Текст книги "Холодный воздух подземелий (СИ)"

Автор книги: chandei

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

На этом приступ его безрассудной откровенности предсказуемо закончился. Мальчишка замолчал и отвернулся. Что ж, этого стоило ожидать.

– Поттер, – невесело усмехнулся я. Голова раскалывалась на части, меня начало мутить. – Ты думаешь, что кому-то нужны твои глупые секреты, и придумываешь игры в надежде привлечь внимание и найти того, кто будет с тобой в них играть. Но если ты до сих пор не понял… Ты никому не нужен, Поттер.

Мальчишка вспыхнул и злобно на меня посмотрел. Мои слова ему не нравились, но, полагаю, он был достаточно сообразителен, чтобы знать, что они являются сущей правдой.

– Я устал твердить тебе, – произнеся это, я и впрямь ощутил смертельную усталость, мне невыносимо захотелось лечь в постель, выпив зелье от головной боли, – что еще одно нарушение, и ты полетишь из школы вместе со всеми своими клоповыми книжками, зашифрованными тетрадками и прочей дрянью. И слезливые сцены перед деканом Гриффиндора тебе не помогут…

Я предполагал, что от упоминания поттеровских истерик, мальчишка придет в бешенство. Но я чувствовал себя так погано, что месть докучливому гаденышу не смогла бы принести мне радость. Пока я говорил, мне пришлось опереться щекой на руку и прикрыть глаза, и я не заметил, как мальчишка неслышно подошел к моему столу и замер, прожигая меня взглядом.

– В чем дело? – я угрожающе посмотрел на него. «Полезешь на рожон – размажу по стенке» – мысленно послал ему предупреждение я. Говорить вслух становилось все сложнее.

Мальчишка молчал, разглядывая меня брезгливо и внимательно.

– Что с вами? – спросил он.

– Не твое дело, Поттер, – сказать «Ничего» в данную минуту у меня язык не повернулся. – На сегодня все. Убирайся.

Но щенок не послушался.

– Вы не в порядке, – заявил он. – Вам нужно в больничное крыло.

– Я сказал, убирайся! – с каждой секундой спорить с упрямым паршивцем становилось все сложнее. Мне было необходимо срочно добраться до постели.

– Сэр, – мальчишке похоже вновь что-то взбрело в голову, иначе непонятно по какой причине он оставался стоять около стола и испытывать мое терпение, – вам нужна помощь. Вам плохо.

– Да, мне плохо, Поттер! – рявкнул я из последних сил. – А ты из меня кровь по капле пьешь! Уйди с глаз долой, ради Мерлина, иначе я не знаю, что я с тобой сделаю!

Мои угрозы звучали недостаточно убедительно, потому что я, как пьяница, еле ворочал языком. От головной боли глаза застилала красная пелена. Я встал, намереваясь покинуть кабинет и больше не обращать внимания на мальчишку.

Тогда Поттер, которому явно было от меня что-то нужно, использовал запретный прием.

Мальчишка неуверенно подошел ко мне совсем близко и взял за руку. Я дернул было свою руку назад, но холодные цепкие пальцы крепко держали меня.

– Пожалуйста, пойдемте со мной, сэр, – вежливо, но властно сказал он и потянул меня к выходу.

Наверное, только из-за того, что у меня кружилась голова и подкашивались ноги, я подчинился сопляку и позволил отвести себя в больничное крыло. Пока мы шли, Поттер не произнес ни слова и выпустил мою руку лишь в тот момент, когда нам навстречу вышла удивленная Помфри. Он объяснил, зачем пришел и сразу же смылся, едва ведьма заинтересовалась мной и начала накладывать диагностические чары.

– Северус, – нахмурившись, обеспокоенно произнесла она, – тебе срочно нужно в Мунго.

Но прежде, чем я успел открыть рот и гневно выразить протест, потолочные своды померкли в моих глазах, и я потерял сознание.

Комментарий к Глава 4

Дорогие, мои хорошие!

Главы выходят медленно, потому что автор пишет их на мобилке в метро или в перерывах между парами в медицинском универе. Редактирует таким же образом – в айфоне на коленке. Спасибо вам, если вы заметили ошибку и исправили – вы делаете мой текст лучше! Также спасибо всем, кто пишет отзывы – каждый из них очень важен для меня, так я получаю обратную связь, и у меня появляется вдохновение писать для вас. Оставайтесь до конца, надеюсь, работа вам понравится и в будущем вы оцените и другие мои идеи по фэндому и в частности по Снарри :*

С уважением, А.

========== Глава 5 ==========

Комментарий к Глава 5

Не бечено. Осторожно, очепятки!

В больнице я пришел в себя только через сутки. Превозмогая слабость во всем теле и противное головокружение, я выслушал от медиков информацию о том, что перенес геморрагический инсульт – у меня в мозгу разорвался крупный сосуд с истонченной стенкой, что спровоцировало обширное кровоизлияние. Но так как это было всего лишь распространенное среди маглов заболевание, врачи-волшебники сразу же купировали очаг альтерации и быстро восстановили нарушенные функции.

– Вам повезло, мистер Снейп, – сказали они мне, – что вы сразу заподозрили у себя опасное состояние и обратились в Мунго. Легли бы вы спать в ту ночь, как это делают многие – на утро мы уже ничем не смогли бы вам помочь.

Смерть во сне являлась довольно неплохой участью, мысленно решил я, но все же, как умел, поблагодарил врачей за их труд, хотя и наотрез отказался остаться в больнице еще на пару дней, отведенных на восстановление. Мое состояние было стабильным, поэтому я предпочел провести свой маленький незапланированный отпуск в собственных покоях в окружении книг.

Насладиться тишиной и спокойствием за это время мне в полной мере не дали, потому что в тот же день, когда я вернулся в Хогвартс, на пороге моей гостиной образовался отряд сердобольных, обеспокоенных моим здоровьем и благополучием коллег, которые почему-то считали, что для меня стало бы большим несчастьем навсегда лишился возможности вновь увидеть их лица. Спасибо, хоть не додумались принести мне шоколадных лягушек и открыток с подписью «Выздоравливай, Северус, мы тебя любим!».

По той же причине ко мне заглянули несколько слизеринцев и крестник. Закрывая дверь за последним визитером, отдавшим мне долг уважения, я порадовался, что хотя бы Поттеру не пришло в голову присоединиться к этому обществу неравнодушных и припереться ко мне со своим беспокойством.

С другой стороны откуда могло взяться беспокойство за мою жизнь у этого мальчишки? Наши отношения были наказанием для нас обоих, потому я бы не удивился, если узнал, что Поттер в тайне мечтал, чтобы мой исход оказался неблагополучным.

Но зачем, черт побери, он так упорно пытался отвести меня в больничное крыло, когда я гнал его от себя, приказывая оставить меня в покое? Как неопытный мальчишка смог заподозрить, что мое состояние угрожает жизни, и почему так отчаянно пытался эту жизнь спасти? Он мог спокойно уйти в тот вечер, оставив меня на волю случая, и впоследствии ни у кого бы язык не повернулся упрекнуть его в моей смерти.

В этом был парадокс Поттера. В этом ребёнке было что-то дурное и темное, но при этом он испытывал потребность поступать по совести, если жизнь предоставляла ему выбор. Если кто-то бы и мог сказать, что в этом он был похож на отца, то точно не я: покойный подонок и вправду однажды спас мою шкуру, но сделал это вовсе не из внутреннего благородства, а из страха, что у него могут возникнуть неприятности из-за разорванного оборотнем однокурсника. Так что тому уроду я ничего не был должен.

Разумеется, благодарить Поттера за свое чудесное спасение я не собирался. По крайней мере на словах. Даже если бы гриффиндорец вытащил меня из лап акромантулов, я едва ли стал относиться теплее к человеку с фамилией Поттер. Но внутренний голос твердил, что пришел мой черед отдавать долги: мальчишка оказал мне услугу, пускай я его не об этом и не просил, и мне было неприятно думать, что я был ему обязан.

Прежде чем осуществить принятое мной решение, я еще раз его обдумал, а затем вздохнул и вытащил из ящика стола потрепанную поттеровскую тетрадь. Засунув ее под мышку, я отправился на поиски владельца.

Отыскать мальчишку оказалось нетрудно: он по обыкновению читал, сидя на широком подоконнике в галерее с видом на внутренний двор. Увидев меня, он прервал свое занятие и вскочил на ноги.

– Добрый день, сэр, – он казался невероятно спокойным, но от меня не укрылось его напряжение и неудовольствие, связанное с моим присутствием.

Я не ответил на его приветствие и, прежде чем пожалеть о своем решении, я быстрым движением достал дневник и бросил его на подоконник.

– Забирайте, – скомандовал я и решил про себя, что теперь моя совесть чиста, хотя и обмен был не равнозначным.

Поттер посмотрел на меня удивленно, но к книжке даже не притронулся.

– Ну, и что вы застыли? – насмешливо спросил я. – Неужто мемуары вашей славной героической жизни перестали представлять для вас ценность?

Мальчишка, казалось, раздумывал о дальнейшем развитии событий. Прежде чем открыть рот, он набрал в легкие побольше воздуха.

– Кодовое слово, – неожиданно сказал он, – означает то, чего у меня нет.

Не осознавая, что я делаю, я нервно сжал ткань мантии в кулаке.

– Рад, что вы выздоровели, профессор Снейп, – безэмоционально добавил Поттер, не обращая внимания на мой изумленный вид, и ушел, так и оставив лежать свою тетрадь на подоконнике.

***

Теперь, когда мальчишка дал мне почти все карты в руки, моя хандра сошла на нет, и я начал методично работать. Мой азарт был так велик, что я даже не задумывался, по какой причине Поттер захотел дать мне подсказку для разгадки собственного секрета. Я решил, что поразмышляю об этом позже.

Итак, я сел, оценил зону очерченного поиска, положил раскрытый дневник перед собой и начал выстраивать логическую цепочку возможных вариантов.

Было легко предположить, что у мальчишки, который с детства никогда не знал достатка, могло не быть многого, но к какой группе потребностей относилось то самое недостающее звено? Все, чего могло не хватать Поттеру, я разделил на две условные группы: материальное и нематериальное. От этих двух пунктов отходили разные подпункты, но я решил так не заморачиваться, и принялся играть с дневником в угадайку, для начала называя ему различные предметы.

Я поставил себя на место Поттера и представил, что я – это он и это мне сейчас одиннадцать лет; я недавно покинул семью маглов и приехал в Хогвартс; мне нравится квиддич и, пожалуй, книжки; я безмозглый гриффиндорец и могу пренебрегать дисциплиной, а моя жизнь заслуживает того, чтобы вести дневник. Чего бы я мог желать и чего мне недоставало, раз я задумывался об этом и сумел описать свою потребность одним словом?

Я навскидку назвал несколько предметов:

Мяч

Снитч

Собака

Кошка

Книга

Все это было абсолютной чушью, потому неудивительно, что дневник никак не отреагировал на мои слова.

Я должен был мыслить глубже. С одной стороны ключом мог являться любой предмет, который пришел однажды мальчишке в голову и который отсутствовал у него по нелепой случайности. Но в таком случае наша с Поттером игра была бессмысленной: ни я и никто другой никогда в жизни не смог бы угадать значение подобного кода. Но я был твердо уверен, что мальчишка все же хотел навести меня на мысль, а не запутать еще больше, поэтому оставил дневник мне, а не забрал с собой, чтобы спрятать или уничтожить – в подобном случае я никогда бы не узнал, что в нем содержится. Следовательно, то, чего не было у гриффиндорца ни тогда, ни сейчас, являлось значительным в той или иной мере для мальчишки, и возможно он нуждался в этом на данный момент.

Я решил уйти от очевидного. Если объективно взглянуть на юнца, сравнив его с остальными, можно было сходу назвать несколько вещей, которые были особенно заметны и придавали Поттеру его странность. Первое, что пришло мне на ум, оказалось мыслью, что мальчишка одинок и замкнут, следовательно, той вещью, которая напрочь отсутствовала у нашего героя, были друзья.

– Друзья, – произнес я, обращаясь к дневнику, и посмотрел на заколдованные строчки.

Прошла целая минута, но ничего не изменилось, потому что пароль был неверным. Что ж, видимо, друзья не были той значительной необходимостью, в которой нуждался мальчишка.

Я проверил еще несколько вариантов, которые родились у меня на основании моих представлений о Поттере и сложившегося о нем за эти два года впечатления.

Я назвал дневнику слова “спокойствие” и его модификацию “покой”, “кубок”, “победа”, “радость”, “совершеннолетие”, “свобода”, “поддержка”, “знания”. Но по всей видимости, для дневника эти слова ничего не значили – проще было сказать, что все слова на свете, кроме одного, не значили для него ровным счетом ничего, потому что шифр представлял из себя замок, который открывался одним единственным ключом.

***

Иногда Альбус бывал весьма зануден, особенно, если его острый, но все же давно не молодой ум начинал форсировать какую-нибудь появившуюся у него идею. В настоящий момент он требовал от нас с Минервой информации по проблеме Поттера и досадовал, что мы не оправдывали его чаяния и были не в состоянии расколоть какого-то второкурсника.

– Почему бы вам самому не побеседовать с мальчиком или хотя бы не применить к нему легилименцию? – не выдержав в конце концов, поинтересовался я. – Минерва неоднократно разговаривала с Поттером, но не смогла добиться от него ничего, кроме клятвенного обещания не нарушать впредь правила.

Альбус развел длинными сухими руками.

– К сожалению, после того случая с зеркалом Еиналеж Гарри избегает меня.

– Какого еще случая? – настороженно спросил я.

Дамблдор прикрыл глаза.

– Год назад Гарри случайно нашел зачарованное зеркало, показывающее сокровенные желания, и то, что он увидел в нем, настолько увлекло его, что спустя какое-то время для него стало привычкой приходить к зеркалу ночью и проводить около него по нескольку часов…

Я вцепился в подлокотники кресла и едва сдержал судорогу, которая свела лицо.

Сокровенные желания мальчишки. Ключ к дневнику. И к его сердцу.

– Он сказал вам, что он в нем видел? – я старался выглядеть спокойным, но мое горло сжал спазм.

– Я полагаю, в этом не было секрета. Но мое любопытство опередило мою деликатность, и прежде, чем заявить о своем присутствии, я осторожно скользнул в сознание мальчика, чтобы подсмотреть отражение зеркала внутри его головы… Я успел увидеть лишь отражение самого Гарри и стоящих рядом с ним Лили и Джеймса – такими, какими я запомнил их в последний год жизни. И почувствовал боль мальчика, которую он испытывал в этот момент.

Невероятным усилием воли я заставил себя не сорваться с места и продолжить сидеть на том же месте.

– И что же случилось после? – равнодушно поинтересовался я.

Дамблдор вздохнул.

– Гарри почувствовал мое вторжение, – он почесал затылок и прикрыл глаза, – и оно его напугало. Узнав, что я умею проникать в сознание, он насторожился, и больше не приходил к зеркалу, чтобы не встречаться со мной. Так что, – Альбус поправил очки на носу, – легилименция в данном случае – это верный способ отвратить Гарри от тех, кто может ему помочь…

– Можно подумать, кого-то должны волновать его чувства! – хмыкнул я напоследок и вскочил с кресла.

Продолжать этот разговор больше не было терпения.

Я торопливо распрощался с Альбусом и стремглав бросился в подземелья.

Голова так кипела от пульсирующей крови, что я даже испугался, что могу снова спровоцировать кровоизлияние. Но мысль о том, что я на пороге разгадки мучившей меня тайны, так волновала, что я не мог заставить себя успокоиться.

Каким же идиотом надо быть, чтобы не увидеть самого очевидного, чего никогда не было у Поттера! Родители! Ну, конечно же, о, Мерлин! Как же это просто! У мальчишки нет семьи!

Я влетел в свой кабинет и швырнул дневник на стол, раскрыв его.

– Семья! – выкрикнул я, задрожав от волнения.

Я ждал, склонившись над тетрадью, не смея ни вдохнуть, ни выдохнуть. Я был так уверен в правильности своей догадки, что сначала не поверил, что многобуквенный текст, рябящий у меня перед глазами, остался прежним. Я принялся нервно листать страницы, надеясь увидеть, что хотя бы на одной из них что-то изменилось.

«Не может быть!» – подумал я, нахмурив брови. Может быть я просто назвал неправильный код?

– Родители, – вновь попытался я.

Ничего.

– Мама, – вздохнул я и вдруг боязливо оглянулся, чтобы убедиться, что произнесенное мной слово никто не мог слышать.

Не сработало.

– Отец. Папа, – скривившись, все же произнес я, но отсутствующий эффект продемонстрировал бессмысленность этих слов.

Дневник молчал.

Разумеется, семья была той вещью, о которой Поттер мечтал – Еиналеж не могло ошибиться. Она была ему по-прежнему нужна, несмотря на то что он привык испытывать недостаток любви и поддержки. Я вспомнил, как сам некоторое время назад бросил Поттеру в лицо фразу о его ненужности для окружающих.

Я решил сделать последнее усилие.

– Любовь, – тихо произнес я и, подумав, добавил, – забота.

Усилие оказалось тщетным.

Я устало опустился в кресло, по-прежнему глядя на раскрытые страницы дневника.

Нет, это было для меня нелегко, но самому себе я все же признался. Я совершенно не знал этого мальчишку, как бы сильно тот не был похож на своего отца, и как бы хорошо я не помнил его мать. Я не видел в нем ни одного из людей, которые дали ему жизнь. Казалось, у мальчика никогда не было родителей, и он всегда существовал сам по себе – обособленный замкнутый Гарри Поттер, прошлое и будущее которого было определено и изуродовано Темным Лордом.

***

Я всегда полагал, что среди всевозможных человеческих пороков наиболее опасным и тяжелым в плане последствий является глупость. По мне в иной раз она была хуже жестокости, потому что жестокость могла вполне являться ее следствием. А так как я редко ошибался в своих наблюдениях, именно пресловутая феерическая глупость и стала причиной несчастного случая, произошедшего весной этого года.

Героем этой печальной истории, которая лишь по счастливой случайности не обернулась трагедией, оказался Гилдерой Локхарт, который за последние месяцы приобрел в Хогвартсе совершенно однозначную репутацию редкостного идиота. Даже студенты не воспринимали его всерьез, потому что никто не мог уронить авторитет Локхарта так значительно, как это удавалось ему самому.

Все началось с пустяковой неисправности труб в одной из ванных комнат для старост.

В то утро ничего не предвещало беды, когда в учительскую прибежал Филч с самой что ни на есть трагической миной на перекошенном от несправедливости бытия лице.

– Профессоры, – воззвал он к нам, словно сообщая о личной трагедии, – на пятом этаже ванную затопило так, что вода вот-вот заполнит коридор по щиколотку, и рыцарские доспехи будет уже не спасти от ржавчины!

– Наверное, опять прорвало старую трубу, – зевнул Флитвик, разглаживая бороду на груди, – зайду чуть позже посмотреть, что можно сделать.

– Н-нет! – нервно затрясся Филч. – Вода прибывает каждую минуту! Необходимо что-то срочно сделать! Иначе…

– Пострадают несчастные доспехи, мы поняли, Аргус! – недовольно закончила Минерва. – Филиус, сходи глянь, что там происходит, потоп – это все-таки бедствие.

– Возможно, мне понадобится помощь, – намекнул Флитвик, которому явно не хотелось в данную минуту никуда идти, – вдвоем или втроем мы бы быстрее управились.

– Я схожу с тобой, – самоотверженно вздохнула Минерва, соглашаясь на вынужденное волонтерство.

С ней увязались еще Спраут и, как ни странно, Хуч, которая могла оказаться полезна в этом деле разве что подметать метлой осыпавшуюся штукатурку – иной компетенции в ремонтных работах у преподавателя полетов до сего момента не наблюдалось.

Глядя на мобилизацию этой ремонтно-спасательной бригады, я демонстративно вытянул перед собой ноги, обозначая, что я никуда не собираюсь идти.

Тут как всегда некстати петух клюнул Локхарта в причинное место, вызвав у того неконтролируемый приступ энтузиазма, который как правило имел куда более тяжелые последствия, нежели эпилептический припадок.

– Полагаю, я знаю в чем проблема, коллеги! – сияя, как начищенный латунный котел, заявил он, скалясь во весь рот отбеленных зубов. – Мне ничего не стоит ее устранить!

– Так может, Гилдерой, вы управитесь с Аргусом вдвоем и без нашей помощи? – серьезно спросил его Флитвик, хотя в его глазах и плескалась явная неприкрытая насмешка.

– Помилуй, Филиус! Нам работать в этой школе еще Мерлин знает сколько лет – зачем же ты так легко отдаешь наш дом на поругание? – без всякого намека на деликатность раздраженно рубанула Вектор. – Идите уже заварите в конце концов эту несчастную трубу, а то все утро только о ней и разговоров!

Я, честно говоря, в жизни не пошел бы возиться ни с какими трубами, но желание полюбоваться на очередное фиаско Златовласки было так велико, что я не мог себе в нем отказать.

– Схожу с вами за компанию, – ко всеобщему удивлению заявил я. – Как раз купил в прошлом месяце новые ботинки – не терпится промочить насквозь.

Разумеется, Филч как всегда преувеличивал. В коридоре на пятом этаже не было никакой воды и драгоценным доспехам ничего не угрожало.

– Я оставил возле ванной комнаты мальчишку Поттера подтирать лужи, – сообщил нам завхоз. – Тот как раз шатался без дела и выглядел очень подозрительно. Так я ему, чтоб не пакостничал, дал в руки тряпку и ведро: делом заниматься – оно ж по-любому лучше, чем дурака валять.

И в самом деле, когда мы добрались до нужной ванной, то обнаружили у ее входа мокрого Поттера, который ползал на коленях в центре лужи и безуспешно возил тряпкой по полу. Рядом с ним стояло наполовину полное ведро отжатой воды, но в целом занятие было бессмысленным: вода из ванной комнаты прибывала намного быстрее, чем Поттер успевал ее подтирать.

– Вставайте, мистер Поттер, – лучезарно приказал ему Локхарт, – мы сейчас прекрасно устраним все это и без тряпок.

Услышав эти слова, Филч посмотрел на него недоверчиво, но ничего не осмелился сказать вслух.

Мы вошли в ванную старост почти всем нашим преподавательским составом, словно, ожидали увидеть в ней не поломку в сантехнике, а семейство гриндилоу, взявших в заложники студента.

Красивый, выложенный изящной расписной плиткой пол был мокрым, но основная масса воды стекала в глубокую фаянсовую ванну в полу в центре комнаты. Судя по ее наполненности, протечка произошла уже много часов назад. И действительно: на одной из стен из трубы под большим напором била тонкая холодная струя, рассыпавшаяся дождем под потолком.

– Проблема совсем несерьезная, Аргус, – заметил Флитвик, укоризненно глядя на Филча, – здесь вполне могли управиться и домовые эльфы.

Он махнул палочкой, закупорив неположенное отверстие, и фонтан тотчас же исчез.

Мы стояли посреди залитой комнаты, чувствуя себя дураками, за исключением, разумеется, Локхарта: по несчастной случайности он был напрочь лишен этого чувства от рождения.

В дверной проем просунул мокрую лохматую голову Поттер и с любопытством посмотрел сначала на заделанную трубу, затем на всех нас: он явно задавался вопросом, что здесь происходит.

– Расходимся, – в конце концов скомандовала недовольная Хуч. – Водного шоу сегодня уже не предвидится, так что делать нам тут больше нечего.

Ох, Мерлин, как же она ошибалась! Но в тот момент ни я, ни остальные об этом не подозревали.

Мы двинулись к выходу.

– Я заделал трубу, но надолго этого не хватит, – бросил на ходу Филчу Флитвик. – Скажите эльфам, чтобы они починили ее как следует и высушили воду.

– О, не беспокойтесь, Аргус, я сам все здесь высушу за пару минут! – крикнул Локхарт, который не мог пережить того, что на этот раз ему не дали блеснуть талантом.

Мы настороженно остановились в дверях все же не без тени любопытства. Убрать воду заклинанием было – раз плюнуть, так что было сложно представить, что Златовласка сумеет запороть даже эту элементарную задачу.

Я сложил руки на груди и обвел взглядом коллег. Застывшая скептическая насмешка присутствовала на лице у всех, даже у Поттера – тот и вовсе смотрел на своего профессора ЗОТИ с неприкрытым злорадством.

Локхарт, нисколько не смущаясь устремленных на него, ироничных взглядов, отошел в центр комнаты и, встав у бортика ванны, громогласно выкрикнул:

– Улькуцио!

Я удивленно поднял бровь. Златовласка решил выпарить целый баррель воды в буквальном смысле?!

Пол под ногами начал нагреваться, капли на влажных стенах испарялись с громким шипением, а ванна в центре комнаты забурлила, как огромный кипящий котел. От горячего влажного пара, заполнившего пространство, очертания предметов стали нечеткими, видимость моментально ухудшилась.

– Мерлин всесильный, Гилдерой! – возмущенно закашлялась Спраут с покрасневшим от жара лицом. – Что за парилку вы устроили?! Дышать же нечем!

Ответить на ее восклицание недоумок не успел.

Злополучная старая труба не вынесла такого резкого перепада температур, отчего ее с грохотом разорвало под потолком, и в ту же секунду водопад кипятка обрушился на белокурую голову Локхарта.

Он страшно закричал в пелене горячего тумана и в тот момент, когда он заметался в поисках выхода, произошло самое ужасное: стоя в опасной близости к бортику ванны, Локхарт оступился, и мы как в кошмаре наблюдали, как он проваливается в созданный им клокочущий гейзер и начинает вариться заживо.

Истошный пронзительный вопль «Помогите!» вывел нас из оцепенения. Мы выхватили палочки и начали произносить заклинания.

Но Поттер оказался быстрее: он метнулся в гущу клубящегося пара прямо к краю смертоносной кипящей ванны и схватил погибающего Локхарта за руки, которыми тот отчаянно вцепился в гладкий кафель, пытаясь вырваться у смерти из пасти. Непонятно, откуда было взяться силы у маленького тощего паршивца, но тот сумел приподнять вопящее тело над бурлящей поверхностью аж наполовину. Но Локхарт оказался слишком тяжелым для двенадцатилетнего недокормыша: обезумевший недогерой вцепился в мальчишку стальной хваткой и потянул его за собой обратно в кипяток в неразрывном предсмертном объятии.

– Поттер, назад! – яростно завопил я. – Отпусти его!

Но юнец не послушался. Он опустил руки прямо в воду, обхватив своего преподавателя поперек тела, и из последних сил рванул Локхарда на себя, завалившись на пол и вытащив уже бесчувственное тело.

В обоих сразу же полетели вспышки запоздавших заклинаний, которыми мы стремительно вытащили их в коридор подальше от очага опасности.

– Сдирайте с него одежду! – закричала Хуч, ругаясь между командами, как магловский сапожник. – С Локхарта! Быстро снимайте одежду!

Мы избавили уже бывшего профессора ЗОТИ от мокрых горячих тряпок и начали замораживать воду, превращая ее в лед.

Тут же на полу сидел Поттер с обожженными руками, которые прямо на его глазах начали покрываться большими пузырями под отслаивающейся кожей, и негромко всхлипывал от боли.

На него сейчас никто не обращал внимания, потому что руки Поттера были ничем по сравнению с состоянием Локхарта.

Златовласка, красный как рак, лежал на каменном полу в одном белье, а мы с ног до головы обкладывали его льдом, пытаясь остудить ошпаренные ткани и не дать им окончательно довариться. Светлые волосы развились и облепили маской лицо и голову, сквозь них неестественно алела кожа ярко розового затылка. Локхарт не дышал.

– Шок, – констатировал я, – кровь не поступает к сердцу. Он умрет раньше, чем мы донесем его до больничного крыла.

– Может начнем откачивать его прямо здесь? – спросила Спраут, хватаясь за волосы.

– Бесполезно, – отрезал я. – Необходимо зелье для сужения периферических сосудов. Давление катастрофически упало.

Мы стояли мрачные и растерянные посреди коридора, окружив голое тело в куче тающего льда.

– Так или иначе, медлить нельзя, – произнесла Минерва, – если не отнесем его в больничное крыло сейчас, то лишим его последнего шанса.

Тут Макгонагалл заметила Поттера, который тоже пребывал в полуобморочном состоянии от полученных ожогов.

– Гарри, – выдохнула она, невольно схватившись за сердце.

Минерва подобрала с пола мокрую Златовласкину одежду и заклинанием охладила ее настолько, что ткань захрустела от ломких ледяных корочек.

Пока мы поднимали Локхарта в воздух, профессор трансфигурации осторожно обернула вздувшуюся кожу на руках Поттера и постаралась поднять его на ноги.

– Северус, – позвала она, – Гарри не может идти быстро.

Минерва посмотрела на меня так просяще и жалобно, будто речь шла о ее родном сыне, которому нужна была помощь.

В тот момент мне было не до разговоров, на счету была каждая минута – я поднял мальчишку на руки и побежал вслед за процессией, которая переправляла вареного Гилдероя Локхарта в больничное крыло.

***

Никакие друзья с подарками в лазарет к Поттеру не приходили. Он лежал там все три дня одинокий и заброшенный с забинтованными руками поверх одеяла. Минерва правда прислала ему коробку известных сливочных помадок, но так как мальчишка в теперешнем состоянии сам открыть ее не мог, упаковка сладостей валялась на прикроватной тумбочке нетронутой.

У Локхарта, которого Поттер так старательно вылавливал из кипящей ванны, еще не скоро появится возможность поблагодарить мальчишку за спасение, если вообще появится: никто из нас не сомневался, что после выписки из Мунго Златовласка никогда не вернется в школу.

Когда я зашел в больничное крыло отдать Помфри свежесваренное Заживляющее, Поттер лежал один в окружении пустых застеленных коек и тоскливо смотрел в потолок. Он обратил внимание на мое появление, но поняв, что это не к нему, отвел глаза в сторону. Мне даже стало его жаль.

Поэтому отдав зелье целительнице, я не удержался и подошел к его кровати.

– Поттер, – насмешливо обратился я к мальчишке, – уж не знаю, чего вам недостает по вашему мнению, но вот чего у вас в самом деле нет – так это мозгов. Иначе как можно было додуматься засунуть руки по локоть в кипяток без магии?

Незадачливый спасатель насупился и молчал, отведя взгляд. Видимо он и сам прекрасно понимал глупость своего недавнего поступка.

– Вечно вас тянет на какие-то опасные рискованные аферы, – с неудовольствием заметил я. – То балуетесь с темной магией, то рветесь геройствовать так, что сами едва живы остаетесь. У вас с головой все в порядке, Поттер?

Мальчишка прикрыл глаза. Не имея возможности никуда от меня деться, он предпочитал меня хотя бы не видеть.

– Я не геройствую, – слабо возразил он.

Я хмыкнул.

– Именно это вы и делаете, когда бежите спасать кого-либо от опасности голыми руками.

– Я не собирался спасать Локхарта, – недовольно признался Поттер, блеснув на меня глазами из-за очков.

– А чего ж вы тогда так рьяно бросились в его объятья?

От подобной формулировки юнец поморщился.

– Не знаю, – едва заметно скривился он, – он закричал, а я ничего не мог с собой поделать. Побежал к нему и даже не успел подумать об этом.

– Вы никогда не думаете, Поттер, отсюда все ваши несчастья, – назидательно произнес я. – А если бы вы погибли по собственной глупости?

Мальчишка посмотрел на меня обреченно и равнодушно пожал плечами.