Текст книги "Гарри Поттер и вежливые люди (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Это еще не все, Анатолий Палыч, – добавил Денис. – Из того, что мы изъяли, вам полагается доля за помощь. На этом настаивал лично Сириус в благодарность за спасение свое и его крестника.

– Да не стоит, – попытался отмахнуться Шишкин.

– Там на всех хватит. И нам, и вам, и в Госбанк сдать. Мы же там, считай, весь золотой запас британских магов из их кошельков вытрясли.

– Серьезно?

– Вполне. Их жадность и склонность к традициям их же и подвели. Как выяснилось, все свои сбережения англичане хранят в драгметаллах и камнях, точнее, уже хранили, потому что денег у них теперь нет. И мы, в общем-то, готовы сдать часть изъятого в пользу государства.

– Подтверждаю, – добавил Антон. – Сейчас мы отвезем все на базу, подсчитаем добычу и поделим на всех.

Великобритания, дом семьи Грейнджер, 24 июля 1996 года

Гермиона, даже находясь на каникулах, не переставала быть в курсе событий магического мира, продолжая получать газету «Ежедневный Пророк». И все бы хорошо, но вот один номер, пришедший как раз в этот день, прямо-таки поражал своим заголовком. Крупным кеглем через всю страницу было набрано:

«Это считалось невозможным, но стало явью:

БАНК «ГРИНГОТТС» ОГРАБЛЕН!!!»

Дальнейший текст тоже не оставлял пищи для радостных эмоций.

«С прискорбием сообщаем, что магическому миру нанесен страшный удар. Вчера неизвестные гангстеры, приехавшие из России, разгромили и ограбили банк «Гринготтс», лишив британских магов всех своих сбережений. Установить, по какой причине местом для злодеяния был избран именно «Гринготтс», не представляется возможным, поскольку грабители покинули страну. Директор Департамента магического правопорядка Руфус Скримджер утверждает, что ограбление банка может быть связано с делом Сириуса Блэка. Напомним, что беглый каторжник Блэк скрывается от правосудия именно в России. «Я считаю, что Блэк, находясь в России, сговорился с русскими криминальными кругами, русской мафией, которую в самой России именуют bratva, и подбил их на совершение такого вопиющего преступления», утверждает господин Скримджер. «Это еще раз доказывает, что уголовник – всегда уголовник, и мы будем продолжать его поиски».

Господин Скримджер подчеркнул, что Блэк так или иначе причастен ко всему произошедшему в банке, потому что фамильные сейфы Блэков пусты. Исчезли и все накопления Поттеров, Боунсов и ряда других древних и благородных фамилий. Более того, не обошлось без жертв. Биллиус Уизли, взломщик проклятий, найден мертвым в своем кабинете, неизвестный грабитель выпустил в него четыре пули из маггловского оружия. Мисс Делакур, работавшая в том же отделе банка, исчезла бесследно. Также мы с прискорбием сообщаем, что бесследно исчез достопочтенный член британского магического общества Люциус Малфой, а также директор школы «Хогвартс» Альбус Дамблдор и преподаватель той же школы Северус Снейп. Последние, кто видел директора Дамблдора живым, сообщают, что он стал жертвой азиатского коварства русских, вознамерившихся взыскать с него крупную сумму, которую он якобы был им должен. Где сейчас находятся пропавшие и что с ними стало – мы, увы, не знаем, но не прекращаем расследований. Оставайтесь с нами, и мы обязательно поставим вас в известность, если что-то прояснится».

«Биллиус Уизли – так это Билл?», удивилась Гермиона. Старший брат Рона был убит во время ограбления «Гринготтса», а его подруга Флёр Делакур, та самая, что соревновалась с Гарри в Турнире Трех Волшебников, исчезла бесследно. И, что для Гермионы было самым печальным, исчез предводитель Сил Света, Альбус Дамблдор.

«Но почему русским понадобилось убивать именно Билла? Неужели эта француженка так сильно кого-то из них зацепила? И зачем им был профессор Дамблдор?»

Вслед за этим прилетело письмо из собственно банка «Гринготтс».

«Уважаемая мисс Грейнджер!

С прискорбием сообщаем, что в результате известных событий Ваше хранилище попало под удар грабителей и было опустошено. В настоящее время мы не имеем возможности компенсировать Вам стоимость изъятого имущества, поскольку собственных средств банка, уцелевших после налета, недостаточно даже для покрытия текущих расходов.

Приносим свои извинения.

Отдел по работе с клиентами»

Третье письмо было от Рона.

«Гермиона!

Ты, наверное, уже читала сегодняшнюю газету. Мама не находит себе места из-за того, что Билла убили. Это уже третья потеря нашей семьи после бегства близнецов. А все из-за этого придурка Поттера. Я жалею, что когда-то считал его своим другом, и даже поддерживал его бандита-крестного. Из-за Блэка мой брат погиб, и я никогда им этого не прощу!

Рон»

Собственно, сама Гермиона тоже пылала гневом. Все ее сбережения, которые она с таким трудом выпросила у родителей и которые планировала потратить на новые книги, пропали без следа. А все из-за того, что три месяца назад Гарри Поттера, некогда бывшего ей другом, неизвестно как занесло в Россию. Вслед за Гарри туда же отправился Сириус Блэк, сговорился там с русской мафией под названием bratva, и эта самая bratva прибыла и обчистила банк «Гринготтс», считавшийся до этого налета самым защищенным местом в мире. Как выяснилось, далеко не самым, если его смогли так грубо взломать. Прилагавшиеся к газетной статье фотографии изображали разнесенный в щепки кассовый зал, перевязанных кассиров и охранников с травмами различной степени тяжести – и пустые хранилища с сорванными с мест дверями.

Всю душу Гермионы заполнила злоба и ненависть к русским, лишившим ее шансов на продолжение учебы.

Франция, особняк семьи Делакур, 24 июля 1996 года

Семейство Делакуров тоже знало об ограблении «Гринготтса». Но, в отличие от Гермионы, лишившейся только сбережений, у Делакуров там работала старшая дочь Флёр, которая исчезла безвестно, а ее ухажер был найден убитым. Два дня вся семья не находила себе места. Но вот средь бела дня раздался телефонный звонок.

– Алло? – подошла к телефону супруга главы семейства, Аполлин Делакур.

– Мама? Мама, это я, Флёр! – ответил из трубки родной голос.

– Флёр? Флёр, что с тобой? Ты в порядке? Они с тобой ничего не сделали?

– Нет, мамочка, совершенно ничего. Андре носит меня на руках! – по тону, каким Флёр произносила эти слова, было ясно, что никто ни к чему ее не принуждал, и говорит она сама по своей собственной воле.

– Я ничего не понимаю! Кто это такой? – недоумевала Аполлин.

– Это мой жених, мы познакомились с ним в банке, когда он пришел его грабить. Андре оказался таким галантным и совсем не похожим на этого мужлана Билла.

– Что? Флёр, доченька, ты где?

– Я сейчас в России, в Ленинграде, в доме моего Андре. Он забрал меня с собой и в самом скором времени хочет сделать мне предложение! О, мамочка, я так счастлива!

– Что такое? – взволнованно переспросила Аполлин. – Я немедленно вылетаю в Россию!

– Приезжай, мама, мы тебя встретим!

СССР, Ленинград, 25 июля 1996 года

– Давайте сюда бородатого, – сказал Любимов. – Остальных пока не трогайте.

Сержант патрульно-постовой службы спустился вниз, в следственный изолятор.

– Дамблдор, на выход! Дамблдор, на выход, я сказал!

Украшенный сочным синяком под глазом бородатый тип, похожий на бомжа в своем дырявом балахоне, встал и пошел к выходу.

Сержант надел на руки Дамблдора наручники и в таком виде отконвоировал в «убойный» отдел.

– Итак, арестант Дамблдор, – обратился лейтенант Журбин. – Полное имя?

– Я не понимаю, в чем меня обвиняют? И почему я здесь?

– Вы здесь, поскольку Вас задержали и выдали органам внутренних дел, задержанный Дамблдор. Повторяю вопрос. Полное имя?

– Альбус Персиваль Ульфрик Брайан Дамблдор.

– Год рождения?

– Тысяча восемьсот тридцать шестой.

– Прежняя должность?

– Директор школы чародейства и волшебства «Хогвартс», Верховный чародей Визенгамота, Почетный председатель Международной Конфедерации магов.

– Объясните, какими мотивами Вы руководствовались, оставляя Якова и Лили Поттеров на убой Волдеморту?

– Это нужно было сделать во имя Общего Блага.

– Отвечайте по существу, гражданин задержанный!

– Я не понимаю, в чем дело? Я ни в чем не виноват, а поэтому ничего отвечать не буду!

– Похоже, Георгий Максимыч, наш задержанный пошел в отказ, – обратился Журбин к Любимову. – Какое-то пророчество упоминает, благо чье-то, короче, бред несет.

– Будем лечить, – вздохнул Любимов. – Игорёк, сгоняй к Черныге, возьми у него паяльник. Или этих двоих из ларца спроси, может, у них лекарство от вранья есть.

– Хорошо, Жор, – кивнул Плахов, убегая.

– Васёк, у тебя там самогонка тестева еще оставалась?

– Да, Жор, осталось где-то пол-литра.

– Сгодится. Тащи сюда.

– Георгий Максимович, я бы веритасерум попросила, – сказала Амелия, не отнимая презрительного взгляда от сидящего на стуле Дамблдора.

– Это что еще такое?

– Сыворотка правды, помните, я передавала рецепт, как ее готовить.

– Так Игорь пошел к нашим технарям, может, что и найдут. Там же, если помните, тоже беженцы из ваших краев работают.

– Ах, да, помню, Вы о братьях Уизли. Эти в свое время, как мне говорила Сьюзен, наводили страх и ужас на всю школу.

– Жора, вот, все дали! – появился Игорь. – Вот, бутылка средства от вранья, что близнецы сработали, а вот паяльник, что Черныга дал. Только, говорит, с возвратом.

– Ничего, попользуемся и вернем. Как говорит один мой знакомый браток, «не вошло через голову – зайдет через другое место». Не желает сдаваться добровольно – выбьем принудительно.

– Ч…Что вы хотите сделать? – завопил Дамблдор, пытаясь вырваться.

– Если Вы не желаете сами рассказать правду, нам придется ее у вас выбивать, – с этими словами Любимов включил паяльник в сеть.

– Это что такое?

– Паяльник обыкновенный. В нашем техотделе такой метод называют «терморектальный криптоанализ».

– Что? Куда?

– Именно туда, гражданин задержанный! – ответил Вася Рогов. – Нашел ты, борода многогрешная, приключений на свою задницу.

– Как говорится, per rectum ad astra… – добавил Плахов.

– Нет! Не надо! – завопил Дамблдор.

– Почему не надо? – вошел Виригин. – Упорствующих только так и лечат, что мы, что братва.

– Я все скажу! Я все скажу!

– Ну вот, видишь, Жора, а то сначала ваньку валял, – сказал Виригин. – Паша, продолжай допрос. Только вот что, давайте-ка мы ему в глотку средство от вранья нальем, чтобы более не упорствовал.

– Итак, я повторяю вопрос, – вновь взялся за ручку Журбин. – Объясните, какими мотивами Вы руководствовались, оставляя Якова и Лили Поттеров на убой Волдеморту?

– Было пророчество, – сказал Дамблдор. – «Родится дитя, на погибель Темному Лорду. Родится на исходе седьмого месяца в семье, что трижды бросала вызов Тьме, и Темный Лорд отметит его своей рукой как равного себе, и настанет час, когда они сойдутся лицом к лицу. И дана будет ему сила, коей не ведает Темный Лорд, и ни одному из них не жить, пока жив другой».

– Кто это сказал?

– Провидица Сивилла Трелони, которая в этот момент устраивалась работать в школу «Хогвартс» на должность преподавателя прорицаний. Честно признаюсь, я не собирался брать ее из-за того, что она страдает алкоголизмом, но в последний момент она изрекла это пророчество, и я решил в ее пользу.

– Значит, Вы решили участь целой семьи, опираясь на бред какой-то явно сумасшедшей алкоголички?

– Да. Пророчество стало известно Волдеморту, и он пришел, чтобы убить Поттеров.

– Как пророчество стало известно Волдеморту?

– Северус Снейп, он рассказал ему.

– Знали ли Вы, что один из Ваших преподавателей шпионит на Волдеморта?

– Прекрасно знал, ведь это я устраивал его на работу.

– Знали ли Вы, что у Якова Поттера имеется родня в Советском Союзе?

– Конечно, знал, и я был знаком с Моисеем.

– Почему Вы не позволили Якову и Лили Поттерам покинуть Британию, если Вы прекрасно знали, что у Якова имеется двоюродный дядя на территории, куда Волдеморт не дотянулся бы?

– Мне нужен был их сын Гарри.

– Для чего он был Вам нужен?

– Он – дитя пророчества, и мне было нужно вырастить из него оружие для убийства Волдеморта.

– И именно с этой целью Вы поместили его под опеку люто ненавидевших его родственников?

– Да. Он должен был видеть во мне избавителя, учителя и наставника.

– Знали ли Вы о том, что Моисей Поттер назначен по завещанию законным опекуном Игоря Поттера?

– Знал. Я был свидетелем при составлении завещания.

– Значит, Вы сознательно решили скрыть истинное завещание от глаз публики и сознательно пошли на нарушение порядка усыновления?

– Да. Гарри был нужен мне как оружие против Волдеморта. По моим расчетам, через два года он должен был выйти в бой с Волдемортом один на один.

– Знали ли Вы, что Игорь Поттер совершенно не был готов к тому, что Вы от него требовали?

– Конечно, знал, ведь это я брал на работу таких преподавателей.

– Выходит, это Вы так подобрали учительский контингент, что самый важный, как выяснилось, для текущих событий предмет преподавали полные бездарности?

– Да, это так и есть. Я брал на работу Квиринуса Квиррелла, прекрасно зная, что он одержим духом Волдеморта. Я брал на работу Гилдероя Локхарта, прекрасно зная, что он ничего не умеет, кроме возвеличивания себя самого. Я брал на работу Аластора Грюма, зная, что под маской скрывается Пожиратель смерти Бартемиус Крауч Младший.

– Каковы были Ваши дальнейшие намерения относительно Игоря Поттера?

– Он должен был выйти против Волдеморта неподготовленным, и Лорд убил бы его, сам бы при этом серьезно ослаб. Следом в бой вступил бы я, победил бы Волдеморта и обрел бы тем самым славу победителя двух Темных Лордов!

– А в случае, если бы Поттер все же одолел Волдеморта?

– Тогда я убил бы его, ведь убивший зло сам становится злом.

– Не думали ли Вы, что, убив Волдеморта, Вы сами стали бы Темным Лордом?

– Я им и так уже являюсь после победы над Гриндевальдом. Но никто бы об этом не узнал, ибо в моих руках была бы вся власть над британскими магами! Но в очередной раз пришли вы, русские, и все испортили! Уже в третий раз!

– Объясните, пожалуйста, подробнее.

– Я давно строил планы по обретению секретов русской магии. Но, пока в России власть принадлежала царям, я ничего не мог сделать. Когда же отрекся Николай Второй, я вошел в контакт с новым правительством России и был в шаге от успеха, но все рухнуло, когда власть перешла к большевикам. Я посылал своих людей во время интервенции на Север, но из десяти моих агентов вернулся только один искалеченный, остальных убили ваши люди. Второй раз я с помощью моего друга Гриндевальда натравил Гитлера на Россию, чтобы добиться своих целей. Ваши люди опять смешали мне все карты, дав отпор немцам. Третий раз был совсем недавно, в начале восьмидесятых годов. Я вошел в контакт с русской оппозицией, которой не нравился режим старого хрыча Устинова…

– Кажется, дедуля окончательно поплыл, – заметил между делом Плахов.

– Ну да, конечно, ты ж ему лошадиную дозу в глотку влил. У него центр вранья и отключило, – сказал Рогов.

– Надо Анатолий Палычу сказать.

– И Сан Санычу тоже. Тут даже не столько наше, сколько Конторы дело.

Шишкин идею поддержал и отправился к генералу сам. После доклада Сан Саныч решил посетить «убойный» отдел лично.

К моменту визита начальника ГУВД Журбин продолжал вести допрос.

– Значит, Вы подтверждаете, что участники антисоветской клики Горбачева-Шимпанадзе-Яковлева действовали с Вашего ведома?

– Конечно, я давал им деньги на раскачивание ситуации в России, – ответил Дамблдор. – Горбачев должен был возглавить страну после смерти Устинова, уничтожить государство, а на его обломки пришли бы мы. Но и тут вы помешали! Сначала вместо Горбачева на выборах победил Машеров, затем моих людей схватили и перевешали, и теперь я снова не знаю, как подступаться к вашей стране!

– Значит, это с Вашего ведома враг народа Горбачев начинал с таким напором обвинять законную власть? – спросил Сан Саныч.

– Это так. Горбачев был очень послушным исполнителем, сам люто ненавидя сложившееся в России народовластие, он мечтал жить, как живут люди его класса на Западе. Именно поэтому мы с ним смогли договориться практически сразу.

– Журбин, показания подследственного записаны?

– Так точно, тащ генерал-майор! – подскочил Журбин.

– Продолжайте, я свяжусь с КГБ. То, что он здесь наговорил, уже по их компетенции.

Журбин снова начал задавать Дамблдору вопросы, а Сан Саныч прошел к себе в кабинет. Усевшись в кресло, он снял трубку правительственного телефона.

– Владимир Владимирович?

К приходу специалистов из КГБ Дамблдор успел наговорить еще на пять листов показаний. Теперь «убойщики» знали все об его низменных планах, что насчет Советского Союза, что насчет неких отдельных граждан. Журбин, для которого все началось раньше всего, втайне радовался, что Гарри все же повезло убраться из-под столь пристального присмотра. Как выяснилось, Дамблдор специально готовил ему участь камикадзе, смертника на один-единственный бой. Рональда Уизли и Гермиону Грейнджер директор, как выяснилось, свел с ним специально – Рональд был патологически ленив, что подтверждали и его братья Фред и Джордж, а потому должен был сдерживать тягу Гарри к знаниям. Гермиона же оказалась столь же патологически често– и властолюбивой, ее назначение было – держать Гарри под колпаком. Более того, и Рон, и Гермиона должны были отваживать от Гарри всех более-менее симпатичных девушек, дабы «не отвлекать от великой цели».

Даже если деяния, касающиеся Поттеров и Блэков, и не тянули на высшую меру соцзащиты, то гастрономические планы насчет Советского Союза таковое наказание несомненно означали. Преступление было переведено в особо тяжкие, дело забрали специалисты Комитета государственной безопасности, попросив этапировать арестантов в Москву для дальнейшего допроса. Как сказал Сан Санычу давний его знакомый Владимир Владимирович, в Комитете на англичан вообще и на Дамблдора в частности уже было накопано несколько десятков томов уголовных дел. Вот только сам подследственный до поры до времени скрывался от правосудия. Впрочем, даже скрытность и островное положение Британии ему в конце концов не помогли.

СССР, Москва, 28 июля 1996 года

Председатель Верховного Совета СССР Владимир Владиленович Жигулёвский сидел и размышлял.

Англичане прислали пространную ноту протеста, сочившуюся ядом, и в грубой форме потребовали выдачи всех тех, кто совершил вооруженное ограбление одного из крупных британских банков с похищением нескольких лиц.

Глава Советского государства никакого уважения к англичанам не питал, поэтому ход его мыслей был несколько иным.

Значит, наши все-таки накрутили хвоста лордам, обчистив банк и стащив все сбережения этих самых лордов? Наши граждане в английских банках имущество не хранят, интересы Советского государства не нарушены. И они, братки эти питерские, перевезли все изъятое имущество к нам в Союз? Так это не по уголовному закону проводить надо, это в отдел государственных наград… Сколько там денег было, что про это Путилов говорил? В особо крупном? Да еще захватили и привезли фигуранта давнего уголовного дела? И ленинградская милиция вела это дело и расколола английского выродка по полной программе? Тогда за это тем более награда полагается.

Резолюция на ноте была краткой.

«Е.М.Примаченко

Посылайте англичан туда, откуда они пришли. Ничего они не получат.

В.Жигулёвский»

А вот на чистый лист бумаги легло совсем другое поручение

«Н.А.Назарбекову, Г.В.Романову, В.В.Путилову, Б.К.Пуго – готовьте Указ о награждении всех, кто причастен к раскрытию дела Дамблдора и ограблению англичан.

В.Жигулёвский».

====== Глава тринадцатая. Ежа в штаны ======

Много красной у нас материи,

Всем рубахи пошьем вам, братва,

Эх, корона Российской Империи,

Екатерина, ты была не права,

Екатерина, ты была не права!

Не валяй дурака, Америка,

Не обидим, кому говорят,

Отдавай-ка землицу-Алясочку,

Отдавай-ка родимую взад,

Отдавай-ка родимую взад!

Любэ «Не валяй дурака, Америка»

СССР, Ленинград, 1 августа 1996 года

– Ну что, бойцы, допрыгались, ядрён-батон? – спросил Шишкин у своих подчиненных, собрав всех на совещание в своем кабинете.

– А в чем дело, Анатолий Палыч? – поинтересовался Любимов.

– Он еще спрашивает, в чем дело. А дело в том деле, что мы с вами с весны вели, про интуриста нашего да его родню.

– И все же?

– Сан Саныч только что вызывал, просил, чтобы я вам показал… вот такую вот бумагу, – Шишкин достал из папки какой-то лист бумаги и положил на стол, а сам начал рыться в тумбочке.

Заинтригованные «убойщики» склонились над листком.

– Ёшкин кот! Это же… Это же… – первым не выдержал Вася Рогов.

– Угу, – поддержал Плахов.

Удивляться было с чего.

Листок бумаги, полученный непосредственным начальством, оказался приказом министра внутренних дел СССР, пришедшим из Москвы. Под гербом и всеми официальными регалиями значилось примерно следующее:

«За отличие в поимке особо опасного преступника, раскрытии уголовного дела, проявленную инициативу и стойкость ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Присвоить внеочередные звания:

– начальнику УБОП майору милиции ШИШКИНУ А.П. – звание «полковник милиции»;

– оперативному уполномоченному УБОП лейтенанту милиции ЖУРБИНУ П.А. – звание «капитан милиции».

2. Присвоить очередные звания:

– заместителю начальника УБОП майору милиции ВИРИГИНУ М.П. – звание «подполковник милиции»;

– оперативному уполномоченному УБОП майору милиции ЛЮБИМОВУ Г.М. – звание «подполковник милиции»;

– оперативному уполномоченному УБОП капитану милиции ПЛАХОВУ И.С. – звание «майор милиции»;

– оперативному уполномоченному УБОП старшему лейтенанту милиции РОГОВУ В.И. – звание «капитан милиции»;

– стажеру младшему лейтенанту милиции ТОНЕВОЙ Н.Ф. – звание «лейтенант милиции»…»

Шишкин, как оказалось, достал из ящика стола бутылку водки и стаканы, а также россыпь звездочек, которые и положил на стол.

– Сан Саныча тоже повысили, сегодня же пришел указ Верховного о присвоении ему генерал-лейтенанта.

– Правильно, заслужил, – согласился Виригин.

– Это еще не все, – сказал Шишкин, наливая водку. – Говорят, скоро еще один указ придет, о награждении. Как выяснилось, налет наших общих знакомых на английский банк и наше раскрытие дела Дамблдора сочли хорошим поводом.

– Вот это да… – разинул рот Журбин.

– Тебе, Журбин, вообще грех жаловаться, – ответил Шишкин. – Только к нам пришел, а уже внеочередное отхватил, да и невесту уже себе нашел, так ведь?

– Так точно… Анатолий Палыч, – заикаясь, ответил свежеиспеченный капитан. Тонкс закрепила сие утверждение смачным поцелуем жениха в щеку.

– Ну, бойцы, с повышением всех нас! – поднял Шишкин тост.

– Дай Бог, чтоб не последнее, – поддержал Вася Рогов.

– Это точно, – сказал Жора Любимов.

– Ура! Ура! Ура-а-а-а-а!!! – дружный крик «убойного» отдела вырвался в открытое окно и понесся, подхваченный свежим ветром, над раскаленными от жаркого летнего солнца улицами Ленинграда…

СССР, Малореченское, 3 августа 1996 года

Если бы Гарри Поттера спросили о том, какие каникулы ему понравились больше всего, он бы без тени сомнений ответил – лето после пятого курса. В самом деле, за неполных полгода пережить столько приключений, каких иным его сверстникам на всю их жизнь хватило бы, что прожитую, что будущую.

В самом деле, сначала неведомым образом провалиться из Англии в окрестности Ленинграда, потом добраться до этого самого города, неожиданно найти там дальнюю родню, о существовании которой он ничего не знал, и стать для нее своим, а в довершении всего вытащить сюда же крестного и добиться его оправдания. Ну и… при любых мыслях о Сьюзен Боунс Гарри непременно начинал жмуриться, словно наевшийся сметаны кот.

Они же с ней целый месяц вместе отдыхали. Как поймала она тогда его у самого Витебского вокзала, так и не расставались. Мадам Боунс в разговоре с дедушкой Мойше неожиданно согласилась с его доводами и отпустила Сьюзен с ними в Крым. А сама она осталась в Ленинграде, решать личные дела. Как дедушка объяснил потом, в поезде, грозная с виду мадам Боунс – ведь помнил же ее Гарри по прошлогоднему суду – во времена оны была помолвлена с Сириусом. И теперь, получается, прилетела именно за этим. Сьюзен же было не на кого оставить – там, в Англии… которую сам Гарри теперь вспоминал исключительно как что-то далекое и давно ушедшее.

Так что теперь, за этот месяц, Гарри и Сьюзен по сути познакомились друг с дружкой заново. Им было много о чем рассказать, собеседницей Сьюзен оказалась просто замечательной. А курортная обстановка – море, солнце, соленый ветер, изобилие свежих овощей и фруктов – только способствовала сближению. Тем более что без опостылевших школьных мантий его подруга выглядела более чем очаровательно. А в купальнике, каковой она приобрела в Алуште – тем более. Они специально ездили на базар, и при виде Сьюзен в довольно откровенном пляжном наряде Гарри поначалу краснел, словно советский флаг.

Сьюзен, явно довольная реакцией Гарри на ее преображение, отметила про себя, что и он-то не такой дохлый, каким был в школе. Более сведущий в порядках и обычаях Советского Союза Гарри взялся обучать подругу русскому языку, а она его – плаванию. Ветераны не вмешивались.

– Во, Мойше, гляди, опять твоего Гарика его подружка на пляж потащила, – говорил Борис своему давнему другу за доминошным столом.

– Ага, вижу. Опять плавать его будет учить. Гарику-то в своей Наглосаксии негде было, – отвечал Моисей.

– Это да, там вода холодная, как и у тебя в Питере.

– Ну не всем же в Крыму жить! Если все сюда переедут, у тебя тут места не хватит.

– Кто б сомневался. Однако на будущий год я тебя тут опять жду. И молодое поколение тоже чтоб притащил. Не, глянь, что они там вытворяют!

– Дело молодое, пусть. Гарик от нее без ума, и она от него, судя по всему, тоже.

– Ты не видел, а я видел, как они вдвоем на берегу вечером сидели. Ну, мешать не стал.

– Я тебе помешаю! Мне Гарика еще женить надо. Других подружек у него и нету. С нашими, питерскими, он не очень-то и общается. А тут хотя бы знакомая...

От Бродяги не было никаких известий, и Гарри уже начал было беспокоиться за судьбу крестного. Но, как всему миру стало известно, двадцать второго июля неизвестная группа русских гангстеров прошлась по Лондону и обчистила один из респектабельных английских банков.

Шестнадцатый день рождения Гарри, тридцать первого июля, он впервые отмечал в столь приятной обстановке – проплавал полдня в теплой морской воде, а вечером дедушка Мойше и его фронтовой товарищ, который просил называть себя «дед Боря», устроили веселый пир с шашлыком. Как шестнадцатилетнему, Гарри впервые налили вина, и вкусом оно не шло ни в какое сравнение с тем, что доводилось пить раньше. Но самым большим подарком для него был поцелуй от Сьюзен. Это не шло ни в какое сравнение с неудачным первым опытом общения с Чжоу Чанг – в отличие от китаянки, Сьюзен целовала его со всей нежностью и любовью, которую, как Гарри теперь уже знал точно, она к нему испытывала. За этот месяц их чувства стали только прочнее.

Но, увы, каникулам подходил конец, и вскоре дед Борис отвез их всех на вокзал – на ленинградский поезд. Прощаясь, снова пообещали приехать через год.

СССР, Ленинград, 5 августа 1996 года

– Здорово, Сохатый Младший! – заорал Сириус, едва Гарри, держа за руку Сьюзен, вышел из вагона на перрон Витебского вокзала. – Как отдохнул?

– Спасибо, Бродяга, очень даже, – Гарри и Сьюзен посмотрели друг в дружке в глаза и синхронно покраснели.

– А-а, вижу, вы вдвоем зря время не теряли! Как и мы с Эми, кстати, тоже.

– И ты, Бродяга?

– И я. Так что привыкай, крестник, никуда от тебя теперь твоя подруга не денется, в одном городе будете жить.

– Так вы не собираетесь возвращаться?

– Зачем? – удивилась Амелия. – Наш дом теперь здесь. Я не намерена никуда уезжать.

– Это еще не все, крестник, – поддержал Сириус. – Может, ты не слышал, но мои друзья недавно съездили в Лондон, подломили «Гринготтс» и привезли нам все наши капиталы!

– Они сделали что? – не поняли Гарри и Сьюзен.

– Братки наши в «Гринготтсе» погром устроили. Обчистили все до нитки, наши сейфы выпотрошили и привезли сюда, а хранилища Малфоя, Фаджа, Дамблдора и остальных из той компании себе забрали.

– Вот это да… А Хагрид говорил тогда, что «Гринготтс» – это самое защищенное место на земле… – широко разинув рот, пробормотал Гарри.

– Как оказалось, это не так, – засмеялся Сириус. – Более того, они и самого Дамблдора сюда приволокли и в милицию сдали.

– Серьезно?

– Как то, что я твой крестный. У здешних ментов на Дамблдора давно зуб вырос, вон, Эми меня просветила.

– Это так, Гарри, – сказала Амелия. – Как мне сообщил Анатолий Павлович Шишкин, в отделе у которого я сейчас стажируюсь, на Дамблдора заведено дело еще с двадцатых годов.

– Ничего себе… – ахнула Сьюзен.

– Четыре дня назад пришел приказ из Москвы о повышении в званиях всех сотрудников отдела, занимавшегося делом Дамблдора. Причем говорят, что это еще не всё, и сейчас в Москве готовят указ о награждении.

– О награждении?

– Оказалось, в Москве сочли, что за те дела, какие наворотили в Лондоне наши братаны, вполне можно дать им по ордену. Ограбление «Гринготтса», мол, того стоит.

– И все-таки, как им это удалось? – не успокаивался Гарри.

– Знаешь, крестник, лучше они об этом сами тебе расскажут, – ответил Сириус. – Как-нибудь организуем встречу. Они про тебя уже знают, я им рассказывал. Созвонюсь с ними, да все и решим. А пока пойдем, отвезем вас до дома.

СССР, Ленинград, 7 августа 1996 года

– Пацаны, блин, смотрите, чо в газете написано… – читавший свежую «Правду» Садист не верил собственным глазам. Там на открытой странице русским по белому было напечатано его собственное имя и фамилия, а кроме этого – имена и фамилии всех тех, кто громил лондонский банк. Собственно говоря, гражданин Олег Левашов и все прочие упоминались в указе Президиума Верховного Совета СССР о награждении группы лиц государственными наградами.

– Вот это да… – промолвил Паниковский. – Выходит, мы все теперь орденоносцы!

– А прибыльное дело, скажите, пацаны, – сказал Горыныч. – Ездишь по миру, устраиваешь там погромы, а тебе за это ордена дают.

– Смотри, друг Даниил, не переборщи, – не дал расфантазироваться Денис. – А то вместо ордена получишь судебное разбирательство. То, что нас тут за Англию награждают, это вполне естественно, так как ни у нас, ни в Кремле англичан не любят, ибо не за что. А вот если ты устроишь то же самое в пределах нашего блока, то тебя поймут не так.

– Так я недавно в Праге одного напоил до отключки, вроде француз был.

– Ну, это не считается. Чехи, чтобы ты знал, в отношении алкоголя очень похожи на нас, и к любому проявлению здорового образа жизни относятся примерно так же, как родичи нашего большого друга Миши.

Присутствовавший здесь же Ортопед согласно кивнул, ибо в его родимой деревне все так и было.