Текст книги "Танцорка (СИ)"
Автор книги: Anzholik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
– Не дождешься, – шипение срывается с моих губ. Оттянув волосы на его затылке, открываю себе его шею. Прохожусь языком по кадыку, как в нашу первую ночь. Останавливаюсь, а он сглатывает… помнит. Мурашки по телу от прикосновений его горячих рук к моей коже, он быстро расстегивает наши куртки, не мешая при этом мне.
– Моя, – шепот мне в шею, и он приятнее ваших «я тебя люблю». «Моя» – как много в этом слове смысла… Мягко отталкиваю его, веду в спальню, по пути избавляя нас обоих от одежды. Любуюсь его телом, не стесняясь, вожу ладонями по мускулистой груди. Как же он хорош… Красивый, рельефный, а в глазах огонь, бешеный. Едва оказались мы в комнате, как он развернул меня спиной к себе. Руки заскользили вдоль моего тела, вызывая дрожь, а губы вторили. Ощущение настолько яркое, что, казалось, кости плавятся. Выгнувшись кошкой вперед, я оперлась руками о кровать, открылась для него. Это так пошло, так заводит… М-м-м…
Он входит до упора, медленно, дразня… мягко покачивает бедрами, покусывая кожу меж моих лопаток. Сжимает почти до синяков мои бедра. А я отдаюсь ощущением его внутри меня, двигаюсь ему навстречу…
И так всю ночь, сгорали дотла оба. Сливались телами и, казалось, душами. А после, вымотавшись, уснули, крепко прижавшись друг к другу.
…
Просыпаюсь я от ощущения горячего дыхания на моей шейке и проворных пальцев внизу живота.
– М-м-м…– прижимаюсь ближе с улыбкой, не открывая глаз.
– Просыпайся, крошка, – легкий укус за плечо, тело хоть и сонное, но уже возбуждено.
– Иди ко мне, кисуль,– тащу его на себя. Хочу ощутить тяжесть его тела.
– М-р-р, – урчит мне на ушко, вызывая волну нежности. Провожу руками по его плечам, глажу волосы на затылке, подставляясь под его поцелуи. – Во сколько тренировка?
– В 13:30 примерно.
– У нас два часа, в таком случае, – с этими словами он оказался во мне.
И откуда у него силы? Всю ночь с ума сходили ведь. Однако тело охотно приняло его. Мышцы мягко обволакивали твердый орган внутри. Ощущение упругих ягодиц в моих руках было восхитительным, я обняла его ножками, впуская еще глубже. Прижимая ближе. Глаза в глаза, лоб ко лбу, одно дыхание на двоих и быстро стучащие сердца. Завораживающий момент единения наших тел.
…
До тренировки полчаса, а я только какао пью на его кухне.
– Не обжигай ты горло, – посмеивается, неспешно потягивая кофе из чашки и курит одновременно. Не особо люблю, когда кто-то курит, но то, как делает это он, возбуждает. Вообще, каждое его движение кошачье, плавное, соблазнительное. Не устаю любоваться им.
– Я опоздаю, говорила же тебе, не надо вместе в душ идти, – якобы ворчу. На самом деле, проведенные полчаса в душе были шикарны. И я не жалею ни секунды, что позвала его с собой.
– Успеешь, – целует меня в нос, еще и лизнул, гаденыш. А после с хитрой улыбкой пошел одеваться.
…
На тренировку я приехала минута в минуту, точнее, он меня привез, на моей же машине. Категорически отказался сидеть на сидении пассажира, мол, что за дела, мужик и не за рулем. Долгий томный поцелуй на прощание и клятвенная просьба позвонить за десять минут до окончания, чтобы он успел вовремя приехать и забрать меня.
Везение или же наоборот, но в тот момент, когда я вылезала из машины с улыбкой, к зданию подходила Веста, а у входа стоял Саша с Лешей. Ох… Объяснять что-либо я не очень люблю, как и разговоры об отношениях, а точнее, об их отсутствии.
– Привет, ребята, – здороваюсь, подходя. Внимательно изучаю выражение лица своего партнера, все вроде неплохо, но капля грусти так и блестит в голубизне его глаз. И с этим я ничего не могла сделать, ведь мой выбор теперь очевиден.
– Привет, Кукурузка, – хмыкнул блондин затянувшись.
– И тебе, кудряш. Не замерзли?
– Не-а, Виталика еще нет, кстати, – сказал Саша спокойным ровным тоном. Надеюсь, все хорошо… будет.
– Странно… – пробормотала и, достав телефон, набрала номер Кексика. Зашла вместе с тем в здание.
– Неужели объявилась, – ехидно вместо «привет».
– Не начинай… ты где? – хмурю брови и, махнув ребятам в зале, захожу в раздевалку.
– Выхожу, я проспал. И вот где ты была, а?
– У Ильи.
– Помирились? – удивленный вопрос. Я вздыхаю, надеясь, что моралей не последует.
– Да, и мы теперь вместе, Виталь, а я... я счастлива, честно.
– Эм… поговорим, когда приеду, – отключается.
Нужно ли говорить, что он долго и упорно выспрашивал, не передумаю ли я? Не ошиблась ли? Я люблю его, его заботу, желание помочь и уберечь, но он слишком подозрителен. Однако пообещал принять мой выбор, главное ведь мое счастье.
Тренировку почти всю мы проболтали. Обсуждали костюмы на будущие выступления, пытались оценить и выбрать более сильных конкурентов, попытаться предугадать их выступления. Это сложно… но я думаю, возможно. Саша не лез с расспросами, обиженку обманутую не строил, он давно все понял, не дурак ведь. А мне легче было от того, что не нужно распинаться и просить прощения.
Я позвонила зеленоглазому, как и обещала, бодрый голос ответил спустя один гудок. Ждал? Приятно…
– Соскучилась? – припечатал он меня к сидению, как только я влезла в машину.
– Угу, – получилось выдавить, ибо меня заткнули горячие мягкие губы. Обожаю его. Запах, вкус, жар тела.
– Работаешь сегодня?
– Да-а-а-а, – пропела и куснула его легонько за губу.
– Жаль, но да ладно.
– Пойдешь со мной? – спрашиваю его, знаю ведь, что ему приятно будет.
– Конечно, надо же за тобой присматривать, – улыбается довольно и мы едем ко мне…
====== Глава 42. ======
От автора: Если бы пальцы умели разговаривать, меня бы уже послали нахуй, честно xD
Ну, вот и долгожданный финал. Осталось всего три команды, конкурентоспособны все. Мы терялись с ребятами, не зная, каков может быть исход, верили, естественно, в победу. Много тренировались, многое пережили, ссорились и кричали, а после долго извинялись друг перед другом. С Сашей все наладилось. Мы все-таки поговорили. Недомолвок больше нет, как и обид. И знаете, я искренне желаю счастья ему, он, правда, заслужил. Я рада безумно, что он по-прежнему мой партнер.
– Ну что, готовы? – спрашивает Кексик, а сам дерганный и глаза шальные. Переживает, как и все мы. Ведь от того, как мы сейчас выступим, зависит наше будущее. И не в деньгах дело, которых довольно много будет за победу, все дело в том, что нас увидят, услышат. Быть может, в какой-то хороший проект позовут.
– Я думаю, выбора все равно нет, вне зависимости от того, готовы мы или нет, – спокойно отвечает Дерек. Всегда поражаюсь его хладнокровию, сидит, еще Карине плечики разминает, словно у нас не финал масштабного конкурса, а так, разминочка… туфта.
– Пять минут, – снова заходит Виталик.
– Эй, иди сюда, – тяну его за руку. – Ш-ш-ш, успокойся, мы выиграем, я верю в это, – беру его лицо в руки и смотрю в растерянные грозовые глаза. Как же он напряжен, как перетянутая струна, и я очень боюсь, что впервые за все наши годы знакомства он взорвется.
– Меня трясет, Ром, – жалуется и пытается успокоить пульс и уровнять дыхание.
– И меня трясет, но ты должен собраться, иначе волнение помешает нам, понимаешь?
– Понимаю, дай мне пару минут и все будет отлично, – улыбается, настраивая себя. Умничка моя…
Пять минут пролетели, словно секунды. Наш выход.
Наш танец безумен. В самом прямом смысле. Музыка рычит, бит бьет по мозгам. Влетаю на шест, вскружившись до потолка практически, выделываю трюки. Скольжу по нему, как змея.
На мне маленькие черные шорты, как и на остальных девочках, и красная борцовка, а у них белые. Парни на наш манер одеты, правда, в штанах и кроссовках, а мы в пуантах. Да-да, в них, драгоценных, именно они нам крови попили на тренировках, но конечный результат великолепный.
Стиль парней отличается от девичьего. Они танцуют хип-хоп, в то время как барышни кружат фактически балет среди них, изредка делая совместные элементы. И эти два стиля так различны, но безумно гармонируют. Девушки выглядят гибкими, изящными и женственными. Парни же агрессивны, сексуальны, сильны. Обалденный коктейль.
Прокрутившись вокруг пилона, срываюсь с него и падаю на руки Саши. И не пугайтесь, такова моя задумка. Под бит скатываюсь с его рук кубарем на пол и делаю совместный элемент с девушками. Выкинув руки вперед, развожу их следом в стороны, вместе с ногами. Поднимаю ногу, становясь в вертикальный шпагат, прокручиваюсь вокруг своей оси и падаю на пол, опять же приземляясь на шпагат, немного больно, но выглядит невероятно. Следом за мной повторяет это движение женская половина, синхронно… и оказываются на полу ровно под бит, я же в это время уже танцуют нашу связку с Виталей.
Ураганом, вихрем беспощадным носимся по сцене. У каждой пары своя часть.
Музыка сменяется и мы, всего на секунду замерев, начинаем снова двигаться, но теперь все вместе. Выхожу на передний план, покачиваясь под музыку. Ребята за моей спиной не останавливаются. Поочередно подплываю к каждому парню, с каждым пара движений, с кем-то грубых и резких, с кем-то сексуальных и тягучих. Понимаю, что совсем скоро, через каких-нибудь секунд тридцать наш номер закончится. А жаль…
Мы все захвачены этим пламенем, страстью танца, в глазах команды восторг, улыбки блуждают по лицам. Мы живем сейчас на сцене, в данную секунду каждый из нас представляет свою собственную картину, рисует свой особенный рисунок. Двадцать секунд, я поворачиваясь, замечаю в первых рядах Илью, а с ним Малик. В глазах обоих удовольствие, это приятно.
Я танцую последние секунды для него, и только для него. Волнообразно покачиваюсь… Десять секунд, последнее движение, тишина…
Мы стоим и смотрим в зал, у каждого грудная клетка ходуном ходит, в глазах надежда, на лице ожидание. А общее состояние можно описать одним словом – эйфория. Я не помню ни голосования, ни слов судей. Лишь одно слово привело меня в чувство, заставило разорвать зрительный контакт между мной и моим зеленоглазым счастьем – ПОБЕДА.
Очень сложно описать это ощущение торжества. Мы буквально пищали все, как дети, от радости. Обнимались и кружили, прищелкивая пальцами, создавая собственный бит. Мне подсунули микрофон в руки и выперли вперед толкать речь… нашли кого, блин.
– Эм, – откашлявшись, я улыбаюсь. – Спасибо всем огромное за поддержку, знаете, ребят, это безумно приятно – стоять сейчас на этой сцене. Слышать ваши овации и крики, видеть на ваших лицах удовольствие от того, что мы делаем, – начинаю, чуть нервно поправив прическу, если ее можно такой назвать… ведь в данный момент я растрепанная, а заколка где-то на сцене валяется.
– И знаете, я ненавижу пуанты, – вздыхаю, а все смеются. – Они чудовищно неудобные, и у меня, вероятно, мозоль, большая и кровавая на каждой ноге, но я не жалею, что надела их, ведь вам понравилось. Я права? – зал взвился.
– Спасибо, что воодушевляли, что приняли и позволили победить, это очень важно для каждого из нас. И в самом деле, как вы уже слышите, я могу говорить немало, но это нервное, – смеюсь. – Но самое главное то, что благодаря конкурсу мы очень сблизились, мы стали хорошими друзьями и партнерами друг для друга, и теперь эти семеро, что стоят за моей спиной – моя семья. Я желаю вам всем встретить таких же людей, спасибо, – поклонившись, иду к ребятам, где меня сгребли в охапку и долго тискали по очереди.
Зайдя за кулисы, я бегу искать Илью. И лишь попав в его объятия, ощущаю полное, сокрушительной силы счастье. Большего мне, правда, не надо.
– Давай снимем твои ненавистные тиски с ног,– он усадил меня на стул и стал бережно снимать с уставших ног пуанты. А после массировал каждую минут по десять. Вы знали, что такие заразы, как он, безумно заботливые? Я не знала… А теперь почувствовала на своей шкуре.
– Я говорила, что ты лучший? – спрашиваю, чуть склонив голову набок, получая в ответ ослепительную улыбку. Глажу его по щеке со всей нежностью, что испытываю к нему. С любовью.
– Только что сказала, – подмигивает и, сложив в мою сумку обувь, помогает мне переодеться, а после мы все вместе выходим из здания.
Деньги мы решили разделить завтра на тренировке. Сегодня же мы отдыхаем и успокаиваем разбушевавшиеся нервы. И каждый делал это по-своему. Мы с Ильей едем ко мне.
– Ну что, принцесса, как будем праздновать тот факт, что ты порвала всех?
– Не я одна, – поправляю с улыбкой.
– Не-е-ет, ты была восхитительна. Я только на тебя и смотрел, – опять я в его цепких лапах, прижата к горячему телу, нет, вы не подумайте, я не против. Просто рядом с ним мысли убегают…
– Льстеееец, ты такой льстец, кисуль, – трусь о его шею лицом, целую щеку и глаза. В последнее время это мой собственный фетиш. Его глаза и кадык… Ненормальная? А мне плевать…
– Ты стала моим центром вселенной, Ром, когда ты в поле зрения, я не вижу никого и ничего.
– Быть может, вы больны? – хлопаю длинными ресницами, лукаво улыбаясь.
– О да, доктор, я болен вами, – ухмылка и хищный блеск ярких глаз.
– К сожалению, это неизлечимо, но для профилактики, я думаю, нам стоит направиться в спальню… и я попробую вас подлечить.
– Всенепременно, как вам будет угодно.
Мы уже в спальне, озаренной лишь тусклым лунным светом. Я сижу верхом на прекраснейшем из мужчин, смотрю на него, обводя кончиком пальца его черты. Скольжу им по красивому лицу, по пухлым губам, по шее, слегка нажав на бьющуюся жилку. Продолжаю путь по ключице, спускаюсь к груди. Наклоняюсь и целую то место, где сердце, приложив ухо, слушаю громкие удары. Так спокойно, уютно… надежно, и я готова молить всевышнего, чтобы этот миг не закончился никогда. Чтобы это абсолютное ощущение счастья не проходило.
– Доктор, вы филоните, – слышу насмешку. Улыбаюсь и смотрю на него, подняв голову с его грудной клетки.
– Простите, что у вас болит? – подыгрываю ему.
– Душа, доктор, душа, – с придыханием отвечает, а слова его тонут в поцелуе. Я не спешу, я медленно чувственно исследую его губы языком, пробую его вкус, словно впервые. Зарываюсь пальцами в любимые золотистые локоны.
Одежды давно нет, но времени достаточно, и мы ласкаем друг друга, упиваясь процессом. Руки скользят по телам, губы испивают дыхание. Оторвавшись от него, начинаю целовать твердые бусинки сосков, нежно поглаживая их языком. Оставляя дорожку из мурашек, глажу его бока кончиками пальцев. Провожу носиком вокруг его пупка. Люблю его запах, мужской, горьковатый. Люблю впадинку его пупка, особенно покусывать ее, но он тогда начинает смеяться, ведь щекотно.
Накрываю руками его бедра, разводя их шире. Устраиваюсь между ними, целую нежную кожу внутренней стороны. Прохожусь языком вблизи от возбужденного органа, но намеренно сворачиваю на вторую ножку, улыбаясь, услышав его нетерпеливый вздох, прикусываю.
Прозрачная капелька поблескивает на пунцовой головке, каждая венка выступила на твердом стволе от возбуждения. Как же он красив… Не медля более, вбираю его в себя, втягивая щеки. Громкий стон, что разорвал тишину в клочья, проходится дрожью по моему телу. Ласкаю язычком, чувствую солоноватый терпкий вкус. Ощущаю пульсацию члена в своем рту, это заводит. Нет ничего более возбуждающего, чем стоны любимого мужчины, я готова слушать их вечно.
– Попроси меня, руководи мной, – шепчу ему, посасывая головку.
– Оближи его, всего… – хриплый шепот, а я подчиняюсь, проходясь по всей длине языком, целую его, глажу губами.
– Еще… – гортанно, возбужденно слетает с его уст. А я скольжу по стволу. Очерчивая каждую венку, схожу с ума от желания обладать им.
– Возьми его в рот…
Вбираю настолько глубоко, насколько могу. Он запускает руку в мои волосы, контролирует мои движения.
– Да-а-а, вот так... – показывает нужный темп. Подсовываю руки под его попку, и сама двигаю его навстречу себе. Позволяю буквально трахать мой рот, с пошлыми хлюпающими звуками. Как же он стонет, хрипло дыша, безумно… Я чувствую его взгляд, он обжигает… Его рука подрагивает… А моих сил терпеть больше нет.
– Возьми меня, – ползу к нему, целую сухие губы, со стоном сминая их.
Его желание столь же сильное, как и мое, он рывком подминает меня под себя. Резко входит, словив мой вскрик губами, берет мои ноги, кладет себе на плечи и начинает неистово вколачиваться в мое тело. От силы ощущений, от мощной волны наслаждения и скольжения твердого члена внутри мне кажется, что я готова потерять сознание. Отключиться, не выдерживая такого напора и накала. Необузданно, неукротимо. У нас обоих уносит крышу, я срываю голос от вскриков после каждого его толчка в меня. Меня накрывает оргазмом раз за разом, тело дрожит, дыхание неровное.
Тела мокрые, глаза безумные. И так только с ним… как ни с кем и никогда. Четко улавливает, что мне нужно. И даже в его зверином неистовстве он не причиняет боли, он знает грань, он ее чувствует. Идеальный любовник, великолепный мужчина.
====== Эпилог. ♥ ======
От автора: Советую слушать: Горячий шоколад – Без ума от счастья и боли. И нет, я не слушаю попсу, я ее в самом деле ненавижу…
– Ну, и где вы? – ворчит Виталик мне в трубку.
– В кружке, – хохочу в ответ, нормально ответить просто не могу, ибо Илья щекочет меня в этот момент.
– А-а-а, в комнате они еще, а мы вас, между прочим, в баре ждем, – я уверена, что он в этот момент закатил глаза. Как он понял, что я о комнате? Она просто у меня сделана наподобие кружки с какао, если вы вдруг забыли.
– Виталюсик, Кексичек ты мой глазированный, мы одной ногой тут, другой там уже, – тараторю и отключаюсь, начиная тискать зеленоглазого в ответ.
Со дня нашей победы прошло чуть больше месяца.
Мы еще на Новый год с Виталиком решили, что поедем к моей маме в Египет после конкурса, получилось, правда, позже, чем хотелось, но в итоге мы здесь. Моя мама хорошо приняла Фетисова, правда, с подозрением сразу отнеслась, услышав, что он брат Малика. Но, как и мой любимый друг, решила, что дело, собственно, мое, и если я счастлива, то она и подавно. Они часто беседовали, сидя за чашкой кофе. Обсуждали многое, строили планы, шутили, смеялись. Очень впечатляющая картина, греющая мое сердце.
– Кисуль, меня Виталя на флаг британский порвет, если мы сию минуту не выйдем, – пытаюсь выпутаться из крепких объятий.
– А я его порву, – смеется в ответ, даже не думая отпускать меня.
– А тебя следом Стас, и останусь я одна… – надулась, как морской еж.
– Вредина, – целует меня в нос, лизнув следом, и встает.
Добираемся до бара мы в рекордное время, хоть и как дети бесимся всю дорогу, а наши красавцы сюсюкаются, не заметив нас. Присаживаемся напротив них.
– Явились, – ехидно выдает Кексик.
– Стас, скажи ему, чтобы не бурчал, взрослый дядька, 27 лет, а обижается, как ребенок, – вздыхаю, еле сдерживая улыбку.
– А по-моему, он ворчит, как старый дед, а еще лучше – бабка, – отметил Илья, глянув на меня.
Они, кстати, нашли общий язык, только вот оба с острыми языками, поддевают регулярно друг друга, порой совершенно безбожно. Первый их разговор почти потерпел фиаско, ибо Виталик, как дикая болонка, напал на Илью и стал предъявлять тому за все: и за мои расстроенные чувства, и за игнор с его стороны, даже за то, что у него фамилия Фетисов… Орали они так, что едва не оглушили меня, намеревались даже попинать друг друга, и у них бы вышло, не будь меня рядом.
– Ты, между прочим, младше его всего на год, – заступаюсь за друга.
– Зато я не ворчу, – парирует, ухмыляясь. В словесные баталии с ним вступать иногда себе дороже, но таким я его и люблю.
Моя зеленоглазая язва, мой ласковый котенок, мой потрясающий мужчина и страстный любовник.
Сижу, обнимаю его, положив голову на его плечо. И я не слышу уже, о чем говорят они, у меня нет желания разговаривать. Я тихо наслаждаюсь теплом его тела. Я не строю грандиозных планов на будущее, не жду невозможного, не мечтаю. Ведь, по-моему, мечтают лишь те, кому чего-то не хватает. А у меня теперь есть все. Илья и танец – это моя страсть, моя любовь, мое жизнь, большего мне не нужно.
Я безумно люблю засыпать в его объятиях после работы, кайфовать, когда он делает массаж ноющим стопам, когда будит, целуя, а после мы вместе принимать душ… долго, ведь при одном лишь взгляде на его тело я загораюсь, как свечка, когда вместе готовим кушать, измазывая друг друга ингредиентами. И я не устану повторять, что он лучший, идеальный и МОЙ.
Мы не кричим громких фраз, не даем обещаний, мы просто есть друг у друга. Мы живем настоящим, текущим днем, крепко держа друг друга за руку. Вместе и, надеюсь, навсегда.
Я буду целовать твои руки,
Я буду целовать твои губы.
Всё что есть у меня – это ТЫ.
Я буду целовать твоё тело
И делать всё, что раньше не смела.
Всё что есть у меня – это ТЫ!
Без ума от счастья и боли,
Без ума от жизни с тобою,
Без ума от мысли, что я люблю тебя.
Мы с тобой как розы с шипами
Любим телом, раним губами.
Без ума от смелых желаний
Ты и Я!
Я буду обнимать тебя нежно
И растворятся в страсти, как прежде.
Целый мир для меня – это ТЫ.
В глазах твоих бескрайнее небо,
Я верю им так глупо и слепо.
Целый мир для меня – это ТЫ!
Ну вот и подошла история к концу, как ни печально, но тянуть рассказ дальше нет смысла.
Хочу поблагодарить тех, кто читал, тех, кто оставлял отзывы, подгоняя мою ленивую задницу)))
На данный момент, могу сказать точно, что начну писать о Малике и, возможно, Виталике. Впереди еще будет пара драбблов от Ромины и Ильи.
Я настолько к ним прикипела, что не смогу я без них, это стопроцентно)))
=***
====== Полоса моей жизни не белая, она – перламутровая. Полоса абсолютного счастья… ======
От автора: Эта зарисовка насиловала мой мозг, требуя оказаться на бумаге) Прошу...)))
Я боюсь однажды проснуться и понять, что это сон. Боюсь открыть глаза и узнать, что ничего и не было, что это плод безумного воображения, всего лишь фантазия. Но уже на протяжении года, даже больше, я просыпаюсь, видя его, его золотистые локоны, что разметались по простыням, легкую щетину, пухлые соблазнительные губы, видя своего невероятной красоты мужчину. И улыбаюсь, понимая, что мое счастье реальное.
– Кисуль, просыпайся, – целую его грудь, на которой спала всю ночь.
– Ром… я тебя люблю, но отвали, – хриплый шепот с улыбкой. И вот так постоянно. Разбудить его – это что-то на грани фантастики. И как его с работы не поперли? Ах да, я забыла, он же сам себе начальник.
– Легко, – картинно фыркаю и спрыгиваю с кровати. Поверили? В прыжке меня рванули за руку, и вот теперь я влипшая всем телом в наглого блондина и, прищурившись, пытаюсь убить его взглядом. Не выходит…
– Далеко собралась? – ухмылка, и кошачьи зеленые глаза лукаво поблескивают, осматривая меня. До сих пор не понимаю, как он может в мгновение ока становится свежим, как огурчик, хотя вроде минуту назад был сонной мухой.
– Очень, – пытаюсь крайне правдиво изобразить недовольство, но в его объятиях не выходит, увы.
– Мы сегодня ужинаем в «Кромешной тьме», не забыла?
– Не-а… и название меня пугает, – улыбаюсь и игриво трусь носом о его ключицу.
– Фу, трусиха, – поморщился и куснул меня за ушко, засранец. За что получил щелбана, и я все-таки сбежала от него.
Одной принимать душ скучно, но зато быстро. Тем более, что надо вести на прогулку подросшего Феликса. И к слову… он стал еще более вредный, по-моему, это так Илья на него влияет, не иначе.
Выгуливаю я его не одна, со мной обычно либо Саша либо Виталик, у обоих теперь есть питомцы, и у обоих девочки, шутка юмора, да? У меня кабель, у них суки… ха-ха.
Сегодня со мной мой ненаглядный Кексик, сонный, простывший и взвинченный.
– Ну и что с тобой, чудо?
– Спать хочу, Стас только с соревнований приехал… ну, в общем, не спал я совсем сегодня.
– Шалунишки, – щелкаю его по носу. – И подробностей ваших гнусных извращений мне не нужно.
– Пошла ты…
– Не психуй. Я сегодня иду в «Кромешную тьму».
– В ад что ли, к таким же, как сама? – ехидно спрашивает, приподняв бровь. Неисправим.
– Очень смешно.
– Ну, а если серьезно, то это охренительный ресторан. А какой повод?
– Без понятия. Илья попросил меня быть там в 19:30. И больше ни слова.
– Попахивает жареным, Кукурузка. Он совершит жертвоприношение во имя Люцифера и продаст ваши души.
– Вы достали оба! Один коверкает все, что касается тебя, а ты не лучше. Задолбали, сколько можно? Вы так всю жизнь будете?
– У меня аллергия на фамилию Фетисов. Прости, – изобразил тот раскаяние.
Порой наблюдать за ними смешно, даже очень смешно. Но вы не представляете, насколько это выматывает, то они спорят, то стебутся друг над другом, то попросту игнорируют. Как дети малые.
…
Ближе к вечеру я ушла к себе, долго думала, что же мне надеть, в ресторан ведь иду.
Жутко отчего-то нервничаю. Непонятное предчувствие заполняет. Кручусь у зеркала… критически осматривая себя. Платья я не особо жалую, но ради такого случая я решилась. Оно облегало мою фигуру, как перчатка, черное бархатное, не вычурное. Одно из так называемых маленьких черных платьев, которые должны быть в гардеробе каждой девушки. Ансамбль дополнили босоножки на высоком каблуке и широкий браслет. Макияж в традициях вечернего, чуть более яркий, чем повседневный. С богом!
Выхожу и сажусь в ожидающую меня машину такси. Волнительно…
Подъехав к зданию, приятно удивляюсь. Оно потрясающее. Черное, как ночь, красивые фонарные столбы и великолепная изгородь. Оно выглядит как огромный частный особняк. Прохожу внутрь. Шелковые скатерти, тяжелые, с чудным рисунком, шторы. Все в тонах темной спелой вишни, от бордового, насыщенного как вино, до черного. Изысканно, дорого. Вежливый молодой человек подводит меня к заказанному столику, где в расслабленной позе сидит мечта моя. На нем распахнутый пиджак оливкового цвета, белоснежная рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, темные джинсы. Словно сошедшая с обложки модель, небрежно растрепанный, выбритый и с обольстительной улыбкой. Сердце пропускает удар, когда мы встречаемся глазами, и, не теряя зрительного контакта, я присаживаюсь напротив.
– Могла бы опоздать ради приличия, – усмешка. Жест – и к нам уже идут с меню.
– Не люблю опаздывать, – улыбаюсь в ответ. К нему я всегда спешу…
– Что-нибудь особенное хочешь? – крутит папку в руках.
– Я, в самом деле, не особо голодна. Думаю, салат с креветками и красное вино подойдут.
Это и заказываем, а после долго смотрим друг на друга. Создается ощущение, что мы мало знакомы, что это наше первое свидание и в нем столько официоза и пафоса. Но мне нравится эта игра.
– Мечтаю содрать это платье с тебя, – промурлыкал он, теребя пальцами салфетку. Не зная его, я бы решила, что он нервничает. Волнуется… Но ведь повода нет.
– Звучит неплохо, – откидываюсь на спинку стула, легким движением откидываю полосы от шеи за спину. И не могу отвести от него глаз… как же он красив в чуть приглушенном свете. Теперь понимаю, отчего это место так называется. Тут был практически полумрак. Интимно, завораживающе… очень круто.
Нам приносят вино и фрукты. Накалываю кусочек ананаса на шпажку и откусываю. Вкусно, сладко. Пробую вино, пряное, слегка горчит, а послевкусие оставляет сладость во рту. Отличный букет.
– Знаешь, я не слишком красноречив, – начинает он. Я же внимательно наблюдаю, улавливая каждую малейшую перемену в нем. – И делать что-то показушное и вычурное не хотел.
– Продолжай, – даю понять, что вся во внимании.
– Романтик из меня никудышный, а кричать о любви каждодневно и ежечасно считаю, что глупо. Слова теряют свою ценность, если их говорить постоянно.
– Согласна, – киваю и закидываю в рот виноградинку.
– Но сейчас, именно в эту минуту я хочу рассказать тебе о своем глубоком чувстве, – он придвигается ближе, кладет руки на стол и, смотря прямо в мои глаза, продолжает. – Я не уверен, что это была любовь с первого взгляда, или даже со второго, но когда я увидел твой танец, то, как преображаешься ты, как живешь в нем, забыть уже не смог. Это удивительно, ты становишься неземной. Великолепной, завораживающей, – он отпивает глоток вина. А я молчу…
Миг, это наш миг, который требует моего стопроцентного внимания. Потому я, повторив его позу, с широко распахнутыми глазами купаюсь в его взгляде.
– Я думал сразу, что это просто легкое помутнение, слабая влюбленность, симпатия… Но шли месяцы, а твой образ только все сильнее высекался алыми искрами в мозгу. Это было сложно. Видеть то, как ты с обожанием смотришь на моего брата, видеть эту искреннюю, трепетную, пусть и болезненную, но любовь к нему.
Я открываю рот, хочу сказать, что это неважно… что все, что было до него, уже неважно… Но он прикладывает палец к моим губам, пачкая моей помадой.
– Т-с-с. Не перебивай.
Киваю, целую его руку и с улыбкой отпускаю. Так нежно, столько любви в его взгляде, жесте, тоне голоса.
– Я пытался это убить, затравить, прогнать. Не смог… Когда вы расстались, я искал тебя, остервенело. Сходил с ума даже хуже, чем Малик. Я, как наркоман, искал тебя, словно дозу. Мне хватало взгляда, одного лишь взгляда, чтобы согреть ноющее сердце. Ты была мечтой, далекой, сладкой и недосягаемой.
Создается ощущение, что он точно не обо мне… – пробегает мысль. Но глаза, его яркие, изумрудные глаза не врут.
– И я нашел, чтобы убедиться снова, что не нужен, как и всегда. Незаметен… Но одно из моих ненавидимых и любимых одновременно мною качеств – это упрямство. Я, спотыкаясь и сжав плотно челюсть, шел вперед, как бульдозер… Что было дальше, ты помнишь. И к чему привело, уже знаешь, – улыбка, полная сильнейших эмоций, кровь в венах ускоряет бег. Сердце начинает трепетать, я понимаю его. Понимаю и хочу ответить, что теперь все хорошо, теперь все взаимно… и навсегда, но он снова останавливает.
– Я знаю, что ты никогда не полюбишь столь страстно и сильно, как любила его. Первое чувство самое сильное, сводящее с ума и заставляющее кровь кипеть в жилах. Но я хочу быть с тобой рядом всегда. Каждое утро видеть, как ты морщишься от яркого света, зеваешь перед сном, и трешь глаза, когда шампунь попадает в них.
Я и не заметила, как слезка упала из уголка глаза на мою руку. Это так… трогательно, мило… Но молчу, боюсь нарушить этот особенный момент.
– И я согласен есть пригоревший омлет, потому что отвлекаю тебя по утрам у плиты, хочу наблюдать, как ты танцуешь, когда чем-то занята и не замечаешь моего взгляда. Улыбаться когда ты играешь с Феликсом и ревновать к Виталику, зная, что он просто друг.
Я улыбаюсь не только уголками губ, мои глаза сейчас – как два бездонных океана эмоций. Я вижу, как сложно ему вот так открываться… Боже, милый, я так тебя люблю…
– И я ничего так сильно не хочу на этом свете, как одной единственной вещи, – его рука плавно достает бежевую коробочку, щелчок – и та распахивается, открывая безумно красивое кольцо.
Вы думаете, у меня сейчас дежа-вю? Но нет, вы ошибаетесь. Я даже не вспоминаю тот случай, тот романтический вечер и предложение Малика.
