Текст книги "Shall we dance? (СИ)"
Автор книги: Bevolsen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Дверь тихонько скрипнула (он знал пароль от ее покоев с тех пор, как они вернулись из Паучьего тупика в конце лета). В гостиной царил непривычный полумрак. Тяжелые портьеры, всегда широко раскрытые, сейчас были почти полностью зашторены, и лишь небольшая полоска света падала на покрытый ковром пол. В первое мгновение Северус решил, что в комнате никого нет, так тихо и пусто здесь было. Но затем до его слуха донесся тихий вздох.
Присмотревшись, он различил тонкую женскую фигурку, примостившуюся в углу дивана. Она сидела, прижав к груди небольшую подушку с вышитым на ней гербом Гриффиндора, и молча наблюдала за ним. В ее сапфировых глазах отражались солнечные блики, отчего они блестели в темноте, напомнив Северусу кошачий взгляд, загадочный и вызывающий какую-то необъяснимую тревогу.
– Минерва?
Она едва заметно встрепенулась, но не ответила. Лишь продолжала смотреть на него, задумчиво и как-то печально.
Он осторожно присел на край дивана, совсем близко от нее, и в тоже время неимоверно далеко. То расстояние, возникшее между ними в последнее время, вдруг показалось ему нестерпимо большим. Взглянув в ее глаза, Северус вдруг осознал, что совершенно не знает что сказать. Все слова разом вылетели из головы.
– Ты всё еще любишь ее. Лили, – она отложила подушку в сторону, выпрямившись словно ученица под строгим взглядом учителя. – Я видела твой патронус сегодня на уроке. Лань.
– Минерва…
Она заставила его замолчать одним лишь мановением руки. Он сидел перед ней напряженный, словно струна, угрюмый и кажется виноватый. Что ж, мистер Снейп, минус десять очков Слизерину за попытку отрицать очевидное. И минус пятьдесят Гриффиндору за самонадеянность.
– Прости меня, – она осторожно убрала прядь черных волос, закрывавших часть его лица, чувствуя, как сердце в груди сжимается от нахлынувших эмоций. – Я думала, что смогу исцелить тебя, как ты исцелил меня. Весьма эгоистично с моей стороны, теперь я это понимаю, – на ее губах зажглась печальная улыбка. – Ты всегда будешь связан с миром мертвых, Северус. Ни я, ни кто-либо другой не сможет этого изменить. Но я не хочу жить прошлым. Больше не хочу. Я живая, понимаешь? Я хочу жить.
Он молчал, позволяя ей ласкать его лицо, гладить плечи, все больше опускающиеся под ее легкими, почти невесомыми касаниями. Мрачная обреченность, с которой он смотрел на нее, разрывала душу в клочья, выкручивая суставы не хуже Круциатуса.
– Элфинстоун приезжает на следующей неделе. Думаю, он снова сделает мне предложение, – она заметила, как он едва уловимо выдохнул, и плечи покорно опустились в жесте поражения и смирения. Он уже знал, что будет дальше. Понимал, какие слова она собирается произнести. – Я соглашусь, – мягко проговорила Минерва. Она чуть наклонилась, наконец, сумев поймать его взгляд. – Понимаешь, Северус? Я хочу быть счастливой… хотя бы попытаться. Не знаю, заслуживаю ли…
В следующую секунду он обнял ее, прижимая, к груди. Его дыхание, теплое и прерывистое, щекотало щеку, путаясь в выбившихся из пучка локонах.
– Я желаю тебе счастья, – раздался у самого уха тихий голос. – Он будет хорошим мужем.
========== Глава 11 “Новая… старая жизнь” ==========
Свадьба состоялась месяц спустя. Тихая, скромная церемония с минимум гостей – так настояла Минерва. Лишь несколько самых близких друзей и членов семьи. Она до последнего надеялась, что Северус придет, но этого не случилось. Лишь после Дамблдор рассказал, что Снейп попросил несколько дней отгулов и уехал по срочным делам в Лондон.
Она сама не понимала толком, почему для нее было столь важно увидеть его в день свадьбы. Может чувство вины перед ним не давало ей покоя. А возможно, таким образом она рассчитывала поставить окончательную точку в их отношениях. Но, так или иначе, она потерпела неудачу, и всё, что ей оставалось, это произнести клятву верности перед алтарем и позволить Элфинстоуну надеть ей на палец обручальное кольцо. Она никогда прежде не видела его таким счастливым, и это грело ей душу, придавая уверенности в правильности своего поступка. Как и прежде, Минерва надеялась, что время всё расставит на свои места. И она не ошиблась.
Их жизнь текла тихо и размеренно, как раз то, чего ей, как оказалось, так сильно не хватало. Вскоре после свадьбы Урхарт оформил бумаги на тот дом в Хогсмиде, что она помогала ему выбирать, и Минерва перевезла туда свои вещи. Теперь, чтобы ходить на работу, каждый день ей приходилось проделывать путь от деревни до Хогвартса. Частенько Элфинстоун встречал ее у ворот школы, и они вместе не спеша возвращались домой, обсуждая всякие пустяки и любуясь видами.
Взявшись за дело со свойственной ей природной энергией, очень скоро Минерва превратила их небольшой дом в уютное семейное гнездышко. Урхарт занимался ботаникой, о которой всегда и мечтал, а Минерва, в свободное от работы время, хлопотала по хозяйству. Свои отношения со Снейпом она решила оставить в секрете. Теперь и они стали частью ее прошлого, о котором она могла лишь вспоминать с нежностью и сожалением. Постепенно душа ее успокоилась, и наступило время тепла и тихого семейного счастья.
– Какая замечательная идея! – профессор Стебль радостно хлопнула в ладоши, едва не подпрыгнув на диване. – Я обязательно приду.
За окном учительской тихо завывала декабрьская метель. Зима в этом году наступила раньше обычного, и к середине декабря всё укутал толстый слой пушистого снега, словно белоснежная вата, укрывшего башни древнего замка.
Хогвартс постепенно готовился к Рождеству. В коридорах появились зачарованные фонарики, лестницы увили мишура и еловые венки, а люстру в Главном холле украсили пучками омелы. На следующей неделе в Большом зале должны были установить двенадцать елей, Хагрид уже подобрал подходящие в Запретном лесу. Студенты и преподаватели готовились разъехаться на рождественские каникулы, чтобы встретить зимний праздник в кругу семьи.
Это Рождество должно было стать первым совместным для Минервы и Элфинстоуна. Ее братья со своими семьями и сестра Урхарта должны были прибыть накануне Сочельника и провести у них несколько дней. Это должно было стать первой настоящей встречей семьи со дня свадьбы. Но Элфинстоун решил зайти немного дальше и предложил пригласить к рождественскому столу друзей и коллег Минервы. МакГонагалл сперва протестовала, но затем сдалась под мягким натиском мужа. Удивительно, как Урхарт умудрялся уговаривать ее без споров и ссор. Всякий раз, видя с какой лаской он смотрит на нее, Минерва не могла долго ему противостоять. А он это понимал, и бессовестно этим пользовался, хитро посмеиваясь над женой.
Таким образом, число гостей в рождественскую ночь увеличилось еще на несколько человек. Даже Дамблдор обещал заглянуть. Филиус согласился первым, даже не интересуясь подробностями. Помона тоже оказалась рада приглашению, как и все остальные. Только Поппи отказалась, сославшись на необходимость уехать к семье в Манчестер.
Постепенно разговор с рождественской темы перешел в более житейское русло. Филиус как раз жаловался Минерве на огромное пятно, которое он посадил на свою парадную мантию, и теперь ничем не мог его вывести, когда дверь учительской тихо распахнулась, заставляя всех присутствующих замолчать.
– А, Северус, – с явной радостью пропищал Флитвик, – вы как раз вовремя. Я пытаюсь убедить профессора МакГонагалл, что смеси настойки перепилицы и отвара из черного рябинника в соотношении один к двум вполне достаточно, чтобы избавиться от пятна смоковницы. Ужасно въедливый сок, а эта мантия – моя любимая! Возможно, вы нас рассудите? – он с надеждой посмотрел на зельевара.
Судя по выражению лица Снейпа, он не ожидал увидеть здесь такое количество народу, и теперь явно раздумывал над планом отступления.
– Вы ведь прекрасно разбираетесь в любых зельях, – тактично напомнил ему о своей просьбе Флитвик.
– Названной вами пропорции будет вполне достаточно, – ровным, лишенным эмоций голосом проговорил зельевар. Профессор заклинаний радостно подпрыгнул в кресле и победно посмотрел на МакГонагалл, – если вы хотите прожечь в мантии дыру размером с пятно смаковницы.
Счастливая улыбка угасла на лице маленького профессора, и Минерва демонстративно фыркнула, тем самым признавая собственную победу.
– Я бы посоветовал настойку кирлядки, – после небольшой паузы, произнес Снейп. – Это не повредит ткани.
Профессор заклинаний благодарно кивнул и, сославшись на утренние дела, которые следовало утрясти до начала занятий, засеменил к двери. Остальные тоже стали потихоньку расходиться. До начала занятий оставалось не более получаса.
– Профессор Снейп, – окликнула его МакГонагалл, когда Северус уже выходил в коридор вслед за остальными, – вы не могли бы задержаться на минутку?
С Северусом они теперь виделись гораздо реже: в основном на педсоветах и иногда в коридорах между занятиями. И всякий раз он держался с ней подчеркнуто вежливо, но несколько отстраненно. Как будто их отношения вновь вернулись в старое русло просто коллег. Порой ей не хватало их вечерних бесед у камина или прогулок по берегу Черного озера. Она чувствовала его одиночество, но не знала, как помочь ему. Он вновь отгородился от всего мира, уйдя в привычную мрачную меланхолию. Они с ним были так похожи, что теперь, в то время как она обрела счастье, о котором мечтала, а Северус всё еще находится в плену старых воспоминаний и сожалений, Минерва чувствовала необъяснимую вину.
Вот и сейчас он стоял перед ней, словно статуя, и молча смотрел равнодушным взглядом. Словно их никогда ничего не связывало. И только в глубине черных глаз тускло мерцали крошечные искорки.
– Мы с мужем устраиваем вечеринку в рождественскую ночь, – от этого безэмоционального взгляда Минерве сделалось не по себе. – Будут члены семьи и коллеги по работе. Я подумала, что ты тоже мог бы…
– Боюсь, у меня другие планы.
Он даже не дал ей договорить. Минерва пыталась прочитать хоть какие-то эмоции на его лице, но оно точно в маску превратилось. Она успела отвыкнуть от такого Северуса Снейпа, и теперь столь холодное его поведение разбивало ей сердце, вызывая в душе волну обиды.
– Что ж, понимаю, – она гордо вскинула подбородок, берясь за ручку двери. – В таком случае, не смею вас задерживать.
Она рывком распахнула дверь, и в комнату хлынули детские голоса и шум десятков шаркающих по каменным плитам ног.
– Но спасибо за приглашение, – донесся до нее тихий голос, когда она уже была в коридоре.
Он всё еще стоял возле двери и пристально смотрел на нее. На короткий миг Минерве показалось, что он хочет что-то ей сказать, но в следующее мгновение он вышел в коридор вслед за ней и, пожелав удачного дня, направился в противоположную сторону.
Лишь позже, подходя к классу трансфигурации, где ее уже ожидал пятый курс Когтеврана и Пуффендуя, Минерва вдруг поняла, что им со Снейпом было по пути, но он намеренно выбрал более длинный путь до подземелий, не желая идти вместе с ней.
– Успокаиваемся, – строго прикрикнула она на галдящих студентов, усаживаясь за свой стол.
По выражению ее лица, студенты сразу поняли, что в это утро профессор трансфигурации явно чем-то недовольна и ее лучше не злить.
К обеду легкий снегопад превратился в настоящую снежную бурю. Ледяные порывы ветра срывали с деревьев снежные шапки, гоняя по школьному двору белоснежную поземку. Минерва поглубже закуталась в шарф и быстро сбежала по ступеням Главного входа. Уроки на сегодня закончились, и она торопилась вернуться домой к мужу. В такую погоду лучше поскорее добраться до жаркого камина и чашечки горячего чая.
Впереди уже показались резные школьные ворота в обрамлении высоких колонн, увенчанных крылатыми вепрями, когда позади послышались торопливые шаги. Минерва обернулась, но разглядеть что-то в разыгравшемся снегопаде оказалось практически невозможно. Поэтому, когда рядом с ней из снежной пелены вдруг вынырнула высокая черная фигура, она невольно вздрогнула, попятившись.
– Прости, я не хотел напугать тебя, – извинился Снейп. Его черные волосы промокли и были белы от снега, но, кажется, он едва ли это заботило.
– Что случилось? – Минерва невольно почувствовала тревогу. Северус не стал бы преследовать ее сквозь снежную бурю по пустякам. Но она только покинула Хогвартс. Что могло произойти за те двадцать минут?
– Я хотел сказать, – он явно чувствовал себя неуютно, столько напряжения сквозило в каждом его движении. – Если твое предложение еще в силе, то я его принимаю.
– Предложение? – Минерва недоуменно моргнула, не понимая, о чем речь. Но вдруг лицо ее прояснилось, и она удивленно взглянула на Снейпа. – Ты про празднование Рождества?
Северус молча кивнул. Ветер трепал его волосы, отчего ему то и дело приходилось дергать головой, отбрасывая их в сторону, чтобы не лезли в лицо. Интересно, как бы он выглядел с короткой стрижкой? Минерва тряхнула головой, отгоняя прочь странные мысли.
– Да, приглашение в силе. Мы будем рады, если ты придешь.
Еще один молчаливый кивок, и лишь лицо немного расслабилось, но в следующее мгновение взгляд его черных глаз скользнул куда-то за спину МакГонагалл, и губы скривились в недовольной гримасе.
– Минерва, дорогая.
Сквозь снежную бурю к ним пробирался Урхарт. Полы его шерстяной мантии трепыхались на ветру, делая его похожим на бесформенную кляксу. Заметив стоящего рядом с женой Снейпа, он на мгновение нахмурился.
– Что ты здесь делаешь? – МакГонагалл была явно удивлена видеть мужа.
– Погода совсем испортилась, – виновато развел руками Элфинстоун, словно это было его личная вина. – Вот я и решил, что не стоит тебе одной возвращаться в такую бурю, – он приобнял Минерву за плечи и кивнул в знак приветствия наблюдавшему за ними Снейпу. – В конце концов, должна же быть от меня хоть какая-то пользу.
– Не нарывайся на комплимент, – ткнула его в бок МакГонагалл, но ее губы уже успела тронуть улыбка. – К тому же, есть такая вещь, как трансгрессия.
Элфинстоун сделал удивленное лицо, будто слышал об этом впервые, чем вызвал еще одну улыбку.
– До сих пор не могу поверить, что эта женщина теперь моя жена, – усмехнулся он.
– Я тоже, – тихо пробормотал Северус, но кажется МакГонагалл всё же его услышала.
Под ее пристальным взглядом он невольно передернул плечами, глубже кутаясь в черную мантию. Не стоило говорить этого вслух.
– Что ж, милая, идем-ка домой, – первым подал голос Урхарт, нарушая неожиданно воцарившееся молчание. – Иначе нас тут совсем снегом занесет.
– До свидания, профессор Снейп, – Минерва с трудом смогла оторвать взгляд от его лица.
Что с ним происходит? Ей вдруг захотелось, чтобы Элфинстоуна сейчас здесь не было, и они с Северусом могли спокойно поговорить. Его явно что-то мучает, но он не решается ей сказать. Но Урхарт уже тянул ее за собой, и ей ничего не оставалось, как последовать за мужем. Оглянувшись на мгновение, она увидела черную фигуру в развевающейся мантии, так и стоящую посреди снегопада. Северус наблюдал за ней, и, хоть ей уже и не было видно его лицо, она всё еще ощущала на себе его взгляд.
К Рождеству метели стихли, уступив место тихой, но морозной погоде. Идя по хрустящему снегу, усыпавшему улицы Хогсмида, Северус снова и снова прокручивал в голове предстоящий разговор. За последние пару недель он перебрал столько вариантов, как рассказать Минерве о своих чувствах, что уже счет потерял, но каждый казался ему до абсурдности глупым. Он совершил ошибку, позволив ей выйти за Урхарта, теперь он отчетливо это понимал. Но станет ли она его слушать? Нужно ли ей это?
Наверное, так всегда и бывает: мы понимаем, чего лишились, лишь когда теряем это. Так случилось и с ним. Он убедил себя, что не может по-настоящему полюбить никого, кроме Лили, ведь это будет предательством по отношению к памяти о ней, самому чистому и светлому, что было в его пустой и серой жизни. Он убедил себя, что Минерва избавит его от одиночества, станет тем, кто сможет понять его мотивы. И она понимала. Такая же, как и он, разбитая душа, ищущая успокоения. Они ничего не ждали друг от друга, просто плывя по течению опостылевшей жизни. Ее терзали ее собственные демоны. Вот только в отличие от него, она сумела их победить и двинуться дальше. А он испугался. Застрял в трясине сожалений и жалости к самому себе.
Он понял какую ошибку совершил в тот миг, когда Урхарт надевал кольцо ей на палец. Она не знала, что он был там в тот день, скрывался в тени. Невидимый для окружающих. Она искала его взглядом, искала именно его, он точно это знал. А он стоял и смотрел, как единственная женщина… живая и настоящая, ставшая для него по-настоящему важной, связывает себя узами брака с другим. Надо было помешать, но он не решился. А теперь… можно ли всё исправить? Получится ли?
Однажды он уже совершил ошибку, оттолкнув Лили. Теперь он сделал тоже с Минервой. Только в этот раз у него еще есть шанс всё исправить, ведь она жива.
Он должен попытаться.
В окнах на первом этаже ярко горел свет, входная дверь и крыльцо были украшены венками из остролиста и переливающимися в темноте огоньками. На пороге его встретила незнакомая женщина, как впоследствии оказалось, это была сестра Урхарт, Мэри.
Его провели в гостиную, где уже собрались гости. На ковре у камина играли дети, в то время как взрослые вели веселую беседу, сопровождавшуюся шутками и дружным смехом. Никогда еще он не чувствовал столь теплую атмосферу в чужом доме.
– Северус, я рада, что вы пришли.
Мягкий женский голос достиг его слуха за мгновение до того, как он понял, что она стоит позади него. Длинное темно-зеленое платье в пол обтянуло стройную фигуру, черные локоны собраны в косу, перекинутую через плечо – он никогда прежде не видел ее с такой прической, ей очень идет. В бездонных синих глазах играют отблески пламени из камина. Такая спокойная, домашняя, как в ту памятную рождественскую ночь два года назад, когда он впервые поцеловал ее. Кажется, это было целую вечность назад.
В руках она держала поднос, заставленный закусками, и кто-то из проходящих мимо гостей забрал его у нее, чтобы отнести к столу, установленному в дальней части гостиной. По случаю праздника комнату явно увеличили, применив заклинание расширения.
– У вас чудесный дом. Очень милый.
Это было их негласное правило – при посторонних обращаться друг к другу на «вы». Минерву это всегда забавляло, но так, она считала, было правильно, учитывая их разницу в возрасте. Да и для их легенды «просто коллеги» это было не лишним. Впрочем, теперь это уже не легенда, а реальность.
– Спасибо. Пришлось вложить в него немало усилий, чтобы привести здесь всё в надлежащий вид, но результат того стоил, – не без гордости в голосе проговорила она. – Прошу, проходите. Все уже почти собрались, скоро сядем за стол, – она забрала с комода, который в этот вечер играл роль барной стойки, пустой графин из-под бренди и направилась в сторону кухни. – Постарайся хоть немного повеселиться, – шепнула она Северусу, проходя мимо него. – Тебе это пойдет на пользу.
Ее глаза лукаво блеснули, и она скрылась за дверью, оставив после себя едва уловимый аромат лилий. Снейп невольно втянул воздух – прежде у нее были другие духи, должно быть Урхарт подарил. Сам хозяин дома сидел в компании Дамблдора, Флитвика и двух братьев Минервы – все пятеро были поглощены разговором, пока женская половина занималась праздничным столом.
Последней прибыла профессор Стебль. Ее ярко-салатовое платье, отороченное мехом делало ее похожей на кочан салата. С ее появлением все сразу же стали рассаживаться за стол. Северуса посадили между Флитвиком и дочерью Мэри Урхарт Авророй, и большую часть вечера ему пришлось слушать их болтовню, которая ужасна раздражала. Изредка он ловил на себе внимательные взгляды МакГонагалл, но из-за того, что ей приходилось постоянно исполнять обязанности хозяйки дома, Снейпу никак не удавалось с ней поговорить.
Под конец застолья кто-то завел граммофон, и комнату наполнили звуки музыки. Середину гостиной освободили от мебели, устроив своеобразную танцевальную площадку. Первый танец Минерва, естественно, танцевала с Дамблдором, но после Элфинстоун уже никому не уступал свое сокровище. Наблюдая за ними, Северус невольно вспоминал их с МакГонагалл уроки, как он сжимал ее в своих объятиях, трепеща от возможности коснуться этой удивительной женщины. И теперь, видя, как ее обнимает другой, в груди начинала ворочаться злость. Аврора, очевидно надеясь, что Северус пригласит ее на танец, практически не отходила от него, но, в конце концов, поняла, что удача ей не улыбнется, и теперь танцевала с братом Минервы.
Празднование продолжалось до глубокой ночи, и под конец, когда ни у кого уже не осталось сил, все расположились у камина, ведя ленивую беседу за бокальчиком чего-нибудь горячительного. Минерва передала сидящей рядом с Урхартом Помоне бокал глинтвейна и присела на подлокотник дивана рядом с мужем. На ее губах играла радостная, но чуть усталая улыбка. Правильно оценив ее состояние, Элфинстоун приобнял жену за талию, целуя ей руку. А она в свою очередь гладила его волосы, и каждое ее движение, взгляд, каким она смотрела на него, были наполнены такой нежностью и лаской, что у наблюдавшего за ними весь вечер Снейпа больше не осталось сомнений – он зря надеется вернуть ее.
Оставаться в этой доме стало для него невыносимо. Смех, шутки, радостные голоса – всё вдруг стало раздражающе глупым. Уже одно то, что он сидит среди этих людей, до которых ему нет никакого дела, и которым нет дела до него, является большой глупостью. Ему не стоило приходить. Нужно было остаться в подземельях Хогвартса, холодных и мрачных, как и он сам.
Никто так ничего и не понял, когда, резко поднявшись, он поблагодарил за чудесный вечер и покинул этот ненавистный дом. Позже он даже не мог вспомнить, какую причину придумал в оправдание своего столь неожиданного ухода. Впрочем, ему было плевать. Он лишь запомнил удивление в синих глазах, смешанное с тревогой. Но какая теперь разница.
На улице было темно и тихо, лишь с неба падали редкие хлопья снега, да где-то на главной улице играла музыка и слышались радостные голоса. Северус успел пройти пару десятков метров, когда позади послышались торопливые шаги. Он обернулся в тот момент, когда из темноты вынырнула женская фигура в зеленом платье, поверх которого была накинута старенькая шаль – та самая, что была на ней в их первую ночь.
– Северус, что случилось? – в голосе Минервы явственно звучала тревога. – Что с тобой происходит?
Вот он, тот момент, которого он ждал весь вечер. Они наедине, и ничто не мешает ему открыть ей правду. Но, великий Мерлин, разве теперь он посмеет? Она так стремилась обрести счастье. Разве может он лишить ее этого счастья?
За те месяцы, что они провели вместе, Минерва научилась понимать его без слов. Словно это она, а не он, была легилиментом. Она осторожно приблизилась, беря его руки в свои.
– Ты же знаешь, что можешь всё мне рассказать? – мягко проговорила она.
Никогда еще ему не было так трудно решиться. Желание вернуть ее было столь сильно…
– Ты любишь его? – вдруг спросил он.
Оба прекрасно понимали, о ком идет речь. Несколько мгновений, превратившихся для Северуса в вечность, Минерва молчала, опустив глаза, словно пытаясь что-то решить для себя самой. В тот момент Снейп впервые подумал, что возможно внутри нее сейчас идет такая же борьба.
– Люблю.
Одно единственное слово в одночасье решило все, став для него приговором, который уже невозможно обжаловать.
– Но это не значит, что между нами всё кончено, – вдруг произнесла она, резко вскидывая голову. – Я всё еще твой друг, Северус. Ты ведь это знаешь?
Дружба. Вот всё, на что он теперь может рассчитывать. Вечный друг, не способный переступить черту дозволенного.
Он лишь молча кивнул в ответ. Она стояла перед ним, всматриваясь в его лицо, напряженная, переживающая за него. Такая близкая и родная.
Не говоря ни слова, он вдруг шагнул вперед, обнимая ее, притягивая как можно ближе, чувствуя, как она расслабляется в его объятиях. И вдруг стало так тепло и спокойно, совсем как прежде. Если бы можно было, он бы так и стоял тут всю жизнь, прижимая ее к своей груди, ощущая биение ее сердца.
Но, к сожалению, это было невозможно. И они оба это понимали.
– Возвращайся в дом, пока совсем не замерзла, – он мягко отстранился, поправляя шаль на ее худеньких плечах. – Скоро начнется снегопад.
В ее глазах он прочитал немой вопрос и, взяв ее ладонь, нежно коснулся губами прохладной кожи. Она улыбнулась в ответ, едва заметно кивая. Как и прежде, они понимали друг друга без слов.
В прихожей было темно, горела лишь одна лампа на небольшом столике в углу. Из-за приоткрытой двери гостиной доносились радостные голоса. Прикрыв дверь, Минерва прислонилась к ней спиной, стягивая с плеч шаль, которая совсем не грела, и устало прикрыла глаза.
– Всё хорошо? – послышался негромкий голос.
У небольшого окна, в тени, стоял Элфинстоун и наблюдал за ней. Минерва протянула к нему руку, и, повинуясь ее жесту, он приблизился, обнимая жену.
– Да, просто немного устала, – она положила голову ему на плечо, прикрывая глаза, чувствуя, как он баюкает его в своих объятиях, словно ребенка.
– Осталось недолго, – он поцеловал ее в лоб и усмехнулся, – но если хочешь, я выставлю их всех на улицу сейчас же.
Воображение услужливо нарисовало картину возможных событий, заставив Минерву тихо рассмеяться.
– Заманчиво, но, думаю, всё же стоит доиграть партию до конца.
Она выпрямилась, оправив платье, и бодрым шагом направилась в гостиную. Прежде чем последовать за ней, Элфинстоун бросил последний взгляд в окно, откуда несколько минут назад он наблюдал за разворачивающимся на улице разговором.
========== Глава 12 “Эйдан Макентош” ==========
– Это несправедливо, профессор МакГонагалл! Нельзя снимать баллы только за то, что я перепутала листья красной и черной магредии. Да их любой перепутает, они же совершенно одинаковые, когда высушены и перетерты в порошок. Он совсем из ума выжил!
– Мисс Гаррисон, попридержите язык. Даже если вы не согласны с действиями профессора Снейпа, это не дает вам право так выражаться.
Стоящая перед ней девушка в мантии Гриффиндора смущенно потупилась, пробормотав слова извинения.
Минерва сняла очки и осторожно положила их поверх бумаг. Северус становился всё требовательнее к студентам, снимая баллы за малейшие провинности в учебе. Его популярность среди студентов никогда не была на высоте, но теперь его не просто побаивались как прежде, многие откровенно его недолюбливали. Разумеется, зельеварение – предмет сложный и труден в изучении, но главная задача учителя – донести материал до учеников так, чтобы понял каждый. А у Северуса с этим всегда были проблемы. Нет, он прекрасно объяснял, но манера подачи материала в купе с мрачным видом, ядовитыми замечаниями и постоянными наказаниями отнюдь не помогали пробудить в студентах интерес к предмету. Пару раз Минерва пыталась тактично объяснить это Северусу, но тот лишь отмахивался, утверждая, что большинство студентов Хогвартса неучи и лентяи, не способные в принципе постигнуть столь тонкую науку. В конце концов, Минерва махнула рукой, став воспринимать чересчур строгий и мрачный образ декана Слизерина как само собой разумеющееся явление, от которого никуда не деться.
Жизнь в Хогвартсе текла своим чередом, так же как и ее собственная. Их с Элфинстоуном брак длился уже два года, и на горизонте не наблюдалось ни единой тучки. И это вселяло некое умиротворение. Северус больше не сторонился ее, как в первые месяцы ее замужества. Казалось, он тоже примирился с собой, и теперь их отношения вошли в русло, которое вполне устраивало (как казалось Минерве) их обоих. На людях они были коллегами, деканами двух издавна противоборствующих факультетов, что нередко выливалось в споры, впрочем, всегда заканчивающиеся компромиссом. Прекрасно зная вспыльчивую натуру МакГонагалл, Северус порой специально провоцировал ее, явно наслаждаясь их словесными дуэлями, – она видела это по лукавому огоньку в глубине черных глаз, зажигавшемуся всякий раз, когда она обрушивалась на него с очередной гневной тирадой. А после они сидели у камина в учительской или его гостиной, слушая треск поленьев и смеясь над недавним спором. Порой они подолгу гуляли по территории школы, обсуждая учебные вопросы или просто болтая на отвлеченные темы. Северус редко интересовался семейной жизнью Минервы, из чего она сделала вывод, что эта тема ему неприятна. Да и общества Элфинстоуна, ставшего чаще бывать в Хогвартсе, он старался избегать. Но, несмотря на эти странности, Минерва убедила себя, что в их жизни наступил период покоя, и ей хотелось, чтобы он продлился как можно дольше.
И всё было бы совсем идеально, если бы не умоляюще-обиженные глаза ее студентки.
– Хорошо, я поговорю с профессором Снейпом, – наконец, со вздохом произнесла Минерва, признавая тем самым свое поражение.
Девушка счастливо улыбнулась и, подхватив сумку, направилась меж рядов парт к двери, ведущей из класса трансфигурации.
– Мисс Гаррисон, – окликнула ее Минерва, когда та была уже почти в дверях. – Что бы вы знали на будущее, если порошок красной магредии растереть, на подушечках пальцев останутся красные разводы, а от черной – черные. Думаю, эти два цвета достаточно отличаются друг от друга, чтобы их не перепутать.
Гриффиндорка густо покраснела, став почти одного цвета с оттенком своего факультета, и поспешила покинуть класс.
По обеим сторонам ее рабочего стола высились внушительной высоты стопки документов вперемешку со студенческими контрольными, которые ей еще предстояло проверить. Но заниматься этим ей сегодня совершенно не хотелось, поэтому Минерва решила воспользоваться столь удачно подвернувшимся поводом и отправилась на поиски Снейпа.
Как ни странно, Северус обнаружился в учительской. Впрочем, МакГонагалл заметила его не сразу, скрытого за развернутым свежим номером «Ежедневного пророка». Он всегда так делал, когда не хотел, чтобы его беспокоили. А бывало это довольно часто.
Поприветствовав о чем-то шушукающихся у окна Флитвика и Вектор, Минерва решительно направилась к Снейпу, упорно делающему вид, будто он ее не замечает.
– Я не верну баллы Гриффиндору, – раздалось из-за газеты, когда Минерва уже открыла было рот, чтобы начать очередную дискуссию. – Они бездари.
– Они дети, которых мы должны учить. И вас это тоже, между прочим, касается, профессор.
Она скрестила на груди руки, воинственно глядя на коллегу сверху вниз. Северус медленно свернул газету, откладывая ее на примостившийся рядом с его креслом журнальный столик. Его лицо как всегда ничего не выражало, и только глаза постепенно наполнялись знакомым блеском. Наверняка снова попытается ее разозлить, неугомонный. А потом будет припоминать ей, как забавно, по-кошачьи, она фыркает, когда чем-то недовольна. В первый раз после такого заявления она неделю с ним не разговаривала. Но когда наблюдения Снейпа подтвердил Элфинстоун, повторив слова Северуса почти слово в слово, пришлось признать поражение и идти мириться.
