у меня в поместье, если должен был перевозить ружья?! Кого ты там оставил?!

– Там остались Дэн и Генри, сэр. Софи была на улице, прямо у гильдии. С ней еще был человек в плаще. Софи сказала, что он выполнил приказ по поимке Эрена Йегера.

– Йегер пойман? – Артур не верил свои ушам. Все вышесказанное казалось набором самых бредовых сочетаний, а эмоции Фила были до ужаса комичны. Если бы он признался, что это шутка, то это бы хоть как-то оправдало его перепуганную физиономию. – Что там делала Софи?

– Не знаю. Она сказала, что у нее помимо поместья есть еще круг общения.

– Я сейчас весь ее круг общения на ноль умножу! Почему она не с моей женой?! – заорал на солдата Артур, громко ляпнув по столу рукой. Фил с ужасом поглядел на своего начальника. Его рот словно склеился, он неподвижно сверлил Артура изумленным, и в этот же момент сочувствующим взглядом. За Артуром громко хлопнуло окно, порыв ветра влетел в комнату и потушил одну из свечей. – Чего застыл? Отвечай давай!

– Господин Артур… Ваша жена… Она мертва.

========== Череда невзгод ==========

– Что ты только что вякнул?

Фил испуганно пятился к двери, рассыпаясь в бормотаниях и объяснениях. Совершенно ошеломленный, Артур продолжал угнетать злобным взором солдата, осторожно опираясь рукой о стол. Эта рука конвульсивно сжалась, морщина на лбу углубилась. Толкаемый какой-то бессознательной злостью, – его злила собственная слабость, то изумление и испуг от слов Фила, он стоял перед ним в немой растерянности без возможности сделать хоть что-то. Блеяния Фила окончательно вывели его из себя и он в порыве гнева поднял искаженное лицо, бессмысленно посмотрел на него и вдруг хрипло закричал:

– Уходи прочь! Иди на задание! Катись куда хочешь, только заткнись и с глаз моих долой! – Артур схватил со стола чашку и кинул ее в Фила. Он бросился вон из комнаты. Чашка громко влетела в деревянную дверь и разлетелась на осколки. Артур погрузился в водоворот мучительных мыслей. После похорон Мэта Вета часто болела, вечно кисла и хныкала. Ее лицо вечно было опухшее и красное от слез, она похудела до ужаса, отчего ее некогда красивые румяные щеки исчезли, а на их месте были темные впадины. Ее руки постоянно тряслись, поэтому она забросила шитье и музыку, ее голос охрип, и она бросила пение. Ночью Артур просыпался из-за того, что Вета выла в открытое окно, за что ее сына упекли в землю. Вета оскорбляла его инстинкты здорового мужчины своим вялым бессилием, вызывая в нем отвращение своей хилостью.

Он с горьким озлоблением признавался себе, что она ему давно противна. Болезнь забрала у нее все то, за что он ее когда-то любил, а дальнейшее сумасшествие поставило огромный крест на его надежде вернуть ее в прежнее состояние. Артур начал бояться, что в одном из своих психических припадков она его просто задушит! Он не нашел ничего лучше, чем запереть несчастную в ее комнате, а чтоб она себя не угробила, нанял ей сиделку.

Точно! Софи!

Письмо.

Артур с ужасающей скоростью начал рыться у себя в кармане, куда минуту назад запихнул противный клочок бумаги. Он достал его уже мятым, еще более внешне неприятным, чем оно было. Конверт был заклеен простым треугольником, который Артур разорвал без особых усилий. Он изъял содержимое. Почерк Софи он узнал с первых букв, что еще сильнее вызывало в нем презрение.

Надеемся, это письмо нашло Вас в здравии, потому что по ходу прочтения оно может слегка пошатнуться. Один из Ваших прикорытников кажись так и не понял, что везет Вам сегодня. Я сейчас сижу в одном из заброшенных домов, а рядом сидит капитан Леви и отслеживает каждый мой штришок по бумаге. Вы, наверное, спросите, почему я не в поместье с Вашей женой? Ее сбила повозка на площади, еще сегодня днем. Наверное, дверь выбила, не знаю короче. На улице она встретила уж очень неприятную ей личность, а именно бывшего майора Кайлу Пиксис. Шума было на весь район. Но не буду попросту тратить бумагу, поэтому сразу к делу.

Ваш план провалился. Причем все пункты сразу. Разведкорпусу стало известно, что Вы пользуетесь подземными коридорами в стене Сина, что Вы подкупили военную полицию и что нелегально перевозите оружие. Известно также и место, откуда они начинают его перевозить и место, где, скорее всего, его заберут. У них также есть свидетели, которые могут подтвердить это (и это не только сами солдаты разведки).

Также им известно и про Вашу жену. Кайла Пиксис охотно поделится подробностями о покушении на ее жизнь и жизнь ее дочери, а так как Вета Фойл была сумасшедшая, то ответственность за ее поступки понесете Вы. Как и ответственность о сокрытии ее болезни и животном содержании ее в поместье. Я засвидетельствую эту информацию, если Вы попытаетесь меня шантажировать. Ваша жена наняла убийцу и подослала его в дом к офицеру Пиксису (как минимум пять лет тюрьмы), Кайла Пиксис получила тяжелое ножевое ранение (еще три года), да и порчу личного имущества никто не отменял.

Разведкорпус также осведомлен о Вашем плане по «чистке» палаты лордов при короле, ну, а тут опасно прикидывать годы, вдруг виселица окажется более милосердной. Солдаты во дворце уже имеют при себе небольшую папочку Ваших темных делишек.

Таким образом Разведкорпус является опасным обладателем очень личной и важной информации о Вашем бизнесе, личной жизни и политических взглядах, оттого прошу отнестись к письму серьезно. Ваше положение сейчас полностью зависит от того, как тщательно солдаты будут держать язык за зубами и от Вашего благоразумия (если оно у Вас вообще есть).

Есть предложение.

Разведкорпус НЕ будет освещать в массы информацию о Вашей деятельности, не будет идти в суд и не будет угрожать Вашей жизни. Взамен Вы отмените приказ о поимке Эрена Йегера, отзовете полицию с территории штаба Разведкорпуса, отпустите командующего Эрвина Смита и легализуете деятельность разведчиков внутри стен. А пока все свидетели и источники информации останутся анонимными и на руках у Разведкорпуса. У Вас есть время до завтрашнего дня, иначе Ваши заслуги перед королем тут же померкнут под Вашими махинациями. Митра охотно примет на рассмотрение такое заявление.

P. S.

Я, Софи Лесс, отказываюсь более работать в Вашем поместье. Свои деньги я заберу и больше не вернусь в этот чертов сумасшедший дом.

Страшный вопль вырвался из груди Артура, и письмо тут же было разорвано на мелкие клочки.

***

Темно. Сыро. Воняет гнилью. А нет, это не гниль. Так пахнет поданный десерт.

На побитой у краев тарелке лежало одно единственное яблоко. Красивое, красное, с большим черешком, на конце которого трепыхался зеленый листок. Яблочко блестело, как полированное, а у девушки текут слюни. Она хочет есть, ее ужасно крутит от голода. Но.

Смрад. Трупный запах облаком окутал голову, отчего в глазах щипало и хотелось плакать. Яблоко выглядит вкусно, но оно гнилое внутри.

– Скоро принесут нож. Подождите, майор Кайла, – мужчина встал за спиной девушки и подал ей платок. – Вот, чтобы не испачкать Вашу форму.

Он подал платочек с маленьким цветочком в углу, и Кайла механически положила его на колени. Вдруг на столе загорелась свечка – стало светлее. На грязно-серую, полную пятен неизвестного происхождения скатерть упал ядовито-желтый свет свечи. А яблоко не отбросило тени. Кайла бессмысленно, беспомощно и безропотно всматривалась в блестящий свежестью и красотой плод, пока живот не издал громкий животный рев. Мужчина за ее спиной удивленно усмехнулся.

– Ого, какой зверский аппетит у Вас. Или это он не из-за голода. Скорее всего, так и есть, – он ровной поступью обошел Кайлу, сложив руки за спиной, стал напротив нее. Кайла подняла глаза.

Опять хотелось плакать. Но уже не из-за въедающейся гнили, а от страха. Черный силуэт, ужасно высокий и тощий, стоял перед ней на другом конце стола. Вместо глаз – два белых пятна, как дырки, невозможно было понять, куда это существо смотрит. Края силуэта плавно расплывались, сливаясь с чернотой пространства, словно он мог в любой момент в нем раствориться. Кайла смотрела на него не отрывая глаз. Ей хотелось кричать, плакать, убежать, сделать хоть что-то, но руки спокойно лежали на коленях, а рот даже не открывался. В голове были какие-то абстрактные черно-белые силуэты людей, которые потом растекались в уродливые кричащие рожи. Эти рожи так и застывали в немом крике, пока их не поглощало чернильное болото, а потом снова все сначала. Кайле казалось, что в комнате есть кто-то еще – пламя свечи легонько затрепыхалось, и на стол приземлился длинный, испачканный в крови нож. Силуэт напротив издал что-то на подобии смешка.

– Был только такой, уж извините. Кстати, помните его? – как же забыть такое. Рука девушки сама потянулась к острому предмету, пока Кайла беспомощно наблюдала за этим, казалось, со стороны. Пальцы мертвой хваткой обхватили рукоять, и в эту же минуту ее живот пронзила адская боль.

– Кайла! Ну же, очнись!

Из ее живота хлынул поток крови, заливая форму, платок и даже скатерть. Она с ужасающей скоростью струилась по ногам, громко разбиваясь о мнимый черный пол. Рука с ножом задрожала, но Кайла даже не вскрикнула. Она отрезала от яблока маленький кусочек. Он упал на тарелку и тут же съежился, потемнел, словно ему не один десяток лет.

– Приятного аппетита, майор.

– Жгут! Перетяните тут! Сейчас…

Силуэт грозным стоиком возвышался над Кайлой, вцепившись в нее пустым взглядом белым глаз. Кровь потела изо рта, из носа, а Кайла все сидела. Она слышала, что ее кто-то зовет, но откуда и кто? Да и ответить она не сможет, не дают. Все еще держа в руках нож она смотрела на упавший на тарелку кусочек яблока, и живот заурчал еще сильней.

– Прижги, да, вот тут. Теперь второй слой. Пульс?

– Еле-еле.

Она нанизала на кончик острия яблоко и притянула ко рту. От запаха хотелось рвать, живот неистово разрывал девушку на куски.

– Тут-то ты долго думаешь. Боишься? Хотя другие, до тебя, долго не церемонились. Надо-ели. У кого грудь нараспашку, у кого шея в петле, кто-то вообще был без глаз – тут все равны, у всех один ужин, один нож и один собеседник. Я. Только вот не хотите Вы говорить со мной…