Текст книги "Shall we dance? (СИ)"
Автор книги: Bevolsen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– Допустим, я соглашусь. Как я должен тебе помочь?
На лице Редгрейва зажглась надежда. Он подбежал к Снейпу, явно намереваясь обнять того, но Северус выставил перед собой руку, предупреждая радостный порыв.
– Есть человек, магл, Стенли Кардбрайс. Через десять дней он отплывает на корабле во Францию, а оттуда в Нью-Йорк. Я займу его место. Всё уже подготовлено. Но мне нужно оборотное зелье… много, чтобы хватило на дорогу туда и на первое время в Штатах. Я постараюсь запутать след, чтобы меня не нашли, а потом осяду где-нибудь в тихом месте. Буду вести обычную жизнь магла, откажусь от магии, – на бледном лице Алестора появилась тень улыбки, впервые с момента появления Снейпа. – Я готов на всё, лишь бы выжить.
– Уверен, в Лютном переулке достаточно торговцев, у кого ты мог бы купить необходимый тебе объем зелья.
– И быть раскрытым? – усмехнулся Редгрейв. – Ты думаешь, никто не узнает, что некто закупает такое количество столь опасного зелья?
С этим трудно было поспорить, приходилось это признать.
– Хорошо. Я тебе помогу, – глаза Снейпа неприятно блеснули, заставив юношу снова побледнеть. – Но после этого я не желаю больше ничего о тебе слышать.
Алестор судорожно сглотнул. Но по тому, как блестели его глаза, было видно, у него появилась надежда.
И не у него одного. Несмотря на все опасения Снейпа, его страхи относительно своих танцевальных способностей оказались беспочвенны. Что-то изменилось с того вечера в кабинете трансфигурации. Словно стена, разделявшая их с Минервой, вдруг волшебным образом рухнула. Он больше не чувствовал себя неловко в ее присутствии, не боялся совершить ошибку. Он тянулся за ней, словно неокрепший росток, тянущийся к солнцу. Кто-то однажды сказал: «Смысл жизни не в том, чтобы ждать, когда закончится гроза, а в том, чтобы учиться танцевать под дождем». Вся его жизнь состояла из череды бурь и гроз, одна сильнее другой, и, казалось, нет конца вечно пасмурному небу над его головой. Но теперь, всякий раз, когда начинала звучать мелодия из старенького граммофона, тревоги отступали прочь, мрачные мысли исчезали, теряясь в безвременье танца, и на душе становилось легко и тепло. Тепло дарили синие глаза. Ее взгляд больше не казался ему колким. Наоборот, в него хотелось погрузиться, словно в мягкий плед студеной зимней ночью, сидя у камина с бокалом подогретого терпкого вина, согревающего прозябшую от одиночества душу.
Сперва их молчаливое общение, выражавшееся в танце, происходило лишь во время занятий, но очень скоро Северус осознал, что и за пределами класса диалог между ними продолжается, принимая иные, более обыденные формы. В Большом зале во время трапез они невзначай садились рядом, с удовольствием обсуждая самые разнообразные темы, несколько раз они допоздна засиживались в кабинете Снейпа, где Минерва помогала ему с его статьей для симпозиума, ее советы оказались бесценны и вскоре Северус получил одобрение корректора и разрешение на публикацию. В знак благодарности за помощь он подарил МакГонагалл маленький пузырек сваренного собственноручно Феликс Фелицис, зелья удачи. Минерва была несказанно удивлена и сперва даже не хотела принимать столь ценный подарок, но под натиском уговоров всё же сдалась и под чутким надзором Снейпа спрятала флакон в ящик стола у себя в кабинете. Ореол строгой раздражительной коллеги постепенно таял в его глазах, превращаясь в чуткую умную женщину, чьего общества он искал всё чаще.
– Мальчик ищет твоего внимания. Ты могла бы стать ему другом или наставником.
Голубые глаза за стеклами очков-половинок задорно блеснули, заставляя Минерву демонстративно фыркнуть. Вечно Альбус со своими идеями.
– Из нас двоих ты куда лучше подходишь на эту роль, – она взяла в руки изящную фарфоровую чашку с еще неостывшим чаем и откинулась на спинку резного кресла в кабинете директора. И хотя идея Дамблдора показалась ей несколько неуместной, кое в чем Альбус был прав. – Ему бы следовало завести настоящих друзей. А еще лучше – семью. Большинство его сверстников уже женаты и имеют детей.
– Не уверен, что Северус готов к этому, – задумчиво проговорил Дамблдор, поглаживая седую бороду. – Чтобы залечить некоторые раны, нужно гораздо больше времени.
– Некоторые раны невозможно залечить, – вдруг вздохнула Минерва, и на ее лице на короткий миг появилось печальное выражение, но она быстро тряхнула головой, отгоняя прочь неприятные мысли и продолжала уже вполне бодрым голосом. – Он прислушивается к тебе, – она демонстративно изогнула бровь. – Мог бы попробовать повлиять на него.
– И всё же мне кажется, что в настоящее время у него другой кумир, – усмехнулся директор, видя, как Минерва невольно выпрямилась в кресле под его веселым взглядом. – Судьба мальчика в твоих руках.
– Он уже давно не мальчик, – заметила МакГонагалл.
И это была совершенная правда. Она привыкла видеть в своих бывших учениках тех детей, что когда-то бегали по коридорам Хогвартса из класса в класс. Но с Северусом Снейпом всё было иначе. Еще будучи учеником, он казался взрослее не по годам. Всегда серьезный, рассудительный, необычайно умный и столь же замкнутый и нелюдимый. Взгляд черных глаз, глядящих из-за завесы столь же черных волос, всегда смотрел осознанно, словно принадлежал не маленькому мальчику, но взрослому человеку. Словно он видел и понимал куда больше своих сверстников. И, отчего-то Минерва в этом не сомневалась, так и было.
Позже, когда Северус вернулся в Хогвартс в качестве преподавателя, она избрала тактику невмешательства, долго присматриваясь к юному коллеге. Столь же мрачный и нелюдимый, как и прежде, он не внушал симпатии, но его взгляд завораживал, приковывая внимание, словно затягивающая всё вокруг бездна. Казалось, ему никто не нужен. Он одиночка, себе на уме, предпочитающий большую часть времени проводить в подземельях. И Минерва догадывалась о причинах столь уединенного поведения. Черная метка на его руке оставила след и на его жизни. От такого сложно отмыться. Это клеймо будет с ним до конца его дней. Ей было жаль этого мрачного юношу, но она решительно не знала, как и можно ли вообще ему помочь. Не уверена, что сперва она вообще хотела этого. Всё получилось как-то само собой.
Постепенно Северус раскрывался перед ней, словно дикий зверек, которого нужно приручить. Она не торопилась, позволяя ему самому делать один крошечный шаг за другим и надеясь, что выбранная ею тактика сработает. Их уроки танцев были идеей Дамблдора. Знал ли он заранее, что всё так обернется?
Спроси она у него сейчас, скорее всего Альбус улыбнется своей извечной загадочной улыбкой и тактично пояснит, что такой вариант приходил ему в голову. Старый лис! Как всегда в своем репертуаре. И когда она уже научится разгадывать его ходы? Ведь они столько лет играют в шахматы.
– Может, сыграем партию? – словно угадав ее мысли, предложил директор, чем вызвал на губах женщины тень улыбки.
– С удовольствием, но не могу, – она нехотя вернула опустевшую чашку обратно на стол и поднялась из кресла. – Работы пятого и шестого курсов сами себя не проверят. И почему никто до сих пор не изобрел перья, самостоятельно проверяющие работы студентов? Перья-шпаргалки вот есть.
– Одна из загадок Вселенной, – философски пожал плечами Дамблдор.
У Вселенной слишком много загадок. И отчего-то Минерва была уверена, когда она откроет работы своих студентов, этих самых загадок станет в разы больше.
Предвкушая, что ее ждет в пуффендуйских и слизериновских эссе по анимагии, она быстро спустилась на этаж ниже, когда до ее слуха долетели отдаленные голоса. Двое явно спорили, из ближайшего коридора доносились гневные выкрики одного из студентов, но Минерва не смогла определить, кто из учеников это был. Зато другой голос она узнала безошибочно.
– Вы только что подписали себе приговор, Гриффин, – холодно проговорил Снейп, впиваясь в плечо подростка. – Всю следующую неделю будете являться в мой кабинет ровно в восемь вечера для отбывания наказания.
– Это не изменит моего к вам отношения, – морщась от боли, произнес парень, – сэр.
Глаза Снейпа холодно сверкнули.
– Что здесь происходит? – послышался строгий голос.
Толпа студентов расступилась, пропуская профессора МакГонагалл. Суровый взгляд синих глаз скользнул по замершим Снейпу и Гриффину и остановился на Северусе, все еще сжимающим мантию ученика. Под ее строгим взглядом Снейп тут же разжал пальцы, давая парню возможность отступить на несколько шагов.
– Я жду объяснений, – напомнила Минерва.
– Конфликт уже улажен, – спокойно проговорил Снейп. – Мистер Гриффин получил свое наказание.
– И что же он совершил? – приподняла брови МакГонагалл.
– Всего лишь сказал правду, – гордо вскинул подбородок когтевранец. – Почему директор держит в школе Пожирателя смерти? Этот человек убийца, как и все остальные последователи Того-Кого-Нельзя-Называть. Его место в Азкабане, а не в школе!
– Мистер Гриффин, немедленно извинитесь. Минус пять очков Когтеврану за неподобающее отношение к учителю.
Однако даже недовольство МакГонаналл не охладило паренька. Он с вызовом посмотрел на декана Гриффиндора, всем своим видом демонстрируя, что от своих слов не откажется.
– Он Пожиратель смерти, все это знают. Я не стану относиться к нему с уважением. Он убийца и обманщик. Его не должно быть в школе!
– Да как вы смеете! – гневно воскликнула Минерва. – Вы будете наказаны…
Внезапно чья-то рука легла ей на плечо, заставляя замолчать.
– Я уже это сделал, профессор, – спокойно проговорил Снейп. Казалось, что слова студента его совершенно не задели, и лишь цвет лица выглядел бледнее обычного, давая понять, что его внешнее спокойствие – лишь маска. – Поверьте, мистер Гриффин получит свое наказание, – он криво усмехнулся, отчего стало ясно, у когтевранца есть все шансы пожалеть о сказанном. Он мягко потянул МакГонагалл за собой, намереваясь увести ее прежде, чем она кинется восстанавливать справедливость, и конфликт разгорится с новой силой. – Не стоит принимать всерьез высказывания юнцов, начитавшихся газетных статей.
Всё произошло настолько быстро, что Северус не успел толком среагировать. Они успели отойти от собравшихся в тесную группу сьудентов, когда Гриффин что-то гневно выкрикнул и выхватил палочку, направляя ее на Снейпа. Кто-то из его сокурсников попытался его остановить, схватив за руку, но заклинание уже сорвалось с губ юноши. Яркий всполох пронесся по коридору, и прежде чем Северус успел поднять свою палочку, кто-то с силой толкнул его в плечо, так что он едва ли не кубарем полетел на каменный пол. На мгновение перед глазами мелькнуло лицо Минервы, а затем яркая вспышка заклинания окрасила всё в слепяще-алый цвет, заставляя зажмуриться. Кто-то испуганно закричал.
Когда Северус открыл глаза, в коридоре царила гробовая тишина. Первой, кого он увидел, была МакГонагалл. Она лежала на полу в паре метров от него, тяжело дыша, словно выброшенная на берег рыба. В мгновение ока Северус оказался возле нее, благодаря небеса, что она была в сознании.
– Минерва, – он помог ей сесть.
– Всё хорошо, – она болезненно поморщилась, потирая грудь. – Кажется, я в порядке.
Северус, осторожно придерживая ее за талию, помог ей подняться на ноги. Ее еще мутило после пережитого удара. Стоящий напротив когтевранец, бледный как сама смерть, испуганно взирал на двух профессоров. Окружившие их студенты не спешили расходиться, ожидая, чем же закончится конфликт. Нападение на преподавателя в стенах школы не могло остаться безнаказанным.
Взглянув в перепуганное лицо Гриффина, Северус почувствовал, как страх за Минерву перерастает в плохо контролируемую ярость. Прежде чем парень успел что-либо сообразить, пальцы зельевара мертвой хваткой сомкнулись на его плече, впиваясь сквозь мантию в кожу.
– Вы хоть понимаете, что сейчас совершили?
– С…сэр… я…
– Вы напали на преподавателя, применив оглушающее заклятье. Из-за вас профессор МакГонагалл могла пострадать. Радуйтесь, что ваши способности в атакующих заклинаниях оставляют желать лучшего.
– П…простите… я не хотел… я
– Не хотели?
Северус не кричал, но его тихий голос ледяными иглами впивался в перепуганного студента, заставляя того трястись от страха.
– Профессор Снейп, – он не сразу услышал слабый женский голос, зовущий его.
– Считайте, что ваши дни в Хогвартсе сочтены, Гриффин, – зло прошипел он, встряхнув парня так, словно тот был тюфяком с травой. – Когда вы…
– Северус… – на этот раз голос Минервы прозвучал совсем тихо, но ее прикосновение к его плечу заставило Снейпа обернуться. Он сразу заметил, как страшно она побледнела. – Мне не хорошо. Вы не могли бы проводить меня в Больничное…
Не договорив, она вдруг начала медленно оседать на пол. Северус подхватил ее едва ли не в последний миг. По толпе учеников пронесся испуганный возглас, но Снейп едва ли обратил на это внимание. Минуту спустя он уже со всех ног мчался в Больничное крыло, прижимая к груди бесчувственное тело декана Гриффиндора.
========== Глава 5 “Вертикальное выражение горизонтального желания” ==========
– Он напал на преподавателя и должен быть отчислен!
Как же порой спокойствие Дамблдора раздражает. Его заместительница могла серьезно пострадать… Черт, Минерва могла погибнуть! А он стоит тут с непробиваемым спокойствием, словно каменная стена замка, и только голубые глаза хитро поблескивают за стеклами очков. Как будто он знает больше, чем говорит. Да только что тут знать? Студент применил оглушающее заклятье к учителю, в результате Минерва оказалась на больничной койке.
Увидев вбегающего с ней на руках Снейпа, мадам Помфри, к ее чести, не растерялась, а сразу же перехватила инициативу. В результате, когда несколько минут спустя в Больничном крыле появился Дамблдор, Северус уже был отправлен на скамейку запасных и ждал результатов осмотра в импровизированной приемной. Попытка проскользнуть в комнату, где лежала МакГонагалл, следом за директором ни к чему не привела – он снова был выставлен за дверь внимательной Помфри. Минут десять Северус мерил комнату шагами в ожидании хоть каких-то новостей. Затем появившийся директор с явным облегчением возвестил, что с их коллегой всё в порядке, но до утра она останется под пристальным надзором местного колдомедика, на всякий случай.
Северус с трудом мог сохранить на лице спокойное выражение. Облегчение от того, что с Минервой всё хорошо, и злость на нерадивого студента боролись в нем словно два грозовых фронта. Сия буря эмоций, естественно, не укрылась от проницательного директора, чем еще больше разозлила Снейпа. Масла в огонь подлило известие о том, что Гриффин не будет исключен.
– Судьбу мальчика решать профессору МакГонагалл, – мягко произнес директор. – А она решила не выдвигать против него обвинения. По ее словам, всё произошло случайно. А за случайности, как известно, столь сурово не наказывают. Во всяком случае, в Хогвартсе.
– Он применил его намеренно, – отчеканил Снейп.
– Минерва иного мнения, – Дамблдор похлопал Северуса по плечу, показывая тем самым, что разговор окончен. – Хорошо, что ты оказался рядом, мой мальчик. Профессор МакГонагалл тебе очень благодарна.
– Могу я ее увидеть? – вдруг спросил Снейп, когда директор уже стоял в дверях.
– Почему нет, – пожал плечами Дамблдор и сделал в сторону двери Больничного крыла приглашающий жест. – Скажи мадам Помфри, что я разрешил.
Северус с невозмутимым видом дождался, когда шаги директора перестанут звучать в коридоре, и рывком распахнул отделявшую его от Минервы дверь. В Больничном крыле оказалось пусто. Вернее занята была лишь одна койка. Мадам Помфри в поле зрения не наблюдалось, из чего Снейп сделал вывод, что колдомедик скорее всего в своем кабинете, готовит очередную порцию лекарственных снадобий.
Минерва лежала в постели, у дальнего окна, полностью поглощенная созерцанием уличного пейзажа. Впрочем, по задумчивому выражению лица, мыслями она, скорее всего, была гораздо дальше школьной лужайки. Вместо изумрудной мантии на ней была темно-зеленая сорочка, явно трансфигурированная из все той же мантии. Когда по пустой комнате разнеслось тихое эхо шагов, она едва заметно вздрогнула и медленно повернула голову, одновременно пытаясь сесть в постели. По ее, все еще бледному, лицу пробежала тень, как если бы ее мутило, но уже через мгновение она взирала на приближающегося Снейпа вполне обыденным взглядом, из чего можно было сделать вывод, что жизнь ее действительно была вне опасности.
– Северус, – по ее губам скользнула чуть заметная улыбка, – как хорошо, что вы зашли. Я хотела поблагодарить вас.
– Вообще-то, это мне следовало благодарить вас, – он замер возле ее кровати, взирая на нее сверху вниз. Под его пристальным взглядом она невольно смутилась, подтягивая край одеяла почти до самого подбородка. – На этой койке должен был лежать я. Вам не следовало так рисковать.
– Не было времени на раздумья, – черные брови невольно нахмурились. – Я не хотела, чтобы вы пострадали.
Тон, каким были сказаны последние слова, несказанно удивил Снейпа. Он мог поклясться, что отчетливо различил нотки заботы.
Она сидела перед ним в постели, прижимая к груди тоненькое одеяло, всегда строгий пучок растрепался, придавая тонким чертам точеного лица мягкость, и сапфировые глаза смотрят мягко, словно она чувствует, как он волнуется за нее и ей это приятно.
Волна тепла вдруг накрыла его, и безумно захотелось сесть рядом и прижать эту хрупкую женщину к груди, чтобы больше ни заботы, ни беды не коснулись ее нежной кожи. Держать ее в своих объятиях и никогда не отпускать…
– Вы не стали исключать Гриффина за нападение, – ему с трудом удалось оторвать от нее взгляд. – Почему?
– Это была случайность.
– Это было умышленное нападение. Заклятье предназначалось мне….
– Значит, хорошо, что угодило оно в меня, – не терпящим возражений тоном произнесла МакГонагалл. – Потому что за один, пусть и серьезный, проступок я не стану ломать подростку жизнь, – она на мгновение замолчала, чуть склонив голову на бок и как-то иначе взглянув на Снейпа. – Все имеют права на второй шанс, даже если в прошлом совершали страшные вещи.
Он прекрасно понял, о чем или, вернее, о ком она говорила. Тонкий намек на его прошлое. Дамблдор когда-то дал ему второй шанс, позволив начать новую жизнь здесь, в стенах Хогвартса. Впрочем, можно ли назвать его жалкое существование новой жизнью? Скорее это своеобразный мемориал памяти одной конкретной женщине. Вся его нынешняя жизнь продиктована памятью о ней.
– Вы считаете, я не права?
Кажется, это было сказано с едва уловимой усмешкой. И во взгляде появилась какая-то дамблдоровская хитринка. Они с ним слишком много общаются. Такими темпами и у Минервы появится непреодолимая тяга к магловским сладостям.
Он промолчал, не зная, что ответить. Разум говорил, что она права и парень заслуживает второго шанса. В конце концов, он остался сиротой стараниями Пожирателей смерти, приобретя непреодолимую ненависть к каждому, кто носит черную метку. С другой, из-за него пострадала Минерва. Впрочем, нет. Пострадала она из-за Северуса. На самом деле вина лежит на нем. Почему любая женщина, к которой он проявляет интерес, подвергается опасности? Может, на нем лежит проклятье?
– Профессор Снейп?
Она с интересом наблюдала за ним, словно по его лицу пыталась определить какие мысли сейчас витают в его голове.
– Вы правы, – коротко бросил он. – И всё же, оставлять его поступок совсем без внимания было бы неправильно.
– Не волнуйтесь, – она с легким вздохом откинулась на подушку, – мистер Гриффин получит свое наказание.
Из соседней комнаты, где располагался кабинет мадам Помфри, послышались звуки возни, что стало для Северуса сигналом.
– Что ж, не стану более надоедать вам, профессор, – он коротко поклонился. – Вам стоит отдохнуть.
Она лишь молча кивнула в ответ, наблюдая, как его мантия развивается за спиной, пока он идет к выходу.
– Странный юноша, – проговорила подошедшая мадам Помфри, когда Северус покинул Больничное крыло. – Всегда такой мрачный.
– У него есть на то причины, – задумчиво откликнулась Минерва, не спуская взгляда с закрывшейся за Снейпом двери. – Жаль, что в его жизни всё так сложилось. Ему не хватает тепла.
Известие о нападении на преподавателя облетела школу в мгновение ока и еще неделю в коридорах Хогвартса только об этом и говорили. Гриффин ходил как в воду опущенный, полностью осознавая собственную вину. На Снейпа он ни разу не взглянул, предпочитая делать вид, что того попросту не существует. Благо в его перечень предметов седьмого курса зельеварение не входило. Признаться, Северус тоже был этому рад. Всякий раз, когда в поле его зрения появлялась насупленная физиономия когтевранца, в груди поднималось жгучее чувство вины за случившееся. Лишь однажды он по-настоящему проклинал свою связь с Темным лордом – в день смерти Лили. Теперь ненависть окружающих к его прошлому вновь дала о себе знать, и пострадал близкий ему человек.
В тот злополучный день им овладел тот же страх, что и в день гибели любимой девушки. Он испугался, что потеряет Минерву так же, как потерял когда-то Лили, и снова останется один. Незаметно для него самого профессор МакГонагалл вошла в его жизнь, подарив ему не просто тепло, но и душевное спокойствие, о котором он не смел и мечтать. Она стала его лекарством от одиночества. Суровая, раздражительная, строгая – теперь он знал, что всё это лишь маска, за которой скрывается чуткая мягкая натура, женственная и утонченная. Он видел, как она, порой сама того не замечая, раскрывается перед ним во время их занятий. И ему хотелось отплатить ей тем же.
Так, постепенно, она полностью завладела его мыслями. Прикрываясь желанием загладить вину, он как мог ухаживал за ней: сопровождал на прогулках вокруг Черного озера, варил для нее укрепляющее зелье, прописанное мадам Помфри, и следил, чтобы она не засиживалась допоздна за проверкой работ своих студентов или написанием очередного отчета для Попечительского совета. Подобное поведение было для него чуждо, и Северус старался как мог, надеясь в душе, что не выглядит чересчур уж глупо. К счастью, Минерва ни разу его не высмеяла, принимая его заботу с благодарностью, впрочем порой ворча, что она не так уж серьезно пострадала, чтобы он уделял ей столько времени. Но ей явно была приятна его забота, хоть она и пыталась этого не показывать.
Где-то примерно через неделю они возобновили занятия по танцам. Северус делал поразительные успехи, чувствуя, как Минерва гордится своим учеником. Всякий раз, когда он сжимал ее тоненькую фигуру в своих объятиях, он чувствовал, как учащенно бьется ее сердце. И хотя лицо ее всегда сохраняло выражение спокойной сосредоточенности, отчего-то он знал, что его прикосновения волнуют ее.
А тем временем день открытия симпозиума неумолимо приближался. Расписание занятий перекроили так, чтобы участвующие в конференции преподаватели Хогвартса смогли совмещать непосредственную работу с участием в столь серьезном мероприятии. За две недели до начала дел свалилось столько, что невозможно было продохнуть. Но даже в такие моменты Минерва находила время на занятия со Снейпом.
– Простите, Северус, сегодня я смогу уделить вам не более получаса. Альбус на заседании Визенгамота в Лондоне, и мне придется вместо него выступать с отчетом перед Попечительским советом школы, – Минерва недовольно вздохнула, настраивая граммофон. – Как будто другого времени нельзя было найти, – пробормотала она, устанавливая пластинку.
– Если хотите, мы можем отложить нашу встречу, – проговорил Северус, не сводя с нее пристального взгляда.
В последнее время она перестала снимать мантию, отчего он теперь был лишен возможности любоваться ее стройной фигурой. Никогда еще изумрудная мантия так его не раздражала.
– Нет-нет, всё в порядке, – граммофон несколько раз фыркнул, и по комнате разлились нежные звуки мелодии. Минерва позволила обнять себя за талию, легко, почти невесомо, опуская руку на плечо Снейпа. – Так даже лучше. Наши уроки помогают мне отвлечься, а это сейчас именно то, что нужно.
Теперь в танце вел Северус, направляя каждое их движение. Всегда казавшаяся ему несгибаемой и гордой, Минерва чутко реагировала на малейшее его движение, грациозная и в тоже время такая покорная. Всякий раз, когда их взгляды пересекались, на ее губах появлялась едва заметная улыбка, и от этой улыбки в груди всё начинало пылать.
Сохранять дружескую дистанцию (а он считал, что между ними установилась связь, гораздо более глубокая, чем просто профессиональная) становилось почти невозможно. И, в конце концов, он сдался, поддавшись обуревавшим его эмоциям. Он закружил Минерву по классу, крепче прижимая женщину к себе, и почти в ту же минуту почувствовал, как легкая дрожь пробежала по ее телу. Глаза цвета сапфира расширились, как будто реакция ее собственного тела удивила ее. Губы, тонкие, но такие изящные, чуть приоткрылись, словно давая позволение прикоснуться, и Северус, завороженный этим дивным видом, невольно склонил голову. Оба понимали, что вот-вот произойдет…
И в этот самый момент Минерва пошатнулась, ее пальцы с силой сжали руку Северуса в попытке удержать равновесие, и Снейп почувствовал, как она с силой наступает ему на ногу. От пронзившей боли он невольно скривился.
– Ох, простите, Северус, – тут же извинилась МакГонагалл, быстро восстанавливая равновесие и выскальзывая из его объятий. – Я не хотела. Очень больно?
– Терпимо, – буркнул Снейп, борясь с желанием растереть саднящую конечность.
Момент был безвозвратно испорчен, и словно в подтверждение данного факта закончилась и мелодия. Граммофон тихо потрескивал, вхолостую гоняя проигранную до конца пластинку. Стараясь не смотреть в сторону Снейпа, Минерва сняла иглу с виниловой поверхности и выключила граммофон. Комната моментально погрузилась в тишину. Пожалуй, прежде здесь никогда не было так тихо. Он украдкой наблюдал за тем, как Минерва, продолжая стоять к нему спиной, что-то делает у граммофона. Она явно поняла его намерения. Ее это разозлило? Напугало? Он никак не мог понять, какие эмоции она сейчас испытывает.
В голове упорно билась навязчивая идея подойти и обнять ее, прижаться губами к затянутому в ткань платья плечу, проследить поцелуями дорожку вдоль тонкой шеи, спрятанной за воротником-стойкой, вновь почувствовать теплое дыхание, пьянящее ничуть не хуже вина.
– Думаю, на этом мы закончим наши уроки.
Спокойный голос разом разбил все его мечты. Вот так, одним ударом он оказался повержен.
– Простите?
Минерва медленно обернулась. Ее лицо ничего не выражало, кроме привычной деловитости. Снова эта маска «профессора МакГонагалл».
– Я сказала, что сегодняшнее занятие станет последним.
Что ж, наверное, это справедливо. Он переступил черту дозволенного, и вот она, расплата.
– Минерва, если я обидел вас, то прошу прощения. У меня и в мыслях не было…
Она взмахом руки заставила его замолчать.
– Вы меня не поняли, Северус, – по тонким губам скользнула тень улыбки. – Сегодня вы станцевали идеально. Мне просто больше нечему вас учить.
========== Глава 6 “Страх и сомнения” ==========
С того дня он оказался лишен возможности быть с ней наедине. Теперь они виделись лишь во время трапез в Большом зале либо случайных встреч в коридорах Хогвартса, и всякий раз Минерва обязательно куда-нибудь торопилась: на урок, к директору, на совещание в Министерство. Под конец ему стало казаться, что она намеренно его избегает.
Эта мысль не давала ему покоя, но решить возникшее затруднение, наконец, объяснившись с ней, у него никак не получалось. Он дал себе слово, что сделает это во время симпозиума, где, уж наверняка, они смогут остаться наедине. Но и здесь его ждала неудача. Попав в разные блоки, они виделись лишь мельком, и вокруг всегда было полно народу. Северуса это раздражало настолько, что в один из вечеров, сам того не осознавая, он оказался под дверью ее личных покоев в Хогвартсе. На часах было что-то около полуночи, и, простояв под дверью с полчаса, но так и не решившись постучать, он вернулся к себе, проведя ночь у потухшего камина в мрачных раздумьях. Теперь его надеждой был лишь бал, и Северус был не намерен упускать эту возможность. Его тянуло к этой женщине. Возможно больше, чем он сам осознавал. Никто не относился к нему с такой теплотой и пониманием, как она. Никто не чувствовал его так, как она. Он свыкся с мыслью, что до конца своих дней будет влачить одинокое существование в память о женщине, которую любил больше жизни. И которую любит до сих пор. Это было его наказание, которое он смиренно принял. Но появление в его жизни Минервы МакГонагалл спутало все карты. Ее присутствие рядом с ним дарило покой и в тоже время пробуждало чувство вины. Порой Северусу казалось, что он предает память о Лили. Но он ничего не мог с собой поделать. Профессор трансфигурации полностью завладела его мыслями, впервые поколебав его решимость прожить жизнь в мрачном одиночестве. Он больше не хотел быть один. Но нужен ли он ей? Может ли бывший Пожиратель смерти заинтересовать такую женщину, как Минерва МакГонагалл? Ответ на этот вопрос он мог получить лишь открыв ей свои мысли и чувства. Но черт возьми, как же трудно это было сделать!
В день торжества Министерство магии невозможно было узнать. Всё: от стен до ручек дверей, буквально блестело чистотой, всюду развешаны украшения, играла музыка, а в Главном зале, убранном богаче Букингемского дворца, накрыли праздничные столы, ломившиеся от всевозможных яств, меж которых незаметными тенями сновали официанты, разнося гостям бокалы с напитками. Центр зала был освобожден под танцевальную площадку, при виде которой Северус сразу вспомнил слова Дамблдора несколько месяцев назад. Директор, как всегда, оказался прав – по столь знаменательному случаю министр расстарался вовсю.
– Как здесь замечательно! – радостно воскликнула профессор Стебль, окидывая заполняющийся гостями зал восхищенным взглядом. – Вы не находите, Северус?
Стоящий рядом Снейп лишь неопределенно пожал плечами. Черный взгляд его глаз цепко обшаривал толпу, пытаясь найти знакомое лицо, но Помона его опередила, энергично замахав рукой в попытке привлечь внимание их с Северусом общей знакомой.
В этот вечер Минерва была обворожительна. Никакой мантии, шляпы и строгого пучка – ничего, чтобы напоминало в ней суровую преподавательницу Хогвартса. Темно-синее платье из тончайшего бархата струилось по стройной фигуре профессора трансфигурации словно вода. Упругие локоны убраны в высокую прическу, украшенную инкрустированной сапфирами заколкой – казалось, вытащи ее, и черный водопад хлынет ей на плечи. В изящных пальцах бокал с шампанским. Словно страдающий от мучительной жажды путник, Северус смотрел на нее и не мог насмотреться. И вдруг чудесное видение пропало – некий господин склонился к ее плечу, что-то прошептав Минерве в самое ухо, заставляя ее рассмеяться. Это непринужденное движение моментально вызвало в груди обжигающую волну ревности, и Северус невольно сжал пальцы в кулак, наблюдая за своим соперником. Высокий, статный, явно старше Минервы, но, судя по ее реакции, хорошо с ней знакомый. Кто он? Друг? Родственник? Поклонник?
