Текст книги "Дай мне силы подняться (ЛП)"
Автор книги: AuroraAustralice
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
– Это карма! Твоя стерва-жена заслужила всё, что получила, – прошептал Рон.
Это было ошибкой…
Глаза Драко запылали ненавистью и отвращением.
– Карма? Так ты думаешь, она заслужила это? – Драко спросил это таким мягким обманчивым голосом, что Рон его едва услышал. Это было похоже на лёд, свисающий каждого слова. Холодный и жесткий, что ранил Рона в самое сердце. – Гермиона – самая лучшая в этом мире, и я говорю это не потому, что её муж. Я говорю это, потому что есть тысячи, если не миллионы жизней, которых она коснулась. Она женщина-символ силы, верности и честности. Она была достаточно лояльна, чтобы держать твой грязный секрет от других людей, у неё было достаточно сил, чтобы оставить тебя, наконец, и у нее было достаточно чести, чтобы не следовать за тобой и препятствовать каждому шансу, который ты получил на счастье. Если она потеряна для этого мира, честно говоря, то это не просто потеря для меня, это потеря для человечества, потому что такие люди, как ты… вас много. Кто думает, что только потому, что ты сделал что-то великое когда-то, этот поступок защитит тебя от всего дерьма, которое ты делаешь. Проверка реальности мой друг… Жизнь так не работает! Моя жена не заслуживала ничего такого, понимаешь? Ничего из того, что ты сделал с ней! Настоящий мужчина не преследует даму после того, как она ему отказывает, настоящему мужчине не нужно похищать даму. Настоящий мужчина осознает ответственность за свои действия! ЧЕРТОВ ТРУС! – разъяренный голос Драко стучал по перегруженному мозгу Рона.
– ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я СКАЗАЛ?! – крикнул Рон, наконец-то щелкнув. – Прости меня? Нет… это не так! Я счастлив, что сделал это… с ней и с каждой непослушной сукой, которая когда-либо приходила ко мне! Что ты собираешься с этим делать, Пожиратель смерти? Вы не можете остановить меня… Я Рон Уизли!
– О чем ты думал, когда я сказал тебе, что твоя мать убила себя? Что она была «хорошей матерью, послушной женой»? Боги, меня от тебя тошнит, – сказал Драко с отвращением.
– Надеюсь, смерть была не слишком суровой по отношению к твоей матери; кто-то сказал мне, что смертоносное проклятие в десять раз хуже, чем Круциатус, потому что ты уже никогда не проснешься. Я думаю, ты знал, что долг твоей матери – быть разорванной демонами, чтобы ты, блудный сын, мог выжить! – Драко язвительно ухмыльнулся, его едкий голос, словно тысяча ножей, пронзил Рона.
– Берегись дракона, Уизли, никогда не знаешь, когда я могу тебя сжечь, – тихо сказал Драко, вставая со стула, и направляясь к выходу.
– Куда ты собрался? – грубо спросил Рон.
– Есть ещё кое-что, ради чего я пришел сюда, и я больше не хочу проводить время в твоём отвратительном обществе, – небрежно ответил Драко и вышел за дверь.
========== Глава 47. Память ==========
Гермиона медленно приходила в себя, но её немного подташнивало, и голова всё ещё кружилась. Она не знала где находилась, как сюда попала, и что вообще здесь делает. У неё не было совсем никаких воспоминаний, связанных с этим местом. В голове было пусто, чистый лист. И только какой-то шепот в затылке подсказывал, что она многое не помнит. Гермиона открыла рот, чтобы кого-то позвать, но смогла только что-то пропищать. Она сделала ещё одну попытку, в горле ужасно пересохло.
Гермиона осторожно поднялась с кровати, слегка пошатнувшись, но с удовольствием отметила, что чувствует себя не слишком-то и слабой. Она подошла к дверям комнаты. Это вне сомнения самое странное место, в котором ей приходилось быть. Гермиона выглянула в коридор, где было много людей, но все куда-то спешили, не обращая на неё внимания.
На них была какая-то необычная одежда, которую Гермиона никогда видела: вздымающиеся от воздуха зеленые и синие костюмы, похожие на халаты, которые её родители носили в своей клинике. Неужели это… Не может быть. Гермиона подумала, что, возможно, находится в больнице, но вокруг не было никакого медицинского оборудования: никаких стетоскопов или шкафов с лекарствами. Она разглядела только мешок Амбу. Может быть, её родители где-то рядом и скоро всё объяснят.
– Деточка, почему ты не в кровати? – спросила Гермиону медсестра, заметив, что та ходит по коридору. Целительница напомнила Гермиона ее бабушку.
– Вы работаете медсестрой? – смущенно спросила она.
Женщина рассмеялась, и все её тело, вместе с серебряными кудряшками затряслось.
– Да. Теперь скажи, где твоя палата? – мило спросила она.
Гермиона растерянно оглянулась.
– Я правда не знаю, – взволнованно ответила Гермиона. – Где я? Что это за место? Вы можете привести моих родителей? Я уверена, они смогут всё объяснить.
– Дорогая, успокойся. Я уверена, что твои родители с нетерпением ждут встречи. Здесь ты в полной безопасности. Ты находишься в госпитале Св. Мунго – лучшей больнице в своем роде, – успокаивающе говорила медсестра, ведя Гермиону к коридору, из которого она недавно вышла. – Ты отсюда пришла? – спросила она, заметив, как Гермиона стала щуриться, будто что-то вспоминает.
– Я… Думаю, да, – неуверенно сказала она. Взглядом она блуждала от одной стены к другой.
– Милдред. Милли! Милли! – позвала медсестра, стоявшая рядом с Гермионой, и помахала рукой другой женщине в фиолетовом костюме. – Милли, я нашла её в одном из коридоров, она, кажется, твоя.
Милдред внимательно посмотрела на Гермиону и покачала головой.
– Извини, Агнес, но она не из психиатрического отделения. Я её раньше не видела. Как тебя зовут, дорогая? – ласково спросила женщина.
Гермиона была в замешательстве, что даже не обиделась, когда они предположили, будто она психически больна.
– Я Гермиона… Гермиона Грейнджер… Я не хочу отнимать ваше время, просто, я ищу родителей, если бы вы могли отвести меня к ним, я была бы вам очень благодарна! – сказала она, нервно сжимая руки, и оглядываясь по сторонам.
Она не услышала резкого вдоха Милдред и Агнес.
– Так ты, говоришь, Гермиона Грейнджер, дорогая? – нервно переспросила медсестра.
– Да, Гермиона Грейнджер, – всё ещё взволновано ответила девушка.
– Пойдем, дорогая, я знаю, где твоя палата. Я попрошу целителя и медсестру немедленно прийти к тебе, – мягко сказала Агнес, уводя обратно в палату растерянную девушку.
Гермиона снова вернулась туда, где очнулась, и ждала, что кто-то придет и заберет её, или, по крайней мере, скажет ей, что происходит, потому что у неё не было вообще никаких вариантов. И к тому же казалось, что она попала в фильм класса B*, и ей это не нравилось.
– Привет, Гермиона, меня зовут Карлтон, и я твой целитель, – из-за её спины раздался мягкий голос, Гермиона подняла глаза, чтобы увидеть молодого человека, который только что вошел в комнату, одетый в такой же странный халат, какой она видела у медсестер, только это бы зеленым.
– Целитель? – в замешательстве переспросила Гермиона. – Это один из альтернативных способов исцеления или что-то вроде того? Потому что, честно говоря, я за аллопатическую медицину и разрезание тела во время операции. И я не верю во все ваши кристаллы, травы и прочее. Без обид, – сказала она в спешке, теряя терпение.
– Разрезать людей на части? – потрясенно воскликнул целитель. – Мы здесь не делаем таких вещей, и вы это знаете. Вы стажировались у нас время от времени, когда учились в университете.
– Простите, но когда я здесь работала? Какой университет? О чем вы вообще говорите? Что это за место, где я? Приведите моих родителей, мне нужно их увидеть! – Гермиона кричала, чувствуя себя по-настоящему напуганной.
– Гермиона, что последнее ты помнишь? – внезапно произнес целитель тихим, зловещим голосом.
– Я ходила с родителями по магазинам.
– Разве ты не помнишь, как вышла замуж? Как напали на тебя, на твоего сына, твоего мужа? – тревожно спрашивал целитель.
В этот момент в палату ворвался Драко. Ему сообщили, что Гермиона очнулась.
Она ошеломленно уставилась на него, а потом смущенно спросила:
– Кто ты?
========== Глава 48. Виновный ==========
– У меня есть теория, мистер Малфой, почему ваша жена потеряла память. Я выяснил это, беседуя с одним из моих магловских коллег, который работает в Grace Presbyterian в Челси. Так вот, это называется посттравматической амнезией. Когда ваша жена была поражена первым заклинанием, она упала и ударилась головой об пол, что вызвало большую травму. Сотрясение, которое она получила, является виновником потери памяти. Хотя мы и залечили рану, но с памятью ничего сделать не можем. Степень периода, охватываемого амнезией, связана со степенью травмы, и может дать представление о прогнозе восстановления других функций в зависимости от того, что её амнезия может либо исчезнуть, либо стать постоянной, либо антероградной, ретроградной или смешанной, хотя это маловероятно, потому что травматическая амнезия чаще всего не является транзиторной. Кора головного мозга в височной доле скоро восстановит свой баланс и её долгосрочные воспоминания вернутся, а затем вернется в обычное состояние гиппокамп, который реанимирует все ее недавние воспоминания. Так что, я бы дал ей время восстановиться, а потом уже попытался освежить память, – сообщил целитель, широко улыбаясь.
Драко почувствовал облегчение, услышав слово «временный», потому что он уже был на грани того, чтобы выхватить свою палочку и послать какое-нибудь заклинание в молодого целителя. По крайней мере, теперь было объяснение внезапной душераздирающей потери памяти Гермионы. Драко вздохнул и провел рукой по своим непослушным светлым волосам. Он находился в больнице с прошлой ночи, но после вчерашнего фиаско не решался войти в палату Гермионы. Сейчас она спит под лекарствами, и ещё не готова к встрече с ним. Скорпиус крепко спал в своем автокресле рядом с Драко. Когда Гермиона проснется, Драко зайдет к ней. Может быть, память уже возвратилась…
Он больше ничего не сможет сделать…
***
Клаудия чувствовала себя виноватой за то, что использовала Блейза. Вчера, расстроенный и сердитый, он высказался ей. Рассказывал, что Гермиона Грейнджер сейчас в больнице и в коме.
Клаудия сразу же сообщила об этом Андреа, которая придумала какой-то хитроумный план, который даст точную гарантию, что Гермиона Грейнджер не сможет дать показания. Она убедила Клаудию поехать в Св.Мунго и наложить на Гермиону «Обливиэйт».
Она чувствовала себя грязной, но это было ещё мелочью. Деньги, которые ей платили, соблазняли Клаудию: она выплатила все долги, и если не продолжит работать дальше, то может просто оказаться на улице с постоянно растущими игорными долгами отца. Так что ей придется работать над этим столько, сколько она сможет.
Клаудия чувствовала себя такой виноватой после того, как пробралась в комнату Гермионы и покончила с её памятью.
Она опустилась на колени и прижала руки к лицу.
Когда она до этого докатилась?
Когда она стала думать, что играть в грязные игры, чтобы вытащить виновного из тюрьмы – нормально?
Как она собиралась жить с собой?
========== Глава 49. Не уходи ==========
Спустя неделю
Бо́льшая часть воспоминаний Гермионы восстановилась. Спасибо Мерлину за это чудо. Но её не переставало повсюду преследовать растущее чувство беспокойства. Приближалась большая темная туча… Суд.
Сегодня состоялось первое заседание в суде. Блейзу удалось перенести заседание до тех пор, пока Гермиона полностью не восстановилась после травмы, но сегодня ей пришлось сделать то, чего она боялась. От чего так убегала… Встреча с Роном… Сегодня был первый раз, когда она встретилась с ним после того ужасного происшествия. Желудок скрутило, Гермиона сжимала и разжимала кулаки, словно пыталась контролировать свой страх. Когда она выглянула в окно, в душе снова затаилось чувство беспокойства. Три часа ночи, Драко со Скорпиусом уже крепко спали, но Гермиона всё не могла заставить себя закрыть глаза, потому что каждый раз она видела перед собою ухмыляющееся лицо Рона, отвращение Джинни, яростный гнев Молли и все это было похоже на сильный и беспощадный удар в живот.
Она все никак не могла подобрать лучшее время для того, чтобы рассказать Драко об Астории. Поэтому Гермиона решила, что расскажет всё этим утром. Но до тех пор она должна контролировать себя, потому что знала: достаточно одного промаха, и она тут же пойдет искать бутылку ликера, чтобы заглушить эти неприятные мысли.
Она была истощена, хотела, чтобы всё это закончилось. Мерлин, как же долго это продолжается… Пришло время посадить Рона в клетку, как животное. Насильник и извращенец заслуживает жестокое и беспощадное наказание.
Честно, Гермиона не понимала, когда, где и что пошло не так. Когда он превратился в… такое. Она надеялась, что он исправится, что в нем должно было остаться что-то человеческое.
Она бы простила его. Она по-прежнему чувствовала, что должна была сделать тот первый шаг и простить его. Не в её характере быть мстительной и злопамятной. Гермиона может никогда не смотреть на Рона таким же образом, никогда не почувствовать то, что она когда-то испытывала к нему, но она смогла простить его, потому что это будет правильно… может быть. Иногда, чтобы измениться, человеку достаточно чьей-то заботы. Гермиона не хотела, чтобы Скорпиус рос в мире, полном лжи и ненависти, она хотела показать ему, что иногда вера – единственное, что поможет. Так много плохих вещей в мире можно было бы избежать, если бы люди просто прощали друг друга иногда. Если бы они подавляли своё эго, если бы просто проявили немного доброты к кому-то.
Гермиона твердо верила в старую пословицу: «Чтобы жить полноценной жизнью, нужно делать добро каждый день». Это может быть и случайно, просто способ поблагодарить Вселенную за то, что она дает то, чего желаешь – любящую семью. Это правда, что жизнь не всегда была добра к Гермионе, но она не могла передать этот опыт своему сыну.
Рон попадет в тюрьму, он будет страдать там, и у неё не будет причин не прощать его.
Гермиона немного успокоилась и вернулась в их с Драко спальню. Лунный свет пробивался сквозь шторы и падал на умиротворенное лицо мужа.
Он так много пережил с ней. Гермиона провела рукой по его светлым волосам. Он был рядом с ней даже в самые трудные времена.
Были моменты, когда она думала, что сейчас он уйдет и просто даст ей упасть, но он продолжал быть рядом с ней.
Гермиона всегда сомневалась в том, что Драко может измениться. С ним плохо обращались в ранние годы. И это было невежеством со стороны тех людей, ведь они думали, раз он богат, то не заслуживает счастья. Денег никогда не будет достаточно, особенно когда у тебя жестокий и бессердечный отец и почти такая же мать, которая боится показывать свою любовь к сыну, пока его отец рядом, ведь за её неподчинение она могла быть избита.
Если бы кто-то спросил Гермиону несколько лет назад, сможет ли Драко Малфой когда-нибудь принять своего ребенка, который будет каким-то несовершенным, она ответила бы «нет», но ведь Драко изменился. Скорпиус изменил его, так же, как изменил и её саму.
Скорпиус был очень проницательным, и мгновенно понимал, есть ли напряжение или плохие вибрации в комнате. Это было что-то вроде шестого чувства; так как он не мог общаться с семьей через слова, он делал это через действия. Гермиона никогда не ошибалась, полагая, что только потому, что Скорпиусу бросили вызов, он не понимал, что происходит вокруг него.
Это сделало всё ещё более важным. Ей нужно было научить Скорпиуса, что ничто не решается гневом и ненавистью. А ещё, что не стоит опускаться до злости на других людей, и будь она проклята, если позволит чему-то пойти не так.
Завтра. Она решила. Завтра она расскажет Драко всё о себе и Астории.
***
– Ребята, идите завтракать! – весело позвала Гермиона, но её голос звучал на несколько октав выше из-за нервов. Драко вышел из ванной со Скорпиусом на руках и мгновенно нахмурился.
– Гермиона? Милая, всё в порядке, мы рядом с тобой на каждом шагу, – успокаивающе ответил Драко, подойдя ближе к Гермионе. Он обхватил её талию рукой и нежно поцеловал в плечо. Гермиона вздохнула и впервые за несколько дней почувствовала, как напряжение покинуло её тело, и утонула в объятиях мужа. Положив голову на его мускулистую грудь, она слушала его спокойное сердцебиение.
– Драко, – прошептала она, ловя маленький кулачок Скорпиуса и нежно целуя его. – Я тебя не заслуживаю, – прошептала она, и предательская слеза скатилась по её щеке.
– Ты не права. Мне очень сильно повезло, – мягко ответил Драко. – Милая моя, не плачь. Скажи, что случилось?
– Ты не простишь меня, – печально сказала Гермиона.
– Прежде чем ты расскажешь, что скрываешь от меня, я хочу знать: ты сожалеешь о своем решении? Каким бы ни был этот секрет… Стоит знать, что я, вероятнее всего, не прощу тебя, когда обо всем узнаю? – тихо спросил он.
– В каком-то смысле… Драко, я поддерживаю связь с Асторией! – на одном дыхании выпалила она. – С того времени, как я попала в больницу после нападения Рона. Я связалась с одним известным реабилитационным центром и помогла её туда устроить. Драко, она хочет выздороветь! И с тех пор я навещаю её, – нерешительно закончила Гермиона, потому что глаза Драко потемнели, а лицо стало похожим на грозовое облако, нависшее над ней.
– Кто об этом знал? – холодным, зловещим голосом спросил Драко.
– Никто. Я всё делала тайно, – Гермиона, стыдясь, опустила голову. – Я хотела рассказать, но я боялась твоей реакции…
– Она виделась со Скорпиусом? – всё тем же холодным голосом спросил он.
Гермиона только покачала головой.
– Дура! О чём ты только думала? Ты помнишь, что она буквально продала тебя Рону, чтобы получить наркотики?! Ты самоубийца! Что с тобой? – закричал Драко в ярости. Гермиона снова вздрогнула от страха, а Скорпиус, испугавшись громких криков отца, начал громко плакать, задыхаясь от рыданий.
– Папа! – запротестовал он, когда Драко крепко сжал его в своих объятиях.
– Мерлин, Гермиона! Я никогда не мог предположить, что ты можешь быть такой безответственной! – яростно сказал он, нежно поставив ребенка на пол и массируя свои виски, как будто у него разболелась голова.
– Драко, она хотела завязать с этим! И я знала, что должна ей помочь! – умоляюще сказала Гермиона, надеясь, что он сможет её понять.
– Позволь узнать, почему ты хочешь помогать кому-то вроде Астории Гринграсс?! – прошипел он, стукнув кулаком по столу, от чего задрожали чашки, стоящие на нём.
– Потому что мы с ней похожи больше, чем ты думаешь! – закричала Гермиона.
– Я не могу дышать… Мерлин, Гермиона! О чем ты, черт подери, думала?! – спросил Драко, его голос так и был пропитан сарказмом и болью от того, что она не рассказала ему обо всем раньше.
– Драко, ты не стал бы ей помогать! – объяснила Гермиона.
– Нет, конечно же, я бы этого не сделал! Потому что я знаю, кто такая Астория Гринграсс, Гермиона. Я был женат на ней четыре года. И бо́льшую часть этих лет она накачивала себя наркотиками, а потом делала вид, что хочет завязать, как будто всё это было простой игрой. Вот почему я знал, что это пустая трата времени, пытаться заставить её прекратить употреблять наркотики. Мерлин, да она их принимала, когда была беременна! Мерлин, какая же ты наивная… Пожалуйста, скажи мне, что ты не давала ей денег? – резко сказал Драко, свирепо взглянув на Гермиону.
Ей не нужно было что-либо говорить, один её вид подтверждал виновность.
– Драко… Прошу, – прошептала девушка.
– Прибереги это для кого-то другого, Гермиона. Я не хочу слышать то, что ты хочешь сказать. Не сейчас и не об этом. Ты знаешь, что я чувствовал, когда она была рядом с тобой или Скорпиусом, но ты все же бросила мне вызов. Я пытаюсь защитить тебя, женщина! – разочарованно сказал Драко.
– Драко, я должна была ей помочь! – протестовала Гермиона. – Пожалуйста, послушай меня…
– Нет! Я не хочу этого слышать, – сказал Драко и протянул вперед руку, останавливая Гермиону.
Нахмурившись, он вышел из комнаты, а спустя несколько минут вернулся переодетым, неся на плече сумку Скорпиуса.
– Я выйду ненадолго, – без лишних эмоций сказал Драко. – Скоро вернусь. Тогда и поговорим, – закончил говорить он и, подхватив сына, направился к дверям.
– Не смей уходить, Драко! – крикнула Гермиона, но в ответ только хлопнула дверь. – Не уходи от меня, – прошептала она, падая на пол, коленями ударяясь о холодную плитку. Слёзы застлали её глаза, а из горла вырвались громкие рыдания.
========== Глава 50. Потеряла его ==========
– Мама, это я, не могла бы ты открыть дверь, пожалуйста? – торопливо стучась, кричал Драко.
– Драко, милый! Что ты здесь делаешь? Вы с Гермионой должны быть сегодня в суде! – удивилась Нарцисса, увидев сына и внука у дверей поместья. – Драко? Драко… чт…– её голос затих, когда Драко мрачно посмотрел на неё, сильно сжав челюсть. – Что случилось, сынок? – обеспокоенно спросила Нарцисса.
– Гермиона… Боги! Я даже не могу об этом говорить! – злобно начал Драко, запустив руку в свои светлые волосы. – Я должен был убраться оттуда, иначе задушил бы её!
– Что случилось? – мягко успокаивала его Нарцисса.
– Она общалась с Асторией… Мама, мне кажется, ты не удивлена этим, – Драко взглядом потребовал объяснений, всматриваясь в виноватое лицо матери.
– Астория приходила ко мне, когда Гермиона была в Св. Мунго, – нерешительно призналась Нарцисса.
– Тебе не кажется, что я должен был знать?! – Драко сердито зарычал. – Боже, и ты, и Гермиона! Обе! Невероятно! Мама, эта женщина трахала мне мозг четыре года! Или ты забыла?
– Драко! Следи за своим языком! – покачала головой Нарцисса. – Драко, она хочет помочь вам в суде, и ты знаешь, что она может быть важным свидетелем. Дорогой, не будь таким категоричным! Это все к лучшему!
– Сама такой не будь! Ты вообще слушала меня? Астория – ужасная женщина. Ты должна знать, что она продала большую часть твоих драгоценностей, когда мы развелись…
– Драко, иди домой, мы поговорим об этом позже. Вы с Гермионой должны быть в суде в 10:30. Вечером мы увидимся и посмотрим, что у нас вышло, – твердо сказала Нарцисса, подталкивая Драко в спину к входной двери.
– Мама! Я серьезно, это за гранью дозволенного! – сказал Драко, отходя от Нарциссы.
– Драко! – наконец-то крикнула она. – Поверь мне, я тоже серьезно, и мы поговорим об этом позже. Ты должен пройти эти испытания вместе со своей женой. Я ясно выразилась, молодой человек? – сквозь стиснутые зубы говорила Нарцисса.
Драко посмотрел на свою мать и многозначительно перевел взгляд на переноску, в которой спал Скорпиус.
– Присмотри за ним, и мне больше не хочется, чтобы он слышал крики перепалок между мной и Гермионой. Или между тобой и мной, если на то пошло. Мы будем здесь в шесть и ничего не надо готовить, я уверен, что мы не останемся здесь надолго, – холодно сказал он и вышел за дверь.
***
Слава Мерлину, в доме не было крепких напитков. Гермиона уныло свернулась калачиком на кровати Драко. Было почти десять, и если он не пришел сейчас, то не придет сегодня вообще. Осознавая острый укол боли в груди, она попыталась его подавить.
Она должна была встать, одеться, и через пятнадцать минут должен был прийти Блейз, чтобы рассказать ей о том, что произойдет сегодня. Он сказал, что они пробудут в суде не больше часа, потому что назначено только зачтение обвинений, которые, Блейз был уверен, адвокат Рона попытается оспорить, а затем со следующего дня они перейдут к суду.
Подойдя к шкафу, она достала свой старый серый костюм. В нём легко затеряться в толпе. Не волнуясь о макияже, за исключением только консилера, чтобы покрыть красноту вокруг глаз и щек, Гермиона сунула голову в плотный шиньон, который сделал её тонкое эльфийское лицо ещё более суровым. Она двигала руками так быстро, чтобы не смотреть на обручальное кольцо и не думать о своей свадьбе.
Наконец она посмотрела в зеркало, увидела своё отражение и вздрогнула; она выглядела такой безжизненной. Её глаза были как камень, пустые. Она боролась изо всех сил со слезами, чтобы оставить их такими. Прекрасно. Не будет ненужных эмоций и слёз.
Хотя, это будет очередной день в аду, прежде чем она заплачет перед стаей волков СМИ, Роном Уизли и его шлюхой-адвокатом. Возможно, она решит простить Рона, но это не означает, что она хочет, чтобы он видел её слабость.
В остальном Гермиона выглядела бледной, её тонкая кожа обтягивала скулы, как полупрозрачная паутинка, а губы были сжаты в прямую линию.
Так выглядит время.
Звуки за дверью спальни означали, что кто-то пришел, и Гермиона медленно двинулась к гостиной с ощущением мрака, поднимающегося и оседающего над ней, как густое черное
облако.
На диване, с таким же каменным лицом, сидел Драко. Гермиона почувствовала прилив радости и почти бросилась к нему, но первые его слова заставили её застопориться на месте.
– Я здесь только из-за судебного разбирательства. Мы должны выступить единым фронтом, – сказал он беззвучно.
– Драко, позволь мне все объяснить! – умоляюще закричала Гермиона.
– Сегодня вечером мы идем домой к моей матери, ты сможешь объяснить мне всё там. Как оказалось, моя мать тоже знала об Астории. Забавно, что она никогда не упоминала об этом при мне, – Драко холодно усмехнулся.
На секунду Гермиона вернулась в свои дни в Хогвартсе, когда Драко почти всегда делал подобное выражение на лице, глядя на неё. Холодная дрожь подавленной агонии подползла к её спине, а после неуютно поселилась в животе.
– Пожалуйста, не говори так… – прошептала Гермиона, её голос пестрил болью прошлого. Она отвела взгляд и посмотрела в пол.
Драко на секунду растерялся и нахмурился.
– Как? – спросил он на выдохе.
– Так, как ты говорил, когда мы были в Хогвартсе. Это заставляет меня чувствовать себя… – её глаза затуманились.
«Черт возьми!» – Гермиона выругалась у себя в голове. Она пообещала себе, что не будет плакать, а сейчас она снова боролась с жалкими слезами, как дурочка.
Драко только покачал головой и нахмурился:
– Ладно, я сказал Блейзу, что отвезу тебя в Министерство. Пойдем, – сказал он мягко, двигаясь к камину, и не оглядываясь, чтобы пождать Гермиону.
Гермиона вздохнула, проклинала себя.
Похоже, она потеряла его окончательно.
========== Глава 51. Луна и Гарри ==========
Гарри уныло сидел в темном углу бара и гипнотизировал взглядом стакан с янтарной жидкостью, будто ответы, которые он искал, были там. Джеймс проводил день со своими дядями, пока Билл был в городе. Гарри не мог спать в пустом доме, поэтому он пришел сюда. Бар принадлежал Симусу Финнигану и его маггловской подружке Дории.
Один взгляд на лицо Гарри, и Симус поставил перед ним стакан и бутылку своего лучшего, сильнейшего шотландского огненного виски. Гарри определенно гудел, потому что все вокруг него двигалось в супер-быстром темпе. В ушах слегка звенело, он чувствовал себя безнадежным. Рядом не было Джинни, любви всей его жизни; Молли исчезла, самая близкая, после матери; и Рон тоже ушел, он больше не был собой, его заменили бушующим психопатом.
Гарри знал, что война изменила их всех. Наблюдать за гибелью молодых и старых было нелегко. У них у всех были периоды выступлений, бунтов. Но когда он стал таким слепым? Не увидел у себя под носом того, как Гермиона переживает, не осознавая, что с ней делает Рон, во что он превратился.
Гарри вздохнул, поднял бокал и почувствовал, как приятное тепло обжигающего ликера пробивается через его горло, как вдруг он услышал мягкий, мечтательный голос, которого он не слышал уже долгие годы.
– Ты знаешь, что алкоголь не решает проблемы, а только создает их?
Гарри повернулся к Луне с легкой улыбкой на лице,
– Луна! – он мило улыбнулся старой подруге, которая выглядела точно так же, как и всегда: в своей нестандартной одежде, фиолетовых серьгах-редиски и ярком шарфе в самых ослепительно ярких оттенках красного и синего.
– Здравствуй, Гарри! – Луна улыбнулась в ответ, отпивая свой напиток. – Прошло так много времени, боюсь, я много чего не знаю об этом мире.
– Да, я слышал, что ты проводишь какие-то исследования в Америке.
– Над Дингби Дагнаггерс, – серьезно кивнула она. – Я работала с папой и его друзьями, чтобы узнать, существует ли это существо на самом деле.
Гарри почувствовал, что снова улыбается. Было приятно видеть, что некоторые вещи не меняются.
– О, хорошо, кажется, я что-то такое ел, – усмехнулся он. – Так они существуют?
– О, Гарри, не глупи, Вакаспурты настоящие, а Дингби нет, – сказала она торжественным тоном, от чего Гарри еле сдерживал смех. – Что насчет тебя? Последнее, что я слышала от вас, это то, что Джинни была беременна. После этого она перестала писать, – немного грустно сказала Луна.
Гарри поморщился:
– Прости меня. Теперь, когда я думаю об этом, я чувствую себя эгоистом.
– О! Ты не должен так думать, Гарри! – успокоила его Луна. – Я знала, что мы не останемся друзьями. У нас мало общего, вы все находите меня немного странной, – сказала она, как будто это совершенно нормально.
Гарри снова поморщился от жестокой правды. Конечно, она была права. Они с Джинни были так поглощены собственной жизнью, что не смогли посмотреть на то, что происходит вокруг.
– Прости, я не хотела, чтобы ты чувствовал себя виноватым, – голос Луны проник в его беспокойные мысли, – мне нужно поработать над тактом…
– Все нормально, – ответил Гарри с горько-сладкой улыбкой. – Ты не единственный друг, которого я бросил или наблюдал, как ему больно, и ничего не сделал! – он сердито опрокинул стакан с виски.
Луна сочувственно на него посмотрела и тихо сказала:
– Должно быть, тебе очень плохо от того, что переживает Гермиона, и что ты об этом долгое время не знал. Ведь вы двое похожи друг на друга, как семья. Вы оба смущены и напуганы этим новым миром, в который вас буквально выбросили. Она скрыла это, будучи мудрее всех остальных, и ты скрыл это своей бравадой, но правда в том, что ты не можешь винить себя.
– Не могу? – горько спросил Гарри. – Я ее лучший друг, и, как ты там красноречиво выразилась, ее «семья». Как я позволил этому случиться с ней?!
– Ты ничего не знал об этом, – мягко прошептала Луна.
– Это все чушь собачья! – яростно закричал Гарри, хрустальное стекло в его руке разбилось на миллион кусочков. – Я знал! Но я был слишком труслив, чтобы что-то сделать!
– Гарри, успокойся! Ты хоть на секунду задумался, почему она тебе не сказала? Ты женат на Джинни, она из их семьи, ты всю жизнь дружишь с Роном…
– Я просто не могу принять это. Я продолжаю каждый раз прокручивать этот больной сценарий у себя в голове, каждый раз. Как он избивал её или угрожал изнасиловать, оскорблял её, называл шлюхой… И я чувствую такую ярость, наполняющую меня, что я не могу сдержать её. Я просто хочу убить его. Просто обхватить руками его шею и выжать из него жизнь, пока я не увижу, как погаснет свет в его глазах, – свирепо шипел Гарри, сжимая руки в кулаки так, что белели костяшки.
