Текст книги "Мертвая петля (СИ)"
Автор книги: Catherine Hale
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Я не успела ничего сказать, как в трубке послышались гудки. Чёрт!
Закрыв кран и резко распахнув дверь, я нос к носу столкнулась с Эдвардом. Его нахмуренные брови и тяжелый взгляд не предвещали ничего хорошего.
Слегка опешив и растерявшись, я развела руками, нервно произнося:
– В чём дело?
– О чём ты говорила с ним? – рычащим тоном поинтересовался мой бывший жених, напирая на меня и вынуждая отступить на шаг, что позволило ему закрыть за собой дверь. Дерьмо.
– Звонила проконсультироваться. Петерс прислал какой-то подарок на Рождество, – я постаралась сделать так, чтобы мой голос звучал как можно ровнее и непринужденнее.
Лицо Каллена расслабилось и стало, скорее, заинтересованным, чем злобным. Хороший знак.
– Подарок? – недоверчиво переспросил вампир, задумчиво обхватив свой подбородок пальцами.
Я закивала, осторожно скользнув мимо него к выходу и задержавшись в дверях, обернувшись через плечо:
– Да. Знаешь, я подумала, что была бы не против принять ванну. Не составишь мне компанию?
Про себя я выругалась, понимая, что это слишком явный и дешевый трюк. Несколько мгновений мужчина раздумывал над моим предложением.
– У тебя хорошее настроение сегодня, милая? – поинтересовался он, хищно усмехнувшись.
Дважды дерьмо.
– Как видишь, – послав ему загадочную улыбку, я поспешила вниз, к входной двери.
Поймав недовольный взгляд Ханны, которая полулежала на диване, я распахнула дверь и вышла в метель, даже не удосужившись надеть на себя что-нибудь из верхней одежды. Остаётся надеяться, что я не вызову подозрения у соседей. Хотя, в такую погоду они, должно быть, все попрятались по домам.
Подойдя к почтовому ящику, я смахнула с него налипший снег, а затем распахнула створку. Внутри лежал яркий сверток в рождественской упаковке. Поразмыслив немного, я всё же решила вскрыть его сейчас, нервно пробегаясь взглядом по окнам. Нет, должно быть, Эдвард набирает нам ванну. Ох, чёрт, до чего же это была идиотская идея.
Шумно выдохнув, я принялась разрывать упаковочную бумагу, чтобы добраться до самого подарка. Мои пальцы тут же нащупали под тканью что-то очень холодное и тяжелое.
На миг у меня пропал дар речи. Подняв голову, я ещё раз убедилась в том, что вампир не наблюдает за мной из окна, а затем осторожно развернула младенческий комбинезон, чтобы убедиться в своих догадках. Боже правый! Как Дьярви удалось отправить чертов пистолет, завернутый в детские распашонки, по почте?!
Чувствуя, что меня начинает трясти, я вдохнула холодный воздух, стараясь сконцентрироваться на бесполезном дыхании. Под пистолетом лежал небольшая записка.
«Это Браунинг с семью разрывными пулями. Надеюсь, ты знаешь, что и когда тебе нужно сделать. Удачи, птенчик».
Тяжело сглотнув, я, не задумываясь, скомкала записку и сунула её в карман. Холод пистолета обжег мне поясницу, когда я засунула его за пояс джинсов, лихорадочно прикрывая бедра свитером.
На ходу рассматривая детские вещи, я двинулась в дом, стараясь напустить на себя какой угодно, но только не испуганный вид.
Дьярви хочет, чтобы я убила Эдварда? Но зачем?
Закрыв за собой дверь и отряхнувшись от снега, я поняла, что в гостиной стало слишком тихо. Боже, пожалуйста, просто дайте мне спрятать чёртову пушку, которая торчит у меня из-за пояса. Если Каллен обнаружит, что Петерс прислал мне пистолет, то лично застрелит меня из него. Зачем скандинав так рискует?
Судя по звукам, доносившимся из спальни Ханны, Каллен собирался пожелать ей спокойной ночи, в очередной раз накачав снотворным. Нет-нет-нет, это означало, что он хочет остаться со мной наедине. Твою мать, Свон, кто тебя вообще за язык тянул?!
Я прошла половину лестничных ступеней, прежде чем воздух позади меня всколыхнулся. Чёрт.
– Так что там за подарок? – выдохнул вампир около моего уха, намереваясь обнять меня за бедра.
Чтобы предотвратить это, я развернулась к нему лицом, сунув между нами собственную руку с зажатой там одеждой.
– Похоже, Дьярви решил пошутить. Прислал одежду для малыша, – издав нервный смешок, я скользнула пристальным взглядом по лицу Каллена.
Вампир вскинул бровь, рассматривая детские ползунки с рисунком из летучих мышей. В моей руке осталась соска в виде оскалившегося рта с клыками.
– Очень… мило, – заключил вампир, а затем вдруг расхохотался.
Мне ничего не оставалось, кроме как выдавить из себя улыбку. Похоже, Дьярви решил показать, что, как и Эдвард, находится в ожидании малыша. Но дело явно было не в отцовских чувствах. Эта мысль отрезвила меня.
Протянув Каллену соску, я направилась в свою комнату, бросив ему:
– Жди меня в ванной, я сейчас.
Благо, он не последовал за мной, что позволило мне выиграть пару минут на то, чтобы придумать, куда деть чёртов пистолет.
Семь разрывных пуль. Целых семь. Полный магазин. Боже, я чувствовала себя пешкой на чужой доске.
Не придумав ничего лучше, я просто затолкала свой единственный шанс на выигрыш в данной партии на полку с нижним бельем. Вряд ли Эдвард полезет туда, не так ли?
Собравшись с мыслями, я разделась и набросила на плечи легкий халат из темного шелка. Нетрудно догадаться, кто выбирал его, я бы сама никогда не купила ничего подобного.
Я двинулась в сторону ванной, размышляя над тем, как мне заболтать вампира так, чтобы оградить себя от сексуальных домогательств и не ввязаться в очередную драку. Распахнув дверь, я с облегчением вздохнула. Каллен был полностью одет, лишь закатал рукава рубашки. Похоже, он не собирается плескаться вместе со мной. Впрочем, это не значит, что он не захочет развлечься после. От этой мысли внутри меня все похолодело.
Оглянувшись на меня, вампир улыбнулся, жестом приглашая меня погрузиться в ванну, до краев наполненную пеной. Происходящее напомнило мне, как я и Джаспер в последний раз вместе принимали ванну. Моё сердце болезненно сжалось, а я улыбалась, сбрасывая халат с плеч и принимая руку вампира, который помог мне залезть в ванную.
Нравилось ли мне находиться при нём совершенно обнаженной? Нет. Но разве я имела право показать ему, что мне страшно и противно? Не думаю.
Вода приятно окутала теплом мою холодную кожу, распаривая её и посылая по моему телу тысячу мурашек. Возможно, со стороны я выглядела расслаблено, но внутри была напряжена до предела.
Эдвард бесшумно переместился, присаживаясь на бортик ванной, явно намереваясь помочь мне вымыться. Я наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц. Вампир намочил мочалку, а затем принялся тереть мне шею и спину, заставив меня немного наклониться вперед, чтобы ему было удобнее. За все это время мы не сказали друг другу ни слова. Я чувствовала себя неуютно. Он что-то подозревает? Что он собирается сделать?
– Я знаю, что ты задумала, милая, – внезапно разрезал тишину его голос.
Мои мышцы моментально напряглись, он не мог это не почувствовать.
– О чём ты? – мой голос предательски дрогнул.
Всё, можно считать, что все семь пуль будут выпущены, как выражается Ханна, «в мою вампирскую бошку».
– О том, что ты хочешь обратить Ханну.
Признаться, я почувствовала некоторое облегчение, расслабляя мышцы. То, что я собираюсь обратить её – ерунда, по сравнению с тем, что Дьярви прислал мне чёртову пушку.
Рука мужчины вновь задвигалась, достаточно мягко растирая мою спину мочалкой. Он злится или нет? Кажется, нет.
– Мы не имеем права отнимать у неё жизнь. Она скоро родит тебе ребёнка, – мой голос отразился от стен, а затем комната погрузилась в молчание, нарушаемое лишь шуршанием мочалки.
Смочив её в воде, Эдвард принялся тереть мою поясницу. На этот раз действительно болезненно, но я не дрогнула, решив, что отсутствие движений и эмоций – лучшая тактика. Спасибо, что я сидела к нему спиной, поэтому он не мог видеть моего лица.
– Возможно, ты права. Мы не имеем права. Но она сама выбрала этот путь. Всё, что она могла сделать для нас – это родить, далее её существование бессмысленно. Если бы ей можно было сохранить человеческую жизнь, поверь, я бы так и сделал, но полученные травмы убьют её. Обращать её и создавать нам обузу я не намерен, – на последних словах голос Каллена стал жестким.
Он рывком снял с моей поясницы верхний слой кожи, надавив на мочалку слишком сильно. С моих губ сорвался прерывистый выдох.
Оглянувшись на него, я увидела, что его рубиновые глаза пристально смотрят на меня. Лучше бы я не оборачивалась.
– Эдвард, прояви хоть каплю жалости и милосердия, – выдохнула я, игнорируя легкое жжение в том месте, где мыльная вода касалась раны.
Вряд ли разговоры о нравственности могут что-то изменить, но я должна была попытаться.
На его лице появился знакомый хищный оскал, делавший его безумным. Бронзоволосый покачал головой, передав мне мочалку.
– Жалость – это удел слабых, Белла. Жестокий мир не будет милосерден с тобой, так что ты не должна быть такой мягкой. Но я понимаю, ты ещё слишком молода, и в тебе говорит человек, а не вампир. Нравственность – это чушь, всего лишь способ удерживать людей в определенных рамках. Можешь сказать, что совесть съест меня, после того как Ханна умрёт. Нет, малышка, я давно вышел за эти рамки. Надеюсь, ты тоже отвергнешь их, когда-нибудь, – на губах мужчины появилась печальная улыбка, словно он действительно жалел о том, что я не такая, как он.
Моя попытка воззвать к его совести, как я и думала, провалилась.
Нахмурившись, я уставилась на пену, внимательно рассматривая каждый переливающийся пузырек, словно в них было что-то интересное. Вампир явно смотрел на меня, я это чувствовала, но не хотела поднимать взгляд.
Неожиданно его пальцы крепко обхватили мой подбородок, вынуждая меня посмотреть на него. Эдвард склонился надо мной, в который раз за этот месяц вглядываясь в мои глаза. Что же ты ищешь там?
С трудом выдерживая его тяжелый взгляд, я заерзала, отчего вода всколыхнулась, ударившись о стенки ванны.
На бледных губах возникла слабая улыбка. Вампир склонился, чтобы прижаться к моим губам в мягком поцелуе. Я не двигалась, позволяя ему целовать себя.
– Ты можешь попытаться спасти её. Попробуй, если тебе так хочется, – примирительно выдохнул он, отстраняясь от меня и выпрямляясь.
Он шутит? Недоверчиво посмотрев на него и прищурив глаза, я пробормотала:
– Ты это серьёзно?
Каллен только пожал плечами.
– Почему бы и нет? Дать тебе шанс было бы справедливо. Справишься – хорошо. Не справишься – и чёрт с этим, – хмыкнул он, отвернувшись к зеркалу над раковиной, чтобы взъерошить свои волосы.
Хм, должно быть, в этом был какой-то подвох. Даже если мне удастся обратить Томпсон, то Эдвард, вероятно, прикончит её позже.
– Ты уходишь? – осторожно поинтересовалась я, подтягивая колени к груди.
Каллен немного помедлил, смывая пену с рук и нарочито медленно вытирая их полотенцем.
– Да. Ханна хочет, чтобы в гостиной стояла ёлка. Она обожает Рождество, а оно уже послезавтра, как никак. Поможешь нарядить?
Мне захотелось вылезти из воды и ударить его. Какой же ты мерзкий, Эдвард Каллен. Пять минут назад он говорил о том, что девчонка должна быть непременно мертва, а сейчас он едет покупать чёртову рождественскую ёлку, так как Ханна хочет этого. К чему это всё? Похоже, вампир собирался исполнить последнюю волю приговоренной к смерти. Самое страшное заключалось в том, что Томпсон об этом даже не догадывалась и свято верила, что Эдвард убьёт меня, а не её.
– Вряд ли, – коротко ответила я, делая вид, что очень занята мытьем собственного тела.
Бронзоволосый был уже в дверях, но вдруг задержался, обернувшись на меня.
– Ах, да, совсем забыл сказать, дорогая. До меня дошли слухи, что Джаспера видели в городе сегодня ночью.
Он сообщил об этом скучающим тоном, словно говорил о какой-то ерунде. Я чувствовала, как его взгляд впился в меня, явно намереваясь поймать мои эмоции. Огонь, пожирающий моё сердце, вспыхнул с новой силой. Я была готова разрыдаться и закричать одновременно. Боже, не может этого быть! Неужели Хейл каким-то образом вышел на след Каллена? Пожалуйста, пусть это будет так, сейчас мне были очень нужны его помощь и поддержка.
– Ханна должна вот-вот родить, мы не можем сорваться и уехать сейчас, – я попыталась сделать свой голос серьёзным, словно меня совсем не задело то, о чём он сказал.
Эдвард молча изучал меня, явно оттягивая момент. Ну же, скажи что-нибудь!
– Расслабься, обезьянка, это просто шутка, – в конце концов бросил он, послав мне очаровательную улыбку и скрывшись за дверью.
Мой рот приоткрылся от шока. Что?! Он решил поиздеваться надо мной?
Я хотела вскочить и броситься вслед за вампиром, но совладала с собой, стискивая чертову мочалку, чувствуя, как ткань под моими пальцами стирается в порошок и расплывается по мыльной воде.
Я была готова закричать от отчаяния, страха и боли. Сукин сын! Съежившись и притянув колени к груди, я уткнулась в них лбом, собираясь разрыдаться, как только услышу, что машина вампира отъехала с подъездной дорожки.
Вечером, как Каллен и обещал, они с Ханной занялись украшением ели. Дерево действительно было красивым и идеально вписалось в пространство гостиной. Впрочем, я не собиралась участвовать в этом празднике жизни, так как не видела в нем никакого повода для радости. Прошлое Рождество мы встречали всей семьей, да и мы с Эдвардом еще не разошлись. Прошел целый год, но в нём было слишком много всего. Я чувствовала себя уставшей, но сейчас было не время для того, чтобы жалеть себя и опускать руки. Всё самое ужасное было ещё впереди. Сейчас я могла бы праздновать Рождество с Джаспером где-нибудь в Париже, ведь мы так и не использовали подарок Роуз и Эмметта, которые купили нам билеты во Францию. Дьявол. Интересно, что Хейл сделал с ними? При мысли о том, что он потом полетит туда с какой-нибудь хорошенькой вампиршей, мне стало дурно. Нет, такого не будет. Но в глубине души я знала, что однажды это произойдет. Он думает, что я мертва. Возможно, я действительно в скором времени умру.
Пытаясь куда-нибудь сбежать от мыслей, что разрывали мою голову, я решила спуститься на кухню, чтобы согреть себе крови. Бессмысленный просмотр фильмов о вампирах обретет смысл, если у меня будет еда.
Стараясь передвигаться как можно тише, чтобы не привлекать к себе внимания, я спустилась вниз, прислушиваясь к звукам, доносившимся из гостиной. Томпсон весело смеялась, шурша мишурой и о чём-то болтая с Эдвардом.
– Как бы ты его назвал, милый?
Вот блять. Внутри меня все похолодело. Слова девчонки заставили меня замереть около лестницы, глядя в арку, из которой мне была видна лишь часть гостиной и спина Эдварда, сидевшего на полу, сложив ноги по-турецки. Должно быть, брюнетка сидела где-то неподалеку и рассматривала игрушки.
– Полагаюсь на твой выбор, малышка, – в голосе вампира скользнули теплые нотки. Я могла поспорить, что он улыбается.
Не дожидаясь ответа, бронзоволосый немного повернул голову вбок, чтобы взглянуть на меня, усмехнувшись краешком губ.
Я вздрогнула, поймав его взгляд, чувствуя себя так, словно меня застукали на месте преступления. Я поспешила ретироваться, пока Каллен не попытался привлечь меня в их компанию, но, тем не менее, голос Ханны был слышен даже на кухне, сквозь треск микроволновки.
– Я бы хотела назвать его Джонатаном. В честь моего дедушки.
– Неплохой вариант, детка, мы подумаем над этим, – отозвался мужчина, а затем в гостиной началась какая-то возня, сопровождаемая смехом школьницы и громким стуком её сердца.
Господи боже, он не собирается давать ребенку имя, так как он в скором времени должен навсегда попасть в лапы к Дьярви. Я даже не знала, что скандинав будет делать с малышом. Может быть, захочет воспитать его, одновременно попивая дампирскую кровь? Чёрт их знает.
При воспоминании о Петерсе по моей спине пробежали холодные мурашки. Поднявшись к себе в комнату и плотно прикрыв за собой дверь, я бросилась к шкафу с одеждой, проверяя, на месте ли чертов пистолет. Да, моё шанс на спасение был там, где я его оставила, погребенный под слоем кружева и лент. Господи, пожалуйста, дай мне всего лишь один шанс, а я попробую не упустить его.
Мне повезло, что Эдвард не пришел за развлечением ни ночью, ни утром, позволяя мне спокойно досматривать фильм, а затем – спать.
Проснувшись, я хмуро приподнялась на локтях, прислушиваясь к звукам в доме. Внизу играла какая-то дурацкая рождественская музыка, хотя праздник должен был наступить только завтра. Кажется, Эдвард и Ханна находились внизу. Пахло выпечкой. Каллен что-то печет? Похоже на печенье. Мой желудок болезненно сжался, предупреждая меня о том, что мне пора снова поесть.
Тяжело вздохнув, я заставила себя встать и переодеться во вчерашние джинсы и праздничный свитер с ярко-красными оленями на бежевом фоне. Наверное, свитер действительно был не так плох, но его купил Эдвард, что давало мне повод предвзято относиться к данной вещи.
Лениво расчесывая свои волосы и забирая их в высокий хвост, я тоскливо смотрела в окно, пейзаж за которым день изо дня оставался прежним. Заснеженная равнина, соседский дом и огоньки города вдалеке.
Внезапно мой поток мыслей прервал глухой звук удара, раздавшийся снизу, истошный крик Ханны и рык Эдварда, который закричал:
– СВОН!
На секунду моё тело оцепенело. Нет-нет-нет, только не это!
Не отдавая себе отчет в том, что я делаю, я метнулась к шкафу, схватив пистолет и снимая его с предохранителя, а затем, сунув его за пояс и прикрыв свитером, бросилась вниз, громко стуча босыми ступнями по деревянным ступеням.
– Что за чёрт?! – вскрикнула я ещё до того, как залетела в гостиную.
Как только я увидела картину, открывшуюся передо мной, мне всё сразу стало понятно. Ханна лежала на боку около ели, неестественно изогнувшись в спине. Эдвард сидел возле неё на коленях, задрав футболку и ощупывая огромный живот. Я могла поклясться, что видела, как по коже прошла рябь от того, что ребенок толкался изнутри.
– Она упала, когда потянулась поправить чёртову звезду! Быстрее, Белла, нам нужен скальпель, быстрее! – вампир прикрикнул на меня, даже не обернувшись в мою сторону, обращая все свое внимание лишь на живот девушки.
Прежде чем броситься на кухню, я успела поймать отчаянный взгляд слезившихся темно-зеленых глаз, который были готовы выпасть из орбит от напряжения. Изо рта Томпсон потекла струйка алой крови. Чёрт возьми. Дьярви говорил мне, что не стоит подпускать Каллена к ней слишком близко. Что говорить об Эдварде, если я не могла надеяться даже на себя, чувствуя, что мой монстр унюхал свежую кровь, поэтому был готов броситься на девушку. Дьявол! Почему это не могло произойти тогда, когда я уже позавтракала?
Эдвард давно приготовил всё, что было нужно для родов, сложив это внутри одной из кухонных тумб. Скальпель, чистые полотенца… Правда, бутылочка с кровью не была готова, но это не важно, думаю, кто-то из нас займется этим. И да, в духовке действительно стоял противень с печеньем. Выключив плиту, я бросилась назад.
Я вернулась в гостиной вновь ровно через три секунды после своего ухода, но за это время, кажется, все стало только хуже.
Рухнув рядом с Калленом, который успел перевернуть Томпсон на спину, я лихорадочно принялась распечатывать герметичный пакет с чертовым скальпелем, но мои руки тряслись, и я не могла ничего сделать. Кровь, стекающая изо рта девушки, пропитала ковер.
Эдвард, кажется, стал ещё бледнее, чем был до этого. Он ощупывал живот брюнетки, которая цеплялась дрожащими пальцами за его холодные руки, негромко бормоча:
– Эдвард, пожалуйста, Эдвард…
Неизвестно, о чем она хотела попросить, но Каллен игнорировал её просьбы и касания, пытаясь найти удачное место для разреза.
Наконец, я вскрыла пакет, но замерла, не решаясь передавать ему скальпель, вместо этого я спросила:
– Что с ней происходит?
Вампир отозвался тут же, наконец-то найдя нужное место и поглаживая его кончиком пальца.
– Она упала, ребенок снова сломал ей пару ребер, думаю, у нее сломан еще и позвоночник.
Чёрт, дело плохо. Я всё ещё продолжала держать скальпель, крепко сжимая ледяную сталь в пальцах. Нужно было что-то срочно предпринимать. Фрэнк Синатра на заднем фоне оповещал всех о том, что идет снег. Чёрт, Фрэнк, заткнись, будь добр.
– Белла… – неожиданно брюнетка позвала меня, слабо дрожа всем телом в предсмертных судорогах.
Решение пришло ко мне быстро, я не успела его обдумать, поэтому резким движением склонившись над умирающей, я глубоко впилась в её бледное беззащитное горло, чуть не захлебнувшись от вкуса теплой, сладкой крови, но я не собиралась пить из неё, мне нужно было дать ей яд, горький вкус которого смешался с кровью в моём рту. Не успела я продержаться и секунды, как тяжелый удар обрушился на мою голову, вынуждая меня отпрянуть, дабы не вырвать часть глотки девчонки, которая лишь слабо стонала, чувствуя, как могильный холод охватывает её тело.
– Блять, Белла, ты спятила?! – прошипел Эдвард, ещё раз оглушая меня ударом кулака в лицо, а затем, вырвав скальпель из моих пальцев, раня нас обоих, вампир вновь метнулся к животу.
Послышался звенящий звук. Он разрезал её кожу. Теплая кровь с моего разбитого носа капала на пол. Моё тело тряслось в непонятной агонии, так как чудовище внутри меня металось, словно в клетке, готовое вновь броситься на девчонку, которая, как и я, дрожала, но явно не от жажды, а от действия моего яда. Его было слишком мало. Слишком мало.
Вцепившись Каллену в плечи, я попыталась оттащить его, на секунду замирая, видя перед собой рассеченный живот девушки и окровавленного малыша. Метнув взгляд на Томпсон, я поняла, что она, должно быть, находится в переходном состоянии между жизнью и смертью. Нет, я была уверена, что моего яда будет недостаточно.
Эдвард, не обращая внимания на то, что я пытаюсь оттащить его, сунул мне в руки скальпель, явно желая, чтобы я сделала надрез до конца и вытащила малыша на свет. Сам он отпрянул, уступая мне место.
Ребенок шевелился, отчаянно пытаясь выбраться наружу, но отверстие было слишком маленьким.
Не обращая внимания на то, что из моего носа все еще капала кровь, соскальзывая и смешиваясь с кровью Ханны, которая залила весь ковер вокруг неё, я продолжила уводить разрез вниз, чувствуя, как скальпель входит в кожу, как нож в масло. Меня передернуло, а мой монстр облизнулся.
Я потеряла Каллена из виду, обращая все свое внимание на шевелящийся комочек. Ребенок самостоятельно прогрыз себе отверстие в плодном пузыре, поэтому протягивал ко мне окровавленную ручку с маленькими пальчиками, сжатыми в кулак. Осталось совсем немного.
Внезапно раздался выстрел, который заставил меня вздрогнуть и напрячься, резко оборачиваясь. Эдвард стоял на ногах, вытянув руку, в которой был зажат пистолет, из которого Ханна недавно пыталась меня застрелить. Во лбу школьницы зияла кровавая дыра. Он только что застрелил её, хотя, девушка однозначно начала превращаться. Её тело перестало подавать всякие признаки жизни.
Я упустила несколько секунд, поэтому на автомате вернулась к ребенку, вынимая довольно крупного младенца из растерзанного живота его мертвой матери. Мальчик, как ни странно, молчал, глядя на меня пронзительными темно-зелеными глазами. Как у Ханны. Мне захотелось разрыдаться.
Каллен хмыкнул и опустился рядом со мной, а затем, склонившись над трупом, перекусил пуповину своими острыми зубами. Я недоуменно взглянула на него, прижимая младенца к груди, не боясь испачкать свой новый свитер. Мальчик был теплый, его маленькое сердце билось, судя по звукам, ровно.
– Дай его мне, – потребовал Каллен, протянув ко мне руки.
Руки, которыми он несколько минут назад застрелил мать этого ребенка. Я поколебалась пару мгновений, а затем протянула ему малыша, медленно поднимаясь на ноги.
Музыка все ещё продолжала играть, елка мигала разноцветными огоньками. Под деревом лежала окровавленная девушка с пулей в голове и растерзанными внутренностями. Рядом с ней сидел монстр с ребенком на руках.
– Принесу таз с водой, ребенка надо вымыть, – на автомате произнесла я, отходя к арке.
Эдвард едва заметно кивнул, явно занятый тем, что осматривал младенца. Что он хочет там увидеть? Мальчик жив и выглядит здоровым.
Замирая около арки, ведущей из гостиной в коридор, я поняла, что мне ничего не остается, кроме как сделать то, что я должна. Пистолет лег в мою ладонь так, словно был сделан специально под неё. Вытянув руку вперед, я почувствовала его приятную тяжесть. Сделав совершенно ненужный вдох, я прицелилась и положила палец на курок.
– Свон, поторопись, – бросил мне Эдвард, повернув голову в мою сторону, слыша, что я всё ещё в гостиной.
В этот момент я выстрелила. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь.
Лицо и голова Каллена превратились в одно большое кровавое месиво, так как пули, попав в цель, взрывались внутри. Ошмётки кожи и мозгов окропили это и без того кровавое место. Ребенок выпал из ослабших рук, упав на мокрый ковер между своими родителями. Раздался надрывный плач.
Трясущимися руками я убрала пистолет за пояс, поставив его на предохранитель, а затем, подхватив малыша, прошептала:
– Не плачь, Джонатан, сейчас я найду, чем можно тебя вытереть, затем разберусь с этим беспорядком, и мы уберемся отсюда. Правда, у нас есть не так много времени, но мы должны успеть.
========== Эпилог. ==========
Напевая под нос совершенно не подходящую для колыбельной песню, я, одев Джонатана в его новый комбинезон с рисунком из летучих мышей, а также завернув его в детское светло-голубое одеяльце, отправилась на поиски мини-люльки, которая должна была стоять где-то в спальне Ханны.
Стараясь не обращать внимания на расчлененку и кровь в гостиной, я продолжила тихонько петь, покачивая младенца, пока укладывала его в люльку фисташкового цвета:
– Don’t leave, don’t leave, I want you to realize when I’m gone*.
Младенец внимательно смотрел на меня, но молчал, словно действительно пытался осмыслить все то, что произошло с нами за последние полчаса.
Я успела переодеться в другой свитер, самый теплый, который нашла, на этот раз без дурацких оленей. Свитер был мне великоват, так что, в случае чего, в него можно будет завернуть и мальчишку. Также я намеревалась захватить с собой шубу, все наличные, которые мне удалось обнаружить, свои документы и поддельные документы Ханны и Эдварда, чтобы немного замедлить полицию, пистолет Дьярви и кровь, которая имелась в холодильнике. Чёрт, если бы у меня было больше времени, то я могла бы позвонить Дьярви и попросить помощи, но я опасалась связываться с ним после его хода с пистолетом. Нет, он определенно хочет получить малыша сейчас, не исключено, что всё произошедшее ублюдочный скандинав, в конце концов, повесит на меня. Впрочем я, вроде как, официально считалась пропавшей без вести, а все мои родственники думали, что я мертва. Даже если здесь найдут мои отпечатки, то решат, что Каллен убил меня. Хотя, возможно, следствие подумает, что это я убила их обоих, а затем сбежала. Из всей этой картины ясно видно, что был кто-то третий, кто застрелил Эдварда. Хотя, если бы я изменила положение тел, вложила Ханне в руки свой пистолет… Нет-нет, слишком долго, боже, слишком долго. Я не нашла ничего лучше, чем просто… поджечь дом. Пусть копы думают, что всех подожгла мертвая девчонка, мне некогда с этим разбираться, нужно убираться отсюда поскорее.
Ко всему прочему, мне было выгодно, чтобы тела обгорели как можно сильнее, особенно тело Ханны. Если от неё хоть что-то останется, станет ясно, что она была беременна. В таком случае, возникнет вопрос, где ребёнок. Эдварда же, вероятно, идентифицируют как мальчишку, который умер от испанки около двухсот лет назад. Хотя, вряд ли информация о нем есть в каких-либо современных базах данных. В таком случае, его останки возьмут на исследование, поймут, что он – это не человек и тогда… ох, боже, почему никто не рассказывал мне о том, как избавляться от тел убитых вампиров, чтобы не навлечь на себя проблемы с законом? Нет, в теории, я знала, что мне нужно сжечь этого монстра дотла, но на это у меня не было времени.
Боже, у меня на руках малыш-полукровка, в гостиной два трупа, через пару часов наступит 25 декабря, люди будут готовиться к празднику, на улице двадцать градусов мороза, я в чужой стране и вообще, по факту и по документам, я мертва. Проблем у меня, мягко говоря, по горло.
Чтобы успокоиться, я продолжала напевать песню, которая въелась мне в голову, так как Ханна постоянно слушала её, и выскользнула на лицу, неся мини-люльку в руках. Снег всё ещё продолжал кружиться в воздухе. Джонатан выглядел заинтересованным, с серьёзным видом наблюдая за полетом снежинок. Разблокировав черное «Вольво», я положила люльку на пассажирское сидение, а затем, на несколько мгновений скользнув за руль, завела машину и включила обогрев.
– Сейчас вернусь, – бросила я, будто ребёнок действительно понимал, что я имею в виду. Впрочем, на лбу младенца пролегла морщинка.
Скинув шубу, я бросилась внутрь дома, подхватывая канистру с бензином, которую Эдвард любезно хранил в кладовке под лестницей. Ёлка всё ещё продолжала мигать разноцветными огоньками, словно ждала кого-то, кто положит под неё подарки. Впрочем, «подарки» под ней и так лежали, целых два. Удивляясь своему черному юмору, я принялась щедро поливать бензином трупы и всю гостиную. Запах стоял отвратительный, и я пожалела о том, что сделала вдох. Кровь, смерть, бензин, паленые волосы. Если бы я была человеком, меня бы уже вывернуло наизнанку. Поддавшись какому-то странному порыву, я, присев рядом с трупом Томпсон, осторожно сняла с её шеи серебряную подвеску, где изящными буквами было выведено её имя. Должно быть, девчонка носила её ещё до знакомства с Калленом. Положив украшение в задний карман джинсов, я распрямилась, обводя комнату взглядом. Внутри меня что-то болезненно сжалось. Я должна была спасти её, но не смогла. Опрометчиво было думать, что Эдвард позволит мне сделать это. Впрочем, сейчас медлить нельзя, у совести впереди ещё целая вечность, так что пусть сгрызёт меня позже.
Трясущимися руками я схватила зажигалку, которую нашла на кухне в одном из ящиков. Отойдя к арке, чтобы броситься бежать, как только огонь вспыхнет, я зажмурилась, стараясь не смотреть на то, что сейчас произойдет.
Раздался щелчок, мои пальцы зажали кнопку, открывая путь маленькому бледно-голубому огоньку. Шумно выдохнув, я поднесла зажигалку к узкой дорожке из бензина, ведущей к трупам.
Через три секунды я запрыгнула в машину, успев забросить пустую канистру с бензином и две канистры с кровью на заднее сидение.
Гостиная вспыхнула как спичка, елка пылала, как огромный факел, возвышающийся над огненной гиеной. Огонь отражался в широко открытых глазах Джонатана.
