Текст книги "Имя - Русь. Роман-хроника (СИ)"

Автор книги: Chally the Squirrel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

[9] Описывается реальный подлинник грамоты.

[10] Буква М.

[11] Буква Ъ.

========== 1373. ==========

По притихшим улицам саманного города мела злая поземка. Колючая белизна засыпала багровые пятна, делая их безобидно розовыми, но тут же слетала прочь, и кровь снова являла свою зловещую и окончательную красноту. Не было ни души. Жители таились за дверьми, за стенами, за наглухо замурованными окнами; во многих домах стоял в этот час вой, и многие руки обряжали покойников, смевших при жизни громко высказывать свое мнение, или наживших недруга в своем же соседе, или просто попавшихся под горячую руку мамаевым головорезам, но и горе не смело ныне вырваться наружу, пересиленное страхом. Стены – хоть какая защита, а что творилось накануне на окраинах, среди войлочных юрт… Бродячие псы, воровато озираясь и прижимая уши, торопливо семенили, похожие на пришибленных шакалов. Изредка проезжали рысцой караулы, и тогда неподвижный придавленный город замирал еще больше, и даже шавки вжимались в землю. Ехали, щуря от ветра узкие глаза, лихо сдвинув на затылки лохматые малахаи, поигрывая нагайками, заскорузлыми от недавней крови; ехали, цепко выискивая взглядом упущенную прежде поживу, но лишь безумец или обуянный демоном высунулся бы ныне на улицу, а ломать двери им, насытившимся добычей и кровью, было уже лень.

Лишь безумец… Может, он и был безумцем, царевич Серкиз, или, вернее, сам шайтан потянул его наружу. Для чего? Что кому доказывать?

Не один, конечно. В окружении верных нукеров он ехал по окровавленному городу, а боль незримо сочилась сквозь запертые ставни. Шум заставил схватиться за оружие…

Петляя, точно заяц, то и дело ныряя и уворачиваясь от арканов, русоголовый парень мчался по пустой улице, сделавшейся вдруг удивительно длинной. Царевич на миг узрел огромные, непредставимой майской синевы, умоляющие глаза… поднял плеть, и нукеры, повинуясь знаку, чуть сдвинулись в стороны, русич проскользнул между ног коней и затаился в самой гуще. Преследователи смешались в кучу, вереща сбитыми со следу шавками, и прямо перед глазами Серкиза очутилась распяленная в ухмылке острая рожа. Потом он так и не смог вспомнить, что закричал ему сотник, но в память врезалось, как медленно-медленно валится на сторону голова с плечом и рукою, и как судорожно загребли снег уже мертвые пальцы. Воины железным кольцом сомкнулись вкруг господина.

***

В дергающемся свете переносной жаровни Серкиз молча смотрел на мальчишку, жующего сочную баранину. Тот ел по-татарски, шумно обсасывая жирные пальцы, не так, как обычно едят русские; ел жадно, то ли изголодавшись, то ли заедая недавний страх, и говорил, говорил без остановки. Серкиз слушал, почти не вникая в смысл слов, и думал: зачем он это сделал? Мамай не простит убийства своего сотника. Царевич у него давно как кость в горле… Знал, ведь знал и доселе стерегся. Так почему? Из-за синих умоляющих глаз? Или потому что не мог… не мог уйти безнаказанным холоп, повысивший голос на потомка Чингисхана? Потому что они… эти, с сытыми ухмылками вечных победителей!

Серкиз вдруг осознал, что русич давно молчит. Сумрачно глянул, для чего-то спросил:

– Это правда, что у вас на церквах золотые крыши?

– Ага!

Мальчишка осекся, вспомнив, что во всех рассказах про ордынские нахождения, с самых Батыевых времен, татарины непременно мечтали, как отломят себе по кусочку золотой крыши от «дома бога», и торопливо добавил:

– Только золота там на самом деле мало, там основа медная…

Но важный татарин, спасший его и все-таки выглядевший грозным, промолвил совсем иное:

– Должно быть, это красиво…

– Еще как! – мальчонка обрадовано закивал головой. – Особенно на закате, тогда на золотых главах вспыхивает солнце, и они как будто плывут по воздуху среди легких розовых облаков.

Серкиз вскочил с кошмы, хлопнул в ладоши, вбежавшему слуге кинул:

– Позови сына!

Решение пришло само, и Серкиз удивился его простоте. Бывают такие времена, когда тот, кто хочет выжить и не сделаться подлецом, должен просто отойти в сторону.

***

Олег Рязанский, великолепный боец и неплохой полководец, был потрясающе невезуч на раны. Ни из одной самой пустяковой стычки не удавалось ему выйти невредимым. А может, напротив, судьба хранила его от напрасной смерти, ведь он всегда был в самой гуще боя, верный правилу требовать от других не больше, чем делал сам. Рязань из всех русских земель – особая. На самой границе дикой степи, открытая всем опасностям, воспитала она людей суровых, порой и жестоких… с голубыми рязанскими глазами, впитавшими небесную синь над белоствольными березами сердцевины Руси.

Да, князья ее насмерть резались между собой, но они же первыми приняли удар батыевых полчищ и испили смертную чашу, но не дрогнули, не побежали, не склонились пред завоевателем, чем могли похвастаться далеко не все. На рязанской земле и ныне, в конце четырнадцатого столетия, был жив дух древней доблести, безрассудной, не признающей холодного расчета, в самой себе видящей высшую ценность. Дух того, что зовется рыцарством. К чему искать утраченное русское слово? Она была одна на всю Европу, та жестокая и прекрасная эпоха, что породила Игоря Святославича, Ричарда Львиное Сердце и Романа Галицкого. Олег, трезвый политик и человек иного времени, не держал уже в голове этой древней отчаянной удали; он носил ее в сердце, как песню.

***

Бесчувственного князя двое ратных вынесли из боя на плаще. Они торопились, и Любим все время оглядывался, приговаривая: «Ускоримся, ускоримся!». Но сильно ускорится не получалось, потому что он все больше припадал на раненую ногу и пару раз шатнулся так, что Лисицкий прикрикнул:

– Уронишь, балда!

Сухую траву пятнали ярко-алые капли, и Лисицкий думал, что если татары замыслят их искать, то по такому следу найдут непременно. Открылась серебристая лента Оки. Любим, хрипло дыша, высказал:

– Там, пониже, я давеча лодку видел.

Не взяв и короткой передышки, они двинулись берегом дальше. Наконец Любим остановился и, вглядываясь в путаницу камышей, сказал:

– Кажись, здесь.

Лодку вполне уже мог забрать хозяин или не хозяин, но, на их счастье, она оказалась на месте. Чертыхаясь вполголоса, они протащили князя через густые камыши, то и дело лезущие в лицо своими бархатными головками, уложили его в лодку и сами взвалились следом. И тут Любим, разом весь обмякнув, прошептал:

– Макар, я все…

Лисицкий глянул на товарища, бывшего бледнее мела, и молча взялся за весла.

Такое и лодкой-то называть было непригоже. Рассохшаяся плоскодонка низко проседала под тяжестью троих мужчин, едва не черпая бортами, а снизу уже начинала сочиться вода. Князь не приходил в себя. Любим кулем полулежал на корме; ему явно делалось все хуже.

– Плесни воды, – велел Макар.

Любим поднял на него мутный взгляд. Не вдруг и сообразив, что нужно, наконец со стоном передвинулся, отстегнул княжий шелом, стащил войлочный подшлемник. Дыхание Олега было слабым и рваным. Любим прямо шеломом зачерпнул воды, побрызгал князю в лицо, потом, убедившись, что так не добьешься проку, плеснул с маху. Мокрые ресницы дернулись, показалось, что сейчас князь очнется, но ничего так и не случилось.

– Кажись, кончается… – прошептал Любим.

И это слово разом обрушило на них все, о чем прежде не было времени задуматься. Проигранная битва, открытая врагу беззащитная страна, горящие избы и скорбные вереницы невольников… уцелеют ли их близкие? И – как справиться со всем этим, если их князя действительно не станет?

– Твою мать, – сказал Лисицкий. И повторил, без выражения, размеренно, в лад взмахам весел. – Твою мать. Твою мать. Твою мать.

– Оставь… мать… в покое… – чуть слышно выговорил Олег, не открывая глаз.

– Княже! Живой! – Любим подскочил, мало не опрокинув лодку.

***

В 774 году хиджры, то есть в лето 6881 в Орде творилась столь страшная резня, что летописцы даже не пытались разобрать, кто резал кого и за что, написав в общем: «Того же лета в Орде заметня бысть, и мнози князи Ординскиа межи собою избиени быша, а Татар бесчисленно паде; тако убо гнев Божий прийде на них по беззаконию их». Царевич Серкиз благополучно избежал гибели, отъехав на Русь. Еще несколько знатных ордынцев последовало его примеру; все они привели с собой воинов, кто десяток, кто и несколько сотен, так что в распоряжении князя Дмитрия оказался целый полк отборной степной конницы. Это было тем важнее, что предчувствие войны с Ордой витало в воздухе.

На замятне нагрел руки, конечно же, Мамай. Он завладел Сараем, правда, так ненадолго, что не успел отчеканить ни одной монетки с именем своего подставного царя. Но до того он решил всерьез взяться за русские земли, что-то ставшие слишком самостоятельными. Начал он с ближайшей – с Рязанской.

Олег Рязанский проиграл сражение. Это случается. Русичи и в поражении не посрамили своей чести. Дорого встала Мамаю победа, немало степных удальцов навеки легло в русскую землю. Ордынцы снова пустошили села, и все-таки прошло то время, когда они делали это невозбранно. Случалось порой и так, что какой-нибудь десяток, слишком далеко оторвавшийся от своих в поисках еще нетронутой деревни, исчезал бесследно. Переяславля, Старой Рязани и иных крупных городов Мамай взять даже не пытался и, ополонившись, ушел обратно в степь.

***

Московские полки все лето стояли на Оке, оберегая границу. Первым выдвинулся Дмитрий, чуть позже подтянулся вернувшийся из Новгорода Владимир Андреевич. Молодой Серпуховский князь сразу предложил идти на помощь рязанцам, но Дмитрий отказался наотрез – мол, нужно беречь людей. Сидела, крепко сидела подловатая надежда: вдруг Мамай ослабит Олега до того, что станет можно всадить на его место кого-нибудь иного, хотя теперь, после смерти Владимира Пронского, и непонятно было, кого.

Мамай, уже потрепанный Олегом, переведаться с полностью изготовленными к бою москвичами не рискнул. Казавшаяся неизбежной война отодвигалась в будущее. А кроме этого всего-то и стало Москве корысти, что несколько семей беженцев, коих Дмитрий заботливо посадил у себя на землю.

***

Без Семена дом казался пустым и непривычно тихим. Степка избегал встречаться с отцом взглядом, точно сам был в чем-то виноват; как-то высказал: «Лучше б я пошел!». Илья перекрыл крышу, взялся за забор, и дотемна вырезывал хитрые узорные столбики. Порой, забывшись за работой, он думал, что надо позвать Семена, пособить в том или другом – и тотчас вспоминал, что уже никогда… И в груди рождалась пронзительная пустота. А то в который раз принимался рассказывать Наде, какой кусок тафты он для нее раздобыл, жалея чуть не до слез, что пришлось оставить его вместе с другой добычей под Любутском. Дочь молча выслушивала, понимая, что ему это необходимо…

***

Михаил Кашинский успеха в Орде не добился, и хоть то хорошо, что унес ноги до начала кровопролития. Он вернулся исхудавший и зеленый, и через несколько дней слег – обострилась давняя желудочная болесть. Князю делалось то лучше, то снова хуже, и, несмотря на все усилия лекарей, спустя два месяца он скончался.

Василиса выслушивала соболезнования, сдержанным кивком благодаря каждого из подходивших к ней. Василий, заглянув в лицо матери, туго обхваченное темным вдовьим платком, ужаснулся – таким маленьким и белым, таким беззащитным казалось оно. Василиса высидела до конца все поминки, а наутро уже не поднялась.

Многое свершилось за время ее болезни. А Василиса лежала, прикрыв веки, и ей виделся ее Мишенька – молодой, смеющийся, ловящий яблоневую ветку с розовыми цветами…

А тем временем молодой Кашинский князь, по совету своей бабки и бояр уехал в Тверь и там, добив челом великому князю Михаилу, целовал крест на всей его воле. Елена Ивановна была далеко не такова, как ее сноха, и, кажется, это был единственный случай ее участия в княжих делах. Василиса смолчала тогда. Все-таки Елене Ивановне было даже тяжелее – она похоронила второго[1] и последнего сына. И ей необходимо было делать что-то такое… Спасать княжество. Избавляться от всего того, что погубило ее дитя.

***

Отчасти повинуясь велению патриарха, отчасти показывая добрую волю, Алексий наконец объявил о снятии отлучения с Тверского князя. Переговоры длились долго, но к началу Рождественского поста мирный договор между Москвой и Тверью был подписан.

Земля укрыта была искристым белым снежком. Солнышко светило не по-декабрьски, и небо ясно синело сквозь тонкую сеть березовых ветвей. Летописец отвел взгляд от окна, обмакнул в чернила хорошо очиненное перо, и с удовольствием вывел: «И бышет тишина и от уз разрешение христианам, и радостию возрадовалися, а врази их облекошася в студ».

КОНЕЦ

Комментарий к 1373.

[1] Ее младший сын Василий умер в 1362 году.

========== Родословие и пояснения ==========

Предыстория борьбы за великий стол во второй половине XIV века.

К описанному времени Русь была разделена на несколько крупных и де-факто независимых княжеств (ряд из которых имели статус великих) с собственными княжескими династиями; внутри княжества подразделялись на уделы, т.е. княжества низшего уровня.

Согласно древней лествичной системе, княжеский стол наследовали братья в порядке старшинства. По смерти последнего из них наследовали по порядку сыновья первого брата, затем сыновья второго и далее таким же образом. Сыновья князя, который умер, не побывав на столе, теряли право наследовать этот стол. Такая система действовала на всех уровнях. Великое Владимирское княжество почиталось старшим, и князь, занимавший этот стол, признавался формальным главою Руси. Великое княжение (как сам престол, так и относящиеся к нему земли) не было принадлежностью какой-либо одной династии, а считалось общим достоянием потомков Всеволода Большое Гнездо (фактически – потомков его сына Ярослава). Таким образом, оно передавалось из рода в род по лествичному принципу.

Из многочисленных сыновей великого князя Ярослава Всеволодовича нас интересуют трое (в порядке старшинства): Александр Невский (от него пошли Московские князья), Андрей (Суздальско-Нижегородские князья) и Ярослав (Тверские князья). Следуя принципу «разделяй и властвуй», ханша-регентша Огуль-Гаймыш отдала Александру титул великого князя и разоренный Киев, а Андрею – Владимир. (То есть великим князем Владимирским Андрей не стал). Андрей не был хорошим вассалом; по некоторым сведениям, он даже готовил вооруженное выступление против монголов – и, разумеется, это непокорство было жестоко подавлено (страшная Неврюева рать), причем не без участия Александра, вновь соединившего в одних руках Владимир и великокняжеский титул.

По смерти старшего брата Андрей, прощенный, но все еще бывший в Орде на дурном счету, великого стола не получил, а вот Ярославу довелось побывать на великом княжении.

Из четырех сыновей Александра Невского второй и третий – Дмитрий и Андрей – в жестокой борьбе несколько раз сменяли друг друга на великом столе, и в конце концов победил Андрей. Младший, Даниил Московский, умер чуть раньше Андрея, на великом столе так и не побывав. К моменту смерти Андрея из всех Александровичей потомство мужского пола оставалось только у Даниила.

Великим князем законно сделался единственный оставшийся в живых сын Ярослава Ярославича – Михаил Тверской. Однако старший сын Даниила Юрий тоже заявил претензии на великий стол. Здесь важно понимать, что по лествичному праву Юрий не только не был наследником Андрея Александровича, но и вообще не имел права на великий стол – разве что в том практически невероятном случае, когда из всего Всеволодова гнезда в живых остались бы только Даниловичи.

В ходе долгой борьбы, женившись на сестре хана Узбека (с кровью обратившего Орду в ислам) Кончаке-Агафье, Юрий все же получил великий стол. В ходе боевых действий Агафья попала в плен к Михаилу и вскоре умерла. Юрий обвинил соперника в убийстве, и по ханскому приказу Михаил, после долгих издевательств и унижений, был казнен.

Однако Юрий вскоре утратил доверие Узбека, и хан передал великое княжение сыну Михаила Дмитрию Грозные Очи. Дмитрий своей рукой зарубил убийцу отца – и сам был казнен. Второй Михайлович, Александр, тоже не смог долго удержать великий стол – бесчинства, творимые ханским послом Шевкалом, родственником Узбека, спровоцировали тверичан на восстание.

Карательный поход против Твери возглавил брат Юрия Иван Калита, за что и получил великое Владимирское княжение (правда, сначала совместно с суздальским князем). Умея ладить с ханом, Иван Калита обеспечил русским землям сорокалетнюю Великую Тишину. Он значительно расширил Московское княжество, а добившись права самому собирать ордынский выход в землях подручных ему князей сделался самым богатым государем на Руси.

Между тем Александр, вовремя явившись к Узбеку с повинной, получил прощение и титул великого князя Тверского. В последующие годы практически все крупные княжества добились звания великих, хотя Владимирское княжение продолжало оставаться старейшим. Борьба Москвы и Твери возобновилась с новой силой, хотя и не вылилась в военные действия, и в конце концов Александр Тверской был казнен в Орде вместе со своим старшим сыном Федором.

По смерти Ивана Калиты на великий стол пытались претендовать несколько князей, но не особенно настойчиво, и он достался старшему сыну Калиты Симеону Гордому. Этот князь продолжал политику отца и, в частности, прекрасно ладил с «добрым царем» Джанибеком (убийцей двух своих братьев; впрочем, в Орде на такие вещи смотрели гораздо снисходительнее).

Тверское же княжение (но, кажется, без титула «великий») унаследовал третий брат Константин Михайлович, женатый на Софье – единственном ребенке Юрия Даниловича. Он рассорился со вдовой Александра Анастасией и ее старшим сыном Всеволодом. Всеволод, сломив гордость, отправился за помощью к великому князю. Москва доселе поддерживала Константина, но Симеон пересмотрел свою политику и походатайствовал перед ханом за Всеволода. Когда оба были в Орде, Константин внезапно умер (возможно, от как раз тогда начавшейся чумы), и Джанибек отдал великое Тверское княжение Всеволоду. Однако законным наследником стола был младший сын Михаила, Василий Кашинский, который решил бороться за свои права. После долгого противостоянии Всеволод все же уступил дяде тверской стол.

Симеон Гордый был женат на вяземской княжне Евпраксии, однако брак этот был в высшей степени неудачен, и после чудовищного по меркам Древней Руси скандала князь добился развода и женился на сестре Всеволода Марии. Все его сыновья, в том числе и от последнего брака, умирали малолетними, а свою единственную дочь Василису он выдал за Михаила, сына Василия Кашинского.

Симеон умер от чумы, тогда же умер его младший брат Андрей (не побывав ни на великом Владимирском, ни на Московском столе), и великое Владимирское княжение досталось среднему брату Ивану Красному (или Милостивому). Он скончался молодым, оставив двух малолетних сыновей. Старшим был Дмитрий, будущий Донской. Орда, где давно уже не было здравомыслящего Джанибека, убитого собственным сыном, и вообще начиналась Великая Замятня, передала великий Владимирский стол Суздальскому князю Дмитрию Константиновичу, потомку Андрея Ярославича. Как мы помним, прав на это он не имел, однако лествичное право давно уже было порушено, сменившись ханским произволом. И потому первой задачей митрополита Алексия, сделавшегося правителем Московского княжества, стало вернуть Москве великий стол. Второй – закрепить великое Владимирское княжение за московскими князьями «в вотчину и в род». А третьей – дабы, по мере разрастания этого рода, исключить борьбу между разными линиями, изменить сам порядок наследования: не от брата к брату, а напрямую от отца к сыну (т.е. заменить лествичную систему классическим майоратом).

И вот тут-то и начинается наше повествование.

Родословие

Князья

Московские князья.

Дети Ивана Даниловича Калиты*:

*У Ивана Калиты было еще несколько дочерей, которые в нашем повествовании роли не играют.

Симеон Гордый (1316-1353), Великий князь Московский, Великий князь Владимирский, князь Новгородский.

Притушил вражду Москвы с Тверью, но ненадолго.

Его дочь от первого брака с Айгустой (Анастасией) Гедиминовной:

……….Василиса (1335-1382)*, замужем за князем Михаилом Кашинским (см.)

Истинная внучка Калиты

* По авторской версии. По официальной версии, год рождения неизвестен, год смерти 1368.

Иван Красный (1326-1359), князь Звенигородский, Великий князь Московский, Великий князь Владимирский, князь Новгородский.

Его вторая жена:

Александра (?-1364), дочь тысяцкого Василия Вельяминова (см.)

Их дети:

……….Дмитрий Донской (1350-1389), Великий князь Московский, Великий князь Владимирский, князь Новгородский.

Государь, умевший чувствовать время

……….Его жена:

……….Евдокия, дочь Дмитрия Суздальского

……….Их дети:

………. ……….Даниил (1368-1369)

………. ……….Анастасия (1370-?), замужем за князем Иваном Холмским (см.)

………. ……….Василий I (1371-1425),Великий князь Московский, Великий князь Владимирский

………. ……….Его жена:

………. ……….Софья, дочь Витовта, Великого князя Литовского (см.)

………. ……….Софья (?-1427), замужем за Федором, сыном Олега Рязанского (см.)

………. ……….Юрий (1374-1434), князь Звенигородский и Галицкий, великий князь Московский

………. ……….Мария (?-1399), замужем за Лугвенем, сыном Ольгерда (см.)

………. ……….Симеон (?-1379)

………. ……….Иван (?-1393)

………. ……….Андрей (1382-1432), князь Можайский и Верейский

………. ……….Петр (1485-1428), князь Дмитровский

………. ……….Анна (1387-?), замужем за Юрием Патрикеевичем

………. ……….Константин (1389-1433)

……….Иван Малый (1354-1364), князь Звенигородский

……….Анна (?-1399), замужем за князем Дмитрием Михайловичем Боброком-Волынским

Андрей (1327-1353), князь Серпуховский.

Его жена:

Мария(?-1390), дочь князя Ивана Федоровича Галицкого

Его сын:

……….Владимир Храбрый (1353-1410), князь Серпуховский, князь Углицкий.

……….Его жена:

……….Елена, дочь Ольгерда, Великого князя Литовского (см)

Федосья, замужем за князем Федором Белозерским (см.)

Тверские князья.

Александровичи:

Федор (?-1339).

Всеволод (1328-1364), князь Холмский, великий князь Тверской.

Лучший друг Симеона Гордого.

Его жена:

Софья

Его дети:

……….Юрий (?-1408), князь Холмский

……….Иван (?-1402), князь Псковский.

……….Его жены:

……….1. Илария*

……….2. Анастасия, дочь Дмитрия Донского (см)

*Настоящее имя первой жены Ивана Холмского неизвестно.

Мария (1329-1399), замужем за Симеоном Гордым

Михаил (1333-1399), князь Микулинский, великий князь Тверской, великий князь Владимирский (номинально)

На подлость отвечал оружием. Не по доброй воле поднял знамя борьбы с Москвой, но было уже слишком поздно.

Его жена:

Евдокия, дочь князя Константина Суздальского (см).

Их дети:

……….Иван (1357-1425), великий князь Тверской

Хозяин совы

……….Александр Ордынец (?-1389), князь Кашинский

……….Борис (?-1395), князь Кашинский

……….Василий (?-1426)

……….Федор (?-1407), князь Микулинский

……….Его жена:

……….Анна, дочь Федора Кошки (см.)

Ульяния, замужем за Ольгердом Гедиминовичем (см.)

Хозяйка Литвы

Андрей (?-1364)

Владимир (?-1364)

Константиновичи:

Семен (?-1364), князь Дорогобужский

Семен-мелкий

Еремей (?-1372), князь Дорогобужский

Васильевичи:

Василий (1304-1368), князь Кашинский, великий князь Тверской.

Младший сын Михаила Святого. Вечно четвертый.

Его жена:

Елена, дочь князя Ивана Брянского

Его дети:

……….Михаил (1331-1373), князь Кашинский

Хороший муж умной жены

……….Его жена:

……….Василиса, дочь Симеона Гордого – см.

……….Их дети:

………. ……….Василий (1336-1362)

………. ……….Александра*

* Вымышленный персонаж.

Суздальско-нижегородские князья

Константиновичи:

Андрей (1320-1365), князь Нижегородский

Дмитрий (1322-1383), великий князь Суздальский, великий князь Владимирский

Человек, сумевший вовремя остановиться

Его 2-я жена:

Василиса, дочь Константина Васильевича Ростовского

Их дети:

……….Мария, замужем за Микулой Вельяминовым (см.)

……….Василий Кирдяпа (1350-1403), князь Суздальский, князь Городецкий

А вот он остановиться не умел

……….Евдокия (1351*-1407), замужем за Дмитрием Донским

Крупный политик, умная женщина

* По авторской версии. По официальной версии 1353.

……….Семен (?-1401), князь Суздальский

Живое свидетельство тому, что зависть – дурное чувство

……….Иван (?-1377)

Борис (ок.1340-1394), князь Городецкий, великий князь Нижегородский

Его жена:

Агриппина, дочь Ольгерда Гедиминовича (см.)

Евдокия (?-1404), замужем за Михаилом Тверским (см.).

Рязанские князья

На великое Владимирское княжение не претендовали. И не могли!!!

Олег Иванович (ок.1330-1402), великий князь Рязанский

Истинный витязь. Жаль, время было не его.

Его жена:

Ефросинья, дочь Ольгерда Гедиминовича (см.)

Их дети:

……….Мария, замужем за Владимиром Пронским (см.)

……….Федор (?-1427), великий князь Рязанский

……….Его жена:

……….Софья, дочь Дмитрия Донского (см.)

……….Родослав (?-1407)

……….Аграфена, замужем за Иваном Титовичем Козельским

……….Алена, замужем за Юрием Святославичем Смоленским

Владимир Ярославич(?-1372), князь Пронский, князь Рязанский

Двоюродный брат и соперник Олега

Его жена:

Мария, дочь Олега Рязанского (см.)

Белозерские князья

Федор (?-1380), князь Белозерский

Его жена:

Федосья, дочь Ивана Калиты (см.)

Их сын:

……….Иван (?-1380)

Был очень похож на двоюродного брата.

Гедиминовичи

Сыновья Гедимина:

Ольгерд, в крещении Александр (1296-1377)

Жесткий и прагматичный политик. Романтик в глубине души (очень глубоко)

Его жены:

1. Мария Ярославна, княжна Витебская

Их дети:

……….Андрей Горбатый (?-1399), князь Полоцкий, князь Псковский

……….Дмитрий, князь Брянский

……….Владимир, князь Киевский

……….Константин

……….Агриппина (ок. 1340 – 1393), замужем за Борисом Городецким (см.)

……….Ефросинья (?-1405), замужем за Олегом Рязанским (см.)

2. Ульяния, дочь Александра Тверского (см.)

Их дети:

……….Ягайло (Владислав) (1351-1434), великий князь Литовский, король Польский

Человек, который удачно женился

……….Его первая жена:

……….Ядвига (1373-1399), королева Польская

……….Скиргайло

……….Дмитрий Корибут, князь Черниговский

……….Вигонд

……….Свидригайло

……….Коригайло

……….Лугвень

……….Мингайло

……….Елена(?-1347), замужем за Владимиром Храбрым (см)

……….Мария

……….Александра

Кейстут (1298-1381)

Последний язычник Литвы. Романтик (без оговорок)

Его жена:

Бирута

Бывшая жрица-вайделотка

Их дети*:

……….Витовт (1350-1430), великий князь Литовский.

Человек, так и не ставший королем

……….Его вторая жена:

……….Анна

……….Их дети:

………. ……….Софья (1371-1453), замужем за Василием I

Дочь своего отца. Этим все сказано.

* У Кейстута были и другие сыновья и дочери

Московские боярские роды

Вельяминовы

Васильевичи:

Василий

Последний тысяцкий Москвы

Его дети:

……….Иван (?-1379)

Живой пример того, что не стоит презирать сопляков. Те в конце концов вырастают.

……….Микула, в крещении Николай (?-1380)

……….Его жена:

……….Мария, дочь князя Дмитрия Суздальского

……….Полуект

Федор Воронец

Тимофей

Александра (?-1364), замужем Иваном Красным

Акинфовы

Потомки героя Невской битвы Гаврилы Олексича. Из восьми братьев Андреевичей наибольшую роль в истории сыграл старший:

Федор Андреевич Свибло

Действовал ловчее, чем говорил

Кобылины

Сыновья Андрея Кобылы:

Семен Жеребец

Александр Елко

Василий Ивантей

Гаврила Гавша

На его двое держали «поиманного» Михаила Тверского

Федор Кошка

Человек, без которого не было бы ничего

Его дети:

……….Иван

……….Федор Голтяй

……….Александр Беззубец

……….Михаил Дурной

……….Анна, замужем за Федором Микулинским

Серкизовы

Серкиз, в крещении Иван

Золотоордынский царевич, Чингизид

Его сын:

……….Андрей (?-1380)

Кирилловичи

Ростовский боярский род, оскудевший и переселившийся при Иване Калите в Радонеж

Стефан, игумен Богоявленского монастыря, и.о. игумена Троицкого монастыря, духовник Симеона Гордого

Первый по рождению, второй по жизни

Его дети:

……….Климент (1339-1354)

……….Федор (1342-1394), в миру Иван, игумен Симоновского монастыря, архиепископ Ростовский, духовник Дмитрия Донского

Добрая отрасль доброго корня

Анна (?-1353)

Ее муж:

Дюденя (?-1353)

Сергий (1322*-1392), в миру Варфоломей, игумен Троицкого монастыря, игумен монастыря на Киржаче

Престол Святой Троицы

* По другой версии, 1314

Петр (?-1353)

Его жена:

Катерина (?-1353)

Их дети:

……….Татьяна (1342-1353)*

……….Матвей (1445-1353)*

……….Агафья (1447-1353)*

*Вымышленные персонажи

Тверские служилые люди

Степановы*

*Вымышленные персонажи

Илья (1329-1380)

Бывший крестьянин, затем послужилец и доверенное лицо Всеволода Холмского и Ивана Холмского. Владеет на праве собственности земельным наделом в деревне Ивановка, расположенным в уделе Юрия Холмского, держит поместье Богатеево в уделе Ивана Холмского.

Его жена:

Лукерья (?-1363)

Их дети:

……….Евдокия (1349-1353)

……….Семен (1353-1372)

Наречен в честь Симеона Гордого

……….Степан (1355-?)

……….Надежда (1351-?), приемная дочь

Сумела удивить самого Сергия Радонежского

Басенковы

Андрей Басенок

Тщетно зарился на Ивановку

Церковные деятели

Алексий (1300*-1378), в миру Елевферий-Симеон Федорович Бяконтов, митрополит Московский и Всея Руси

Местоблюститель Московского престола, воспитатель Дмитрия Донского. Человек, сотворивший Святую Русь.

*Предположительно. По другим версиям, 1293 или 1304.

Филофей Коккин (ок. 1300-1379), патриарх Константинопольский

Порой сам не знал, чего хочет.

Киприан Цамблак (?-1406), митрополит Киевский, митрополит Московский и Всея Руси

Этот, напротив, чего хочет, знал твердо.

Митяй (?-1379), в монашестве Михаил, печатник и духовник Дмитрия Донского, претендент на митрополию

Человек, севший не в свои сани.

Пимен (?-1390), игумен Горицкого монастыря в Переяславле, митрополит Московский и Всея Руси

Как выяснилось, большая сволочь

Дионисий (ок.1300-1385), игумен Нижегородского Печерского монастыря, архиепископ Суздальский и Нижегородский

Человек, который подставил Сергия

Епифаний Премудрый

Автор «Жития Сергия Радонежского»

Троицкие иноки

Василий Сухой

Человек, взявший на себя обязанность говорить грубые, но верные истины

Онисим

Бывший сосед Кирилловичей

Митрофан, игумен-старец

И.о. настоятеля

Якута (Иаков)

Исаакий-молчальник

Михей

Макарий

Симон, бывший Смоленский Архимандрит

Свидетели Сергиевых откровений

Даниил

Жмот, замученный комплексами (но никто не безнадежен, верно?..)

Прочие значимые персонажи

Мамай

Без комментариев

Джованни, фрязин

Всегда в нужное время в нужном месте

Семен Мелик

Дядька Дмитрия Донского

Михаил Бренко

Друг детства Дмитрия Донского

Отец Амбросий

Верный спутник Федора Симоновского. Человек не без недостатков.

Дмитрий Минин

Юрий Васильевич Кочевин-Олешинский

Расплачиваются за грехи отцов

Список использованной литературы

Выходные данные книг не привожу, потому что многие читала в разных изданиях или в электронном виде.