Текст книги "Гарри Поттер и вежливые люди (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Боря! Вот он! – сказал Моисей Израилевич, помахав кому-то рукой.

И точно, возле памятника Сталину [46] стоял пожилой седоусый человек в белой рубашке, льняных брюках и соломенной шляпе.

– Мойше, вот ты где, старина! Сколько лет, сколько зим!

– Боря, а ты совсем не поменялся! Эх, давно я у тебя тут не бывал!

– Что, еврейская душа, совсем застрял на своем севере?

– Что есть, то есть. Вот, таки решил к тебе выбраться, да вот внука с подругой привез. Вот, Боря, знакомься, это мой внук Гарик, помнишь, я тебе про него говорил, а это его подруга, вместе в школу ходят. Гарик, Сью, а это мой сослуживец Боря Дрозд, мы с ним в одном взводе в войну служили, только я после Победы демобилизовался, а он остался дальше служить.

– Так нашелся твой внук, да, Мойше? – спросил Борис, протягивая Гарри руку.

– Да, весной до нашего города добрался. Там была история та еще.

– Ну, ты мне об этом дома расскажешь, как мы с тобой вина выпьем. Пошли, отвезу вас всех.

– Ты что, еще свою «Волгу» не продал?

– Зачем ее продавать? Сам на ней четвертый десяток лет уже езжу, еще сыну моему на его жизнь хватит, зверь-машина! Только мотор на более мощный поменял, попросил знакомых слесарей.

– И как она у тебя сейчас ездит?

– А вот сейчас сами увидите.

Блестящая краской и хромом на ярком южном солнце «Волга» ГАЗ-21 стояла на стоянке у вокзала. Ветераны уселись спереди, а Гарри и Сьюзен расположились на диване сзади. Взревел мотор, и «Волга» выехала с привокзальной площади, направляясь к выезду на трассу. Для Гарри начинался новый эпизод его приключений…

СССР, Ленинград, 28 июня 1996 года

Сириус Блэк радовался жизни, найдя занятие себе по душе. В прибрежном кафе в Зеленогорске не хватало музыкантов для живой музыки, поэтому Сириус, придя туда и попробовав что-нибудь сыграть, был принят со всем радушием и с тех пор практически каждый вечер что-нибудь да исполнял.

Однако на гитару требовались новые струны, и достать их на месте было негде, поэтому в очередной свой выходной Бродяга смотался на электричке в Ленинград и прошелся по музыкальным магазинам.

Нужный товар был найден и незамедлительно куплен, поэтому посетители завтрашнего концерта за репертуар могли не беспокоиться.

Выйдя из магазина, Сириус не спеша побрел в сторону Финляндского вокзала, намереваясь пройтись пешком и успеть на вечернюю электричку. Но насладиться коротким питерским летом ему не дали.

– Блэк! Вот тебя где носит! – окликнул давно знакомый голос.

Сириус оглянулся. Посреди улицы стоял высокий негр, сжимавший в руках палочку.

– Кингсли Шеклболт, конечно, я узнал тебя, – сказал Бродяга. – Только вот как ты меня нашел?

– Поручение Руфуса Скримджера! Мне приказано найти тебя, обезвредить и доставить в Лондон!

– А ничего, что ты сейчас в России, и что здесь английские законы не действуют? И что мне здесь дали убежище?

– Меня это не касается! Пусть русские делают что хотят – ты преступник и должен быть наказан!

– Так-так-так, Кингсли, старый приятель, а я никак не ждал, что ты так быстро ссучишься.

– Времена меняются, Сириус.

– Так вот, бывший мой друг, возвращайся-ка ты в свой Лондон и передай Скримджеру, Фаджу и всем, кого это может заинтересовать, что они могут засунуть свои ордера на мой арест себе в задницы. И ты сам засунь свое поручение туда же.

– Ну, я тебя предупреждал… СТУПЕФАЙ! – произнес Шеклболт первое заклинание.

Сириус уклонился от выпущенного луча, попытавшись найти какое-нибудь оружие для себя.

– ИНКАРЦЕРО! – кинул Шеклболт второе заклинание.

– Ах, вот тебе, сука! – под руку Сириуса подвернулся обломок кирпича, незамедлительно брошенный в противника.

– ЭКСПЕЛЛИАРМУС! ИНКАРЦЕРО! СТУПЕФАЙ! ИМПЕДИМЕНТА! – кричал Шеклболт, постоянно меняя заклинания и пытаясь уследить за Сириусом.

– Вот тебе, с…! Подавись, фраер ушастый! Жри, паскуда! Получай, скот е…! – отвечал Сириус, то отпрыгивая от падающих лучей, то за неимением палочки бросая в ответ что-то тяжелое. Русских ругательств Бродяга за месяц пребывания в Советском Союзе нахватался уже изрядно, плюс помощь Хоттабыча, к коему Марк Моисеевич свозил самого Сириуса и семейство Тонксов в полном составе, тоже давала о себе знать.

Дуэль продолжалась достаточно долго, и еще неизвестно, чья бы взяла, ибо Сириус был шустрее, а Кингсли – опытнее, но судьба в этот раз была на стороне Сириуса.

По улице неспешным шагом прогуливались два здоровяка. Услышав русский мат, они быстро подошли к месту драки, после чего один из них без лишних слов развернул Шеклболта за плечи и с размаху врезал ему по морде.

КЛАЦ!

Чернокожий аврор отлетел метра на три, проехал на спине по асфальту и врезался головой в неубранный мусорный бак. Звон железа заглушил стоны вырубленного негра.

– Спасибо, пацаны, – поднимаясь, поблагодарил их Сириус. – Если бы не вы, заплющил бы он меня.

– О! А я тебя знаю, – сказал один из верзил. – Это ж ты в Зеленогорске в «Чайке» по вечерам песни поешь?

– Да, это я, – ответил Сириус.

– Душевно у тебя получается, меня аж слеза прошибла. Стоматолог, погоняло такое, – он протянул руку.

– Сириус, Сириус Блэк, – ответил Бродяга, пожимая протянутую руку.

– Паниковский, – поздоровался второй. – Тоже кличка такая.

– Слышь, Серый, а чо этот негатив [47] от тебя хотел? – спросил Стоматолог. – Идем, видим, какая-то чернота нашего прессует…

– Видите ли, пацаны, я весной бежал из Англии. Этого же прислали меня арестовать и отправить назад, по их мнению, там я должен сидеть в тюрьме.

– А чо они тебя закрыли?

– Это долгая история.

– Так расскажи, мы тебя добросим, сами туда хотели ехать.

– Хорошо. Значит, было все так… – и Сириус рассказал спасшим его Стоматологу и Паниковскому свою историю. По окончанию рассказа братки были готовы ехать на разборку хоть сейчас.

– Вот му… наглосаксонские! – подытожил Паниковский. – Их по понятиям надо бы паяльником поучить. Ну или тебя, Стоматолог, на них спустить.

– Угу, – ответил Стоматолог. – Армагеддонца еще забыл.

– Ну, или так…

– Надо братве сказать, может, еще чо подскажут.

– Скажем, в натуре. Слышь, Серый, а с этим негативом чо делать?

– Слушайте, а что если мы его… назад отправим? – спросил Сириус.

– Это как?

– По почте. Адрес я вам скажу.

– О, а это идея! – обрадовался Паниковский. – Пошли, запакуем и отправим…

Так в итоге и поступили. Посылка с надписью «говорящее письмо» дошла до Лондона неделю спустя, и лицо Скримджера, открывшего доставленный из далекой России деревянный ящик с дырками, надо было видеть.

Сириус же тем вечером преспокойно добрался до дома, братки сдержали свое слово и подвезли к дверям. Пообещали при случае зайти и познакомить с остальными членами дружного братанского коллектива. Узнав, что некоторые из товарищей отличаются неумеренными аппетитами в потреблении горячительных напитков, Бродяга стал не на шутку беспокоиться за свою печень. Как пьют русские, он уже видел.

В кабинете майора Шишкина раздался телефонный звонок.

– Алло! – взял майор трубку. – Да, Шишкин слушает… Чего?.. По почте?.. Куда сложили?.. Не препятствовать! Да! – после чего, положив трубку, согнулся пополам от хохота.

– Вот же, шутники, ядрён-батон, – объяснил он всем собравшимся, и Амелии в том числе, причину внезапного приступа хохота. – Только что мне позвонили с почтамта и сообщили, что нашего чернокожего гостя какие-то трое мужиков отправили по почте в Лондон, поместив в ящик с надписью «говорящее письмо». Я распорядился не препятствовать.

– Спасибо, мистер Шишкин, – ответила Амелия. – Если честно, я не знала, как от него избавиться.

– Ну вот, теперь вам никто не мешает.

Поиски Сириуса упорно не приносили следов. Для Амелии розыскная операция превратилась в своего рода экскурсию по городу, ну, а Кингсли исчез в неизвестном направлении. А всего-то у оперативника, выделенного в сопровождение, разболелся живот от съеденной накануне шавермы. Видимо, несвежая попалась. Пришлось лейтенанту срочно искать работающий туалет. Когда же оперативник вернулся туда, где он оставил Шеклболта, то увидел лишь то, что чернокожего аврора в явно «отключенном» состоянии двое верзил и третий, не такой могучий, оттащили за шиворот к стоявшему у обочины «Мерседесу» и уложили в багажник, после чего погрузились сами и куда-то уехали. Связываться одному против двоих было чревато, еще, не дай Бог, самому в жбан настучат.

– Номер машины, на которой увезли на почтамт Шеклболта, уже установили. И принадлежит она товарищу, известному в определенных кругах как Стоматолог.

– Позвольте полюбопытствовать, из-за чего? – поинтересовалась Амелия.

– Из-за того, что этот товарищ способен с одного удара выбить противнику все тридцать два зуба.

– Какой ужас.

– Вот именно. Так что этому вашему напарнику крупно не повезло, что из всех наших авторитетов он нарвался именно на него.

– Вот только интересно, из-за чего они могли повздорить?

– Понятия не имею, если честно. Хотя, может быть, и из-за того, что такие, как этот Стоматолог и его приятели, терпеть не могут, когда иностранцы с любыми паспортами принимаются учить их жизни. Собственно, у нас этого никто не любит, но эти – в особенности. Так что может статься, что Шеклболт не ответил за свои слова и получил ответ.

– Я не жалею. Его Скримджер, то есть мой начальник, инструктировал отдельно, и я не знаю, что он мог ему поручить.

СССР, Ленинград, 2 июля 1996 года

В зеленогорском кафе «Чайка» было полно народу. Сюда съехался весь неформальный коллектив, возглавляемый Антоном Антоновым, по весьма приятному поводу – один из членов коллектива, известный под кличкой Гугуцэ, праздновал день рождения.

Сириус Блэк не остался в стороне от празднования. Стоматолог и Паниковский узнали недавно спасенного ими музыканта, поприветствовали и привели познакомить с братвой. Так что Бродяга за этот самый вечер обзавелся широкими связями, очень полезными для жизни в Ленинграде-городе, начиная с самого Антонова и заканчивая нештатным консультантом группы Денисом Рыбаковым.

Историю своего попадания в город на Неве Сириусу пришлось рассказывать снова. Слушатели попались понимающие, и точно так же горели желанием устроить британским барыгам и Дамблдору лично «ночь длинных паяльников».

Празднование уже перевалило за экватор, братки уже изрядно понабрались алкоголя и требовали песен, как вдруг в кафе появились новые гости.

– Во! Менты пожаловали! – пьяным языком пробормотал Горыныч.

В милицейской форме были только Шишкин, Журбин и «Тонева», то есть Тонкс. Остальные сотрудники «убойного» отдела прибыли на встречу в штатском. А вот еще одну гостью, прибывшую вместе с ними, Сириус поначалу даже и не узнал. Хотя… кажется, все-таки он с нею знаком… Чего?

– Амелия? Эми? Ты? – вырвалось у Сириуса. – Как ты меня нашла?

– Бродяга, вот же ты куда от меня спрятался!

– Как, как ты меня нашла?

– Какой же ты все-таки непроходимый тупица, Сириус, – ответила Амелия. – Твой крестник прислал письмо своим друзьям, а они сдали его Дамблдору с потрохами. Фадж отправил меня искать тебя, только вот одного он не учел – что я, в отличие от него, не предаю близких людей и твердо намерена взыскать с тебя должок пятнадцатилетней давности.

– Какой должок?

– А ты уже совсем обо всем забыл, пес ты шелудивый. До твоей посадки я вообще-то была с тобой помолвлена, и прилетела сюда, чтобы все-таки исполнить то, на что давала клятву много лет назад.

– Эми? – только и смогло вырваться у широко открывшего рот Сириуса.

Вместо ответа Амелия только подошла к Сириусу и поцеловала.

– Все же дементоры вывели тебе ум за разум, – констатировала она, глядя на все еще ошарашенного Бродягу. – Ничего, я это поправлю.

– О! Мадам, а я Вас знаю! – обратился к Амелии Садист. – Помните аэропорт, мы еще вместе из Лондона летели.

– Мистер Левашофф? Конечно, как же я это забуду, Вы же вышвырнули в окно самого Дамблдора!

– Что? – проснулся Сириус. – Садист? Ты только что сказал, что выкинул Дамблдора в окно лондонского аэропорта?

– А я чо, я ничо, – ответил Садист. – Я его сначала не заметил, сбил на пол, как потом мне эта твоя подруга сказала, фраер к ней и ее племяннице приставал, вроде на перо посадить [48] хотел, точно уже не помню. Ну ладно, провел я их на таможню, так нет же, встает этот бородатый, быковать [49] начинает, меня русской свиньей обозвал. Ну, я ему предъяву и вставил [50], а чтоб понятнее было, в окно его запулил. Барыга, он и есть барыга, таких только так и можно пронять…

– Братан, уважаю! – Сириус от всей души пожал Садисту руку. – Это ж он, падла бородатая, тогда добился того, чтоб меня закрыли. Это он моему крестнику мозги промывал. И все с улыбочкой эдакой, «во имя общего блага», как он любит говорить.

– Тогда он попал конкретно, – подошел Антонов. – Ежели он на общее благо собирает, то пусть с нами поделится за свой гнилой базар и слишком длинный язык.

– Правильно! Точно! Поставить на бабки! – раздались голоса не слишком трезвой братвы.

Празднование продолжалось. Прибывших милиционеров, как бы те ни пытались отпираться, братки вежливо, но настойчиво усадили за столы и налили по рюмке. Выпили и еще раз за здоровье именинника Гугуцэ, и за все-таки состоявшееся воссоединение жениха с невестой.

– А ведь я не одна прилетела, – сказала Сириусу Амелия.

– А кто еще?

– Я с собой Сьюзен взяла, племянницу мою, знаешь ведь, мне не на кого было ее оставить.

– И где она сейчас?

– С Гарри, крестником твоим, на море поехала.

– С Гарри? Ты не шутишь?

– Нет, это все так и было. Когда мы ехали из аэропорта, Сьюзен внезапно увидела Гарри и его деда, шедших на вокзал, попросила остановить машину и кинулась их догонять. На счастье, догнала, и мы с Моисеем договорились, что я отправлю ее с ними на отдых.

– А не боишься?

– Чего мне бояться? Да будет тебе известно, Бродяга, что Сьюзен без ума от твоего крестника, только боится признаться в этом даже самой себе. Может быть, так мы их толкнем навстречу друг другу.

– А Гарри что?

– Так он сам ее и пригласил.

– Весь в отца, Джеймс тоже таким был, – задумчиво подкрутил ус Бродяга. – Дай-то Бог, чтобы у них хоть что-то получилось…

– Хорошо бы. Только я еще недосказала. С нами еще Шеклболт прилетел.

– Ну, это и мне известно. Мы вон с пацанами, Стоматологом и Паниковским, его нейтрализовали. Точнее, это он меня сначала нашел и драку затеял, а пацаны потом подошли, помогли, вырубили негатива. Вот и решили мы втроем отправить его назад в Лондон, откуда прилетел.

– Так это вы «говорящее письмо» послали? – захохотала Амелия.

– Ну да, наших рук дело. Я предложил, пацаны сделали.

– Вот теперь я тебя точно узнаю. Представь лицо Скримджера, когда откроет посылочку-то.

– Ага, – теперь хохотали оба.

– И все-таки, как ты сюда попал?

– Помнишь, Эми, я еще в школе научился превращаться в собаку.

– Ну да.

– Так вот, когда Гарри оказался здесь и поговорил со своим дедом, старый Мойше решил вытаскивать меня сюда. Я договорился с Энди, они с мужем и дочкой меня сюда и перетащили, в собачьем обличье, разумеется. Мойше все сделал, билеты, паспорт, визы, с таможней договорился. Встретили, допросили в милиции, дали убежище, вот я и здесь.

– Все же эта твоя способность тебе и в этот раз помогла. Да, кстати, неужели Тонкс тоже здесь? Последний раз я о ней слышала, когда она брала у меня отпуск по семейным обстоятельствам.

– Ясен пень, что здесь. Она отсюда после того и не уезжала, вон, в милицию же и пошла работать – и тут же жениха себе нашла.

– Неужели?

– Да вон они, вместе сидят! – показал Сириус на беседовавших о чем-то своем Журбина и Тонкс. – Только давай, Эми, мы с тобой не будем им мешать. У них своя жизнь, у нас своя. Потом, когда будет время, с ней поговоришь с глазу на глаз. Не надо ругаться в обществе – не поймут.

– Ладно, – кивнула Амелия. – Когда-нибудь я с ней еще поговорю. А вот тебе, Бродяга, предстоит долго и упорно отрабатывать свое прощение.

– Да я не в претензии, – улыбнулся Сириус. – Хотя, если честно, и не думал, что ты меня найдешь. Думал, спрятался.

– Тебе повезло, что искать тебя поручили именно мне. А я не забыла о нашей помолвке и решила остаться здесь. Наш общий знакомый Моисей меня в этом только поддержал. Да и у Гарри со Сьюзен тоже, судя по тому, как они друг на друга посмотрели при встрече, явно будет, о чем поговорить.

– И не только поговорить, – не удержался от колкости Сириус.

– Кто знает, – кивнула Амелия. – Кто знает…

Великобритания, Лондон, 5 июля 1996 года

– Мистер Фадж! Господин министр! – ворвался в министерский кабинет Скримджер.

– В чем дело, Руфус? Какие-то новости от мадам Боунс?

– Не совсем, – замялся Скримджер. – Но письмо из России все-таки пришло.

– Что же они там пишут?

– Да они и не пишут… – по сигналу Скримджера в кабинет внесли деревянный ящик с дырками и надписью по-русски «говорящее письмо», оклеенный марками с изображением серпа и молота и штемпелем ленинградского почтамта. Внутри ящика был обнаружен Кингсли Шеклболт, обмотанный самоклеящейся лентой и с кляпом во рту. Когда же кляп достали, взгляду Фаджа и Скримджера предстало полное отсутствие зубов у чернокожего аврора.

– Аврор Шеклболт? Объясните, в чем причина Вашего столь нестандартного прибытия в Великобританию?

– Блэк… Это всё Блэк… – с трудом ворочая языком, произнес Шеклболт.

– При чем тут Блэк?

– Я увидел его на улице и вызвал на дуэль, почти уже было одолел его… но мне помешали… последнее, что помню, это как какой-то русский подошел и врезал мне по морде… я очнулся уже в ящике.

– Мордред знает что! – выругался Фадж. – Где Амелия Боунс?

– Этого я не знаю… Нас сразу стали водить по городу порознь.

– Ничего не понимаю. Она ничего при Вас не говорила?

– Ничего. С самого прилета русские авроры занимались нами по отдельности. Единственное, что знаю, это что она куда-то сплавила свою племянницу, вроде бы та заметила сбежавшего Поттера. Я порывался было посмотреть сам, но меня не выпустили. Обратно она вернулась уже одна.

– Час от часу не легче! – вырвалось у Скримджера. – Поттер, Блэк, теперь еще и Боунс, с большой долей вероятности… Так мы всех растеряем!

– Мистер Шеклболт, вынужден Вам сообщить, что наше поручение Вами не выполнено, – объявил Фадж. – Вы арестованы и Вашу участь решит следствие. Сдайте Вашу палочку.

– У меня ее нет, – ответил Шеклболт. – Скорее всего, она осталась там… на улицах Петербурга! – и негр захохотал безумным смехом.

Фадж и Скримджер мрачно переглянулись друг с другом. Но ни они, ни кто-либо другой в магической Британии еще не знал, что проблемы у британских магов еще только начинаются.

[44] Девушка (идиш)

[45] Шишкин абсолютно прав. В ленинградских широтах негры практически не водятся, поэтому Шеклболт, случись ему появиться на улицах Ленинграда, будет весьма заметен, что при неудачном (для него) стечении обстоятельств может не лучшим образом для него закончиться.

[46] На вокзале в Симферополе у выхода в город действительно стоял памятник И.В.Сталину. В нашей истории он был демонтирован во время «борьбы с культом личности», здесь же, поскольку Хрущев страну никогда не возглавлял, то и причин для демонтажа памятника не было.

[47] Негр (жарг.)

[48] Зарезать ножом (жарг.)

[49] Возмущаться, качать права (жарг.)

[50] Предъявил претензию (жарг.)

====== Глава одиннадцатая. Погром заказывали? ======

Он не панк, он не хиппи,

Он не хэви-металлист,

Он не мажор, не тусовщик,

Мама, он не буддист,

Он не нюхает клей,

Он не курит траву,

Он отделает любого

Теоретика кун-фу!

Мама, мама, мама, мама,

Мама! Я любера люблю!

ДДТ «Мама, я любера люблю»

СССР, Ленинград, 15 июля 1996 года

Планировать операцию по выбиванию денег из жадных английских барыг дружный братанский коллектив начал практически сразу же после встречи Сириуса и Амелии. Собственно Бродяга поделился с братками всей той информацией, какую знал сам, что о наиболее знаковых личностях британского магического мира, что о степени мерзопакостности характера оных. Так что, как решили общим собранием, гражданин Дамблдор окажется далеко не единственным, кого братаны собирались публично низводить.

Труднее было определить состав выезжающей бригады. Однозначно рвался туда Садист, как лично вставивший Дамблдору предъяву и приблизительно знающий, с кем имеет дело. Но и без Дениса обойтись было нельзя, в свете того, что предстояло вести переговоры с достаточно вредным народом подземных гоблинов. Ну, а остальные долго думали и решали, пока, наконец, не определились.

Гугуцэ вскоре после своих именин узнал от Амелии, во времена оны учившейся на Хаффлпаффе, что в Косом переулке он сможет найти удобрения для своего сада и огорода. Больше ему ничего не было надо, так что браток был «за» двумя руками. Собирались в дорогу дальнюю также Паниковский и Горыныч, Ортопед и Стоматолог, Глюк и Телепуз, Циолковский и Комбижирик, Фауст и Пых, Мизинчик и Тулип, короче, практически все участники достославного коллектива собирались выдвигаться на дело. Вылет назначили на двадцать второе, и билеты уже были забронированы, так что в оставшуюся до отбытия неделю братки пополняли арсенал орудий труда, с помощью которых были намерены облегчить аристократические карманы, кошельки и сейфы. У Дениса, как главного переговорщика, основным оружием должны были стать собранные во множестве бумаги, в том числе и о том, кто, сколько и чего должен Сириусу, его невесте и крестнику. Бродягу уже считали «своим», кроме того, он тоже дал братве пару ценных советов о том, как испортить жизнь англичанам с минимальными затратами и большим ущербом.

По мере своих возможностей помогали и сотрудники ленинградского ГУВД. Сан Саныч и Шишкин были в курсе неповоротливости бюрократии, поэтому уже слабо надеялись на решение проблемы исключительно своими силами. Зато братаны, формально никому, кроме самих себя, не подчиняющиеся, вполне могут притащить на допрос того же Дамблдора, коего в ГУВД ждали с распростертыми объятиями. Во всяком случае, Шишкин об этом попросил Антонова лично. Тот обещал посодействовать. Кое-чем подсобили и привлеченные Сан Санычем специалисты органов чародейства, сделавшие и вручившие браткам спецсредства, позволяющие видеть сквозь чары и морок.

Ну, а Фреда и Джорджа Уизли, за свои заслуги уже получивших младших лейтенантов милиции и постоянные места в штате ГУВД, и привлекать-то было не надо. Сами напросились. И пускай близнецы не захотели непосредственно лететь в Англию для наведения там большого шухера, но вот помогать по части всевозможных хитроумных приспособлений для устройства малых и больших гадостей они взялись с большой охотой.

И вот, пролетела неделя, и братва отправилась в аэропорт на ближайший рейс до Лондона…

Великобритания, Лондон, 22 июля 1996 года

– Все-таки заделали стекло, – показал Садист туда, куда он месяц назад выкинул Дамблдора.

– А сам старый пердун куда упал? – спросил Комбижирик.

– Откуда я знаю? Там, вроде я заметил, какой-то птиц ошивался, схватил – и исчез.

– А, «феникс обыкновенный», – подсказал начитанный Денис. – Нам ведь Сириус говорил о том, что у барыги есть такой на положении ручного попугая.

– Так чо, пацаны, куда теперь?

– Так, где у меня был адрес… а, вот, улица Челтхэм-роуд, в центре. Надо такси брать.

Чтобы перевезти из точки А в точку Б питерскую бригаду, потребовалось восемь таксомоторов. Когда же все машины, наконец, собрались в кучу, то Садист снова повздорил, на этот раз – с таксистом, не желавшим принимать советскую двадцатипятирублевую бумажку в качестве оплаты проезда.

– Куда теперь? – пошли пересуды, куда же теперь направляться, как только все выгрузились на нужной улице.

– Серый говорил про какую-то пивную с вывеской… что-то вроде «Дырявый жбан»… – попытался вспомнить Ортопед.

– Не, там было написано «Бочка без дна» – выдвинул свой вариант Пых.

– А по виду вроде должен быть бомжатник бомжатником, – сказал Паниковский.

– Так и есть, пацаны, заведение это называется «Дырявый Котел», и, если я не ошибаюсь, мы уже десять минут стоим у его входа.

– Чо, правда? – удивился Кабаныч. – Тогда пошли.

– Пошли!

Внутри заведение не отличалось от обычных пивных, как в Союзе, так и в Европе. Та же стойка, тот же бармен, лениво протирающий стакан.

– Добрый день, – поздоровался Денис.

– Добрый день, сударь. Вы что-то желаете?

– Да, желаем проход на ту сторону.

– В таком количестве? – бармен окинул взглядом толпу братков, зашедших к нему в заведение.

– Именно в таком, – ответил Денис. – Один наш не очень хороший знакомый задолжал нам крупную сумму. Только вот незадача, он должен скрываться где-то здесь, за этой стеной.

Посетители бара, немногочисленные в этот час, глазели во все глаза на крепких бритоголовых и коротко стриженых мужиков, в основном славянской внешности, с большими баулами в руках.

– Что ж, – вздохнул бармен. – Спорить с вами я не буду. Проходите за мной.

– Это чо, куда ты нас завел? – спросил нетерпеливый Садист.

– Подождите, подождите, господа, сейчас я открою.

Бармен коснулся кирпича, и через несколько секунд в стене образовался проход, куда и вошли братаны.

– Спасибо, сэр, – поблагодарил Денис.

– Не за что, сударь, – ответил бармен. – Будете проходить назад, постучите здесь же.

Альбус Дамблдор, ни о чем этом не подозревая, шел по Косому переулку, надеясь добраться в банк «Гринготтс» до темноты. Кое-какие финансовые дела, пошатнувшиеся с бегством Блэков и фактическим прекращением финансирования Ордена, требовали срочной поправки.

Погруженный в размышления маг не заметил, как на плечо ему опустилась тяжелая рука, а чей-то грубый голос над самым ухом пробасил:

– Здорово, фраерок бородатый. Ну чо, узнал?

Оцепеневший Дамблдор медленно повернулся. Сзади стоял и довольно лыбился давешний русский гангстер, месяц назад швырнувший его, Дамблдора, в окно аэропорта.

– А-ва-ва-ва-ва… – вырвалось у Дамблдора.

– Значит, узнал. Ну чо, готов, в натуре, поделиться баблом?

– Что ты себе позволяешь, русская свинья? – собрался с мыслями старик.

– Не, глянь, Ортопед, он в натуре нарывается, – русский побеседовал со своими друзьями, а потом повернулся к Дамблдору. – Я ж тебе месяц назад конкретно сказал – за тобой косяк. Вот я и пришел с тебя этот косяк истребовать. И пацанов привел, они тебе тоже кой-чо сказать хотят. Так что пошли, дед, с нами. Ты нам отдашь бабло, и мы тебя отпустим. Может быть.

– Я никуда не пойду!

– Да кто ж тебя спрашивать-то будет. Сам не пойдешь, так мы поможем… – Дамблдора без особых усилий подняли за шиворот и в такой позе и понесли. Попутно русский верзила связал ему руки, чтобы лишить старика мыслей лишний раз выхватить палочку. Попытка проникнуть в мозг легилеменцией тоже успехов не принесла – у русского на лбу было написано, что это любитель водки и женщин, и не более того. О существовании у большинства русских мужиков такого явления, как «а я всегда о бабах думаю», Дамблдор попросту не знал.

Весь Косой переулок наблюдал редчайшее по красоте зрелище.

По мостовой шла группа крепких молодых людей спортивного телосложения, державшие в руках явно тяжелые баулы. Но главным было не это, а то, что один из этих громил держал за шиворот самого Дамблдора, вяло отбрыкивавшегося, но его тут же подбадривали тычком кулака под ребра.

По пути странные люди осматривали дома и вывески и подмигивали встреченным девушкам и молодым женщинам.

Вся эта компания прошла к зданию банка «Гринготтс» и исчезла за дверями…

Денис Рыбаков прошел к стойке касс.

– Добрый день, мне нужно увидеть Вашего директора.

– Кто ты такой, чужак, и что здесь делаешь? – невежливо спросил кассир.

– Я по поручению господина Сириуса Ориона Блэка, он находится в эмиграции и попросил меня решить кое-какие не терпящие отлагательства вопросы, – Денис достал папку с бумагами.

– Ждите здесь, мне нужно посоветоваться с начальством, – сказал кассир, после чего куда-то исчез. Денис остался стоять у стойки, а его товарищи тем временем разбрелись по залу и взяли пространство под контроль.

– Следуйте за мной, – снова появился гоблин, пригласивший пройти. Денис, Мизинчик, Циолковский, Ортопед, Садист, Комбижирик и Гугуцэ прошли в коридор банка, остальные же остались стоять наготове.

По дороге к директору холостяк Циолковский внезапно обратил внимание на красивую девушку с длинными платиново-белыми волосами и синими глазищами невиданной глубины. Дежурно ей улыбнулся, и девушка, смутившись, покраснела.

В директорской приемной компания снова разделилась. Мизинчик, Циолковский, Ортопед и Комбижирик остались у дверей, чтобы отбить охоту у недоброжелателей, остальные во главе с Денисом прошли внутрь.

Директор банка, гоблин по имени Рагнук, был немало удивлен, когда в его кабинет вошли три неизвестных ему человека, причем один из них держал за шиворот самого Дамблдора, вяло трепыхавшегося подобно червяку, насаженному на рыболовный крючок.

– Добрый день, – поздоровался один из визитеров. – Мое имя Денис Рыбаков, я из России и представляю интересы Сириуса Ориона Блэка.

– Добрый день, – удивленно поздоровался директор. – Это имеет какое-то отношение к тому, что в руках одного из Ваших людей находится Дамблдор?

– Самое непосредственное, сэр. Дело в том, что он задолжал одному из нас крупную сумму, кроме того, сам господин Блэк, поручая мне это дело, особо отмечал заслуги господина Дамблдора в опустошении фамильных счетов рода Блэк и Поттер.

С этими словами Денис достал и раскрыл перед директором банка папку с бумагами, и началась ожесточенная дискуссия вокруг финансовых вопросов. Гоблин не был бы гоблином, если бы он не имел целью своей жизни накопление и преумножение богатств, но на счету Дениса был уже не один десяток разоблаченных нечестивых коммерсантов, имевших до встречи с братвой точно такие же интересы и цели в жизни.

Тем временем за пределами директорского кабинета, дверь и стены которого не пропускали звуков ни снаружи, ни изнутри, стали происходить совсем иные события.

Та самая очаровательная блондинка, что приглянулась Циолковскому, встретилась с ним еще раз. От неожиданности она уронила свою ношу, свитки пергамента рассыпались по полу, и браток кинулся девушке на помощь.

– Мерси, мсье, – поблагодарила она, когда все было собрано. – Это так любезно с Вашей стороны.

– Не стоит, – улыбнулся Циолковский. – Разрешите, я Вас провожу, – он перехватил ее ношу.

– Благодарю, – снова улыбнулась девушка. – Вы здесь впервые?

– Да, мадмуазель…

– Флёр Делакур.

– Очень приятно, мадмуазель Делакур. Андрей Королёв, я из России.

– Но почему Вы прибыли именно сюда? – удивилась Флёр.

– Один нехороший человек должен нам крупную сумму денег, поэтому я и мои друзья прибыли помочь ему понять свою неправоту и глубину заблуждений.

– Все настолько плохо, мсье Королёфф?