Текст книги "Холодный воздух подземелий (СИ)"

Автор книги: chandei

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Дамблдор поднялся со своего места и подошел к окну.

– Убийство человека – ужасная ошибка, Гарри, – произнес он, задумчиво глядя в ночное небо, – ее нельзя исправить. Но твой окончательный выбор еще не сделан: ты погубил одного профессора и ценой своей жизни пытался спасти другого. Вероятно, Гилдерой Локхарт до сих пор жив отчасти благодаря тебе. Каждый раз, когда жизнь предлагает тебе выбор, ты сам решаешь, как поступить и кем ты на самом деле являешься.

Во взгляде Поттера промелькнули неверие и надежда.

– Те дети – предполагаемые жертвы Квирелла – никогда не узнают, какая опасность им грозила, и никогда не скажут тебе спасибо за то, что ты ее предотвратил, – Альбус тяжело вздохнул. – Тебе причинили много зла и боли, Гарри. Но нужно найти в себе силы и мужество, чтобы не сломаться и не озлобиться. Ты должен вновь научиться верить людям. Лишь так, ты сможешь обрести настоящую любовь и дружбу.

– Но что мне теперь делать? – тоскливо спросил мальчик. – После того, как я рассказал вам правду.

Дамблдор снял очки и спрятал их в ящик стола.

– Полагаю, идти спать. Признаться откровенно, я сегодня устал, думаю, ты тоже.

Поттер неуверенно поднялся на ноги.

– Я могу просто… идти? Сейчас и… потом тоже?

– Да, – подтвердил Альбус. – Думаю, за свою жизнь ты еще не раз сумеешь помочь другим и сделать этот мир лучше. Тебе не место среди закоренелых преступников. Иди и помни: что бы ни случилось, ты не одинок. Нужно лишь попросить о помощи, и тебе помогут.

Я наблюдал, как пораженный мальчишка с минуту стоял, пытаясь осмыслить сказанное, а затем кивнул и, развернувшись, медленно пошел к двери.

– Ах, да, Гарри, – задержал его старик, неожиданно вспомнив нечто важное, – я позабочусь о том, чтобы тело Квирелла унесли и захоронили. Ему не следует находиться здесь в Хогвартсе.

– Спасибо, – только и прошептал Поттер, а затем ушел.

После того, как за ним закрылась дверь, в кабинете воцарилась звенящая тишина. Феникс нахохлившись спал на своей жерди. Спали директора прежних лет на своих портретах. Лишь мы с Альбусом бодрствовали в этот поздний час в башне, все еще оставаясь под впечатлением от рассказа Гарри Поттера.

Чувствуя боль в спине, я позволил себе присесть в кресло.

– И что мы будем со всем этим делать? – поинтересовался я, зная, что со мной директор может быть откровенен.

– С этим? Что ты имеешь в виду под «этим»? – Альбус выглядел изнуренным.

– Очевидно, факт смерти Квирелла и его тело.

– Мы с тобой без огласки вынесем его из замка и предадим земле.

– То есть, поможем Поттеру замести следы?

Дамблдор вздохнул.

– Если тебе угодно назвать это так, – он развел руками. – Прошлое уже не изменить – что сделано, то сделано. Ты и я будем молчать об этом, чтобы не ломать мальчику жизнь. Если теперь нам и следует о чем-то думать, – его взгляд стал непроницаемым, – так это о будущем самого Гарри. Не забывай, он пока единственный человек, который сумел противостоять Темному Лорду, пускай неосознанно – и при этом выжил. Как бы мне ни хотелось верить, что в ту ночь Волан де Морт навсегда канул в лету, все знаки указывают на то, что он вернется. И произойдет это намного раньше, чем мы успеем к этому подготовиться. Будет война. И тогда Гарри Поттер понадобится нам, чтобы выступить против нашего общего врага…

Понимание пришло ко мне за долю секунды, и великодушие и всепрощение Альбуса по отношению к Поттеру сразу же стали понятны. От столь очевидного сравнения я даже мысленно улыбнулся.

Раскаявшийся Пожиратель смерти. Прощенный малолетний убийца. Молчание в обмен на служение. Свобода в обмен на жизнь.

Как это смешно и в то же время грустно. И как чертовски умно. У Альбуса определенно было что-то от маггловского Господа Бога – он был в одном лице отцом и кредитором, а мы безоговорочно ему верили, чтобы в нужный момент исполнить его волю.

– … Поэтому, когда придет время, Гарри должен будет оказаться на нашей стороне, чтобы противостоять злу. Его жизнь ценна для нас, потому что возможно, ему придется посвятить ее борьбе за нашу главную цель. Он должен знать, что победа будет на стороне света.

– Но как вы убедите его отдать жизнь за великие цели? – спросил я. – Он ведь… совсем еще мальчик.

– Я не сказал, что нам непременно придется пожертвовать жизнью Гарри, чтобы выиграть в войне… Но безусловно он будет сражаться не за цели, а за тех, кому верит и кто ему дорог. Познав любовь и силу привязанности, он больше не захочет представлять без них жизнь и потому не останется в стороне, когда придет время сражаться. Поэтому так важно сейчас протянуть ему руку помощи и предложить ту самую дружбу, которой он так долго был лишен. Спокойной ночи, Северус.

***

В ту ночь я долго не спал.

Я все думал и думал о Гарри Поттере, чья жизнь практически от рождения была предрешена и поделена между разными людьми, которые каждый раз вторгались в нее и рвали на части, тем самым лишая мальчика какой-то важной составляющей его будущего.

Темный Лорд лишил его семьи. Квирелл лишил друзей и веры в людей. Дамблдор на время подарит ему и то и другое, чтобы затем забрать все, включая и саму жизнь.

Я думал о том, как нищ Гарри Поттер, и о том, как мы с ним в этом похожи. Альбус видит эту бедность насквозь, именно поэтому ему будет так легко привязать мальчика к себе, лишь однажды проявив понимание и предложив свое покровительство.

Как легко приручить того, кто изголодался по любви, у кого нет ни семьи, ни друзей, кому так долго было не с кем разделить свою страшную тайну – даже если Поттер и хотел просить о помощи, откуда ему было знать, не предаст ли его любой из нас и не сделает ли еще больнее? Ведь с того дня, когда Квирелл впервые изнасиловал его, у него больше не было ни грамма доверия.

Доверия…

Все это время у него не было… доверия!

Я вскочил с кровати и принялся рыться среди одежды, в стопках которой были спрятаны ценные вещи. Я выудил одну из них наружу. Дневник Поттера лег на моей ладони как и в прошлые разы.

– Доверие, – произнес я, заранее зная, что произойдет, – нет доверия.

В тусклом свете свечей зашифрованные строчки подернулись рябью и поплыли, образуя пробелы и превращаясь в слова. Спустя мгновение на первой странице я прочел:

«14 ноября.

Меня зовут Гарри Поттер. Я решил завести свой личный дневник, потому что хочу рассказать о странном случае, который произошел со мной вчера, но пока что не могу обсудить это с Роном и Гермионой. Я боюсь, что об этом кто-то узнает, и со мной перестанут дружить.

Все началось с того, что несколько месяцев назад я узнал, что я волшебник, и приехал в школу магии и волшебства Хогвартс…»

Дальше я читать не стал.

У меня просто не было никаких моральных сил заново пережить эту историю. Я закрыл тетрадь и положил ее на комод, твердо решив отдать обратно хозяину, после чего вернулся в постель.

Вот и весь ответ – простой, как три сикля. Все это время мальчик был в изоляции из-за того, что ему было некому доверять. Бездушная книжка и равнодушный призрак были единственными свидетелями его жизни, в чьей надежности он был уверен. Мы с Альбусом вырвали у него признание и будем замалчивать его тайну впредь, но даже купив его преданность таким образом, мы не заменим ему тех, кто должен его любить и оберегать. Мы не заменим ему семью.

Я повернулся на другой бок и закрыл глаза, пытаясь уснуть.

Все же я категорически не хотел осуществления замысла Дамблдора, по которому Гарри Поттера превращали в боевое знамя.

Этот мальчик много значил для меня в некотором смысле. Поэтому в этой битве у меня должна быть своя цель.

***

Я нашел Поттера у Черного озера. Он сидел в одиночестве на сухой коряге и задумчиво смотрел в темные воды. Я подошел к нему сбоку и молча протянул дневник. Мальчик вздрогнул, очевидно, заметив мое присутствие в последний момент, но все же принял тетрадь из моих рук и открыл ее.

– Вы подобрали ключ, – равнодушно заметил он.

– Да. Полагаю, она меня больше не интересует, так что оставь себе. Но я советовал бы ее уничтожить.

Поттер кивнул как-то отстраненно.

– Почему, – спросил он через некоторое время, – почему вы с профессором Дамблдором не сообщили в министерство?

Было холодно, от осеннего ветра слезились глаза. Я невольно прищурился.

– Возможно, ты из тех, кому повезло начать жизнь заново вместо того, чтобы гнить в сырой камере Азкабана.

– Разве кому-то когда-либо так везло?

– Да, но не многим.

– Кому, например?

– Например, мне.

Поттер поднял на меня распахнутые, полные изумления глаза.

– Вы… вы тоже кого-то убили? – почти что прошептал он испуганно.

– Может быть да, а может быть нет – какая разница, – ветер трепал мои длинные волосы, и они закрывали лицо, однако я не сделал ни одной попытки убрать их. – Но я тоже совершил ошибку, из-за которой моя жизнь пошла под откос.

– Какую, сэр?

Я сдержанно усмехнулся уголком рта.

– Можно присесть? – я кивнул на корягу, на которой сидел мальчик, и тот молча подвинулся.

Я сел и оглянулся. Мы были совершенно одни в этом месте. Как и в этой жизни. Я почувствовал, что Поттеру стоит узнать от меня нечто важное, и постарался собраться с мыслями.

И тогда я рассказал ему. Рассказал почти всю мою жизнь без утайки – про дом в Тупике Прядильщиков, про девочку-волшебницу, которую я повстречал однажды летом. Я рассказал, как мы гуляли, а вскоре вновь встретились, но уже в поезде Хогвартс-экспресса, который привез нас сюда. Как мы росли друг у друга на глазах, как я обидел ее однажды и лишился ее доверия, после чего моя жизнь навсегда изменилась. Моими новыми друзьями стали приспешники Темного Лорда, а я сам – Пожирателем смерти. Я совершил много ужасных вещей в то время. Моя подруга выросла и вышла замуж за другого, и я ничего не мог изменить. А однажды я узнал, что ее, как и многих других, хотят убить, и пришел просить Альбуса Дамблдора, чтобы он защитил ее. Но ни я, ни он не смогли ее спасти – я опоздал и нашел только ее мертвое тело. После этого я пришел к профессору Дамблдору, и он позволил мне остаться в Хогвартсе за ценные сведения о Темном Лорде и Пожирателях, которые я сообщил…

Поттер внимательно слушал мой прерывистый рассказ, ничего не уточняя и не перебивая.

– И вы до сих пор ее любите и вините себя в ее смерти? – спросил он, когда я закончил.

Он так и не понял, кем была та самая девочка и кем был тот другой, за которого она вышла замуж.

Я ничего не ответил. Не потому что не хотел отвечать, а просто потому что не мог сказать ни «да», ни «нет». Вместо этого я произнес:

– Чтобы ни случилось в нашей жизни – в твоей жизни, ты должен извлечь из этого урок, а затем отпустить прошлое и жить дальше.

– Вы его отпустили? – недоверчиво спросил Поттер.

– Отчасти. За свои ошибки я поплатился слишком жестоко. Но с тобой этого может не произойти. Будь осторожен и не позволяй себя больше использовать.

Я встал, надеясь, что сказал, все, что хотел.

– Сэр, – негромко окликнул меня Поттер. – вы извините, если в свое время мой отец сделал вам что-то плохое. Мне жаль.

– Он давно мертв, – спокойно ответил я.

– И еще, – не унимался мальчишка. – Простите, что я тоже желал вам зла. Я видел, что вы – хороший человек; но я понял это не сразу, а лишь когда наломал уже дров. Вы – единственный, кто с самого начала беспокоился обо мне, хотя вы и старались не показывать это.

Я хотел было сухо поблагодарить Поттера за признательность, но вместо этого неожиданно ляпнул:

– Я всегда буду за тебя беспокоиться.

– Почему? – мальчик взглянул на меня удивленно и с какой-то непонятной для меня надеждой. Я замешкался на мгновение.

– Потому что я хорошо знал твоего отца. Но ты не такой, как он – ты лучше и порядочнее него. Не хочу, чтобы ты разделил его судьбу, – от этих слов у меня в горле запершило, но я быстро справился с эмоциями. – Пообещай, что если с тобой что-то случится, я узнаю об этом раньше, чем произойдет непоправимое.

Гарри Поттер кивнул, и я, удовлетворенный этим ответом, зашагал обратно к замку.

Однажды он догадается, что все дело вовсе не в его отце, а в его матери. Кто знает, буду ли я к тому времени жив.

Полагаю, война будет долгой, и многие потеряют в ней близких. Но что мне до многих, когда у меня самого есть столь важная цель.

Еще в ту ночь двенадцать лет назад я обещал Альбусу защищать Гарри Поттера, и я выполню свое обещание, сохранив мальчику жизнь, даже если для этого мне придется пожертвовать своей собственной. Но я сделаю это не ради Альбуса и его клятвы; не ради победы или спасения магического мира; даже не ради Лили, которую я любил больше, чем кого-либо в этой жизни.

Я буду оберегать мальчика лишь ради него самого. Не знаю, сколько лет отвела мне судьба, но умирая, я был бы счастлив знать, что сделал все для того, чтобы Гарри Поттер жил несмотря ни на что, даже если не останется никого, кто его знал и помнил. И тогда будучи уверенным, что он не повторит ни судьбу Лили, ни мою собственную, я сочту, что ради этого мне вполне стоило жить.