Текст книги "A Thin Veil (СИ)"
Автор книги: Chrmdpoet
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Я услышала, как всхлипнули Реджина со Снежкой. Знаете, одно дело что-то чувствовать, а совсем другое передать это словами. Тяжело вот так вслух признать, что ты хреновый родитель, пусть даже это чистейшая правда и ты сама с этим абсолютно согласна. Особенно признаваться в этом перед своим ребенком. Сейчас в Генри я видела себя маленькую. Я тоже всегда вот так сидела, уставившись в одну точку, и плакала, когда очередные «родители» отвозили меня в детдом. И не потому, что я любила их, и мне было жаль с ними расставаться. Нет. Мне просто было обидно, что меня опять все бросили, что я никому в этом мире не нужна.
«Я должна тебе гораздо больше, чем просто извинения», – искренне продолжила я. Дыхание стало неровным, но я сосредоточилась и продолжила. – «Я исчезла, когда была больше всего тебе нужна. Я не та мать, которой должна быть, не та, которую ты заслуживаешь, Генри. Я не…я не…»
Волна боли прошлась по моему телу. Мне потребовалась пара глубоких вдохов, чтобы побороть панику. Я готова была разрыдаться, закатить истерику. Но мне нужно было держаться. Ради своего сына. Я должна сказать ему все. Схватившись рукой до боли в пальцах за край стола, чтобы не потерять сознание, я сдавленно выдавила из себя.
«Я оставила тебя без присмотра. Я подвела тебя».
Тело мальчика затряслось еще сильнее. Он плотно закрыл глаза, и позволил себе заплакать вслух. Но он так и не повернулся в мою сторону. Осмелившись, я мягко накрыла ладонью его плотно сцепленные вместе руки на коленях. К моему величайшему облегчению, Генри не отстранился от меня.
«Прости меня, Генри. Я так виновата перед тобой. Я никогда не смогу выразить, как мне жаль».
Реджина положила свою руку поверх моей. Ее прикосновение дало мне силы.
«Ты не должен прощать меня, Генри. Ты имеешь полное право злиться на меня или даже ненавидеть. Я понимаю тебя. Я сама себя ненавижу. Но все, что я могу сделать, это извиняться и надеяться, что когда-нибудь, ты сможешь простить меня. И Генри, я клянусь, что никогда больше не сделаю этого снова. Пожалуйста, поверь мне. Я никогда больше не оставлю тебя одного, чтобы ни случилось. Пока я жива, я всегда буду рядом».
Реджина крепче сжала мою руку, это помогло мне сдержаться и не зарыдать.
«Я так сильно тебя люблю, Генри», – прошептала я сквозь слезы. – «Я знаю, что не часто говорю тебе это, но ты помнишь, как мне удалось разбудить тебя от проклятия сна?»
Генри продолжал сидеть, уставившись в тарелку. Но мое сердце екнуло, когда я увидела крошечный кивок.
«Я смогла это сделать только потому, что очень сильно тебя люблю, малыш», – сказала я ему. – «И даже если тебе больно, и ты очень сильно злишься на меня, просто помни об этом и знай, что я действительно очень сильно тебя люблю. Я разбудила тебя тогда Поцелуем Истинной Любви. Генри, ты – моя Истинная Любовь».
Реджина с Генри одновременно всхлипнули, и прежде, чем я успела перевести дух, я тут же оказалась лежащей спиной на полу. Генри лежал на мне, крепко обхватив мою шею руками и уткнувшись лицом куда-то в мои волосы. Он плакал. Я крепче обняла его, и подтянула к себе на колени, принимая сидячее положение.
«Ты – особый человек для меня, малыш», – тихо прошептала я, целуя его в макушку. – «Иногда я даже не могу поверить в то, что ты мой сын. Ведь ты такой умный, талантливый, ты намного лучше, чем я. И я так рада, что ты есть в моей жизни. Я так благодарна тебе, Генри, за все».
Мальчик ничего не ответил, только сильнее вжался мне в плечо. Я подняла взгляд на Реджину. Она сидела, не шевелясь, щеки были влажными, глаза красными. Но ее улыбка… в ней было так много любви. Черт возьми, я готова была расплавиться от нее. Она неловко заерзала на стуле, и это вернуло меня к реальности. Мы все еще были в кафе, у всех на виду. Я даже услышала, как некоторые посетители плакали и всхлипывали.
Это несколько напрягало меня. Но как сказала Снежка, иногда, нужно просто говорить то, что чувствуешь. Поэтому я сосредоточила все внимание на своей семье, чувствуя облегчение. Наконец, мои эмоции нашли выход. Это было так здорово.
Пол был холодным, и спина начала затекать. И вообще, от всего этого стресса, я готова была заснуть прямо здесь, положив голову поверх головы Генри. Я не хотела его беспокоить. Я готова была окончательно замерзнуть и окоченеть, лишь бы чувствовать, как он обнимает меня. Но потом Генри тяжело вздохнул и поднял голову с моего плеча. Его щеки были красными, он быстро вытер их руками и посмотрел мне в глаза.
«Я тоже люблю тебя, мама».
Когда мы чуть позже покидали закусочную, мы все были полностью истощены и обезвожены, будто несколько часов подряд катались на американских горках. Это был длинный и тяжелый день. Реджина потянула меня в сторону и тихонько спросила, может ли она провести пару часов с Генри наедине. После ее вопроса, я мягко обняла ее, поцеловала в висок и серьезно сказала:
«Реджина, Генри – твой сын. Ты никогда не должна спрашивать разрешения провести с ним время. Иди. Увидимся дома».
Мне, конечно, не хотелось отпускать ее, после стольких месяцев разлуки, но я понимала, что им сейчас необходимо побыть наедине. Они тоже так давно не видели друг друга. Им понадобится некоторое время, чтобы снова привыкнуть друг к другу. Я прекрасно это понимала.
Реджина улыбнулась и слегка прижалась к моим губам, прежде чем взяла Генри за руку, и они не спеша пошли вниз по улице. Но не успели они далеко отойти, как Снежка внезапно крикнула:
«Реджина, погоди!»
Реджина замерла и, медленно повернувшись, настороженно посмотрела на Мэри Маргарет.
«Снежка?» – вопросительно сказала она, ожидая продолжения.
Я подошла поближе к матери. Хоть Снежка теперь точно была в команде Реджины, зная их историю, нужно быть готовым ко всему. Итак, я на всякий случай подошла поближе и напряглась.
«Я просто хотела сказать», – неуверенно начала Снежка, внимательно изучая асфальт под ногами Реджины. – «Что у меня было время подумать, целых семь месяцев. Не знаю, рассказывала ли тебе Эмма или нет, но вместе с тобой тогда умерла какая-то часть меня».
Мы с Реджиной переглянулись, а затем уставились на Снежку. Женщина глубоко вздохнула и продолжила.
«Я никогда на самом деле не ненавидела тебя, Реджина. Я просто не могла. Мне так жаль, что я не сказала тебе этого раньше. Я сожалею, Реджина…»
«Я тоже», – неожиданно вставила Реджина. Как будто она знала, что Снежка собиралась ей сказать. Снежка несколько секунд удивленно всматривалась в лицо женщины напротив, а затем ее лицо озарила счастливая улыбка. А потом она подбежала к Реджине и стиснула ее в объятьях так крепко, что несчастная жертва даже закашлялась.
«Ой, извини, я просто…».
Реджина мягко рассмеялась и, обнимая Снежку в ответ, сказала:
«Мы могли бы начать все с начала».
После этих слов Мэри Маргарет еще раз обняла Реджину. Это было достаточно комичное зрелище со стороны. Но, черт возьми, это было так трогательно и мило. Они так давно должны были сказать это друг другу. Я могла только надеяться, что это станет новым стартом в их отношениях, окончательно положив конец их размолвкам.
Когда они, наконец, отпустили друг друга, Реджина еще раз улыбнулась всем нам, и обняв одной рукой Генри за плечи, уже собиралась развернуться, но Снежка снова схватила ее за руку.
«Реджина, подожди».
Тихонько вздохнув, Реджина замерла на месте.
«Снежка, я разрешила тебе меня обнять. Но если ты хочешь уговорить меня на девчачью пижамную вечеринку, тебе потребуется еще лет тридцать, не меньше».
«Нет», – серьезно сказала Мэри Маргарет. – «Просто я хочу еще кое-что тебе сказать. Я никогда не думала, что когда-то скажу тебе это, но я очень рада, что ты есть в моей жизни. Я рада, что именно ты – избранница моей дочери. Мне кажется, это очень романтично и символично, учитывая нашу историю. Я уверена, что ты будешь любить ее так, как она того заслуживает. И я точно знаю, что Эмма будет любить тебя так, как этого заслуживаешь ты, Реджина».
Лицо Реджины стало каменным, я даже не смогла сдержать тихого смешка, наблюдая за всей этой картиной. Казалось, женщина сейчас выдавит сдержанное «спасибо», но она удивила нас всех.
Сделав шаг вперед, Реджина четко произнесла:
«Я обещаю».
Затем, быстро повернувшись и схватив Генри за руку, она быстро зашагала по улице, подальше от Снежки, пока та не опомнилась и еще чего не сказала.
«Как ты себя чувствуешь?» – заботливо спросила Снежка, когда мы удобно расположились на диване в гостиной особняка. Никогда прежде нам не было так легко и свободно друг с другом. Мы были просто Мэри Маргарет и Эмма, мать и дочь.
Реджины и Генри не было уже пару часов. Скорее всего, они гуляли по пляжу, или лесу. Поэтому Снежка решила остаться со мной до их возвращения. Прежде всего, это нужно было ей. С того момента, как мы вернулись из мира духов, мама все никак не могла прийти в себя.
«Очень устала», – честно призналась я. Она засмеялась, обнимая диванную подушку.
«Не сомневаюсь», – сказала она, и между нами воцарилась комфортная тишина на несколько минут. Еще с первых дней знакомства, когда мы еще не знали, кем являемся друг другу, нам было легко находиться рядом. Может так крепки были родственные узы, или по другой причине. Не важно. Я была просто благодарна ей за это.
После длительного молчания Снежка очень робко спросила:
«Так… если ты лесбиянка, как ты забеременела Генри?»
От неожиданности и глупости вопроса я громко расхохоталась. Может потому что этот вопрос задала именно Снежка, этакий образец наивности и чистоты, может потому что я давно не спала и очень устала, но вопрос показался мне дико смешным. Я не могла успокоиться минут пять, а потом с улыбкой спросила:
«А кто сказал, что я лесбиянка?»
«Дорогая», – невозмутимо ответила Снежка. – «Твоя Истинная Любовь – женщина».
«Да? И что с того?» – я все еще улыбалась. – «Я же не специально выбирала именно женщину. Так получилось, это судьба или как там ее».
«Ага, значит, это судьба решила, что ты лесбиянка», – с ухмылкой сказала мама и слегка подтолкнула меня ногой.
«Не знаю, может с нами обеими что-то не в порядке», – уже серьезнее сказала я. – «Но я не хочу ставить какие-либо ярлыки на себя или Реджину. Я просто хочу быть с ней».
«Ух ты, Эмма», – воскликнула Мэри Маргарет, слезы навернулись на ее глаза. – «Это так красиво!»
«О, черт», – засмеялась я. – «Видно от недостатка сна я становлюсь глупым романтиком».
«Романтиком – да», – согласилась она. – «Но точно не глупым. Я считаю, что ты должна сказать Реджине то, что только что сказала мне».
«Ты так считаешь?» – может мне и правда стоит уставать чаще, если только в такие моменты я могу генерировать что-то романтическое и милое. Мне же, в конце концов, теперь надо производить впечатление на свою любимую женщину.
«Конечно», – уверено произнесла Снежка. – «Ты же отлично знаешь историю жизни Реджины. Она никогда не была легкой и предсказуемой. Думаю именно некоторой стабильности, уверенности и безопасности сейчас больше всего ей и не хватает».
«Может ты и права», – вздохнула я.
«Так значит если ты не лесбиянка, то никогда не была с другой женщиной раньше?» – Снежка все еще никак не могла успокоиться. Я опять начала нервно смеяться. – «Но тогда бы ты сейчас очень нервничала, а ты кажешься такой спокойной. Милая, ты не волнуешься?»
«Да что ты имеешь в виду?» – выдавила сквозь смех я. Она убежденно считала, что мама с дочерью обязаны вести такие «девчачьи» разговоры. Мне, конечно, было комфортно с ней, но, кажется, это уже был перебор. Мы с ней были практически одного возраста, и от этого мне становилось только смешнее.
«Волнуюсь? О чем я должна волноваться?»
«Ну, о сексе», – щеки Мэри Маргарет были алыми. – «Ты не нервничаешь, что в первый раз все получится не так хорошо, как хотелось бы?»
«Нет», – честно ответила я. – «Я уже была с девушками раньше, поэтому я совсем не переживаю по этому поводу. Да-да, я не понаслышке знакома с женским телом».
«Что?!» – воскликнула она. – «Вы уже спали с Реджиной?»
«Что?!» – пришла моя очередь удивляться. Господи, за что ж мне это. – «Нет, я имела в виду не Реджину. У меня уже был опыт с другими девушками», – как можно мягче постаралась объяснить я. Твою ж мать, если Реджина об этом узнает, у нее будет депрессия. – «И к тому же я сама женщина, так что с женским телом уж как-то справлюсь».
Какой же бред я сейчас несу!
«Ну, правильно», – после некоторой паузы протянула Снежка. – «В этом есть доля смысла»,
«Ага», – выдохнула я и откинула голову на спинку дивана. Но посмотрев на мать, поняла, что она о чем-то сосредоточенно думает, но не решается спросить.
«Что еще?», – с улыбкой спросила я.
«Я просто задумалась», – почти шепотом сказала она. – «Как думаешь, а Реджина была когда-то с женщиной?»
«Понятия не имею», – честно призналась я, сдерживаясь от очередного приступа хохота.
«Мне всегда было это интересно», – призналась Снежка.
«Хм, почему?» – я удивленно выгнула бровь. – «Пожалуйста, скажи мне, что ты не запала на нее или тайно влюблена».
«Каждый был немного влюблен в нее, Эмма», – с улыбкой объяснила женщина. – «Нет, я не люблю ее. Но определенно тоже попадала под чары ее харизмы. Я была очарована ею, как и многие другие».
«Очарована?» – переспросила я. – «Каким образом?»
«Честно говоря, не знаю», – пожимая плечами, ответила Снежка. – «Это трудно объяснить. Она всегда будто магнитом притягивала людей. Но это было еще до того, как она начала изучать магию. С магией, все ее очарование будто исчезло. Когда я встретилась с ней в первый раз, она была такой…такой яркой, нежной, притягательно… невинной. Эмма, она была полна сил, надежд. Она была великолепна во всех отношениях».
«Да», – согласилась я. – «Она самый красивый человек, которого я когда-либо видела»,
«Ты снова говоришь как настоящий сонный романтик», – улыбнулась Мэри Маргарет.
«Реджина наверняка рассмеется, если я скажу ей нечто подобное», – пробормотала я.
«На самом деле», – внезапно раздался голос со стороны дверей. Черт, от неожиданности я чуть не подпрыгнула на месте. Повернув головы, мы увидели Реджину, которая стояла, опираясь о косяк дверей, и широко улыбалась, а в глазах ее блестели слезы. – «Я вынуждена согласиться, с твоей матерью, дорогая. Мне тоже это кажется очень романтичным».
Генри стоял с ней рядом и радостно улыбался. Мое лицо мгновенно вспыхнуло. От чего все в комнате засмеялись.
«Я же говорила», – довольно подытожила Снежка.
Потом она встала, обняла нас всех по очереди, и, сказав, что нам нужно отдохнуть, ушла. Генри потер глаза и направился в свою комнату. Мальчик тоже очень сильно устал и срочно нуждался в отдыхе. Мы с Реджиной пошли за ним, поцеловав и пожелав ему спокойной ночи, выключили свет и покинули его комнату, напоследок закрыв за собой дверь.
Очутившись в коридоре, мы неловко замерли, будто не зная, что нам делать дальше. По сути, это ведь был ее дом, значит и спальня ее, и кровать ее. Даже не смотря на то, что я давно туда переехала. Теперь я не знала, что мне делать. Возможно, мне стоит забрать свои вещи, извиниться, и пойти в спальню для гостей.
«Так, эм», – неуверенно начала я. – «Как ты хочешь сделать это?»
«Как я хочу сделать что?» – нахмурившись, переспросила Реджина.
«Ну, ты знаешь», – сказала я. – «Все. Я могу спать в гостевой спальне или на чердаке. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя неудобно».
Ее лицо смягчилось, а потом она даже улыбнулась. Шагнув ближе ко мне, она положила свои руки мне на талию.
«Эмма, иногда ты бываешь такой идиоткой».
Я даже не смогла ничего съязвить в ответ. Ее прикосновения сводили меня с ума, заставляли думать о диких вещах. Поэтому я сглотнула и просто сказала:
«Да, я знаю».
Она провела руками верх по моим бокам, и положила их на мои плечи. Это вызвало приятное покалывание в пояснице. Реджины ухмыльнулась и прошептала:
«Я хочу, чтобы ты была в моей спальне. Я хочу, чтобы ты была в моей постели. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни, Эмма».
«Да?» – уточнила я, кладя руки ей на талию и притягивая ближе к себе.
«Каждый день», – прошептала она, обнимая меня и медленно водя руками по моей спине. Возле самого моего уха, она прошептала. – «Всегда».
Почувствовав ее дыхание, я вздрогнула. Мы стояли так несколько минут в коридоре, слушая биение сердец друг друга. Наклонившись, я легко поцеловала ее губы и, отстранившись, повторила:
«Всегда».
«Пойдем в постель», – от этой фразы мой желудок сжался, по телу разлился жар. Реджина повернулась ко мне спиной и потянула меня за руку в направлении спальни. Господи, какая она красивая. И я, наконец, могла к ней прикоснуться.
Зайдя в комнату, мы, ничего не говоря, разделись и забрались под свежие белые простыни. Я так хотела ее в этот момент, но понимала, что после такого приключения, она очень устала и истощена. Я была просто счастлива, лежать с ней рядом, чувствовать ее рядом с собой. Ее тело было совершенством, мягкая и гладкая кожа под моими руками. Притянув ее к себе ближе, я уткнулась носом в ее шелковистые волосы.
«Пожалуйста, будь здесь, когда я проснусь», – прошептала я перед тем, как провалиться в сон.
Она сжала мои руки, которые обнимали ее за талию, и тихо пообещала.
«Я буду здесь, Эмма».
Комментарий к Глава 27: Добро пожаловать в реальность
Автору всегда интересны эмоции читателей после прочтения)
========== Глава 28: Наш ритм ==========
Я удивилась, когда почувствовала, как пальцы Реджины обхватили мое запястье. Кажется, в этот раз я ее разбудила. Быстро кинув взгляд на окно, я убедилась, что еще темно, а значит, она еще сможет немного поспать. Но прежде чем я попыталась тихо отодвинуться, Реджина перевернулась в моих руках ко мне лицом. Ее большие шоколадные глаза смотрели на меня.
«Эмма», – тихо прошептала она. – «Ты уже одиннадцатый раз за эти несколько часов проверяешь мой пульс».
Хорошо, что в комнате было достаточно темно, и мои вспыхнувшие щеки были точно не видны. Прочистив горло, я попыталась придумать какой-то убедительный предлог, почему я касалась ее шеи, а то вдруг Реджина подумает, что я какой-то фетишист. Я и правда проверяла ее пульс. Ничего не могу с собой поделать. Мне так и не удалось нормально поспать. Стоило мне закрыть глаза, как снилось, что я снова теряю Реджину. И тогда я резко просыпалась. Осознание того, что женщина уютно спит в моих объятиях, успокаивало меня. Но все равно я время от времени касалась ее шеи, проверяя пульс. Я чувствовала себя идиоткой, но мне просто было очень страшно.
После всего, что случилось, она, наконец, была со мной… и это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ведь вся моя жизнь была сплошным потоком разочарований и потерь. Я всегда была на грани, в каждую секунду ожидая, как земля начнет раскалываться у меня под ногами. Поэтому я и не сдержалась сейчас. Видимо, не так уж крепко она и спала, если даже считала количество раз. Молодец, Свон, нечего сказать.
Так ничего и не придумав, я просто склонила к ней голову и прошептала:
«Прости».
Реджина нежно провела кончиками пальцев по моей щеке. Неосознанно я закрыла глаза, наслаждаясь лаской. Это успокаивало меня.
«Я обещала, что буду здесь, Эмма. И я все еще здесь. Я никуда не уйду, любовь моя».
Дыхание стало прерывистым. Ком застрял в горле. Несколько слезинок стекли из-под закрытых век по щекам.
«Я знаю», – дрожащим голосом ответила я. – «Я знаю это. Просто… я чувствую…это слишком…»
«Слишком хорошо, чтобы быть правдой?» – закончила она за меня, будто думая о том же.
«Да, и мне страшно».
Я даже не думала, какой открытой и уязвимой могу быть рядом с Реджиной. Когда она умерла, все перестало иметь для меня значение. Мой мир сузился только для нас двоих. И теперь, когда все снова наладилось, я так и не смогла снова открыться. Мне было так страшно снова во что-то поверить. Но Реджине я доверилась. Доверилась, и боль начала отступать. Она не будет смеяться надо мной, не воспользуется моими слабостями, чтобы ударить в спину. Я верила ей.
Черты ее лица смягчились. Она провела кончиком пальца по моему носу, очертила контур губ и, улыбнувшись, сказала:
«Страх – это нормально. Но ты не должна бояться, Эмма».
Затем взяла мою руку и положила ее немного выше своей левой груди. Нижней частью ладони я почувствовала кружево ее бюстгальтера. А вот пальцами я чувствовала…
«Чувствуешь?» – прошептала она. В ее голосе слышалась безграничная любовь. – «Это мое сердце. Оно бьется».
Я решительнее прижала руку к ее груди, позволяя ритму ее жизни наполнить себя, снова возродить во мне надежду и веру. Мое сердце пульсировало в одном ритме с ее. Это был наш ритм.
Реджина переместилась ближе ко мне. Теперь между нами была только моя рука, все еще лежащая на ее груди. Мягко притянув меня за шею, она сделала несколько медленных, спокойных вдохов – выдохов прямо над моим ухом. Звук ее дыхания был настоящей симфонией для моей души, самым красивым звуком. Оно успокаивало меня. Реджина нежно подула на мое ухо.
«И я дышу», – прошептала она мне в шею. Ее губы обожгли меня.
Пальчиками она пробежалась по моей шее, к ключицам, по плечу, пока не наткнулась на грубую ткань одеяла. Немного отодвинувшись, она по дюйму начала спускать одеяло. Раскрыв нас по пояс, Реджина положила руку поверх моей ладони на ее груди. Потом провела рукой вдоль моей руки, до плеча. Оставив легкий поцелуй на моем плече, она дрожащим от волнения голосом сказала:
«И я могу прикоснуться к тебе, Эмма».
Она снова коснулась губами моего плеча, оставляя дорожку поцелуев к ключице.
«Я чувствую тебя», – шептала она.
От ее касаний вдоль позвоночника разлилось тепло. Снова и снова прикасаясь губами к моей шее, она шептала:
«Я могу тебя целовать».
Реджина не спеша целовала мой подбородок, щеки, собирая губами мои слезы. Никогда не думала, что она может быть такой ласковой. Она любила меня с безмолвным уважением и восхищением. Это было так тонко и изысканно. Мне даже стало интересно, это весь запас ее нежности, или меня дальше ждут еще сюрпризы.
Я почти перестала дышать, когда она кончиком языка обвела контур моих губ, едва скользнув в мой приоткрытый рот. А потом снова наклонилась к моему уху и прошептала:
«Я могу попробовать тебя на вкус».
Тело задрожало от ее электрических разрядов. Реджина подалась вперед, и я перевернулась на спину под ее напором. Женщина села мне на живот, зажимая коленями талию. Ее волосы красивым каскадом падали на плечи. Я провела руками вдоль ее спины, в то время, как она наклонилась и прикоснулась своим носом к моему и резко выдохнула. Реджина нежно провела кончиками пальцев по моим щекам. Когда я судорожно вздохнула, она спросила:
«Могу ли я любить тебя?» – пристально взглянув в мои глаза своими шоколадными океанами, полными сладости и романтики.
Когда ее губы приоткрылись, вся моя жизнь промелькнула перед глазами. Это была пытка. Реджина вернула меня к реальности, когда ее дыхание коснулась моего подбородка, и она с уверенностью прошептала:
«Да, я могу любить тебя Эмма».
Она завела прядь моих волос за ухо и нежно поцеловала в лоб, прошептав:
«Я буду любить до тех пор, пока ты будешь любить меня, Эмма».
Выдохнув, я склонилась к ней, прижавшись своим лбом к ее, как мои пальцы скользнули по ее спине, выше по шее, зарываясь в волосы. Нам не нужны были слова. Она покачивалась на моих коленях, а движения наших рук становилось требовательней и отчаянней. Когда она ногтями впилась в мою спину, я резко втянула воздух и прижала ее еще ближе к себе, желая, чтобы наши тела слились в одно целое. Услышав тихий стон, что сорвался с ее губ, я поцеловала ее.
«Ты будешь любить меня?», – тихо спросила она. Ее слова сливались с дыханием.
Я не задумывалась об этом и боялась сказать ей правду, потому что всю свою жизнь я боялась подобных обещаний. Но я не хотела больше этого бояться. Я ее хотела. Я хотела ее всем своим сердцем и телом. Она была тем человеком, с которым я хотела быть вместе, с кем я хотела засыпать каждую ночь и просыпаться каждое утро, все делать вместе. Она была тем самым человеком, с которым я хотела учиться, развиваться и состариться. Она была моим человеком, в этом не было никаких сомнений. У меня была только надежда и уверенность в будущем.
Я позволила себе утонуть в ее глазах. Сильно прижав ее к себе, я ответила.
«До конца своей жизни, Реджина».
От этого обещания у нее перехватило дыхание. Что-то внутри нее сломалось, и слезы потекли из глаз. Реджина думала, что никогда больше не услышит этих слов. Возможно, она даже не хотела когда-либо их еще раз от кого-либо услышать. Но сейчас она добровольно взяла это обещание с меня. Реджина взяла его так, словно эти слова могли спасти ее жизнь. Слезы текли по ее щекам, в то время как она счастливо улыбалась. Она прижималась своими губами к моим, снова и снова, а я все повторяла:
«До конца жизни».
Ее движения были подобны океанской волне. Наш поцелуй, поначалу мягкий и робкий, становился жадным и отчаянным. Покачиваясь бедрами взад-вперед, она посасывала мою нижнюю губу, и я попадала в ее ритм. Ее стоны звучали для меня как музыка, и я хотела, чтобы они не прекращались, как любимая песня, которую постоянно ставишь на повтор. Хотелось, чтобы это музыка звучала чертовски громко. Ее стоны были похожи на одну из тех песен, которую ты не можешь забыть, которая надолго остается в твоем плейлисте. Это как будто протянуть руку и коснуться частички себя, от которой ты всегда пряталась, ты могла даже не знать, что она раньше существовала, пока не поняла, что происходит, сидя перед динамиками, со слезами на своих щеках. И все, о чем ты могла думать в тот момент «Это чертовски прекрасно!».
«Что?» – тихо спросила Реджина. Ее ритм замедлился, и она обхватила мои щеки руками, заставляя посмотреть на нее.
Стоп. Я это сказала вслух?
«Что?» – недоуменно повторила я.
Она рассмеялась. Ее смех был прекрасным.
«Ты сказала «это чертовски красиво!» – меня бросило в жар от того, как она произнесла «чертовски». – «Что ты имела в виду?»
Я не могла этого видеть, но отлично чувствовала, что мое тело горит. Закусив нижнюю губу, я провела руками по ее талии и честно призналась:
«Твой ритм», – когда я впилась ногтями в ее ягодицы, она удивленно подняла брови. Улыбнувшись, я, как ни в чем не бывало, продолжила. – «То, как ты двигаешься… я считаю, что это чертовски красиво».
Реджина довольно выдохнула и мягко покачала головой. Она смотрела на меня с таким трепетом, что я чуть не задохнулась. Реджина так долго жила без любви, что забыла, каково это. Я покрывала ее шею поцелуями, в то время как она, затаив дыхание, привыкала к этим ощущениям заново. Она впилась своими губами в мои. Ее тяжесть была приятной. Ее желание сводило меня с ума. Мы пожирали друг друга, наши языки сошлись в огненном танце, а стоны были красноречивее любых слов.
Мои пальцы стянули бретельки бюстгальтера с ее плеч, и я даже не помню, как расстегнула застежку и откинула ненужную деталь в сторону. Я никогда не забуду того, что было скрыто под ним. Ее кожа была совершенным полотном, такая мягкая и бархатная на ощупь. Ее губы задрожали, когда я коснулась своими пальцами ее затвердевавших сосков. Когда я слегка их сжала, ее дыхание сбилось, а пульс участился. Не теряя времени, Реджина повторила мои действия. Я почувствовала, как она расстегнула застежку моего бюстгальтера. Приподнявшись, я позволила ей стянуть его с моей груди. Она ахнула, посмотрев на меня сверху вниз. Ее руки легли на мои плечи, заставляя меня снова лечь на спину, а глаза ее наполнились слезами, которые покатились по щекам. Печаль в ее глазах разрывала мне сердце. Я взяла пальцами ее за подбородок и заставила посмотреть мне в глаза. Мне было неловко. Тазовые кости торчали наружу, ребра были отчетливо видны под тонкой бледной кожей. Реджина нежно провела пальцами по ним. Ее слезы капали с подбородка на мой живот.
«О, Эмма», – вздохнула она. – «Посмотри, что ты с собой сделала».
Горло сдавило, сердце отчаянно билось в груди. На мгновение, я посмотрела на свое тело. Я знала, что месяцы маниакальной одержимости не прошли даром. Выглядела я и правда паршиво.
«Прости», – пробормотала я. – «Но я исправлюсь».
Мне было стыдно за себя в тот момент. Я чувствовала себя очень неловко и попыталась себя убедить, что Реджина просто искренне беспокоится за меня. Но чувство неловкости все равно не проходило. Нащупав сбоку простыню, я накрыла свою грудь и живот ею, будто пытаясь спрятаться от глаз Реджины. Она удивленно подняла брови.
«Если ты не хочешь, если тебе противно или… я пойму, Реджина. Честно. Я знаю, что это непривлекательно…», – нервно сказала я.
Она тяжело вздохнула, а потом низко негромко засмеялась, отчего я еще больше смутилась. Но затем она резко убрала простынь и сказала:
«Ты шутишь?» – ее руки нежно прошлись по моим бокам, погладили живот, грудь. – «Я хочу, чтобы ты поправилась, Эмма. И так оно и будет. Но я хочу, чтобы ты знала, что ты самый привлекательный для меня человек из всех. Ты самая красивая для меня».
Она наклонилась и сомкнула губы вокруг моего соска, жар ее тела опалил мои бедра. Затем она нежно поцеловала каждое выпирающее ребро. От ее горячего дыхания на моей коже у меня закружилась голова. Я неосознанно выгнулась ей на встречу. Кончик ее языка описал круг вокруг моего пупка и направился выше, оставляя влажную дорожку между грудей, к ключицам. Она оперлась подбородком на мою грудную клетку и посмотрела на меня. Мне пришлось наклонить голову, чтобы встретиться с ее взглядом.
Мы просто смотрели друг другу в глаза.
«Я хочу тебя», – сказала я. Ее улыбка была похожа на солнце в тот момент, такая же яркая и теплая. Она сократила расстояние между нами и прижалась своими губами к моим. Я провела руками по ее бедрам, наткнувшись на ткань нижнего белья, и быстро стянула их, откидывая подальше. Реджина не сопротивлялась, наоборот, она приподняла бедра, помогая мне.
Мое сердце отбивало барабанную дробь, когда Реджина встала с меня и опустилась на колени между моих ног. Окинув меня потемневшими от страсти глазами, она покрыла поцелуями низ моего живота. От нежных касаний ее губ, по спине побежали мурашки. В низу живота разлилось тепло. Тягучее и пульсирующее чувство нарастало.
Тем временем Реджина сняла с меня нижнее белье и отбросила его на пол. От ее прикосновений я готова была воспламениться, просто от того, что она рядом, она прикасается ко мне так интимно и нежно. Казалось, еще немного и я буду на грани, я взорвусь внутри себя. Она прижалась своим лоном к моему, и я не сдержала стон. Доказательство ее желания, обжигало мой живот. Мои руки сами собой легли на ее бедра. Я не спеша двигала бедрами верх-вниз. Тихие стоны Реджины только распаляли огонь во мне.
