Текст книги "Дай мне силы подняться (ЛП)"
Автор книги: AuroraAustralice
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– Уизли, ты действительно считаешь это разумным – насмехаться надо мной? У меня, в отличии от тебя, есть палочка, – выпалил Рис, медленно приближаясь к Рону.
Рон маниакально засмеялся, а после в один прыжок отступил назад от холодных, мрачных, металлических стен и прежде чем Рис понял, что тот сделает, он схватил крошечное тело Гермионы и сомкнул обе руки вокруг её горла.
– Ну, что, мальчишка мракоборец, у кого теперь козыри в рукавах? – усмехнулся он, его безумные глаза блуждали по её затылку. Рис был уверен, что тот находится под каким-то наркотиком, но теперь он сам попал в ловушку. Рон Уизли был намного больше Гермионы Грейнджер, и поэтому он выглядывал из-за неё, этого было достаточно, чтобы направить на него заклятие, но следует быть очень осторожным. Рис услышал тихие всхлипы Гермионы Грейнджер и почувствовал себя последним ничтожеством на свете, но Рон Уизли только ухмыльнулся, и, кажется, возбудился…
– Что случилось с мальчиком мракоборцем? Ты не знаешь, что делать? – имитируя детский голос, спросил Рон. Он сильнее сжал руки на горле Гермионы, её крики заглушал кляп во рту.
Невербальное заклятие! Мысль осенила Риса, он знал, что заклинание будет не таким сильным, если бы он послал его палочкой, но этих несколько секунд хватит, чтобы схватить Уизли. Быстро собрав всю свою силу, он сосредоточился на Роне Уизли. Вся злость и агрессия Риса собралась воедино, и только после этого он произнес про себя заклинание и почувствовал удовлетворение, услышав звук упавшего тела, после чего открыл глаза.
Гермиона вся дрожала, холод сочился из её вен, она была уверена, что, когда освободится, ей придется провести некоторое время в Св. Мунго и это означает, что Гарри и Джинни узнают о случившемся и о Роне, но она надеется, что реакция будет не слишком резкой, потому что это последняя вещь, о которой ей хотелось сейчас думать. Она посмотрела на юношу в мантии мракоборца.
– Не стой, помоги мне выбраться из этих цепей!
– Мэм, – сказал Рис, став по стойке смирно, после чего с помощью алохоморы избавил Гермиону от цепей. Его щеки порозовели, он старался не смотреть на её обнажённое тело. Он протянул ей пальто, отводя глаза.
Затем, повернувшись к Рону, он пробормотал Петрификус Тоталус, обезвредив его, а потом Левикорпусом вынес из канализации.
Гермиона Грейнджер выбралась из дыры, в которой её держал Рон. Она держалась со всем своим достоинством, но когда молодой аврор трансгрессировал их в Св. Мунго – потеряла сознание… Ноги подкосились, а глаза стали стеклянными от перенесенной боли…
Она – самая гениальная волшебница своего поколения, сломлена мужчиной, интеллект которого вдвое меньше её, мужчиной, который её недостоин, мужчиной, за которого она сражалась…
Ей было стыдно, что она позволила этому случиться, она была в ужасе от собственной слабости, ей были отвратительны собственные слезы. Гермиона не узнавала саму себя, где та смелая девушка, которая смогла противостоять Долорес Амбридж, создать Отряд Дамблдора, куда подевалась ее смелость? Когда она потеряла веру в себя? Когда она превратилась в это жалкое, слабое подобие не только волшебницы, но и женщины? У нее была обязанность – вдохновлять людей, молодых волшебников, учить их, что не нужно молчать, когда над ними издеваются!
Гермиона не заметила, когда её перевели в другую палату, не заметила, как целитель говорил с ней, не заметила Джинни, которая сидела рядом с ней и держала её за руку, и она не заметила Гарри, который смотрел на неё с болью в глазах…
Она слишком погрузилась в воспоминания…
***
– Ты, сукин сын! – закричал Гарри, смотря на жалкую фигуру Рона Уизли. – Она была твоим лучшим другом… Как ты мог?!
– Гребаный Святой Поттер, всегда поступающий правильно, всегда лучший… Ты тоже хотел её, не так ли? – сказал Рон, улыбаясь словно сумасшедший, смотрел на Гарри. – Я бы её получил, если бы ты не пришел и не спас мир, как всегда…
– Я даже не подозревал тебя, – сказал Гарри, качая головой и удивляясь собственной наивности. – Спасибо Мерлину, что на меня работают авроры с потрясающей интуицией…
– Как ты мог ей позволить быть с Пожирателем Смерти? – заорал Рон. – Он пытался убить Дамблдора!
– Он сделал это ради того, чтобы спасти свою семью, – холодно сказал Гарри. – А чем ты сможешь оправдать свою попытку изнасилования? Знаешь, на тебя сейчас смотреть противно, – сказал Гарри. – Выведите его отсюда и отведите в камеру, пока не прибудет его адвокат. Я видеть его больше не хочу.
– Вы пожалеете об этом! – кричал Рон, когда охранники тащили его в камеру, его сумасшедший голос отскакивал от стен, заставляя Гарри вздрагивать. – Вы все пожалеете об этом! – тише, но по-прежнему угрожающе, сказал он.
Гарри охватил страх, он знал, что стены Азкабана не остановят Рона, если тот что-то задумает. Он понимал, что это его вина в том, что произошло, если бы он не был так занят собой, то заметил, как отдалилась Гермиона, заметил бы необъяснимые раны на её теле… Возможно, на каком-то подсознательном уровне он знал, что это Рон причиняет ей боль, просто не хотел в это верить.
Это его вина…
Гарри опустил голову на руки, и впервые за десять лет слезы просочились сквозь закрытые глаза… Слезы вины, страданий, боли и предательства…
***
– Мама, она больше не захочет меня видеть! – всхлипнула Джинни. – Она, должно быть, ненавидит всю нашу семью! – сказала она, её глаза покраснели и опухли от слёз.
– Джинни, ты не должна такое говорить, милая, – сказала миссис Уизли, её собственные щеки были мокрыми от слёз, а лицо побледнело сильнее обычного.
– Она не хочет разговаривать, мама, она просто перестала говорить… Прошло уже два дня! – сказала Джинни, её голос дрогнул. Она была на грани истерики. – Гарри чувствует себя виноватым, он даже не может на неё смотреть. Он каждый день приходит в больницу и просто держит её за руку.
– Милая, дайте ей время. Их связь подобно брату и сестре не даст ей сломаться, просто дайте ей время, – сказала Молли, хотя сама она не была уверена в этом.
Неужели Гермиона когда-нибудь снова захочет сблизиться с семьёй Уизли?
========== Глава 19. Проснулась ==========
– Почему ты думаешь, что я смогу как-то ей помочь? – спросил Драко, ловко поднимая сына из ванны. Улыбнувшись, он поцеловал его в щеку, после чего начал втирать лосьон в тело мальчика.
– Ну же, друг, я собираюсь рискнуть. Она не хочет говорить ни со мной, ни с Джинни, и честно говоря, я сомневаюсь, что она заговорит с тобой, но как насчет Скорпиуса? – в голосе Гарри слышалось отчаяние, его яркие зеленые глаза были словно стеклянные, что явно указывало на недосыпание. – Если ты прав, тогда она любит его как своего собственного сына. Она захочет его увидеть.
Драко вздохнул и закончил одевать Скорпиуса, давая ему похлопать себя, после чего вынес его из ванной и направился в детскую. Теперь он знал, что самое безопасное место для сына – это дом, и так будет продолжаться до тех пор, пока они не найдут Асторию…
Драко отчаянно хотел снова увидеть Гермиону. Увидеть её улыбку, прикоснуться к волосам, поцеловать её губы, увидеть, как солнечные лучи играют на ее теле, прикоснуться к ее руке, услышать ее смех, который задел те сердечные струны, которых никто никогда не касался, увидеть, как ее большие глаза искрятся желанием.
– Она не дает к себе прикоснуться, – сказал Гарри, и его голос слегка дрогнул.
– Что?
– Она начинает вся дрожать или кричит, если какой-то целитель прикасается к ней.
– Ты хочешь сказать…
– Да. Они должны дать ей сперва успокоительное, прежде чем начинать лечение, но она не дает кому-либо из них приблизиться, чтобы это сделать.
Драко недоверчиво покачал головой, и они вместе с Гарри направились к Скорпиусу, который играл со своими игрушками. Мальчик посмотрел на них с улыбкой и продолжил игру.
– Ты думаешь, из этого что-то получится? – спросил Драко.
– Попытаться стоит, у нас нет других вариантов.
Драко посмотрел на Скорпиуса, потом перевел взгляд на Гарри и кивнул.
***
– Привет, Джинни, – тихо сказал Драко, улыбнувшись бледной девушке.
– Ты принес Скорпиуса! – на несколько секунд на ее лице появилась улыбка.
– Я не думаю, что это чем-то поможет Грейнджер, но Гарри убежден в обратном, – сказал он, и его голос дрогнул, после чего он передал мальчика в руки Джинни. Он сел на жесткий больничный стул и взял девушку за руку в попытке подбодрить.
Глаза Джинни наполнились слезами, а губы дрогнули.
– О, Драко! Мне жаль, что я сейчас похожа на плаксу, но она… ох! Гермиона… Как он мог?! – несмотря на слезы, в ее голосе была слышна ярость. – Мне очень жаль, от имени всей моей семьи я хочу извиниться перед тобой и Гермионой, но я сомневаюсь, что она меня простит. Она теперь меня ненавидит, – застонала Джинни, склонив голову в рыданиях.
Драко знал, что никакие слова не смогли успокоить Джинни, поэтому он отдал Скорпиуса Гарри и сказал, чтобы тот отнес его в палату, а он попытается успокоить девушку.
Гарри вошел в палату к Гермионе и медленно подошел к ней. Выражение её лица было прежним. Мрачное, пустое, безжизненное…
– Гермиона, кое-кто хочет тебя видеть, – нежно заговорил Гарри, чувствуя, как ребенок вырывается из его рук.
Она даже не посмотрела на него; её взгляд был пуст, когда она смотрела сквозь окно на оживленные улицы маггловского Лондона.
Он положил Скорпиуса ей на кровать, а сам отошел в сторону, ожидая ее реакции.
Ребенок подполз ближе к ней, она продолжала неподвижно лежать. Скорпиус обнял её и начал что-то рассказывать на своем детском языке. Это заняло немного времени, но впервые за длительный период Гермиона пошевелилась, её взгляд показал какой-то признак жизни. Она смотрела на светлую головку мальчика, который удобно устроился у неё на груди и продолжал ей что-то рассказывать. Периодически он поднимал голову и дарил ей свою детскую улыбку, показывая три маленьких зубика. Скорпиус погладил её щеки, потом поигрался с волосами. Гарри заметил, как она вздрагивала каждый раз, когда малыш дотрагивался до неё, но вскоре привыкла к его движениям. Она не прикасалась к нему, но Гарри видел изменения: как Гермиона следила за малышом, как шевелила губами, пытаясь что-то сказать.
– Скорпиус, иди сюда, малыш. Гермионе нужно отдохнуть, – сказал Гарри.
Гарри подошел к кровати, чтобы взять Скорпиуса на руки. Малыш прижался губами к губам Гермионы, так как делал его папа, и перебрался на руки к мужчине.
Гарри посмотрел на Гермиону и увидел в ее глазах боль, она не хотела, чтобы ребенок уходил. Мужчина направился к двери, и когда открыл её, услышал хриплый, усталый голос:
– Пожалуйста, не забирай его…
***
– Я всегда знала, что что-то не так, – сказала Джинни Драко. – Мы с Гарри знали, по крайней мере, подозревали на подсознательном уровне, но ничего не делали, боялись, что если заговорим, то подтвердятся худшие опасения. Я имею в виду, что сестра хотела бы знать, что её брат – садистский ублюдок, который избивает её лучшую подругу, – она горько усмехнулась.
– И что Гарри теперь собирается делать? – со страхом спросил Драко.
– Честно? Я не знаю, разве наша семья недостаточно страдала? Но это! Кто мог подумать? Родители больше не хотят иметь ничего общего с Роном, даже Джордж не хочет с ним говорить. Я не могу смотреть на него, мне хочется ударить его за то, что он с ней сделал… Но Гарри сказал, что нашел для неё самого лучшего адвоката. Я знаю, что судебный процесс будет ужасным, а журналисты раздуют из этого сенсацию. Я уже вижу заголовки «Герой войны – испортился», – сказала Джинни, покачав головой.
Вдруг дверь палаты распахнулась. Запыхавшись, в коридор выбежал Гарри.
– Она хочет тебя видеть, Драко…
========== Глава 20. Адвокат ==========
Рон Уизли самодовольно улыбнулся своему адвокату и откинулся на спинку стула, раздевая её глазами. Андреа Финафн была одним из лучших криминальных адвокатов волшебного мира. Показатель её выигранных дел составлял девять из десяти, как известно, когда дело касалось её подзащитного, она становилась безжалостной, и в такой же степени была готова раскопать самые грязные ошибки прошлого, все, чтобы выиграть дело. Она играла грязно… Рону это нравилось.
О, Боги… Она была холодной, как проклятый лед, но чертовски эффектной. С собранными назад рыжими волосами, её тонкие губы почти все время были сжаты в твердой неумолимой линии, улыбка была редкой, и то не искренней, а скорее коварной, словно говорила: «Я знаю твой грязный секрет».
– Самое легкое в мире – это, – начала она с жесткой усмешкой, – сделать женщину похожей на вероломную сучку, даже такую невинную, словно только что выпавший снег, мисс Грейнджер. Большую часть Визенгамота составляют… женщины, в чем вам очень повезло. Еще в начале жизни я узнала простой факт: все женщины ненавидят других женщин. Поэтому, если мы предпримем все, что нужно, то в результате все предстанет большим рекламным фарсом и выставит вас в роли жертвы, потерпевшей стороны, а мисс Грейнджер – хитрой, коварной и обманщицей. Визенгамот обязательно вас оправдает, – сказала она, стиснув зубы в усмешке. На самом деле, это выглядело как дикое проявление плотского удовлетворения, словно лев, который убил и съел оленя.
– Мне нравится твой стиль работы, – нежно промурлыкал Рон. – Максимально эффектно.
– Вы – Рон Уизли, – она пожала плечами. – Нам не составит труда вытащить вас, вы герой войны, великодушный, сотни женщин мечтают о вашей благосклонности. Кто поверит, что вы настолько отчаялись, что решились похитить женщину, чтобы заняться с ней сексом? Вы можете ими насытиться, не прилагая никаких усилий. Вы будете иметь достаточно сторонников в Визенгамонте, которые не хотели бы, чтобы вы гнили в Азкабане, – заявила она, ее зеленые глаза сверкали при мысли о том большом гонораре, который она обналичит в Гринготтсе после закрытия дела. – Но нам нужна еще одна вещь. Постоянная подруга, невеста или даже член семьи. Чтобы она была с вами на протяжении всего процесса, плакала и держала вас за руку. Та, кто будет в ужасе, будет испытывать отвращение от этих обвинений и искренне будет верить в вашу невиновность! – с сарказмом сказала она. – Знаете… это должен быть тот, кто сможет противостоять мисс Грейнджер, чтобы, когда там будут журналисты, разыграть большой скандал, кричать на неё и говорить что-то наподобие: «Он всегда был добр к тебе!», «Почему ты так поступаешь с ним?», «Он был рядом, когда тебя все бросили!». Это еще раз покажет вас с лучшей стороны, а ее – еще большей стервой, – сказала она, улыбаясь.
– Думаю, у меня есть кое-кто на примете, – с задумчивым выражением лица сказал Рон, но потом оно превратилось в развратное, когда он вспомнил свою старую любовь. Сердечные, искренние письма Лаванды Браун дали ему понять, что она не верит ни единому слову, написанному о нём в «Ежедневном Пророке», и если он нуждается в любой помощи… Любой помощи, если вы понимаете, к чему я клоню, то она тут же прибежит…
– Превосходно! – сказала Андреа, улыбаясь, словно акула. – С вами приятно иметь дело, мистер Уизли.
– С большим удовольствием! – сказал Рон, рассматривая её облегающий, но консервативный серый деловой костюм, который показывал её худое тело с лучшей стороны, а её слегка низкий вырез декольте только интриговал. – Надеюсь, в скором времени будет больше удовольствия, Андреа, а не только дела, – он самодовольно улыбнулся.
Адвокат только подняла одну идеальную бровь, и наклонилась, чтобы собрать свой чемодан. Её поза была явным приглашением… Соблазнительная, заманчивая и манящая, она вышла из камеры, чувствуя на себе пристальный взгляд Рона…
Рон неохотно перевел взгляд со спины адвоката и рявкнул охраннику, чтобы тот принес ему бумагу и перо. Он будет писать письмо.
Пустоголовая, со склонностью к драме – вот кто нужен ему прямо сейчас. Лаванда сейчас пыталась стать известной моделью, но её пробы пока не увенчались успехом. Его предложение станет находкой для них, Рону позволит избежать наказания и отомстить, а Лаванда сможет продвинуться в модельном бизнесе благодаря шумихе, что создадут журналисты. Она будет благодарна ему. «Магический еженедельник», «Мантии», «Волшебные тряпки» и «Чародейка» захотят взять у неё интервью, чтобы пропихнуть её в мир моды.
Поэтому он с осторожностью написал письмо.
Дорогая Лав!
Родная моя, мне придает силы твоя вера в меня! Я не смог бы перенести это, если бы ты поверила их ужасной лжи и отказалась от меня. Я тоскую по тебе. Здесь так темно и одиноко, как и в моем сердце, когда тебя нет рядом, но я хотел бы попросить, чтобы ты сделала кое-что для меня… Ты знаешь, как я ненавижу тебя о чем-либо просить. Это задание очень важное, и я не мог желать более терпеливого, любящего ангела, чем ты, если ты, конечно, согласишься.
Приходи ко мне завтра… Принарядись, я просто не могу дождаться, когда снова увижу свой красивый великолепный цветочек.
Твой безумно влюбленный и тоскующий.
Какое же дерьмо он должен делать, чтобы оказаться на свободе. Он вздохнул, но все это стоит того, когда он увидит выражение лица Гермионы, когда окажется невиновным. Теперь ему остается надеяться, что Лаванда осталась той же глупышкой, что и раньше…
========== Глава 21. Пройдите её путь ==========
Астория натянула капюшон мантии на голову и маневрировала, чтобы выбраться из дыры, где она остановилась. Вчера бо́льшая часть семейной собственности была продана, чтобы оплатить долги её отца, поэтому она вернулась в Лондон, спрятавшись в грязном отеле Ночной аллеи, который стоил всего лишь пару галлеонов за ночь.
Астория прикрыла нос рукой, чтобы не чувствовать гнилой запах грязи и разложения. Условия были ужасными, пару дней назад она продала свою палочку в попытке получить деньги. Когда похищение сорвалось прямо у неё перед носом, она вылетела оттуда, как летучая мышь из ада, и забыла все свои заначки: как деньги, так и наркотики…
Теперь её дома контролировались Министерством, и если она попытается вернуться, то её найдут, а она не могла позволить себе быть пойманной. Драко её уничтожит. У неё нет шансов выжить здесь в одиночку, потому что дилеры искали её. Она была буквально зажата между скалой и оврагом.
Теперь она старалась забыть свои проблемы, исправиться… Некоторые думают, что будучи пойманными в такой ситуации, они сделали бы всё, чтобы потерять всякий интерес к наркотикам, но для наркомана, который уже далеко зашел, как она, было сложно это сделать. Кто-то мог бы назвать её безмозглой, но она думала только о своей безопасности, когда отправляла дилеру анонимную записку, сказав ему, где скрывается Маршал. В конце концов, она знала, что если Маршала оставят в живых, он донесёт на неё… Но пока один из её вопросов был решен, она думала, что принять дальше: косяк или, возможно, кокаин?
Засунув пару банкнот магловских денег в карманы мантии, она вышла. Было темно. Ночная аллея была одним из самых опасных мест после наступления темноты, и Астория не могла позволить себе потерять свои деньги. Она осторожно спустилась по скрипучим деревянным ступенькам со странными железными перилами, где обычно происходили все самые жестокие пытки, и пронеслась мимо блудливого владельца, который прижимал к себе таких же распутных девиц. Они стояли и смотрели ей вслед. Вздрагивая, она вышла на улицу.
В нос сразу ударили различные вредные запахи зелий и порошков, которые продавали на своих телегах подозрительные старухи, одетые в толстые шерстяные мантии. Их лица были скрыты вуалями. Немытые, грязные мужчины болтались по тротуарам; мяукали кошки, когда Астория проходила мимо, и она боялась, что кто-то может выскочить из тёмных переулков, где ей мерещились жуткие тени. Зловещий зелёный свет блестел из окон магазинов, подчеркивая косматых мужчин и женщин с их стеклянными глазами. Некоторые женщины выглядели совсем плохо, прижимая к себе сосущих их грудь младенцев. Они прилипли к их телам, пытаясь сохранить тепло.
Недовольное бормотание следовало за ней повсюду, и вдруг рука чья-то рука и схватила её за плечо. Астория испуганно подпрыгнула и повернулась, чтобы посмотреть на старуху с белыми глазами, почти слепо смотрящую сквозь неё.
– Привет, девчушка! – зашуршала она. Астория почувствовала запах вербены из её рта – мощная и довольно смертельная трава, которая при смешивании с пейотом делала ЛСД эффективнее. И эта женщина явно много употребляла, учитывая то, как она спотыкалась и пошатывалась перед Асторией.
– Что такая красивая девушка, как ты, делает здесь? – ворковала она, опутывая Асторию своими костлявыми руками в белые верёвки. Когда Астория попыталась выпутаться, старуха сильно дернула верёвки на себя, пока девушка не стала глубоко дышать ртом. Приблизившись к Астории ещё ближе, и, схватив её за волосы, она прошептала ей на ухо:
– Что ты здесь делаешь? Встречаешься с одним из своих клиентов? Ты выглядишь как девушка с деньгами. У тебя есть на это деньги?
– Н-н-нет, никаких денег, – Астория заикалась, все больше и больше пугаясь с каждой секундой. Эта старуха была невероятно сильна. Больно дернув девушку за волосы, она тяжело задышала, начиная злиться ещё сильнее.
– Не надо мне врать! – угрожала она хриплым голосом. – Я не люблю лжецов.
Снова запинаясь и невнятно отвечая, что заставило старуху реветь от ярости и кричать, Астория поняла, что окружена.
Мужчины и женщины, все, кого она подозревала, появились из переулков, сжимаясь вокруг неё в угрожающий круг. Старуха рухнула перед Асторией на колени, указывая на неё и бормоча что-то о богатенькой ледяной принцессе, и тогда Астория почувствовала мужскую липкую руку на своём горле, а затем услышала низкий треск голоса:
– Ты расстроила маму. Я ненавижу людей, которые расстраивают маму… А теперь отдай нам деньги или не выберешься отсюда невредимой.
Астория огляделась в ужасе. Окружающие их люди смотрели на неё уничтожающими взглядами и медленно двигались к ней. И вдруг в её голове мелькнула мысль: Грейнджер и Скорпиус чувствовали себя так же, когда их похищали?
Эта мысль заставила Асторию громко закричать в тщетной надежде, что кто-нибудь её услышит. Резкий крик испугал мужчину, который держал её, поэтому она толкнула его на землю и побежала прочь.
Забежав за угол, она увидела точку трансгрессии, и, услышав позади настигающие шаги преследователей, их резкое дыхание, она незамедлительно трансгрессировала из Ночной аллеи.
Эта внезапная мысль всё ещё не давала ей нормально вздохнуть. Прошёл почти год с тех пор, как она назвала своего сына по имени, а не «умственно отсталым». Теперь она сама почувствовала тот ошеломляющий страх, который они, должно быть, испытали, когда их похитили. И никто даже не слышал, как они кричали…
Астория покачала головой и огляделась. Она была в одном из ее старых мест. Небольшой грот к западу от Лондона, где она встретила Маршала, покупая себе кислоту. Она трансгрессировала сюда по ошибке, и если кто-то из дилеров заметит её, – живой она отсюда уже точно не уйдет. Астория задолжала большинству из них огромные кучи денег, поэтому она хотела выбраться оттуда как можно незаметнее.
Но огромный мужик, покрытый религиозными татуировками, подошел к ней, и с усмешкой сказал:
– Давно не видел тебя здесь Айси… Пришла отдать нам деньги за ангельскую пыль и антифриз? – спросил он, смотря на неё, и угрожающе разминая мышцы. Астория огляделась вокруг, её испуганный взгляд метался туда-сюда в поисках точки трансгрессии, откуда она пришла, но было слишком темно, чтобы что-то разглядеть.
– Кто у тебя там, Томми? – раздался ещё один знакомый, пугающий голос.
– Айси, – зарычал он в ответ.
– Приведи её сюда, она должна нам за 20 граммов яблочных хлопьев и газона, – ответил второй мужчина. Высокий бледный человек вышел к ним с неприступным выражением лица.
Влад…
Так его называли. Ну, по крайней мере, так ей говорил Маршал, потому что ему нравилось наказывать людей, которые не платили за услуги. Астория судорожно сглатывала слюну, чувствуя сухость во рту, а сердце начало биться ещё громче, пока она не услышала его стук в ушах.
– Так-так, маленькая куколка, – послышалось из-за спины, – тебе не следовало этого делать.
Она знала, что ей нужно попытаться убежать, и как только она двинулась, то почувствовала, как татуированный кулак пролетел мимо её лица прямо в стену. Она оказалась прижатой к кирпичной стене, её руки были в смертельной хватке мужчины.
Она была в ловушке… И это была последняя мысль в её голове, прежде чем она почувствовала, как что-то тяжелое ударило её по затылку.
Комментарий к Глава 21. Пройдите её путь
Они называют Асторию – Айси (Ледяной), потому что в случае их поимки полицией, и клиенты, и дилеры предпочитают не называть своих настоящих имен. Поэтому все названия препаратов тоже на сленге.
Сленг наркотиков:
Кислота – LSD;
Искусственный газон (Astroturf) – Марихуана;
Яблочные хлопья – Крэк-кокаин;
Антифриз – Героин;
Апачи – Фентанил;
Ангельская пыль – PCP.
========== Глава 22. Моя ==========
Драко даже не потрудился попробовать выглядеть спокойным, не пытался делать вид, что идет – он бежал. Его не волновала широкая улыбка на его лице, ему было все равно, если он не выглядел достойно, неправильно, или выглядел отчаявшимся, потому что он был действительно в отчаянии… точнее, умирающим. Это будет более подходящим словом. Он умирал от желания снова увидеть Гермиону, прикоснуться к ней ещё один раз, убедиться, что она не иллюзия, не плод его воображения, что не исчезнет словно туман; желал снова услышать её голос. Но больше всего он умирал от желания снова держать её в своих руках, желал успокоить её, убрать её боль и превратить её кошмары в самые сладкие мечты. Умирал от желания поцеловать её губы, чтобы стереть все воспоминания об Уизли, чтобы она знала, что у неё есть он. Чтобы успокоить её, заняться с ней любовью, обнять её и никогда не отпускать, увезти её подальше… подальше от этих ужасов, подальше от её печали, боли, темноты… Так далеко, чтобы она забыла об этом, и никогда больше не оглядывалась назад.
Существует ли эмоция, которой он мог описать свои чувства к ней? Чувство собственности, столь разрушительное и сильное, что задевало глубины его души; чувство покровительства, что заставляло его хотеть забрать её и не оглядываться назад. Чувства чистые, смиренные. Страсть. Желания, которые с такой легкостью растопили его льды. Чувство надежды, когда он увидел её со Скорпиусом, надеясь, что, возможно, она полюбит его как своего собственного.
И в тот момент Драко Малфой знал… Гермиона Грейнджер принадлежала ему. Она принадлежала ему, как дождь облакам и как трава земле. Настолько чистой и элементарной, настолько магической была их связь, что сама энергия подталкивала их друг к другу, когда они были рядом. Они были предначертаны друг другу. Каждое его действие, каждая мысль, каждое мгновение приводило его к этому месту… месту осознания, где он понял, что у него никогда не будет другой женщины. Он никогда не сможет прикоснуться к другой женщине, никогда не полюбит другую женщину…
Возможно, он её ещё не любит, возможно, недостаточно её знает, но Драко знал, что Гермиона принадлежит ему.
Но ничто в мире не могло подготовить его к тому, что он увидел дальше…
На протяжении многих лет Драко Малфой – чистокровный принц – ненавидел шавку Рона Уизли. Из-за его рыжих волос, веснушек, отсутствия денег, выбора друзей. Он был гриффиндорцем, отстойно играл в квиддич, и список его «достижений» был бесконечным.
Но ничто… ничто когда-либо не вызывало в нём такую смертельную ярость, как когда он увидел, что Рон сделал с Гермионой. Его Гермионой. Если бы стены палаты не подавляли магию, то они бы рухнули к его ногам. Он хотел гневаться на небеса, хотел кричать и проклинать. Хотел отомстить…
Гермиона лежала неподвижно, если бы вы не видели её дыхание, то подумали бы, что она мертва. Глаза пустые и затуманенные, а всегда живые волосы стали тусклыми и вялыми. Когда она увидела, как он вошел, то просто посмотрела на него безжизненными глазами, а губы открывались и закрывались, словно она хотела что-то сказать, но не могла. Она выглядела такой хрупкой, на большой кровати; её маленькие руки были покрыты ранами из-за того, что она царапала ногтями стены. Она выглядела воздушной и хрупкой, и Драко боялся, что, прикоснувшись к ней, она тут же сломается под его пальцами. Её большие карие глаза показывали её уязвимость, как будто она ожидала, что Драко уйдет, что ему станет противно от увиденного, противно от того, кем она стала, противно от того, что сделал Рон…
Он подошел ближе, осторожно поднял её ушибленную руку, и взял в свои большие ладони. Нагнувшись, он нежно прикоснулся губами к её избитым косточкам.
– Разве ты не позволишь им исцелить себя, милая? – в его голосе слышалась боль, словно ему было трудно говорить. Один взгляд на неё причинял ему боль…
Глаза Гермионы округлились в испуге, она задрожала от страха. Драко медленно сел на кровать. Он обращался с ней, как с испуганной ланью… Нежно и медленно… Нежно и медленно… Нежно и медленно…
Он приподнял её нежное лицо за подбородок. Его большие руки, теплые и мозолистые, вытирали бессознательные слёзы, которые начали бежать по её щекам, игнорируя её убежище. Он провел пальцами по её лицу – прикосновения лёгкие, как крылья мотылька. Пальцы прошлись по её мягким, податливым губам, затем по несчастному ушибленному носу. Гермиона закрыла глаза. Вздохнув, она расслабилась под его прикосновениями, и впервые за несколько дней почувствовала себя спокойно. Его нежные пальцы продолжали свой путь, проводя по её трепещущим векам и спускаясь к упругим локонам на висках. Как будто он снова хотел запомнить каждую деталь… Солнечный свет освещал её кожу, заставляя даже синяки сиять каким-то эфирным внутренним светом. Свет, который Рон не смог загасить, и чему Драко был безумно счастлив.
– Пожалуйста, – его голос был сломан агонией. – Пожалуйста, позволь им исцелить себя.
Когда она снова открыла глаза, они наполнились сиюминутным удовольствием. Драко смотрел на неё словно загипнотизированный, и медленно наклонился к ней…
Гарри открыл дверь и вошел в палату, неся на руках Скорпиуса. Посадив его на кровать, и игнорируя убийственный взгляд Драко, он направился к выходу.
– Твой сын хочет быть рядом с Гермионой, – бросил Гарри, прежде чем закрыть дверь.
Гермиона слабо улыбнулась, её глаза отражали то же разочарование. Скорпиус радостно агукнул явно от сладкой соблазнительной страстной атмосферы, подчёркнутой мучениями обоих людей в этой комнате, потом подполз к Гермионе и протянул ей своего плюшевого мишку.
Драко ухмыльнулся, на секунду позабыв о потерянном поцелуе.
