Текст книги "Безликий и Чудовище (СИ)"

Автор книги: Atyra Rommant

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

– Ну, чего стоишь? – Прямо в затылок Люису прилетел смачный толчок, отчего лев вздрогнул и резко обернулся. Сатурн закашлялся и, бросив на брата презрительный взгляд, прошипел сквозь зубы: – Зовёшь-зовёшь этого цветочка юродивого – а он в облаках опять летает.

– Т-Так что там? – Придя в себя пролепетал Люис.

– Что-что… Как всегда будем подходить? Или мне тебя заменить на этот раз в качестве нападающего? Хотя, нет… Промахнёшься ведь, с твоими-то моргалами! – Морда Сатурна растянулась в кривой улыбке, обнажившей редкие жёлтые зубы. Люис нахмурился, опустив голову.

– А кто мне эти «моргала» подарил, ты не помнишь?

– Чего? – Бледные глаза Сатурна расширились, и он, с видом, будто его только что огрели чем-то по голове, стал старательно заглядывать брату в глаза, которые тот старательно пытался отвратить от больного льва. – Что ты там сказал? Дерзить научился, да? Сидишь там со своей белокурой ласточкой, что она там тебе накурлыкала?

– Не трогай Сильву!

– Да ладно тебе, да у неё же мозгов столько же, сколько зрения в её глазах!

– Замолчи!

– Что ты..?

– Я сказал то, что ты услышал, понятно тебе? Что такое, братец? Что такое? В первый раз отпор дали? Ты на себя посмотри! Ты на облезлую псину похож, королём он решил стать! Без слёз не взглянешь! Да если бы я был твоим ребёнком – я бы ещё в утробе самого себя бы извёл, лишь бы морды твоей не видеть!

В этот момент, казалось, вся вселенская ярость за мгновение сосредоточилась в одном сосуде в виде льва Сатурна. Лев взревел совершенно диким голосом и бросился на брата, оскалив тонкие и острые, словно иглы, зубы.

Страшный звук разлетелся по всей округе. Услышали его и Лорд с Агнием.

– Это Сатурн… – Прошептал практически одними губами король, после чего он сорвался с места и, бросив короткое: «Жди здесь. Это опасно» – на всех парах понёсся к месту потасовки. Но стоило ему сделать лишь несколько рывков вперёд, как что-то увесистое кинулось ему под лапы. Лев свалился на лёд и тут же почувствовал, что одного из протезов нет. Он был в зубах Симмы, которая, поднявшись на лапы, тут же отшвырнула его в сторону и, оскалившись, сделала крайне решительный вид.

– Зачем тебе это?!

– Я знаю этого льва лучше, чем ты! – Прорычала Симма, начав медленно-медленно приближаться к Лорду. Король попытался тоже подняться, но не смог – второй протез тоже почти что отвалился и держался лишь на правых креплениях. – И я не позволю тебе хоть что-то с ним сделать!

С этими словами львица сделала мощный рывок вперёд, но прямо в полёте она вдруг замерла и неуклюже шлёпнулась на землю. То же произошло и с Агнием, который в последний момент успел уцепиться за хвост нападавшей и предотвратить самое страшное.

Симма вновь грозно зарычала и уже приготовилась растерзать несчастного мальчишку в клочья, но только она успела занести лапу для удара – как её тут же перехватило сразу несколько львов, поваливших одичалую соратницу на землю.

А тем временем на самом дне высохшего моря, перемазанные грязью, кровью и талым снегом, Люис с Сатурном яро рвали друг на друге шкуры. Во все стороны летели клочья шерсти, каждый из братьев то и дело падал в густую кучу темной земли, перемазываясь в ней до черноты. В полумгле раз за разом сверкали перепачканные красным острые ряды зубов и когтей.

Забывшие обо всём братья не смели даже на мгновение оторвать озверелого взгляда друг от друга, и не удивительно, что они не заметили, как из большого скалистого каньона вышла группа львов. Это вернулась королева с принцем.

– Это ещё что? – Молодой лев Альфюма прищурился и вгляделся в даль. Двумя терзающими себя точками на горизонте виднелись Сатурн и Люис.

Калеоппа тоже обратила на них внимание.

– Это же…

Но тут принц сорвался с места и помчался вперёд.

– Альфюма, стой! – В ужасе закричала королева.

– Это мой шанс! – Решительно ответил принц, и, прибавив скорости, понёсся на врага, мысль о кончине которого так долго лелеял.

Львы, сопровождавшие царское семейство, тут же распределились: одни остались сопровождать Калеоппу, чтобы та даже не подумала последовать за сыном, а остальные понеслись на последним в погоню.

После изнурительного боя Сатурн всё-таки смог поймать момент и повалил брата на спину. Зрение, казалось, уже полностью покинуло его.

Тем временем Лорд, находившийся наверху, вновь предпринял попытку встать, и вдруг почувствовал, что его кто-то приподнял.

– Я помогу! – Тут же послышался сзади голос отважного Агния.

Лорд оглянулся. Как оказалось, это слепая Сильва держала его на вису, а мальчик тем временем, подхватив на бегу отвалившийся протез, подбежал к королю и начал дрожащими пальцами пытаться приладить железную лапу обратно.

– Крепи тот, что на правой! – С этими словами чувствовавший всем своим существом, как драгоценное время утекает, Лорд тряхнул правой лапой, с еле-как державшейся на ней куче металлолома. Агний тут же спохватился и метнулся к правой, и. после нескольких быстрых движений, соединил воедино несколько креплений. Не успел мальчик даже об этом сообщить, как Лорд сделал прыжок вперёд (настолько сильный и неожиданный, что Сильва с Агнием прижались к земле с перепугу) и стремглав на трёх ногах помчался к высушенному морю.

– Был тряпкой, так тряпкой и сдохни! – Прохрипел сорванным горлом Сатурн, возвысившись на дрожащих ногах над поверженным братом. Люис безмолвно смотрел на расплывчатую, будто он смотрит на всё, что его окружает, через толстый аквариум, силуэт брата.

– Прав был отец – сразу надо быто тебя задушить! В нашем роду безмозглых нету! – С этими словами он победоносно занёс лапу с выпущенными когтями, но тут в ослабленную конечность вцепились острые зубы. Люис взревел через боль в сорванном до крови больном горле о откатился в сторону. Люис тем временем перевернулся на живот, быстро откашлялся и, приподнявшись, посмотрел в сторону и сразу узнал бледно-лиловый комок, что лежал близ его брата неподалёку.

Альфюма первым вскочил в боевую стойку и, скрипя зубами, уже приготовился добить лжеправителя.

– Что, и ты туда же, щенок? – Проговорил Сатурн, хотя его голос уже больше напоминал какое-то неразборчивое бульканье. – Не гоже на старших так бросаться. Мама тебя не учила?

Принц начал с яростью хлестать себя по бокам хвостом, и, когда оба противника уже были готовы одновременно, не сговариваясь, броситься друг на друга, со стороны послышался яростный рык и уже через секунду меж ними встал Лорд.

– А тебе не стыдно драться с детьми, друг мой?

– Я тебе не друг. – С трудом просипел Сатурн, пытаясь обогнуть соперника, но Лорд раз за разом вновь и вновь вставал на его пути.

Наконец, Сатурн остановился, и, тяжело дыша, устало усмехнулся.

– Так что тебе мешает? – Лорд в ответ прищурился. – Давай! Один на один! Как и договаривались! На равных, понимаешь? – Сатурн коротко кивнул в сторону не до конца закреплённого, и оттого сильно болтавшегося на ноге, протеза Лорда.

Не сказав ни слова, король вцепился зубами в железную ногу и рывком отбросил её в сторону. Все подоспевшие львы ахнули, в том числе и стоявшая неподалёку с сыном Калеоппа, у которой в тот момент все внутри сжалось с такой силой, что она практически не могла дышать.

Все львы, и стоявший в их плотных рядах казавшийся совсем крошечным человеческий мальчик, образовали широкое кольцо. Вот и всё. Момент настал.

Сатурн с практически сидящим на земле Лордом встали друг напротив друга. Как только гул толпы полностью стих, и тишина вокруг установилась такая, что было слышно звон в ушах, Сатурн, будто собрав все свои оставшиеся силы в одну кучу, кинулся вперёд на ненавистного противника, предвкушая долгожданное избавление от него. Лорд не двигался до последней секунды, а потом вдруг резко облокотился на передние лапы и одним молниеносным движением перекинул всё своё тело в бок. Сатурн чисто по инерции пробежал ещё несколько метров и смачно влепился в каменный выступ, да с такой силой, что с последнего посыпались мелкие камни. Все львы с ужасом посмотрели на больного льва, наблюдая за тем, что же он будет делать дальше. Тот в свою очередь, встряхнув ушибленной головой с ещё большим остервенением без всяких раздумий кинулся на Лорда, но он вновь применил свою незамысловатую тактику и вновь Сатурн оказался сам собою бит. Взбешенный лев с налитыми кровью глазами на каким-то чудом ещё не разожжённым черепе опять бросился в сторону короля и опять пролетел мимо. И так – раз за разом, пока, наконец, обессиленный и чуть ли не по земле волочащийся Сатурн, слизывая с морды на бегу гремучую смесь из крови и пота, не сделал последний, финальный свой рывок на уже, казалось, окончательно сведшего его с ума противника. И именно тогда, находясь в метре от последнего, Сатурн наконец-то получил единственный, точный и самый сильный удар от Лорда.

Измождённый и усталый, Сатурн повалился тяжелым мешком в грязь, и уже не смог подняться.

Пока Лорд выносил приговор изменникам, у Агния было время походить по окрестностям дворца и подумать о своём. Учувствовать в длинном и муторном судебном процессе у него не было никакого желания, мальчик твёрдо решил, что его самое любимое хобби – нахождение в полном одиночестве и тиши – будет самым лучшим способом скоротать время. Так, осмотрев все доступные для его любопытного носа закоулки львиного дворца, Агний вышел к главной придворцовой площади, нарезал по ней несколько кругов, и, в конце-концов, вновь вышел к берегу высушенного моря. Он вдруг вспомнил про то, что привлекло его внимание при первом взгляде на сей унылый пейзаж, но в тот момент было не до того, чтобы рассуждать об этой странной «экспозиции». Как не сложно догадаться, это были погорелые руины какой-то неизвестной деревеньки неподалёку. Хоть им, судя по всему, был уже далеко не один год, от них веяло тем, что в избытке витает обычно над молодыми захоронениями. Это был дух смерти. Десятки или даже сотни голосов изредка слышались в приносимом с той стороны ветре. Агний силился разобрать хоть что-то из этого, но у него не удавалось.

– Ты здесь один? – Со спины подошёл Альфюма. Принц, поглядев с секунду на мальчика, прилёг на край крутого берега.

– И да. – Принц вновь привлёк внимание Агния. – Спасибо тебе, что спас отца. Честное слово, я даже не представляю, сколько бы длилось всё это безумие, устроенное Сатурном, если бы не ты…

Мальчик тихо хмыкнул и пожал плечами.

– Только… Только это не совсем я.

– То есть? – Альфюма пригнул одно ухо.

– Мне помогали. Мне помогла дочь человека, которому когда-то продали твоего отца.

– Продали… – Печально вздохнул принц, на мгновение погрузившись в печальную задумчивость. Агний уж было испугался, что он слишком сильно надавил на крайне больное место, но Альфюма тут же продолжил диалог:

– С ним тогда увели всех карахтов. Это была народность людей, с которыми, как я слышал, мы водили дружбу. Меня тогда, просто, ещё не было, так что знаю только по рассказам мамы. Они во-о-он в той деревне жили. Вон там, видишь, развалины стоят?

– Д-Да, вижу. – Подтвердил Мальчик.

– Ну, вот… – Вновь зависла недолгая тишина.

– Ты ведь раб, да?

– Да. – Кивнул головой Агний.

– А у тебя есть родители? Родственники там какие-нибудь? Братья, сёстры?

– Нет, господин.

– Может, тогда с нами останешься? Как тебе? К тебе будут очень уважительно относиться, у тебя будет еда и вода, причём в таком количестве, сколько необходимо тебе. Больше не надо будет работать.

Агний замолчал. Сжав кулаки, мальчик то и дело смотрел невидимым взглядом то на Альфюму, то себе под ноги. Агний погрузился в настолько напряженные думы, что аж вспотел.

– П-Понимаешь…

– Что?

– Я бы с радостью остался, я бы очень хотел обрести дом, но… Пойми, я не могу. Помнишь, я упоминал девочку, которая помогла мне освободить твоего отца? Я дал ей обещание при нашем расставании. Я сказал им, что попрошу других людей помочь ей и её семье. Она очень хорошая, я не могу не выполнить её просьбу! Пойми, ты бы поступил также, без неё бы Лорда сейчас здесь не было!

Альфюма слушал это с серьёзным видом и сосредоточенно кивал. Наконец, как только Агний закончил, принц ответил:

– Ну что-ж… Дело благородное. Даже приятнее иметь дело с таким человеком, как ты. – Альфюма задумался. – Знаешь, я совсем недавно краем уха подслушал, что недалеко отсюда в каньонах приземлилась какая-то огромная лодка. Сначала вовсе подумали, что это большая летающая рыба, но потом присмотрелись, и поняли, что всё-таки лодка. Были у неё эти самые, как их, паруса!

– «Наследие»?! Она называлась «Наследие»?! – Не веря столь невероятному совпадению, задыхаясь от восторга пропищал Агний.

– Не знаю, я-то её в лицо не видел. Насколько ещё знаю, форма у её матросов на форму членов королевской гвардии не похожа, сразу бы узнали, ну, и, судя по твоей реакции, это именно те люди, к которым тебе и надо.

– Я пойду к ним! Т-Только можно, пожалуйста, если только не сложно, мне показать дорогу? А то, боюсь, заблужусь я тут…

– Да не торопись же так! Тебя же ещё надо снарядить как следует! Отдохнём немного, отца дождёмся, чтобы он с тобой распрощался, и обязательно тебе мы дорогу покажем, даже не волнуйся!

Так оно и случилось.

Мальчика одели в старую, потрёпанную шубку, принадлежавшую когда-то одному из карахтов. Вещь-то ещё сносная, чего без дела ей лежать!

К путникам на короткое мгновение вышел и сам Лорд с супругой Калеоппой, заметно за эти несколько часов воспрявшей и телом, и душой.

«Ну, мальчик, – говорил король, – прощай. Даст Всевышний – свидимся мы ещё с тобой, в лучшие времена».

Шли они одним небольшим отрядом не очень долго, часа два-три, что, в сравнении со всеми прошлыми походами Агния, казалось просто детским временем. За всё это время, на удивление самого мальчика, то ли от холода, то ли от пережитого недавно прилива адреналина, он не почувствовал и тени волнения перед встречей со старыми знакомыми, лишь лёгкое покалывание в кончиках пальцев. Лишь в некоторые моменты Агний задумывался о возможных вариантах их диалога, но очень быстро с мыслями: «Да ладно, там разберёмся, да этого ещё далеко» уходил думами в сторону.

Наконец, они остановились, Агний слез со спины своего нового товарища и их взоры устремились вперёд.

– Во-он там, верно ведь? – Альфюма на секунду обернулся на одного изо львов, что и рассказал им о пути к тому месту. – Да. Вон там, видишь, расщелина? Вот там и находится твой корабль.

Место назначения находилось не так уж и далеко: метрах в пятидесяти ходьбы. Меж огромными и крутобокими ледяными пиками, похожими на застывшие цунами, и впрямь располагалась большая расщелина, из которой, если прислушаться, доносились какие-то звуки.

– Тебя сопроводить? После секундного молчания спросил Альфюма. Агний призадумался на минутку, но после уверенно помотал головой и ответил:

– Да нет, я сам сумею. Уже пора самому решать такие вопросы.

– Ну-с, как знаешь. – Усмехнулся принц, но после его морда вновь приняла серьёзный вид. – И всё-таки я одного понять не могу: ты – раб. Сколько раз об тебя вытирали ноги, сколько раз не внимали твоим просьбам, сколько раз с тобой обращались, как с вещью – и после всего этого ты готов идти на такие риски ради обещания, которое ты дал человеку, которого ты едва знаешь?

– Ну… Д-Да… – Агний опустил голову.

– Почему же?

Мальчик вновь задумался.

– Я с-сам не знаю толком… Наверное, из-за того, что если бы хоть кто-то хотя бы раз так же поступил со мной – я был бы более счастливым человеком. – Потрескавшиеся губы мальчика расплылись в неловкой улыбке.

Альфюма замолчал, с минуту смотрел на это маленькое существо, словно на хлипкую, сухую соломинку, всё ещё пытающуюся по каким-то лишь богу известным причинам держаться ровно, а после выдохнул и промолвил.

– Что-ж, Агний. Удачи тебе. Если что – дуй в рог, мы всегда придём.

Агний пощупал находившийся у него в широком кармане резной инструмент, кивнул, ещё раз отблагодарил принца за всё, что для него сделали, И, вновь свободный и почти ничем не обременённый, мальчик широким шагом направился навстречу грядущему.

А тем временем сидевший в личной каюте Орландо уныло жал одну и ту же ноту, лёжа головой на клавишах пианино, и безуспешно пытался выдавить из себя хоть что-то. Зря он когда-то, ещё будучи ребёнком, ляпнул дяде – очень в своё время известному писателю – что придумать интересный сюжет легко. Дядя-путешественник в тот день маленькому племяннику ничего не ответил, так как знал: если малец, который, на тот момент, ещё только грезил игрой на пианино, и впрямь хочет стать известным композитором, то он ещё хлебнёт жизни. Как показал опыт всё того же дяди, самые лучшие сюжеты выходят тогда, когда ты пытаешься описать пережитые лично тобой события. А у дяди с недостатком этих самых событий проблем не было: когда он был совсем юным его семью привезли в ныне оккупированное тираном королевство, в качестве трофея из далёких-предалеких земель. Записки человека из совершенно другой культуры, самого настоящего инопланетянина так сказать – что может быть интереснее? Да. Очень интересно. Без всяких шуток.

Нет, Орландо тоже мог похвастаться множеством историй, свидетелем и участником которых он был – он пережил государственный переворот Бальтазара, после того, как дядю казнили, он, вместе с сиротой Искури, которую они незадолго до того приютили в своём доме, бежали вместе с небольшой группой людей из города и долго скитались по лесам, пока до них не дошла весть о неком «Ковчеге», где им могут дать приют вдали от тирании обезумевшего короля. Он был одним из первых поселенцев в том маленьком кусочке рая, под его руками он расцветал. После именно он, рассматривая чертежи, предоставленные ему и ещё нескольким мастерам Зигмундом, первым подал идею о реализации проекта по созданию огромного летающего корабля. Именно он руководил сборками. Именно он стал впоследствии капитаном. А уж об их многочисленных приключениях на «Наследии» и говорить нечего. Только вот в том-то была и проблема, что историй было валом, а на бумагу ничего не лезло.

– Осталось совсем немного, братишка. С двигателем неполадки уладим – и полетим дальше. Уже к вечеру будем есть свежие пирожки тёти Майи! Представляешь? – Раскрасневшийся от четырехчасового труда Имир облокотился на край борта и, залпом отпив воды из железной фляги, посмотрел в сторону младшего брата. Тот, наморщив сплюснутый нос, прятал нахмуренное лицо в воротник.

– Ну что? Что ты дуешься-то.

Орландо начал нажимать на клавишу быстрее.

– А ты угадай с одного раза! – Язвительно бросил мальчик, вновь врывшись в воротник пуховика.

– Ну, бли-и-ин, только не говори мне, что ты до сих пор из-за этого!

Когда интервал между нажатиями стал максимально коротким, Орландо единичными движениями пальцев начал переключаться и на другие клавиши.

– Да как ты мог его оставить?

– Лейв, тише! – Имир резко поддался вперёд, и, схватив вспылившего мальчика за предплечья, посмотрел на него умоляющими глазами.

– Как?

– Лейв, так надо было! – Шёпотом протараторил Имир.

Случайные ноты стали выстраиваться в одну быструю мелодию.

– Как надо было, Имир? Как?! Ты бросил живого человека одного! В лесу, Имир! Что он тебе такого сделал?

– Лейв, прекрати!

– Учитель всегда нам говорил, что жизнь каждого человека важна, Имир! А ты что сделал? Вот теперь пусть все слышат! Люди! – Лейв резко развернулся в сторону матросов. – Не умирал Агний не из-за какого туберкулёза! Его бросили мы, слышите?! Его оставили в лесу, пока он спа..! – В этот момент Имир рывком захлопнул мозолистой ладонью рот брату и притянул к себе так, что чуть не раздавил мальчику голову.

– Да тише ты!

– Имир?

Острая, высокая нота на мгновение прервала всё набиравшую обороты мелодию, которая уже через несколько секунд медленно стала возрождаться.

На палубе тем временем воцарилась гробовая тишина. Девушка медленно подошла к братьям.

– То, что он сказал – это правда?

Имир замешкался, но уже через несколько мгновений отступившая решимость вновь к нему вернулась.

– Да. – Твёрдо ответил юноша.

– Ты оставил Агния в лесу?

– Да.

– Как ты мог?!

– Ой, ой, ой, посмотрите на неё, как она разволновалась! Дело ей появилось до какого-то вшивого раба!

– Имир!

Вот уже пальцы пианиста стали сходить с начертанного маршрута, превращая быструю песенку без слов, в которой так и чувствовалась какая-то дьявольская усмешка, в беспорядочную какофонию.

– Что, «Имир»?

– Мы спасли его! Это был наш долг – помогать людям!

– Эти вот все сказки ты им будешь рассказывать. – Озлобленный Имир кивнул в сторону безмолвно наблюдавших за ними людей. – Вселенская благочестивица мне тут, блин, ещё нашлась! Будто я не знаю, для чего вы реально его оставили! Да я пацану великое одолжение сделал..!

– А ну замолчи!

– Так хоть помрёт, не понявши ничего, без мыслей о том, что его в пуш..!

– Э-ге-ге-е-ей!

Три пальца резко зажали три клавиши и грозный, наводящий необъяснимые чувства звук, которого невесть от чего внутренне избегает каждый человек, разнёсся по маленькой каюте и в ушах каждого матроса, который в ту секунду находились на верхней палубе.

Все, как один, задрали головы вверх и просто обомлели. Такое воздействие на них вряд ли бы произвело даже появление настоящего приведения или же самого короля Бальтазара.

– Капитан! – Орландо резко встрепенулся и взглянул в сторону настежь распахнувшейся двери. В каюту ввалился еле стоящий на ногах матрос, вытирающий пот со лба.

– Что там? – Выпучив глаза спросил капитан.

– Т-Там… Ну… – С трудом переводя дыхание выдыхал толстоватого телосложения мужчина. – Этот… Этот, ну, помните, мальчишка тот, раб, от тубур… Тфу-ты! Туберкулёза который якобы кони двинул!..

– Ну, и? – Орландо непонимающе насупил брови.

– Так ведь, это… Живой оказался! ‘он там стоит… – Матрос указал куда-то вверх трясущейся рукой.

С минуту почти Орландо сидел в ступоре, осознавая услышанное. Быстро придя в себя, со словами: «Да не может этого..!», мужчина накинул плотный сюртук и, громко топая, спешно направился наверх. В этот самый момент Гальдора, которая более-менее собралась с мыслями быстрее, нежели остальные, помогла с помощью Матильды Агнию спуститься вниз и вступить на деревянную палубу.

Капитан замер в дверном проёме. Вновь воцарилась гробовая тишина.

– Ты посмотри… И впрямь живой.

***

– Это в смысле «уехать»?

– В прямом. Зиг, не волнуйся, мы уже всё…

– Бальтазар, у тебя голова на месте, извини меня?

– Зигмунд, я же тебе говорю – я уже давным-давно всё продумал. Куда мы поедем, где мы будем жить – всё! С тобой буду переписываться нашим шифром, чтобы ты не волновался. Всё будет хорошо!

– А Звёздочка хоть в курсе твоих масштабных планов?

– Естественно.

– И как? Она согласна?

– Пока что колебается, но вроде как согласна.

– О, Боже мой…

– Да что «Боже мой», Зигмунд?

– Ты хоть задумался о своих родителях или…

– Ой, да не смеши меня! У них вон, детей ещё шесть штук, да ещё один на подходе.

– Твоя мать что, опять бе..?

– Да, опять она беременна, Зигмунд. Так что особо не беспокойся, долго плакаться не будут.

– Ты практически то же самое говорил, когда сбежал из пехоты. Только вот почти сразу тебя объявили в розыск. При этом я молчу о родственниках Жолдыз, которые, я уверен, её всё ещё ищут.

– Отобьёмся, я и это всё продумал.

– Лишь проблем наживёте.

– Зигмунд, я хочу лучшего для себя и своей любви, а в этом гадюшнике для нас не светит никакого счастья.

– Бальтазар, любовь – это когда работает не только душа окрылённая, но и мозги!

– Господи, да ТЫ будто в этом много понимаешь! Всю жизнь с соколом – Гор, не тебе в обиду – как вековая старуха с десятком кошек здесь сидишь и прямо эксперт в этом вопросе!

Лицо Зигмунда вытянулось. Бальтазар думал, что наставник вот-вот что-то ответить, но нет. Очень медленно чародей нахмурился, сжал кулаки и через несколько секунд молча вышел из помещения, хлопнув дверью.

Бальтазар остался в полной тишине.

Ну вот, опять… Опять они поругались. Возможно, он и сам в чём-то виноват, но и наставника он до конца понять не мог. Что ему, Бальтазару, остаётся делать, как не бежать отсюда? Остаться? Потерять в конечном итоге всякую возможность хотя бы видеться с Зигмундом, с Гором и со Звёздочкой. Вновь молча наблюдать, как мама растит ещё одного разбалованного птенчика? Стать всё-таки этим пресловутым главнокомандующим и провести остаток дней, играя где-нибудь на отшибе с такими же безмозглыми, каким в итоге станет и он, вояками в домино, болтая о всякой ерунде? Нет. Это не жизнь, это смерть.

Невесомая усталость шёлковой шалью начала медленно опускаться на взъерошенную голову принца. Зевая, он ещё пытался что-то зарисовывать в своём альбоме, но дремота всё-таки победила. Окончательно сдавшийся изобретатель направился к креслу, свернулся в нём калачиком и начал плавно проваливаться слухом и мыслями в беззвучную симфонию сна. В последнюю секунду перед полным погружением в голове всё-таки промелькнула одна единственная отчётливая мысль: «Лучше бы они все исчезли».

И приснился ему сон…

Мама родила. И родила она, как говорилось в сказке, «не то сына, не то дочь» – трёхголовое нечто, которое тут же встало на свои маленькие, пухлые, словно крокодильи, ножки и начало повсюду бегать и орать в три глотки: «Хочу то! Хочу сё! Хочу вот это! Нет, вон то!». Тут же вокруг этого нечто начали, словно папуасы в неком ритуальном танце, скакать в несколько кругов улюлюкающие подхалимы в лице оравы слуг, то и дело подносившие маленькому наследнику то огромный пирог, то игрушку, то погремушку из чистого золота. Но отличилась из всех них, конечно же, мама, которая на своих руках принесла своему ненаглядному малышу гигантский месяц, снятый ею же с неба. Королева бодрым шагом подобралась к толпе и с размаху швырнула свою огромную ношу прямо в самую гущу народа, отчего их всех разбросало во все стороны, словно тряпичных кукол. Уже через секунду женщина подлетела к своему чаду, и с буквально лезущими из глазниц глазами на перекошенном до тошноты слащавым умилением лице начала трепать малыша за щеку одной из его голов и приговаривать: «Уй, ти моя заинька! Уй, ти…!». В этот момент ребёнок, вякнув какое-то не самое приличное слово, с размаху шлёпнул мать по лицу, отчего её голова с как ни в чём не бывало улыбающимся лицом развернулась на все сто восемьдесят градусов.

Тут же у младенца резко взбухли руки, потом ноги, потом головы и, под конец, туловище. Превратившись в двухметрового гиганта, ребёнок тут же издал чудовищный вой, больше похожий на свист нагревшегося чайника, и принялся скакать по крышам городских домов, снося всё на своём пути.

– Он мне задолжал! – Тут же выскочил откуда-то заядлый игрок в карты, явно просидевший в самых захолустных барах не одни свои штаны.

– Он разрушил мой дом! – Тут же последовал за ним фермер с тройкой поросят и куриц, сыпавшихся у него прямо из рук.

– Он не ходит ни на одно из занятий! – Чуть ли не плача выбежал на середину дворцовый учитель.

– Он изнасиловал мою дочь! – Подоспела коренастая и чуть горбатая крестьянка, чуть поодаль от которой выкатилась кровать, на которой лежала стонущая в предродовых схватках и вся красная девица, из-под простыни меж ног которой, словно слепые кролики из норы, выкатывались десятками мелкие, трёхголовые, пронзительно пищащие розовые комочки, которых тут же шваброй давила озлобленная королева.

– Ничего он вам не должен! – Поставив руки в боки, с деловым видом бросила мать. – Он так хочет – значит так надо! Это его внутренний мир! Он развивается! Не мешайте ему! Вы только посмотрите, какой он лапочка!

Обросший за это время бородой «лапочка», которому уже явно наскучила порча чужого имущества, свалился, зевая, своим огромным седалищем, прикрытым пелёнкой, на черепичную крышу одного из домов, которая тут же жалобно затрещала под невыносимой тяжестью, разбрасывая во все стороны черепичные осколки, которые молниеносно сшибали с ног бегающих и кричащих повсюду в панике людей.

С ленивым видом переросток поднял с земли одного из таких «счастливчиков» и без задней мысли бросил его в пасть центральной головы. Тут же оживившись, бородатый младенец начал с жадностью хватать всё, что движется, и без разбору забрасывать это в три ненасытных рта. По пухлым лицам тут же начали размазываться брызги крови и слюны, которые чудище тут же слизывало длинным языком, не закрывая усыпанного острющими, будто небрежно вырезанными из картона, зубищами.

Бальтазара начало пробивать на смех.

– Мы требуем наказания!

– Послушайте же!

– Это не принц, а кара господняя!

– Детей воспитывать надо! – В один голос выкрикивала толпа из-за высоких и прогибавшихся – но не ломавшихся – под всеобщим натиском ворот из членов королевской гвардии, больше похожих сейчас на маленьких, сцепленных друг с другом, игрушечных солдатиков. За этой оригинальной оградой сидел с лицом ничего не понимающего ребёнка король, немо оглядывавший каждое озлобленное лицо за воротами.

Бальтазар уже практически не разжимал глаз от истерических слёз, когда из-за спины мужа вдруг появилась раскрасневшаяся от гнева королева, которая уже в следующую секунду, угрожающе топая, словно физическое воплощение Армагеддона, направилась в сторону этих несчастных смертных. Вместе с этим при каждом её шаге, меж которыми делалась угнетающая пауза, женщина становилась всё больше, больше и больше, пока наконец, уже сотрясающая землю великанша не шлёпнула ногой прямо перед толпой, отчего они, словно листы бумаги от сильного ветра, не разнесло в разные стороны.

– Не вам меня учить, и не вам указывать! – Взревела нечеловеческим голосом королева-мать. – Не ваше это, скоты, собачье дело! Я – мать! Я лучше знаю, что нужно моему ребёнку! Захочу – рожу ещё одного! А может и двух! И трёх! Да хоть целую тысячу!!! И их вместо вас, крыс, поселим!

Лицо королевы перекосилось. Из распахнутого в гневном крике рта стали прорезаться огромные кабаньи клыки. Нос вытянулся и стал больше напоминать длинный пятачок. Из-под трещащего по швам платья в добавлении к одной паре грудей стали пробиваться ещё три. За несколько мгновений прекрасная королева стала больше напоминать бешеного зверя.

– Так что заткнулись. К чёрту. ВСЕ!!! – Из бездонной черноты распахнувшегося в пронзительном визге рта женщины вдруг проявился новорожденный бородатый принц и крик матери плавно перетёк в не менее громогласный вопль трёх голов её чада.

К тому моменту Бальтазар уже больше напоминал бесформенный ком из торчащих во все стороны, словно воткнутые в стог сена палки, конечностей, глаз, носа, тёмной шевелюры и уже чуть ли не рвущегося в щеках от безудержного смеха рта.

Стал чувствоваться жар, отовсюду вылетали одуревшие от страха люди, звери, пылающие обломки домов, и через всю эту вакханалию пробивался один единственный крик, безостановочно звучавших из трёх распахнутых до предела зубастых ртах ненасытного бородатого чудища.