Текст книги "Гарри Поттер и вежливые люди (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Все мы люди, Андромеда, все мы человеки, – ответил Моисей Израилевич. – Что ж, пойдем, отвезу вас к себе на дачу. Слава, твой железный конь как, на ходу?

– На ходу, дядя Мойше! – отозвался чекист.

– Тогда подсоби нам, пожалуйста, наших гостей надо к нам на дачу подбросить.

– Нет проблем, дядя Мойше, давайте чемоданы, да поедем.

====== Глава седьмая. Ату, ребята, хватайте Кука! ======

Есть, чем платить, но я не хочу

Победы любой ценой.

Я никому не хочу

Ставить ногу на грудь.

Я хотел бы остаться с тобой,

Просто остаться с тобой,

Но высокая в небе звезда

Зовет меня в путь!

Группа крови на рукаве,

Мой порядковый номер – слева в строю,

Пожелай мне удачи в бою,

Пожелай мне

Не остаться в этой траве,

Не остаться в этой траве,

Пожелай мне удачи,

Пожелай мне удачи!

Кино «Группа крови»

СССР, Ленинград, 6 мая 1996 года

Сириуса ввели в кабинет «убойного» отдела, усадили за стол. Весь отдел расселся по своим местам, Тонкс же, постоянного места здесь еще не имевшая, пристроилась на один из свободных стульев недалеко от Журбина, в направлении коего она то и дело стреляла глазами.

– Фамилия? – спросил Журбин, начавший допрос.

– Блэк, – ответил Сириус.

– Имя?

– Сириус Орион.

– Дата рождения?

– Девятнадцатое ноября пятьдесят девятого года.

– Семейное положение?

– Холост, увы, холост. Так жениться и не успел. Помолвлен вроде не был, но точно уже не помню.

– Род занятия?

– Временно неработающий из-за судимости. До посадки работал в Аврорате, это то же самое, что ваша полиция.

– Кем были осуждены и какой срок отбытия?

– Осужден бессрочно чрезвычайным трибуналом. Да меня толком и не судили, Дамблдор заявил, что незачем тратить свое время на такого, как я.

– За какие деяния Вас осудили?

– Официально – за то, что сдал В…Волдеморту Джеймса и Лили, а потом убил некоего Питера Петтигрю, моего однокурсника по Хогвартсу, а вместе с ним еще тринадцать человек.

– А неофициально?

– Это долгая история, господа.

– Все же изложите нам ее, уважаемый. Мы с Вами никуда не спешим.

– В школе нас было четверо, я, Джеймс Поттер, отец Гарри, еще были Римус Люпин и Питер Петтигрю. Были мы закадычными друзьями, излазили за семь лет весь замок вдоль и поперек, нашу компанию называли «Мародеры». Были мы воплощенной угрозой спокойствию всей школы, в особенности – аристократам с факультета Слизерин, им мы были кровными врагами. Особенно мы враждовали с Северусом Снейпом, он тогда учился там же, и звали мы его «Сопливус». А он был влюблен в Лили Эванс, ту самую, которая нравилась нашему Джеймсу, но первые пять лет она не обращала на него никакого внимания.

– Но согласно показаниям Гарри и Моисея Поттеров, Яков и Лили все же поженились.

– Да, на исходе пятого курса Сопливус назвал свою подругу Лили поганой грязнокровкой и порвал с ней. В тот год он пошел в ряды Пожирателей Смерти, так тогда называлась организация, которую возглавлял В…Волдеморт. Лили же начала отвечать на ухаживания Джеймса, они стали встречаться и почти сразу после школы поженились, я был свидетелем на их свадьбе.

– Вы упомянули некоего Северуса Снейпа. Он был как-то причастен к событиям, повлекшим гибель Якова Поттера?

– В каком-то смысле да. Как я уже говорил, он пошел в ряды Пожирателей и получил на руку Черную Метку. Я не исключаю того, что именно он был инициатором мести Джеймсу.

– Помните ли Вы ход событий, повлекших гибель семьи Поттеров?

– Да. Я помню, в конце октября Дамблдор рассказал Джеймсу и Лили о пророчестве, которое висело на них и на их тогда еще годовалом малыше Гарри. Лили еще тогда засобиралась улетать в Россию, но Джеймс упорно стоял на своем, твердя раз за разом, что в Британии им будет надежнее. В каком-то смысле это было правдой, Джеймс укрывался за чарами секретности. Но в наших дружных рядах затесалась крыса. Звали ее, то есть его, Питер Петтигрю, и это он сдал Джеймса и Лили. Петтигрю сообщил Волдеморту адрес Поттеров, и тридцать первого он пришел и убил их. Я не успел буквально несколько минут.

– Вы знали, что Поттеры находятся в опасности?

– Конечно, знал. Джеймс сам прислал мне срочное известие, что защита их дома взломана. Я сразу кинулся туда, не разбирая дороги, единственное, что успел, это кинуть сообщение своему командиру Аластору Грюму. Но я опоздал, и примчавшись в дом Джеймса, я увидел, что и он, и Лили мертвы, а Гарри выжил.

– Знали ли Вы, кто по завещанию был назначен опекуном Гарри?

– Конечно, знал. Я был там, когда Джеймс и Лили его писали, было это в начале октября. Опекуном был назначен двоюродный дядя Джеймса по имени Моисей из России. До его прилета из Петербурга я должен был оберегать своего крестника.

– Почему Вы этого не сделали?

– Мне не дал лесничий Хогвартса, его зовут Хагрид, и он до сих пор работает в школе. Когда я уже собирался улетать домой и ждать Моисея, чтобы передать Гарри законному опекуну, внезапно появился Хагрид и стал требовать, чтобы я отдал Гарри ему. На мой вопрос, для чего ему это нужно, Хагрид стал ссылаться на поручение Дамблдора. Когда же я не стал отдавать крестника абы кому, Хагрид вырвал сверток с Гарри у меня из рук, а потом врезал мне по голове, пока же я валялся в отключке, Хагрид забрал Гарри и угнал мой мотоцикл. В порыве отчаяния я попытался погнаться за Хагридом, но его и след простыл. Тогда я стал искать предателя Петтигрю, эта крыса не успела смыться далеко, но, едва я его настиг, крысеныш сам отрезал себе палец, пробил дырку в газовой трубе и взорвал ее. Я снова отключился, и очнулся уже в кандалах. Дамблдор заявил, что не желает иметь дело с такими «человеческими отбросами», как я, покойник Крауч, выступавший тогда обвинителем, постановил закрыть меня пожизненно, и так я и отбыл двенадцать лет. То есть, то, что сделал Петтигрю, вменили мне.

– А он сам куда делся?

– Этот мой бывший друг умеет превращаться в крысу. Еще в школе мы научились превращаться в животных. Джеймс был оленем, а я собакой, ну, вы и сами видели, в каком обличье я сюда прибыл. Римус же – оборотень, он в полнолуние сам превращается в волка. Так вот, этот крысеныш парализовал меня, потом сам отрезал себе палец, превратился в крысу и шмыгнул в канализацию. И скрывался в крысином обличье потом еще двенадцать лет, до самого моего побега. Зато его посмертно объявили героем, наградили орденом и осыпали почестями. А мне в награду за преданность друзьям досталась тюремная камера.

– Ваш крестник утверждает, что Хагрид забрал его у Вас с Вашего разрешения.

– Я не хотел травмировать психику Гарри. Узнай он тогда, как оно было все на самом деле, он бы счел, что я сошел с ума. Видите ли, господа, Дамблдор за то время, что я сидел, успел втянуть парня под свое влияние. Так что правде в тот момент никто бы не поверил. Да что уж греха таить, я и сам в свое время смотрел в рот этой бородатой скотине, все мы на него молились, считали иконой Светлых сил. А что в итоге? Джеймс и Лили мертвы, я отсидел двенадцать лет за преступление, которого не совершал, Римус опять где-то в бегах, а Гарри по злой воле Дамблдора был скрыт ото всех в чулане под лестницей у люто ненавидящих все, что связано с магией, родственников Лили. О том, что у Гарри есть законный опекун, Дамблдор предпочел умолчать.

– Согласно показаниям Моисея Поттера, когда он прилетел в Лондон забрать своего подопечного в Советский Союз, его уведомили, что его въездная виза в Британию аннулирована и он внесен в список лиц, которым запрещено посещать королевство.

– Не исключено, господа, что это Дамблдор приложил к этому руку. Как там оно было, я уже увидеть не успел.

– Где Вы скрывались после побега?

– После побега я наведался в Хогвартс, и меня чуть не сожрали дементоры, это охранники тюрьмы, где я сидел, они питаются человеческими душами. Спасибо крестнику, разогнал их, а мне дал скрыться. Потом меня много где носило. И на Багамах я отдыхал, и вернулся в Англию только осенью, когда крестника против его воли запихнули в Турнир Трех Волшебников.

– Да, о таком турнире нам известно с показаний потерпевшего.

– Вот, а потом я вернулся в свой старый фамильный особняк, точнее, в то, что от него осталось после смерти моей матушки, там и находился до самого вот вчерашнего визита ваших людей, что мне билет на самолет вручили.

– Кого из представителей организации, известной как «Пожиратели Смерти», Вы можете назвать?

– Ну, для начала тот же Сопливус, он же Северус Снейп.

– Приметы? Внешность?

– Что ж, выглядит он вот так… – Сириус пустился в объяснения, что представляет собой подследственный Снейп извне. Журбин только успевал записывать. Вслед за Снейпом Сириус рассказал о том, как выглядит Питер Петтигрю, причем в обоих возможных обличьях, а затем живописал Люциуса Малфоя, братьев Лестрейнджей и многих прочих, кого он имел сомнительное удовольствие наблюдать как в стенах школы, так и за ее пределами.

– Планируете ли Вы возвращаться в Великобританию? – задал Журбин последний вопрос, когда список имен с указанием их примет был внесен в протокол.

– Зачем? Меня там убьют на месте. Нынешний министр Фадж не из тех, кто станет разбираться и вникать в подробности. Ну, а на Дамблдора тоже особой надежды нет, если честно. Был бы он заинтересован в моем освобождении, так давно бы уже добился суда. Видимо, я ему был выгоден на положении бесправного беглеца, которым можно вертеть, как ему будет угодно.

– С этим теперь будем разбираться мы, – подытожил Журбин, дав Сириусу подписать протокол допроса. – Что ж, мистер Блэк, спасибо за ответы, Ваши показания мы приобщим к делу. На сегодня все, мы Вас отпускаем под подписку о невыезде. Просим из города никуда не уезжать, если нам понадобится от Вас еще что-то, мы Вас вызовем.

– Я не в претензии, господа. Ради того, чтобы очистить свое имя…

– С точки зрения законодательства СССР, мистер Блэк, Вы кристально чисты. Судя по Вашим показаниям, и показаниям остальных фигурантов дела, которых нам удалось допросить, Ваши деяния не содержат состава преступления, а следовательно, Вы не подлежите уголовному преследованию и будете освобождены из-под стражи.

– Тогда для чего все это…

– Это, мистер Блэк, для того, чтобы установить, кто же на самом деле виноват в том, что потерпевший Поттер остался сиротой, а Вас незаконно лишили свободы. Так что не держите на нас обиды.

– Ничего страшного, господа, сам таким был. Знаю, в какое дерьмо иногда приходится залезать…

– Ну что ж, допрос окончен, – подытожил Шишкин, вставая со своего места. – Журбин, переведи мистеру Блэку, от лица Главного управления внутренних дел города Ленинграда приносим свои извинения за задержание.

– Мистер Блэк говорит, что не имеет к нам претензий, – перевел лейтенант ответ Сириуса.

– Хорошо, тогда оформляй гражданину подписку о невыезде, и чтоб он до нашего разрешения дальше Зеленогорска [22] никуда не уезжал. А вы, товарищи, когда Блэк пойдет домой, на сегодня все свободны, – на часах как раз было шесть вечера.

Сириусу вызвали такси, сообщив водителю адрес Моисея, и, когда «Волга» растаяла в потоке машин, ехавших в сторону Литейного моста, Журбина неожиданно ударила по плечу подкравшаяся сзади Тонкс.

– Мисс Тонкс? А Вы почему не поехали? – удивился лейтенант.

– Кажется, Вы мне что-то пообещали.

– Конечно, я это помню. Так Вы хотите непременно сегодня?

– Ясное дело, зачем время зря терять?

– Паша, о чем она там тебя уговаривает? – услышал их Любимов.

– Георгий Максимыч, она хочет, чтоб я ее на Рубинштейна [23] сводил.

– А, вот оно что. Ну, тогда веди, а то мы тут собрались пива попить, отметить завершение дела.

– До завершения еще далеко, Любимов, – одернул Шишкин. – Возможно, Блэка придется еще раз допрашивать. А еще добиться того, чтобы ему, как преследуемому у себя на родине, дали политическое убежище. Ты, Виригин, завтра этим займешься. А вы, Плахов и Рогов, думайте, о чем еще мы можем спросить всех потерпевших. Журбин, на тебе иностранная гостья, веди ее, куда она тебя там тащит, но чтоб завтра предъявил ее в целости и сохранности. Адрес родственников, куда везти, тебе известен.

– Постараюсь, Анатолий Палыч.

– Вот и постарайся. Все, на сегодня все свободны.

На том «убойный» отдел разбрелся кто куда. Любимов, Плахов, Рогов и Виригин направились в сторону ближайшей пивной, Шишкин поднялся к себе, собираться домой, а Журбин повел Тонкс в сторону трамвайной остановки – все же идти пешком от «Большого дома» [24] до улицы Рубинштейна было далековато.

Великобритания, особняк семьи Малфой, 6 мая 1996 года

– Сссеверуссс, ссс чшшшем пошшшаловал? – прошипело восседавшее на троне человекоподобное существо.

– Повелитель, у меня есть новости о местонахождении мальчишки Поттера. Неизвестно, как, но он оказался в России! – согнулся в поклоне Северус Снейп, по совместительству – зельевар Хогвартса.

– Шшшто? Не лжшшшешшш?

– Клянусь собственной магией, Повелитель!

– Сссначшшшит, он в Россссссии. Где жшшше?

– В Петербурге, Повелитель. Его друзья, предатель крови и грязнокровка, получили от него письмо, подписанное петербургским адресом.

– Откуда ты это уссснал?

– Лично от Дамблдора. Старика пробрало на откровенность, и он выложил мне все, что знал. А я сообщаю Вам.

– Хххорошшшо, Сссеверуссс, твои новосссти на сссегодня меня порадовали. Можшшшешшш быть сссвободен, – прошипел Волдеморт. – А я буду думать, как доссстать мальчишшшку. Всссе, оссставь меня в покое.

Впрочем, стоило Снейпу покинуть «тронный зал», как именовали теперь гостиную Малфоев, Волдеморт недолго думал над тем, кого послать в Россию со столь ответственным заданием.

– Сссначит, так. Долохов, – названный Пожиратель согнулся в поклоне. – Тебе прикасссываю добратьссся до Россссссии и исссловить в Петербурге мальчишшшку Поттера. Доберешшшся маггловссскими ссспосссобами. Выедешшш сссегодня шшше. Тебе всссё понятно?

– Да, Повелитель.

– Хххорошшшо, мошшшешшш быть сссвободен. Теперь вы, Родольфуссс и Рабассстан, – теперь поклонились оба брата Лестрейндж. – Вашшша цель – Блэк и вссся родня этого Поттера. Подссстрахххуете Долохова, шшштобы он не дал промашшшек. Выесссшшшаете немного посссшшше него, когда я получу сссведения, шшшто мальчишшшка Поттер успешшшно пойман. Поедете, сссачшшшиссстите следы.

Граница между Нидерландами и ГДР. 7 мая 1996 года

Антонин Долохов искренне рассчитывал, что проскочит незамеченным. Во всяком случае, бумаги на имя некоего Эндрю Дэринга, предпринимателя, были выправлены в кратчайшие сроки – всего-то «Империус» на паспортиста наложить. О существовании таких понятий, как «закон» или «право», Пожиратель давно уже не вспоминал. Еще с 1941 года. О том, что его кто-то может узнать, он тоже давно не беспокоился – прошло пятьдесят лет, а свидетели его прошлых похождений давно уже предъявляют претензии кому-то по ту сторону.

Лететь напрямик в Москву или Ленинград у него не получилось – как выяснилось, рейсов на седьмое число ни в Шереметьево, ни в Пулково не было, а Лорд требовал оперативности. Пришлось лететь в Амстердам, увы, в Париже его тоже могли помнить, и перебираться через границу на поезде.

Германские пограничники прошли по всем вагонам, проверили паспорта. И все бы хорошо, да вот только…

– Герр Дэринг? Будьте любезны, пройдите с нами. У нас возникли вопросы по поводу Вашего багажа.

Обошедший вагоны сотрудник Штази [25] оказался весьма внимательным, а потому физиономию, давно числящуюся в международном розыске, под наложенными чарами опознал сразу. А поэтому «господин Дэринг» был вызван якобы для проверки багажа.

Выйдя из вагона, Долохов краем глаза заметил каких-то непонятных личностей в штатском, прохаживающихся по перронам пограничной станции. Но едва он зашел в здание вокзала, как все стало ясно.

– Герр Долохофф? Министерство государственной безопасности ГДР. Именем Германской Демократической Республики Вы арестованы.

– Это ошибка! Вы меня не за того приняли! – завопил Долохов. – Я английский предприниматель!

– Из Вас такой же английский предприниматель, герр Долохофф, как из меня японский император, – отрезал сотрудник Штази. – Вас выдала Ваша слишком военная выправка. Кроме того, не думайте, что за пятьдесят лет мы забыли о Вас, герр штурмбанфюрер, и не смогли бы при встрече узнать Вас в лицо. В России до сих пор живы те, кто помнит Ваши зверства в годы войны.

– Но я ничего такого не совершал! – продолжал отпираться Долохов, не желая смиряться с тем, что его легенда провалена. – В то время я был на Британс…

Договорить он не успел. Офицер Штази кивнул стоявшему поблизости полицейскому, и тот от души приложил Пожирателя резиновой дубинкой по спине.

– Как будем оформлять задержание, герр оберст [26]?

– Сопротивлялся аресту, гауптфельдфебель [27]. Дальше мы будем разбираться с ним сами.

…О задержании давно разыскиваемого штурмбанфюрера СС Долохова, прозванного «Полесским Мясником» за его зверства на оккупированной территории СССР в 1941 году, узнали немногие. В прессе сообщение о закрытии еще одного дела о военных преступлениях появилось только спустя две недели, когда беглого эсэсовца давно уже повесили. Как и всех его бывших соучастников по злодеяниям, коих удавалось найти живыми.

СССР, Ленинград, 9 мая 1996 года

На парад Победы, что прошел по Невскому, Моисей Израилевич приемного внука таки сводил, вместе с тремя родными, впрочем, различия в родстве он не делал ни для кого. Все – свои, всех надо воспитать, да по возможности еще женить каждого.

Сам же Гарри ничего подобного за свою жизнь не видел еще ни разу. Ни колонн солдат и матросов из частей Ленинградского военного округа, ни тяжелых танков ИС-7М, ни болотоходных машин Т-58 [28]. Пролет над центром города тяжелых бомбардировщиков Ту-95 тоже поражал воображение. В Неву под разведенными мостами вошли корабли с флагами расцвечивания, остановившиеся напротив Петропавловской крепости. Кораблей было мало, все же основные силы славного и героического Дважды Краснознаменного Балтийского флота находятся не на Балтике, а на море Северном, где базируются в братской ГДР и оттуда периодически, но с истинно пролетарским размахом отвешивают по щупальцам кому-нибудь из особо злостных дэмократов.

Последовавших за парадом массовых гуляний Гарри уже не увидел, ибо дедушка Мойше потащил всех своих внуков в метро – ехать на дачу. «Синяя» [29] ветка работала, как ей и положено, и уже через полчаса Гарри в числе прочих садился на электричку на станции «Удельная» Финляндского направления.

– Вы как раз вовремя! – сказал Марк Моисеевич, едва вся компания вошла в дачную калитку. – Шашлык как раз поспевает!

День Победы удался на славу. За столом они просидели весь вечер, поднимая бокалы «за Победу» и отмечая еще один год с момента окончания войны. Моисей Израилевич и его сын пили водку, женская часть семьи смаковала крымское вино, Гарри же налили апельсинового сока, который оказался значительно приятнее на вкус, нежели принятый в Хогвартсе тыквенный. Отведал русской водки и Сириус, нашедший сей напиток вкуснее огневиски от английских магов. Отсутствовала только Тонкс, которой, по словам Андромеды, очень понравилось в музыкальных заведениях города на Неве – а может быть, и просто общество разделяющего ее музыкальные вкусы русского лейтенанта? Кто знает, кто знает…

СССР, Москва, 13 мая 1996 года

Министр иностранных дел СССР Евгений Максимович Примаченко немало удивился, когда сразу после праздников ему принесли на подпись бумагу, уже согласованную в МВД и КГБ. Бумага содержала требование к парламенту Великобритании выдать для суда некоторое количество подданных Соединенного Королевства, список прилагается. Причем, когда Евгений Максимович начал читать список прегрешений подследственных в полном соответствии с нормами действующего уголовного законодательства, глаза многоопытного и повидавшего всякое министра натурально полезли на лоб.

Оказывается, некто Дамблдор, Альбус Персиваль, обвинялся среди прочего в похищении человека в лице гражданина Поттера, Игоря Яковлевича, коему в соответствии с запросом родственника «с целью воссоединения семьи» предоставлено гражданство СССР. Также фигурировала статья «Незаконное лишение свободы» в отношении некоего Блэка, Сириуса Ориона, и тут же распоряжение Верховного «Предоставить т.Блэку политическое убежище». И этот список был далеко не полным.

Что ж, англосаксов после раскрытия горбачевской оппозиции в СССР не любил никто. А потому Евгений Максимович подписал представленную ему бумагу, не очень-то и раздумывая. Похоже, туманный Альбион опять зарвался, и опять надо поставить его на место…

Великобритания, Лондон, 18 мая 1996 года

– Позвольте спросить Вас, мистер Фадж, Ваши люди… не совершали ли в последнее время противоправных деяний против граждан иностранных государств? – премьер-министр Великобритании Джон Мейджор с интересом посмотрел на сидевшего в его кабинете на Даунинг-стрит, 10, коллегу из магического мира.

– Вроде бы нет, сэр… – удивленно ответил Фадж.

– Тогда как Вы сможете объяснить… вот это? – Мейджор протянул Фаджу несколько пришедших накануне бумаг.

– Постановление о выдаче для суда гражданина Альбуса Персиваля Дамблдора… ЧТО? Незаконное лишение свободы… Сириус Орион Блэк? Быть такого не может! Похищение человека… Гарри Джеймс Поттер? Подписали… Министр иностранных дел СССР Е.М.Примаченко… Министр внутренних дел СССР Б.К.Пуго… Генеральный Прокурор СССР Г.Р.Алиев… Но ведь это же обычные магглы… то есть, люди? Какое им до нас дело?

– К Вашему сведению, мистер Фадж, – голос премьер-министра можно было резать ножом. – К Вашему сведению, в России нет и никогда не было отдельного правительства исключительно для магов. Русский закон одинаково действует для всех, кто проживает на территории России. Так что вашими коллегами из России занимается их обычное правительство.

– Вот оно, значит, как, – произнес Фадж. – Значит, этот беглый каторжник Блэк каким-то образом оказался в России?

– Не просто оказался, мистер Фадж, русские успели дать ему политическое убежище, – глазам Фаджа предстала еще одна бумага.

– Предоставить политическое убежище гражданину… по политическим мотивам… несогласен с властью аристократов… подписал В.В.Жигулёффски…

– Это нынешний русский президент, если Вы забыли.

– Ничего не понимаю. Значит, русские дали этому беглому каторжнику Блэку свое убежище. Но как он, Мордред его побери, добрался до России? Неужели русский КГБ не знает, что мы объявили его в розыск?

– Увы, русские совершенно не считаются с нашими законами. Как оказалось, даже если Блэк был осужден по законам Великобритании, стоит ему появиться на территории России, как он уже считается совершенно безгрешным.

– Мерзавец! Наверняка он не преминул рассказать, как он сам это видел.

– Не исключаю такой возможности, мистер Фадж. Но вот еще одно, не менее любопытное письмо.

– Отрекаюсь от британского подданства… Принесло мне больше вреда, нежели пользы… Незаконно лишен семьи… Не желаю иметь ничего общего с нацией лжецов, бандитов и убийц… Гарри Джеймс Поттер… Шлюхин сын, и он туда же! – вскочил Фадж.

– Позвольте, мистер Фадж, Вы не у себя в министерстве! – одернул его Мейджор. – Сначала проясните мне, кто такой этот Гарри Поттер и чем он так у вас знаменит, что упоминание его имени подействовало на Вас как красная тряпка на быка.

– Это… Это один из учеников нашей школы «Хогвартс», непонятно почему считающийся протеже ее директора Дамблдора. Старик трясется над ним как курица над цыпленком. До меня месяц назад доносились слухи, будто он исчез при невыясненных обстоятельствах. Но… как такое возможно?

– Если бы это было мне известно, мистер Фадж, я бы у Вас этого сейчас не спрашивал. Но когда на мое имя ни с того ни с сего приходит официальная бумага из Москвы, в которой глава советского правительства требует выдать для суда одного из ВАШИХ… да-да, именно ВАШИХ подопечных, мистер Фадж, ведь, кажется, именно Вы возглавляете сообщество британских магов?

– Вообще-то да, сэр.

– Тогда разберитесь с вашими делами, черт возьми! У моего кабинета и у меня лично и без магов достаточно проблем! Вам напомнить, что экономика Великобритании после провала в Афганистане находится в глубочайшей заднице со времен окончания Второй Мировой войны? Русские сговорились с этим сыном ишака Хусейном и выдавили нас из Ирака, и иракская нефть теперь для нас недоступна. Фунт дешевеет, скоро курс упадет ниже критической отметки. Ольстер грозит отделиться от Короны и перейти под власть Дублина. В Шотландии тоже поднимают голову сепаратисты. Но нет же, проблемы приходят оттуда, откуда мы их не ждали! И теперь Россия заявляет нам протест, требуя выдать для суда кого-то из ваших.

– Вы им что-то ответили, сэр?

– Нет, конечно, Британия никого не выдает, но вам я все-таки скажу. Наведите у себя порядок! Вам еще сказочно везет, что об этих проделках еще не знает Ее Величество. Хотя насчет Короны я бы поостерегся что-то прогнозировать…

– Надеюсь, больше ничего, сэр?

– Пока ничего, мистер Фадж. Пока. Не смею Вас больше задерживать.

Великобритания, Лондон, 19 мая 1996 года

– Что Вы творите, Дамблдор? – кричал министр магии на директора Хогвартса. – Из-за Ваших непонятных игр я вчера получил нагоняй от маггловского премьер-министра!

– Почему? – удивился Дамблдор.

– Вот, посмотрите, полюбуйтесь на плоды трудов своих! – Фадж помахал перед носом директора Хогвартса стопкой бумаг. – Как оказалось, пропавшего месяц назад мальчишку Поттера неизвестно как занесло в Россию. А тамошние авроры, или как они называются в России, «милиция», помогли ему отыскать родственников. Но мало нам было одного Поттера – вслед за ним рванул и Блэк!

– Блэк? Он что-то им сказал?

– Мне это неизвестно, Дамблдор, – ответил Фадж. – Но вот у меня в руке распоряжение русского президента Жигулёффски, в котором написано о предоставлении Блэку политического убежища как несправедливо осужденному. Вас же, Дамблдор, русские требуют выдать для суда! Как здесь написано, по обвинению в «незаконном лишении свободы» в отношении Блэка.

– Как для суда?

– Видимо, Блэка они все же допросили. И содержимое бесед очень им не понравилось. Поттеру, кстати, предоставили гражданство России, и он теперь вне нашей юрисдикции.

– Мерзавец! Неблагодарный мерзавец! Я столько для него сделал! А он…

– Как выяснилось, Дамлбдор, он тоже считает, что Ваши действия в отношении него были неправомерны, а потому русские обвиняют Вас в похищении человека и нарушении порядка усыновления, опеки и попечительства.

– ЧТО? – вскочил Дамблдор. – Так он их нашел?

– Кого «их»?

– У Джеймса Поттера в России жил дядя, кажется, его звали Моисей. Они указали в завещании, что право опеки над Гарри в случае смерти Джеймса переходит именно к этому Моисею или к его детям. Но Гарри был нужен мне… во имя Общего Блага…

– Кстати, Дамблдор, – прервал разглагольствования директора Фадж. – В письме от русских, помимо Вашей фамилии, фигурируют имена некоего Северуса Снейпа, а также мадам Амбридж, каковая сейчас также преподает у вас. Это я еще не говорил о достопочтенных членах общества, которых русские почему-то называют «члены национал-фашистской террористической организации «Пожиратели Смерти», в числе которых – благородный джентльмен Люциус Малфой…

– А этот уже откуда?

– Не исключаю, что это Поттер и Блэк постарались русскими руками свести счеты со всеми своими недоброжелателями. Долорес неоднократно сообщала мне о том, что Поттер не следует школьному уставу, а в день его исчезновения она собиралась накрыть какое-то организованное этим же Поттером тайное общество, но мальчишки и след простыл.

– А Северус был старинным врагом Блэка, еще когда они оба учились в школе, да и Гарри явно унаследовал нелюбовь к нему от своего отца.

– Вы понимаете, что все это значит, Дамблдор? – взорвался Фадж. – Это значит, что наше общество на прицеле у русских! Если мы откажемся выдать Вас, их агенты КГБ могут нанести нам визит! А если не смогут Вас выкрасть – то они Вас попросту уничтожат, как это сделали в прошлом году с Вашим доверенным лицом Шам… Шем…

– Вы имеете в виду покойного мистера Шимпанадзе?

– Да, его самого. Вы еще перед моей предшественницей, мадам Бэгнольд, расписывали в красках те выгоды, что получит Британия от прихода Шимпанадзе и его патрона Горбачева к власти. А что в итоге? Всю русскую оппозицию схватил КГБ, Горбачева повесили, и уцелел именно этот Ваш Шимпанадзе, укрывшийся у нас. Так нет же – его в прошлом году нашли повешенным на люстре у него же на вилле! А всю охрану, среди которой, между прочим, были и наши люди, нафаршировали свинцом, словно загнанных кабанов! Причем убийцы скрылись в Ирландии, которая откровенно аплодирует всему тому, что творят русские.

– Но как может старик Крюков, который сейчас председатель русского КГБ, быть способным на такие действия?

– Забудьте о Крюкове, Дамблдор, – устало опустился в кресло Фадж. – Ему осталось немного. Сейчас туда на руководящую работу пришел какой-то комиссар Путилов, о котором мы знаем лишь то, что он стажировался у немцев в Штази. А они, немцы, даже после прихода русских отнюдь не растеряли своих еще гестаповских навыков. Только вместо России обратили их на нас.

– Что же делать? Что же делать? – обеспокоенно спросил Дамблдор. – Кто же мог знать, что побег Поттера поднимет такую лавину? Как этот неблагодарный мальчишка вообще решился на побег?

– Дамблдор, кто, в конце концов, директор Хогвартса – я или Вы? Следите сами за своими студентами. Если Поттер от Вас сбежал, так разберитесь, как и почему это произошло. Только сами, без моего участия! Если что-то найдете, поставите меня в известность. А Блэка оставьте мне, его я буду искать сам. Не смею задерживать, Дамблдор!

Великобритания, Хогвартс, 19 мая 1996 года

– Вот же жук этот Гарри! Сидит там в своей России на всем готовом и даже не думает оттуда возвращаться! – как обычно причитал Рон. – А мне тут проблему с Амбридж в одиночку разгребать.

– Кхем, кхем, кажется, у Вас какие-то затруднения в поиске Вашего друга, мистер Уизли? – откуда-то возникла Амбридж. – Если я правильно расслышала, мистер Поттер находится в России?

– Да… Да, профессор Амбридж, – моментально раскололся Рон. – Мы опять получили от Гарри письмо. Он находится в Петербурге и прекрасно себя там чувствует.

– Ну что ж, это совершенно меняет дело! – по-жабьи улыбнулась Амбридж. – Передайте своему приятелю, что как пропустивший уже месяц занятий он стал в очередь на исключение. А как не сдавший экзамены, причем я очень сомневаюсь, что он с таким отношением к учебе их сдаст, он будет изгнан не только из Хогвартса, но и из магического мира!

– А что это значит, профессор Амбридж?

– Это значит, мистер Уизли, что ему сломают палочку, сотрут память и сошлют к его опекунам-магглам навеки. Что ж, спасибо за помощь, мистер Уизли, десять баллов Гриффиндору за сотрудничество с преподавателем. Я даже не думала, что хоть один член Вашей семьи окажется столь благоразумен. Вы меня приятно удивили. Идите на занятия, мистер Уизли.