Текст книги "Танцорка (СИ)"

Автор книги: Anzholik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Пять минут до выхода, Виталик разминает мне плечи, однако напряжение не уходит. Я нервничаю!!! Я! НЕРВНИЧАЮ!!! Дико причем, что само по себе удивительно, ведь обычно я не слишком волнуюсь, но, судя по всему, последние месяцы настолько выбили меня из колеи, что я теперь стала намного больше себя критиковать.

Три минуты до выхода...

– Кукурузка, все будет на высшем уровне, ты умница, – слышу ободряющий шепот, а следом получаю чмок в висок.

– Ох, Виталик, я тебе уже несколько жизней задолжала, как минимум, – отвечаю и делаю глубокий вдох.

– Давай, встряхни честной народ, лапонька!

И я бы возмутилась тем, что после этих слов он шлепнул меня по попке, да вот идти надо было. Потому, наградив его злобным взглядом и шикнув, как кошка, медленно выплыла в зал. На мне было черное боди, потрясающе подчеркивающее мои соблазнительные формы, короткие шортики, абсолютно символические, оливкового цвета и в тон им кожаные перчатки без пальцев. На каблуках я чувствовала себя уверенно и привычно, потому одела неброские, но стильные черные босоножки на толстом каблуке с ремешком на щиколотке. Волосы, естественно, распущены, а макияж достаточно сдержан, лишь накрашенные реснички и обильно увлажненные прозрачным блеском губы, что придало им объем.

Музыка громко, почти оглушительно взорвалась, как только я дошла до центра под внимательными взглядами... Изучающими. Я никого здесь не знаю, как и меня, я чужая, я другая, я лучшая – сказала я себе и наклонилась резко в бок. Прищелкнула пальцами и улыбнулась, я чувствовала себя хищницей, о дааа, я на охоте. Повела по кругу головой, рассыпая волосы по плечам и спине, мягко раскачивала бедрами в такт набирающей все более быстрый темп мелодии. Подключила руки, что словно невесомо парили возле тела, создавая видимость касаний, а после прогнулась вперед, обведя взглядом присутствующих, делая заинтересованный вид. Хотя я не видела тех, на кого смотрела, в мозгу была другая картинка. В мечтах я была в лесу, густом, почти непроглядном. Я бежала или убегала, это не важно. Сам факт того, что адреналин плескался в крови, резковатые движения сменялись плавными и соблазнительными наклонами, я выгибалась, как кошка, голодная, страстная, дикая, но в тоже время мягкая. Я, как и всегда, не заметила, когда музыка стихла, лишь закончив танец замерла и пришла в себя. Восторг на лицах был лучшей оценкой, аплодисменты – лучшей платой. Я, чуть склонив голову якобы на прощание, вернулась в подсобку, в которой сразу попала в крепкие знакомые мне руки.

– Я же говорил, что все будет на высшем уровне.

– Говорил, – пришлось согласиться, уткнувшись в его плечо, я устала, много работала и переволновалась.

– Ну что, домой? – вопрос, а следом – вжик, и мои шорты нехотя спускаются под напором рук с бедер.

– Ага, и зачем ты меня раздеваешь? – приподнимаю бровь.

– Чтобы ты переоделась, пошлячка, – закатывает глаза, хотя я-то знаю, что ему нравится, когда я поддеваю его на тему того, что мы занимались сексом, и не раз причем.

– Да? И месяц назад ты снимал их для этого?

– Поговори мне тут еще, – фыркает, но в глазах озорной огонек, его от меня не скроешь.

– И что будет? – насмешливо спрашиваю, позволяя ему меня раздевать.

– Уеду.

Улыбка с моего лица сползает мгновенно. Я не хотела думать о том, что ему придется уехать от меня, хотя понимала, что рано или поздно он это сделает. Это навевало тоску, которую я гнала в спину от себя.

– Ром, ну что такое, почему опять это лицо маленького обиженного котенка?

Кажется, он вздохнул в конце. Я обуза... Я знаю, поэтому молча скидываю остатки одежды и начинаю быстро одеваться под его внимательным, изучающим взглядом.

– Ромин, малышка, я пошутил, – начинает оправдываться, а я опять как истукан, машинальные действия, привычные, отточенные. Как робот. Надела, застегнула, поправила. Расчесала, завязала, оценила в зеркале, что получилось. Повернулась, закинула сумку на плечо и пошла. А не тут-то было, я уперлась носом в грудь перед собой.

– Все в порядке, – уверенно и спокойно говорю, чувствуя, как в меня незаметно, словно дым, пытаются прокрасться грусть и безысходность, радуясь своему возвращению.

– Ты кого обмануть пытаешься? Поехали со мной, малыш, – обнимает, мы выходим из клуба, попрощавшись с охранниками на входе.

– Я не поеду, говорила уже тысячи раз, не хочу туда, там боль, там воспоминания и старая жизнь. Не могу, я не готова, и закрыли тему.

– Упрямая, я не хочу уезжать, но надо. И так подозреваю, что моя группа развалилась, ибо, когда я звонил неделю назад, узнал, что пара человек уехала, им попросту надоело меня ждать.

– Я понимаю и насильно не держу.

– Кто же тебя греть-то будет, – улыбнулся он, правда, грустно...

– Сама согреюсь или найду себе вон хахаля в клубе, – беззаботно выдала и глянула на него.

Он аж в лице переменился, казалось, как дракон извергать огонь сейчас начнет.

– Что? Ты чего скривился так? – не поняла я его выражения.

– Ты издеваешься? Какой хахаль? – психовано спросил.

– Ты что, ревнуешь? – захохотала, пихнув его в бок, а следом покрепче обняла. Забавно, мой Виталик ревнует, хотя он и к Ма... забыли... Резко оборвала свои мысли, не желая даже имя вспоминать.

– Не смешно, – буркнул обиженно.

– Ты гей, забыл? – постучала по его виску указательным пальчиком.

– Пару раз с тобой забыл, – ехидно кинул Кексик в ответ.

– Мы с тобой так и не поговорили по этому поводу ни разу.

– А о чем тут говорить?

– Ну как о чем, мы друзья, ты вообще гей, однако несколько раз мы занимались сексом, причем пара из них была по твоей инициативе.

– Не отрицаю, и я не знаю, что тут сказать.

– Тебе-то понравилось? – насмешливо приподняла бровь.

– А это было не очевидно? И что за вопросы? – начал он возмущаться, а кончики его ушей предательски покраснели. Весьма, кстати, забавное зрелище.

– Ладно, молчу, – подняла руки, показывая жестом, что сдаюсь, но посмеиваясь внутри.

И мы медленно побрели домой.

====== Бонус ======

POV Виталик

Я уехал через пару месяцев. И лишь потому, что уже был уверен в том, что Ромина будет в порядке без меня. Выходя из здания аэропорта, вдохнул непривычный для своих легких воздух, была весна в самом разгаре, дождливо, сопливо и не слишком красиво. И видимо, нет смысла скрывать то, что я уже по ней скучал. Наши отношения были больше, чем простая дружба, мы были родными, очень близкими людьми друг для друга. Все, что было между нами, не казалось мне неправильным ни на секунду. Вернувшись, распаковал вещи и поехал к матери. Та, естественно, пыталась удушить меня от радости в крепких объятиях, а после допрос с пристрастием.

Справившись с задачей, я устало вывалился от нее и побрел к парню из моей группы, весьма надеясь, что та еще существует, точнее, что от нее остались хотя бы крохи.

– Здравствуй, Виталя, – слышу приторно-вежливый голос, смутно знакомый. Оборачиваюсь...

А там стоит Малик собственной персоной, ни капли не изменился, все такой же тупорылый мажор. Я просто киваю в ответ, ведь даже сказать ему “привет” будет слишком большая честь. Собираюсь уйти, отворачиваясь.

– Стой, послушай... – начинает он, заставляя меня с недовольным вздохом повернутся обратно, нахмурив брови и сделав весьма серьезно-грозный вид.

– Чего тебе? – выдавливаю, скривившись. Ну, вот не умею я эмоции прятать так хорошо, как хотелось бы.

– Ты знаешь, где она? – спрашивает, а в голосе так и слышна надежда. Ха, раскатал губу, уродец, так я ему и сказал, она только отошла.

– А зачем тебе?

– Как это зачем? – начинает срываться, между нами никогда не было и капли понимания или хотя бы малейшей дружеской симпатии.

– Малик, забудь, а хотя – нет. Плачь, плачь и вспоминай, потому что такой, как она, ты больше никогда не встретишь, – ядовито сказал ему, вспомнив, какая она, идеальная девушка. И не будь я абсолютным геем, ну ладно, почти абсолютным геем, я бы точно был с ней.

Я увидел те эмоции, что промелькнули в его глазах, на секунду мне стало жаль его, но лишь на секунду.

– Виталя, пожалуйста, ради всего святого, я хочу хотя бы поговорить с ней. Мне это как воздух необходимо. Я искал ее, долго искал... Я даже в Египет летал, но это физически невозможно – найти человека, не зная, в каком месте, хотя бы примерно, живет ее мать.

– Ты сам виноват.

– Что она говорила? Почему так резко уехала? – увидев, что я хотя бы кое-как отвечаю, начал спрашивать.

– Что ты моральный урод. Не успела она уехать на денек, как ты стоишь и лобзаешься со своей курицей Виолеттой, – фыркнул я в ответ.

– Все-таки она видела, – прошептал он, глядя себе на руки, где, кстати, не было кольца. Неужто не женился, какая жалость.

– Видела своими глазами. А знаешь, я бы на ее месте устроил тебе бучу на месте, а она тихо уехала с разбитым сердцем, она хотела все бросить ради тебя, сорвалась первым же рейсом домой. А ты... впрочем, я рад, что так вышло, и тем более рад, что ты многого так и не узнаешь никогда, – практически прошипел ему в лицо и пошел в противоположную сторону.

– Терять мне уже нечего, почему не расскажешь? – не унимался тот, идя следом. Вот везет же мне, как утопленнику, нарваться в первый же день на него. Как хорошо, что малышка со мной не поехала. А то сейчас бы нарвалась вместе со мной.

– Не расскажу, живи и мучайся, зная, что упустил, а упустил ты очень многое.

– Ну, Виталя, ну ты же мужик. Чего тебе стоит-то сказать, а?

Я злорадно хотел сказать что-то вроде “о, да, я мужик, и я согревал ее постель, когда она ушла от тебя, и со мной она тебя забывала”, но решил, что благоразумнее промолчать.

– Виталя, – обогнав меня, преградил он мне путь.

– Что?

– Пожалуйста.

И что ему сказать? Что она была беременна? Вряд ли он расстроится, а я обещал не раскрывать ее секрет никогда. Сказать, что я спал с ней? Это было после него, и уже не так сильно причинит ему боль.

– Что конкретно ты хочешь узнать?

– Где она?

– В Египте, – коротко ответил.

– Она перебила тату? – спросил он то, что я не ожидал, у меня даже глаза чуть округлились.

– Да, сразу же почти, – решил сказать правду, ну она об этом не просила молчать, по крайней мере.

– Она все та же внешне?

– Ага. Только внутри другая, – грубо кинул ему в ответ.

– Она не приедет сюда больше, да?

– Нет, не приедет, она и мысли не допускает, что вернется. У нее прекрасная работа и все отлично.

– Просто скажи, что я сожалею, когда увидишь ее, скажи, что я был кретин, и ее я вряд ли в этой жизни забуду.

– Я подумаю, а теперь прощай. И да, мне тебя ни на каплю не жаль.

Произнеся последнее, я ушел под его тяжелый взгляд. Настроение было испорчено, потому я вернулся к матери, чему она была удивлена, и, побеседовав с ней, лег спать.

POV Малик

После разговора с Виталей я был сам не свой. Отчетливо понимаю теперь, что не увижу ее никогда. Этот год прошел медленно и мучительно, и порой мне казалось, что я состарился лет на десять, не внешне, правда, изнутри. Я не женился, и даже более того,я расстался с Виолеттой сразу же, просто не смог быть с ней. Почему? Все очень просто: потому что лишь потеряв, понял, что безумно любил Ромину, настолько безумно, что пил первые пару месяцев после ее пропажи. А из этого состояния меня вытащило рождение дочери, которую я видел три-четыре раза в неделю, стараясь лишний раз не встречать ее мать. Мне было стыдно, больно и невероятно горько. Воспоминания душили, не давая спать. Все напоминало о ней, казалось, даже ветер шептал мне ее имя. Я бредил ей, потихоньку сходя с ума. Отчаянно смотрел по сторонам, везде ища ее глазами. А находя хоть слегка похожую на нее девицу, спал с ней, зовя ее Роминой... Но я сам виноват, сам сломал, сам испортил, убил те чувства. И нет возврата, ведь время не вернуть, ошибки не исправить, а как же хотелось...

====== Глава 13. ======

Отъезд Виталика огорчил меня, даже больше, чем просто огорчил. Я ходила хмурая, как туча, а ночью утыкалась носом в подушку и сопела, сдерживая тоскливые слезы, но мужественно не сдавала позиции, ведь только смогла достигнуть внутреннего равновесия. Работа все больше привлекала, я замечала, что иногда даже жду смену. Танцевать я стала не один, а несколько номеров за вечер, тем самым нагрузка была выше. Что радовало, ведь чем меньше свободного времени, тем реже глупые мыслишки лезут в голову. Был лишь один минус в моей работе: навязчивое внимание мужчин к моей персоне, постоянные звонки с незнакомых номеров, записки, подарки, все вместе. Сразу, не буду скрывать, это было даже приятно, однако теперь стало надоедать. Меня расстраивал еще и тот факт, что мне никто не нравился. Абсолютно... общаться? Да. Разговаривать? Да. Но что-то большее? Нет, нет и нет. Не привлекало, не тянуло, не цепляло взгляд. Все были серыми, однообразными, обычными. Или же я настолько изменилась? И если раньше меня можно было описать несколькими словами: взбалмошная, импульсивная и эмоциональная, то теперь было одно слово: безразличная. И мне правда было плевать, я скучающе осматривала все вокруг, поведение было даже слегка надменным, если смотреть со стороны. Настоящие эмоции были лишь в танце, там была ярость, боль, тоска, страсть, в танце было все, танец был всем.

...

Мне уже двадцать два, не много, но и не мало. Вы спросите, что же изменилось? Ничего, почти ничего. Та же работа, то же место проживания. Одно лишь изменилось – я сумела забыть, забыть его окончательно, любовь усохла, как цветок на пустынной земле. А я была этому рада. Ведь теперь мое сердце было закрыто для нее, не допущу больше никогда, не позволю появиться ей в моем сердце. Я едва сумела склеить его, собрать все мелкие осколки и долго, кропотливо и терпеливо приводила его в порядок. Теперь оно было целым, я была целой. Для всех, но сама-то знала, что склеена, знала, где есть шероховатости на поверхности, видела шрамы, ощущала их.

Я уговаривала Виталика приехать, ведь со дня его отъезда два года назад мы больше не виделись. Хотя очень часто созванивались, слали друг другу подарки и были в курсе любых, даже мельчайших изменений в жизни каждого. Он признался мне лишь недавно, что тогда, по приезду встретил Малика, рассказал об их разговоре, и что удивительно – у меня внутри ничего даже не дернулось. Словно я говорила об абсолютно чужом мне человеке, ничего не значащем. Это ведь прошлое, уже далекое. А в настоящем ему не место.

Уломать его приехать все же получилось, и я не могу сдержать улыбки, вспоминая, что мы творили первую неделю после его приезда. Во-первых, я взяла даже отпуск на две недели в честь его приезда. Во-вторых, мы выпили, наверное, половину запасов алкоголя моего отчима, ну, а в-третьих, я уже начинала сомневаться, правда ли он гей. Ведь когда мы напивались, начиналось безумие, вещи летели в стороны, голос срывался от стонов, а его спина была похожа на поле боя – вся исцарапанная, а плечи в синяках с четким очертанием моих зубов. Я с усмешкой подкалывала его, а тот лишь закатывал глаза и говорил что-то вроде: Кукурузка, ты единственная особа женского пола, которая способна возбудить меня. Я проверял.

В ответ я громко хохотала, хотя прекрасно знала, что это правда. Я аномалия! Меня хочет мой друг гей, круто, что тут скажешь. Он же, гаденыш, пользуясь тем, что я скучала по нему, ненавязчиво уламывал меня вернутся с ним. Сразу я брыкалась и отмахивалась, после молчала, ибо не было сил доказывать, что мне там делать нечего. А в итоге он контрольным доводом добил меня. Оказывается, что та самая Оксана давно ждет моего возвращения и будет совсем не против, если я буду работать в ее клубе. Это льстило, ведь ее клуб был, можно сказать, элитным, и заработок и танцы, что еще надо-то? И когда я практически поддалась на его уговоры, подключилась моя мамочка, которая стала на сторону Виталика. Выхода не было, и я согласилась, но поставила условие, что поеду только после того, как отмечу двадцатитрехлетние в Египте. Которое я отметила, надо сказать, с огромным размахом.

Мы поставили на уши весь клуб, я танцевала до упаду, реки мартини и шампанского, легкие закуски и кучи десертов. Горы подарков... И хоть я не особо любила праздники, но этот день рождения отчего-то хотелось отметить просто крышесносно.

Яркие вспышки светомузыки, диско-шары под потолком и клубы дыма. Громко кричащая музыка заставляла вздрагивать внутренности в такт. Оглушало и дурманило... А я кружилась, танцевала, закрыв глаза, то одна, то с Виталей. Наслаждалась свободой, пустотой в мыслях. Упивалась тем, что сама себе хозяйка и могу творить все, что душе угодно. На следующее утро я смутно помнила, что вообще произошло. Нет, сразу все было прилично. Мы танцевали, выпивали, веселились... А потом... Я закрыла лицо руками и захохотала на всю комнату, разбудив Виталика, что спал под боком.

– Ооо, Ром, убавь звук, голова отваливается, – пробурчал тот недовольно.

– Ром, это в последний раз, – перекривилась я, припомнив ему вчерашние слова.

– Ты о чем? – приоткрыл он глаз уже с интересом.

– Вспоминай, что мы натворили вчера, Кексик, – загадочно протянула, вспоминая подробности.

– Твой тон меня пугает. Говори давай, поганая баба, – со смешком плюхнул он лицом мне в живот, заставив ойкнуть.

– Ладно, подсказка: текила, подсобка... – начала я.

– О, бог ты мой, я вспомнил, – перебил он меня, шумно выдохнув.

– Нас не застукали? – с надеждой спросил он, подняв голову.

– Неа, но все были очень расстроены, что я уволилась. Я, знаешь ли, привыкла уже там работать.

– Ты посмотри, как быстро она от темы секса к работе перепрыгнула,– ехидно выдавила эта зараза, получив по носу от меня следом.

– А что толку говорить об этом, ты же сам сказал – это в последний раз. Так что забудь, а точнее, не забывай, – засмеялась я и встала на ватных ногах.

– Так забыть или нет?

– Как твоей гейской душеньке угодно, – развела руки в стороны и побрела в душ.

– Такое, блин, забудешь... – пробубнил тот еле слышно и стал копошиться на кровати. Он воистину невыносим по утрам.

Мамик моя ходила грустная, но не уговаривала остаться. Прекрасно понимая, что если я что-то решила, то вряд ли отступлю. Вещи собирала я медленно, даже слишком медленно, словно оттягивая момент отъезда. Мой старый дом Виталик продал, как и машину... Потому начальный капитал у меня был немалый. Плюс все, что я заработала за эти три года. Возвращаться в свой город я не захотела, да и Виталик, собственно, переехал, и теперь жил в столице, практически в центре, и яро уговаривал меня помогать ему, преподавать хореографию. Ребят он набрал, они стали неплохой командой, а так как через четыре месяца, или чуть больше, планировался крупный фестиваль, Кексик тормошил меня, чтобы я решила скорее: с ними я или нет.

В день отлета я проснулась, уверенная в том, что поступаю правильно. По обыкновению утром была пробежка, после завтрак, душ и сборы окончательные. Чемоданов было намного больше, чем когда я только приехала сюда... Ну, вот люблю я красивые вещи, хотя кто их не любит-то?

...

Люблю перелет. Чем? Ощущением, что ты выше всех проблем, выше вообще всех... ты в облаках... Глядя в иллюминатор и видя пушистые облака, что как взбитые сливки разливаются по голубой глади неба, я всегда улыбаюсь. Как жаль, что нельзя сесть на крыло самолета, свесив ноги и разведя руки в стороны, жадно вбирать в себя это ощущение свободы. Было раннее утро, и солнце еще не припекало, оно лениво поднималось из-за горизонта, освещая небо золотисто-розовым светом. Истинная красота, натуральная. Она завораживала, подталкивала на размышления. С высоты полета объекты, что были на земле, казались точками, никчемными букашками... Я усмехнулась своим мыслям, продолжая рассматривать сменяющиеся картинки за маленьким круглым окошком.

– Мечтаешь? – выбил меня из моих размышлений голос.

– Нет, любуюсь, – пожала плечами и, достав телефон, сделала снимок.

– Уже скоро прилетим.

– Люблю летать, я даже не заметила, что уже около пяти часов прошло.

– Не вижу ничего прекрасного в долбанном перелете, у меня все затекло, меня тошнит и тут не особо вкусно кормят, – начал свою тираду друг мой.

– Зануда, – выдохнула, глянув на него. Нам сообщили о том, что мы готовимся к посадке.

Приземлившись без происшествий, поднялись и пошли на выход. Выйдя из самолета, я вдохнула полной грудью непривычный влажный воздух. отчего голова чуть закружилась. Забрав багаж, поехали к Виталику, и спустя два часа мы были в его квартире.

– Мне нужен интернет, срочно.

– Зачем? – приподнял бровь Виталя, распаковывая чемоданы.

– Ну, хотя бы для того, чтобы поискать жилье.

– Ты можешь у меня, собственно, пожить какое-то время, и позвони Оксане, – дал мне указания этот невыносимый. Что я и сделала... Да-да, иногда я его слушаю. Но я решила сразу все-таки залезть в интернет, разыскав там пару объявлений. Записав адреса и телефоны, решила, что самое время позвонить той самой брюнетистой мегере.

– Слушаю, – ответил грубоватый женский голос.

– Это Ромина, – сказала я сразу, возможно, это было не слишком вежливо... но мы с ней никогда особо не ладили, потому формальностями можно было легко пренебречь.

– Здравствуй, Ромина, – мне кажется, или ее голос потеплел?

– Здравствуйте, Оксана, мне Виталик сказал, что у вас что-то есть для меня.

– О да, девочка, есть. Я открыла уже два года как свой клуб в центре. И я была бы рада видеть тебя среди девочек, что работают у меня.

– Какие виды танцев, сколько рабочих дней и какая оплата? – перешла сразу к делу.

– Какая ты юркая, – засмеялась она. – Приходи завтра вечером в клуб, там все обсудим. Как раз присмотришься, оценишь.

– Разумно. Во сколько?

– Около семи, не раньше.

– Отлично, тогда... до завтра, Оксана?

– Да, до завтра Ромина.

Я поморщилась от ее тона и откинула телефон, все же эта особа мне была не по душе. Но выбор невелик, а перспективы хорошие, значит, придется терпеть. Остаток дня мы провели, валяясь на диване и смотря фильмы, а после, уставшие, так и уснули.

====== Глава 14. Часть первая. ======

От автора: Далее рассказ идет в реальном времени. До этого он был о пережитом, о том, что ее сломало.

Утро... Я встала рано, даже слишком. Было примерно полседьмого, Виталя посапывал себе спокойно, а я уже варила какао. Выпив этот вкуснейший напиток, выскользнула из квартиры и побежала к стадиону, что был через дорогу, хоть одно радовало, а то пришлось бы бегать вокруг дома. Стадион пустовал, и не мудрено – ведь в такую рань мало кто занимается. Прохладный ветерок недружелюбно проник под толстовку, тем самым подстегивая меня увеличить скорость. Волосы развеваются на ветру, мышцы чувствуется напряжение и легкое покалывание. Привычное и одно из полюбившихся мне ощущений. Ритмичная мелодия в наушниках, и, не собираясь вникать в суть текста песни, что звучала, я подпевала, перебирая ногами в такт. Время своего бега я привыкла считать песнями, а не минутами, и потому спустя шесть треков я потрусила обратно в квартиру. Организм бунтовал из-за смены обстановки. Ненавижу акклиматизацию. Захожу себе в квартиру и спотыкаюсь о мохнатое вопящее существо. Зло смотрю под ноги, а там милейший щеночек, померанский шпиц, господи, какая прелесть!!! Беру этого негодника на руки и начинаю тискать.

– Я же говорил, что ей понравится, – слышу голос, незнакомый голос причем. Отрываю взгляд от поскуливающего комочка радости и встречаюсь с золотисто-карими глазами незнакомца. Мало того, что еще рано довольно-таки, у меня в руках живое существо, которого тут еще час назад не было, так еще и гости.

– Кукурузка, не смотри ты так убийственно, это Дерек, мой друг, – влезает сонный Виталик.

– Друг? – скептически приподнимаю бровь, почесывая Феликса за ушком, ну вот и имя само придумалось.

– У него есть девушка, – закатывает тот глаза, а тот самый Дерек начинает откровенно смеяться над нами. Поняв, что выгляжу как минимум глупо, улыбаюсь, глядя уже дружелюбнее. И нет, я не ревную... мы ведь договорились, что то, что было в Египте, там и останется, а здесь мы все те же Виталик и Ромина – друзья и тому подобное.

– Хм, я Ромина, – протягиваю ему руку, тот мягко ее пожимает и садится в кресло.

– Ты есть хочешь? Я могу суши заказать или пиццу.

– Неа, Кексик, я что-нибудь приготовлю, хватит жрать всякую дрянь, – отрезаю тоном, не терпящим возражений, и, нехотя отпустив мохнатое чудо, иду в душ. Еще не прикрыв дверь, слышу хохот Дерека...

– Кексик? – с насмешкой вопрос и снова смех.

– Дерек, заткнись, – шипит Виталя, упс, похоже, я чуть подпортила его амплуа серьезного хореографа. Закончив водные процедуры, вышла и застала их на кухне, потягивающими какао. Прислонилась к стенке, разглядывая профиль нового знакомого. Шатен с рваным бобом на голове, который, по-видимому, слегка отрос. Медовые глаза в обрамлении длинных ресниц, красивый изгиб бровей, в меру полноватые губы. Красивый, что уж тут скрывать. Высокий, подтянутый, даже из-под майки четко прослеживался рельеф его тела, но он занят, а жаль... Давно мне никто не приглядывался. Я решила, что уже достаточно долго разглядываю его и известила о своем присутствии.

– А мне? – спросила, приподняв бровь, буровя взглядом Виталю.

– Вон твоя кружка, неужели ты думала, что я о тебе, наркоманке, забуду? – с укором качает головой, обидчивый наш. Сажусь за стол, тяну к себе кружку.

– Песик теперь мой? – спрашиваю их обоих.

– Твой, – получаю ответ от парня напротив меня. Я одариваю его сомнительным взглядом, ну недоверчивая я... Перевожу глазоньки на Виталика.

– Не смотри на меня так. У него их несколько, так я одного для тебя попросил, ты же вроде как любишь собак.

– Безумно люблю, – поправила его, попивая горячий напиток.

– Имя придумала?

– Ага, Феликсом будет, – улыбнулась, и тут этот клубочек прибежал в кухню. Я его утащила на свои коленки и стала поглаживать.

– Только ты можешь собаку назвать Феликсом.

– А что, тебе уже тут-то не нравится? И, кстати, пойдешь со мной квартиры смотреть? Заодно надо в салон попасть, может, тут машинка есть толковая.

– Ром... ну, поживи ты у меня, куда ты несешься? Вчера только прилетели. Пойдем сегодня на тренировку, познакомлю тебя с ребятами, покажу тебе наши залы.

– Не хочу я быть обузой, ты и так со мной в Египте натерпелся, – отмахиваюсь от него.

– Позвал бы меня кто в Египет натерпеться! Сколько ты там был? – влезает в разговор шатен.

– Год, а потом еще семь месяцев, – сказал Виталик, а Дерек присвистнул, откинувшись на спинку диванчика.

– Недурно, я хочу сказать; а ты сколько там жила? – перевел он свои глаза цвета жидкого золота на меня.

– Почти четыре года. Завидно? – с усмешкой спрашиваю.

– Честно? Очень. Нам бы с Кариной вырваться куда, а то в городе все лето просидели.

– Я отдохнула на полжизни вперед. Во сколько тренировка? – спросила, уже вставая из-за стола.

– Ближе к вечеру, так что не впадай в транс и иди, собирайся, выйдем пораньше, – поддел засранец.

Собираюсь я быстро, так что вскоре была готова. Покрутив телефон в руках, все же решила позвонить по парочке номеров. Цены почти заоблачные, в Египте можно за такую цену спокойно купить жилье. Крайне недовольная результатами, я пошла тормошить Виталика. Практически насильно выперла его из квартиры, забрав щеночка с собой. По пути мы зашли в зоомагазин, где я накупила кучу всего и вся. И теперь несла в руке комфортабельную сумочку для малыша, а Виталик, вздыхая, тянул мои пакеты.

====== Глава 14. Часть вторая. ======

Было около четырех, когда мы, наконец, пришли на тренировку, беззаботно посмеиваясь и тиская мохнатого дружка. Зашла я в зал с приветливой улыбкой, которая вмиг сползла, стоило мне увидеть контингент, с которым я буду работать. Я начала поочередно рассматривать каждого детально настороженным изучающим взглядом.

Дааа... команда была воистину живописная, если смотреть чисто внешние факторы. Красивые, грациозные и изящные. Всем явно за двадцать. Парень, с которым я познакомилась накануне, был с огненно-рыжей красавицей, видимо, это и есть его Карина. Хороша... мягкие черты лица скрашивали ее почти хищный взгляд, глаза же были глубокого синего цвета, которые схожи с моими, кстати. Рядом с ними стояла блондинка – точеная фигурка, длинные прямые волосы с пепельным оттенком разделены на ровный, словно под линейку пробор, серые глаза. И если у Виталика глаза отдавали теплотой, то у нее был ястребиный взгляд, не меньше, уж точно. От взгляда брюнетки, что вальяжно раскинулась на полу возле зеркала, я бы поежилась, будь я младше и менее закалена в этом плане. Черные волосы, как воронье крыло и отливают синевой. Черные глаза, глубокие, злые, совсем неприветливые. Ее оценивающий взгляд казался убийственным, она увидела конкурентку и не скрывала того, что ей это не по душе. Ее формы впечатляли, и не в плохом смысле. Сочная грудь выпирала, буквально желая вывалиться из разреза короткого топа. Тонкий стан и сексуальные, женственные бедра. И да, мне предстояло выиграть маленькую игру в гляделки с ней. Даже не сомневаясь, кто победит, я проследила за ее уходящим от меня взглядом и встретилась глазами с весьма недурным собой брюнетом. Его льдисто-голубые глаза, да-да именно льдистые, ибо они, казалось, потрескивали от того, как он был сосредоточен, странно... очень странно, они были не холодные, а заинтересованные, изучающие. На голове – творческий беспорядок, схожий с тем, что имелся вместо прически у Дерека. Красивый, даже слишком. Я с некоторых пор боюсь таких вот особ. И судя по буравящему взгляду черных глаз девицы, она на него крепко запала. Рядом же с ним разминался кудрявый блондин, и снова голубоглазый, но глаза его были настолько яркие, что, казалось, и не свои вовсе. Практически бирюза... Он, пожалуй, единственный улыбался, несмотря на напряжение в воздухе. У самого же зеркала в непринужденной позе стояла девушка с волосами цвета искристого шампанского. Красивый цвет, и у нее не менее красивые, насыщенно-зеленые глаза. Единственная из девочек улыбалась мне, достаточно приветливо.

Виталик кашлянул, встав справа от меня.

– Ребята, это Ромина. Теперь она со мной в паре будет преподавать, так что прошу любить и жаловать,– решился он нарушить тишину.

– Это Карина, о ней ты уже слышала из уст Дерека утром, рядом с ними Элина, злая брюнетка – Веста, золотце наше Ирка, кудрявый – это Леша, этот лапуль Саша, – перечислил он быстро, а я едва успевала отмечать в мозгу особенности каждого и запоминать имена.

– Ясно, – кивнула и повела плечами от напряжения. Девушки пожирали меня глазами, готовые броситься и растерзать. А вот мужской контингент изучал почти нахально. Мерзость какая... И тут моя полюбившаяся мелочь затявкала, привлекая внимание. Я присела на корточки и выпустила из переносной сумки щенка, погладила его ласково, тот и рад стараться, стал виться вокруг моей руки.