Текст книги "A Thin Veil (СИ)"
Автор книги: Chrmdpoet
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Мои губы растянулись в широкой улыбке. Это история коснулась каждой клеточки, пробралась глубоко в душу. Каждое слово было знакомым, как будто Реджина уже рассказывала мне ее раньше. Хотя я была уверена, что такого не было. Образ танцующей Реджины с маленьким Генри заполнил мое сердце теплом.
Я улыбнулась Реджине и быстро пересекла комнату, останавливаясь в паре дюймах от нее.
«Не хочешь потанцевать со мной?» – прошептала я.
Она замерла, удивленно смотря на меня.
«Ты, правда, этого хочешь?»
В ответ я просто улыбнулась и потянула ее за руку, выводя в центр комнаты. Не задумываясь, я начала не спеша танцевать вокруг нее. Странно, обычно я была слишком робкой и нерешительной для танцев, но в компании Реджины я чувствовала себя спокойно, раскованно, в безопасности. Как дома.
«Ну же, Реджина», – подбодрила я ее. – «Танцуй! Помоги мне избавиться от кошмаров».
Она рассмеялась, так звонко и легко. Могу поклясться, что в этот момент не было никаких гребаных проблем, забот, страхов. Женщина взяла меня за руку и легко закружилась под мелодию. Может мы и выглядели как дураки, но нас все равно никто не видел. Да и какая нам была разница. Мы танцевали час или может больше. Только Реджина и я. Мне казалось, что после такого ни один кошмар больше не будет меня мучить.
Потом мы решили попробовать поспать хотя бы пару часов до утра. Реджина проводила меня обратно в гостевую спальню, подождала, пока я лягу, и выключила свет, словно я была маленьким ребенком. Мне было так хорошо. Взгляд задержался на стройном силуэте в дверях.
«Спокойной ночи, Эмма», – прошептала она. Улыбка коснулась моих губ.
«Спокойной ночи, Реджина», – просто ответила я. Хотя мне так многое хотелось ей сказать.
«Если что, я буду внизу. Не забудь», – напоследок сказала женщина.
И только Реджина произнесла последние слова, меня как будто накрыло волной. В глазах потемнело, голова закружилась, образы снова замелькали в голове, как кадры в старом телевизоре. Реджина прижимала руки к груди и взволованно шептала «Эмма, не забудь» и затем все исчезло.
Всего три слова сломали что-то внутри меня, будто прорвали какую-то плотину в голове и все мысли, воспоминания понеслись вихрем. Я увидела все: смерть Реджины, ее призрак, свою магию, сердечный приступ, как мы смеялись с ней, плакали, как я хоронила себя заживо в библиотеке, прах, колодец, тело, зелье…
«Господи», – прошептала я. Я практически чувствовала как разряды энергии, как острые иголки, расходились по моему телу. Образы не переставали мелькать в голове, вызывая все новые, более острые чувства. И наконец, я как будто проснулась после целой нереальной жизни.
«Я вспомнила».
Комментарий к Глава 23: Поток
Автору всегда интересны эмоции читателей после прочтения)
========== Глава 24: Если мы исчезнем ==========
Я резко попыталась встать с кровати, но запуталась в одеяле. Распутавшись, я рывком открыла дверь и выбежала в коридор. Слезы текли по моим щекам. Должно быть, от меня было слишком много шума, потому что Реджина, как раз собирающаяся закрыть дверь своей комнаты, тут же обернулась. Когда мы встретились с ней взглядами, меня пронзило электрическим разрядом. Мне казалось, что я снова вижу эту женщину, как в первый раз.
«Ну, это было, конечно, быстро», – пошутила Реджина, улыбнувшись. Для меня эта улыбка была особенной. Она была для меня как воздух. Хотя зачем нам двоим воздух, мы же мертвы.
Я хотела ей ответить, но просто не могла. Вот так и стояла, впившись в нее взглядом. Как я могла все забыть? Хотя в голове все еще был бардак, клянусь, сейчас я соображала яснее, чем за все эти годы. Я открыла рот, но все, что у меня получилось выдавить из себя – сдавленный всхлип. Реджина, она завладела мною в этот момент. Словно второй раз в жизни, моя душа осознала и кричала мне, что было мочи: “ДА, ЭТО ТВОЯ ИСТИННАЯ ЛЮБОВЬ!”
«Эмма, ты в порядке?» – взволнованно спросила Реджна, увидев мои слезы.
«Мы любим друг друга», – прошептала я, наконец, овладев своим голосом. Голова была переполнена воспоминаниями, надеждами, будущими возможностями.
Реджина удивленно смотрела на меня с другого конца коридора, подняв брови.
«Что?»
«Мы любим друг друга. Я вспомнила», – от нахлынувших чувств я была готова взорваться. Я сделала шаг в ее сторону.
«Кто?» – в полном недоумении переспросила Реджина. – «Ты и я?»
«Да, ты не помнишь, но я все вспомнила».
«Эмма, мне кажется, мы сейчас же должны поехать в больницу», – определенно Реджина сейчас думала, что я совсем сошла с ума, и я не могла ее винить за это. Я вспомнила, как была шокирована Реджина этим же моим признанием в реальности.
«Нет, Реджина, выслушай меня», – я сделала еще один шаг к ней. Страх и любовь боролись друг с другом внутри меня. Я понятия не имела, как долго мы пробыли в мире духов. Возможно, прошло уже слишком много времени, и мы не сможем вернуться. Даже если у нас еще есть шанс успеть назад, в мир живых, с каждой минутой времени оставалось все меньше, я чувствовала это. Это пугало меня, но я подумала о Генри, что мы оставили его там, одного. – «Мне нужно, чтобы ты выслушала меня. У нас нет времени заново влюбляться друг в друга. Нужно убираться отсюда, и как можно скорее, так что постарайся все вспомнить. Вспомни, что любишь меня, Реджина, и мы должны быть вместе, но не здесь, не в этом мире. Мы должны быть по-настоящему вместе, живые…»
«Эмма, ты несешь какую-то чушь», – возразила она.
«Это не чушь! Просто ты не помнишь, но должна, должна вспомнить. Так, соберись и слушай меня внимательно».
«Как же мне тебя слушать, если ты несешь бессмыслицу, какой-то бред о нашей с тобой любви?» – крикнула на меня Реджина. – «Чувства не появляются из воздуха, Эмма. Они требуют времени для развития. Я признаю, что между нами есть притяжение, но не стала бы заходить так далеко…»
«Ты любишь меня», – перебила я и тут же увидела, как огонь зажегся в карих глазах. Дерьмо, это будет нелегко.
«Извини?» – воскликнула она, демонстративно скрестив руки на груди. – «Не думаю, что тебе известно лучше меня самой, что я чувствую. Не стоит ошибочно считать наши новые отношения чем-то большим. Я не люблю тебя, Эмма».
«Любишь», – уперто сказала я. Как же Реджина была красива в своем несогласии сейчас. Она будто вернула свое прежнее «я», освободившись от всего, что произошло с ней после смерти. Мне было приятно увидеть, что она все та же настоящая заноза. – «Реджина, ты – моя Истинная Любовь».
Реджина шокировано уставилась на меня, рукой она схватилась за сердце.
«Истинная…ты…» – заикалась она. Казалось, женщину тоже удивил тот факт, что она заикается. Реджина Миллс никогда не заикалась. – «Да что ты вообще знаешь об Истинной Любви?»
«О, я все знаю: о вас, Ваше Величество, о проклятии, Снежке с Дэвидом, которые на самом деле мои родители – все», – я не смогла сдержать довольной улыбки и сделала еще один шаг в ее сторону.
«Как…как это возможно?» – я практически видела страх в ее глазах.
«Я же сказала тебе, что вспомнила все. Проклятие было разрушено, Реджина. Я разрушила его, чтобы спасти жизнь Генри, а потом портал перенес меня в Зачарованный Лес, и ты…ты спасла меня».
«Эмма, какого черта ты несешь?» – огрызнулась она, совсем теряя самообладание.
«Просто успокойся, Реджина», – я примирительно подняла руки перед собой и сделала еще один осторожный шаг вперед. – «Не нервничай, хорошо? Я просто пытаюсь помочь тебе вспомнить».
«Помочь мне вспомнить?» – гневно крикнула она. – «Вспомнить что? Что я Злая Королева? Мне не нужно напоминать об этом, дорогуша, спасибо»
«Нет», – тихо сказала я, грустно улыбнувшись.
«Что нет?» – выплюнула женщина, ее взгляд метал молнии, сжигал все на своем пути, и в первую очередь меня. Но я понимала ее реакцию. В этом мире она думала, что проклятие все еще действует, и никто не знал, кто она на самом деле.
«Ты больше не Злая Королева», – выделяя каждое слово, четко произнесла я. И это была правда, я была в этом полностью уверена. – «Ты… Реджина, ты изменилась. Сейчас ты просто красивая женщина, идеальная мать и…»
В ее глазах стояли слезы, и хотя она смотрела на меня как на сумасшедшую, в ее взгляде появилось что-то еще, что-то похожее на надежду. Она посмотрела на меня так, будто я первая в жизни, кто дал ей надежду быть действительно той, кем она хотела – просто Реджиной. Черты ее лица смягчились, а в глазах смешались надежда и боль. Это было хорошим знаком, и я продолжила.
«Ты и я… мы не там, где должны быть», – сказала я негромко. – «Это не наша реальность. Мы должны быть в Сторибруке, в реальном Сторибруке, где настоящий Генри, а не тот, который якобы сейчас учится в колледже. Наша реальность – это любовь, Реджина, твоя, моя, та, которая держала нас вместе даже после того, как ты…»
Слова застряли у меня в горле. Я судорожно сглотнула. Образы, как я нашла Реджину мертвой в ее спальне в тот день, снова замелькали в голове. В меня будто воткнули тысячи иголок.
«…после того, как ты умерла», прохрипела я. Несколько слезинок стекли по щекам.
На секунду показалось, что Реджина снова начнет со мной спорить, но потом ее взгляд смягчился, она загипнотизировано смотрела на меня, мне в глаза. Клянусь, в тот момент она видела там искренность, печаль, все то, что подтверждало мои слова. Мне нужно помочь ей все вспомнить и вернуть ее назад.
«Как?» – прошептала она так тихо, что я едва расслышала.
«Ты пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти меня», – Реджина ахнула, поднеся руки ко рту, она смотрела на меня широко открытыми глазами. – «Ты приняла на себя проклятие смерти, и я смогла благополучно вернуться через портал. Ты умерла позже, в ту же ночь, и я… я нашла тебя. Когда вчера вечером коснулась моей руки, воспоминания, как я нашла тебя мертвой, поглотили меня. Я будто снова прожила все это, прочувствовала те же эмоции, чувства. Ты сама мне говорила, что сны, которые нам сняться похожи на воспоминания. Это на самом деле и есть воспоминания, твои и мои».
Слезы текли по щекам Реджины, но она не разрывала нашего контакта глазами, не отворачивалась от меня, не смотря на напряжение.
«Но если я мертва, Эмма, тогда как это возможно? Где мы? Почему мы здесь вместе? Эмма, как ты тут оказалась? Ты…ты…тоже мертва?»
Мне так хотелось спокойно с ней обо все поговорить, не спеша, но страх того, что уже слишком поздно, что мы уже не сможем вернуться назад, усиливался с каждой секундой. Надо торопиться. Я указала рукой в направлении спальни Реджны и спросила:
«Мы можем пройти в комнату?»
Сначала она посмотрела на меня в замешательстве, но затем кивнула и повернулась, заходя в свою комнату, я быстро последовала за ней. Реджина осторожно присела на край кровати и внимательно посмотрела на меня. Я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, вспоминая, где именно на полу я нашла ее тогда.
«Вот где я нашла тебя», – сказала я, указывая рукой на пол. Я надеялась, что пребывание в этой комнате вместе, где все это началось для нас, поможет Реджине быстрее освежить память.
Реджина посмотрела на то место, куда я указывала, затем снова на меня. Я практически чувствовала, как ее изнутри разрывает растерянность, паника и печаль. Это причиняло мне боль, я едва держалась на ногах.
«Когда я нашла тебя», – продолжала я. – «Я просто сломалась, черт, меня разорвало на тысячи кусочков. В тот момент я поняла, как много ты для меня значишь. Я так сильно возненавидела себя за то, что не осознала этого раньше, пока не стало так поздно».
Даже через пелену слез, ее глаза засияли. Мне захотелось сократить расстояние между нами и впиться в ее губы, но нужно было сделать все правильно. Нужно помочь ей вспомнить, как мы целовались, когда, наконец, смогли прикоснуться друг к другу. Помочь вспомнить, как были наполнены наши души в тот момент, мы тогда были уверены, что у нас все получится. Это был наш последний и единственный шанс обрести наше счастье.
«Когда после твоей смерти Генри захотел переехать в особняк, мне казалось, что я не справлюсь с этим», – сказала я, позволяя воспоминаниям наполнить себя полностью. – «Все напоминало мне о тебе, все пахло тобой, и это было просто… это было тяжело. Но затем я увидела твой дух… прямо там», – я указала рукой на место, где призрак Реджины впервые явился ко мне, заставляя меня подумать, что я сошла с ума. – «Ты даже не знала, что мертва, потому что ты вроде как никуда не пропала, твоя душа была привязана ко мне. Это и есть ответ на твой вопрос, как это возможно. Потому что я – твоя настоящая любовь, а ты – моя. Твоя душа не могла дальше двигаться без моей».
Мы обе плакали. Я не спеша подошла к Реджине и опустилась перед ней на колени, смотря прямо в ее глаза.
«Мы сейчас в мире духов», – сказала я охрипшим голосом, сквозь слезы. – «И я здесь потому, что не могу продолжать жить без тебя. В течение почти семи месяцев я пыталась вернуть тебя обратно. Я не могла тебя отпустить. Из-за этого я потеряла друзей, работу, я почти потеряла Генри и себя. Я просто…просто не могу без тебя».
«Эмма», – прошептала Реджина. Слезы рекой текли по ее щекам, подбородку, а глаза умоляли меня перестать, продолжать, остаться, уйти, помочь ей…
«Но я нашла способ», – прошептала я, прерывая ее. – «Я, наконец, нашла способ, и вот почему я здесь, Реджина. Ради тебя. Я здесь, чтобы спасти тебя».
Я положила руки ей на колени. Я нуждалась в ней сейчас как никогда, больше всех в мире. Я хочу прожить с ней жизнь, целовать ее, обнимать, любить ее. Я так много всего хотела, что едва могла сдержать в себе все это.
«Я здесь, потому что люблю тебя, Реджина», – прошептала я. Она ахнула. Господи, как она была красива в тот момент. – «Я люблю тебя, ты нужна мне. Я не могу без тебя жить, не могу жить, не имея возможности прикоснуться к тебе, обнять тебя. Я не могу».
«Эмма…», – попробовала она снова, ее голос был едва слышим из-за слез.
Я покачала головой и придвинулась ближе к ее ногам, взяла ее за руки.
«Пожалуйста, малыш, вспомни меня», – умоляла я. – «Вспомни, как я люблю тебя, вспомни нас и давай выбираться отсюда. Давай станем семьей».
Приглушенный всхлип вырвался из ее горла, Реджина крепко сжала мои ладони и прошептала:
«Прости меня. Я не помню, Эмма. Я пытаюсь, но я… я не могу».
Господи, я была готова сломаться, развалиться на мелкие кусочки прямо там на полу. Гортанный крик чуть не вырвался из меня, слезы угрожали затопить все вокруг, но я сделала все возможное, чтобы сдержать себя. Я не хотела, чтобы Реджина сломалась или почувствовала, что подвела меня. Это была не ее вина, что она не может вспомнить. Хотя, я бы все отдала, чтобы она хотя бы вспомнила, что мы любим друг друга. По крайне мере тогда, мы могли бы перейти в мир мертвых, зная, что значим друг для друга, вместе, в любых значениях этого слова. Мне не хотелось, чтобы мы двигались дальше просто как Мэр и Шериф, как Злая Королева и Спаситель. Я хотела, чтобы мы умерли как Реджина и Эмма, вместе и в любви. И это разбило мне сердце. Нас лишили даже этого.
«Ладно», – прошептала я охрипшим голосом. – «Ладно, все нормально».
«Мне так жаль», – повторила тихо Реджина, сжав мои руки. Не задумываясь, я подалась вперед и положила голову ей на колени. Женщина сначала напряглась всем телом, но затем расслабилась, позволив мне эту близость. Ее пальцы неуверенно скользнули по моим волосам. Я почти перестала дышать, позволив лишь немым слезам стекать на ее пижамные штаны.
После нескольких минут, которые показались вечностью, Реджина тихо спросила:
«Ты можешь вернуться сама, без меня?»
В ее голосе слышалась боль. Подняв голову с ее коленей, я отрицательно покачала ею. Посмотрев ей в глаза, я серьезно сказала:
«Я никуда не уйду без тебя. Если для того, чтобы быть вместе с тобой, мне нужно сидеть здесь и умирать, я так и сделаю, Реджина. Я никуда не уйду. Я буду с тобой до конца, несмотря ни на что».
«Ты действительно так сильно любишь меня?» – тихо спросила Реджина.
Я не смогла не улыбнуться, несмотря на боль внутри.
«Да, действительно. И это единственное, что имеет для меня значение в этом мире. И ты тоже любишь меня, Реджина. Просто не можешь вспомнить, и это нормально. Мы попытались, но…может, у нас еще есть время, кто знает. Может быть, ты еще вспомнишь это, и мы успеем вернуться. Возможно, мы…»
«Откуда ты знаешь?» – спросила она, немного оттолкнув назад.
«Откуда я знаю что?»
«Что я люблю тебя», – уточнила Реджина, отчаянно всматриваясь в мои глаза, будто ответ был именно там. – «Я тебе это говорила?»
«Да», – улыбнувшись, сказала я. – «В первый раз ты призналась в этом, когда думала, что я не слышу тебя. Именно поэтому я поверила, что это правда».
«Что ты имеешь в виду?» – непонимающе переспросила она.
«Иногда, в библиотеке или здесь, на кровати, ты разговаривала с собой, думая, что я сплю и не слышу тебя», – объяснила я, вспоминая те времена. Тепло разлилось по телу. Хотелось раствориться в этих приятных воспоминаниях. Я обрела в них покой, пусть даже тогда между нами была тонкая завеса между жизнью и смертью, мы были вместе, как никогда. Она была тогда со мной, в последние минуты. И вперед, пусть даже к смерти, мы с ней пойдем вместе. Даже сейчас, когда Реджина так ничего и не вспомнила, я видела, что любовь была в ней, где-то очень глубоко внутри. Но это чувство жило в ней, оно было между нами даже в смерти.
«И что я говорила?»
Я сжала ее руки и мягко погладила большими пальцами тыльную сторону ее ладоней. Какая у нее была нежная кожа. У меня так долго не было возможности прикоснуться к ней, поэтому сейчас, это было, словно озарение для меня, чувствовать ее…
«Ты много чего говорила», – прошептала я сквозь слезы. – «Ты говорила о вещах и поступках, о которых сожалеешь и которые бы обязательно исправила, если бы имела возможность повернуть время вспять в Зачарованном Лесу, или не врать Генри, когда он говорил о проклятии. Ты говорила о своих надеждах, сколько надежд… Ты хотела, чтобы тебя помнили не только как Злую Королеву. Ты надеялась, что я смогу жить дальше, без тебя, что найду кого-то и полюблю. Ты надеялась, что я перестану убивать себя, ища способ вернуть тебя. Ты сказала, что любишь меня больше, чем когда-либо считала возможным».
Она тяжело, рвано вздохнула. Слезы продолжали течь из ее глаз, но она, не отрываясь, смотрела на меня. И тогда я решилась. Я решилась отдать ей свое сердце, всю себя, без остатка, даже если она ничего не помнит и не может мне ничего дать взамен. Если уж это были наши последние минуты вместе, я хотела, чтобы она знала обо мне все.
«Каждое твое слово, сказанное в те минуты, значит для меня больше, чем я могу выразить, Реджина», – мой голос дрожал от волнения и переполнявших меня эмоций. – «Но был один раз, одна вещь, которую ты сказала, она особенно запала мне в сердце, я ее никогда не забудут. Ты сказала: «Когда вы были в Зачарованном Лесу. Я сказала Генри, что не умею любить всем сердцем, но с тобой, Эмма, я становлюсь лучше. Я думаю, что мы обе могли бы стать лучше вместе, научиться чему-нибудь друг у друга».
Мне казалось, что в каждой клеточке моего тела зарождалась непонятная энергия, воспламеняя меня изнутри. Реджина громко ахнула, ее глаза стали будто стеклянными, но в следующую секунду в них зажегся огонь. Я не могла остановиться. Я продолжала говорить, боясь упустить момент, может быть, сейчас у нас все получится. Я крепче сжала ее руку, удерживая ее взгляд. – «Ты сказала: «Я думаю, что смогла бы любить тебя всем сердцем». И я клянусь, Реджина, ты говорила это от всего сердца, потому что знала, что я тоже люблю тебя всем сердцем».
Узнавание мелькнуло в ее глазах, она еще раз ахнула, и прежде чем я успела сказать еще хоть слово, Реджина опустилась на колени передо мной. Мы сидели и смотрели, пожирая друг друга взглядами. Реджина медленно подняла руки и мягко прикоснулась к моим щекам. Посмотрев в ее глаза, я растаяла.
Это была она. Она вернулась ко мне. Ее взгляд был полон любви в этот момент, я чувствовала это через ее прикосновения, она нежно гладила пальцами мои щеки.
«Я вспомнила».
Душераздирающий, гортанный всхлип вырвался из моего горла, я подняла руки и накрыла ими ее кисти. Потрясающая улыбка осветила ее лицо. Реджина подползла ближе ко мне. Мы могли чувствовать дыхание друг друга.
«Я помню нас».
Ее голос заполнял каждую клеточку моего тела.
«Эмма, я люблю тебя».
И это все, что мне было нужно. Мое сердце взорвалось. Без лишних слов я нежно скользнула пальцами в ее волосы, притягивая ее к себе, сокращая последнее расстояние между нами, и прижалась своими губами к ее.
Комментарий к Глава 24: Если мы исчезнем
Автору всегда интересны эмоции читателей после прочтения)
========== Глава 25: Перерождение ==========
Как только мои губы прижались к губам Реджины, тело пронзила резкая боль. Мы отскочили друг от друга с широко открытыми от ужаса глазами, хватаясь за грудь. Боль была такой, что, казалось, сердце вот-вот взорвется. Еще одна волна электричества ударила в грудь, от чего я застонала.
Реджина испытывала то же самое. Она закричала. Ее дыхание стало быстрым и рванным. Мы едва держались на ногах.
«Что это было?» – простонала она сквозь стиснутые зубы. Я смогла только покачать головой. Взгляд лихорадочно блуждал по комнате. С первого взгляда казалось, что это все та же комната, но она стала какой-то размытой, словно нужно было надеть очки для четкости. Потом она начала мерцать в углах, будто картинка в старом телевизоре.
«Реджина, смотри», – сказала я, указывая рукой на один из углов, надеясь, что это не плод моей нездоровой психики.
«Что это?» – она тяжело дышала и продолжала держаться за сердце. Мы в замешательстве наблюдали, как комната вокруг нас рушиться, растворяется на мелкие песчинки и исчезает вовсе. Но внезапно комната вернулась в прежнее состояние, как будто ничего и не было. Боль постепенно тоже уходила. Реджине наконец удалось выровнять дыхание, она даже опустила руку, которой держалась за сердце.
«Я думаю, что это были мы», – сказала я, понимая, что вся эта боль и разрушение комнаты началось после нашего поцелуя. – «Я имею в виду, что это мы вызвали такой эффект».
«Поцелуем?» – с трепетом в голосе спросила Реджина. Ни одна из нас не ожидала, что наш первый поцелуй вызовет нечто подобное. Я ожидала, что он будет приятным, накроет, возможно, волной экстаза, а не разорвет тело от боли. Но это же я и Реджина, у нас никогда ничего не бывает просто и легко.
«Да, и мне кажется, нам нужно попробовать еще раз», – я посмотрела на нее и взяла за руки. Наконец, я нашла ее, наконец, могу прикоснуться к ней. Я никогда больше не отпущу ее.
«Но почему это так больно?» – спросила она, перехватив мой взгляд.
«Я не знаю», – честно ответила я. – «Это было похоже на разряд электричества, да? Прямо в сердце. Может быть, нас пытаются реанимировать, ну, знаешь, врачи, когда пытаются запустить сердца умирающих, дают разряд тока. Ведь технически мы с тобой мертвы».
Бредовое объяснение, но сейчас ничего больше в голову не приходило.
«Эмма», – прошептала Реджина, нежно гладя меня по щеке, ее великолепные глаза, насыщенного шоколадного цвета, неотрывно смотрели на меня.– «Я не хочу причинять тебе боль».
Слезы навернулись на глаза от ее слов. Они затронули каждую клеточку меня. Они значили для меня больше, чем я могла бы выразить. Поэтому я быстро протерла глаза руками и сдавленно прохрипела:
«Я тоже не хочу делать тебе больно, но, боюсь, у нас нет выбора, если мы хотим жить».
Реджина тяжело вздохнула, а я ближе подползла к ней на коленях и крепко обняла, мне было просто необходимо сейчас почувствовать ее тепло. Женщина в ответ обвила руками мою шею. Я не хотела ей показывать, что на самом деле мне очень страшно. Я боялась, что у нас ничего не получится, что уже слишком поздно. Я панически боялась потерять ее снова, так до конца и не обретя.
Нежно прижавшись ко мне, Реджина мне в шею прошептала:
«Хорошо».
«Ладно», – ответила я и немного отстранилась, но не разрывая объятий. Реджина закрыла глаза и одними губами прошептала:
«Прости», – извиняясь за боль, которая обязательно последует после нашего поцелуя.
Я немного сильнее сжала ее талию руками и прошептала ей в губы:
«Не извиняйся. Это самая лучшая боль, которую я когда-либо испытывала»,
Она тихо рассмеялась, почти спокойно, красиво, и прежде, чем звук затих, я сократила последнее расстояние и снова поцеловала ее так, как будто от этого поцелуя зависела моя жизнь, ее жизнь, наша жизнь. Так оно и было.
Ее губы были такими мягкими, казалось, они идеально подходили моим. Я старалась сосредоточиться на ощущениях от ее губ, а не на адской боли, которая вновь пронзила все тело. Наши тела рвануло в разные стороны, будто какие-то злые силы пытались отдалить нас, но мы крепко сжимали друг друга в объятиях и не прекращали поцелуй. Мы практически кричали от боли сквозь губы, но не останавливались.
Я почувствовала, как слезы Реджины потекли по моим щекам, подбородку, смешиваясь с моими собственными. Это было мучительно. Но в то же время, никогда еще я не чувствовала себя такой живой. Я целовала женщину, которую любила, ради которой рискнула всем: семьей, работой, сыном, своей жизнью. Я умерла ради одного шанса к ней прикоснуться. Это действительно была лучшая боль, которую я когда-либо испытывала.
Реджина ногтями впилась мне в волосы, сжимая все крепче и крепче после каждой волны боли. Электрические разряды разрывали наши сердца, это было похоже на смерть, но вместе с тем, это было обещанием жизни, жизни для нас двоих. Я еще сильнее прижала ее к себе. Не отрываясь от ее губ, я осмелилась открыть глаза. Комната вокруг нас снова мерцала, растворяясь по крупицам в пространстве.
Эффект все нарастал и нарастал, вокруг все начало гореть и осыпаться пеплом. Только мы продолжали отчаянно держаться друг за друга, за наш последний шанс спастись. Вокруг все погрузилось во мрак. Было ощущение, что мы умерли вместе с комнатой. Реджина резко открыла глаза. В них ясно читался страх.
«Эмма!» – крикнула она, немного отстранившись. Ее голос эхом разнесся в пустоте.
«Только держись, Реджина», – умоляла я, глядя ей в глаз. Мы дрожали от страха, но не отпускали друг друга. Боль понемногу начала уходить. Вместо нее пришло ощущение, будто мы растворяемся в пространстве, нас куда-то уносило. Я надеялась, что у нас все получилось и нас уносит обратно к реальности, к жизни. Реджина кивнула, и прежде чем я успела еще что-то добавить, она впилась в мои губы. Это было последнее, что я почувствовало, прежде чем все… исчезло.
Просыпаться было неприятно. Как будто я засунула пальцы в розетку. Все тело ломило, руки занемели. Я несколько раз моргнула, щурясь от яркого света, и застонала. На секунду мне показалась, что я умерла, что наши с Реджиной души не вернулись к жизни, а наоборот прошли дальше в мир мертвых. Но потом я услышала радостный крик, который мог принадлежать только моей матери.
Я заставила себя снова открыть глаза. Прямо надо мной стояла Снежка. Она улыбалась так широко, что, казалось, ее щеки сейчас треснут от этой улыбки.
«Эмма», – воскликнула она и крепко обняла меня за шею, угрожая задушить. Но мне было все равно. Я была безумно рада снова ее увидеть. Это просто не передаваемо – снова почувствовать себя живой. – «Ты в порядке», – прошептала она и уткнулась лицом мне в шею. Все еще слабыми руками я слегка сжала ее плечи.
«Я в порядке», – только и смогла выдавить из себя.
А потом я почувствовала еще одну пару сильных рук, которые обняли Снежку и меня одновременно. По запаху одеколона я поняла, что это отец.
«Мы волновались», – мягко сказал он, прижимаясь губами к моему виску.
«Так же, как и я», – выдохнула я. Как же я была счастлива снова увидеть родителей. Но потом мое сердце сжалось в комок и я, мягко оттолкнув родителей, поднялась на все еще дрожащие ноги. Я быстро, насколько это было возможно в таком состоянии, прошла в соседнюю комнату, где мы оставили тело Реджины, после того, как приехали в лавку Голда. Я затаила дыхание и вошла.
Реджина сидела живая, черт возьми, ЖИВАЯ, на маленьком диванчике. Одета она была видимо в то, что успела наколдовать для себя после пробуждения. Ее крепко обнимал рыдающий Генри, сидящий на ее коленях, спрятав лицо в ее волосы.
Слезы текли по ее щекам. Она качала нашего сына, осыпая его волосы нежными поцелуями, тихо шепча:
«Я здесь», – сколько любви было в ее все еще слабом, дрожащем голосе. – «Я здесь»,
Никогда в жизни я не видела ничего более прекрасного. Этот момент навсегда останется в моей памяти. Два самых дорогих для меня человека плакали от счастья, обнимаясь так нежно и крепко, будто боялись, что снова потеряют друг друга, если отпустят. Генри трясло, он задыхался от собственных слез, душераздирающие всхлипы вырывались из его горла. Он хватался за шею Реджины, за ее рубашку, будто все еще не верил, что она настоящая.
Мальчик не видел свою маму семь долгих месяцев. Не имел возможности прикоснуться к ней, он не слышал ее, не слышал, как она пыталась утешить его, признавалась, как сильно его любит. Ему говорили, что она мертва. Он был на ее похоронах. Он видел ее прах. Оплакивал ее, как и я. И, в конце концов, он поверил, что больше никогда ее не увидит, что мама ушла навсегда.
А сейчас, она сидела прямо перед ним, улыбалась ему, целовала и обнимала его. Это была сказка наяву, воплощение самой большой мечты.
Я почувствовала, что мои щеки тоже уже давно влажные от слез, но не стала их вытирать. Сердце разрывало, но только от счастья. Снежка и Дэвид подошли сзади и положили руки мне на плечи. Снежка громко всхлипывала. Звук моментально привлек внимание. Реджина подняла голову, и ее великолепные карие глаза впились в меня. В ее взгляде было столько любви, благодарности, счастья – всего, у меня закружилась голова от такого водоворота эмоций и чувств. Она была так красива в этот момент. Я смотрела в ее глаза, и мне казалось, что планета перестала крутиться в этот миг. Никогда в жизни мы не смотрели так друг на друга, но что-то мне подсказывало, что теперь так будет всегда. Что именно это правильно, как надо, как должно было быть всегда. Нам просто нужно было время, нам нужно было пройти через все это.
Генри еще раз громко всхлипнул, порывисто сжал шею матери и встал с ее коленей. Быстро развернувшись, он подбежал ко мне и крепко сжал в объятиях. Я немного присела, чтобы поймать его и обняла в ответ, целуя его в голову. Но мы по-прежнему не прерывали зрительного контакта с Реджиной. Она смотрела на нас так, будто мы были самыми великолепными, красивыми, чудесными, бесценными сокровищами на этой планете. Ее взгляд заставлял мое тело дрожать, освещал самые далекие уголки моей души. Сердце пылало. Мягко отстранив Генри, я снова подтолкнула его к Реджине, наблюдая, как он повернулся и медленно зашагал к любви всей моей жизни. Мы с родителями не спеша подошли к дивану. Реджина все еще неподвижно сидела, ошеломленная новыми ощущениями. Генри сел рядом на диван, я упала прямо на колени перед ней. Я боялась прикоснуться к ней, боялась, что это всего лишь сон, и только я протяну руку – тут же проснусь, как было множество раз раньше. Словно прочитав мои мысли, Реджина наклонилась вперед, ее лицо застыло в дюйме от моего, слезы капали на рубашку. Она прошептала:
