Текст книги "A Thin Veil (СИ)"
Автор книги: Chrmdpoet
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
«И потом обычно это все перерастает в обычный мордобой?» – спросила она. – «Мне трудно поверить, что кто-то может считать это флиртом».
«О нет, это был вовсе не флирт», – улыбка неосознанно растянулась до ушей, я придвинулась немного ближе к Реджине. – «Это было уже по-взрослому».
«Объясни», – потребовала она серьезным голосом, но было видно, что женщина изо всех сил старалась не улыбаться. Это заставляло мое сердце биться быстрее, казалось, что еще чуть-чуть и оно выскочит из груди.
«Это была прелюдия», – сказала я, подмигнув и коварно ухмыльнувшись. От этих слов ее челюсть отвисла.
Я расхохоталась, и через несколько секунд Реджина присоединилась ко мне. Это был самый прекрасный звук, который я когда-либо слышала. Господи, давно я не чувствовала себя так хорошо. Радость наполнила мое сердце, и на мгновение я совсем забыла, что она умерла, что на самом деле ее не было сейчас здесь со мной. Это были поистине прекрасные мгновения, и я просто хотела остаться в них навсегда.
«Я и не знала, что ты такая мазохистка», – засмеялась она. Ее улыбка казалось мне намного ярче того гребаного солнца в небе, и я просто растворилась в ней. Она питала меня и заряжала энергией.
«Ты много чего не знаешь обо мне», – сказала я с ухмылкой. – «Но я могу быть очень романтичной, очень»
Это, конечно, была полнейшая чушь, потому что я не припомню, чтобы хотя бы раз была романтиком в своей жизни. Но сейчас, лежа рядом с Реджиной, я могла быть романтиком. Я могла быть для нее кем угодно, только дайте нам шанс.
«А почему бы мне не поверить в это?» – спросила она, удивленно поднимая левую бровь. – «Хотя, мне кажется, что твои попытки подкатить можно будет назвать скорее комическими, чем романтическими».
Она звонко рассмеялась своей же шутке. Это было очаровательно.
«Эй!» – крикнула я игриво, изображая обиду. От этого Реджина засмеялась еще громче. – «Тебе это кажется смешным, верно?»
«Да, я, правда, считаю, что это довольно смешно», – рассмеялась она.
Прежде чем поняла, что творю, я перекатилась по кровати и нависла над Реджиной. Мои руки опирались о подушку по обе стороны от ее головы, колени упирались в матрас. Смех моментально прекратился, дыхание участилось. Мы молча смотрели друг на друга пару секунд. Потом она застенчиво улыбнулась мне, и мое сердце пропустило пару ударов.
Не передать словами, что я почувствовала в тот момент. Радость. Счастье. Желание? Черт, да. Это было желание. Поддавшись ему, я наклонилась, сокращая расстояние между нами. Чувство реальности покинула меня. Не сводя взгляда с ее глаз, я осторожно придвинулась к ней, к ее губам. Но когда я попыталась ее поцеловать, то почувствовала лишь воздух. Пространство. Ничего.
Весь чертов мир взорвался внутри меня. Реальность рухнула на меня сверху самой тяжелой ношей. Я чувствовала, что могу сломаться, разбиться вдребезги. Часть меня уже это испытывала. В считанные секунды, все надежды, которые я так бережно хранила в своем сердце, просто рассыпались, превращаясь в кучку пепла.
Я быстро отстранилась. Гортанный всхлип до боли разорвал мое горло, а слезы мгновенно брызнули из глаз через закрытые веки, обжигая их, оставляя огненные дорожки на щеках. Я свернулась клубочком на другой стороне кровати, спиной к Реджине, зажав голову руками, пытаясь заглушить рыдание, которое становилось только громче и громче. Никогда в жизни со мной еще такого не было.
«Эмма…», – услышала я ее шепот, но посмотреть ей в глаза не хватало сил. Я бы не выдержала эту чертову душевную боль.
«Я совсем з-забыла», – заикаясь, пробормотала я сквозь слезы. – «На с-секунду я забыла, что т-ты…»
Это было уже слишком. Это было уже, черт возьми, слишком. Я задыхалась от боли, от агонии, которая сжигала меня изнутри. Злость неожиданно разошлась по моему телу, наполнила каждую клетку, разогнав бешеным потоком кровь по венам. Я вскочила на ноги. Схватив ближайшую вещь, а ею оказалась небольшая ваза, которая лежала на комоде, я со всей силы швырнула. Ваза врезалась в противоположную стену и разбилась на неровные осколки.
После этого я рухнула, больно ударившись коленями, на пол. Но мне было все равно. Колотя кулаками по полу со всей силой, я рыдала навзрыд. Только когда все тело начало нестерпимо болеть, я успокоилась и подняла голову, чтобы осмотреть комнату. Реджина ушла.
Комментарий к Глава 6: Стена между нами
Автору всегда интересны эмоции читателей после прочтения)
========== Глава 7: Мертва, мертва, мертва ==========
На следующий день Генри впервые шел в школу, после перерыва, связанного с трагическими событиями. Благодаря Снежке и Дэвиду, мне нужно было всего лишь вовремя заехать за парнем, чтобы отвезти его в школу. Из-за истерики накануне, голова дико болела, как будто в нее вбили ведро гвоздей. Казалось, организм совершенно обезвожен. Глаза жгло, в груди чувствовался тяжелый ком, а легкие болели при каждом вдохе. Это было похоже на ад, но я обещала Генри, что отвезу его в школу. Поэтому я приложила все силы, чтобы привести себя в относительный порядок и поехать за ним. Я дала обещание своему ребенку и выполню его, чего бы мне это не стоило.
Когда я высадила Генри возле школы, он некоторое время стоял перед входом в нерешительности. Я знала, что мальчик нервничает. Ему придется встретиться со всеми своими одноклассниками впервые после смерти матери. Не секрет, что многие горожане ненавидели Реджину. Не смотря на то, что прошло уже много времени, с тех пор, как Проклятие было разрушено, ненависть все еще витала в воздухе Сторибрука. Я слышала, как некоторые люди радовались смерти Злой Королевы. Но, к счастью, никто не был так бесчувственен по отношению к Генри, поскольку даже те, кто больше всего ненавидел Реджину, выразили мальчику свои соболезнования. Однако это не меняло того, что кто-то все же мог сказать что-то противное Генри. И пусть Бог их убережет от глупостей, потому что в своем сегодняшнем состоянии, я уже не сдержу себя, если услышу что-то оскорбительное о Реджине.
Как только мне удалось убедить Генри, что его бабушка весь день будет рядом с ним и проследит, чтобы все было хорошо, он крепко обнял меня и зашел в здание. После чего я вернулась в машину и поехала в участок. Голова неистово болела и все, о чем я думала по дороге на работу, что убила бы сейчас за чашку кофе, или две… или пять. Выйдя из крайслера, я направилась к двери офиса шерифа. Внезапно перед глазами возник образ Реджины, как она лежала и улыбалась мне, пока я нависала над ней, как я наклонилась, чтобы поцеловать ее, а затем… ничего. Видение в голове резко рассеялось. В груди опять задавило, дышать стало труднее. Все, о чем я могла снова думать – кофе. Хотя, за что я действительно могла бы сейчас убить – за чертову пулю в голову.
Господи, это будет чертовски тяжелый день.
Большую часть утра я провела между двумя огромными стопками документов. Несколько раз я роняла голову прямо на открытую перед собой папку и засыпала. Но почти сразу же судорожно просыпалась, чуть не падая с кресла. Так что Руби, которая пришла в офис в четверть первого с аспирином и огромным пакетом с едой из кафе Бабушки, была для меня ангелом, сошедшим прямиком с небес.
«Я сейчас готова просто расцеловать тебя», – произнесла я со стоном, когда она вложила таблетку аспирина в мою ладонь, принимаясь раскладывать еду на столе.
«Я фантастически целуюсь», – дразня, ответила девушка, кокетливо подмигивая мне и протягивая бутылку воды, которую я осушила за несколько глотков.
«Как, черт возьми, ты догадалась, что я страдаю от головной боли?» – спросила я. Не теряя ни секунды, я вытащила из пакета огромный кусок жареного сыра, откусывая большую часть. Вот теперь я почувствовала, что давно не ела, как минимум весь вчерашний день, а может и больше.
«Просто догадалась», – ответила Руби, садясь на стул напротив меня. Девушка протянулась и забрала оставшийся кусок сыра из пакета. – «На самом деле я заходила к тебе немного раньше. Ты спала, развалившись на столе. Вот я и предположила, что ночь была тяжелой. Знаю, как тяжело все это, как тяжело сейчас Генри, так что… Уверена, ты истощена».
Я просто кивнула, продолжая наполнять желудок. Тихие стоны удовольствия вырывались с каждым съеденным куском. Руби засмеялась надо мной и спросила:
«Тебе стало лучше?»
«Угу», – пробормотала я с набитым ртом. – «Серьезно, я тебя расцелую».
«Да, ты уже это говорила», – засмеялась Руби, закатывая глаза. – «Прекрати кормить мое эго и накорми себя. О, и постарайся не забывать дышать, пока ешь».
Руби была моим лучшим другом. И не потому, что она всегда приносила мне еду. Нет. Казалось, девушка всегда знала, в чем я нуждаюсь, и помогала мне. Отношения между нами были такими легкими. Без лишних сложностей и драматизма. Мы всегда прикрывали друг друга. Это было просто и удобно, и это была лучшая дружба, о которой я только могла мечтать. Она была мне как сестра, которой у меня никогда не было. Обычно, дети в системе пытаются найти себе родственную душу, но я всегда держалась одиночкой, не позволяя себе привязаться к кому-то или полюбить. Но я полюбила Руби.
Честно говоря, это было странным для меня узнать после снятия Проклятия, что Руби была Красной Шапочкой и оборотнем (серьезно, кто бы не написал эти чертовы сказки, у него были не все дома…). А еще она была моей крестной мамой. Это тоже было странно. Большую часть времени мы дразнили друг друга, и Руби была больше похожа на мою сестру. С другой стороны, не каждый же день вы узнаете, что ваша соседка по комнате, которая одного с вами возраста, – ваша мать. Господи, не жизнь, а королевство гребаных кривых зеркал.
«Так значит», – сказала Руби после того, как я закончила свой невероятно вредный, но такой вкусный ланч. – «Ты сейчас живешь в особняке Реджины?»
«Что?» – прохрипела я, задыхаясь от внезапного приступа кашля. Когда, наконец, удалось восстановить дыхание, я спросила. – Откуда ты узнала? Моя мама рассказала?»
Тьфу, называть Мэри – Маргарет мамой тоже было чертовски странно и неудобно. А она еще и Белоснежка. Двойное попадалово. Серьезно, вот уже несколько недель после Проклятия моя жизнь напоминает чертов роман «Сумерки», каждый гребаный день.
Руби звонко рассмеялась:
«Жаль, ты не видишь свое лицо сейчас»
«Отвернись!» – сказала я, прежде, чем продолжить. – «Так это она сказала тебе?»
Девушка покачала головой и вместо ответа указала пальцем на свой нос.
«Повышенная чувствительность, помнишь? Я могу чувствовать ее запах на тебе».
Мое сердце сжалось после ее слов. Я потерла грудь в неудачной попытке успокоить боль.
«О…» – только и удалось мне выдохнуть. Откашлявшись несколько раз, чтобы убрать камень, которая угрожала раздавить меня после любого неосторожного слова или мысли, я смогла произнести. – «Ну… Генри сказал, что хочет там жить. Он сказал, что хочет быть окружен ее вещами, и я просто… я просто не смогла отказать ему, Руби».
«Я понимаю», – спокойно сказала девушка. Ее взгляд стал грустным и отстраненным. – «Многие не любили Реджину, но она все же была матерью Генри».
«Да…».
В офисе стало тихо. Каждая из нас думала о чем-то своем. Часть меня хотела выговориться своей лучшей подруге, рассказать о событиях последних двух дней. Просто хотелось с кем-то поделиться. Мне нужно было убедиться, что я не схожу с ума, что это не гребаное помутнение рассудка. Или это все же оно. Мне нужна была помощь, чтобы разобраться в этом. Но с другой стороны, мне не хотелось вываливать все это дерьмо на Руби, так что я молчала.
Тишина стала такой громкой, как будто назойливая муха гудела у меня в ушах. Хотелось раздавить ее и погрузиться в забвение. Из оцепенения меня вырвал звонок телефона. Чуть ли не перепрыгнув стол, я дотянулась до трубки и ответила. Зачем только я это сделала. Закатив глаза и подтвердив, что уже выезжаю, я бросила трубку на рычаг и повернулась к Руби.
«Отгадай с трех раз, кто это был», – сказала я, раздраженно хватая ключи, и потянув девушку за собой к выход.
«Мне хватит и одной попытки», – произнесла она, тихо хихикая, когда мы покинули офис и вместе сели в крайслер. Ну почему мне не могут дать перерыв?!
Мы забрали Лероя недалеко от женского монастыря, где он надрывал свою задницу, крича признания в любви к Сестре Астрид, или Нове, или как там на самом деле звали эту фею. Не могу заставить себя серьезно относиться к героям сказок и отличать их от жителей Сторибрука. Бред какой-то. Когда мы вернулись в участок, я решила запереть горе-любовника в камере, пусть проспится.
«Эй, сестренка, полегче!» – сварливо ворчал он заплетающимся от алкоголя языком, пока я тащила его на себе в камеру. Вот его сказочное имя действительно очень ему подходило.
«Обязательно. Ты хоть когда-нибудь бываешь трезвым?»
«А зачем?» – последовал удивленный ответ. Я, наконец, донесла его и не особо нежно скинула на нары. – «Все должны пить! Это праздник, сестренка! Ведьма, наконец, мертва. Ура!»
«Эй!» – прикрикнула я на него. Гнев уже разносился по венам. Закрыв дверь камеры, я добавила. – «Следи за тем, что говоришь!»
Обычно, я не повелась бы на провокацию. Но за последние несколько дней так много всего произошло. Нервы были на пределе.
Лерой проигнорировал мое предупреждение. И еще более сердитым тоном, икая, продолжил:
«Отличное событие! Ведьма получила по заслугам. Черт, я только жалею, что не сам убил ее».
Стеклянная поверхность часов на стене внезапно взорвалась. Осколки и детали разлетелись по всему помещению.
«Какого черта!» – дико заорал Лерой. Его глаза бешено смотрели то на часы, вернее на то, что от них осталось, то на меня. Мне было совершенно плевать на часы. Я была слишком сердита в тот момент.
«Мой сын потерял мать», – сдерживаясь из последних сил, прорычала я. – «Поэтому прояви немного уважения и закрой свой грязный рот прежде, чем я сама это сделаю!
«Эмма…» – услышала я спокойный голос Руби позади себя. Она обняла меня за плечи, пытаясь успокоить. Но Лерой был настроен воинственно и не желал отступать, готовый вывести меня из себя еще больше. Он вскочил на ноги, чуть не упав при этом, и подошел к прутьям камеры, брюзжа на меня.
«Да мне, черт возьми, плевать, что она была матерью мальчишки», – прорычал он. – «Ему тоже повезло, что Королева мертва. Всем нам!»
«Лерой, прекрати!» – прокричала Руби. Она все еще удерживала меня за плечи.
«Нет! Я буду говорить то, что хочу. И ты ничего с этим не поделаешь, сестренка», – с вызовом глядя мне в глаза, сказал гном. Ему даже хватило наглости изобразить некое подобие пьяной улыбки. Внутри меня что-то взорвалось. Все тело напряглось, когда он ткнул в меня своим грязным пальцем, и продолжил насмехаться. – «Это произошло бы намного раньше, если бы ты не помешала. Но не важно, потому что королева мертва и ты уже ничего не можешь с этим поделать. Она мертва. Мертва, мертва, мертва».
Прежде, чем я поняла, что, черт возьми, произошло, я услышала тяжелое дыхание Руби и вопль Лероя. Сильная вспышка энергии вылетела из моей груди и ударила в дверь камеры, заставляя пролететь ее через все помещение, чуть не сбив нас с Руби. Мои глаза широко раскрылись, когда я осознала, что только что произошло. Хотя я даже не поняла, как это у меня получилось. От этого паника только усилилась. Прежде, чем Руби с Лероем смогли прийти в себя и что-то спросить, я повернулась и выбежала из участка. Нужно было убежать как можно дальше. Сейчас я представляла собой опасность.
Что, черт возьми, происходит со мной?
Комментарий к Глава 7: Мертва, мертва, мертва
Автору всегда интересны эмоции читателей после прочтения)
========== Глава 8: Моя жизнь закончится ==========
Я бежала, не разбирая дороги, просто вперед. В голове был бардак. Мысли летели со скоростью ветра, я даже не успевала разобрать, о чем они. Все, что я чувствовала в тот момент – стук сапог о землю и сердце, бешено бившееся в груди, наполненное чистой яростью. Воздух обжигал, как огонь, разрывая легкие, но я продолжала бежать. Только когда боковым зрением я заметила зеленые и коричневые пятна, проносящиеся мимо меня, я поняла, что бегу по лесу. Паника только усиливалась, когда белые искры вылетали из моей груди, из моих рук, крепко сжатых в кулаки. Громкое эхо преследовало меня, ветки трещали, и все вокруг звенело с каждой новой волной магии. Я просто продолжала бежать. Я не могла остановиться. Мне хотелось добежать до гребаного края земли и спрыгнуть с него. Может быть, это было какое-то кармическое возмездие, потому что я потратила всю свою чертову жизнь, убегая ото всех, никого не подпуская достаточно близко, чтобы меня полюбили. А сейчас, когда я, наконец, приняла свои чувства, этого всего оказалось слишком много для меня? Все похороненные за долгое время эмоции во мне, наконец, выходили из меня?
Это было мое наказание? Я это заслужила?
Женщина, которую я любила, была мертва. Она умерла. ОНА УМЕРЛА! Но я все еще могла видеть ее. Она застряла между мирами, потому что я не могла отпустить ее. И все, чего я хотела – прикоснуться к ней. Господи, я просто хотела прикоснуться. Мне хотелось обнять ее, но я не могла. Я не могла прикоснуться к Реджине. И никогда уже не смогу. И теперь все эти эмоции взрывались и вылетали из меня. Я просто не могла их удержать.
Я задыхаюсь. Задыхаюсь.
«Твою мать, это то, что я заслужила?!» – споткнувшись и остановившись на маленькой поляне, крикнула я. Было такое ощущение, что я дышу огнем, он вырывался из моего горла, рождаясь глубоко внутри. Еще одна мощная волна энергии вырвалась из моей груди. Казалось, от этого меня просто разорвет на кусочки. Деревья вокруг меня падали, некоторые взрывались или моментально сгорали. Кора, листья, камни, ветки – все хаотично летало из-за магии, бушующей в моем сердце, рассекающей воздух и взрывающей лес вокруг меня.
Это причиняло боль. Каждая частичка меня чертовски болела, но я не могла себя остановить. Я чувствовала себя переполненной магией, она пульсировала во мне так сильно, что, казалось, меня сейчас разорвет. Кожа была туго натянута, готовая лопнуть в любую секунду. Магия наполнила тело, сердце, легкие. Я была в ужасе. Не думаю, что когда-либо в моей жизни мне еще было так страшно. Тело действовало само по себе.
Руки резко разорвали рубашку, вырывая пуговицы и распахивая ее полностью. Ногти стали рвать кожу над сердцем, которое как будто кто-то сжал железной хваткой, старясь раздавить. Господи, это нужно немедленно прекратить. Я умираю. Я, черт возьми, умираю. Мне нужно… кто-нибудь… помогите.
Никого. Я задыхалась, отчаянно сражаясь сама с собой за каждый глоток воздуха. Давление было невыносимым. Посмотрев на клочья рубашки и окровавленную грудь, я только еще больше запаниковала. Я видела каждую вену на руках, они светились от проходящего по ним потока энергии, искрясь через плоть. Боже, я могла видеть свое сердце – настоящее сердце. Как будто все мышцы и кости внезапно исчезли, и сердце было на поверхности, я могла дотронуться до него руками. Оно было таким ярким, раскаленным, готовым взорваться в любую секунду.
Очередной приступ боли разорвал мою грудь и, больше не сдерживаясь, я закричала так громко, что, уверена, весь город услышал меня. Новая волна энергии вылетела из меня. Деревья разлетелись в стороны, земля задрожала под ногами. Слезы, обжигая, текли по щекам. Я была уверена, что умру в любую минуту. А затем, я увидела Руби, выбегающую из-за деревьев на поляну.
Ее глаза были широко распахнуты. Она была напугана. Я еле могла рассмотреть ее сквозь плотную стену энергии, которая окружала меня. Каждый заряд в пространстве был связан с моими клетками, разрывал мое тело на миллионы мелких кусочков.
«Эмма!» – крикнула девушка, подбегая ко мне.
«Руби, не подходи!» – предупредила я. Но она не послушалась. Подойдя к стене, девушка протянула руку ко мне. В следующий миг стена взорвалась. Миллионы искр полетели с того места, где я стояла, дрожа и крича от боли. Увидев, как поток магии отбросил Руби на другой конец поляны, я закричала еще сильнее. Девушка с тяжелым стуком приземлилась между деревьев.
Я попыталась пошевелиться, попыталась заставить ноги работать, чтобы добраться до нее. Но мое тело меня не слушало. Без сил я упала на землю, все еще крича от боли. Господи, останови это. Пожалуйста, останови это любым способом.
Я даже не могла вздохнуть с облегчением, когда увидела, что Руби смогла встать. С ней все было хорошо. Я даже не смогла расслабиться, потому что все, что чувствовала – адская боль и давление эмоций, которые я когда-то давно так надежно похоронила глубоко внутри себя. Сгораю заживо.
Почему это происходит со мной?
«Эмма, держись», – услышала я крик Руби. Ее голос был надломлен, страх наполнял каждое слово. – «Я приведу помощь. Только держись!»
«П-пожалуйста», – едва смогла прошептать я. – «Пожалуйста, помоги мне. Я кажется…»
Еще один крик разорвал мое горло, еще одна вспышка магии взорвалась во мне и вылетела наружу, ударив в землю возле меня. Земля комьями взлетела в воздух. Все, о чем я могла думать в тот момент, что я не могу покинуть Генри. Он не может потерять еще одну мать. И когда капля надежды просочилась в мой воспаленный мозг, передо мной возник образ Реджины. Она была еле видна, расплывчато мерцая нечетким видением, как картинка старого телевизора. Я знала, знала, что это конец. Конечно, я же видела Реджину, вот она, со мной. Это означало, что я умираю.
«Эмма?» – услышала я ее голос, самая лучшая музыка для меня. Я просто зарыдала, до крови впиваясь ногтями в землю. Мое сердце билось о ребра, которые защищали его от наэлектризованного воздуха вокруг меня. – «Господи, Эмма!»
Она боялась за меня. Это было слышно в ее голосе. Не знаю почему, но часть меня почувствовала облегчение, просто зная, что она тут, со мной. Я была не одна. Я не умру в одиночестве.
«Эмма, ты должна попытаться успокоить свои эмоции», – крикнула мне Реджина. Мне с трудом удавалось держать открытыми глаза, чтобы видеть ее. – «Магия – это эмоции, Эмма. Твои эмоции вышли из-под контроля. Если не успокоишь свои эмоции, твоя магия убьет тебя!»
«Я н-не могу. Б-больно…» – пыталась произнести я, но с губ срывались только глухие хрипы. Все вокруг стало нечетким. Очередная волна магии вырвалась наружу. Будто острые стекла вспарывали мои вены.
«Я знаю», – донеслось до меня. Из последних сил я открыла глаза и сфокусировалась на женщине. Ее глаза, они были полны страха. Они умоляли меня не сдаваться. – «Я знаю, это больно, но ты должна попробовать. Ты не можешь оставить Генри. Он нуждается в тебе».
Мир вокруг меня начал мерцать, зловеще вращаться и расплываться. Я чувствовала, как бьется мое сердце, пульсирует каждый дюйм тела, шумит в ушах. И я поняла, что пора. Пора. Я была напугана. Но собрав последние силы, заставила себя успокоиться. Наконец, в последний раз удалось нормально вдохнуть. Страх и паника исчезли. Все кончено. Единственная, о ком я сейчас думала – Реджина.
Глаза закрылись, и мне показалось, что я падаю, хотя я и так уже была на земле. Я услышала, как Реджина зовет меня, ее голос дрожал. Она отчаянно кричала на меня, пытаясь удержать:
«Не смей, Эмма! Не смей умирать! Не бросай Генри опять!»
«Мы будем вместе…вместе», – прошептала заикаясь я, но знала, что Реджина услышала меня, потому что следующее, что мне удалось расслышать – ее дикий крик. Ее следующие слова разлились потоком по моему телу, наполняя его ее отчаянием.
«Пожалуйста, Эмма», – кричала она. – «Пожалуйста, будь сильной»
Волна магии снова прошла сквозь меня и следующее, что я почувствовала – пустота. Я почувствовала, что моя голова стукнулась о землю, и все погрузилось во мрак.
Комментарий к Глава 8: Моя жизнь закончится
Автору всегда интересны эмоции читателей после прочтения)
========== Глава 9: Дела сердечные ==========
Первое, что я почувствовала – адская головная боль. Такое ощущение, что мозг плавился и угрожал вытечь через уши в любую секунду. А потом я услышала звуки. Как будто они нападали на меня, стараясь причинить как можно больше боли. Непрекращающийся писк разрывал барабанные перепонки и сводил с ума. Всхлипывания, рыдание, шепот голосов – я пыталась блокировать все эти звуки, но им удавалось пробить мою защиту и атаковать мозг, заставляя его пульсировать. Понимание происходящего накрыло меня, только когда я услышала особенный голос.
Генри.
Я мгновенно попыталась прийти в себя. Тело следовало инстинктам. Я попыталась сесть, но почувствовала новый приступ боли. Грудь сдавливало, а в конечностях чувствовалось покалывание. Руку пронзила острая боль, когда я облокотилась на нее, попытавшись подняться. Громкий стон вырвался из моего горла. Я предприняла еще одну попытку. Наконец, мне удалось открыть глаза. Первое, что я увидела, – размытое изображение маминого лица, картинка сразу же поплыла перед глазами. Голова закружилась, и мне пришлось откинуться назад на подушку. В желудке все опасно сжалось.
«Эмма?» – услышала я эхом голос Снежки, ее нечеткое лицо опять возникло перед глазами. – «Эмма, милая?»
Я попыталась ей ответить, но вместо слов получился лишь сдавленный стон.
«Что, дорогая? Попробуй еще раз», – сказала она, и затем я почувствовала ее руки на своих плечах. Она успокаивающе поглаживала их. Учитывая то количество боли, что мне пришлось испытать за последнее время, ее нежные прикосновения действительно успокаивали сейчас. Я медленно выдохнула, расслабляясь от ее действий. Мое зрение медленно сфокусировалось и я, наконец, смогла четко рассмотреть ее лицо.
Я попыталась прочистить горло, но это только обожгло его и спровоцировало приступ кашля. Боль пронзила грудную клетку. Когда кашель прекратился, я снова застонала от остаточной боли, жжения в горле и легких. Снежка опять медленно начала поглаживать мои плечи. Я внимательно посмотрела на нее. Каждый сантиметр ее лица выражал страх. Это заставило мое сердце сжаться и слезы подступили к глазам. Я открыла рот, чтобы снова заговорить, надеясь, что смогу успокоить ее. К счастью, на этот раз мне действительно удалось совладать со своим голосом.
«Мама», – это было единственное, на что у меня хватило сил. Но даже этого хватило, что бы ее глаза загорелись, рыдания прекратились, а губы растянулись в красивой улыбке.
«О, Эмма», – произнесла она прежде, чем приблизилась ко мне и заключила в нежные объятия. Она оставила нежный, любящий поцелуй на моей щеке, и я почувствовала ее слезы, они впитались в мою кожу, и когда она прошептала: «Я думала, что потеряла тебя» – мои собственные слезы скатились по щекам.
Я импульсивно крепко прижала ее к себе, но из-за боли в руке, почти сразу оттолкнула ее обратно и, наконец, посмотрела вниз. В мою руку были воткнуты иголки, трубочки от них поднимались к капельнице. Осмотрев комнату, я поняла, что нахожусь в больнице, а непрерывающийся писк – звуковой сигнал аппаратуры, которая следила за моими жизненными показателями. И тут мой взгляд наткнулся на еще двух людей, которые тоже находились в палате.
Дэвид стоял чуть позади Снежки со слезами на глазах. Рядом, плотно прижавшись к нему, рыдал Генри. Как только я увидела его мокрые от слез щеки и широко раскрытые, испуганные глаза, я мгновенно возненавидела себя. Это была последняя вещь, через которую должен был пройти мой ребенок, учитывая, что прошло чуть больше недели с тех пор, как он потерял Реджину. Я мысленно ударила себя, хотя, помочь или изменить что-либо явно не могла. Что произошло, то произошло. Хотя если честно, я как раз понятия не имела, что произошло на самом деле.
Я тяжело вздохнула и жестом поманила его к себе.
«Подойди, малыш».
Он на мгновение задумался, оглядывая все аппараты вокруг меня. Генри боялся приблизиться ко мне, прикоснуться ко мне. Но я продолжала смотреть на него, поэтому через несколько минут, он, наконец, отстранился от Дэвида и направился в мою сторону. Снежка встала с постели, уступив ему место. Как только он сел на край моей кровати, я сунула свою руку в его ладошки и крепко их сжала. Из-за повреждений, это было больно. Но я даже не отвлекалась на такие мелочи. Мне гораздо больнее было видеть, как мой сын страдает.
Как только я сжала его руки, слезы ручьями хлынули из его глаз. Он прижался к моей груди, рыдая так, как будто задыхается, в течение нескольких минут. Я обняла его рукой, гладя по волосам.
«Все в порядке, Генри. Я в порядке».
Я перевела взгляд на своих родителей. Они оба плакали. В который раз я почувствовала себя дерьмом за то, что так напугала их. Это заставляло мое сердце ныть в груди. Но с другой стороны, я радовалась, что у меня есть сын и родители. У меня есть семья, которая любит меня, и которую люблю я. Вот кого мне еще не хватало – Реджины…
Генри плакал так долго, что моя больничная одежда на груди промокла насквозь. Немного успокоившись, он поднял голову, вытер щеки, глаза, нос, но все еще продолжал всхлипывать, и тихо прошептал:
«Я люблю тебя».
Я почувствовала эти слова каждой клеточкой своего тела, сердца, души.
«Я тоже тебя люблю, малыш», – прошептала я, сжимая его руку. Затем я посмотрела на отца и сказала:
«Дэвид, почему бы тебе не сходить вместе с Генри вниз в столовую и посмотреть, есть ли у них мороженое. Мне нужно поговорить со Снежкой пару минут».
Он кивнул перед тем, как протянуть руку и коснуться Генри. Но парень замялся, переводя взгляд с Дэвида на меня и обратно. Я едва заметно улыбнулась и сказала:
«Не волнуйся, Генри. Все хорошо, иди. Обещаю, что когда ты вернешься, я буду здесь».
Он прищурился, внимательно вглядываясь мне в глаза, будто размышлял, стоит ли мне верить. Приняв решение, он кивнул и вышел с Дэвидом из палаты.
«Я позову доктора Вейла», – сказала Снежка быстрее, чем я смогла открыть рот. Женщина выскочила из комнаты. Но прошло не более минуты, прежде чем дверь снова широко открылась, и она вернулась с доктором Вейлом.
«Эмма», – начал Вейл. Он подошел ближе, проверяя мои жизненно важные показатели. – «Вы нас сильно напугали».
«Да, насчет этого», – сказала я, немного поморщившись, когда он посветил фонариком мне в глаза, что бы проверить, ну, что там врачи проверяют, когда делают эту хрень, мои зрачки или что там. – «Расскажите, что именно произошло?»
Голос Снежки дрогнул, когда она спросила:
«Ты не помнишь?» – затем она посмотрела на Вейла. – «Это плохо?»
«Нет», – быстро сказала я, кряхтя от боли, когда Вейл помог мне принять сидячее положение, чтобы он смог прижать свой гребаный холодный стетоскоп к моей спине. – «Я имею в виду, я помню, по крайней мере, то, что случилось до того, как я потеряла сознание или умерла, или что там, черт возьми, случилось».
