Текст книги "Мы, аристократы - 4 (СИ)"

Автор книги: Бастет Бродячая Кошка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

  Тед правильно оценил обстоятельства и согласно кивнул.

  – Насчёт яйца у меня появились кое-какие идеи, но нужно экспериментировать, сюзерен.

  Я извлёк из своего сундука яйцо и отдал ему.

  – Делай с ним что хочешь, только чтобы остались целы вы оба.

  Он усмехнулся и переложил яйцо к себе, а я обратился к мысленной карте Хогвартса. Ромильда обнаружилась в комнате Дианы – знакомая картина, с этой подготовкой к балу они так сдружились, что на каникулах почти не расставались. Я написал ей записку с просьбой срочно прийти к нам по важному делу и отослал с Фиби.

  Когда Ромильда вошла, я перехватил взгляд Теда и указал глазами на дверь. Даже если я полностью ему доверяю, то ей, несомненно, будет удобнее выслушать мою просьбу без посторонних. Тед ответил едва заметным кивком – 'распоряжение принято' – и вышел, а я предложил Ромильде стул.

  Она знала своего однокурсника немногим лучше, чем я – у слизеринцев почти нет совместных занятий с равенкловцами – но неприязни к нему не испытывала, да и вообще девчонки сострадательнее парней. Узнав, что мы не можем спасти отца Россета без помощи её отца, Ромильда сразу же согласилась уговорить его. У неё оказалось парное связное зеркало с отцом, поэтому она прямо при мне вызвала мистера Вейна и пересказала мою просьбу. Выслушав дочку, он попросил передать зеркало мне.

  Мы поприветствовали друг друга, и я в третий раз стал излагать подробности сегодняшнего визита в магловскую клинику. Забавно, что все три пересказа сами собой получились разными – если Теду я рассказал случившееся с точки зрения долга, а Ромильде больше упирал на несчастное положение внезапно осиротевшего парня, то её отца в первую очередь интересовали медицинские подробности происшествия. Он дотошно выспросил, когда это случилось, в каком состоянии пострадавшие, что сказал наш лекарь и как мы собираемся выхаживать их. На последний вопрос я ответа не знал, а остальное рассказал подробно – на память не жалуюсь.

  – Вы отдаёте себе отчёт, что уговариваете меня нарушить закон? – спросил он наконец.

  – Закон, из-за которого мы не можем спасти жизнь отца несовершеннолетнего колдуна, уже потерявшего мать, определённо, нуждается в доработке, – ответил я.

  – Но пока еще он не доработан... – выразительно протянул мистер Вейн.

  – Секретность будет максимально соблюдена, в этом заинтересованы все мы, не только вы. Хотя от случайностей не застрахован никто.

  – В таком случае мы, возможно, могли бы договориться.

  Так, принципиальное согласие получено, остался торг.

  – Разумеется, мы будем весьма благодарны вам за любезность. Поэтому мне хотелось бы знать, как именно вы представляете себе нашу благодарность. – На отражающемся в зеркале лице Вейна проступило размышление, и я добавил после небольшой паузы: – Не берите в расчёт, что нам по возможностям, а что нет – просто скажите, что вам нужно. Если это невозможно, тогда будем думать.

  – Мистер Поттер, я буду исходить из того, что ваша благодарность принесёт пользу не только мне. Видите ли, нынешнее Министерство гораздо меньше ценит медицинские исследования, чем сиюминутные результаты, поэтому мой отдел всегда финансируют в последнюю очередь. Я был бы весьма признателен спонсорам, которые подкинут некоторую сумму на развитие конкретно моего отдела – скажем, от пяти тысяч галеонов и выше. Разумеется, такая благотворительность не может не способствовать повышению их репутации в обществе.

  Сумма была заметной, зато Малфою не возбранялось использовать её для саморекламы. Что ж, условия приемлемые.

  – Я знаю, что ситуация тяжёлая и что пациент может не выжить, – сообщил я. – Поэтому давайте договоримся так – пять тысяч галеонов ваш отдел получит за ваше участие при любом исходе, а всё, что сверх этого, будет зависеть от результата. Сами понимаете, если пациент выживет, ему понадобится лечение и уход, а нам – ваша помощь в этом.

  – Хорошо, будем считать, что с вами мы договорились, – мистер Вейн подчеркнул интонацией 'с вами'. – Я могу считать эту договорённость окончательной или мне придётся заново договариваться с вашим опекуном?

  – Если она не устроит лорда Малфоя, у меня достаточно средств, чтобы рассчитаться по ней самостоятельно – но я уверен, что такой проблемы не возникнет.

  – Когда вы собираетесь забирать пациентов?

  – Завтра. Сразу же, когда всё будет готово, точный срок пока назвать не могу. Сейчас я извещу опекуна о вашем участии, и он свяжется с вами.

  – Совой?

  – К сожалению, больше нечем. У нас еще не было необходимости в экстренной связи.

  – Я открою ему камин после восьми вечера.

  – Я передам.

  Мы попрощались, и я вернул зеркало Ромильде. Она ушла, а я написал письмо опекуну и отнёс в совятню. Определённо, в доработке у нас нуждаются не только законы.

  Но несмотря на допотопную связь, к утру переправка пациентов была полностью подготовлена. Малфой забрал меня из Хогвартса, когда остальные участники дела уже собрались в особняке. Джонс объяснил мне, как и на кого потребуется воздействовать ментально, и они с Малфоем аппарировали всех нас в безлюдный тупик неподалёку от клиники.

  В регистратуре клиники Джонс предъявил нужные документы. Поддельные, конечно, но не пустые бумажки. Достаточно было лишь чуть-чуть надавить на сознание персонала, чтобы их приняли за подлинные, поэтому мы без проблем оформили разрешение на получение тела из морга и перевод пострадавших в другую клинику. Мы переправили Россетов в отведённые для них комнаты через одноразовые порталы, отвлекши сопровождающих коротким Сомнио и внедрив им воспоминания о том, как команда санитаров уносит пациента в транспортную машину.

  Труднее всего было забрать старшего Россета, потому что от него нужно было отсоединить кучу магловских медицинских приборов, из которых я опознал только капельницу, да и то потому, что когда-то пролежал месяц в больнице. К тому же нужно было избежать ухудшения его состояния, поэтому перед транспортировкой Вейн наложил на него несколько мощных поддерживающих заклинаний. С Дирком в портал отправился Брукс, с его отцом – Вейн, тело миссис Россет было встречено домовиками, а мы с Малфоем и Джонсом остались заметать следы. Когда корректировка в клинике была закончена, Малфой аппарировал со мной в особняк, а Джонс – к оставленной на здешней стоянке машине. Ему нужно было еще наведаться в местный полицейский участок и к пострадавшему владельцу фургона, чтобы выплатить компенсацию ущерба. Это тоже было необходимо, потому что чем меньше вероятность, что происшествие всплывёт в связи с интересами причастных к нему лиц, тем надёжнее будет скрыто наше вмешательство.

  Мы управились до обеда, но полтора часа прождали Джонса, поэтому на стол накрыли поздно. Вейн освободился немногим раньше, и на вопрос, как там его пациент, ответил, что рано еще говорить что-либо определённое. Он выглядел усталым, но на его лице читалось нечто, намекающее о благополучном исходе, хотя я не взялся бы утверждать, то ли это на самом деле так, то ли это у него профессиональное.

  За столом собрались участники сегодняшней авантюры, а также хозяйка дома, оставившая маленького Гелиоса на домовиков. Беседа текла непринуждённо и с безупречной светскостью, в тоне собеседников ощущалось, что они не без удовольствия разыгрывают салонное общение, а на самом деле полностью спелись. Нарцисса с затаённой гордостью поглядывала на мужа, который неторопливо и обстоятельно обсуждал с Вейном подробности будущей статьи в 'Министерский вестник' о важности медицинских иследований. Если Вейн и заметил в Джонсе фамильные черты Блэков, он ничем не показал этого. Брукс общался с Джонсом на тему магловских методов лечения, и только я сидел за столом как безмолвный пенёк с глазами. Запущенный мною процесс прекрасно поддерживал себя сам.

  После обеда Брукс разрешил мне навестить Дирка. Тот всё еще был в больничной упаковке, но выглядел значительно живее, чем вчера.

  – Поттер, – пробормотал он, увидев меня.

  – Россет, – ответил я, как на приветствие.

  – Где я сейчас?

  – В особняке моего опекуна.

  – Я думал, в Мунго. Мне про эту клинику рассказывали.

  – Мы вытащили тебя незаконно, поэтому помалкивай, где ты был.

  Россет слабо кивнул в подтверждение, что понял.

  – А как... родители? – с усилием выговорил он. – Доктор говорит только, что это вопрос к другому лекарю. Ты же знаешь, Поттер – скажи...

  – Вопрос преждевременный, – увидев его оцепеневший взгляд, я уточнил: – Могло бы быть и хуже. Надежда, скажем так, появилась. Когда начнёшь вставать, сам всё узнаешь. Брукс сказал, когда ты поправишься?

  – Примерно через неделю. Повязки он с меня завтра снимет, а пока оставил, чтобы всё получше срослось. Какое сегодня число?

  – Двадцать девятое.

  – Опоздаю, значит, с каникул.

  – Ничего, это ненадолго.

  Россет слабо улыбнулся.

  – А Эрни где? – спросил он.

  – Эрни в Хогвартсе, сегодня он навестит тебя попозже. Лежи пока, а если что понадобится, позовёшь Ниппи. Это домовичка, ей поручили уход за тобой – просто подумай о ней и назови её имя.

  – А если скучно станет?

  – Скучать начал, значит, выздоравливаешь, – с удовлетворением отметил я. – Сегодня отдыхай, а завтра попроси Ниппи, чтобы принесла книгу из здешней библиотеки. Я дам ей список, выберешь оттуда.

  В оставшиеся дни каникул мы с Эрни ежедневно навещали Дирка. Устав Хогвартса запрещал несовершеннолетним ученикам пользоваться каминным переходом без сопровождения взрослых, поэтому Малфой сам транспортировал нас туда и обратно. Накануне нового года Россет-старший пришёл в сознание, а Вейн сообщил, что его пациент выживет и даже не останется лежачим калекой. Отец и сын стоически перенесли известие о гибели матери – побывав на краю смерти, каждый из них понимал, что мог бы потерять и другого.

  Тед полностью сосредоточился на своих хогвартских делах, решив для себя, что Россеты его не касаются. Со мной он не просился, ему хватало моих рассказов об этой истории. В последний день каникул, когда я в очередной раз вернулся от Малфоев, он встретил меня весь радостный и нетерпеливый.

  – Нашёл!!!

  19.

  – Ты решил загадку золотого яйца? – догадался я.

  – По крайней мере – эту. Я мог бы сообразить и без магловских формул, что кувшинка указывает на воду.

  Не дожидаясь команды, Тед трансфигурировал стул в большой таз и подержал над ним Акваменти, пока не наполнил водой. Затем он полез в свой сундук за яйцом, а я тем временем осознавал с его слов, что эта загадка не последняя и что следующую за ней Нотт не решил. Он опустил яйцо в воду и открыл заклинанием распускания цветка.

  Яйцо превратилось в золотую кувшинку, и из-под воды зазвучала песня. Мотив и исполнение песни оставляли желать лучшего, зато – главное – теперь можно было различить её слова.

  Я смерть великого Кощея,

  Не в небе и не на земле я,

  Чтоб перекрыть пути лихие,

  Пройдёшь ты через три стихии.

  Я дослушал песню и вопросительно посмотрел на Нотта, догадываясь, что тот уже прослушал её не однажды.

  – У тебя есть какие-нибудь предположения?

  – Не в небе и не на земле – может, тоже в воде? – задумался он вслух. – Три стихии из четырёх – значит, с какой-то из них не придётся иметь дело.

  – Не обязательно, – продолжил я его размышления. – Может, искомая смерть находится как раз в четвёртой.

  – Как бы то ни было, нужно узнать, кто такой Кощей. До школы я прочитал больше половины тёткиной библиотеки и всё равно не знаю, кто это такой.

  – Я тоже, значит, надо спрашивать. Кто у нас тут самый начитанный?

  – Мадам Пинс, – мгновенно выдал Тед. – Все остальные учителя – специалисты, а она читает всё подряд.

  – Ты уже спрашивал её?

  – Как я мог без твоего разрешения, сюзерен?

  – Разрешаю. Или лучше сходим к ней вместе. Прямо сейчас и пойдём, время еще есть.

  До закрытия библиотеки оставалось полчаса, и мы направились туда. Выслушав нас, мадам Пинс сказала, что это имя ей незнакомо.

  – Значит, нам к Флитвику, – оптимистично сказал Тед, когда мы покинули библиотеку. Он не выглядел слишком разочарованным – видимо, чего-то такого и ожидал. – Флитвик у нас – специалист по чарам, полугоблин и дуэлянт. Если кто-то здесь и разбирается в Кощеях и стихиях, это он.

  Но к Флитвику было уже поздно идти, поэтому мы дождались его на следующий день в коридоре, когда он уходил с завтрака.

  – Професор, можно задать вам вопрос? – остановил его я.

  – Только если короткий, у меня сейчас занятия.

  – Очень короткий – вы, случайно, не знаете, кто такой Кощей? Если ответ длинный, мы подойдём к вам после занятий.

  Флитвик на мгновение задумался.

  – Помнится, это могущественный славянский колдун. Жил в глубокой древности, но больше я ничего о нём не помню.

  – Про него можно где-нибудь почитать?

  – Полагаю, в славянских исторических источниках. У нас вы вряд ли найдёте о нём что-нибудь, кроме упоминаний.

  – Спасибо, профессор, – я отложил остальные вопросы, потому что было видно, что Флитвик спешит. Мы тоже спешили, первой у нас была трансфигурация.

  Пока мы шли туда, я прикидывал в уме, где взять эти славянские исторические источники и как их прочитать. До второго конкурса оставалось около двух месяцев, можно было написать Эйвери в Академию и успеть получить ответ, но беспокоить его по такому пустяку...

  – О чём ты так глубоко задумался? – дозвался до меня Тед.

  – Да вот, размышляю, где взять сведения о Кощее. Даже если я закажу книги по славянской истории в какой-нибудь из книжных лавок, их нужно еще суметь прочитать. Да и на каком языке их заказывать? Славянских языков много...

  – А зачем нам книги, когда у нас есть сами славяне? Болгары – это тоже славяне, сюзерен.

  – Ты уверен?

  – Ну... всё равно они живут там рядом. Почему бы сначала их не спросить?

  – Если Виктор уже разобрался с яйцом, он ничего не скажет.

  – Не разобрались они – ни он, ни Делакур. По ним заметно, что их гложет проблема, я специально наблюдал. И смотрят они на других чемпионов настороженно, а если бы разобрались, смотрели бы с оттенком снисходительности. Если сомневаешься, спроси самого Крума и по его реакции увидишь.

  На занятиях я обдумывал предложение Теда и согласился с тем, что даже если Крум не знает про Кощея, он может подсказать, где узнать о нём. За ужином я попросил Виктора задержаться и помочь мне с некоторыми историческими справками, так как вопрос был слишком частным для застольной беседы. Судя по невозмутимости, с которой Виктор дал согласие, он не заподозрил в моём вопросе никакого подвоха.

  – В вашей школе преподают славянскую историю, поэтому ты можешь знать об историческом лице по имени Кощей, – сказал я ему, пока мы шли в общежитие. – Меня интересует, кто он такой и чем прославился – или хотя бы в каких источниках о нём прочитать.

  – Кощей Бессмертный? – уточнил Виктор.

  – А есть другие?

  – Я о других не слышал, у нас знают только этого. Русский колдун, очень сильный, жил около полутора тысяч лет назад. Прославился дурным нравом, который стал ещё хуже после того, как он создал хоркрукс. – Крум произнёс это слово обыденным тоном, без придыханий и оглядок по сторонам. – Что ещё? Был богат. Когда был помоложе, грабил маглов, потом стал брать с них дань. С другими колдунами не ладил. Потом исчез. Никто не знает, когда и как он умер.

  – Меня как раз интересует его смерть. Почему его прозвали Бессмертным?

  – Долго жил. Неизвестно, когда умер. Неизвестно даже, умер ли. Создавал хоркруксы. Тот хоркрукс уничтожили, но, как показала история, у Кощея был ещё один. А может, и больше.

  – А как узнали, что у него есть хоркрукс?

  Виктор счёл нормальным, что объяснять мне про хоркруксы не нужно. В Дурмстранге они входили в учебную программу, ему и в голову не пришло, что у нас по-другому.

  – Это целая история. Однажды, будучи уже в годах, Кощей перебил сватовство у другой семьи и забрал девушку себе в жёны. Но молодая колдунья из старинного рода – большая ценность, к тому же другой жених, тоже очень сильный колдун, был влюблён в неё. Не смирившись с потерей невесты, он нашёл способ переписываться с ней. Колдунья сговорилась с ним, вызнала у Кощея про хоркрукс и выдала тайну своего мужа возлюбленному.

  – Догадываюсь, что хоркрукс уничтожил этот парень, – сказал я, когда Виктор замолчал. – И как он это сделал?

  – Такие вещи прячут далеко. Этот хоркрукс был спрятан на острове посреди большого озера, в сундуке высоко на ветвях огромного дуба. Девушка сообщила об этом колдуну, он отправился туда и сбил сундук с дерева. Из сундука выскочил заяц, но парень был хорошим анимагом и перекинулся в волка. Почти догнал, но заяц прыгнул в воду и превратился в плотву. Колдун тогда перекинулся в щуку и погнался за рыбкой. Когда он почти схватил её, плотва превратилась в утку и вылетела из воды, но колдун превратился в ястреба и всё-таки поймал её. Из утки выпало яйцо, в яйце была спрятана золотая игла. Это и был хоркрукс.

  – Три аниформы... – восхитился я.

  – Тогда над аниформами работали, – в голосе Крума чувствовалось уважение к мастерству древнего колдуна. – Это сейчас они никому не нужны.

  – А чем у них всё кончилось?

  – Парень уничтожил хоркрукс, сразился с Кощеем и убил его. Он завладел замком Кощея и взял эту колдунью в жёны, но лет через пять Кощей вернулся, отвоевал замок и никого там в живых не оставил. С тех пор его и зовут Бессмертным. Потом он враждовал с роднёй колдуна, пока они не откупились и не принесли ему непреложный обет о подчинении. Семью девушки Кощей не тронул, он женился на её младшей сестре. Его долго не задевали, но годы спустя набралось много обиженных. Они сговорились и напали на его замок, но когда они сломали защиту, внутри никого не оказалось. С тех пор никто не слышал ни о Кощее, ни о его семье.

  – Вот как... – пробормотал я. – А тебе не интересно, почему я это спрашиваю?

  – Если спрашиваешь, значит, надо. – Виктор не имел привычки лезть дальше, чем пускают.

  – Эта история с сундуком – видимо, и есть наш второй конкурс.

  Виктор даже остановился.

  – Почему ты так считаешь?

  – Ты еще не вскрыл золотое яйцо?

  – Вскрыл, но оно только неприятно шумит, и всё.

  – Опусти его в воду перед тем, как открывать. Ты услышишь песню и сам всё поймёшь.

  Несколько мгновений он молчал, вникая в мои слова, затем недоверчиво спросил:

  – Почему ты сказал мне это?

  – Если бы я не сказал, то самое позднее на втором конкурсе ты понял бы, что я использовал тебя втёмную. У нас неплохие отношения, я не хочу их портить.

  Виктор испытующе посмотрел на меня.

  – Не боишься, что я тебя обыграю?

  – Я не слабак, чтобы бояться проигрыша. Я мог бы узнать про Кощея из других источников, но мне это сложно и долго. Поэтому я решил спросить тебя и поделиться сведениями, если услышу что-нибудь полезное. Теперь мы в равных условиях, я ничего не теряю.

  – Учти, скидок не будет.

  – Аналогично.

  Я заметил, что Крум всё-таки не поверил мне. Но если он подозревает, что я пытаюсь ввести его в заблуждение, это уже не моя проблема. Всё равно ко второму конкурсу я буду готовиться по этой истории – и если вспомнить, что анимаг из меня никакой, придётся обратиться к другим разделам магии. Например, к трансфигурации.

  Прикинув, что может понадобиться на конкурсе, я обратился к Ранкорну за помощью. Декан рекомендовал мне пособие по боевой трансфигурации, где подробно излагались методы ускоренного превращения одного объекта в другой. Понятно, что качество при этом страдало, но в условиях нехватки времени функциональность была важнее.

  Чтобы Россета не хватились в Хогвартсе, перед началом семестра Диас показал Флитвику письмо своего друга из клиники. Я не видел, как равенкловский декан отнёсся к несчастному случаю с подопечным, но Эрни сказал, что Флитвик ни словом не обмолвился о помощи. Маленький полугоблин хорошо знал законы и на его памяти это наверняка был не первый случай – он только сказал Диасу, чтобы тот обратился к нему, когда нужно будет доставить выздоровевшего парня в Хогвартс.

  Волей-неволей я вместе с Эрни навещал Россета в особняке Малфоев. Вся затея происходила по моей инициативе, я не мог полностью переваливать присмотр за гостями на Люциуса с Нарциссой. Через неделю после начала семестра Дирк поправился настолько, что мог приступить к занятиям, но, посовещавшись, мы решили оставить его у Малфоев до выздоровления отца. Слишком много было причин против его возвращения домой – и подозрительно быстрое исцеление, и пребывание ребёнка в пустом доме, пока Флитвик не заберёт его в школу, и возможная реакция любопытных соседей – но главной причиной оказалась необходимость навещать отца Россета. Регулярное исчезновение сразу обоих равенкловцев было бы слишком заметным.

  Россет-старший еще не вставал. Пока ему не разрешали даже садиться, потому что перелом позвоночника в двух местах этому не способствовал. Тем не менее он уверенно шёл на поправку, и мистер Вейн наконец сообщил, что к концу января его пациент полностью выздоровеет. Дирк оставался у Малфоев и целые дни проводил в библиотеке особняка, а Эрни приносил ему школьные задания. Они делали свои домашки, я – свои, а затем я помогал им освоить практику, если это требовалось.

  – Поттер, это ведь я тебе обязан, – заговорил как-то Дирк. Было заметно, что делает он это неловко и нехотя, но считает необходимым обозначить свою благодарность. – Это ведь ты всё устроил... чтобы спасти меня и отца...

  – Нет, – покачал я головой. – Ты обязан только Диасу. Он обратился ко мне за помощью, и я сделал это для него.

  Диас, сидевший здесь же, запротестовал.

  – Гарри, но без тебя я всё равно ничего не смог бы сделать!

  Я повернул к нему голову, выдержал паузу, дожидаясь полного внимания обоих.

  – Эрни, а я ничего не смог бы сделать без опекуна и его знакомств. Разница в том, что ты с нами, а твой друг – нет. Он у нас сам по себе – так ведь, Россет?

  Тот долго не отвечал – похоже, не знал, что ответить. Видно, какие-то мысли на эту тему уже посещали его и у него не было готовых решений.

  – Вместе только семья, а дальше все сами по себе. Это нормально. Там, – всё-таки высказался он. И без уточнений было очевидно, что он имеет в виду свою дошкольную жизнь.

  – Это вопрос численности населения, Россет. Там – то же самое, что и здесь, – я умышленно не сказал 'у маглов', чтобы не раздражать его попусту. – И там массовка получает только те блага, которые способно потянуть государство. И там наверху всё делается по связям, потому что и там наверху людей мало. Но там ты слишком далеко от верхушки, чтобы прочувствовать это на себе.

  Чуть помешкав, Россет ответил подтверждающим кивком – я не сказал ему ничего нового.

  – Поттер, помнишь, на первом курсе ты говорил, чтобы я выбрал, здесь я или там...

  – Я ни к чему не принуждал тебя. Только советовал.

  – Я помню. Я думал с тех пор. Жить там лучше – это без вопросов. Но... Поттер, здесь интереснее. У меня вправду нет никаких шансов из-за того, что я слабее магически?

  – Смотря для чего. Для тебя закрыты только сферы деятельности, требующие сильной магии.

  – А наука, исследования?

  – Существуют целые разделы магии, требующие не столько силы, сколько мастерства и знаний. Если у тебя светлая голова, возможности для научных изысканий всегда найдутся.

  – Я тут столько нового прочитал, в здешней библиотеке... Как бы узнать, с чем я справлюсь, а с чем нет?

  – Это смотря насколько у тебя серьёзные намерения...

  – Поттер! Ты сам здесь что-нибудь читал? Это же принципиально иные знания, совсем не такие, как магловские! Это же другие законы природы, и я должен изучить их!

  Я не мог не впечатлиться тем, как лихо Россет произнёс 'магловские'. Похоже, его мировоззрение изменилось больше, чем я полагал.

  – Нет, не другие, – поправил я его. – Наши учёные считают, что магловские науки описывают подмножество законов природы, доступное восприятию и воздействию маглов. Этим летом, в Академии, мне говорили, что люди могут изучать только то, что способны воспринять, а диапазон восприятия у магов шире, чем у маглов.

  – Вот, Поттер! – физиономия Россета засияла воодушевлением. – Зачем мне подмножество законов, если я могу изучать множество!

  – Ну если так... Библиотеки Малфоев тебе пока хватит или ты уже всё прочитал?

  – Ты что, я только начал.

  – Тогда читай, а со временем я попытаюсь заинтересовать тобой кое-кого из Академии. Теоретики там получше, чем я, они тебе много чего насоветуют.

  – Поттер... – мечтательно протянул он. – Это было бы просто здорово...

  После этого разговора мне стало легче общаться с Россетом. Он по-прежнему оставался ершистым и самоуверенным парнем, но по крайней мере перестал видеть во мне противника. Эрни тоже заметил перемену в своём приятеле – несколько дней спустя он сказал, что Дирк не только стал прислушиваться к его советам, но и пытается следовать им. Это обнадёживало, и я отправил письмо Эйвери-старшему, чтобы тот посоветовал, какими разделами магии стоит заняться маглорожденному колдуну, стремящемуся двигать науку.

  После каникул я всё время был чем-то занят, поэтому не сразу заметил за собой некую странность, связанную с Ромильдой. В последнее время, оказавшись в гостиной общежития или в Большом зале, я безотчётно начинал искать что-то взглядом, пока не обнаруживал Ромильду или не убеждался в её отсутствии. А когда обнаруживал, почему-то регулярно взглядывал туда, словно проверяя, здесь ли она. Впервые поймав себя на этом, я мысленно просмотрел прошедшие дни и выявил, что это у меня началось после Рождественского бала.

  Беспричинно пялиться на девчонку было невежливо, и я взял себе на заметку не смотреть на неё без необходимости. Это было нетрудно, только глазам словно бы чего-то не хватало.

  Оказывается, за эти дни я успел запомнить, где и когда она бывает. Я помнил, к какому времени она приходит в Большой зал, когда сидит в библиотеке и в какие дни у неё астрономия. Я точно знал, что занимается она на пару с Асторией, а в свободное время много общается с Дианой, и что с Октавией у неё разлад, хотя до Хогвартса они были подругами. Я не вполне понимал, откуда у меня такое внимание к Ромильде и её делам. Может, из-за того, что она присматривает за Живоглотом, всё-таки он мой фамильяр – но кот был выкуплен по её просьбе и принадлежит скорее ей, чем мне. Я даже не научился воспринимать его мыслеобразы.

  Если бы не эта странность, я мог бы не обратить внимания, что сегодня Ромильда не пришла на ужин. Сначала я подумал, что она опаздывает, но когда я закончил есть, её еще не было. Ученики не так уж редко пропускают какую-нибудь трапезу, особенно завтрак, но отсутствие Ромильды почему-то насторожило меня.

  Мало ли, может, сегодня ей не захотелось ужинать. Так бывает. Или ей пришла посылка с угощением из дома. Или она где-то задержалась и пропустила время ужина. Проверить всё же не помешало бы, да это и несложно, достаточно только разыскать её на мысленной карте и удостовериться, что всё в порядке. Но в общежитии её не оказалось, в библиотеке тоже, и я стал просматривать весь Хогвартс подряд, начиная с подземелий.

  Пропажа нашлась очень скоро. В одной из заброшенных кладовок по пути к общежитию обнаружились два живых объекта с именами 'Ромильда Вейн' и 'Беннет Бойд'. Первая точка находилась у боковой стены кладовки, вторая – в полутора шагах перед ней. Ни на мгновение не усомнившись, что Ромильду нужно выручать, я поспешил туда.

  Кладовка была набита старым хламом вроде обшарпанных столов, поломанных стульев и пустых ящиков. Сердитая и раскрасневшаяся, Ромильда стояла в тупике между столами, а Беннет загораживал ей проход.

  – Пропусти наконец, я на ужин опаздываю! – разозлённой кошкой шипела на него она.

  – Сначала скажи 'да', – настаивал он.

  – Я тебе уже сто раз повторила – нет, нет и нет!

  – А если подумать?

  – Даже и думать не хочу! Пропусти меня!

  – Поцелуешь – тогда пропущу!

  Меня не замечали. Беннет стоял ко мне спиной, Ромильда напряжённо следила за каждым его движением.

  – Я не помешал? – поинтересовался я.

  Оба мгновенно повернулись ко мне.

  – Поттер?!

  – Гарри! – воспользовавшись тем, что Беннет отвлёкся, Ромильда протиснулась мимо него и метнулась ко мне. – Гарри, как хорошо, что ты пришёл!

  Она спряталась за меня, а Бойд, прищурившись, смерил меня взглядом.

  – Какого Мордреда тебя принесло сюда, Поттер? – подозрительно спросил он.

  – Шёл мимо – дай, думаю, зайду, – не скрывая сарказма, ответил я. – Ты мне вот что скажи, Бойд – какого Мордреда ты пристаёшь к приличным девушкам, когда ты без пяти минут жених? Если тебе непременно хочется опорочить честь своего рода, прогуляйся к грифам, там нравы свободные.

  – Честь моего рода – не твоё дело, Поттер!

  – Это верно, честь твоего рода меня не колышет, но как джентльмен я обязан вступиться за честь порядочной девушки. Только не говори, что ей нравились твои домогательства – я сам всё видел.

  Ромильда схватила меня за локоть и потянула к двери.

  – Гарри, идём отсюда, – попросила она, потому что я не сдвинулся с места. – Пожалуйста, идём...

  – Я тебе это еще припомню, Поттер, – выплюнул Беннет, переводивший взгляд с меня на неё.

  – Я тоже этого так не оставлю, Бойд, – ледяным тоном ответил я. – Будь готов к последствиям.

  – Ну пойдём же наконец... – снова потянула меня Ромильда, боявшаяся, что мы подерёмся. На этот раз я подчинился. С Беннетом я сладил бы без проблем, но драка – не мой метод.

  Мы вышли и остановились в коридоре. Я не задерживал Ромильду, но она не уходила. Чуть спустя из кладовки вышел Беннет, стрельнул в нас бешеным взглядом и пошёл по направлению к общежитию.

  – Гарри, не надо, – вполголоса попросила Ромильда. – Не сердись так, пожалуйста...

  А я сердился? Я считал себя спокойным, пока не услышал эти её слова. Но если заглянуть поглубже... нет покоя тут и близко не было, это я научился владеть собой. На самом деле я был весьма далёк от спокойствия, зато был близок к ярости. Да что там говорить – я готов был разжевать и выплюнуть этого наглеца, посмевшего приставать к девчонке против её желания.

  – Как ты вообще оказалась с Бойдом в кладовке? – догадался я поинтересоваться.

  – После бала он мне прохода не даёт, я не знаю, как отвязаться. Когда мы шли на ужин, он догнал меня и попросил на пару слов. Я думала, это ненадолго, и если я скажу ему наотрез... но он сказал, что никуда не отпустит меня, пока я не соглашусь быть его девушкой. Если бы я знала...

  – Теперь знаешь, – сухо произнёс я.

  – Гарри, он мне совсем не нравится и ужасно надоел, – умоляюще сказала она. – Придумай что-нибудь, чтобы он отстал, меня он совсем не слушает.