Текст книги "Гнездо черного сокола: Потерянное дитя (СИ)"

Автор книги: Чудище озорно и лаяй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Вполне подходящее место.

– Где мне будут указывать мое место.

– Что его указывать, когда оно и так там.

– Предпочту в Рейвенкло.

– Почему бы и нет. РЕЙВЕНКЛООО!

Опять имена, имена…

– Уизли, Персиваль!

Услышав знакомое имя, Керриган на мгновение оживилась. Интересно, какие преференции будут у мальчика, названного в честь директора? Конечно, скромно всего лишь вторым именем, но все же.

– Гриффиндор!

Кажется, у кого-то есть шанс сохранить натуральный цвет волос. Последовала короткая и жестокая в своей бессмысленности речь директора. Столы заломились от яств, кажется, она даже выпила стакан какой-то невразумительной жидкости, среди чавканья и бубнежа, опять полилась речь директора, затем разноголосая какофония школьного гимна… и в следующий момент она очнулась от щелчков перед носом. Клэр сфокусировала взгляд на значке префекта.

– Подъем, камышовая соня! Перемещаемся в спальни.

На полном автопилоте она добралась до кровати, куда рухнула в чем была и мгновенно вырубилась.

========== Глава VI. Хогвартс, 1й курс, 1987-1988 ==========

Что-то разбудило Клэр. Это «что-то» рыскало вокруг ее шеи, и Керриган одним резким движением перехватила чужую руку, детскую по размеру, но по-старчески морщинистую и суховатую. Существо дернулось, застыло беспомощно и забубнило надрывным шепотом.

– Пинки нельзя показываться на глаза. Пинки нельзя будить. Пинки наказать себя. Пинки только хотеть забрать грязная мантия чистить.

Клэр села на кровати, крепко удерживая худосочное запястье.

– Пинки… чистить… Ну-ка, подсвети чуток.

Под опущенным пологом забрезжил мягкий свет, и Клэр разглядела крайне виновато выглядящего домовика, прижимающего уши к голове.

– Эльфы всё-всё собрать. Пинки младшая. Пинки мало работать! А Пинки сказать, тоже найти. Нельзя снимать. А мантия такая грязная! – несчастное существо забилось в рыданиях, – Плохая Пинки! Плохая! Плохая!

– Тшш… Пинки – хороший эльф, я никому не скажу, что тебя видела, ты не будешь себя наказывать. А сейчас ты мне поможешь и после этого можешь забирать мантию.

– Пинки помогать. Утро Пинки вернуть мантия.

– Где я вообще? – Клэр аккуратно приоткрыла полог.

– Башня Рейвенкло, мисс. Новые девочки спать тут.

– А эльфы где обитают?

– Кухня, мисс, под Большим залом.

– Пинки покажет?

– Мисс позвать Пинки, и Пинки показать. Пинки слушать.

– Ладно, покажи мне, где тут туалет, и забирай мантию.

***

Клэр открыла дверь в указанном направлении, в помещении было кромешно темно. Ощупала стену снаружи, никаких выключателей, провела рукой по стене внутри.

– Как же тут свет-то включается? Люмос!

Внизу появилось приглушенное свечение, сочившееся через швы портупеи. Клэр вытянула Огнелиса, узкий направленный луч с конца палочки выхватывал зеркала, раковины, двери кабинок. Извлеченный Гром тоже изображал из себя фонарик.

– О-о! Палочки вы мои волшебные, самодеятельные… Гром, птичка моя, тебя это особо касается, ты – мое тайное оружие, постарайся лишний раз не отсвечивать. Работаем по команде. Нокс! – свет погас, – Люмос!

Два луча единовременно ударили в потолок.

– Пинки!

– Мисс звать Пинки?

– Как тут включается освещение?

– Утро эльфы включать свет, мисс! – домовушка щелкнула пальцами и на стенах загорелись факелы.

– А гасится?

– Все спать – эльфы выключать!

– А заклинания?

– Пинки не знать, мисс, – уши домовушки опять поникли, – Пинки – бесполезный эльф.

– Пинки – хороший эльф. Очень полезный. То есть вы его включаете своей магией?

– Да, мисс. Мисс очень добрая. Пинки радоваться, если мисс звать.

– Спасибо, Пинки, можешь заниматься своими делами.

Когда Клэр вернулась в спальню – уже начало светать. За стрельчатым окном проявились очертания леса, озеро. В комнате обнаружились другие кровати с опущенными пологами.

Клэр легла поверх одеяла и задремала.

***

– Девочки, подъем! Нас ждут великие свершения! Кто первый встанет, тот первый займет очередь в туалет! Сегодня у нас первый учебный день, но завтрак никто не отменял!

Минут через сорок Мелиссе удалось выгнать своих подопечных в гостиную, где уже собрались мальчишки со своим старостой.

– С добрым утром, соня! – расплылся тот в улыбке, и Клэр вспомнила, что именно этот голос слышала вчера.

– С добрым утром, Шляпник!

– Шляпник? А ты забавная.

– Квири, кончай смущать ребенка, толкай речь, завтрак ждет!

Старосты провели инструктаж, который сводился к тому, что первую неделю без них не ходить никуда, приглядываться ко всему и запоминать, а в Большой зал и на занятия их будут водить строем поочередно. После чего построили новичков этим самым строем и повели на завтрак. За дверью гостиной оказалась длинная винтовая лестница, Клэр загляделась в портал пролета и чуть не оступилась.

– Мышь, не спи, – староста вовремя поймал ее под локоть. Спустившись, они прошли по этажу уже до обычной широкой лестницы. Четыре этажа переходов и лестниц, и наконец процессия рейвенкловцев-первокурсников добралась до Большого зала, где вовсю шел завтрак. Клэр осознала, что, выбирая факультет, как-то недооценила ту полосу препятствий, которую придется преодолевать ежедневно, чтобы добраться до воронова гнезда.

Второй раз она пожалела о выборе факультета, когда оказалось, что попасть в гостиную можно только поучаствовав в конкурсе загадок. Молоточек в виде птичьей головы приятным женским голосом задавал вопросы уровня «что раньше появилось курица или яйцо?» или «что принадлежит тебе, но используется другими?» и явно ценил софистику выше, чем четкий ответ.

После завтрака в гостиную заглянул декан с расписанием занятий. Это оказался маленький человечек, сущая противоположность Хагрида. Филиус Флитвик с большим энтузиазмом перезнакомился со всеми первокурсниками, заверил, что у них замечательные старосты и они во всем помогут, и что дверь его собственного кабинета всегда открыта для рейвенкловцев.

Начались учебные будни. Утро начиналось с Мелиссы, она заставляла проверить все ли нужные учебники собраны, потом они шли на завтрак, занимались, обедали, конвоировались опять на занятия, в библиотеку, после ужина их загоняли в башню до утра.

Предметов оказалось все же восемь, хотя совпало с числом купленных по списку учебников лишь случайно. Так, учебник по магозоологии шел вспомогательным на уроках Защиты, а к «Теории магии» регулярно обращались на уроках Чар и Трансфигурации. Две дисциплины вовсе остались без пособий: огромные атласы звездного неба приходилось изучать в библиотеке, а для полетов считалось достаточно краткой инструкции от мадам Хуч.

Особо среди уроков выделялась История магии. Профессор мало того, что был призраком, но и читал лекции так быстро и монотонно, что не заснуть на уроке было непосильным подвигом. Впрочем, сравнив обрывки конспекта с учебником, Клэр пришла к выводу, что на уроке надо просто заниматься своими делами, не пытаясь вслушиваться, ничего принципиально нового и интересного необычный учитель не давал, а попросту не посещать уроки она посчитала чреватым последствиями.

Трансфигурация оказалась занудной и скучной под стать профессору Макгонагалл, много текста, который большая часть учеников воспринимала как бессмысленный набор слов, и однообразные практические упражнения по смене формы и материала объектов неживой природы. Декан вел свой предмет гораздо живее, заменив формальный подход и железную дисциплину оживленной заинтересованностью и разбавляя атмосферу то уместной шуткой, то короткой историей.

Астрономия разделилась на практические ночные занятия с телескопами на башне и дневные теоретические часы. Гербология была сплошной практикой в теплицах, с учебниками они сидели только при подготовке заданий к очередному уроку. Зелья проходили в подземелье и были особо неприятны: холод, отвратительный вид и запах многих компонентов, а кроме того, неизбежные ошибки учеников, сопровождающиеся непредсказуемыми последствиями – ядовитыми парами и брызгами, задымлением, а то и вовсе взрывами. Все это любви к предмету не добавляло. Защита от темных искусств на поверку оказалась самообороной от тварей и разумных магических существ, полезный компонент в этом всем разумеется был, но заявленному названию предмет не соответствовал, а профессор был новичком и с аудиторией учился работать на ходу и не особо успешно. Главный вывод Керриган сделала – школьная программа не устраивала ее ни содержанием, ни качеством преподавания, ни темпом.

***

Очередной урок кончился, первокурсники стали выходить в коридор, чтобы дождаться там старосту. Клэр собрала вещи и покинула класс.

– Потому что кругом одни грязнокровки! – в класс просачивалась партия слизеринцев курса может быть третьего, – вот хотя бы эта, смотри!

Клэр резко дернули за ворот мантии, обнажая нашитый ярлычок с фамилией.

– Кер-ри-ган! Вот скажи, ты знаешь такую фамилию? То-то же! Да тут они через одного! И все прутся учиться!

– Руки убрал! – Керриган яростно вывернулась из захвата.

– А тебе вообще слова не давали!

– А ты сам-то кто? Эббот? Эйвери? Блэк? Бёрк? – Клэр стала воспроизводить на память фамилии двадцати восьми священных семейств, – в каком поколении чистокровный, что тебе пасть на меня раскрывать можно?

– Тыыы… – мальчишка пошел бордовыми пятнами и выхватил палочку.

Бедро начало ощутимо покалывать, в воздухе появились нотки озона. Керриган погладила Грома через мантию успокаивающим движением. Этот жест не остался незамеченным старшекурсником-слизеринцем. Он перехватил руку задиры и отвёл её в сторону.

– Она – не грязнокровка.

– Почему?!

Старшекурсник кивнул в сторону её ладони на бедре, между пальцев которой через мантию пробегали электрические разряды. Задира резко отдернул руку и ушел в класс.

– Какие-то проблемы? – Керриган не заметила, когда подошел староста.

– Уже никаких.

– Иногда я жалею, что могу лишь снимать баллы с других факультетов, а так хочется, чтобы … – он посмотрел в класс жестким сосредоточенным взглядом, внутри раздался грохот, вопль и последовавшие за ним сдавленные ругательства, Шляпник кивнул чему-то своему и продолжил, – награда нашла своего героя.

Клэр изумленно распахнула глаза, но предусмотрительно промолчала.

– Все в сборе? – староста пересчитал подтянувшихся воронят по головам, и они двинулись на следующий урок. Вслед им задумчиво смотрел заступившийся за Клэр слизеринец.

***

Как-то само собой вышло, что общение Клэр с соседками и однокурсниками ограничилось чисто бытовыми вопросами. Рейвенкловцы не особо стремились создавать большие компании, а Клэр вполне устраивало положение пятого колеса в повозке – девочки в ее спальне сдружились парами.

В итоге она вечно оказывалась под боком у Квири в общей гостиной, когда готовились к урокам. Шляпник разрешал ей листать учебники шестого курса, которые не использовал в данный момент, и объяснял, если что-то было непонятно. Обнаружив в курсической книге раздел невербальной магии, она задала давно интересующий ее вопрос.

– При невербальной магии все равно же используется палочка? А вот чтобы без палочки?

– А без палочки в школе вовсе не проходят.

– Но ведь это ты что-то сделал тогда там в классе?

– А это мой большой секрет, Мышь. Там, где секрет знают двое, его знают все.

***

Она не уехала из Хогвартса на рождественские каникулы, лишь обменялась с Эмили открытками по почте, не поехала и на пасхальные. В Хогвартсе оказалось много полукровок и маглорожденных, что не мешало вспыхивать регулярным конфликтам, особенно между Слизерином и Гриффиндором. Клэр эта суета обходила стороной – Слизерин ушел в глухой нейтралитет. То ли покровительство Шляпника сыграло роль, хоть он и сам был всего лишь полукровкой. То ли дали рост посеянные намеки на тайное происхождение, и приняли вовсе за свою – спрятанную от победителей дочь опальных родителей. Никто из зеленых не допытывался кто она, скорее они просто делали вид, что ее вовсе нет. Большинство остальных тоже самостоятельно уверилось, что Клэр как минимум полукровка, и перестали реагировать на магловскую фамилию.

Когда она поинтересовалась у Шляпника, что он думает по этому поводу, то он ответил:

– Если что-то выглядит как утка, ходит как утка, крякает как утка – принято считать, что это и есть утка. Маглой ты не выглядишь: ты ничему не удивляешься, как будто этот мир тебе привычен. Тебе легко дается магия, и периодически проскакивают заклинания далеко не для первого курса. Ты вставляешь дельные замечания, которые демонстрируют, что ты ориентируешься во многих областях. Это мы с тобой знаем, какая за этим стоит работа, для остальных – это естественное поведение человека, выросшего в магической среде. У тебя статусные вещи: та же портупея, как бы ты ее не прятала, заметна для тех, кто знает, куда смотреть. Много они видели маглов, которые были дальше лавки Олливандера? Маглы носят палочки в руках, в карманах, вовсе забывают их на тумбочке в спальне. Даже твой блокнот с авторучкой на этом фоне воспринимается не как улика, а как блажь. В общем, Мышь, крякай дальше, не расстраивай публику. Хотя, кто тебя сироту реально знает, откуда ты мне на голову свалилась.

***

В факультетской гостиной сразу же обнаружилось сокровище в виде шкафов с книгами, но в самом Хогвартсе была еще и общая библиотека c десятками тысяч фолиантов, часть из которых представляла собой дубликаты учебной литературы, но встречались и жемчужины, представленные в единственном варианте. Клэр читала, выписывала, вырисовывала, конспектировала, пробовала. Учебник истории лишился своей обложки, выяснилось, что как только другие ученики видели бессмертный труд Бэгшот, то сразу теряли всякий интерес. Таким образом, Клэр могла замаскировать любую книгу, правда для особо громоздких фолиантов пришлось выучить раньше времени заклинание уменьшения.

В некоторые субботы Шляпник уходил в Хогсмид, но в воскресенье при хорошей погоде – на озере, а так – в пустующем классе показывал основы боя и тренировал различные чары.

На уроках Керриган неизменно пользовалась своей официальной палочкой – Огнелисом, к тому же лучше справляшимся с трансфигурацией и бытовыми чарами, отрабатываемыми самостоятельно. В шуточных дуэлях с Шляпником блистал Гром. Он же начинал внезапно искрить, стоило кому-то постороннему двинуться в их сторону, что давало возможность вовремя спрятать запасную палочку или вовсе ретироваться от греха подальше от неуместного внимания Филча, его кошки и учителей. Сами же сражения представляли из себя обливания водой из палочки, снежные битвы зимой и прочую ерунду. Квиринус учил ее уклоняться и отбивать, ни разу не применив в ее адрес ничего серьезнее чар щекотки.

========== Глава VII. Лето 1988 года ==========

Клэр успевала с запасом по всем дисциплинам, разве что у нее как-то не особо сложилось с полетами и зельями. Нелюбовь к полетам объяснялась просто. На школьные метлы, которые видимо в мерлин знает каком году отбили в неравном бою у использовавших их по прямому назначению маглов, нельзя было взглянуть без слез, не то что жизнь доверить. Поэтому Клэр выполняла лишь необходимый на зачет минимум элементов на самой низкой высоте и скорости. Шляпник метлы тоже не жаловал, а с ними заодно и квиддич. Было вообще что-то неправильное в том, чтобы тащить с собой в небо эту жуть. Вот если бы просто летать… Без костыля. Один на один как птица – ты и небо.

– Аппарация как?

– Испытания – ерунда.

– А по ощущениям?

– До сих пор мерзко… Но в общем, как и все интересное в магии – одно зельеварение чего стоит. Зато какие перспективы…

А вот с зельями было сложнее. Материал она знала, инструкции тоже, если сосредоточиться и не отвлекаться на нервного и злоязыкого педагога, могла выдать приличный результат. Но стоило Снейпу зависнуть где-нибудь поблизости, как процесс летел в тартар, Клэр совершала нелепые ошибки одну за другой. А еще, Квири сказал, что нет в ней огонька, той искры, которая ведет к внутреннему пониманию того, что происходит в котле. Так что Керриган приняла как факт, что зельевара из нее не выйдет, и надо развивать сильные стороны, а не пытаться прыгать выше головы в этой узкой области. За счет прекрасного владения теоретической частью она вытягивала оценку по предмету на стабильное «Выше ожидаемого».

***

Пролетели первые экзамены, объявили результаты. Оказалось, что вот они – летние каникулы.

– Не скучай, Мышь, переживешь ты два месяца без магии.

– Тебе хорошо говорить. У тебя-то никогда не было этих «двух месяцев без магии». А теперь и вовсе совершеннолетний с лицензией на аппарацию – вообще вольная птица.

– О, да! И я собираюсь этим воспользоваться. Мышь, воспринимай все как тренировку воли, медитируй, познавай себя. Пара месяцев пролетят, ты и не заметишь.

– Это-то да. Там меня ждут-дожидаются учебники по магловским дисциплинам.

– Ну, тем более, будет тебе, чем заняться. Прошвырнись по Косому, посиди у Фортескью. Выше нос.

– А ты сам что делать будешь?

– Смотаюсь на месяц на континент. Один. Давно хотел.

Их вновь разделили. Первокурсников выдали Хагриду, и обратный путь снова лег через озеро. Дорога до платформы погожим летним деньком была не в пример легче, хоть и приходилось взбираться на пригорок.

Поезд прибыл на платформу, и они загрузились внутрь. Клэр умудрилась юркнуть в пустое купе и запереть его. Конечно, взломать защитное заклинание не составило бы никакого труда, но в этот раз она ехала, как положено, в вагоне первокурсников, которым подобные подвиги были не по силам, дверь несколько раз подергали и на этом все.

Керриган смотрела в окно – перелески сменялись полями, мимо проплывали магловские городки – и думала, как же этот железнодорожный путь не в одну сотню миль умещается среди обычной Великобритании, не пересекаясь с этим миром, не борясь за окна в расписании движения, не вызывая вопросов? Как оба мира взаимно проникают друг в друга, оставаясь при этом настолько разорванными во времени, культуре, законах и самосознании? Что будет, если чары спадут, и британцы обнаружат, что рядом с ними существует скрытый столетиями мир? Не в мифах и легендах о Мерлине, не в туристических достопримечательностях, а виде армии волшебников с палочками и возможностью влиять на волю, подменять воспоминания, что вовсе не считается чем-то некорректным. Если вопрос о ценности и неприкасаемости жизни маглов, так или иначе был предметом обсуждения, то ментальное воздействие считалось единственно верным и социально одобряемым методом воздействия даже у заядлых гуманистов. И сейчас этот мир выплевывал ее с поражением в правах относительно большей части сверстников, едущих в соседних купе, надзор за которыми больше представлял формальность, возлагаемую на гибкую совесть их магических родственников. А декларируемая Статутом магическая безопасность сводилась скорее не к тому, чтобы не возбуждать умы маглов неподходящим зрелищем или поберечь их от очередной порции магической психотерапии, а в том, чтобы сократить количество вызовов того же Кирана. Ну и, если в Хогвартсе Клэр отстояла свой статус, то теперь наедине с собой могла полностью прочувствовать всю прелесть бытия грязнокровки – неумолимого летнего отлучения от магии.

Откуда вообще появляются грязнокровки? Может быть, это маги просто избавляются от ненужных никому детей, внушая маглам, что они им родные? Но это как-то не бьется с желанием сохранить традиции магического мира. Зачем выкидывать детей, чтобы они возвращались, принося с собой дух иного мира? Или это как раз ход прогрессоров, чтобы заставить магический мир, хоть с заметным опозданием, но тянуться за общим ритмом планеты? Но какими тысячелетиями исчисляется тогда прогрессорский заговор, если проблема маглорожденных привела еще к конфликту Основателей?

И кто она сама? Кто такая Клэр Керриган, родители которой вовсе неизвестны. О своем происхождении она знала только то, что имя с фамилией ей дали не соцработники – именно с этим именем она появилась в их поле зрения изначально.

***

Поезд прибыл на секретную платформу вокзала Кингс-Кросс. Ученики сгрудились у багажного вагона, разбирая свои сумки, архаичные сундуки и чемоданы разной степени раритетности. Добыв ценный груз, они расползались по встречающим. Клэр взяла саквояж и отправилась на выход. Тот же самый служитель выпускал их в магловскую часть вокзала неприметными партиями по 2-3 человека.

У девятой платформы стояла Эмили, крепко держа за руку белокурую девочку лет пяти. Мисс Нортон порывисто обняла Клэр.

– Здравствуй! Как ты выросла! – потом она немного замялась, – Клэр, милая, это твоя сестра Джейн. Джейн, поздоровайся с сестричкой.

Джейн, руку которой Эмили так и не выпустила, сверкнула голубыми глазами, и тут же потупилась:

– Привет.

– Джейн, это туфли. Туфли, это Джейн. Ну, раз вы уже познакомились, то можно познакомиться и с их содержимым. Привет, Джейн, я Клэр.

***

Вечером, когда Джейн уложили спать, Эмили, комкая кухонное полотенце, сказала:

– Клэр, это твой дом. Но, пойми меня, я как-то не рассчитывала, что десять месяцев в году буду в нем одна.

– Все в порядке, Эмили, все хорошо, ты все сделала правильно.

– Эх, вот если б знать заранее, что Джейн так же не уедет через пять лет.

– Ну и что, если б ты узнала, что уедет? Вернула бы ее обратно?

– Нет, что ты! Нет, конечно!

– Тогда и не забивай голову, просто радуйся, что как минимум пять лет у тебя есть. В конце концов, я к тому времени освобожу комнату, и ты удочеришь еще кого-нибудь.

– Дети рано или поздно вылетают из гнезда?

– Да, Эмили. Рано или поздно.

***

Джейн про магию решено было не просвещать, этот вопрос мисс Нортон заранее обсудила с мисс Корнстэлс, та одобрила и обещала не аппарировать непосредственно в дом. Комната Клэр обзавелась замком, чтобы чье-то любопытство не завело дальше допустимого. Рассчитывать на сознательность в хранении тайны шестилетнего ребенка, подвергать ее риску ментальной коррекции или попросту аккуратно отгородить ее от семейной тайны? Выбор у Эмили образовался сам собой, еще до переезда Джейн. Порой Керриган замечала, как напрягается мисс Нортон после разбитой чашки или заработанной дочкой царапины. Но ни чудесной самопочинки вещей, ни сколь отличной от естественных темпов регенерации они не замечали.

Мисс Шерман, их бессменный социальный работник, вела теперь обоих девочек. Клэр попыталась узнать у нее подробности о себе, и при очередном визите та привезла ей копию полицейского протокола из личного дела. Вскрылась интересная деталь. Керриган почему-то была уверена, что находится под присмотром государства с рождения, но личное дело было открыто в декабре 1981 года. На Рождество в приют пришла женщина без особых примет с девочкой, сообщила, что ту зовут Клэр Керриган, и ретировалась, пока служащая пыталась как-то среагировать.

Ребенка, находящегося в заторможенном состоянии, поместили в клинику. Полиция приняла дело в разработку, но никаких концов не нашла. Клэр не проходила по базам розыска, ее никто не искал. Сама она о себе никакой информации сообщить тоже не могла. В итоге оформили новую метрику с названным именем, по оценке медиков указали возраст. Ничего похожего на подобный эпизод своей биографии она не помнила. Больницу – да, какие-то фрагменты в памяти всплывали, но и только. И если двенадцать лет ей исполнилось не на прошлое Рождество (по-видимому с датой дня рождения никто не мудрствовал), а в Хогвартс берут с 11 полных, то настоящий ее день рождения должен был быть с 1 сентября 1975 по 31 августа 1976 года. Испарившиеся в никуда 5-6 лет ее жизни выглядели весьма подозрительно. Особенно наводило на размышления то, что все это произошло в знаковый год для магической Британии – менее чем через пару месяцев после падения Того-чье-имя-не-произносят-ни-в-каком-обществе. Тогда в стране шел активный передел власти и оглашались приговоры, а в канувшие в неизвестность годы – вообще шла полным ходом магическая война, когда осиротеть было делом вовсе нехитрым.

Поиски по фамилии зашли в тупик еще до поездки в Хогвартс, оставались поиски по периоду рождения. Клэр решила поднять архив прессы за эти годы, в «Пророке» же печатают частные объявления о рождениях, свадьбах и прочих семейных событиях.

В будний день, когда Джейн была в школе, они с Эмили прокатились со списком на второй курс в Косой переулок. Приветливый продавец «Флориш и Блоттс» пояснил, что регистрация новорожденных, конечно, ведется, есть отдел в Министерстве. Разумеется, с ребенком без сопровождения или запросом от несовершеннолетнего они работать не будут, но можно отправить запрос от опекуна. Мэри сказала, что затея бессмысленная: отдел регистрации такую информацию без должного обоснования не выдаст. То есть, будучи официально членом какого-то рода, можно уточнить информацию о родственниках, но вот чтобы скопом обо всех магах – невозможно. Несмотря на это, она как куратор сделала запрос на имя самой Керриган.

Клэр отправила сову в «Пророк», редакция пошла навстречу и выслала за три галлеона архив газеты за два года. Проблема была одна. Сова принесла семь сотен выпусков в уменьшенном виде, а поскольку прям перед ней прилетела сова от Мэри с ответом из министерства, то Клэр посчитала, что очередной раз вызвать мисс Корнстэлс, чтобы та помахала палочкой, будет совсем неприлично, и решила разбираться с архивом уже в Хогвартсе, до которого оставалась последняя неделя.

Ниточка с Министерством оказалась тоже оборванной – официальная бумага сообщала, что записи о рождении, помолвке, свадьбы, упоминания в завещательных документах, имущественные и патентные права, лицензии, регистрации, уголовные и административные дела, а также сведения о смерти данной персоны отсутствуют. Единственные упоминания о ней содержали номера актов выездов обливиэйторов для «устранения последствий ювенальной магической активности» с 1982 года и по тот памятный визит, а также сведения об обучении в Хогвартсе, аппарационные координаты дома, адрес, имя прикрепленного куратора. Это могло значить одно из трех: либо до 1982 года у нее не было магических выбросов, либо она была под другим именем или в другой стране, либо раньше она находилась на магической территории.

Зато там была указана другая дата рождения с пометкой «ист. Книга Душ Хогвартса». На что опирался артефакт, Клэр понятия не имела, но его вариант вызывал больше доверия, чем дата рождения день в день с полицейским рапортом о подкидыше. С другой стороны… может, и Книгу Душ можно обвести вокруг пальца? Клэр решила, что стоит, конечно, поставить новую дату в приоритет, но поиск лучше вести расширенный, потому что чем Мордред не шутит, пока Мерлин спит.

***

Учебники были закуплены, канцелярские запасы обновлены, все необходимое сложено в саквояж вместе с увесистым мешочком денег разного номинала. За год за счет того, что Клэр жила на полном обеспечении в Хогвартсе, накопилась приличная сумма пособия, и они с Эмили решили, что запас денег с собой лучше взять посущественней. Эксперимент с летним обучением тоже посчитали удовлетворительным, так что мисс Нортон должна была опять подготовить учебные материалы очередного класса к летним каникулам, а раньше Клэр появляться и не собиралась – как бы загружена она не была, руки зудели скорее взять палочки в руки. Да и сами Гром и Огнелис нервно и недовольно подрагивали, истосковавшись по работе.

В комнате Клэр не осталось никаких улик. Утром 1 сентября Джейн отвели в школу, и к половине одиннадцатого Керриган уже входила практически пустой экспресс, так что найти пустое купе и переодеться никакого труда не составило. Шляпника в поезде она искать не стала – он все еще оставался старостой и был занят обходом, поддержанием порядка и прочей ерундой. В общем, она вновь заперлась в купе и читала учебники. Тем более, что завтра была всего лишь пятница.

Квиринус нашел ее по прибытию на перроне, когда сдал новичков неизменному Хагриду. Они вдвоем двинулись в противоположную сторону, где оказались кареты, с закрепленными на них фонарями. По мере наполнения экипажи сами собой начинали движение. Подойдя к последней, Шляпник открыл дверь, но Клэр внезапно встала, среагировав на движение перед каретой.

– Ты их видишь? – спросил ее Квиррелл.

– Кого?

– Кто впряжен в карету.

– Вижу, но не пойму кто это.

– Фестралы. Ты видела смерть?

– Да кто б знал. Но я читала о фестралах – они либо невидимые, либо вполне себе страхолюдные кони. А эти… как медуза в воде. Я вижу, как они искажают воздух. Но они прозрачные как стекло, только что шевелятся, – Клэр протянула руку туда, где ожидался круп лошади. Под рукой оказалось гладкая, подрагивающая от прикосновения кожа, с перекатывающимися под ней мощными мышцами.

– Мышь, все у тебя не как у нормальной ведьмы, садись давай.

На ужин Клэр приехала вполне бодрая, так что теперь могла по полной насладиться всей церемонией, доходящей местами до абсурда и безо всяких сонных образов. Отконвоировав втроем толпу новообретенных рейвенкловцев в башню, они разошлись по комнатам.

========== Глава VIII. Хогвартс, 2й курс, 1988-1989 ==========

В воскресенье Квиринус наконец смог найти время между бесконечными вопросами первокурсников и их сопровождением на Клэр. Они сидели на берегу Черного озера, кальмар вылез на теплую отмель и лениво шевелил щупальцами.

– Как ты, Мышь? Даром время не теряла? Что нарыла, что наволокла в норку?

– Определенного пока ничего. Но знаешь, там такая странная история с приютом, что все эти «знааааешь, КТО мои родители» обретают какие-то пугающие очертания.

– Что-то выяснила?

– Ты раннее детство хорошо помнишь?

– Ну пару-тройку ярких эпизодов может, лет так с трех, наверное.

– А я ничего до шести лет. Даже как в приют сдали не помню. Чем не яркое воспоминание? И по протоколам выходит, что я о себе и тогда ничего не знала. Вот такой чистый лист. И кто сдал неизвестно.

– Обливиэйтом приголубили? А шесть лет, подожди, это 82-й?

– Бери глубже – 1981. Конец 1981.

Шляпник присвистнул.

– Ну, да… Что-то такое я от тебя и ожидал. Нет, я б даже сказал, меньшего я от тебя и не ожидал.

– И тебя не беспокоит, чьей дочерью я могу оказаться?

– Слизерин вон не особенно беспокоится, а я что должен?

– Может вообще c нейтральной стороны под замес случайно попала, может проигравшая сторона потеряла, как процессы пошли, может заложницей держали, чтоб сопротивление контролировать, может наоборот светлые выкинули, потому что надобность отпала. Я только в одном, кажется, уверена, кому-то очень надо было, чтобы не знали кто я.

– Мышь – принцесса темной стороны! О, или еще романтичней, трепещите – дочь черного короля и белой королевы!

– Шляпник, я серьезно!

– Я знаю кто ты, – он перешел на шепот, – тсссс! Ты – потерянная правнучка Директора. Ходят слухи, он был в молодости рыжим!