Текст книги "Nemeton (СИ)"

Автор книги: Чиффа из Кеттари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Лидии нелегко давались подобные предсказания, или предчувствия – неважно, как это называть, – и Питер ценил её старания. Лидия не ошибалась в своем предчувствии беды и смерти.

– И как нам его искать? – Дерек хмурится. С волчатами из стаи проще – Питер чувствует их как альфа, Дерек – почти не хуже, как обративший почти всех их. Но Стайлз не оборотень, и на его счет Дерек не может сказать ничего определенного. После слов Лидии где-то поднимается беспокойство, но вызвано оно скорее осознанием неизменной правоты ведьмы, а не собственным предчувствием.

Питер недовольно кривит губы, щурясь, оглаживая большим пальцем кончики удлинившихся когтей.

– Джексон останется с Лидией. Девчонки пускай остаются в доме… – альфа замолкает, задумываясь.

– Ты чувствуешь его? – осторожно уточняет Дерек.

– Немного не так, как вас всех. Непривычно, – Питер задумчиво кивает. – Я пойду за ним. Кого-то нужно послать к дому Арджентов – вдруг вернется.

Дерек кивает.

– Ты поедешь в тот бар, – Питер прищелкивает пальцами. – “Аконит”. Присмотрись.

– Думаешь, он туда поехал? – Дерек кривится. Бар провонял волчьей отравой, но понятно, почему Питер посылает туда именно его – у волчат не хватит выдержки справиться с раздражающими факторами охотничьего бара.

– Не исключаю. Все-таки он охотник. А сегодня у него вполне есть причина захотеть успокоить нервы.

– Откуда?.. – начинает Дерек, но потом лишь раздраженно взмахивает рукой. – Думаешь, Крис ему рассказал?

– Думаю, что он рассказал ему не все, но самое основное. Я бы на его месте тоже захотел бы кого-нибудь убить в самом прямом смысле этого слова.

– Окей. Вернон сегодня на работе, значит к Арджентам пойдет Айзек. Я скажу ему.

– Пускай будет или предельно осторожен, или, и это лучший вариант, постучит в дверь и предупредит о своем присутствии, – хмыкает альфа. – Навряд ли Арджент настолько сдал, чтобы не заметить следящего за его домом оборотня.

– Среди ночи? – Дерек недоверчиво приподнимает брови.

– Ты хочешь, чтобы он в него выстрелил? – Питер выкладывает из кармана джинс мобильник, поводит плечами, задумываясь. – Все, иди.

Смутное беспокойство оборачивается удавкой вокруг горла, и гаже всего то, что сам Питер пока еще не чувствует опасности. Но в том-то и прелесть предчувствий Лидии, она улавливает беду за несколько часов до того, как она случится. Так же было и с Дереком, и еще не раз до этого.

***

Айзек все же решает постучать в дом Арджентов, тем более, что на первом этаже, несмотря на поздний час, горит свет. Дверь ему открывает сам хозяин дома, меряя волчонка мрачноватым взглядом.

– Я понятия не имею, где Стайлз.

– Лидия думает, что с ним что-то случится, – Айзек неуверенно оглядывается через плечо, хотя прекрасно знает, что там никого нет. – Альфа просил присмотреть за домом, на случай, если друид вернется, но сказал, что вам об этом лучше знать, во избежание… инцидентов.

Взгляд Арджента уловимо смягчается, и он кивает:

– Передай своим, что он взял мою машину.

Арджент надиктовывает автомобильный номер, и Айзек кивает, опуская взгляд, чтобы отправить Дереку сообщение, и взволнованно вздрагивает, когда слышит немного сонный девичий голос.

– Что случилось, пап? Что-то со Стайлзом?

Внимательные темные глаза девушки пристально рассматривают чуть покрасневшего волчонка, замершего на пороге. Эллисон спокойно берет на себя роль хозяйки дома, укоризненно глянув на отца:

– Ты собираешься его на пороге держать? Проходи… Айзек, верно?

Лейхи неуверенно кивает, поднимая взгляд на охотника, но тот лишь пожимает плечами, отходя чуть в сторону, давая молодому оборотню пройти в дом.

– Это не обязательно, – Айзек неуверенно протягивает руку для приветствия, сначала Эллисон, а затем, спохватившись, и Крису, ответившему ему с насмешливой, но не злой усмешкой. – Просто Лидия считает, что со Стайлзом может что-то случиться. А Лидия не ошибается.

– Лидия – банши, – серьезно кивает Эл, плотнее кутаясь в домашний халат, – я помню. Пап, ты объяснишь мне, что произошло? Проходи на кухню, – кивает Айзеку и снова поворачивается к отцу. – Пап?

– Я не знаю, Эл, – достаточно умело лжет Крис, и Айзек смотрит на него с легким изумлением. – Я думаю, ему просто захотелось… развеяться.

Эллисон недоверчиво и долго смотрит на отца.

– Нам стоит что-то предпринять, – поджимает губы, удивленно вскидывая брови, когда Крис уверенно качает головой.

– Стая его найдет куда быстрее, чем мы, поверь, Эл.

Эллисон молчит некоторое время, затем поворачиваясь спиной к отцу и проходя в кухню.

Крис слышит, как она предлагает волчонку чай, как тот соглашается, как Эллисон гремит чашками, заваривая что-то приятно пахнущее.

Сам Крис не спал потому, что по какому-то странному стечению обстоятельств оставил неожиданно понадобившуюся записную книжку в машине, а машины в гараже не обнаружил, как и не обнаружил Стайлза ни в его комнате, ни в доме, ни во дворе. И буквально через пару минут в дверь пошкребся этот забавный кучерявый волчонок, краснеющий при виде его, Арджента, дочери. Это Крису не слишком, мягко говоря, нравилось, но он вполне был уверен в благоразумии Эллисон.

Выяснить у бармена “Аконита”, был ли там сегодня Стайлз – дело пары минут, равно как и выяснить, куда тот отправил молодого охотника.

Кристоф записывает координаты на листке бумаги и, зайдя на кухню, передает его упрямо рассматривающему свою чашку с зеленым чаем Айзеку.

– Он должен быть где-то в пределах этих двух точек, – Крис садится на свое привычное место и тут же получает чашку с чаем. Эллисон садится неподалеку, с легким любопытством рассматривая волчонка.

Айзек быстро строчит сообщения.

– Альфе пишешь? – уточняет, поднося к губам небольшую пиалу.

Лейхи мотает головой.

– Питер редко берет мобильник, если собирается обращаться. Экран не выдерживает. Когти, – поясняет, совсем смутившись, и опустив голову еще ниже. – Я Дереку пишу. Они с Питером хорошо чувствуют друг друга, все-таки близкие родственники. Почти как телепатия, наверное. Я не знаю.

Айзек откладывает мобильник на край стола вымученно вздохнув. Кончики ушей у него алеют. Эллисон наблюдает за юношей с легким сочувствием и любопытством.

***

Вполне возможно, что решение в таком взвинченном состоянии отправляться на охоту, никого не предупредив, не было самым блестящим из всех решений в жизни Стайлза. Но и, определенно, не было самым худшим, потому что мысли действительно постепенно сами себя приводили в порядок, раскладываясь по полочкам сознания. Стайлз двигается и прислушивается исключительно на рефлексах – и на отличных рефлексах, – но думает совершенно точно не об охоте, тем не менее, реагируя на каждый хоть сколько-либо подозрительный звук.

Нужно поговорить с Кейт. Неважно, что думает об этом Крис, нужно выслушать её. Нужно попытаться понять её. Нужно поговорить с Питером. Эта мысль отдает горечью – Стайлз не представляет, как вообще можно о подобном завести разговор. Тут даже бутылка виски не поможет. Но поговорить с ним нужно, и нужно убедить его отказаться от планов на голову старшей Арджент, а Стайлз уверен, что у альфы эти планы имеются.

Стоит признать, это будет сложно.

Поговорить с Кейт нужно лично, а она снова уехала в неизвестном направлении, на неизвестный срок.

Стайлз останавливается посреди леса, полной грудью вдыхая холодный и сырой ночной воздух, прислушиваясь к происходящему в лесу.

Может, это и было глупым решением, но это было действенным решением.

Стайлз предпочитает абстрагироваться от самой сути сказанного Крисом, пытаясь просто найти какое-то решение. Разве не в этом его роль, как советника Хейла, как эмиссара оборотней? Находить решения, улаживать конфликты. Уберегать обе стороны от противостояния и кровопролития.

Вообще, это не так-то легко, когда на совести одной из сторон больше десятка сожженных заживо людей.

Стайлз встряхивается, гоня от себя эти мысли, и снова сосредотачиваясь на окружающей его лесной чаще. Немного поздно, потому что многофунтовая разъяренная, но тихая махина уже приближается к невовремя задумавшемуся охотнику. Стайлз действует рефлекторно – понимая, что не успеет вскинуть арбалет, отбрасывает его в сторону, обнажая нож, пригибаясь, чтобы уйти от удара когтистой полуладони-полулапы.

Омега действительно отвратителен, эта мысль мелькает где-то далеко, когда Стайлз понимает, что летит спиной на землю. Рука с ножом двигается сама по себе, Стилински даже не успевает следить за ней, а затем затылок соприкасается с так вовремя подвернувшимся под него камнем, и Стайлз отключается мгновенно.

========== Часть 21 ==========

Стайлз, пожалуй, чувствует боль от удара, когда неохотно продирает глаза, делая глубокий долгий вдох. Щека горит от оплеухи, затылок болит и, судя по мокрому загривку, кровоточит, в нос бьет тяжелый запах крови, шерсти, сырости.

– Сосредоточься, – голос Питера насторожен, но, кажется, спокоен. Стайлз поворачивает голову вбок, отстраненно разглядывая лежащее неподалеку тело омеги, выглядящее на взгляд Стайлза как-то… странно.

– Стайлз.

– Я здесь, – Стилински пытается кивнуть, но это нехитрое движение отдается жуткой головной болью и подступающей тошнотой. – Я тебя слышу.

– Не шевелись, – альфа опускается рядом на колени, и до Стайлза доходит, что до этого он держался чуть поодаль, не подходя и не касаясь своего друида. Охотник растерянно смотрит на по-прежнему зажатый в ладони нож – лезвие чистое, без следов крови, только с прилипшими травинками и пылью.

– Голова, – сам не понимая зачем поясняет Стайлз, и Хейл кивает, аккуратно касаясь пальцами затылка замершего человека.

– Я знаю, – Питер снова кивает, и Стайлз скашивает взгляд, чтобы увидеть, как темнеют вены на руке оборотня. Почему-то на левой руке, хотя правой было бы удобнее. – Потом поговорим.

Стайлз разжимает ладонь, роняя нож на землю, судорожно хватается за руку Питера обеими своими дрожащими руками, сжимая, опираясь на нее, дышит тяжело и через силу, зажмуривается, сильно вздрагивая.

– Это ведь не ты его убил, верно? – Стайлз аккуратно клонит голову в сторону омеги.

Волк в ответ виновато, тихо рычит, альфа кривится, качнув головой.

– Я бы не успел.

Стилински снова смотрит на лежащий в пожелтевшей суховатой траве нож, стараясь соединить мысли воедино.

Питер заставляет его отвернуться, давит ладонью на щеку, мягко, но настойчиво, и Стилински снова поворачивается к нему, чувствуя, как тело начинает бить знакомая морозная дрожь.

– Что я сделал? – голос срывается до хрипа, звучит жалобно и жалко, а вдобавок ко всему нестерпимо хочется разрыдаться – со всхлипываниями, соплями, реками слез, – но затылок начинает болеть даже от одной мысли об этом. – Питер, – Стайлз закрывает глаза, вслепую хватаясь за сидящего прямо перед ним Питера.

– Дерек скоро подъедет, – негромко говорит альфа, перехватывая руки друида, практически оборачивая их вокруг своей шеи. Стайлз послушно цепляется, чувствуя, как оборотень легко подхватывает его на руки, поднимаясь, но тут же пытается сопротивляться, не рискуя, однако, хоть на секунду выпустить шею мужчины из захвата.

– Я могу сам идти, – неубедительно бормочет, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. – Могу. Блядь, я заблюю тебе все плечо, если ты меня не поставишь на землю.

Короткий раздраженный рык все-таки вырывается из груди оборотня, но он все же дает своему друиду встать на ноги. Стайлз растерянно оглядывается. Кажется, что прошла всего пара секунд, с тех пор, как он повис на шее альфы, но, судя по всему, Питер успел достаточно далеко отойти от места, где нашел Стайлза.

– А… – Стайлз делает глубокий вдох, перебарывая тошноту. – Арбалет. И нож, – еще один глубокий вдох. – Я…

– Дерек заберет, – Питер отступает на шаг назад, скрещивая на груди руки. – Куда тебя отвезти?

Стайлз, кажется, не сразу улавливает смысл вопроса – смотрит на Питера большими, почти круглыми, как у совы, глазами, растерянно хлопает ресницами, наконец, после достаточно продолжительного молчания выговаривая:

– К стае. Я… – Стайлз медленно и осторожно взмахивает руками, явно намереваясь попытаться объяснить альфе свой выбор, но Хейл коротко кивает, останавливая проснувшуюся в советнике нервную болтливость одним взглядом.

– К стае, – чуть тише повторяет Стайлз, обхватывая себя за плечи. – Я могу сам идти. Серьезно, я ж не девчонка.

Питер не отвечает, поворачиваясь к настороженно тянущему носом воздух Дереку, плавно и почти бесшумно вынырнувшему из черноты леса.

– Меньше десяти минут до дороги, – Дерек взволнован, и от того его голос похож на низкий хриплый лай. – Возьми чуть вправо, там его машина.

Альфа кивает, затем качнув головой чуть назад.

– Пробегись, забери его арбалет и нож, – Дерек чуть неприязненно кривится в ответ, но кивает. – Тело не трогай, – медленно добавляет старший Хейл, игнорируя нахмурившегося Стайлза.

– Могу сжечь, – губы Дерека кривятся в странной, незнакомой Стайлзу усмешке. – Найдут.

– Не наши проблемы, – альфа принюхивается к чему-то, раздувая ноздри. – Не трогай. На обратном пути заберешь Айзека от Арджентов.

– Машина Арджента? – Дерек выразительно кивает судя по всему в сторону дороги.

Дальше Стайлз не слышит, его скрючивает в очередном, на этот раз действительно сильном рвотном спазме, и он падает на колени, пытаясь завыть от вспышки боли, грозящей разнести его хрупкую черепную коробку ко всем чертям.

– Иди, – глухо бросает племяннику альфа. – Я с ним справлюсь.

Стайлза пригибает к земле, он снова блюет черной слизью, как тогда, когда лечил Эрику, и вот теперь паззл складывается в более-менее четкую картинку.

Стайлз, чуть придя в себя, отползает куда-то подальше, не поднимаясь с четверенек, но Питер его буквально ловит, снова поднимая на руки, и Стилински расслабляется в его руках, уже даже не думая сопротивляться.

– Я убил того омегу… какой-то своей… нездоровой магией? – выудив из бардачка арджентовской машины бутылку воды, Стайлз остервенело полощет рот, тихо радуясь, что большую часть боли Питер все-таки перетянул на себя.

– Переломал все кости, насколько я могу судить, – нарочито спокойно произносит альфа. – После того, как я стащил его с тебя, у меня большая часть костей правой руки до запястья оказалась сломана, – Питер демонстративно встряхивает кистью, рассматривая свои пальцы.

– Прости, – Стайлза пробирает нервной дрожью.

– Не смертельно, – альфа качает головой. – Регенерация у альф достаточно быстрая. Надеюсь, что Дереку хватит ума меня послушать.

– Прости, – еще раз, тише, повторяет Стилински. – Я, блядь, опасен для окружающих. Мало того, что охотник из меня херовый, так еще и…

– Помолчи, – достаточно жестко обрывает его Питер. – Серьезно, Стайлз.

Стайлз замолкает, нахохлившись, низко опустив снова начинающую болеть голову. Потому что на часах почти три часа ночи, потому что голос альфы едва заметно срывается на рык, потому что Стайлз как-то сломал махом три пальца и даже это было охренительно больно. Питер кладет ладонь на стайлзов загривок, не отвлекаясь от дороги, и снова тянет подступающую боль. И Стайлзу иррационально хочется обнять мужчину обеими руками, уткнуться носом в твердую грудь, пригреваясь, забываясь в ощущении спокойствия и безопасности – Стайлз уверен, что Питер может ему это дать.

– Через полчаса приедем, – уточняет Питер, по-прежнему не отрывая взгляда от дороги.

– Я поговорил с Крисом, – зачем-то просвещает оборотня Стайлз.

– Послушай, – Хейл вздыхает. – У тебя сотрясение, шок, отходняк от тесного общения с Антумносом. Ты действительно хочешь сейчас поговорить?

Стайлз не отвечает, чувствуя нарастающее в мужчине раздражение.

***

Стая не высовывает носа из комнат, и Стайлз их не винит – даже он сам чувствует, что настроение альфы сейчас уходит в отрицательные значения в отношении стабильности. Стилински закрывается в ванной, отмываясь, переодеваясь, и точно зная, что насколько бы не было велико раздражение оборотня, он все равно где-то поблизости: прислушивается, следит, чтобы Стайлз не грохнулся в обморок или еще что не учудил. Все-таки с профилактикой сотрясений у оборотней было туговато на взгляд Стайлза, хотя, грешно жаловаться, голова-то не болела.

Выйдя из ванной, чистый, пахнущий гелем для душа, Стайлз исполняет свое желание – порывисто, насколько позволяет ушибленная голова, обнимает Питера, прижимаясь, вслушиваясь в его удивленный вздох.

Может, дело в подвернувшемся под затылок камне, может, в чем-то другом, но Стайлзу по какой-то самому ему неведанной причине кажется, что Питер нуждается в поддержке. Всегда нуждался в течение последних одиннадцати лет. Сам Питер навряд ли согласен со своим советником, но, на самом деле, эти неуклюжие жалобные обнимашки меньше всего похожи на жест поддержки.

Наверное где-то на этом моменте, уткнувшись лицом в грудь оборотня, Стайлз и отключается, потому что следующий обработанный его мозгом кадр содержит в себе разложенный диван в гостиной – Стайлз, кстати, понятия не имел, что он раскладывается, – обращенную волками стаю в полном составе – как обычно исключая Лидию и Джексона, – и вполне уже яркое, солнечное утро за окном. Стайлз щурится от яркого света, сонно зарываясь лицом в чью-то шерсть на загривке, улыбаясь и млея от ощущения тепла, почти жара, исходящего от разморенных сном волчьих тел.

Кто-то из волчат жалобно поскуливает во сне, и Стайлз вслепую протягивает руку, запуская пальцы в густую шерсть, поглаживая оборотня между ушами, и скулеж затихает, переплавляясь в довольное урчание.

Окончательно Стайлз просыпается после полудня, обнаруживая себя все на том же диване, но теперь рядом только Питер – мерно стучит пальцами по клавишам ноутбука, задумчиво пролистывая лежащую рядом книгу, кажется, какой-то справочник.

– Я вообще горазд спать, да? – Стайлз сонно трет глаза, невольно тянется пальцами к затылку, но ничего особо смертельного там не обнаруживает.

– Ты голову не сильно расшиб, – Питер косит на него взглядом, захлопывая крышку ноутбука. – Скоро заживет.

– Крис… злится?

– Я бы сказал, что он не в восторге от твоего идиотизма. Как и я, впрочем, – Хейл поджимает губы. – Но, как Арджент верно заметил, ты уже взрослый парень, и сам должен решать, какие идиотские поступки совершать.

– Вот на этом моменте воспитательный механизм Криса сбоит, – Стайлз неловко перебирается поближе к альфе. – Мне бы еще самому отвечать за свои косяки – и все было бы окей.

– Сбоит, – согласно кивает Питер, разглядывая советника. – Будем считать, что ты расплачиваешься сотрясением мозга.

– Ты забрал боль, – Стилински хмыкает, осторожно и медленно качая головой. – Это не считается. Я реально накосячил. Заставил волноваться… тебя, Криса, Эл, стаю.

– Думаю, вопрос “Ну и чего ты хочешь”, будет звучать неуместно, – Питер привычно насмешливо улыбается.

– Да так себе, вообще-то, – Стайлз садится еще ближе, замирая, собираясь с мыслями.

Говорить с Питером о Кейт сейчас не хочется точно, Стайлз вообще не уверен, что когда-нибудь захочется. – Как… волчата?

Питер безошибочно улавливает саму суть неверно заданного вопроса.

– Я говорил тебе уже, что мы тоже охотимся на омег. Все в порядке. Они если и не понимают, то принимают. Даже видят в тебе защитника.

– Зря, – глаза у Стайлза едва заметно стекленеют. – Уж защитить-то я точно никого не могу, поверь.

– А ты постарайся, – Питер медленно гладит замершего Стайлза по щеке. – Тебе ведь не нравится не оправдывать ожиданий, – большой палец давит на нижнюю губу, немного оттягивая, и Стайлз кивает как-то отвлеченно.

– Все в порядке, – после короткой паузы продолжает Питер. – Иди, пройдись. А то мышцы атрофируются.

– За один день – не атрофируются – бурчит Стайлз.

– По утрам будешь тренироваться с нами. Каждое утро, – Питер спокойно смотрит на удивленно открывшего рот Стайлза. – Я верю, что ты неплох как охотник, но ты совершенно раскис.

Стилински отводит взгляд, чувствуя, как шею и щеки заливает румянцем. Вообще, странно слышать подобные слова от оборотня.

– Питер, – Стайлз поджимает губы, не совсем уверенно, но все же произнося то, о чем размышлял уже достаточно долгое время, наблюдая за тренировками волчат. – Вы с Дереком учите их драться друг с другом…

Питер удивленно приподнимает брови, не сводя внимательного взгляда с советника.

– У тебя в стае есть охотник, пусть и раскисший, – Стайлз передергивает плечами, – не думаешь, что стоит этим пользоваться?

– Ты уверен?

– Им это пригодится. Я имею в виду, что не у всех охотников такое отношение к вам, как у Криса, а…

– Я спросил – ты уверен?

– Ага, – Стайлз кивает, наконец-то стаскивая с себя одеяло и по-турецки усаживаясь перед альфой. – И, предвосхищая твой вопрос, хочу сказать – нет, это не попытка наказать себя за свои косяки. Я давно об этом думал. Вот только… волчата ведь не могут себе позволить причинить мне вред… С этим-то как справляться?

– А ты не можешь причинить вред – настоящий вред – им, – Хейл хмыкает, будто Стайлз сейчас произнес что-то несущественное. – Вам всем нужно осознать, что это необходимо для выживания. Тебе – в стычках с оборотнями, им – в стычках с охотниками. Ты это понимаешь. С волчатами я поговорю.

– А, – Стайлз кивает.

– Из оружия для начала обойдись чем-нибудь попроще…

– У меня есть бита, – Стилински продолжает кивать, как китайский болванчик. – Рябиновая правда, но это же не смертельно.

– Хорошо, – альфа с хрустом потягивается, прогибаясь в позвоночнике. – Не раскисай, советник.

***

После обеда в доме становится совсем тихо, большая часть стаи разбредается по своим городским делам. Стайлз бродит по дому, самостоятельно справляясь с подкатывающей снова и снова головной болью.

В одной из общих комнат на первом этаже Стайлз натыкается на Дерека с Айзеком.

Точнее, Стайлз успевает замереть на пороге чуть приоткрытой двери, уставившись на этих двоих, совершенно, кажется, его не замечающих, поглощенных друг другом.

Стайлз, как ни странно, совершенно не чувствует смущения наблюдая за ними, может быть из-за того, что считает своим долгом, в случае если кто-то хмурый и зеленоглазый сейчас накосячит, незамедлительно отлупить этого кого-то свернутой в трубку газетой, потому что сейчас косячить нельзя. Запрещено. Только не сейчас, когда неизвестно где набравшийся смелости и решительности Айзек нависает над Хейлом, упираясь ладонью в его плечо.

Стайлз не слышит ни слова из произнесенного, но Дерек совершенно точно шевелит губами, что-то говоря, а вот Лейхи, кажется, не отвечает – чуть вздергивает светлые брови, и, наверное, как-то странно смотрит на своего бывшего альфу, потому что Дерек чуть откидывает голову назад, так, будто старается снова посмотреть на волчонка сверху вниз, пытаясь собрать рассыпавшуюся на отдельные крошащиеся кирпичи стену, которой старательно отгораживал себя от терпеливого влюбленного волчонка.

Дерек выглядит растерянным. Не испуганным, конечно, но растерянным. И Дерек определенно нервничает – пальцы, лежащие поверх обложки отложенной в сторону книги, нервно и быстро отстукивают три-четыре такта какой-то мелодии, и снова замирают.

Айзек наклоняется к нему ближе – так плавно, эротично и близко, что одно только это движение можно счесть сексуальным домогательством.

Впрочем, это ведь оно и есть.

Дерек снова что-то говорит, качая головой, хмурясь, пытаясь сохранить доминирующую и отстраненную позицию, и Стайлз на мгновение отрывает взгляд от оборотней, ища в комнате что-нибудь, чем можно основательно отлупить глупого молодого волка.

Когда, приметив толстенный “Космо”, брошенный кем-то из девчонок на столе, он снова переводит взгляд на диван, то, внезапно даже для себя, улыбается – удовлетворенно и спокойно.

Айзек, устроившись на коленях Дерека, обхватывает ладонями его лицо, поглаживая, и целует Хейла, вжимаясь губами в его губы, вплавляясь своим телом в его, зазывно, откровенно двигая бедрами, а Дерек, не слишком уверенно, но все же обнимает его за пояс, задирая тонкую серую футболку, сжимая пальцы под ребрами своего волчонка.

Стайлз тихо и аккуратно отходит в сторону, на мгновение задумываясь – не прикрыть ли плотнее дверь, но отметает эту мысль. Остальная стая и так поймет, что сюда в ближайшее время лучше не приближаться – Стайлз не уверен, что оборотням хватит выдержки и терпения, чтобы добраться до одной из личных комнат.

========== Часть 22 ==========

Только взглянув на Стайлза, замершего на пороге его комнаты поздним вечером, Питер демонстративно и тяжело вздыхает, кивая на зажатую в руке шамана бутылку.

– Если серьезно, оно тебе надо? – оборотень скептично приподнимает брови, снова глядя в глаза своего советника.

Стайлз немного смущается, передернув плечами, но, пройдя в комнату ставит бутылку на журнальный столик.

– Нет, если честно, то не надо. Это просто… рефлекс какой-то, – короткий, нервный смешок срывается с губ, и Стилински наклоняет голову, чуть поворачиваясь к подошедшему Питеру.

Оборотень мягко обнимает человека за пояс, притягивая спиной к себе, ведет носом за ухом, мягко касаясь губами.

– Как тебе тренировки? – вторая ладонь ложится на бедро, и Стайлз почти невольно подается назад, прижимаясь теснее.

– Хорошо, – кивает, прикрывая глаза и наклоняя голову к плечу, давая Питеру больше возможностей для ласки. – Я уже забыл, насколько это действительно классное чувство, когда мышцы тянет после тренировок. Ты прав, я совершенно раскис. А еще и на охоту поперся… придурок, – добавляет тише, но Питер, судя по короткому смешку, слышит.

– Придурок, – согласно фыркает, прижимая ладонью футболку к телу и скользя рукой вверх по животу, шершавой тканью оглаживая кожу. У Стайлза сбивается дыхание и организм, измученный банальной утренней дрочкой вместо полноценного секса, бурно и немедленно реагирует на нехитрую ласку. – Но ты молодец. Сейчас – молодец.

– Я сломал Бойду ногу и сломал об него биту, – с сожалением и неуверенностью проговаривает шаман. – Что-то я не молодец.

– Бойд сам балбес, подставился, – Питер поднимает руку до груди Стайлза, и тот хрипло вздыхает, когда пальцы вскользь проходятся по напрягшемуся, чувствительному соску. – Биту новую закажем. Всё в порядке, Стайлз. Если они не могут увернуться от биты – как они собираются уворачиваться от чего-то смертельнее?

Стилински пожимает плечами, снова вздыхая, на этот раз немного разочарованно, когда Питер просто укладывает ладонь на его живот, снова поверх футболки.

– Я не смогу в них стрелять, – шаман невидяще смотрит куда-то в противоположную стену. – Ты говорил, чтобы я начал тренировки с чего-то менее смертельного, и я выбрал биту, но, серьезно, это мой предел, мне кажется. В них я стрелять не смогу.

– Подумай о том, что им это пригодится. Что для них это знание, способствующее выживанию. Сколько времени нужно охотнику, чтобы перезарядить арбалет и прицелиться. Как ориентироваться на силу ветра, чтобы увернуться от стрелы. Да просто ловить стрелы на лету – все равно нужна тренировка. Я паршиво стреляю, Дерек – еще хуже, – признается Хейл, тихо фыркая. – Стае нужны твои знания. Как ты сам сказал, не все охотники так лояльны, как Ардженты.

– Даже не все Ардженты так лояльны, как Крис с Эл, – совсем тихо проговаривает Стайлз, мгновенно встряхиваясь, делая неопределенный жест рукой, будто прося оборотня не заострять внимание на этой фразе.

Питер понимающе кивает, коротко потеревшись щекой о подставленную шею.

Стайлз не разговаривал с Питером о состоявшейся беседе с Крисом. Просто поставил его в известность, еще тогда, в машине, и больше не поднимал эту тему и не задавал вопросов. Даже не представлял, с чего начать. Питер тоже не акцентировал на этом внимания – и так всё понял по состоянию своего советника, по его дурацкой выходке.

– Хорошо, – негромко произносит Стайлз, заводя обе руки за спину, обнимая альфу. – Я понимаю, что это нужно, да. Но я поезжу к Дитону, пускай поучит меня… не знаю даже, что может пригодиться…

– Серьезно? – голос Хейла звучит немного удивленно, но довольно. – Я тебе скажу. Сшивать края ран, вытаскивать пули. Кости мы можем сами вправлять, а с этими умениями было бы куда проще во всем остальном. Пальцы пришивать, – добавляет внезапно, и Стилински удивленно оборачивается к нему, оставаясь в кольце обнимающих его рук.

– Пальцы пришивать? И как… прирастают? – неуверенно улыбается. – И вообще… Пальцы?

– Кора в прошлом году попала в капкан, – поясняет Питер. – Вымоталась, не рассчитала силы – разжала его, но “челюсти” выскользнули, и срубили ей три пальца с руки. Дерек пришивал.

– Брр, – Стайлз коротко вздергивает брови. – Вообще, жуть. Но я понял, – кивает. – Я научусь.

Повисшую тишину нельзя назвать неловкой – Стайлз рассматривает лицо альфы, проводя ладонями по плечам, с удовольствием оглаживая литые мышцы, Хейл осторожными, едва ощутимыми поглаживаниями изучает изгибы тела своего советника. В кои-то веки никто им не мешает, никто не скребется в дверь, не зовет, не требует внимания – особняк затих, замолк в почти ночном теплом мареве, предоставляя альфу и его шамана в полное распоряжение друг друга.

Стайлз согласно прикрывает глаза, когда Питер бросает на него короткий вопросительный взгляд, перед тем как, подавшись ближе, накрыть губы Стайлза своими. Человек послушно делает несколько шагов назад, к стоящей за спиной, чуть правее, кровати, сдерживая предвкушающую дрожь пальцев, так и норовящих содрать с чужого тела мешающую чувствовать его в полной мере одежду.

Питер сам не торопится и Стайлзу не позволяет – укладывает его на темное покрывало, сам опускаясь сверху, удерживаясь на согнутой в локте руке, чтобы не давить всем весом, толкает колено между покорно разъехавшихся в стороны ног, устраиваясь удобнее, и продолжает неспешно, как-то даже дразняще, целовать уже покрасневшие чувственные губы, второй рукой проводя вдоль тела Стайлза – по груди, замершей на вдохе, по твердому, почти лишенному рельефа животу к ремню джинсов, и обратно, соскальзывая под ребрами на поясницу, чуть вздергивая человека, заставляя прогнуться и прижаться. Стайлз тихо стонет от неожиданной, томящей чувственности, совершенно ему незнакомой, послушно прижимаясь теснее, безвольно закидывая ослабевшие руки за голову, подставляясь, когда Питер скользит губами по его шее, по ключицам, оттягивая ворот футболки в сторону. Тело Стайлза жаждет большего: более откровенных и долгих ласк, но пока не получает, только намеки, распаляющие все больше, только короткие, но точные прикосновения, заставляющие дрожать от предвкушения, от волнами прокатывающегося по телу возбуждения. Где-то на задворках собственного сознания Стайлз думает, что не хотел бы быть настолько пассивным, не хотел бы всю инициативу отдавать ласкающему его мужчине, но эта мысль тонет в золотистом мареве, накрывающем Стайлза, потому что в данный конкретный момент нет ничего лучше, чем подчиняться сильному, опытному и ласковому любовнику. Да и Питера заметно ведет от такой покорности, от того, насколько чувственно отзывается Стайлз на каждое прикосновение, даже когда вся одежда все еще на нем. Светлые глаза оборотня становятся почти черными от залившего радужку зрачка, а из груди рвется глубокий и низкий гортанный рык, неожиданно заставляющий Стайлза прижаться еще теснее, приподняться, опираясь на разъезжающиеся локти, чтобы сцеловывать его отзвуки с чуть шершавых губ.