Текст книги "Дай мне силы подняться (ЛП)"
Автор книги: AuroraAustralice
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
– Это особенный плюшевый мишка Скорпиуса. Он всегда с ним, когда болеет; его подарила ему бабушка. Он, наверное, понял, что ты нуждаешься в некотором утешении, вот почему принес тебе своего особенного Тедди, – Драко гордо улыбнулся сыну.
Маленький светловолосый мальчик свернулся рядом с Гермионой калачиком, забрав у неё мишку, а потом взял себе в руки, показывая ей, как нужно укачивать его спать, при этом давая инструкции на своем детском языке. Затем положил ей игрушку на сгиб руки, после чего поцеловал её. Гермиона прижала Скорпиуса к себе и крепко обняла его, вдыхая сладкий запах ребенка и чистую, невинную энергию, которую он излучал. Почувствовав, что это придает ей сил, малыш засмеялся и радостно поцеловал её в губы. Драко фыркнул, бормоча, что Скорпиус определенно Малфой. Оба взрослых рассмеялись, и на несколько мгновений Гермиона потерялась в счастье быть вместе с семьей, забыв о своих мрачных мыслях и кошмарах…
========== Жизнь до Гермионы ==========
– Сынок, остановись! Пожалуйста! – закричал Драко, гонясь за голым ребенком по квартире, держа в руках одежду Скорпиуса. – Скорпиус Малфой, остановись сейчас же или, клянусь Мерлином… – угрожающе начал Драко, когда его только что помытый, мокрый ребенок скользнул между его ног и побежал в другую комнату, прежде чем тот успел поймать его… И при этом хихикая!
Драко вздохнул. Он был готов рвать на себе волосы, после того как Скорпиус начал ходить. Это стало частью их повседневной жизни: Драко купает Скорпиуса, тот закатывает истерику из-за нежелания носить одежду, после чего спрыгивает с коленей отца, а Драко потом гоняется за голым сыном полчаса по квартире, пока Скорпиус не устаёт.
Когда к ним в гости приходили Джинни и Гарри, он был маленьким ангелочком, но когда оставался наедине с отцом… квартира превращалась в хаос и разрушения после Великой Погони, как Драко теперь называл это. И вскоре он обнаружил, что его хихикающий сын играет со своими игрушками, измученный бегом. Драко тихо подкрался к нему, убедившись, что остался незамеченным, и потянулся, чтобы схватить малыша за ручки и прижать его к груди.
Ребенок довольно посасывал свой кулак и невинно смотрел на отца. Драко усмехнулся своему сыну и отнес его к себе в комнату, где он мог спокойно одеть его.
– Ты всех дурачишь, не так ли, приятель? – сказал Драко. Ребенок, забавляясь, ворковал, его огромные голубые глаза были бесхитростными и ангельскими. – Неудивительно, что все девушки сходят от тебя с ума! Все, что тебе нужно, это посмотреть на них этими глазами, не так ли? – Драко смеялся, пока Скорпиус радостно булькал. Драко усадил сына на пеленальный столик, ловко запеленав попку и застегнув ярко-желтую рубашечку. Как только Драко поставил Скорпиуса на пол, тот резко сорвался и побежал прочь без штанишек. Драко вздохнул и пошел за сыном в другую комнату, зная, что это будет нескончаемая битва, и разумней всего отпустить его.
***
Драко, Гарри и Блейз после работы сидели в Дырявом котле. Скорпиус уютно дремал в своей сумке-переноске, которая стояла на столе в их кабинке. Блейз яростно толкнул Драко, взглядом указывая на стол девушек, которые были явно не против провести с кем-то ночь. Они откровенно поглядывали на парней и громко хихикали.
– Приятель! – прошипел Блейз. – У тебя идеальный напарник и кучка чертовски горячих ведьм… Пользуйся этим!
– Я не использую своего сына, чтобы завлекать цыпочек! – прошипел Драко, свирепо посмотрев на своего лучшего друга.
Гарри ухмыльнулся.
– Заткнись! Ты женат и отпугиваешь их! – шепнул Блейз, при этом взмахнув рукой.
– Они не стая птиц. Их просто так не распугаешь, – рассмеялся Гарри.
– Откуда тебе знать, ты женат, а до этого лет сто встречался с Джинни. Правила меняют мужчину, женщины эволюционируют, – сказал он, нахмурившись, и резко подняв руки. – А теперь, Драко, перестань быть похожим на гриффиндорского слабака, собери свои яйца, и пригласи девушку на свидание! Она не откажет тебе, особенно если с тобой будет Скорпиус, – сказал Блейз, выталкивая Драко из кабинки.
– Нет, – Драко уставился на него.
– Хорошо, тогда я его забираю, – прошипел Блейз. – Я не трахался целую вечность, а Скорпиус – идеальный напарник, в отличии от вас двоих. Вы чертовски бесполезны!
Подняв сумку, Блейз направился к девушкам.
– Дамы, – сказал он, с красивым и глубоким итальянским акцентом.
– Он такой милый! – сказала девушка с ярко-красной помадой, склонившись над Скорпиусом.
– Я знаю, – серьезно сказал Блейз. – Это моя обязанность сегодня —
присматривать за ним. Видите ли, у него нет мамы, – поддельно грустным голосом сказал он, и покачал головой, мысленно ликуя, чувствуя, как девушки сочувственно поглаживали его по руке.
– Ну и сволочь же, – Драко неуверенно кашлянул.
– Абсолютно, хотя, кажется, это работает, – сказал потрясенный Гарри.
Скорпиус проснулся и посмотрел на пятерых девушек, склонившихся над ним с интересом. Он взмахнул белокурыми ресницами в их направлении, вызывая восторженные вздохи. Малыш в свою очередь протянул пухленькие ручки, желая, чтобы его подняли. Блейз взял его на руки, а девушки выглядели так, словно готовы снять свои трусики в любую секунду. Блейз обернулся и ухмыльнулся Гарри и Драко.
– Он определенно твой сын, – сказал Гарри.
– Вот сволочь, – снова вздохнул Драко.
– Умная сволочь, – ухмыльнулся Гарри, и Драко в знак согласия кивнул.
Они оба, Блейз и Скорпиус, наслаждались вниманием дам, купаясь в сиянии их восхищения остальную часть ночи.
***
– Мистер Малфой, – раздался тихий голос его секретарши, когда она закрыла за собой дверь и подошла к столу, за которым он сидел. Её бедра соблазнительно двигались в вишнево-красном деловом костюме, пиджак плотно облегал её большие груди, глубокий вырез давал Драко возможность увидеть всё, что было под пиджаком.
– Нэнси, – сказал Малфой хриплым голосом, – чем я могу вам помочь?
– Ох! Мистер Малфой, думаю, вы точно знаете, как мне помочь! – соблазнительно сказала она. Накрашенные ярко-красной помадой губы растянулись в улыбке.
Драко откинулся на спинку стула с забавной ухмылкой, которая так прижилась на его красивых губах, а жесткие, холодные глаза были полны похоти.
Нэнси оценила его ухмылку в качестве поощрения и, подойдя к нему, разорвала белую рубашку на его груди. Её глаза пожирали его рельефные мышцы живота и груди. Она облизала губы и поцеловала его грудь, остановившись всего на секунду, чтобы снять с него штаны…
***
– Ты знаешь, что тебе нужно прекратить эти бессмысленные свидания на одну ночь, – Гарри спокойно отчитывал Драко, вручая тому чашку крепкого черного кофе.
– Господи! Ты хуже моей матери, прекращай читать мне нотации! – Драко посмотрел на него.
– Кто был прошлой ночью? – спросил Гарри, и обрадовался, когда Драко посмотрел на него озадаченным взглядом. – Видишь, ты даже не можешь вспомнить её имя. Тебе нужно найти кого-то получше. С кем ты сможешь остепениться, вы со Скорпиусом заслуживаете этого. Возможно, сейчас он слишком мал, чтобы понять, что означает этот бесконечный парад женщин. Может он никогда и не поймет этого. Но разве ты не обязан оберегать и защищать его, а не просто менять женщин, как нижнее белье?
========== Глава 23. История продолжается ==========
Руки Астории дрожали, когда она вылезла из одного из многих люков, усеивающих мощеные каменные дорожки Лондона. От неё воняло… Её длинные волосы были покрыты грязью, так же, как и кожа.
Она умудрилась использовать невербальную магию, когда её схватили, и спрятаться в кузове грузовика. Ей едва удалось перетащить свое обессиленное тело в ближайшее укрытие. Она была слаба и голодна, и теперь, когда в последние дни у неё не было никакого наркотика, потребность в еде становилась ещё сильнее. Это был грязный и безлюдный переулок. Астория осторожно выбралась и попыталась подняться, но её тело было истощено и нуждалось в еде, которой у неё не было. Чтобы прикрыть голову от ледяного дождя, она надела изодранный капюшон мантии. Она вышла из переулка на тихую маленькую улицу. Идя по дороге, Астория смотрела на своё отражение в окнах магазинов.
Её яркие светлые, а теперь грязные волосы спутались, скулы выделялись на голодном лице, большие зеленые глаза, которые, как говорил отец, напоминали ему о самых ярких озерах Ирландии, теперь притупились болью и усталостью, а так же осознанием. Она была полной дурой; она не знала, о чем думала, когда согласилась на предложение Маршала. Может быть, если бы она проглотила свою проклятую гордость, то попросила бы деньги взаймы у кого-то, кто не был в этом дерьме. Проведя руками по своему платью, она почувствовала ладонями костлявые ребра.
Когда она в последний раз ела? Честно говоря, Астория даже не могла вспомнить. Маршал сам всегда решал, когда и сколько она могла есть. Он говорил, что ему не нужна толстая подружка.
Заметив киоск с фруктами и хлебом, она пробормотала Акцио, сосредоточив всю свою оставшуюся силу на заклинании. Ей хотелось закричать с ликованием, когда яблоко и буханка хлеба поднялись воздух и упали ей прямо в руки. Астория спрятала свои сокровища под мантией и прислонилась к стене, чтобы восстановить силы в руках и ногах, прежде чем поспешно уйти.
Она вернулась в переулок, где была перед этим, и опустилась на землю. Её руки нервно дрожали. Она с трудом прикоснулась к еде. Унизительные комментарии, которые в её сторону бросал Маршал, всё ещё имели власть над её психикой. Собравшись уже укусить яблоко, она внезапно почувствовала острую боль в груди. Ей не хватало воздуха, словно она задыхалась.
Сердце Астории начало биться всё быстрее и быстрее, весь мир вокруг неё заколыхался, прежде чем она потеряла сознание…
***
– За мной, мисс Браун. Мистер Уизли находится в одном из следственных изоляторов, пока дожидается суда. Я уверен, он будет счастлив вас увидеть, он так много о вас говорит, – сказал добрый, немного пухлый, пожилой охранник, который впустил Лаванду сквозь большие ворота в камеры строгого режима в Министерстве Магии. Лаванда слегка улыбнулась и вошла, крепко сжимая ремешок сумочки, и избегая похотливые взгляды других заключенных.
Дрожь прошла по её спине, и она зашагала быстрее. Она, безусловно, выросла со времен учебы в Хогвартсе. Её светлые волосы были подстрижены в короткую стрижку пикси, что выделяла её высокие скулы и глубоко посаженные голубые глаза, летнее платье до колен открывало её длинные тощие ноги, платье облегало бёдра, подчёркивало крошечную талию, маленькие упругие груди, и идеальные плечи.
Она приоделась, чтобы произвести впечатление на Рона, её старую любовь. Повернув за угол, она увидела лохматую рыжую голову и ускорила шаг. Ей очень хотелось с ним поговорить; он всегда был добр с ней. Немного невнимательный, но тем не менее, она хотела узнать от него, были ли эти обвинения правдой! И до тех пор она не поверит ни единому слову, написанному этой ужасной женщиной Скитер!
Она бросилась вперед, крича:
– Рон, это я, Лаванда.
Но была потрясена, встретившись с его глазами. Рон Уизли в своё время мог считаться привлекательным, возможно, очаровательным, но теперь его глаза были выпучены и налиты кровью, темные круги омрачали его бледную, болезненно выглядящую кожу. Все его тело выглядело запустевшим: небритое лицо, залысины, обвешенное тело.
Рон Уизли выглядел намного старше своих двадцати шести лет.
– Извините, – извинилась Лаванда. – Я разволновалась и приняла вас за другого. Сэр, не могли бы вы мне указать, где камера Рона Уизли, пожалуйста?
– Ты меня так легко забыла, Лав? – прошептал мужчина в камере. – Это я – Рон!
Лаванда скрыла шок и протянула руку сквозь решетку, чтобы дотронуться до него.
– Мне очень жаль, Рон, – сказала она, нервно смеясь.
Рон не потрудился скрыть свой гнев. Лаванда, к сожалению, была покорной, и автоматически становилась послушной, когда её упрекал кто-то, кого она любила.
Охранник открыл своей палочкой камеру, Лаванда вошла внутрь и села за стол, стоявший в центре комнаты для посетителей. Рон сел напротив неё и взял её за руку.
– Знаешь, ты первая, кто пришел навестить меня, – сказал он притворно нежным и душераздирающим голосом.
– Правда! Честно признаться, я думала, твоя семья не поверила во всю эту ложь! – Лаванда удивленно посмотрела на него.
– Давай не будем говорить о моей семье! – сердито зарычал Рон. Лаванда отшатнулась и тот снова смягчил свой тон. – Я бы предпочел поговорить о тебе. Как продвигается твоя модельная работа?
– Боюсь, что не очень хорошо, – она вздохнула. – Я не получаю ни одного приличного предложения и из-за того, что я не пошла после Хогвартса в университет, мне не удастся получить работу в Министерстве. Так что сейчас я работаю официантом в Косой Аллее, чтобы свести концы с концами.
– Что, если бы я мог… скажем, помочь тебе с работой? – Рон задумчиво посмотрел на неё.
– Что я должна буду делать? – нерешительно спросила Лаванда.
– О… Ничего особенного… Если ты не хочешь, чтобы я тебе помогал, – Рон с намеком перестал говорить.
– Мне очень нужна твоя помощь! – выкрикнула Лаванда и кивнула.
– В самом деле? – скептически спросил Рон.
– На самом деле, – радостно сказала Лаванда.
– Просто помоги мне немного в суде… Тебе нужно присутствовать там вместе со мной, в кресле свидетеля. И еще пара вещей. Если ты согласна, мой адвокат поговорит с тобой и расскажет, что нужно сделать.
Лаванда кивнула и оставшееся время её визита они говорили об обыденных вещах, и через час она ушла, Рон сказал, что его адвокат Андреа встретится с ней сегодня вечером и обсудит, как она может помочь ему.
***
Позже вечером Лаванда грела воду себе на чай, когда услышала стук в дверь своей квартиры, задаваясь вопросом, кто это может быть в такое время суток? Она пошла открывать.
Она увидела шикарную женщину тридцати лет с собранными сзади рыжими волосами и большими темными глазами, обрамленными очками. Лаванда вдруг почувствовала себя довольно неряшливо в своих поношенных джинсах и свободной футболке перед этой женщиной, одетой в чёрный брючный костюм, явно дизайнерский, с маленькими белыми пуговичками и четырьмя ниточками светло-розовых жемчужин на кармашках.
Глаза женщины скользнули по Лаванде, осмотрев ее и явно обнаружив, что ей не хватает.
– Здравствуйте, мисс Браун, меня зовут Андреа и я адвокат мистера Уизли. Могу я войти и кое-что с вами обсудить? – холодным, суровым голосом спросила она.
– Пожалуйста. Вы что-нибудь хотите? Чай? Кофе? – пробормотала покрасневшая Лаванда, отходя в сторону.
Андреа отрицательно покачала головой и грациозно подошла к изношенному бархатному дивану, презрительно осмотрев его, прежде чем бледной рукой провела по дивану, чтобы очистить от воображаемой грязи, после чего присела.
Лаванда схватила стул и села рядом с ней, внимательно наблюдая, как Андреа достает из кожаного портфеля какие-то документы и кладет их на стол в гостиной.
– Что это? – в замешательстве спросила Лаванда, и Андреа тяжело вздохнула.
– Контракт о конфиденциальности, договор о неразглашении и денежный перевод за проделанную вами работу или, скорее, поддержка, любезность, – объяснила Андреа.
– Контракт о конфиденциальности, договор о неразглашении? Зачем все это? – спросила в шоке Лаванда.
– Разве мистер Уизли подробно не разъяснил вашу задачу?
Лаванда покачала головой и Андреа закатила глаза.
– Вы выступите в роли марионетки, устроите сцену, обвините Гермиону Грейнджер за попытку привлечь внимание, во лжи, и в использовании Рона Уизли для достижения своей цели.
Лаванда находилась в шоке! Она не могла во все это поверить! Получается, все, что говорили, было правдой… Вот почему Рон написал ей! Чтобы использовать её!
Она испугалась, вдруг, если она скажет «нет», он с ней сделает то же, что и с Гермионой? Лаванда постаралась сохранить на лице безразличие и повернулась к Андреа, которая смотрела на неё с поднятой бровью.
– Передайте мистеру Уизли, что я подумаю над этим.
Выпроводив адвоката из своей квартиры, Лаванда решила отправиться к Гермионе; время терять нельзя. Она поспешно надела свою мантию и подбежала к камину. Схватив немного летучего пороха, она поспешно выкрикнула: «Святой Мунго» и оказалась в одной из комнат ожидания в больнице.
Она поспешила к стойке регистрации и спросила номер палаты Гермионы Грейнджер, после чего поднялась по лестнице в отдельные палаты.
– Лаванда? Что ты здесь делаешь? – сзади раздался удивленный возглас Джинни Уизли.
– Мне нужно увидеть Гермиону! Это срочно! – выдохнула она.
– Гермиона сейчас ни с кем не встречается, – подозрительно сказала Джинни. – Если тебе нужно что-то сказать, то тебе придется рассказать это мне, Гарри или Драко.
– Драко? То есть Драко Малфой? – недоверчиво спросила Лаванда.
– Да, – холодно ответила Джинни.
Почувствовав довольно запретную тему, она просто сказала Джинни, чтобы та позвала Гарри, и, если нужно, Драко, чтобы она могла им рассказать, что произошло.
Вскоре Джинни, Драко и Гарри сидели на жестких больничных стульях и смотрели на Лаванду, которая рассказывала им, что произошло…
***
– Кто-нибудь, помогите мне! – закричал мужчина в черном, вбегая в приемную больницы Св. Джеймса в Челси. Он нес на руках худую девушку с длинными светлыми волосами, она была тощей до ужаса. – Я нашел её лежащей на дороге, ей нужна помощь!
Доктор и медсестры бросились к ним с каталкой и капельницей.
– Сэр, мне придется попросить, чтобы вы отпустили её. Дальше мы справимся сами, – сказал доктор, спокойно перекладывая девушку на каталку и приложив стетоскоп к груди, медсестры подключили её к кардиомонитору и капельнице. Внезапно раздался громкий сигнал с монитора и линия, которая была зубчатой до сих пор, выровнялась.
– Остановка сердца! Кто-нибудь, дефибриллятор!
– Заряд сто, ясно!
Тело блондинки задрожало от шока, прошедшего сквозь неё.
– Заряд двести! Давай!
И вдруг писк превратился в нормальный ритм, неровные линии вернулись на экран.
– Её сердце остановилось из-за того, что организму не хватает еды. Эта девушка едва не умерла от анорексии.
========== Глава 24. Похожие ==========
Гермиона проснулась в холодном поту, её рот раскрылся в безмолвном крике. Вокруг было темно и тихо. Драко держал её руку, сидя в кресле рядом с ней, и спал, а Скорпиус свернулся калачиком у неё под боком. Он подпирал её своим мягким подгузником и ласково посасывал свой большой палец во сне. Она поудобнее устроилась на подушке и попыталась закрыть глаза, потрясенная своим кошмаром.
Ей снился Рон. Темно, сыро и холодно… так холодно…
Она медленно поднялась с кровати, поправила покрывало, подошла к двери своей комнаты и распахнула её, в последний раз взглянув на Драко и Скорпиуса, прежде чем выйти.
Она не слишком жестока с ними? Разве Драко не заслуживает кого-то здоровее, а Скорпиус не заслуживает того, кого не преследовали бы кошмары? Может быть, это неправильно с её стороны, так нуждаться в них… Она любила Скорпиуса и, возможно, была немного влюблена в Драко, но она была больна. Потрепана и сломлена. Как будто что-то ломали много-много раз и столько же раз склеивали снова. Её выдают шрамы. Драко не сможет заботиться о ней так же, как о Скорпиусе. Она бездумно бродила по коридору, смотря в пол. Было темно, и крошечные острые лучики света светили сквозь закрытые двери палат. Она была полна решимости стать лучше, она была полна решимости перевернуть страницу, где в её жизни был Рон, она была полна решимости заслужить Драко, и она была полна решимости стать лучше для Скорпиуса…
Когда она повернула за угол, её внимание привлек шаркающий звук, и Гермиона, испугавшись, бросилась обратно в свою палату.
Астория Гринграсс выползла из тени в коридор, следуя за Гермионой, скрытно вернувшейся в свою комнату; они выгнали её из маггловской больницы, потому что она больше не могла позволить себе оплатить лечение.
Она пришла сюда, чтобы украсть необходимые для лечения зелья, но затем увидела Гермиону и решила проследить за ней. Астория увидела, как густая каштановая шевелюра исчезла в маленькой палате в конце коридора, и последовала за ней. Немного подождав, она толкнула дверь и молча заглянула в комнату.
Скорпиус проснулся, и Грейнджер укачивала его. Даже отсюда, где она стояла, Астория могла разглядеть любовь, освещающую лицо Гермионы, когда она держала маленького мальчика, и глазки Скорпиуса, которые смотрели на неё с таким миром и довольством.
Астория почувствовала что-то тяжелое в груди, слёзы выступили на глазах. Возможно, у неё никогда больше не будет сына, но она была счастлива видеть кого-то, кто любил её ребёнка как своего собственного. Это было так душевно… Эта любовь и так очень мимолетна. Словно трепет крыльев бабочки, легкий и теплый… Он разрывал её сердце, она чувствовала такое горько-сладкое счастье, глядя на них. Горькое, потому что однажды она хотела так же держать своего ребёнка, и жестокое, потому что она знала, что никогда не будет достойной матерью для своего маленького мальчика… Астория не могла больше это выносить, и собиралась закрыть дверь, как вдруг Грейнджер подняла глаза.
Сначала на её лице отразился шок, а затем страх, но постепенно Гермиона поняла, что Астория им не угроза.
Астория выглядела опустошенной, когда смотрела на своего сына. Гермиона почувствовала, как жалость и понимание к девушке овладели ей. Она подошла к двери, и Астория отступила. Гермиона вышла из комнаты и закрыла дверь, всё ещё держа Скорпиуса в руках. Выражение лица Астории не изменилось: её глаза жадно пожирали сына, как будто она изголодалась по любви.
– Мне просто нужно было его увидеть. Для себя. Извини, если моё пребывание здесь доставляет тебе неприятности, я могу уйти, – сказала она тихо, не уводя глаз от Скорпиуса. – Я не могу смотреть на него или быть рядом с ним. Я сразу вспоминаю, как едва не продала его. Несмотря на то, что вы думаете обо мне… несмотря на то, что я… Это было слишком больно, я чувствовала, что моё сердце разорвётся от вины, и весь день я молилась, чтобы кто-то услышал его, в маленьком уголке моего сердца, потому что я осмелилась не рассказывать ничего Маршалу. Я каждый день слушала его плач и знала… знала, что я была причиной этих слёз. Это ломало меня изнутри каждый день… До сих пор я боюсь, что я – просто кусочки сожаления… кусочки, которые никогда не смогут стать целыми снова, – сказала Астория, гордо глядя на своего теперь спящего ребёнка. – Не слишком нагло будет просить у тебя прощения, даже если я этого не заслуживаю?
Гермиона мягко улыбнулась.
– Я благодарю Бога за то, что я легко прощаю. Астория, я не могу судить о выборе, который ты сделала в своей жизни, я не была на твоём месте, но, – сказала она, подняв руку и положив её на сердце Астории, – сердце глупо, и оно делает ошибки, и оно же несёт вину. Сколько оно уже вынесло? Я не пытаюсь упрощать то, что ты сделала; я не пытаюсь оправдать тебя. Я просто говорю, что, возможно, прощение не так уж трудно получить, если ты просто…
Астория не могла отвести взгляд от сына, и слёзы начали стекать по её щекам.
– Если я скажу тебе, что делала… Что я делала для того, кого любила. Кого-то, кого я действительно очень сильно любила, и как он сломал меня, и мне жаль… мне так жаль, – прошептала она не Гермионе, а ребёнку. – Очень жаль… но я очень рада, – свирепо сказала она, когда посмотрела на Гермиону: – Я рада, что он никогда не узнает, что я с ним сделала. Это делает меня эгоистичной, жестокой, злой… это ведь так?
– Ни одна мать не хочет, чтобы её ребенок знал о совершённых ошибках в жизни, Астория. В конце концов, мы люди, и ты сделала то, что делают все люди. Ты совершила ошибку. Хотя это было больше, чем просто ошибка. Так что двигайся дальше, мы не можем стереть наше прошлое, но мы можем стремиться вперёд. В бой! Бороться, чтобы идти дальше, бороться, чтобы оставить позади свои ошибки, но ни в коем случае не забывать их, бороться за свет в конце туннеля, бороться за искупление, за любовь своих детей. Сражайся, потому что ты того стоишь.
– Что с тобой сделал Уизли? – внезапно спросила Астория.
Лицо Гермионы помрачнело.
– Он почти разрушил мою душу, – резко ответила она.
– Могу я тебе кое-что сказать? Я думаю, ты поймешь, – начала Астория, посмотрев на неё.
Гермиона просто кивнула и поняла, что, возможно, они были не такими уж и разными.
========== Глава 25. Первый поцелуй истинной любви ==========
Гермиона Грейнджер почувствовала дежавю, сидя напротив Астории в кафе, расположенном на четвертом этаже больницы Св. Мунго. Дежавю, потому что когда-то она была на месте Астории.
Сначала нахлынула злость, затем отрицание, и в конце концов вынужденное принятие и чувство слабости и безысходности, затем наступает худшее… Вина.
Гермиона это знала, потому что сама прошла через всё это, когда оставила Рона. Хотя с ней работали магловский психолог и терапевтическая группа. Было трудно говорить о насилии, о любом насилии, но знать кого-то, кто имел дело, имеет или сталкивался, всегда полезно. Это делает человека более открытым для разговора о своих проблемах.
Астория сидела на стуле, облокотившись локтями о стол, обхватывая руками чашку с чаем, чтобы согреться. Она была обеспокоена.
– Все хорошо. Я подожду, когда ты будешь готова говорить, – сказала Гермиона, протягивая руку и сжимая тонкую ладонь Астории в своей.
Астория посмотрела на неё благодарным взглядом, а потом на мгновение закрыла глаза.
– Интересно, как ты это сделала? Я имею в виду, я хотела сбежать от Маршала, но знала, что люблю его и не могу бросить, – сказала она.
– Причина в том, что мы, женщины, цепляемся за такие вещи, как любовь и спокойствие, и мы думаем, что даже если «любовь» становится жестокой, мы должны оставаться со своими мужчинами, потому что иначе никто не будет нас любить. Это и создает конфликт внутри нас. Наша любовь к комфорту и любовь к чувствам всегда находятся в состоянии войны, особенно в таких женщинах, как мы. И я не буду лгать тебе, Астория, это очень трудный путь: исправиться и начать все сначала, но первое, что нам нужно, это твоя трезвая голова, – с мрачным выражением сказала Гермиона.
Астория кивнула и подтянула руку Гермионы, с благодарностью улыбаясь.
– Я не знаю, как смогу загладить свою вину, и я не знаю, как мне тебя отблагодарить, но у меня к тебе одна просьба. Не рассказывай Драко о нашей встрече, по крайней мере пока я не завяжу с наркотиками и не встану на ноги.
Гермиона улыбнулась и кивнула девушке.
– Мы должны как можно скорее отправить тебя в реабилитационный центр. Сегодня меня выписывают, и Драко отвезет меня обратно в свою квартиру. Когда он уйдет, я ускользну и мы пойдем вместе. Ты не должна проходить через это одна. Я помогу тебе, – сказала Гермиона, в её глазах мелькнула решительность.
Астория испуганно посмотрела на неё.
– Что, если я не смогу это сделать? – сказала она тихим шепотом, голос дрожал, выдавая её страх.
– Ты должна попробовать! Астория, ты сама мне только что рассказала, что чуть не умерла из-за наркотиков. Ты должна заботиться о себе, хорошо питаться, избавиться от токсинов в своем организме. Если не для себя, сделай это для Скорпиуса. Ты сказала мне, что хочешь попытаться стать частью его жизни. Тогда приободрись и заслужи это! Драко не даст вам этот шанс так легко. Ты должна показать значительное улучшение. Пора взрослеть, дорогая, ты больше не ребенок! – строго сказала Гермиона.
Астория выглядела уставшей и просто опустила голову на руки.
– Придется потрудиться, не так ли? – вяло спросила она.
Гермиона пожала плечами.
– Это будет не так сложно, как ты думаешь. Теперь мне нужно идти. Послушай, пока ничего не ешь, твой организм долго не получал еды, если ты будешь есть сейчас, твое тело впадет в шок. Мы должны доставить тебя в реабилитационный центр прежде чем твой организм начнет обратный отсчет, так что помни: небольшие порции еды через короткие промежутки времени. Вареная рыба, зелень, фрукты, ничего жареного. Твой организм еще не готов к маслу, и никакого красного мяса. Понятно? Слушай, я дам тебе немного денег, остановись в приличном месте, а не в Ночной Аллее. Остановись в Косой Аллее, и я найду тебя, – сказала Гермиона настолько властно, что Астория вспомнила времена, проведенные в Хогвартсе.
– Астория, мы сделаем это. Я и ты, – сказала она мягким тоном, увидев выражение лица девушки, сидящей перед ней.
– Откуда ты столько знаешь обо всем этом? – недоуменно спросила Астория.
– Думаешь, ты единственная, кто использовал наркотики, чтобы сбежать от реальности? – мрачно ответила Гермиона, после повернулась и вышла из кафе.
Она не знала почему, но Гермионе было легче сосредоточится на том, чтобы помочь Астории, чем на собственных проблемах. По одному за раз, настойчиво напоминала она себе, она справится со всем по одному за раз…
***
– Ты точно не против, что я иду сегодня на работу? – хрипло сказал Драко, ухмыляясь красному лицу Гермионы, которая отводила взгляд в сторону.
– Я в порядке, правда, Драко. Иди! – она вскрикнула от неожиданности. – И… не мог бы ты… по… пожалуйста, отпустить меня. Это очень отвлекает, – сказала она, еще сильнее краснея.
Драко только рассмеялся своим гортанным глубоким смехом, его грудь прижималась к её. Его красивая, очень мускулистая… твердая грудь. Возможно, после того, как она оказалась в плену у сумасшедшего, она теперь с опаской относится к физической близости, но сейчас она точно знает, как оценить такого прекрасного мужчину, как Драко.
С преувеличенной медлительностью он посадил её на кровать, и Гермиона знала, что сейчас он её не дразнит. Он относился к ней как к прекрасному фарфору, который мог разбиться от одного неосторожного движения.
Все действия и мысли Драко были направлены на комфорт и спокойствие Гермионы, и она чувствовала себя виноватой из-за того, что лгала ему, по какой причине должна остаться дома. Скорпиус был в особняке с бабушкой, а Драко нужно лететь в Китай на важную встречу с главой его китайского офиса и китайским интегрированным сотрудником по иностранным сделкам, а затем он должен был принять участие в торгах за новую компанию, выставленную на продажу.
Драко вернулся с отпуска и теперь начались его тяжелые будни. Malfoy Industries расширяется в сторону Южной Америки и Африки, и Драко приходится контролировать все слияния и поглощения с целью плавной передачи.
Он поспешно переоделся в облегающий черный маггловский костюм-тройку, его серебристо-серая рубашка подходила под цвет глаз, делая их еще выразительнее. Гермиона наблюдала, как он с легкостью повел плечами и вытащил сливовый галстук.
– Подойди, – прошептала она. – Позволь мне сделать это, я делала это своему отцу.
