Текст книги "Nemeton (СИ)"

Автор книги: Чиффа из Кеттари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Я тебя не боюсь, альфа, – Стилински улыбается с вызовом, разглядывая светлые, привычно лукавые глаза оборотня, почти дыша в его губы, чувствуя жар, исходящий от его тела.

– Это хорошо, – мимолетная улыбка трогает губы, когда Хейл отстраняется, оглядываясь на замерших неподалеку волков. Стайлз уже прекрасно, на каком-то инстинктивном уровне, научился их различать. Впереди стоит Дерек, а на полкорпуса позади, прижимаясь боком к боку – Айзек. Убедившись, что все в порядке, оба срываются вглубь леса.

– Как думаешь, эти двое когда-нибудь додумаются до того, чтобы нормально поговорить, а не только переглядываться?

– Может, тебе стоит им об этом сказать? – Питер хрипловато смеется, внезапно настороженно оглядываясь, а затем хватает Стайлза за ворот толстовки, негромко рыча. – Стой. Стайлз!

Стилински удивленно оглядывается на оборотня, опуская поднятую для шага ногу на землю.

Картинка перед глазами меняется так, будто кто-то распахнул перед носом двери, до этого изображавшие лес.

– Нахрена ты меня сюда привел? – Хейл переводит взгляд с Неметона на обескураженного Стайлза.

– Я не хотел, – Стилински отступает назад, явно не желая приближаться к старому пню. – Я даже не думал о нем, я не знаю, зачем… Он сам меня к себе вывел.

Питер коротко взрыкивает, когда Стайлз крепко вцепляется в его ладонь холодными, сильными пальцами.

– Надеюсь, нет, я серьезно надеюсь, что не предвидится никаких обрядов и жертвоприношений? – Стилински дергает руку оборотня.

– Я бы, наверное, знал, – недовольно ворчит тот. – Ты можешь нас вывести обратно? Плохая идея оставлять волчат одних в полнолуние рядом с городом, в котором живут охотники.

– Я не… не представляю себе как, если честно, – Стилински растерянно смотрит то на свои руки – кончики пальцев начинают темнеть от ставших уже почти привычными узоров, то в глаза Питера – медленно наливающиеся алым свечением. – Я же говорил, что я хреновый друид.

Из-за спины Стилински веет холодом, глубоким, пронизывающим, но не морозным – вымораживающим изнутри, а не снаружи.

– Не сегодня, – Питер с силой сжимает запястье друида, глядя за его спину, и тот, двигаясь на каких-то старых своих, охотничьих инстинктах, заезжает ему кулаком свободной руки под ребра, запоздало вспоминая, что никакого оружия, кроме собственных рук, у него нет, и еще более запоздало вспоминая, что волк не может – физически не может причинить ему вред.

Но попытаться может – перехватывает вторую руку и рычит в лицо, скаля отросшие клыки. Стайлз оглядывается за спину, на зловеще чернеющую громаду пня.

– Да какого ж хрена? – Стилински выдирает обе руки из захвата оборотня, тот и не особо его удерживает, удивленно зарычав, когда человек, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, вжимается спиной в его грудь. – Я, блядь, что, из дому не могу ночью выйти, чтобы не угодить в эту холодную и пустую хренотень? Отстань от меня, деревяшка, а ты, прекрати ржать!

Питер фыркает ему в ухо, получив ощутимый толчок локтем по ребрам.

– Не поможет, – внезапно тихо рычит, наклоняясь к самому плечу друида. Стайлз чувствует, как на обнимающей его поперек груди руке появляются когти – острые и длинные, норовящие впиться в мягкую, податливую плоть. Хейл убирает руки, отступая, и, моргнув, теряет Стайлза из виду – ни Неметона, ни друида. Волчата шумят метрах в трехста, гоняя какую-то несчастную, сонную куропатку, Дерек ворчит, стараясь показать, что ему эти игрища неинтересны.

Стайлз делает шаг вперед, оборачиваясь, не столько стремясь отстраниться от оборотня, сколько желая увидеть, насколько тот уже потерял контроль над телом, но не успевает – смаргивает, и картинка перед глазами меняется – чуть по-другому изгибаются ветки деревьев, по-другому смотрятся кусты, и оборотня нет, но за спиной по-прежнему Неметон, пугающе холодный, сильный, жаждущий вновь заполучить своего друида, как ребенок, не понимающий, что неосторожным движением может сломать редкую и хрупкую игрушку. Питер говорил об этом с Дитоном, и передавал его слова Стайлзу.

“Неметону редко выпадает удача сотворить жреца Антумноса. Он хочет видеть тебя рядом, хочет, чтобы ты пользовался своей силой, черпал ее из нижнего мира. Он только забывает, в своей древности, что ты попросту не умеешь, не привык этого делать. Антумнос вытянет из тебя всю жизненную силу, если ты не будешь осторожен с ним”.

– Послушай, – Стайлз зажмуривается, не оглядываясь, чувствуя, как липкий холод оплетает запястья темными узорами. – Ты не должен так поступать. Ты не должен притаскивать меня к себе против моей воли. Я не хочу быть здесь, и тем более не хочу быть здесь один. Ты меня слышишь? Верни сюда этого чертова альфу!

Не зря у оборотней есть эта хваленая супер-быстрая реакция – когда Питер, нервно принюхивающийся, старающийся уловить, в каком направлении стоит двинуться, чтобы выйти к этому древнему, полуископаемому дереву, моргнув в очередной раз, видит перед собой Стайлза, стоящего к нему спиной, и что-то нервно, истерично выговаривающего старому пню, в то время, как узор татуировки уже покрыл его шею, Хейл, не раздумывая долго, просто дергает мальчишку за воротник толстовки, тянет к себе, за себя, отбрасывая за спину, разворачиваясь к нему, чувствуя, как в спину буквально ударяет холодной яростью чего-то чужеродного, сильного. Волк воспринимает это как опасность, но за спиной нет ничего, кроме леса, а перед хищником полулежит на жухлых осенних листьях друид, от которого исходит запах этой силы, мешаясь с мимолетным испугом и удивлением. Оборотню отказывает самоконтроль – опасность слишком явная, она ощущается всем телом, но в то же время – совершенно неясная, неопределенная, и от того лишь больше настораживающая уже не пытающегося сдержаться зверя. Альфа рычит, не доходя до полной трансформации в зверя, наклоняется вперед, тянется к друиду, который, чертыхаясь, старается отползти от полуобратившегося хищника, даже не делая попыток встать на ноги.

– Стой!

Оборотень в ответ рычит, скаля клыки, пугая предполагаемую жертву. Стайлз выругивается снова, сдвигаясь по земле еще дальше от наступающего зверя, пытаясь поймать взгляд алых, светящихся глаз.

За спиной раздается ответный рык, и Стайлз изумленно оборачивается, переставая пятиться ползком – за его спиной щерит клыки Бойд, исподлобья глядя на повернувшегося к нему альфу. Радужки ярко фосфоресцируют золотом, а сам волчонок, хоть и переминается с лапы на лапу, но отступать явно не собирается – наклоняется вперед, через плечо друида, и снова рычит. Сбоку заходит Эрика, испуганно припадая на задние лапы, глухо ворча, глядя на вожака снизу вверх. Скалится, переступая через вытянутые ноги Стайлза, отгораживая его собой от почти потерявшего над собой контроль альфы.

– Не надо, – Стайлз пытается подняться на ноги и оттянуть Эрику назад, но волчица упорно рычит на Хейла, отталкивая руку Стилински, а Бойд давит тяжелой головой на плечо, не давая подняться.

Тяжелая когтистая ладонь ложится на голову волчицы, и она скулит, припадая уже на передние лапы, растягиваясь поперек ног Стайлза, не отползая в сторону даже сейчас.

Запоздало вперед выскакивает Дерек, а за ним – Лейхи, как всегда чуть позади, Кора с Малией настороженно скалятся, подходя ближе. На племянника альфа смотрит долго, медленно разжимая руку, отпуская мигом ткнувшуюся мордой в грудь друида волчицу. Стайлз растерянно обнимает ее за шею, поглаживая между ушами. Питер отступает на шаг назад, насмешливо разглядывая льнущую к друиду стаю.

– Я не должен был затаскивать тебя туда, – медленно произносит Стилински, путаясь пальцами в густом мехе волчицы. – Плохая идея тащить оборотня в полнолуние к не слишком дружелюбно настроенной силе.

Хейл молчит, переводя взгляд со Стайлза на Дерека, по-прежнему стоящего между ним и друидом. Радужка по-прежнему отливает алым огнем, и Стилински, медленно поднимаясь на ноги, произносит слова медленно, успокаивающе.

– Ты можешь себя контролировать, альфа. Неважно, что сегодня за луна, – Стайлз опирается о спину подошедшей Коры, выпрямляясь. – Ладно, я читал об этом, – усмехается, разводя руками. – Так что – да, я понимаю, что с тобой.

Кажется, Хейл немало сил прикладывает для того, чтобы оставаться на месте, во всяком случае он молчит, даже не рычит, и это Стайлзу кажется не слишком хорошим знаком.

В голове внезапно звучат слова, которые могли бы принадлежать Кейт Арджент, но Стайлз очень надеется на то, что это не его мысли.

“Перестань его успокаивать. Или он порвет своих щенков, или они его, в любом случае несколькими проблемами станет меньше”.

Стилински оглядывается на замершую чуть поодаль стаю, затем вновь поворачиваясь к уловившему запах неуверенности альфе, шикает на Дерека, старающегося оттеснить его назад, подальше от альфы, и тот, недовольно прижав уши к голове, отступает в сторону. Стайлз аккуратно подходит совсем близко, по примеру самого Питера нагло вторгаясь в чужое личное пространство.

– Я ведь не должен рассказывать тебе об ответственности и прочих мелочах? – Стайлз аккуратно кладет ладонь на загривок не шелохнувшегося оборотня, сжимая жесткую темную шерсть, усмехаясь, когда кто-то из волчат изумленно-испуганно тявкает за спиной.

Неожиданно для себя Стайлз совершенно не чувствует сейчас испуга, не боится стоящего перед ним обращенного зверя.

– Я – твой якорь, – произносит с нажимом, заглядывая в светящиеся алым глаза.

Хейл не отводит взгляда, но трансформация постепенно сходит на нет, последними меняются глаза, приобретая естественный светлый оттенок. Стайлз отдергивает руку, чувствуя под ладонью уже не шерсть, а чуть влажную кожу, слегка кривится собственному смущению.

– Идите, – спокойно бросает Питер стае, чуть вздергивая верхнюю губу, коротко зарычав. – Загоните оленя, если сможете, конечно.

Волчата неуверенно отходят на пару шагов, но Стайлз, даже не оборачиваясь, чувствует, что смотрят они на него.

– Он ваш альфа, – произносит твердо, продолжая смотреть на Питера. – Вот и делайте, что вам говорят.

Еще несколько минут за спиной слышится шорох листьев, стихая. Лес Стайлзу вновь кажется пустым и гулким.

Странно, что такая желанная жажда власти над волчатами не приносит никакого удовлетворения молодому охотнику.

– Извини? – произносит неуверенно, по-прежнему не отстраняясь от оборотня.

– Не за что, – тот смотрит сверху вниз, спокойно, даже слишком, как-то отстраненно.

– Ты виноват только в том, что вытащил меня оттуда, откуда я сам бы не смог уйти, и нет разницы, как это выглядело со стороны, – Стайлз внезапно чувствует, как ставшая привычной за последние пять лет сдержанность дает трещину, разваливается под напором эмоциональности, внезапного не совсем нормального желания доказать оборотню, что все нормально, что друид вовсе не претендует на его власть над стаей.

– Я не чувствую вины, – Питер наклоняет голову к плечу, насмешливо рассматривая человека. – Ты спрашивал меня, сможешь ли ты контролировать мою стаю. Ты получил ответ сегодня. Ты спрашивал, имеешь ли ты власть надо мной. На этот вопрос ты тоже получил ответ.

– Ты чувствуешь злость, – зачем-то озвучивает очевидное Стайлз, пытаясь собраться с мыслями.

– А ты чувствовал неуверенность, – сильные, грубоватые пальцы касаются подбородка, вынуждая Стайлза вновь посмотреть на Хейла. – Ты не был уверен, что хочешь стабилизировать… ситуацию.

– Но я это сделал, – холодно произносит Стилински.

– Они верят тебе. Они готовы защищать тебя даже от своего альфы, – пальцы на подбородке сжимаются сильнее, сдавливая, и Стилински морщится от боли. – А ты сомневаешься? Раздумываешь, стоит ли давать им шанс выжить?

– Ты, вообще-то, жутковатый, когда обращаешься… – Стайлз не успевает договорить, потому что альфа перебивает его глухим, тихим рыком:

– Ты не боялся, охотник. Ты сомневался.

Питер разжимает пальцы, отходя на шаг.

– Представь себя на моем месте, – Стайлз потирает ноющий подбородок. – Просто представь. Ты думаешь, мне легко?

– Нет, не думаю, – Хейл заметно успокаивается, снова подходя ближе, проводя кончиками пальцев по подбородку своего советника, забирая боль. – Просто когда-нибудь твоя нерешительность может стоить им жизни. Я не вынуждаю тебя вставать на одну из сторон в давнем противостоянии оборотней и охотников. Пока не вынуждаю. Это не нужно сейчас. Я хочу, чтобы ты защищал стаю по мере сил.

Стайлз с размаху опускается на хрустнувшую под весом тела сухую траву, сжимая ладонями виски, и альфа садится рядом, не сводя взгляда со своего советника.

Стилински так и подмывает спросить сейчас у оборотня, что служит первопричиной для давней клановой вендетты, но догадывается, что сейчас не стоит лишний раз будоражить зверя этими воспоминаниями. За мысли, звучавшие голосом Кейт, Стайлзу невыносимо стыдно.

– И, знаешь, говорить о страхе после того, как ты старательно удерживал полуобратившегося альфу, вцепившись в его загривок, немного… неправдоподобно, – Стайлз невольно улыбается в ответ на насмешливый тон оборотня.

– Это ты меня сейчас успокаиваешь?

Хейл передергивает плечами, усмехнувшись.

========== Часть 16 ==========

Питер выглядит немного удивленным, когда разглядывает шагнувшего в его комнату Стайлза, сжимающего в одной руке бутылку виски, а в другой два стакана.

– Хотел спросить, ты ведь не злишься на меня? – Стилински по-хозяйски опускает принесенную с собой утварь на стол. – Не сердишься там, не знаю.

После полнолуния прошло три дня, оленина почти подошла к концу, волчата, кажется уже давно забыли о вспышке ярости своего альфы. Сегодня днем Стайлз отвозил Эрику и Бойда в супермаркет, потому что была их очередь закупать продукты, а машины у этой парочки не имелось. Дерек же с утра укатил на Камарро, заявив, что с парой пакетов два оборотня как-нибудь справятся.

В том же супермаркете Стайлз прикупил и бутылку виски, которая сейчас стояла между ним и альфой.

– Это было бы мелочно, – Питер кривится, поверх горлышка бутылки разглядывая Стайлза. – И ты правда заподозрил меня в подобном?

– Не знаю, – Стайлз пожимает плечами. – Я даже не знаю, откуда у меня взялась потребность в том, чтобы ты на меня не сердился.

– Ты оперируешь какими-то совсем детскими понятиями, – Питер берет в руки бутылку, разглядывая, затем откручивает крышку, разливая напиток по стаканам. – Мы с тобой взрослые люди, разве нет?

– Я не знаю, как еще это выразить… Не чувствуешь ли ты острой потребности открутить мне голову за подрыв твоего авторитета?

– Вот как мы заговорили, – Питер хрипловато смеется, скалясь, и Стайлз улыбается в ответ, придвигая стоящий неподалеку стул ближе и садясь.

– Стоп, – Хейл замирает, не донеся стакана до губ. – Ты говорил, что это распространенное заблуждение, что оборотни не пьянеют. Я требую, чтобы все было по-честному. Что нужно, чтобы тебя вело с алкоголя?

– Мне нужно разрешить себе опьянеть. Это как запрет на регенерацию. Только похмелья у меня все равно не будет, не надейся.

– Окей, – Стилински удовлетворенно кивает, салютуя бокалом. – Тогда давай пить по-честному.

Питер кивает, делая глоток.

Алкоголь непривычно обжигает глотку, обдает все тело теплом, оплетает сознание – Питер уже много лет не позволял себе пить “по-человечески”. Ощущения приятные, и оборотень не может сдержать довольного урчания, рвущегося из груди.

Стайлз наблюдает за ним, чуть прикрыв темные глаза ресницами, слабо улыбаясь.

Тем неожиданнее звучит его следующий вопрос:

– Я могу увидеть тебя обращенным? Не в волка, я хочу увидеть альфа-форму.

Питер наклоняется вперед, ставя стакан на стол, опирается локтем о столешницу, с любопытством разглядывая приподнявшего брови Стилински.

– Ты пришел ко мне с бутылкой виски, ставя условие “пить и пьянеть”, для того, чтобы увидеть меня в альфа-форме?

– Ну, не думаю, что у тебя с одного глотка сорвет контроль, – Стайлз закатывает глаза, прижимая стакан к груди, а второй рукой вцепляясь в сидушку стула, нервно сжимая. – Ладно, я просто не представляю, как начать с человеком разговор на какую-нибудь.. эм… неловкую тему, не предложив ему сначала выпить.

– Мне просто интересно… – Хейл изгибает одну бровь. – Ты хоть раз спал с кем-нибудь на трезвую голову?

Стилински смотрит на оборотня укоризненно, а затем медленно кивает, не отрывая взгляда от лукавых слюдянистых глаз.

– Так я могу? Я знаю, что я уже видел тебя… таким, но то было как-то… я хочу смотреть, хочу видеть… – Стайлз рывком подносит стакан к губам, делая здоровенный глоток, даже не закашливаясь. – Понимаешь, Питер, мне не должно нравиться то, что я вижу, я ведь… – Стайлз сбивается, оглядываясь на закрытую дверь, ведущую в коридор.

– Охотник, – негромко заканчивает Питер, кивнув. – И ты думаешь, что охотник не должен…

– Восхищаться зверем, на которого охотится, – кивая продолжает Стилински, воспользовавшись секундной задержкой Питера. – Я охотился на омег. Они совсем… совсем другие. Да ты лучше меня знаешь, – Питер кивает в ответ, – в них нет ничего, что могло бы… – Стилински морщится, не заканчивая фразы, и повторяет свой изначальный вопрос:

– Я могу сейчас увидеть тебя обращенным?

Хейл поднимается на ноги, обходя стол и Стайлза, становится за спиной своего советника, пока тот старательно не поворачивается вслед за ним, поднеся стакан к губам и дыша алкогольными парами.

– Я сделаю это для тебя, потому что ты – мой друид. Но ты все равно должен понять – это не цирковое представление. Ты не на шоу.

Стайлз заводит руку за спину, сталкиваясь с ладонью Питера, и опускает голову, неловко и неуверенно приласкав чужие пальцы.

– Я действительно хочу увидеть тебя таким снова. На этот раз не думая о том, что мне предстоит какой-то странный ритуал, который перевернет мою жизнь с ног на голову и разнесет в клочья все мысли о будущем, или о том, что ты вот-вот оторвешь мне нахрен голову за то, что я не умею контролировать себя и свою силу, хотя – на минуточку! – никто даже и не думает меня учить чему-нибудь подобному!

Стайлз распаляется все больше, тараторя все быстрее, неосознанно крепко сжимая кончики пальцев оборотня. Питер усмехается, думая, что этот жест немного похож на то, как волчата прикусывают пальцы того, кто не обратился, выказывая свое расположение и доверие. Значит ли этот жест для друида то же самое, сложно сказать.

– Я покажу тебе, – губы почти касаются кромки уха, когда Питер отстраняется.

Стайлз разворачивается к нему лицом. Питер прекрасно чувствует все его эмоции – любопытство, легкое беспокойство, оттененное едва заметным привкусом страха, слабое, но тягуче-томное возбуждение, предвкушение с оттенком восхищения.

– Думаю, мы с тобой похожи больше, чем заметно на первый взгляд, – Питер отходит на пару шагов. – Сядь на кровать.

Стайлз послушно выполняет просьбу, не задумываясь над ее смыслом, он слишком поглощен своими мыслями и разглядыванием мужчины, стягивающего с себя футболку с очередным глубоким вырезом.

– В каком смысле? – Стайлз слегка запрокидывает голову, опираясь руками на постель за спиной.

– Нас обоих привлекает сила, нам недоступная, – Хейл поводит плечами, кривя губы в столь привычной уже улыбке. – Больше, чем привлекает.

– Если я скажу, что ты ошибаешься, ты мне не поверишь, – Стилински хмыкает.

– Не поверю, потому что я прав.

Стайлз все же отводит глаза, когда Питер, насмешливо фыркнув, начинает раздеваться.

– Никак не могу привыкнуть к этому вашему спокойному отношению к наготе.

– Закрой глаза, – лукавая усмешка в голосе оборотня не мешает Стайлзу выполнить указание. – Под одеждой все люди голые.

– Гейне, – Стилински кивает, не открывая глаз, снова поворачиваясь к Питеру. – Да, я в курсе, если что. Но все равно… По человеческим меркам это как-то… странно и непривычно. Слишком доверительно, что ли.

Хруст деформирующихся костей все же заставляет Стайлза открыть глаза, потому что это зрелище он не готов пропустить, потому что ему дико хочется самому понять, что он почувствует, когда снова, уже в относительно спокойной обстановке, увидит обращающегося оборотня. Отвращение или восхищение?

Альфа в любом случае красивее свихнувшегося омеги. Сильнее, мощнее… и спокойнее. Хейл обращается, не двигаясь с места, не рыча, иногда прикрывая светящиеся алым глаза. Когда массивное, налившееся мышцами тело становится слишком тяжелым, оборотень медленно, плавно опускается на четыре конечности, заинтересованно глядя на приоткрывшего рот человека.

– Ого, – Стилински сглатывает, снова и снова оглядывая стоящего перед ним зверя – огромного, сильного. – Блядь.

Хейл тихо, но явно вопросительно рычит, слегка скаля длиннющие клыки.

– Я не знаю, что сказать, – признается Стилински. – Могу я? – в вопросительном жесте протягивает вперед ладонь.

Оборотень согласно наклоняет голову, и Стайлз, поднявшись с кровати, делает шаг вперед.

– Там, во время ритуала, я слышал твой голос у себя в голове, ты не можешь так? Нет? Это только в Антумносе можно? Ага, ясно, – Стайлз продолжает бормотать, аккуратно протягивая руку к замершему чудовищу, и, решив начинать с привычного, касается жесткой черной шерсти на загривке, не сжимая на этот раз, аккуратно поглаживая.

– Блядь, – тихонько выдыхает, садясь на пол перед хищником, медленно ведя кончиками пальцев по деформированному лицу. Кожа жесткая, темная, ощущения непривычные, и Стайлз почти с восторгом следит за собственными пальцами, про себя немного удивляясь спокойствию и выдержке Хейла – тот так и стоит неподвижно, лишь слегка поворачивает или наклоняет голову вслед за касаниями своего друида. Стилински качает головой, задумчиво хмыкая каким-то своим мыслям, аккуратно проводит пальцами по кромке заострившегося уха.

– Я думал, что обратившись, вы не можете уже удерживать контроль над тем, что называют “внутренним зверем”, – ладонь медленно опускается к плечу, чуть влажная и прохладная, контрастирующая с сухой горячей кожей оборотня. – Не смотри на меня как на идиота, – Стайлз широко улыбается. – Я верю твоим словам, что ты не сможешь мне навредить. На то и был расчет. Но непохоже, что дело только в этом, значит контроль, он… Никуда не исчезает? В полнолуние была особенная луна, потому ты почти сорвался, а сейчас даже в этом облике полностью себя контролируешь, да? Ты хоть кивай иногда, а?

Питер кивает, насмешливо рыкнув.

– Знаешь, я ведь хороший охотник… В смысле профессиональных навыков, – Стайлз опускает голову, прослеживая пальцами рельеф мышц на руке-лапе от плеча к запястью. – Я не чувствую сейчас страха или отвращения… Я думаю, что смогу с этим всем справляться.

Оборотень одобрительно, тихо рычит.

– Нет, по-прежнему есть вещи, которые меня смущают, но в основном – я могу. Могу и… не то чтобы хочу, но я готов, что ли.

Стайлз молчит еще несколько минут, оглаживая широкую ладонь, касаясь длинных острых когтей, потом кивает, проговаривая “спасибо”, и хищник понятливо отступает, обращаясь. Стайлз как-то забывает смутиться, сидя на полу пред выпрямившимся во весь рост обнаженным мужчиной. Питер тем временем спокойно натягивает джинсы – Стилински давно заметил, что у оборотней весьма предвзятое отношение к нижнему белью, – и подает советнику ладонь, помогая подняться.

– Ну, доволен? – сам Хейл явно доволен.

Стилински кивает в ответ, внимательно, словно заново разглядывая мужчину.

– Спасибо, – повторяет неловко и неуверенно, прислушиваясь к себе, к своим, кажущимся непривычными, мыслям. – Я действительно сомневался, там, в лесу.

Питер поднимает на друида заинтересованный взгляд, отвлекаясь от наполнения стаканов новой порцией виски.

– И это было омерзительно с моей стороны. И я сожалею, правда сожалею о тех мыслях, которые приходили мне в голову.

– Надеюсь, что больше не придут, – спокойно роняет Питер, садясь.

– Я тоже надеюсь, – Стилински серьезно кивает. – Я хочу задать тебе вопрос, на который ты можешь не отвечать. И я, вообще-то, очень облажаюсь, если его задам, но я надеюсь на твое… понимание.

Хейл заинтересованно приподнимает брови.

– Кейт Арджент, – негромко произносит Стайлз. – Ты захочешь отвечать на вопросы, связанные с ней?

Питер медлит с ответом. Делает глоток, покручивая стакан в ладони, смотрит куда-то за своего советника, внимательно и долго, и Стайлз внезапно вспоминает, что находится за его спиной – та самая фотография, единственная в комнате – обгоревший остов дома в лесу.

– Нет, – все же отвечает Питер после затянувшегося молчания. – И не потому, что я не хочу отвечать. Но я не стану, потому что я знаю, о чем ты хочешь спросить.

– И тебе нечего ответить? – Стайлз старается сохранять спокойствие, протягивая руку за своим стаканом.

– Напротив, – в широкой неискренней ухмылке сквозит что-то совсем незнакомое Стайлзу. Отголосок какой-то застарелой боли. – Если хочешь услышать ответ на этот вопрос от меня, сделай кое-что, – полувопросительные интонации заставляют Стайлза пожать плечами.

– Что именно?

– Задай вопросы, которые хотел задать мне, Крису Ардженту. И расскажи потом мне, что он ответил. Тогда, вполне возможно, и я на них отвечу.

– Вполне возможно? – Стилински кривится, откидываясь на спинку стула, – тебе не кажется, что в этой сделке что-то не так?

– Возможно, мне не придется ничего пояснять после ответа твоего опекуна, – Стайлз все же немного вздрагивает на этих словах, хотя, когда еще только он произнес имя Кейт, то понял, что Хейл знает, и знает давно, к какому охотничьему клану принадлежит Стайлз.

– Ладно, – Стайлз вскидывает свободную руку ладонью вперед, пожимая плечами, – я ведь сказал, что ты можешь не отвечать.

– И я воспользуюсь этой возможностью, – Питер салютует бокалом.

Стилински в ответ приподнимает свой, затем делая небольшой глоток.

Молчание, повисшее в комнате, странное – не неловкое, но очень близкое к этому. Стайлз думает, о чем ему еще стоит расспросить альфу, Питер же, судя по виду, откровенно наслаждается происходящим в целом и немного растерянным видом Стайлза в частности.

– Ты хочешь о чем-то попросить? – Хейл намеренно подталкивает своего советника к краю, улавливая его эмоции по запаху. Сладковатый тон возбуждения так никуда и не делся, даже усилился, и сейчас Питер уже жалеет, что согласился на этот глупый эксперимент с виски – не стоило давать Стилински шанса объяснить алкоголем тот задумчиво-томный взгляд, который он украдкой бросает на альфу.

– Бойд сегодня разжигал камин вечером… – Стайлз смотрит в свой стакан, ожидая ответной реакции.

– Хочешь спуститься? – Питер пожимает плечами. – Пойдем, если хочешь.

– Мне нравится камин, – Стайлз морщится, поправляя сам себя, – огонь в нем. Это красиво.

– Как и любая покоренная сила, – Питер пропускает Стайлза вперед, вслед за ним выходя из комнаты, прикрывая за собой дверь.

– Ты опять о своем, – негромко бормочет Стайлз, спускаясь по ступеням, слыша и чувствуя, что Хейл идет чуть позади. Питер так выразительно пожимает плечами, что Стилински понимает это, не видя.

В зале еще теплее, чем в остальном доме, но, несмотря на это, здесь никого нет.

– Разбрелись по комнатам, – поясняет альфа, прислушиваясь к особняку.

Стилински угукает, опускаясь на медвежью шкуру поближе к огню, все еще сжимая в руке ополовиненный стакан. Питер садится немного поодаль, задумчиво рассматривая профиль юноши, замирая взглядом на красивых темных глазах, усмехаясь чему-то своему.

Стайлз, судя по всему, принимает какое-то решение – отставляет в сторону стакан, внезапно озвучивая мысли самого Питера:

– Зря я это. Я про алкоголь. Мне стоило бы сейчас быть совершенно трезвым, потому что потом все будет выглядеть глупо.

Питер не спешит спрашивать, что именно по мнению Стилински будет выглядеть глупо. Питер ждет, уже не давя и не направляя.

Стайлз в одно плавное длинное движение придвигается ближе, приподнимаясь на коленях, кладет ладони на плечи альфы – тот замирает так же как тогда, в своей комнате, обращенный. Выжидает. И, быть может, немного любуется. Стайлз дышит чуть тяжелее и прерывистее, кажется, раздумывает, перед тем, как что-то сказать, но все-таки передумывает, и Питер чувствует, что человек уже готов отстраниться и уйти – не столько передумав, сколько испугавшись самого себя.

Хейл себя не боится. И своих мыслей – тоже, несмотря на горький опыт Дерека. Поэтому он кладет ладони на поясницу Стайлза, удерживая его, но не притягивая ближе.

– Ты думаешь, что это происходит из-за Неметона? Из-за связи альфы и друида? – Питер не дожидается слов, но по тому, как сильнее сжимаются пальцы на его плечах, понимает, что угадал. – Подумай сам, что было бы если эта связь проявлялась так? Друиды приходят в уже сформировавшиеся стаи. Ты же, например, не думаешь, что между моей сестрой, в то время уже бывшей замужем за отцом Дерека, и её советником было что-то подобное?

Стилински краснеет, заливается румянцем до кончиков ушей, резко мотая головой.

– Я не думаю, что Неметон действительно что-то делает с твоими мыслями, с твоим сознанием. Насколько я знаю, он не воспитывает своих друидов. Он охраняет тех, кто и так подходит, так что ему нет резона растрачиваться на это. Ты понимаешь, что я хочу тебе сказать?

Хейл дожидается короткого, уверенного кивка Стайлза, и убирает руки, отпуская его. Стилински еще несколько мгновений смотрит на пол за его спиной, по-прежнему сжимая плечи Питера, и только потом отстраняется, вставая на ноги.

– Я лучше пойду, окей? – Питер в ответ согласно кивает. – И спасибо. Ну, ты понял, да? Спасибо.

– Да не за что, – Питер усмехается вслед спешно выскользнувшему из зала Стайлзу, переводя взгляд на огонь в камине, когда тот уходит.

Пару минут по дому еще слышатся его шаги, а затем дверь на втором этаже закрывается, и Питер решает дальше уже не слушать, переключаясь на другое.

– Ладно, если хочешь поговорить, спускайся, – негромко проговаривает, обращаясь к племяннику. – Прихвати с собой стакан.

========== Часть 17 ==========

– Значит, ты всерьез думаешь, что сможешь его в чем-то убедить, – без предисловий начинает Дерек, заходя в комнату.

– Я так рад, что в тебе начали проявляться лучшие семейные качества, – язвительно проговаривает альфа, наполняя стакан племянника. – Умение подслушивать, делать выводы, вообще лезть в личное пространство… – поясняет в ответ на скептично приподнявшиеся брови. – В мальчишке есть все, что нам нужно – сила, просто невероятная, к слову, голова на плечах, и весьма неглупая, умение признавать свои ошибки, что в этом доме просто на вес палладия.

Этот выпад и в свою сторону Дерек игнорирует, пожимая плечами и садясь перед камином. Огонь завораживает, как и всегда. Но если долго смотреть на него, остается неприятный осадок, над происхождением которого лучше не задумываться.