Текст книги "Дай мне силы подняться (ЛП)"
Автор книги: AuroraAustralice
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Одевать его… Это совсем другая история. Как только они вышли из ванны, Скорпиус начал рыдать, как будто его маленькое сердечко разбилось, и Гермиона еще полчаса успокаивала его. Она вытерла его влажные светлые локоны, аккуратно пробежав по ним полотенцем, а затем и тельце. Он извивался, как маленький угорь, и ей стало ещё тяжелее, когда пришло время чистить уши. Он кричал на неё, разъяренный негодованием! И убежал! Она преследовала его по всей квартире, благодаря Мерлина, что нигде не было острых краев, задумываясь, испытывал ли Драко что-то подобное? Через некоторое время ребёнок просто исчерпал себя и сел, невинно поглядывая на неё. Она подняла его на руки и отнесла в свою комнату, где напудрила и запеленала в подгузник его маленькую попку, а затем одела его в красивейшие зелёно-синие шорты, к которым вдобавок прилагались ботиночки и шляпка.
И теперь тёплый аромат шоколадных вафель наполнил её старую квартиру. Это был её способ снять стресс. Приготовление пищи. Она переложила тёплое угощение с вафельницы на тарелку, полила шоколадным соусом и нарезала сверху клубнику и бананы.
Подойдя к малышу, она отрезала кусочек вафли и подула на него. Подцепив его пальцами, она приложила кусочек к розовым губкам Скорпиуса, смеясь, когда он сначала лизнул шоколадный соус, а потом начал внимательно есть тёплую вафлю. Затем она откусила кусочек сама, покормила его, и снова отрезала кусочек для себя. Наевшись, она прибралась на кухне, отвела ребёнка в гостиную и села с ним на диван, чтобы собрать его.
Ей нужно было проверить свой книжный магазин, за которым присматривал её помощник Джексон с тех пор, как она уехала во Францию.
Джексон был похож на нее: переживший насилие в семье, он искал работу после того, как сбежал от Энтони, своего парня-магла. Джексон был сквибом, его родители любили его так сильно, что переехали в маггловский мир, лишь бы мальчик не чувствовал себя чужим.
Он работал на Гермиону больше года. Он крайне застенчив и очень-очень совестлив, любил «сливаться с фоном». Энтони выбил из него всю жизнь, но она была уверена, что Джейсон полюбит Скорпиуса таким, какой он есть.
Она заперла дверь и спустилась по лестнице в толпу людей. Рядом с её домом в Камдене был портал, который вел прямо к Косой Аллее, здесь и поселились молодые ведьмы и волшебники.
Было воскресенье, и Косая Аллея была залита тёплым весенним солнцем, люди бегали туда-сюда, делая покупки на неделю вперед. Она шла по улице к маленькому тихому уголку, где располагался её магазин. Как всегда, когда она вошла, она чувствовала спокойное благополучие, наполняющее её тело. Теплый аромат кофе и цитрусовых доминировал в воздухе, которым она дышала, за стойкой стоял молодой человек двадцати одного года, застенчиво улыбаясь.
– Привет, Гермиона! – мягко сказал Джексон, очаровательно улыбаясь и подходя ближе, чтобы обнять её.
– Джексон! – она ухмыльнулась и обняла его в ответ, положив на стойку переноску с ребёнком и сумку. В течение года Джексон стал для неё одним из лучших друзей. Он был изгоем среди парней в обществе. Гей, переживший насилие в семье. Гермиона ненавидела тех, кто сделал его таким! Она никогда не встречала настолько нежного и доброго мальчика, что стоял напротив неё. На его лице всегда сияла теплая и застенчивая улыбка, что заставляло клиентов чувствовать мгновенную легкость, а его широкие зеленые глаза были полны невинности, что невероятно, ведь большинство людей в этом возрасте уже потеряли её. Гермиона взяла его на работу на несколько месяцев, чтобы помочь ему раскрыться, но уже прошёл год, и она предположить не могла, что ей так искренне улыбнётся… Гораздо меньше она ожидала, что он станет обнимать её!
Джексон был одним из тех редких людей, которые ни на кого не держат зла, он был просто благодарен, что живёт. И она надеялась и молилась, чтобы он нашел кого-то… Кого-то, кто будет относиться к нему так, как он заслуживает. Кого-то, кто излечит его душу. Кого-то, как Драко…
– Ты обнял меня! Что происходит, Джексон?! – она нежно дразнила его, отстранившись.
– Я… эм… – замялся он, покраснев. – Возможно, я с кем-то встречаюсь, – застенчиво, как школьник, прошептал он, делясь впечатлениями о своём первом поцелуе.
– О! Это удивительно, дорогой! Я так счастлива за тебя!
– Мы встретились в приюте для животных, где я работаю волонтером. Он взял себе щенка, а после этого просто продолжил возвращаться в приют каждый день, – он рассмеялся, – его зовут Тео Нотт, и когда я наконец согласился пойти с ним на свидание, он отвез меня в Париж! Мы ужинали на вершине Эйфелевой башни, и, Гермиона, я чувствовал… я чувствовал, что он такой особенный! – последнее он прошептал. – Это глупо с моей стороны, не так ли? – спросил он с застенчивой улыбкой.
– Ни в коем случае! Ты рассказал ему об Энтони? – спросила она, держа его за руку.
– Пока нет, он заедет за мной сегодня, у нас свидание. Думаю, мне придётся сказать ему сегодня, – сказал он со вздохом, как будто боялся, что они расстанутся, как только он ему все расскажет. Гермиона просто успокаивающе сжала его руку, подняла переноску Скорпиуса, и жестом показала, чтобы Джексон вышел вперёд.
– Джексон, знакомься, это сын Драко. Я надеюсь, ты побудешь часик его няней, пока я буду работать? – Гермиона расстегнула ремень безопасности, подняла мальчика из переноски и посадила на деревянный пол. Скорпиус с любопытством посмотрел на шатенку и прошелся вперед, к сидящему перед ним на корточках Джексону. Как только солнце коснулось волос парня, малыш радостно хихикнул, схватил его за волосы и счастливо потянул на себя. Джексон поморщился, но улыбнулся и взял на руки рёбенка с его многочисленными игрушками.
– Я отведу его в заднюю комнату, где мы сможем поиграть во что-нибудь, – сказал он, морщась от боли, когда Скорпиус потянул за волосы сильнее.
Час спустя бухгалтерские книги Гермионы были подсчитаны, балансы были в порядке, и она отправилась на поиски Скорпиуса и Джексона. Они все еще были в задней комнате, читали сказку «Джек и Бобовый стебель». Джексон интересно оживил книгу: копировал голоса огра и самого Джека. Ребёнок восторженно смотрел на него. Гермиона не знала, понимает ли он хоть что-нибудь, но она определенно узнает позже.
***
В течение следующих недель Скорпиус несколько раз посетил педиатра, и Гермиона хотела задать доктору несколько вопросов о росте и развитии мозга мальчика. Она волновалась: Скорпиусу было два или почти два года, его день рождения через месяц, и к этому времени большинство детей… нормальных детей уже разговаривали, и даже с его обширными занятиями логопедией ребенок не делал никаких успехов в фонетике. Гермиона знала, что, возможно, с помощью небольшого магического исследования они смогут изменить генетику Скорпиуса, чтобы он мог лучше привыкнуть к отсутствию у себя части пятнадцатой хромосомы, из-за чего у него и развилась болезнь Ангельмана.
Обсудить это с Драко казалось хорошей идеей, ведь Драко не всегда мог быть рядом, чтобы заботиться о Скорпиусе. Им нужно было придумать способ для Скорпиуса выжить в реальном мире без постоянной помощи взрослых, и магия, казалось, была единственным решением.
Драко не собирался соглашаться на то, чтобы его сына помещали в специальный дом, когда он умрет, особенно если Скорпиус не контролирует свою магию, а волшебный мир не имеет мест, где могут разместиться люди с такими заболеваниями. «Отложив» этот вопрос глубоко в душу, чтобы позднее обговорить его с Драко, она вошла в комнату.
– Мы должны идти прямо сейчас, – сказала она, взяв ребенка на руки. – Большое спасибо, что присматриваешь за ним, Джексон! – она улыбнулась и вышла из комнаты. Как только она сложила вещи в сумку Скорпиуса, над дверью магазина зазвенел колокольчик, и она подняла глаза, чтобы увидеть, как высокий темноволосый Тео Нотт входит в её магазин.
Гермиона подмигнула ему и указала большим пальцем на спину, на что Теодор широко улыбнулся, его глаза темно-шоколадного цвета ярко загорелись, а щеки потеплели ярко-красным румянцем.
Чувствуя себя легкой и счастливой, она вышла из книжного магазина со Скорпиусом на руках. Весна раскрасила цветы во всевозможные краски, сделав воздух сладким от их духов. Теплое солнце и сладкий, свежий запах заставили её думать о Драко ещё больше.
Малыш положил свою маленькую головку ей на плечо, она крепче сжала его переноску. Его теплые пухлые ручки обнимали её шею, а его маленькие ладошки покоились на её локонах. Его пушистая сладко пахнущая головка доверчиво прижималась к её горлу. Своими руками она рассеянно массировала его маленькие ножки.
Снова мысль о том, что её или Драко, или Гарри, или Джинни, или Блейза может не быть здесь завтра, чтобы присматривать за ним, вскружила ей в голову, вызвала странное напряжение в сердце. Она боялась… боялась, что он не сможет выжить сам, что он может… Нет! Она не могла даже думать об этом. Она позаботилась бы о том, чтобы Скорпиус имел средства к существованию без них. Это был бы просто еще один способ для него быть в безопасности. С ними или без них…
***
Ребёнок не был счастлив, и это было очевидно. Вернувшись в квартиру Драко, Гермиона долго пыталась успокоить его. Логопедия оказалась большим разочарованием. Это сплошной стресс для детей с короткой продолжительностью внимания, как у Скорпиуса. У него были проблемы с сидением и прослушиванием или изучением чего-то в принудительной атмосфере обучения. Когда они уходили, терапевт остановил Гермиону и сказал ей, что речь нужно практиковать с ребенком дома, если она хочет увидеть улучшения.
И теперь она сидела с ним, пытаясь заставить его сказать простые вещи, как терапевт: «я» или «мама», «папа», «кошка», «собака». Он не хотел этого делать, и расстроился ещё сильнее, поэтому она сжалилась над ребёнком и отложила книгу. Скорпиус выплеснул свой гнев наилучшим образом – он начал плакать. События дня наваливались на него.
Гермиона встала и подняла его, нежно покачиваясь, успокаивая. Громкие рыдания и небольшие крики гнева вырывались из этого маленького ребёнка, его глаза и нос непрерывно текли, оставляя мокрые пятна на её блузке, когда он прижимался к ней. Она понятия не имела, как справиться с этим, кроме как обнять его и надеяться, что все станет хорошо.
Гермиона поцеловала его в голову, отнесла на кухню и достала наполненную соком кружку. Вернувшись к дивану, она посадила его себе на колени, нежно покачивая, и протянула ему сок.
Скорпиус сердито оттолкнул её руку и спрыгнул с её колен. Гермиона почувствовала надвигающийся шторм и снова потянулась к нему, но ребёнок снова оттолкнул её и начал истерически кричать, хватал игрушки и ломал их, бросая их здесь и там. Он прикусил свой кулак, его голубые глаза были наполнены слезами. Гермиона заметила стеклянный журнальный столик всего в нескольких футах от него и точно знала, почему он бежит в этом направлении. Его магия выходила из-под контроля, все разорванное и игрушки поднялись в воздух, и она услышала громкий треск стекла на кухне. По мере того, как его яростные рыдания поднимались в октавах, так же росла и его неконтролируемая магия.
Теперь Гермиона была напугана!
Она взяла свою палочку и наложила на него левитационное заклинание. Ребёнок плакал и вырывался, когда его подняли с земли, прежде чем он достиг места назначения, размахивая ручками и ножками в воздухе.
У Гермионы разрывалось сердце каждый раз, когда он начинал рыдать громче и боролся, но она ничего не могла сделать. Подняв его извивающееся тело в воздух, она выскочила из гостиной и бросилась в ближайшую ванную комнату, сняв с мальчика заклятие, чтобы открыть кран и направить текущую воду в ванну. Скорпиус продолжал беситься, пока не заметил воду. Его истерика тут же прекратилась, слёзы замедлились до громкой задыхающейся икоты.
Гермиона позволила ему забраться на край ванны, он сунул ручку в воду и забрызгал девушку. Его большие голубые глаза восхищенно закатились, он засунул свой маленький кулак под кран, а затем вытащил его, и так несколько раз. Гермиона тяжело села на пол и усталой рукой провела по лбу, пристально наблюдая за ребёнком.
Примерно через пятнадцать минут, как она ожидала, Скорпиус раззевался. Гермиона взяла его на ручки и, к счастью, не встретила сопротивления. Закрыв воду, она отнесла малыша в его комнату и подозвала стакан сока. Присев на старое кресло-качалку пепельного цвета, она положила чашку ему в руки, но на полпути его глазки закрылись. Он заснул, измученный истерикой, которую устроил. Гермиона взяла чашку из его рук и поцеловала его в лоб, продолжая качаться, вытирая несколько одиноких слезинок с его пухлых щек. Гермиона одела почти спящего ребенка в пижаму и положила его в кроватку, заведя музыкальную шкатулку.
Она вышла из комнаты как только раздался звонок в дверь. Гермиона поспешила открыть.
Настало время рассказать Джинни правду.
========== Глава 30. Свидание ==========
– Драко! – смущенно начала Гермиона, открыв входную дверь. – Что ты здесь делаешь? Ты же должен быть в Китае! – она впустила ухмыляющегося Драко, стоящего на пороге квартиры.
Гермионе пришлось изо всех сил пытаться перевести дыхание, он выглядел… потрясающе, одетый в тёмно-серый шелковый костюм с открытой шеей, темно-синюю рубашку. Его пушистая чёлка падала на лоб, а ртутные страстные глаза смотрели на Гермиону с диким жаром.
Драко протянул руку и положил её на подбородок девушки, прикрыв её зияющий рот, а затем прошептал:
– Закрой свой великолепный ротик, любимая, и одевайся. Мы идем на свидание…
– С-свидание? – Гермиону ошеломила его близость.
– Свидание, – подтвердил он, снова усмехнувшись. – В Китае я понял, что у нас никогда не было настоящего свидания, поэтому, заключив сделку, я тут же вернулся, чтобы забрать тебя. Теперь иди, моя мама посидит со Скорпиусом.
– А п-платье?! – она заикалась, её щеки порозовели от удовольствия.
Драко наклонился и прошептал ей на ухо:
– Проверь шкаф в моей спальне, – и слегка похлопал её по попке.
Гермиона, будучи ещё в шоке, вошла в спальню Драко, смеясь, как дурочка. Её щеки пылали, а сердце бешено билось в груди.
В шкафу было тонкое кружево из Шантильи и золотистое шёлковое платье. Шёлк был настолько гладким, что проскальзывал сквозь пальцы, как вода. Платье было длиной до пола, а подол мог тянуться следом бесконечно. Большой разрез до бедра открывал вид на ножки и явно был создан для того, чтобы дразнить мужчин. Тонкие бретельки, казалось, едва могли выдержать вес платья, декольте достигало груди, а спинка открывала её совершенную кремовую кожу.
Гермиона поняла, что она не может носить это платье с лифчиком, поэтому, сняв его, она стала надевать платье через голову, поправив его на бёдрах! Оно идеально подошло! Золотой оттенок подчёркивал её карие глаза, соблазнительно облегал её формы и придавал её теплой коже сияние, которое Гермиона могла даже чувствовать, а не только увидеть.
Она чувствовала себя великолепно. Она чувствовала себя принцессой.
И это было больше связано с Драко, чем с платьем. Драко заставил её чувствовать себя красивой, очаровательной, завораживающей… он заставил её чувствовать себя особенной.
Бросив несколько заклинаний на свои дикие кудри, она завязала их в большой пучок, оставив несколько прядей струиться вниз к шее, чтобы обрамить совершенное лицо в форме сердца. Тот, кто доставил платье, не забыл ни про косметику, ни про туфли.
Гермиона нанесла смелую красную помаду на свои полные губы, чувствуя себя храброй, и подчеркнула свои карие глаза золотыми тенями. Макияж все равно оставался простым. Покружившись перед зеркалом, она вновь почувствовала себя счастливой.
Платье стекало плавными симметричными линиями, смело подчёркивая её изгибы. Несмотря на глубокий вырез, сборки ткани на нём не позволили бы развратным мыслям просочиться в умы мужчин. Изящные атласные туфли были в классическом стиле «принцессы», маленький серебряный бантик украшал кончик пятки. Гермиона была счастлива.
Она посмотрела на себя и не смогла подобрать слов. Она просто выглядела как принцесса.
Счастливо выбежав из комнаты, она не могла контролировать счастливую улыбку на лице.
Драко так и остался стоять в прихожей, прислонившись к дверному проему, с руками в карманах, но как только он увидел её, он потерял дар речи. Осмотрев Гермиону с ног до головы, он понял, что она на самом деле совершенна.
– Ты выглядишь? – начал он тихо. – У меня нет слов, чтобы описать, как ты выглядишь сейчас. Любимая, ты похожа на ангела, – сказал он, его глаза горели страстным огнем. – Один поцелуй, – взмолился он хрипло. – Прежде чем мы уйдем, и я должен буду делить тебя со взглядами других мужчин… один поцелуй, чтобы я знал, что они смогут только смотреть, и никогда не попробуют твою сладость так, как я!
Драко притянул её к себе и нежно коснулся губами её губ. Она отдалась ему в безоговорочной капитуляции, чувствуя дикую тоску и сладкое-сладкое желание заполнить свои беспомощные вены его присутствием. Поцелуй Драко усилился, он впивался в её рот, будто очень сильно изголодался по поцелуям.
Гермиона не чувствовала страха, только дикое желание, и её чрево сжалось, когда она провела по его щеке своими маленькими пальчиками. Он пытался притянуть её ещё ближе к себе. Воздух вокруг них потрескивал и искрился как электрический ток, они чувствовали прикосновение друг друга ещё до того, как оно появлялось. Драко поцеловал её в шею, почувствовав, как сходит с ума её пульс под его губами, увидел, как он пульсирует в её полупрозрачной нежной коже.
– Мы должны прекратить, милая, – пробормотал он, неохотно отстраняясь от неё, но все ещё обнимая.
– Ты испортил мою помаду, – сказала она, ошеломленная жаром желания. Её грудь болезненно возбудилась под платьем, а руки задрожали, когда она потянулась стереть остатки цвета с губ.
– Твои губы выглядят лучше ненакрашенными, – ответил он с хрипотцой, выводя Гермиону из дома. – Моя мать уже со Скорпиусом, – заверил он её, когда увидел, что она беспокойно оборачивалась на дом. Взяв её за руку, он повел её вниз по лестнице к ближайшей точке трансгрессии.
– Куда мы идем? – спросила она с любопытством, ощущая себя в безопасности в объятиях мускулистого тела Драко.
– Это сюрприз, – он подмигнул ей и улыбнулся одной из своих загадочных улыбок. – Закрой глаза, милая, – прошептал он ей на ухо, и Гермиона почувствовала, как рывок трансгрессии уносит их.
Когда они прибыли туда, куда и планировал Драко, Гермиона почувствовала, как прохладный бриз пронизывает её тело. Она услышала громкую болтовню людей, а запах чувственных цветов наполнил ночной воздух, и Гермиона больше не могла этого терпеть, она открыла глаза и огляделась…
Она стояла на мосту вздохов в Венеции. Вокруг неё вода Гранд-канала отражала многочисленные толпы людей, идущих и болтающих на мелодичном итальянском языке. Гермиона почувствовала, как её сердце взмыло от волнения. Они как раз вовремя увидели закат над голубовато-зелеными водами.
Огромное солнце сожгло свои последние угольки оранжевого и янтарного цветов, осветив воду этим невероятным светом. Ни одна фотография не смогла бы передать это. Огненная печь искупала всё в глубоких оттенках оранжевого и светлых тонах розового, делая Венецию похожей на лукум. Все остановились, чтобы посмотреть на это великое солнце. Это было похоже на молитву.
Слабый туман темноты пополз вокруг облаков, унося часть света, когда солнце, наконец, погрузилось в свою небесную обитель. Лазурный цвет неба сменился пурпурным.
Пыльные звезды ярко поблёскивали в небе, а затем поднялась величественная луна, заставив чёрное полотно города блестеть её сиянием. Свет полной луны сиял над старыми качающимися Гондолами и освещал старые каменные дорожки, как будто она давала им своё благословение. Где-то за углом Гермиона услышала одинокий звук саксофона, через гудящий гомон туристов и местных жителей, и её сердце забилось сильнее. Это место принадлежало ей, в объятиях Драко…
– Пойдем, – сказал Драко, уводя её от очаровательной сцены перед глазами и ведя к одному из более уединенных палаццо.
Когда они шли рука об руку, мужчины останавливались и смотрели на неё, а женщины поглядывали на Драко. Но их взгляды принадлежали только друг другу. Каждое случайное прикосновение было для них таким же интимным и тайным, как и каждое преднамеренное. Глаза Драко отражали собственничество, и они продолжали изучать её тонкие черты.
– Я никогда не замечал, что у тебя есть ямочки, – сказал он хрипло, ухмыльнувшись, и проведя пальцем по её мягкой щеке. – Они очень милые.
Гермиона покраснела и замерла, когда увидела, куда Драко привёл её. Это был открытый внутренний дворик, под которым протекали воды Гранд-канала, синие и зеленые огни украшали всё вокруг, огни, которые, как она позже узнала, были пикси. Сладкий аромат ночной королевы встретил её и она с жадностью вдохнула его снова. Драко явно вложил много усилий в это, королева ночи – её любимый цветок, и растет он только в Индии.
Сердце Гермионы наполнилось сладостным чувством, и он привел её к маленькому столику, на котором стояла корзина, переполненная этими цветами.
– Они никогда не завянут и не потеряют аромат, – сказал Драко. – Я их специально для тебя заколдовал. Аналитики из моего отдела разработали это заклинание, – объяснил он.
Мягко усадив её за стол, он начал откупоривать бутылку шампанского.
Как будто я сейчас недостаточно пьяна! – подумала Гермиона и головокружительно улыбнулась.
– За нас. Мы выживем и победим наших демонов, – он протянул ей бокал и стукнулся с ним с тихим звоном.
– За нас, – повторила она, торопливо потягивая жидкость, чтобы успокоить бьющееся сердце.
Из-за спины появился официант и принес две тарелки аперитива, Black Mission Fig и Prosciutto Crosata на хрустящем хлебе, поданное с легким сухим белым вином грюнер Вельтлинервит с персиковым и перечным оттенками.
Разговор Гермионы и Драко был таким же разнообразным, как и их сегодняшний ужин. Они перешли от своих любимых магловских авторов (Хемингуэй и Чехов у Драко, и Диккенса, Шекспир и Вирджиния Вулф у Гермионы) к любимой музыке, обсуждая стиль фортепианных ноктюрнов Шопена и успокаивающие и тревожные мелодии Бетховена.
Далее было подано блюдо – плоские итальянские зеленые бобы, слегка поджаренные с крошками и мягким голубым сыром. Бобы были хрустящими, с их укусом, все еще неповрежденными, умеренным, как сказал итальянец. К этому подали хорошее красное фруктовое бордо 1996 года выдержки. Гермиона собиралась только пригубить, сделав всего пару глотков, чтобы смочить горло.
Темы разговора безудержно выскакивали одна за одной. От любимых опер («Сказка о Люсии» у Гермионы и «Эта дикая деревня» Павлова у Драко) к балетам, литературе, культуре. Драко был идеальным партнером для ужина, его знания по многим вопросам весьма обширны, и его явная заинтересованность её мыслями и мнением льстила Гермионе. Это совсем не похоже на то, как она разговаривала с Роном. С человеком, который не разделял её интеллектуальных возможностей, который просто заставлял её чувствовать себя неряшливой, а не «умной всезнайкой».
Обжаренные на сливочном масле гребешки и помидоры черри с зеленью составили их основное блюдо и, наконец, Тирамису, вызывающее блаженство, который был пропитан коньяком, чтобы придать ему дымный вкус.
Когда она пила кофе, а Драко наслаждался редкой сигарой, Гермиона ощутила покой. Её чувства были затуманены дымкой гвоздичного ароматного дыма и запахом прекрасного свежесваренного кофе.
– Драко, спасибо тебе! – радостно сказала она. – Я прекрасно провела время! Со мной никогда так не обращались! – она протянула свою ручку и коснулась его большой мозолистой руки. Драко лениво ухмыльнулся.
– Это еще не конец.
Встав, потушив сигарету, он наконец взял её за руку.
Гермиона прижалась к нему и снова почувствовала, как живот скрутило от волнения, когда они трансгрессировали.
Когда она открыла глаза, они оказались за пределами небольшого клуба. Она тут ещё не была.
Драко пригласил её внутрь, улыбаясь. Знойный ритм гаванской музыки и голос певца Каджуна, который пел на испанском языке, заставил её понять, что они на Кубе. Драко ухмыльнулся и потянул её на танцпол, прижимая её тело к себе, покачиваясь под чувственный ритм самбы. Его бедра слились с её, его длинные ноги направляли её тело. Они отдавались музыке.
Она прижала свою грудь к его груди, её мягкость растворилась в его твердости. Гермиона сжала его сильные плечи, когда он поднял её и закружил, наклоняясь вперед и закидывая её ногу себе на бедро. Платье распахнулось, показывая всем её ногу, горло было обнажено. Он наклонился к ней, нежно целуя её.
Казалось, что в этой комнате кроме них больше никого нет. Прижавшись к её спине своей грудью, он скользнул руками по её талии. Одна его рука ласкала её бедро, а другая аккуратно легла на грудь. Гермиона была так опьянена его близостью, что забыла обо всем, кроме музыки и его рук на ней.
Вскоре музыка изменилась в ритме, мягкие мелодии стали быстрее, их ноги и руки спутались в смеси пота и экстаза. Они тяжело дышали.
Певица продолжала петь своим хриплым голосом, а они танцевали и танцевали…
Их дыхание сорвалось до коротким вздохов, их тела двигались синхронно.
Они танцевали до рассвета…
========== Глава 31. Следующим утром ==========
– У тебя есть остров? – мечтательно прошептала Гермиона, положив голову на грудь Драко.
– Да, – сказал он, мягко натягивая на неё покрывало. Они лежали на мягком песке и слушали звуки ударов волн о скалистую береговую линию, небо все ещё было темным, и звезды сияли в чистом, незагрязненном воздухе.
– Это Аквила, – указал он. – Созвездие Орла…
– В котором находится одна из ярчайших звезд – Альтаир, – сонно закончила она. – Ммм… Драко продолжай говорить, мне нравится слышать твой голос, – пробормотала она, прижимаясь к его телу.
– В южно-северной части располагается Созвездие Голубь с яркой звездой – Факт, а рядом тусклое созвездие южного полушария – Южная Корона. Дальше на север небольшое созвездие Северная Корона. А рядом с ней созвездие Дракона с ярчайшей звездой Этамин, – сказал он, мягко притягивая её ближе к себе. Драко поднял глаза, скоро наступит рассвет и им придется возвращаться к реальной жизни, а эта волшебная ночь превратится в воспоминание, которым они будут наслаждаться, когда придут горькие времена, а он знал, что так и будет.
Он еще не рассказал ей, но, когда она переодевалась, он нашел в своей корреспонденции письмо от адвоката Рона. Драко не знал, как она отреагирует на новости. У неё вполне мог случиться еще один срыв, и все, что хотел сделать Драко, так это защитить её от этого, а позже сам со всем разберется. Сейчас выходные и всё, что он хотел, так это провести время с Гермионой и сыном, и чтобы им никто не мешал.
Чернильно-черное небо постепенно приобретало светлый оттенок лилового, розовые и лавандовые облака начали плавать и покрывать прекрасные звезды. Последовали огненно-оранжевые огоньки. Живопись неба превращалась в впечатляющие картины Моне. Нежные оттенки смешивались с яркими, чтобы создать идеальную обстановку для восхода солнца. Драко изумленно смотрел на проявление красоты природы.
Затем его глаза переместились на спящую Гермиону. Она выглядела такой умиротворенной, бронзовый утренний свет превратил её шелковистую кожу в золотистую, которая идеально соответствовала платью. Её босые ноги увязали в песке, маленькие пальчики с красными ногтями словно дразнились. Пухлые губы надулись во сне, а её большие глаза были покрыты подрагивающими мягкими ресничками, как крылья бабочки, которые трепетали так легко… Для него она была неописуемо прекрасной и ни одна женщина никогда раньше так его не возбуждала.
Один взгляд её невинных глаз делал его твердым, одно движение её руки по его телу делало его безумным, одна улыбка – сводила с ума… Драко не был целомудренным монахом после того как расстался с Асторией, конечно у него был секс, но до сих пор он не чувствовал такого возбуждения. Никогда прежде. Но он никогда ничего не сделает и ничего не попросит, пока она сама не будет готова. У неё была большая травма, и у неё было достаточно хлопот и без того, чтобы он просил её делать то, чего она не хочет.
Осторожно поднимаясь, чтобы не разбудить Гермиону, он поднял её на руки, и пошел вдоль моря.
***
Позже Гермиона проснулась от самого прекрасного сна… Ей снилось, что Драко вернулся из Китая и увез её танцевать в Италию. Она ласково потянулась, её взгляд пробежался по телу, и она поняла, что всё было реальностью, а не сном. Она всё ещё была в золотистом платье, но только теперь лежала на кровати Драко. И вся комната была наполнена дразнящим запахом блинов.
Всё ещё безумно счастливая она направилась к своему чемодану, вытащила пару старых, изношенных вельветовых домашних штанов и кружевной топ, после чего проскользнула в душ. Теплая вода смыла все следы макияжа, и она снова стала обычной. Она вышла и вытерла запотевшее зеркало, посмотрела на свое лицо без макияжа и почувствовала себя… красивой.
Впервые за много лет у неё не было ни печального взгляда, ни синяков, покрывающих все тело. Она чувствовала себя счастливой и красивой, её глаза сияли в свете нового открытия, губы растягивались в бесконечной улыбке. На протяжении всех этих лет, когда она смотрела в зеркало, она чувствовала себя уродиной. Ей хотелось разбить зеркало на мелкие осколки, каждый раз, когда она смотрела на свое отражение, ведь нельзя скрыть правду от самого себя. Она могла лгать Гарри, Джинни, всем своим друзьями, но никогда не удавалось скрыть правду от себя.
Гермиона провела щеткой по волосам, оставив спадать нежные кудри по спине к бедрам и намазала губы бальзамом. Не накрашенная, одетая в старую и удобную одежду, она чувствовала себя уютно. Она вышла из спальни в коридор, что вел на кухню.
Там был Драко, одетый в старые голубые джинсы, выцветшие после нескольких лет ношения и рубашку с закатанными рукавами. Он ловко переворачивал молочные блины. Его растрепанные светлые волосы падали ему на плечи, а серые глаза были сосредоточены на работе. Скорпиус сидел в детском кресле слева и радостно булькал. Гермиона немного постояла, восторженно наслаждаясь этой сценой.
Это было прекрасно…
Ребенок радостно завизжал, когда увидел, как она входит на кухню. Его ночной гнев прошлой ночью был забыт. Гермиона подошла и, подняв его, обняла и поцеловала в сладко пахнущую макушку. Драко обернулся, ухмыляясь ей, подошел ближе и обнял её за талию.
– Доброе утро, милая. Мы со Скорпом беспокоились, что ты проспишь все утро, – сказал он хрипло.
