Текст книги "A Thin Veil (СИ)"
Автор книги: Chrmdpoet
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Сердце от этих слов пустилось в галоп. В каждой клеточке моего тела поселилась надежда. Я, запинаясь, прошептала:
«Так… так я могу…вполне возможно, что я могу вернуть ее?»
Голд нахмурился.
«Боюсь, что нет, Мисс Свон. Смерть есть смерть. Пути назад нет, дорогуша. Это невозможно».
«Но вы только что сказали, что и Реджины здесь быть не должно, что это невозможно. Но тем ни менее она здесь. Так откуда вы знаете, что для меня невозможно вернуть ее?» – крикнула я ему, сердце, казалось, сейчас выскочит из груди, мысли так быстро проносились в моей голове, что я едва за ними успевала.
«Никто раньше никогда не возвращался, Мисс Свон», – серьезно произнес Голд. – «По крайне мере в том виде, какими были. Реджина могла бы вам рассказать о возрождении ее первой любви. Те немногие, которым удалось вернуться в свои тела, они уже не были собой. Они были монстрами. А у вас даже нет ее тела, только пепел, и вы хотите, что бы это произошло… это невозможно. Реджина ушла и больше никогда уже не вернется».
«Нет, вы ошибаетесь», – в гневе выкрикнула я. – «Вы же сами говорили, что я буквально сделана из самого сильного волшебства, известного человечеству. Я могу ее вернуть. Правда, пока не знаю как. Не имею ни малейшего представления, но я не сдамся. Если кто и может это сделать, то только я. И это же Реджина. Я верну ее. И не остановлюсь, не перестану пытаться, пока не сделаю этого».
Долгое, тяжелое молчание сгущалось вокруг нас. Мы сверлили друг друга взглядами, и после нескольких напряженных минут, Голд развернулся и направился в сторону двери. Перед самой дверью, он повернулся ко мне и тихо прошипел:
«И вы, безусловно, потерпите неудачу».
После этого дверь за ним тихо закрылась.
***
Несколько дней спустя Вейл, наконец, выписал меня из больницы, прописав несколько дней постельного режима и таблетки для сердца. В первую очередь я отправилась в особняк. Все эти дни я ни с кем не обсуждала то, о чем мы разговаривали тогда с Мистером Голдом, и то, что я могу видеть Реджину, общаться с ней. Я хотела поделиться этой информацией только с одним человеком. Мне нужно как можно быстрее увидеть Реджину. Я нуждаюсь в ней. Она была моим сердцем, телом, душой. Она была мне нужна.
Я никогда прежде не замечала, как меня к ней тянуло. А сейчас это казалось таким очевидным. Вся напряженность между нами, постоянство, с которым мы снова и снова сталкивались друг с другом – каждый раз в такие моменты мое сердцебиение учащалось только от того, что она просто была рядом. Господи, все стало так предельно ясно. Как, черт возьми, я не видела этого раньше? Хотя, мне кажется, я просто сама не хотела этого видеть. Мы обе так погрязли во всем дерьме вокруг, что даже не понимали, что происходит между нами.
Дэвид, Снежка, Генри и я зашли в особняк. Генри, играя роль врача, сразу отправил меня спать. Я посмеялась и попыталась заверить его, что со мной все хорошо, но он был непреклонен. Снежка согласилась с парнем и повела меня в сторону лестницы. Они все клятвенно заверяли меня, что хотят пойти к Бабушке или что у них есть срочные дела, так что я могу спокойно отдохнуть пару часиков. Конечно, мое активное сопротивление было наигранным, ведь на самом деле я не могла дождаться, пока они уйдут, оставив меня саму в комнате Реджины.
Прежде чем подняться наверх, я обняла каждого из них. Казалось, уровень адреналина зашкаливал в моей крови от одной только мысли, что совсем скоро я снова увижу Реджину. Остановившись перед дверью спальни Реджины, и уже моей, я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и уверенно вошла в комнату. На этот раз мне даже не пришлось осматриваться. Реджина сидела прямо на кровати, опершись об ее спинку. Казалось, она внимательно изучала взглядом свои руки, которые лежали на коленях. Я заметила, что ее щеки были мокрыми от слез, и это заставило мое сердце болезненно сжаться. Когда дверь захлопнулась за мной, ее голова резко поднялась вверх, громкий всхлип облегчения вырвался из нее, великолепные карие глаза с благоговением смотрели на меня.
«Эмма…», – восхищенно прошептала она, рот был слегка приоткрыт, свежие слезы медленно стекли по щекам.
Она выглядела захватывающе: густые роскошные волосы, идеальное тело в той же одежде, в какой она была в свой последний день, полные мягкие губы, бездонные теплые глаза – в ней все было совершенным, как всегда. Она была прекрасна.
«Реджина», – благоговейно прошептала я в ответ. Мы пожирали взглядом друг друга.
«Ты жива», – тихо сказала она и попыталась подняться с кровати, но я жестом остановила ее.
«Не вставай, останься там».
Она изумленно подняла брови, посмотрела в задумчивости на меня, но осталась на месте. Я не спеша пересекла комнату, все же мое тело было еще слабым после приступа и силы нужно было беречь. Каждое движение мне давалось нелегко, как будто я все делала в огромной миске с желе. Это выматывало, и было неприятно.
Встретившись с Реджиной взглядом, я медленно села на кровать лицом к ней. Наши руки бессознательно двинулись на встречу друг другу, хотя мы знали, что не сможем прикоснуться. Это было инстинктом. Но в данный момент это простое движение было таким важным для меня, и так сильно заставило пожалеть, что я была так слепа раньше.
Мы долго смотрели друг другу в глаза, как будто привыкая, пока я не прошептала:
«Да, я жива».
«Эти дни», – тихо сказала Реджина, ее голос дрожал. – «Я так боялась, что ты…».
Она не смогла закончить, но все и так было ясно.
«У меня был сердечный приступ», – кивнув, ответила я.
Женщина ахнула, слезы наполнили ее глаза. Но она ничего не сказала, поэтому я продолжила:
«Но я кое-что узнала, Реджина. И думаю, тебе тоже нужно это знать».
«Что ты имеешь в виду?» – спросила она, удобнее устраиваясь на кровати, немного ближе пододвигаясь ко мне.
«Ну, есть причина, по которой я могу видеть тебя и разговаривать с тобой. По этой же причине, я смогла вызвать тебя в лес, когда умирала», – осторожно начала я.
«Значит, вот как я туда попала?» – удивленно выгнув бровь, спросила она. Мы придвинулись еще ближе друг другу, всего несколько дюймов теперь разделяло нас. – «Ты вызвала меня? Как?»
Слегка улыбнувшись, я кивнула скорее сама себе, и рассказала Реджине все, что произошло в тот день: начиная с самого утра в участке шерифа, почему и как я оказалась в лесу, как потом очнулась в больнице и, конечно, о разговоре с Голдом. Реакция Реджины на мой рассказ была веселой и очень милой, даже трогательной. Несколько раз она прерывала меня вопросами, или повторяла что-то вслед за мной, но она была терпелива. Она внимательно вслушивалась в каждое мое слово, будто впитывая их в себя, и к концу моего рассказа щеки у обеих были мокрыми от слез.
«Истинная Любовь…», – прошептала она так тихо, я едва ее расслышала, хотя лежала в паре дюймов.
Я попыталась по лицу прочесть ее реакцию, но ничего не вышло. Чтобы не творилось у нее в голове в этот момент, выражение ее лица не изменилось. Тревога поселилась внутри меня, мысли в форме невнятных слов вырвались изо рта прежде, чем я смогла их остановить:
«Я сожалею…мне жаль, если разочаровала тебя».
Нахмурив брови, она непонимающе посмотрела на меня, поэтому я уточнила:
«Что это я. Мне жаль, если ты разочарована, что твоим суженным оказалась я. Я знаю, ты думала, что твоей истинной любовью был Даниель, а тут я… Понимаю, что никто никогда не сможет заменить его в твоем сердце. Я просто…Мне жаль, если ты разочарована этим».
Внутренне я прокляла себя. Чертов голос подвел меня своей неуверенностью, мне не хотелось казаться слабой или отчаявшейся. Но я ничего не могла исправить. Это звучало совершенно глупо, как оправдание. На самом деле мне очень хотелось, чтобы она обрадовалась, что я ее истинная любовь. Правда, чисто технически мы все равно не сможем быть вместе. Но мне так отчаянно хотелось, чтобы она обрадовалась мне.
Ее взгляд смягчился, и улыбка появилась на губах. Она протянула руку и остановила ее чуть выше моей щеки. В тот момент было особенно обидно, что я не могу почувствовать ее прикосновение, ее тепло.
«Я не разочарована». – прошептала Реджина. Вздох облегчения вырвался из моей груди, и широкая улыбка растянулась на губах. Она тихо продолжила. – «Думаю, часть меня догадывалась об этом еще с того дня, когда ты прикоснулась ко мне, и мы вместе заставили работать шляпу Джефферсона».
Я согласно кивнула. Да, я тоже тогда почувствовала что-то особенное внутри себя. Где-то глубоко внутри своего сердца я уже любила ее.
Мы долго так лежали и просто смотрели друг другу в глаза. Но через некоторое время усталость все же взяла надо мной верх. Я почувствовала, что буквально проваливаюсь в сон. Попытки бороться с ним оказались безуспешными. Глаза закрывались. Увидев, как я зеваю, Реджина лишь негромко рассмеялась и сказала:
«Просто расслабься и поспи, Эмма».
Я не хотела. В тот момент мне так хотелось остаться с Реджиной навсегда. Потеряться в ее шоколадных глазах. Но сил совсем не осталось.
Вздохнув, я решилась озвучить свой страх, что терзал меня все это время:
«Я боюсь, что ты уйдешь, когда я проснусь».
Реджина улыбнулась, и у меня от ее улыбки перехватило дух.
«Я буду здесь».
«Обещаешь?»
«Обещаю».
Успокоившись, я позволила себе, наконец, расслабиться и погрузиться в такой необходимый для своего организма сейчас сон. Реджина будет со мной, она останется здесь со мной. Это было самым большим облегчением для меня за последнее время. Устроившись удобней и закрыв глаза, я услышала сквозь марево сна ее шепот:
«Я хотела бы дотронуться до тебя».
Голос ее был полон тоски. Она думала, что я уже не слышу ее, так что я буквально почувствовала ее удивление, когда, не открывая глаз, сказала:
«Ты сможешь».
«Что ты имеешь в виду?»
«Я сказала, ты сможешь ко мне прикоснуться», – мои глаза были закрытыми, дыхание постепенно выравнивалось, я почти засыпала. – «Я собираюсь вернуть тебя».
Последнее, что я услышала, был ее нежный вздох. А потом тьма накрыла меня, и я мирно заснула, впервые за много лет.
Комментарий к Глава 11: Связанные души
Автору всегда интересны эмоции читателей после прочтения)
========== Глава 12: Скоро ==========
На следующий день Реджина была настроена не очень оптимистично насчет моего плана, вернуть ее в мир живых, и я не могла ее в этом винить. Она не хотела зря себя обнадеживать. Я видела это в ее глазах. Она повторяла слова Голда бесчисленное количество раз – это невозможно. Но я уже приняла решение. А если я что-то для себя решила – меня не переубедить никакими разговорами, уговорами, угрозами или чем там еще, все мои знакомые знали это и могли подтвердить, особенно Реджина. Я была упряма до крайности, и да, это упрямство мне иногда вылезало боком, но оно так же помогало мне, например, быть хорошим охотником за головами или полицейским. Если я хочу что-то достаточно сильно, а вернуть Реджину я хотела больше всего на свете, я найду способ добиться желаемого.
Мы обсуждали это тысячу раз, но Реджина… у нее всегда находился какой-то чертов аргумент «против».
«Серьезно, Реджина», – вздохнула я, закатив глаза. Мы сидели с ней на кровати в спальне. – Ты рубишь все на корню. Немного азарта, немного оптимизма… Разве я слишком многого прошу?»
«Прости, дорогая, но это невозможно», – сказала она, покачав головой, и посмотрела на свою руку, которая лежала рядом с моей.
«Ты не знаешь наверняка».
«Я знаю, Эмма», – резко возразила Реджина. – «Виктор всю свою жизнь посвятил возрождению мертвых, но у него так ничего и не вышло. Оживить тело не значит вернуть жизнь. Люди, которых он возродил… они были монстрами. Эмма, ты не видела Даниеля. Он был ужасным, и это причиняло ему так много боли. Я…»
«Ну, я же не Вейл, Реджина, а ты… ты не Даниель», – я постаралась сказать это с уважением к первой любви Реджины, но на самом деле я была очень расстроена. – «Ты здесь, Реджина. Хотя Голд сказал, что это невозможно. Но ты все равно сейчас здесь. Это же что-то да значит, верно? Я имею в виду, все происходит не просто так, да?»
«Да, дорогая, и это будет означать, что я умерла не просто так», – возразила она мне уже в который раз за сегодня.
Мое упрямство опять проснулось внутри меня, и я ответила:
«Откуда ты знаешь, что все это не для того, чтобы мы, наконец, выбрались из всей, окружающей нас, задницы? Мы обе так долго игнорировали самих себя, не видя того, что происходит между нами. Может быть, мы нуждались именно в таком пинке, в такой серьезной проверке реальностью, которая бы разбудила нас, наши чувства. Меня этот ад уж точно разбудил».
Мой голос сломался на последнем слове. Мне совершенно не хотелось снова плакать перед Реджиной, но я не могла сдержаться.
«Я не могу продолжать жить, зная все это… просто не могу жить без тебя. Как ты этого не понимаешь? Почему я не имею права получить шанс на любовь? Почему у тебя не может быть еще одного шанса? Это не честно, черт возьми, я с этим не согласна!»
«Эмма…»
«Нет!» – крикнула я, вскакивая с кровати. Тело заныло, оно еще не было готово к таким резким движениям. – «Это мы, Реджина. Ты и я. Мы особенные. И это наш шанс. Я сделаю это, поможешь ты мне или нет, веришь ли ты в меня или нет. Но я это сделаю».
Я была готова разрыдаться в тот момент, и я видела, сколько боли было в глазах Реджины. Она неосознанно блуждала взглядом по комнате.
Наконец, после долгого молчания она произнесла тихим печальным голосом:
«Хорошо, Эмма. Ладно, я помогу тебе. Что я могу сделать?»
Мое сердце взорвалось, как только эти слова сорвались с ее губ. Я быстро приблизилась к ней. В тот момент я смотрела на нее глазами, полными любви и надежды. Это все, что я чувствовала. Мы долго смотрели друг на друга, слушая наше дыхание. Наконец, проглотив ком в горле, я кивнула:
«Научи меня пользоваться магией».
Тяжело вздохнув, но все же согласно кивнула. Мы сделаем это. Мы действительно сделаем это.
***
«Я ненавижу магию», – прорычала я, снова попытавшись наколдовать яблоко. И снова, в который раз, у меня ничего не получилось.
«Я начинаю верить, что магия не очень – то любит тебя тоже», – смеясь, ответила Реджина. Я попыталась надуться от обиды, как ребенок, но она только закатила глаза и улыбнулась.
Прошло чуть больше недели с того момента, когда Реджина согласилась помочь мне с магией. Я быстро поняла, что мое нетерпение было серьезной проблемой при занятиях волшебством. Мы могли практиковаться только по вечерам, когда я не была на работе или не проводила время с Генри. Если бы я могла, то тренировалась бы каждую секунду, потому что чем больше я умею, тем выше шансы спасти Реджину. По крайней мере, так я говорила сама себе.
Через десять дней я могла уже зажечь пару свечей, открывать и закрывать движением руки некоторые двери и включать краны, не прикасаясь к ним. Я не понимала, как вся эта ерунда поможет мне вернуть Реджину, и, конечно, озвучивала свое недовольство ей миллион раз. Но женщина только качала головой и кричала на меня. Да, дисциплина на занятиях у нас была жесткая. Если бы я только смогла научиться контролировать свои эмоции, свой разум, то я смогла бы лучше использовать свою магию. Ну, я же, как бы, сделана из магии. Это не должно было быть так чертовски трудно!
«Я даже не хочу это проклятое яблоко!» – расстроено воскликнула я. – «Так, какого черта, я пытаюсь его создать? Не думаю, что яблоко спасет твою жизнь в ближайшее время».
«Не спасет», – сказала Реджина, по-прежнему смеясь над моими отчаянными безрезультатными попытками. – «Я уже говорила тебе, Эмма. Магия – это дисциплина. Ты должна уметь командовать магией, подчинять ее своей воле».
«Да, да», – сказала я. – «Давай просто покончим с этим».
Я встряхнула руками, хрустнула шеей и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
Реджина еще громче рассмеялась, наблюдая, как я пытаюсь собраться.
«Ты не выходишь драться на арену, дорогая. Это всего лишь яблоко».
«Легко тебе говорить», – прорычала я, глядя на нее. – «Мы уже битый час здесь сидим. Если мне когда-нибудь удастся наколдовать это долбаное яблоко, я с превеликим удовольствием пну его по его маленькой фруктовой заднице».
Она фыркнула и закатила глаза. Господи, она очаровательна. Я показала ей язык и приложила все усилия, чтобы навести порядок в своих мыслях, сосредоточиться. Закрыв глаза, я вытянула вперед руку.
«Четко представь перед собой яблоко. Думай только о яблоке, ни о чем больше», – тихо сказала Реджина. Ее голос был нежным, как шелк, и чертовски сексуальным. Как, черт возьми, я должна была сосредоточиться при таком голосе у себя над ухом? Глупые уроки магии.
Я сделала еще один глубокий вдох и представила ярко-красное яблоко. Только яблоко было у меня в голове, ничего больше.
«Ты видишь его?» – спросила Реджина. Я кивнула в ответ. Яблоко по-прежнему занимало все мои мысли. – «Хорошо. А теперь наколдуй его. Просто представь яблоко у себя в руке, и магия поместит его туда».
Я старалась не быть пессимисткой, но блин… вряд ли это на самом деле получится. Пятьдесят раз до этого не получалось. Но все же я позволила словам Реджины проникнуть в свой разум, и представила яблоко у себя в руке. К моему большому и глубокому удивлению, я ощутила знакомое жжение в своих венах. Это была моя магия. Такое чувство уже возникало, когда у меня получалось зажечь свечи или открыть краны. Это происходило.
Считанные секунды спустя, я услышала, как Реджина ахнула, но через мгновение последовал громкий, хриплый смех. Какого черта? Я открыла глаза и повернулась к Реджине. Она рассмеялась еще громче. Это был самый прекрасный звук, который я когда-либо слышала, но я все еще не понимала, что в этом такого смешного. Пока не посмотрела на свою раскрытую ладонь.
Там, в моей руке, лежало самое маленькое в мире яблоко. Серьезно, его можно было бы внести в Книгу рекордов Гиннесса. Оно было ярко-красным и блестящим, как то яблоко в моей голове. Но это было размером с четвертак, так мало, что было совершенно невесомым в руке.
Серьезно? Нет, серьезно? Столько усилий, и это все, что я получила взамен? Яблоко размером с четвертак? Да его даже на один укус не хватит, разве что для мыши или еще кого поменьше. Как, черт возьми, такое могло случиться?
Реджина все еще смеялась. Я попыталась обидеться, но у меня не получилось. Она была так беззаботна и прекрасна сейчас. Как будто снова была живой. Только гораздо счастливее, чем я когда-либо видела ее при жизни. Я позволила радости наполнить свое сердце, и решила немного поиграть с Реджиной.
Я прицелилась и точно швырнула яблоко в нее. Но, к сожалению, яблоко просто пролетело сквозь нее и врезалось в стену.
«Вот!» – огрызнулась я. – «Вот твое проклятое яблоко!»
Реджина не прекращала своего веселья. Я подошла к стене и, наклонившись, подняла фрукт. Женщина улыбнулась мне самой красивой улыбкой и поддразнила:
«О, Эмма, не дуйся. Это же так мило».
«Мило?» – наиграно открыла я рот от удивления.– «Ты только что сказала «мило»? Прямо как очень Злая Королева, Реджина».
Она снова закатила глаза и рассмеялась. Мне не оставалось ничего больше, как поднести яблоко ко рту, размышляя, стоит ли его кусать, жевать, или проглотить так. В конце концов, я закинула его в рот, на языке почувствовалась сладкая яблочная капля.
«По крайней мере, оно получилось вкусным», – пошутила я.
***
Прошло больше двух месяцев после моей перегрузки магией и последовавшего после этого сердечного приступа. И хотя я не стала ни на шаг ближе к разгадке, как вернуть Реджину, я уже была достаточно искусна в обращении со своей магией. Всего за два месяца Реджина обучила меня различным магическим трюкам: начиная с колдовства яблок (да, нормальных яблок, нормальной величины), других фруктов, бумаги, ручек, степлера, дырокола и прочей ерунды, до создания огненных шаров. Само собой, я чувствовала себя достаточно крутой. Но все, что меня на самом деле волновало, – найти способ как спасти женщину, которую я люблю. Реджина была для меня всем. И я верну ее, независимо от того, сколько времени на это уйдет.
Генри становилось легче. Темные круги, которые раньше постоянно были под его глазами, наконец, исчезли. Теперь он спал по ночам без кошмаров. Он снова начал нормально есть, больше разговаривал. Все еще угрюмый и не такой активный, как когда-то, но это было понятно. Ему действительно становилось лучше, это делало меня счастливой. Больше всего парню помогали поездки с Дэвидом на конюшню по выходным. Я думаю, уход за лошадьми и обучение катанию на них, помогали ему помнить о Реджине, но не горевать. Хорошая, светлая память. Он начал улыбаться… не часто, но все равно, это было уже что-то.
Снежка, казалось, тоже пошла на поправку. Я рассказала ей, что практикуюсь в магии, учусь контролировать ее. Но я не рассказала ей настоящую причину, только то, что просто не хочу повторения того, что произошло в лесу. Ей нравилась такая идея, и она была счастлива. Я также не сказала ей, кто обучает меня, не хотела ее пугать или чтобы она подумала, что я сошла с ума. Я сказала, что тренируюсь сама. Она волновалась за меня, но я пообещала, что буду осторожной и не буду переутомляться. Иногда она даже ходила со мной на пляж и наблюдала, как я практикуюсь. Никогда бы не подумала, что она так азартна. Она была Белоснежкой, в конце концов, и учительницей, и мамой – так что да… она стала моим самым верным фанатом, от всей души ликуя каждый раз, когда у меня получалось что-то наколдовать или заставить потухнуть все фонари на причале. Это были такие маленькие победы, но ее поддержка наполняла меня. Это было прекрасное чувство.
Я не сказала ей, что умею делать более сложные вещи, потому что не хотела показывать их, пока не буду знать наверняка, что все получится, как надо. Реджина учила меня переноситься с места на место. Несколько раз у меня уже даже получилось, но только из комнаты в комнату в особняке. Но это уже было настоящим прорывом.
После первых нескольких раз меня сразу же стошнило. Это было похоже на сверхъестественную карусель: тебя тошнит, голова кружится, вестибулярный аппарат в ужасе, ты перестаешь чувствовать свои ноги. Как будто мир быстро крутится вокруг своей оси, а ты все еще пытаешься удержаться на вершине. Да, это было настоящей занозой в моей заднице. Но через некоторое время, это просто стало моим вторым «я». Я привыкла к подобным ощущениям. Это было как обновление моих волшебных способностей, новый уровень. И это мне нравилось.
Первый раз, когда мне удалось перенести себя из полицейского участка в особняк, появившись в вихре белого дыма в спальне (где мы сейчас находились), Реджина почти визжала от восторга, как ребенок. Я тогда чуть не подавилась, увидев ее реакцию, потому что, ну… это же была Реджина. Она всегда была образцом уравновешенности: всегда профессионально собрана, уверена в себе, без капли волнения. Как будто Рождество наступило для меня раньше. В тот день ее лицо озарилось самой прекрасной улыбкой.
Она хлопала в ладоши, и сказала, что гордится мною. Эти слова очень много для меня значили. Не думаю, что когда-либо меня так переполняли чувства радости и гордости, как в тот момент. Я отдала бы что угодно, за возможность обнять ее, поцеловать… просто прикоснуться к ней… хоть что-нибудь. Я отдала бы все.
Должно быть, она увидела печаль в моих глаза в тот момент, когда эти грустные мысли просочились в мой мозг. Грустно улыбнувшись, Реджина прошептала:
«Скоро, Эмма».
Это был первый раз, когда она не озвучила никаких сомнений, что у нас ничего не получится. И это мгновенно что-то зажгло внутри меня. Не уверена, что именно это было, но моя решимость только окрепла благодаря этому.
Это должно произойди. Я позабочусь об этом.
Я улыбнулась, быстро вытерла несколько слезинок, которые успели скатиться по щекам, и прошептала ей в ответ:
«Скоро».
Комментарий к Глава 12: Скоро
Автору всегда интересны эмоции читателей после прочтения)
========== Глава 13: Я никогда не перестану ==========
Прошло три месяца после сердечного приступа, а я ни на шаг не приблизилась к разгадке, как вернуть Реджину. Это сводило меня с ума, но я не собиралась сдаваться. Я не собиралась сдаваться из-за кого бы то ни было или чего бы то ни было. Люди в городе стали замечать изменения во мне, и я все реже и реже появлялась в участке. Я также перестала ходить в кафе. Я практически жила в лесу и на пляже, каждую минуту практикуясь в магии.
Мне нужно было стать лучше. Мне нужно быть лучше. Еще лучше, еще. Потому что мне нужна была Реджина. Я нуждалась в ней. Я больше не могла выдерживать эту гребаную пропасть между нами. Я терпеть не могла видеть ее, слышать и даже чувствовать ее запах, но не иметь возможности прикоснуться к ней. Я не могла, черт возьми, дотронуться до нее. Обнять ее. Поцеловать. Не могла провести руками по ее волосам. Вытереть ее слезы. Я не могла почувствовать ее дыхание на своей щеке.
Я не могла…не могла дальше так жить. Я нуждалась в большем. Разве я не заслужила большего, чем это чертово проклятие: видеть и проводить все дни с Реджиной, но не быть с нею на самом деле, по-настоящему. Я заслужила большего, и она тоже. Нужно было просто найти способ, и мне было все равно, скольким мне пришлось бы пожертвовать для этого. Я отдам все свое время, если понадобится. Мне плевать.
Они искали меня везде – Руби, Бабушка, мои родители, Генри – все пытались заставить меня рассказать, что так беспокоит меня, но это только отдаляло меня от них. Я не могла. Я держала все в себе, не могла им сказать. Никому. Это был мой секрет, только мой. И порой его груз неимоверно давил на меня. Но у меня просто не было выбора. Я должна была…должна.
Снежка продолжала ходить со мной на пляж или в лес, наблюдая за моими тренировками, хвалить за успехи. Но я видела, как она волнуется за меня. Она пыталась расспросить меня, уговаривала открыться ей, но я ограничивалась односложными ответами и продолжала свои занятия магией.
Теперь я могла с легкостью переноситься с места на место, колдовать огненные шары и вообще все, что только пожелаю. Могла изменить погоду, свернуть горы, перевернуть эту проклятую землю. Я была сама магия, она была в моем теле, в моих венах, но все равно ничего. НИЧЕГО. Это все совершенно не помогало мне оживить Реджину. Это все не имело никакого значения, потому что ничто из этого не могло помочь мне ее вернуть.
Но способ должен быть, просто я еще пока не нашла его. Он просто обязан быть.
На меньшее я не согласна.
Самым лучшим своим достижением я считала умение свободно призывать Реджину в любое место и в любое время, как я сделала тогда неосознанно в лесу. Тогда это была случайность. А сейчас, потратив много времени и еще больше сил, я научилась делать это по своему собственному желанию.
Для этого нужно было очень много магии, больше, чем было во мне, поэтому иногда это было очень больно, но я продолжала практиковаться. Я не могла остановить себя. Ничего не могла поделать с собой. Я хотела, чтобы Реджина всегда была со мной. Я призывала ее к себе, протягивая руку вперед, будто пытаясь дотянуться до другого мира, мира духов. Сначала видя, как это истощает меня, вызывает сумасшедшую отдышку, она пыталась уговорить меня прекратить, но я была непреклонна.
Если я не могла прикоснуться к ней, так, как хотела, то я просто проводила с ней все свое время. Не имело значения, насколько это истощало меня. Я вызывала ее в лес, на кладбище. Мы просто гуляли вместе, за пределами нашей общей спальни, фактически наслаждаясь одними солнечными лучами. Но она не могла чувствовать это. Она не чувствовала ни тепло, ни холод, ни смену времен года. Но по ее взгляду я понимала, что она все еще помнила эти ощущения.
Она закрывала глаза, расставляла руки в стороны, и в такие моменты, я могла поклясться, что она чувствовала ветер, что она могла коснуться земли. Я могла поклясться, что она чувствовала аромат цветов, она могла утонуть в дожде вместе со мной. Я могла бы поклясться, что она чувствовала каждый момент, но это все было неправдой. Когда ветер мягко холодил мою кожу, когда холодный дождь заливал за шиворот, я поворачивалась к ней и просто улыбалась, делясь с нею своими ощущениями. Я так рада была бы поделиться этим с ней, но Реджина всегда закрывала глаза. Слезы стекали по ее щекам вниз, потому что на самом деле она не могла разделить со мной эти моменты, не так, как она хотела, не так, как мы обе мечтали об этом.
«Ты красивая, ты знаешь об этом?» – говорила я ей. Но Реджина никогда не открывала глаза, она просто улыбалась так мягко и тепло, что мое сердце одновременно радовалось и страдало от боли.
Это было правдой. Реджина была самым красивым, самым дорогим для меня человеком. Каждый раз, когда я смотрела на нее, у меня всегда перехватывало дыхание. Но ее больше не было. Она была в моих воспоминаниях, заполняя каждую ячейку памяти, которая неслась потоками по моим венам, заполняла пустоту в груди, преследовала меня в снах. Она была первой, о ком я думала, просыпаясь, каждое утро и последней, с мыслями о ком, я засыпала. Мы разговаривали обо всем и ни о чем. Она наполнила меня собой. Она изменила меня. Она изменила всю мою жизнь, и я не могла позволить ей уйти. Не могла.
***
Прошло шесть месяцев. Ответов так и не было. Это полностью погубило меня. Я не могла думать ни о чем больше. Это стало навязчивой идеей моей жизни. Каждый вздох, каждая мысль, каждая эмоция – все только о том, как оживить женщину, которую я так люблю. Я не могла спать, почти не ела. Прошло слишком много времени. Слишком много гребаного времени. Мое терпение было на исходе.
Дэвид стал новым шерифом Сторибрука, потому что я бросила свою работу. Даже с Генри мы виделись редко. Я не могла видеть грусть в его глазах, зная, что я могу его от нее избавить, стереть навсегда, наполнить его глаза только радостью, возвратив ему мать, но я не могла этого сделать. Я даже не думала, что эта грусть не из-за потери Реджины, а из-за потери меня. Он потерял меня. Я ушла. Я стала всего лишь сумасшедшей женщиной, одержимой невыполнимой идеей.
Казалось, мое сердце вот-вот опять откажет. Я проводила ночи и дни в библиотеке, внимательно изучая каждую книгу, которую только могла найти Белль: о магии, о смерти, о разных мирах, параллельных вселенных, других измерениях, Истинной Любви, призраках, реинкарнации – все, что только мы могли с ней найти. Но ответов так и не было. Ничего, что бы действительно могло мне помочь, подсказать, как вернуть Реджину. Как исправить этот чертов кошмар, в который превратилась моя жизнь.
Я вызывала Реджину каждую ночь, когда корпела с красными от усталости и напряженя глазами над талмудами. Она молча сидела рядом, глаза ее были печальными. Руки, не двигаясь, покоились на ее коленях. Она мало говорила, потому что я все равно ее не слушала. Долгое время она пыталась заставить меня остановиться, призывала осознать, что я никогда не найду выхода, что это невозможно, что нам просто не судьба быть вместе, и мне лучше сдаться.
